Адаптивное тхэквондо что это
«Надо отдавать всего себя и не требовать ничего взамен»: как людям с аутизмом в России преподают адаптивное тхэквондо
Шесть лет назад москвичка Екатерина Григорьева привела своего сына, которому тогда было шесть лет, в «Школу боевых искусств». Отдать ребёнка в спортивную секцию ей рекомендовал нейропсихолог. По словам Екатерины, врач хотел, чтобы сын, у которого диагностировано расстройство аутистического спектра (РАС), видел мужское поведение и мог бы ему подражать. Но она и предположить не могла, что этот поход в секцию станет толчком к развитию в России адаптивного тхэквондо, а сам Максим — чемпионом мира в этом виде боевых искусств.
«Мужское воспитание»
Как рассказывает RT Екатерина, выбор секции был во многом случаен.
«Врач рекомендовал спортивную секцию, а через дорогу открывалась школа боевых искусств, — вспоминает Екатерина. — Я решила туда обратиться. Пришла, говорю: «Возьмёте мальчика? Он необычный, но ему нужно мужское воспитание». А они отвечают: «Для этого к нам и приходят».
Тренером Максима — один из наиболее титулованных спортсменов в тхэквондо, многократный чемпион России, Европы и мира Вячеслав Майсерик.
«У каждого из нас в жизни появляется потребность созидать. Такое чувство возникло и у меня, когда познакомился с Максимом, захотелось ему помочь адаптироваться, сделать его лучше», — рассказывает RT Вячеслав Майсерик.
Но, несмотря на огромный опыт в спорте, по словам Вячеслава, ему пришлось учиться и самому — подготовка особенных спортсменов сильно отличается от обычной тренерской работы.
«Мы тогда не имели представления о том, как работать с особенными детьми, ни у кого не было специального психологического образования. Первое время надо было самим учится. Мы анализировали его потребности, особенности, приходилось придумывать специальные упражнения», — говорит он.
Как говорит мама Максима Екатерина Григорьева, она не ожидала, что её сыну будет уделено столько внимания.
«Для нас главное было то, что Максима хотя бы пускают заниматься, — вспоминает она. — А Вячеслав за его подготовку взялся всерьёз: стал индивидуально с ним заниматься, убедил участвовать в спаррингах и дружеских соревнованиях».
При этом, как отмечает Екатерина, другие дети отнеслись к её сыну очень дружелюбно.
«Не было никаких косых взглядов, обидных комментариев. Наоборот, его все поддерживали, после соревнований подходили 16-летние ребята, говорили: «Ты молодец». Жали руку», — рассказывает она.
Благотворный эффект от тренировок заметили быстро — улучшилось как физическое состояние, так и дисциплина.
«Максим начал заниматься в обычной группе, тянулся за обычными детьми. Это позитивно отразилось на наших учениках, которые поняли, что такое солидарность, взаимовыручка. Я вижу, что стало лучше и для одних, и для других», — рассказывает Майсерик.
«Пример для родителей»
Разрабатывая программу тренировок для Максима, Вячеслав Майсерик связался с Бенджамином Эвансом. Этот тренер из Новой Зеландии считается одним из основоположников адаптивного тхэквондо. Он уже около 15 лет обучает этому боевому искусству людей с РАС, среди его учеников немало обладателей черного пояса.
От Бенджамина Вячеслав узнал, что в 2018 году в Буэнос-Айресе будет проходить чемпионат мира по адаптивному тхэквондо, куда решили отправить и Максима.
Поездка на другой конец света стоила недешево, но деньги удалось собрать благодаря пожертвованиям.
«Разместил объявление в соцсетях, сразу посыпалась куча репостов, стали переводить деньги. Мир не без добрых людей, и это очень сильно радует», — говорит Вячеслав Майсерик.
По его словам, в Аргентине тхэквондо значительно популярней, чем в России. Соревнование транслировали по центральным телеканалам страны.
«И тут произошел момент, ради которого стоит жить. Наступает тишина, выходит Максим, делает чётко свою программу и берёт первое место», — вспоминает Вячеслав Майсерик.
По словам Екатерины Григорьевой, она даже не сразу поняла, что произошло.
«Посыпались поздравления, сообщения, что это колоссальный пример для родителей, стало видно, что есть к чему стремиться», — вспоминает она.
