Абгарян с неба упали три яблока о чем
С неба упали три яблока
Перейти к аудиокниге
Посоветуйте книгу друзьям! Друзьям – скидка 10%, вам – рубли
Эта и ещё 2 книги за 299 ₽
Отзывы 261
Великолепная книга! Очень люблю этого автора, не могу дождаться новинок. С одной стороны это очень радует, потому что такая производительность труда показывает что человек пишет сам, хорошо обдумав, прожив и прочувствовав каждое слово, а с другой стороны не хватает терпения. Не каждый автор позволяет себе так много времени тратить на описание окружающего мира, обычно все ограничивается несколькими предложениями. А Наринэ Абгарян это просто песня! Запах хлеба, лучик солнца, лунный квадрат на полу, трещинки в стене… Ощущаешь атмосферу и смотришь на нее своими глазами через призму автора.
Великолепная книга! Очень люблю этого автора, не могу дождаться новинок. С одной стороны это очень радует, потому что такая производительность труда показывает что человек пишет сам, хорошо обдумав, прожив и прочувствовав каждое слово, а с другой стороны не хватает терпения. Не каждый автор позволяет себе так много времени тратить на описание окружающего мира, обычно все ограничивается несколькими предложениями. А Наринэ Абгарян это просто песня! Запах хлеба, лучик солнца, лунный квадрат на полу, трещинки в стене… Ощущаешь атмосферу и смотришь на нее своими глазами через призму автора.
В отличие от «Манюни», эта книга не заставляет смеяться до слез, скорее, иногда улыбаться сквозь слезы – и думать о смысле жизни. Это действительно «жизненные истории», и даже мистика не прерывает, а подкрепляет ощущение реальности, поскольку не то чтобы обыденна, а сама собой разумеется, происходит так, «как должно быть». Язык передает цвета и краски, вкус, запахи и звуки. В романе трагедия сочетается с юмором, события, в другом изложении показавшиеся бы анекдотом, здесь обретают значение притчи. Книга о любви и утратах, о смирении и достоинстве, о бренности и о силе жизни. И да, о надежде.
Рассказы автобиографичны, полны ностальгии, воспоминаний счастья и боли. Автор ищет то хрупкое равновесие, которое позволило бы ничего не забыть и при этом суметь жить дальше. Один из них так и называется: «Я живу». Искренне желаю, чтобы у нее получалось жить в полную силу и так же писать.
Абгарян с неба упали три яблока о чем
Рубрики
Наша Среда online
Вы можете следить за материалами в соц.сетях либо получать их по почте.
О нас
NashaSreda.ru
Сетевое издание «Наша Среда online» зарегистрировано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор) 21.07.2016 за номером Эл № ФС77-66540.
Учредитель: Коноплев В.В.
Главный редактор: Олюнина В.А
Адрес электронной почты редакции: mail_nashasreda @ mail.ru
Телефон редакции: +7 (926) 994 7013
Отдельные публикации могут содержать информацию, не предназначенную для пользователей до 16 лет.
При цитировании и перепечатке материалов ссылка на nashasreda.ru обязательна.
Амаяк Тер-Абрамянц. Яблоки Наринэ Абгарян
Наринэ Абгарян «С неба упали три яблока», Москва, АСТ, 2015 г.
Передо мной лежит только что прочитанная странная книга со странным названием «С неба упали три яблока». Книга-притча, книга реалистическая в своих самых казалось бы мельчайших деталях и в то же время глубоко мистическая – о взаимосвязи всего сущего: жизни человека, вишни, камня…
Жизнь маленькой деревушки Маран, затерянной высоко в горах, полна однообразного ежедневного тяжкого труда, жизнь на выживание. Но и… «Нет ничего разрушительнее безделья, – любил повторять отец, – безделье и праздность лишают жизнь смысла». Её обитатели имеют странные фамилии, и российский читатель не сразу поймёт, что деревушка армянская: окончания фамилий не «янц», а «анц» и редко «янц»: Кудаманц, Ейбоганц, Шлапоканц, Шалворанц (корни фамилий часто из русского языка – Ейбоганц от того, что вернувшийся с войны крестьянин постоянно повторял «Ей Богу!», Шлапоканц из-за шапки и т.д.… – трудно сказать: реальность здесь или добродушная авторская ирония). Замена «я» на «а» в окончании фамилии – особенность местного диалекта тех мест, где увидела свет русская писательница (ибо живёт и пишет на прекрасном русском языке) армянского происхождения, Наринэ Абгарян. Мой отец, армянин, рассказывал, что до прихода советской власти «янцев» было много, а затем звонкое цокающее «ц» стали массово удалять, оставив обрубленное «ян» («Ц» акцентировало родовую древнюю линию, а коммунисты начинали новую историю, отбрасывая прошлое, намекающее порой на небезопасное социальное происхождение), однако мне лично всегда не хватает в армянских фамилиях этого горделивого цоканья в конце.
Когда начинаешь читать книгу, не сразу понимаешь к какому народу-племени и времени, каким краям относятся жители этой деревеньки высоко в горах, где ближе к Богу, а не к человечеству – возможно, так и задумано автором. Они живут как бы вне обычного человеческого пропитанного политикой времени, они живут в особом космическом времени, в особенном пространстве… Возможно у автора это получилось так, чтобы усилить ноту общечеловеческую, космогоническую. Поэтому нет в этой книге столь частого для армянских авторов национального выпячивания. И вместе с тем автор удивительно внимателен к каждому бытовому оттенку существования этих людей – от приготовления пищи (полузабытых армянских блюд с тщательным описанием их сложнейшей рецептуры) до сельского труда обработки земли, содержания домашней живности, с бесконечными стирками, мойками, тщательной уборки домов рачительными хозяйками… То, что происходит с соседом в деревне, для жителей гораздо важнее того, что происходит в долине: смены политических систем, войны, языки которых время от времени дотягиваются сюда и отхватывают навсегда у деревни самых молодых и работоспособных. Войны даже не конкретизируются, а упоминаются так: первая, вторая, третья, большая резня… Примечательно, что на протяжении повествования ни разу не мелькают признаки присутствии в домах её обитателей не то что телевизора, но даже радиоприёмника… Сны, видения, приметы для этих людей гораздо важнее и значимее, как будто обитатели Марана живут в особом времени, в особом пространстве. Сны, видения, приметы служат предметами, стóящими обсуждения. Не говоря уж о самих событиях села: чудовищного землетрясения, поглотившего пол-деревни, нашествия саранчи, засухи и голода, уничтожившего всех самых малых детей, кроме одного, самого слабенького Акопа, оставив ему способность узреть в ночной темноте отлетающие к небу голубые огни душ и мучительный дар предвидения… И даже явление призрака своей покойной жены полуграмотный честный кузнец Василий принимает без удивления, как нечто несомненное, предвестник неких серьёзных судьбоносных изменений, а каких – не его человеческого ума дело…
И появление роскошного павлина, которого по ошибке (?) вместо петуха прислали с курицами из долины, его странное поведение, когда в определённое время птица вставала на край обрыва, куда рухнуло полдеревни, и оглашала окрестность мучительно тоскливым криком… Люди Марана, кузнец и его жена действуют не столько разумом, а интуитивно, чувствуя в этой совершенно ненужной в хозяйстве птице своё непостижимое им значение, аккуратно за ней ухаживают, и хоронят почти как человека: на краю обрыва, огородив могилку кованой решёткой… Они мало разговаривают, но чувствуют присутствие великой Тайны в мире, всё связующей и человеку непостижимой. «Обедали в тишине и умиротворении, говорили мало и в основном – на отвлечённые темы, и было столько ненавязчиво-привычного в звяканье ложек, в просьбе передать соль или кусочек сыра, в суховатой горбушке домашнего хлеба или в глотке воды, что Анатолия впервые ощутила жизнь не как данность, а как дар…»
И лишь как намёк на разгадку одной из множества тайн, которые нас окружают, в конце повести русская девушка, художница Настасья из далёкой России, очищая заброшенную и пролежавшую столетие в пыли на чердаке картине, обнаруживает изображение рыцаря-крестоносца в латах и павлина с гранатовыми глазами у его ног – армянского короля Киликии крестоносца Луизиньяна, от которого, оказывается, ведёт род её мужа, людей, превратившихся в обычных крестьян.