Это было первое международное соревнование по адаптивному тхэквондо с участием россиян.
«Поразила атмосфера. Увидели, как поддерживают спортсменов, сколько участников. Причём и взрослых. У нас это большая проблема, после 18 лет людьми с ментальными расстройствами почти никто не занимается», — рассказывает Екатерина Григорьева.
По её словам, победа благотворно отразилась на сыне.
«У него появилась уверенность, стал более ответственным. Чуть что, говорим: ты же чемпион, веди себя как чемпион. И он сразу вспоминает, что должен быть примером», — говорит мама.
Вместе с тем, по словам Майсерика, стало понятно, что адаптивное тхэквондо — это самостоятельная дисциплина, которая может появиться и в России.
«Я увидел, как таким людям можно помочь, и принял решение, что мы и здесь будем это развивать», — говорит Вячеслав Майсерик.
Это не лечебная физкультура
В этом году Центр проблем аутизма запустил специальный проект «Пёстрый пояс» по изучению адаптивного тхэквондо.
Руководитель проекта Татьяна Хачатурова отмечает, что дети с диагнозом «расстройства аутистического спектра» отстают от своих сверстников не только по социальным и эмоциональным, но и по физическим показателям. Аутизму сопутствуют проблемы низкой двигательной активности, ожирения, моторного отставания, поэтому изучение единоборств даёт благотворный эффект.
Помимо этого, по её словам, на тхэквондо ребята учатся командному взаимодействию, эмпатии, уважению. Находят новых друзей и выстраивают комплексные социальные взаимоотношения, получая необходимые для дальнейшей жизни социальные навыки.
«Мы получили президентский грант. Пока у нас три площадки в Москве и ещё пять в других городах (Волгоград, Екатеринбург, Набережные Челны, Альметьевск, Сыктывкар), — рассказывает RT Татьяна Хачатурова. — Из-за пандемии у нас немного снизилось количество учеников, но всё равно сейчас занимается примерно 90 человек. Кроме того, есть несколько площадок вне нашего проекта, где тоже занимаются адаптивным тхэквондо. Это Новосибирск, Казань, Барнаул, Санкт-Петербург и Калининград».
По словам Хачатуровой, в этом году, несмотря на все трудности, удалось организовать чемпионат России по адаптивному тхэквондо.
В свою очередь, Вячеслав Майсерик отмечает, что адаптивное тхэквондо прошло необходимую регистрацию и теперь является официальным спортом — атлеты могут получать разряды и звания.
«А признание означает и реальные дополнительные возможности. Например, мастера спорта получают ряд льгот, в частности, это даёт дополнительные балы к результатам ЕГЭ» — поясняет тренер.
Он отмечает, что адаптивное тхэквондо — это не лечебная физкультура, а боевое искусство. При этом оно требует гораздо большего профессионализма и внимания от тренера.
«Если в стандартной группе достаточно просто дать задание, то адаптивные спортсмены все имеют свои особенности, и к каждому надо найти подход. Кому-то просто объяснить, кому-то показать, кого-то взять за руку и привести», — говорит Вячеслав.
Он рассказывает, что на тренировках используются специальные упражнения и инвентарь, а в занятиях могут также участвовать тьюторы. По совету поведенческих аналитиков, программу тренировок заранее объясняют.
«Спортсмен видит на карточках, что надо делать, после того как он выполнил задание, карточка убирается, — поясняет Вячеслав. — Здесь себя надо отдавать ученикам всего без остатка и не требовать ничего взамен. Радоваться самым маленьким успехам, даже если спортсмен сумел сжать кулак. Для большинства это не особо сложно, а тут важное событие и надо радоваться вместе».
Майсерик отмечает, что в период пандемии часть учеников тренируется онлайн по видеосвязи. Сейчас спортсмены готовятся к чемпионату мира, который пройдёт в онлайн-режиме — участники посылают свои видео с выполнением хьёнгов.
В тоже время Майсерик уверен, что главные навыки, которые он даёт на занятиях, — нравственные.
«Мы через тхэквондо учим уважению, честности, самоконтролю», — резюмирует он.
В Казани дети с особенностями развития занимаются адаптивным тхэквондо
Без малого полсотни детей в Казани с разными особенностями развития теперь имеют возможность бесплатно заниматься спортом, который не только развивает физическую силу, но и закаляет характер.