Книга ничего не объясняет в цепи странных событий, а как бы указует на непостижимость их человеком. Книга не объясняет, а указывает на безусловное присутствие и безусловную непостижимость Высших Сил. По сути, её главная тема на осязаемом нами уровне – это борьба жизни и смерти, как из-под смертоносных глыб чудом нет-нет и вырвется живительный росток, новая надежда. Такова история кузнеца Василия и Анатолии, которые почти в библейском возрасте родили девочку. Я врач и знаю – такие случаи были, но они быстро забывались и тем более не систематизировались. «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам!»
Книга напоминает, что уныние – один из человеческих грехов: бывает, жизнь выстаивает в самых невероятных условиях, и никогда не следует падать духом….
Абгарян с неба упали три яблока о чем
Рубрики
Наша Среда online
Вы можете следить за материалами в соц.сетях либо получать их по почте.
О нас
NashaSreda.ru
Сетевое издание «Наша Среда online» зарегистрировано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор) 21.07.2016 за номером Эл № ФС77-66540.
Учредитель: Коноплев В.В.
Главный редактор: Олюнина В.А
Адрес электронной почты редакции: mail_nashasreda @ mail.ru
Телефон редакции: +7 (926) 994 7013
Отдельные публикации могут содержать информацию, не предназначенную для пользователей до 16 лет.
При цитировании и перепечатке материалов ссылка на nashasreda.ru обязательна.
Амаяк Тер-Абрамянц. Яблоки Наринэ Абгарян
Наринэ Абгарян «С неба упали три яблока», Москва, АСТ, 2015 г.
Передо мной лежит только что прочитанная странная книга со странным названием «С неба упали три яблока». Книга-притча, книга реалистическая в своих самых казалось бы мельчайших деталях и в то же время глубоко мистическая – о взаимосвязи всего сущего: жизни человека, вишни, камня…
Жизнь маленькой деревушки Маран, затерянной высоко в горах, полна однообразного ежедневного тяжкого труда, жизнь на выживание. Но и… «Нет ничего разрушительнее безделья, – любил повторять отец, – безделье и праздность лишают жизнь смысла». Её обитатели имеют странные фамилии, и российский читатель не сразу поймёт, что деревушка армянская: окончания фамилий не «янц», а «анц» и редко «янц»: Кудаманц, Ейбоганц, Шлапоканц, Шалворанц (корни фамилий часто из русского языка – Ейбоганц от того, что вернувшийся с войны крестьянин постоянно повторял «Ей Богу!», Шлапоканц из-за шапки и т.д.… – трудно сказать: реальность здесь или добродушная авторская ирония). Замена «я» на «а» в окончании фамилии – особенность местного диалекта тех мест, где увидела свет русская писательница (ибо живёт и пишет на прекрасном русском языке) армянского происхождения, Наринэ Абгарян. Мой отец, армянин, рассказывал, что до прихода советской власти «янцев» было много, а затем звонкое цокающее «ц» стали массово удалять, оставив обрубленное «ян» («Ц» акцентировало родовую древнюю линию, а коммунисты начинали новую историю, отбрасывая прошлое, намекающее порой на небезопасное социальное происхождение), однако мне лично всегда не хватает в армянских фамилиях этого горделивого цоканья в конце.
Когда начинаешь читать книгу, не сразу понимаешь к какому народу-племени и времени, каким краям относятся жители этой деревеньки высоко в горах, где ближе к Богу, а не к человечеству – возможно, так и задумано автором. Они живут как бы вне обычного человеческого пропитанного политикой времени, они живут в особом космическом времени, в особенном пространстве… Возможно у автора это получилось так, чтобы усилить ноту общечеловеческую, космогоническую. Поэтому нет в этой книге столь частого для армянских авторов национального выпячивания. И вместе с тем автор удивительно внимателен к каждому бытовому оттенку существования этих людей – от приготовления пищи (полузабытых армянских блюд с тщательным описанием их сложнейшей рецептуры) до сельского труда обработки земли, содержания домашней живности, с бесконечными стирками, мойками, тщательной уборки домов рачительными хозяйками… То, что происходит с соседом в деревне, для жителей гораздо важнее того, что происходит в долине: смены политических систем, войны, языки которых время от времени дотягиваются сюда и отхватывают навсегда у деревни самых молодых и работоспособных. Войны даже не конкретизируются, а упоминаются так: первая, вторая, третья, большая резня… Примечательно, что на протяжении повествования ни разу не мелькают признаки присутствии в домах её обитателей не то что телевизора, но даже радиоприёмника… Сны, видения, приметы для этих людей гораздо важнее и значимее, как будто обитатели Марана живут в особом времени, в особом пространстве. Сны, видения, приметы служат предметами, стóящими обсуждения. Не говоря уж о самих событиях села: чудовищного землетрясения, поглотившего пол-деревни, нашествия саранчи, засухи и голода, уничтожившего всех самых малых детей, кроме одного, самого слабенького Акопа, оставив ему способность узреть в ночной темноте отлетающие к небу голубые огни душ и мучительный дар предвидения… И даже явление призрака своей покойной жены полуграмотный честный кузнец Василий принимает без удивления, как нечто несомненное, предвестник неких серьёзных судьбоносных изменений, а каких – не его человеческого ума дело…
И появление роскошного павлина, которого по ошибке (?) вместо петуха прислали с курицами из долины, его странное поведение, когда в определённое время птица вставала на край обрыва, куда рухнуло полдеревни, и оглашала окрестность мучительно тоскливым криком… Люди Марана, кузнец и его жена действуют не столько разумом, а интуитивно, чувствуя в этой совершенно ненужной в хозяйстве птице своё непостижимое им значение, аккуратно за ней ухаживают, и хоронят почти как человека: на краю обрыва, огородив могилку кованой решёткой… Они мало разговаривают, но чувствуют присутствие великой Тайны в мире, всё связующей и человеку непостижимой. «Обедали в тишине и умиротворении, говорили мало и в основном – на отвлечённые темы, и было столько ненавязчиво-привычного в звяканье ложек, в просьбе передать соль или кусочек сыра, в суховатой горбушке домашнего хлеба или в глотке воды, что Анатолия впервые ощутила жизнь не как данность, а как дар…»
И лишь как намёк на разгадку одной из множества тайн, которые нас окружают, в конце повести русская девушка, художница Настасья из далёкой России, очищая заброшенную и пролежавшую столетие в пыли на чердаке картине, обнаруживает изображение рыцаря-крестоносца в латах и павлина с гранатовыми глазами у его ног – армянского короля Киликии крестоносца Луизиньяна, от которого, оказывается, ведёт род её мужа, людей, превратившихся в обычных крестьян.
Книга ничего не объясняет в цепи странных событий, а как бы указует на непостижимость их человеком. Книга не объясняет, а указывает на безусловное присутствие и безусловную непостижимость Высших Сил. По сути, её главная тема на осязаемом нами уровне – это борьба жизни и смерти, как из-под смертоносных глыб чудом нет-нет и вырвется живительный росток, новая надежда. Такова история кузнеца Василия и Анатолии, которые почти в библейском возрасте родили девочку. Я врач и знаю – такие случаи были, но они быстро забывались и тем более не систематизировались. «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам!»