В переводе с корейского в слове «тхэквондо» три составляющих — «топтать», «кулак» и «путь». И этот путь, по которому идут дети с ДЦП, синдромом Дауна или аутизмом, должен быть счастливым и полным побед.
Андрей любит бегать, отрабатывать удары и мечтает получить черный пояс по тхэквандо. Если бы вы не видели Андрея, то подумали бы, что в нем нет ничего необычного. Ему 12, и у него ДЦП.
«Я хочу стать мастером спорта. Я буду тренироваться, показывать себя. Все возможно», — говорит Андрей Андреев.
Звание мастера спорта, черный пояс, золотые медали, международные соревнования — это для них реальность. В тхэквандо, наряду с обычными занятиями, есть адаптивные, когда серьезным спортом занимаются особенные дети. Андрей, например, взял серебро на чемпионате России и получил путевку на чемпионат мира.
«Он говорит: я хочу соревноваться, я хочу черный пояс, стать мастером спортом», — рассказывает тренер федерации тхэквандо ГТФ Радик Гиззатуллин.
Всего одно движение. Обычные дети осваивают элемент за несколько дней, особенным может понадобиться месяц. Лиза только пришла в спорт и пока наблюдает.
«Замечательные тренеры. Несмотря на то, что она солнечная, не всегда быстро воспринимает информацию, тем не менее они находят к ней подход, где-то индивидуальный, где-то дают отдохнуть, но спуску не дают. Мне это очень нравится», — говорит Елена Джафарова.
Радик Гиззатуллин и Тимур Хабибуллин тренируют детей бесплатно. Однажды, познакомившись с особенным мальчиком, поняли — воля к победе у этих детей посильнее, чем у всех остальных. Тренировки групповые. Оттачивают движения, занимаются физкультурой, строгая дисциплина.
«Поблажек не даем. Бывает, отдохнуть, перерыв. Жалеть детей нельзя, отделять нельзя, относимся как к обычным детям», — сказал Радик Гиззатуллин.
Дети с аутистическим расстройством тренируются с тьютором — помощником, или с родителями. Мамы и папы наблюдают за детьми не дыша — подростков не брали ни в одну секцию, а сейчас предлагают поехать на мировое первенство.
«Счастье, что наши дети тоже могут достичь результатов», — сказала Ляля Амирханова.
«Они себе поставили цель — выступить на соревнованиях. Четыре спортсмена отобрались на чемпионат мира, то есть у нас четыре чемпиона России есть», — говорит тренер федерации тхэквандо ГТФ Тимур Хабибуллин.
Адаптивные виды спорта становятся все популярнее в России. В следующем году наша страна примет Всемирные игры — специальную Олимпиаду. В Казань приедут спортсмены с особенностями интеллектуального развития из разных стран. И хотя игры зимние и тхэквандо в них нет, 40 детей во всем города не прекращают свои тренировки. Школа существует во многом благодаря президентскому гранту.
«В рамках этого гранта площадки развиваем, количество спортсменов увеличиваем. Летом должен пройти лагерь для таких детей не только из республики, но и в целом из России, привлекаем тренеров из других регионов», — рассказала президент федерации тхэквандо ГТО по РТ Лейсан Халилова.
Остаются вопросы с финансированием поездок на соревнования. Ведь такие дети не могут путешествовать одни, им нужны сопровождающие, иногда даже врачи. На все денег не хватает, нужны спонсоры. Но эти дети ничего не знают о взрослых проблемах. Для них главное — чемпионат, где надо непременно победить.
«Мама сказала, что его никуда не берут». Как тренер по тхэквондо помогает детям с аутизмом побеждать
Первый чемпион в России
Старший тренер сборной России по тхэквондо Вячеслав Майсерик шесть лет назад начал обучать восточным единоборствам детей с ментальными особенностями. Первым стал мальчик с синдромом Николаидеса-Барайцера, редким генетическим заболеванием.
— Мама, когда привела его в секцию, сказала,что сына никуда не берут, — рассказывает Вячеслав. — Я подумал: «Как это — не берут?» И принял его к нам. Помню, как было непросто сначала. Максим мог посередине тренировки начать врезаться в стену, или еще что-то такое делать.
В августе 2018 года Максим Григорьев — тот самый мальчик, который бился о стены — уже выступал на Чемпионате мира по адаптивному тхэквондо в Буэнос-Айресе. Он одержал победу и стал первым россиянином, который завоевал чемпионский титул в этом виде спорта.