Книга напоминает, что уныние – один из человеческих грехов: бывает, жизнь выстаивает в самых невероятных условиях, и никогда не следует падать духом….
Жизнь — как дар [“С неба упали три яблока” Наринэ Абгарян]
Книгу “С неба упали три яблока” Наринэ Абгарян прочитала на одном дыхании, как в юности, когда книги прочитывались за день или за ночь. Давно не испытывала такого душевного трепета от чтения. Когда нет сил оторваться от сюжетных перипетий. Хочется узнать, понять героев, как можно лучше и быстрее, испытывая наслаждение от соприкосновения с неизведанными мирами неповторимых судеб.
Главная героиня романа — Севоянц Анатолия, но в сюжет вплетается не только ее личная история, здесь же раскрываются испытания и радости ее родных, знакомых и всего Марана, деревни, расположенной высоко в горах.
Анатолия в начале повествования легла помирать. В конце выяснилось, что она решилась на исход жизни, “не ведая того, как много прекрасного у нее впереди, и вот оно пришло, это прекрасное, и дышит легким и ласковым, и пусть так будет долго, и пусть так будет всегда.”
Абгарян интересно читать не только из-за легкого слога при подаче мудрых в своей простоте жизненных историй с вкраплением тонкого юмора и мистических поворотов, но и чудесной метафоричности ее языка.
Вот как она объясняет название романа “С неба упали три яблока”: “ночь будет колдовать, оберегая ее счастье, и перекатывать на своих прохладных ладонях три яблока, которые потом, как это было заведено в маранских сказаниях, уронит с неба на землю – одно тому, кто видел, другое тому, кто рассказал, а третье тому, кто слушал и верил в добро”.
Вот еще одна метафора: “…над деревней раскидывала свое звездное покрывало милосердная сентябрьская ночь”.
Что я поняла из прочитанного:
1.Если с внутренней добротой принимаешь посланные свыше испытания, то опыт проживается и не повторяется, человеку даруется счастье.
2. Жизнь стоит воспринимать “не как данность, а как дар”.
3. “Счастье – это и есть рай, горесть – ад”.
Что применю:
1.Принимать решения из состояния высоких тонов: доброты, радости, а не из низких — гнева и гордыни.
2. Как только смотреть на небо, так вспоминать, что жизнь — не данность, а дар.
3. Меньше расстраиваться, больше радоваться. С утра планировать счастье.
Цитаты “С неба упали три яблока”:
С неба упали три яблока
Перейти к аудиокниге
Посоветуйте книгу друзьям! Друзьям – скидка 10%, вам – рубли
Эта и ещё 2 книги за 299 ₽
Жители небольшого горного села Маран в Армении не понаслышке знают, что такое горе. Много лет назад они счастливо жили в шумном большом селе, где повсюду слышался детский смех.
Но годы голода, войны и стихийных бедствий не прошли бесследно. Маран постепенно умирает. Остаются в нем лишь старики – доживать свой нелегкий век да вспоминать о былом: например, об удивительном прорицателе Акопе, который когда-то уберег село от гибели и жестко поплатился за это…
Но может, есть еще надежда на чудо? Может, вмешаются некие высшие силы? Ведь не зря в Маране появляется белоснежный павлин для охраны мальчика Тиграна, рожденного и выжившего во времена голода, а затем уцелевшего на войне… А вскоре у Тиграна и Настасьи рождается Киракос – последний маранец.
Или не последний? Ведь примерно в это же время Анатолия и Василий узнают, что тоже ждут ребенка. И родится у них девочка с необыкновенным именем Золотая Воске…
В книгу вошли роман и четыре рассказа.
История одной маленькой деревни, затерянной высоко в горах, и ее немногочисленных обитателей, каждый из которых немножко чудак, немножко ворчун и в каждом из которых таятся настоящие сокровища духа.