— Сейчас это абсолютно социализированный парень. Надеюсь, что и благодаря тхэквондо тоже ему удалось достигнуть таких успехов, — говорит тренер. — Соревнования, спортивная среда, помогают социализироваться. Максим сейчас самостоятельно ездит по Москве на метро и автобусах, сам ходит на тренировки, наряду с обычными спортсменами занимается в спортивных лагерях. Результат за пять лет такой, что я не знаю, нужны ли еще какие-то доказательства эффективности этого вида спорта.
Вячеслав уверен, что именно тогда они начали писать новую главу в истории российского тхэквондо.
— Именно после того Чемпионата мира мы решили, что будем развивать адаптивное тхэквондо. Там я увидел, насколько это важно для таких ребят. Никогда не задумывался о том, что среди нас много людей с расстройствами аутистического спектра. А тут увидел их, понял, что спорт — и тхэквондо в частности — приносит им много радости, удовольствия, счастья. Это же не только эмоции, которые важны для любого из нас. Мы же видим практическую пользу для общего состояния здоровья и психоэмоционального состояния человека.
Адаптивное тхэквондо в России началось с Максима Григорьева. Сегодня только в Москве им занимается около 80 спортсменов. И еще более 200 особых детей занимаются этим видом спорта в 30 регионах нашей страны.
Москва, школа №1465 имени адмирала Кузнецова, спортивный зал. Здесь тоже проходят тренировки. Обычно в группе пять человек, но в той, что занимается прямо сейчас — только двое, еще один спортсмен вышел на занятия онлайн. Ему Вячеслав Майсерик тоже уделяет внимание, хотя мальчишка по ту сторону экрана телефона все-таки отвлекается.
— Молодцы! Где у тебя руки, Марусь? Четко двигаемся, боком.
Маруся — большеглазая девушка лет пятнадцати. Во время тренировки ее щеки порозовели, она очень старается. Что бы ни сказал тренер, дает ему обратную связь: «Ага. Так? Хорошо».
— Отлично! Очень хорошо, Маруся. Молодец, Леша! А сейчас бежим по кругу и по моему хлопку прыгаем высоко. Кто первый достанет рукой потолок, тому отдам свой пояс. Сниму с себя и отдам, — мотивирует Вячеслав и скоро меняет задание. — А теперь упражнение для чемпионов. По моему хлопку подпрыгнуть и сделать вращение вокруг себя.
Через пару минут ребята уже сидят на полу, делают растяжку мышц. Леша кряхтит и подвывает.
— Леша, хорош пыхтеть, спокойно занимаемся в свое удовольствие.
Молодой человек пищит.
— Но у меня через крик выходит бо-о-оль…
— Давай, Леша, давай. Настойчивость и терпение. Терпи. Все, молодцы, одна минута перерыв.
Маруся садится на скамейку, а потом вдруг вскакивает, обнимает Вячеслава и восклицает: «Вы мой самый любимый тренер, Вячеслав Игоревич! С самого начала!»
Мастер спорта международного класса, одиннадцатикратный чемпион мира, семикратный чемпион Европы Вячеслав Майсерик улыбается чуть заметно, уголком рта. И тут же дает ребятам новые упражнения.
«Мальчик бил себе по голове, а я дал ему “лапу”»
Вячеслав Майсерик признает, что сначала ему было непросто работать с адаптивными спортсменами. Но ему очень хотелось поделиться с ними тем, что он знает и умеет, чтобы помочь.
— В какой-то момент жизни у человека возникает потребность, о которой все знают, но очень мало говорят — отдавать и созидать. Мы с коллегами решили тренировать особенных спортсменов. Но сначала мне было не по себе, особенно когда начал работать в группах…
Первую групповую тренировку с адаптивными спортсменами Вячеслав сравнивает с заселением в общежитие, где живут иностранные студенты:
— Ты заселился, а в одной комнате с тобой, оказывается, живут японец, индус, китаец и афроамериканец. Все говорят на разных языках, и ты такой стоишь — опа, куда я попал? Конечно, в первое время небольшая растерянность была. Но, с другой стороны, я понял, что происходит и сказал себе: «Так, все, собрался». А сейчас все просто. Я уверен, что готов тренировать любого ребенка — неважно, какая у него особенность.
Иногда у ребят случаются приступы. Некоторые родители детей с аутизмом сравнивают их с непредсказуемой бурей, которую невозможно ни предугадать, ни остановить. Однажды во время тренировки один мальчик ни с того, ни с сего, начал бить себя по голове кулаками, стучать коленом о другое колено, причиняя себе боль. Тренер чувствует ответственность за все, что происходит на занятии. Возникла задача — вывести мальчика из стресса.
— Я, когда это увидел в первый раз, сначала немного растерялся. Это было впервые, — вспоминает Вячеслав. — Предложил мальчику лапу (показывает на спортивный снаряд), чтобы он по ней бил, а не по своей голове. Он постучал по лапе, потом начал сжимать мне руки, через какое-то время успокоился, встал, спокойно вышел из зала. Сейчас я понимаю, что это могла быть головная боль, а он не знал, как с ней справиться и выбивал из себя. Нужно было переключить его внимание и это получилось.
Получил карточку — значит, стал сильнее
За вечер в школе меняется несколько групп. Звуковой сигнал на телефоне оповещает об окончании тренировки.
Сейчас занятие у Дениса. Его сопровождает мама.
— Денис, снимай носки, майку не нужно. Майку не нужно снимать, Денис. Молодец, — спокойно говорит тренер.
— Приве-е-ет! Вячеслав Игоревич! — радуется Денис.
— Привет, Денис. Смотри, сегодня мы должны сделать вот это. Здорово? Должно получиться, да? — Вячеслав показывает на карточки. Денис немного возмущен количеством упражнений, но соглашается.
— То, что вы видели сегодня на карточках — это шаблоны визуального расписания, им пользуются педагоги и тьюторы, — объясняет мне тренер после занятия. — Не всем детям это нужно, но для некоторых это хорошая поддержка. С Денисом надо сначала договариваться, строить ему четкий план, что конкретно сегодня делаем. Я ему на карточках объяснил, что будет два упражнения на разминку, потом отработаем три комбинации ударов и выполним три упражнения на заминку. Справился — получил карточку, снова сделал задание — опять получил карточку. А карточка — это такой бонус.
— Карточки — это инструмент для общения. Они и мотивируют?
— Да, это своего рода подкрепление успеха адаптивного спортсмена, закрепления навыка еще и ассоциативно, через карточки. Детям с аутизмом необходимо что-то предметное, ощущаемое, осязаемое, чтобы можно было подержать в руках. Это работает вообще с любыми детьми. Сделал задание на уроке — получи карточку или значок.
Взрослый человек видит свои успехи, анализирует их. Если он сегодня отжался 20 раз, завтра сделает 25 и поймет: «Классно, наверное, я стал сильнее». А ребенку с особенностями нужно хотя бы небольшое материальное подтверждение: я сделал, и теперь у меня есть эта крутая штука. Например, жетон.
— Вы сомневались, получится ли у вас работать с детьми с особенностями?
— Я трудностей не боюсь, и если уж цель поставлена, то ее надо достичь. В тот момент, когда мы взяли на занятия первого мальчика с особенностями, у меня просто щелкнуло, что это нужно. Я решил, что мы пойдем вместе методом проб и ошибок. Обучая его, будем учиться сами. Захотелось именно помочь, показать всем, что, в общем-то, все люди могут заниматься тхэквондо.
Сейчас знаний накоплено столько, что Вячеслав готов делиться с коллегами из регионов, а совместная работа с «Центром проблем аутизма» открыла двери в мир особенных детей шире.
— Центр проблем аутизма собрал километры информации, научных статей и своих разработок, — говорит Вячеслав. — В рамках проекта «Пестрый пояс» колоссальная работа идет именно по изучению структуры тренировочного процесса. Свои умения, спортивные навыки мы интегрируем в их знания поведенческого и психологического опыта. У нас, не побоюсь этого, получается крутой продукт. На данный момент такого нет ни у кого в мире. Но на каждой тренировке проявляется что-то особенное, новое. Поэтому приходится порой ориентироваться на ходу.
«Хвалю громко и повторяю элементы по тысяче раз»
Каждая тренировка с ребенком с аутизмом построена на индивидуальном подходе. Есть общие рекомендации, но каждое занятие — новая задача. Есть рабочие инструменты, которые могут привести к успеху, но важна личность тренера.
Сегодня с адаптивными спортсменами занимаются специалисты высочайшего класса — они же готовят чемпионов мира и мастеров спорта среди нейротипичных людей. И если на тренировке такому спортсмену достаточно ровным тоном сказать: «Хорошо, ты молодец», то в работе с особыми детьми тренер должен показать все эмоции: «Вот это да!»
Вячеславу это дается непросто, но он готов выжать из себя все, что есть.
— Я не эмоциональный человек. Мне сложно выдать яркую реакцию, но если нужно, и если нас так научили, буду это делать. Если ты не покажешь, не дашь понять, насколько круто у ребенка получилось сделать какой-то элемент, в следующий раз он это просто не сделает, — уверен тренер. — Я буду радоваться любому новому шагу. Для нас это может выглядеть мелочью, а для мальчика или девочки с аутизмом — настоящим достижением. Ногу сегодня поднял выше, чем на прошлом занятии — круто.
Нужно сделать так,чтобы спортсмен научился бить ногой выше головы, значит будем к этому стремиться, — продолжает Вячеслав. — Если нужно повторить ребенку тысячу раз, повторю тысячу.
— А что за белые карточки прикреплены в шкафам? Они тоже используются во время тренировок?
— Если тренируются невербальные дети с аутизмом, они знают, что могут оторвать белую карточку со шкафа и отдать ее тренеру. Это будет сигналом о том, что ребенок устал, ему требуется отдых.
У работы с детьми с РАС есть много особенностей. Например, этим спортсменам бить просто в воздух — задача почти непосильная, им нужна визуальная цель. Для этого тренер может использовать ракетки. Если этот инвентарь уже не вызывает интереса, необходимо другое подкрепление. Можно звуковое. Детям нравится разбивать пластиковые дощечки.
— Ребенок разбивает такую — о, класс! Я достал до нее ногой, я разбил! Постепенно дощечка поднимается на другой уровень, и спортсмен не замечает, что бьет уже выше головы, — делится своими находками тренер. — Только в процессе тренировки понимаешь, какой инструмент лучше работает с конкретным ребенком.
Страшно бить по дощечке? Наступи на нее
Начинается тренировка. Вячеслав акцентирует внимание на хлопках, после которых ребята должны выполнять упражнения. Марсель, один из спортсменов, хлопает вместе с ним.
— Кто сейчас хлопает?
Трижды повторяется этот диалог. Снова хлопок. На этот раз единственный.
— Молодец, Марсель, ты сейчас не хлопнул — красава!
Акцентировать внимание на том, чьи команды нужно слушать, приходится регулярно. Сначала нужно навести порядок в дисциплине, и уже потом продолжать занятие.
— Главное, понимать, что, когда ребенок, например, хлопает, как сегодня, он это делает не назло, не специально, — объясняет Вячеслав. — Но для того, чтобы мы сделали все хорошо на тренировке, чему-то научились, нужно создать определенные условия. Все должны быть в фокусе, все должны повторять за мной или слушать. Это как с машиной. Ты поедешь только тогда, когда поправил зеркала, настроил кресло — создал себе условия для комфортной езды. Тот же самое делаю я на тренировке — создаю себе условия для работы. И голос иногда повышаю только для фокусировки внимания.
Вообще, я очень строгий и требовательный тренер, — продолжает он. — Когда набираю новую группу из малышей — это бывает крайне редко — всегда предупреждаю родителей, чтобы они приготовились к тому, что первый месяц будет очень сложно. Требую много, налаживаю дисциплину. Но в жизни я совсем другой. У меня две собаки, и если бы мои воспитанники видели, как я с ними играю, наверное, не поверили бы, что я так умею.
— Детям с аутизмом сложно сфокусировать внимание. Как вы им помогаете?
— Поначалу не очень получалось, тут же еще все зависит от их настроения. Сегодня я не случайно именно так расставил детей, в определенной последовательности. Адель и Леша в один момент могут такое замутить, поэтому лучше, чтобы рядом с ними были тьюторы и в нужный момент скорректировали ситуацию. А Марсель и Петя очень редко отключаются от действительности, мне проще их отследить, поэтому они расположились ближе ко мне.
Я привык к тому, что, когда объясняю, должно быть тихо, мне не нужны лишние звуки. И если их кто-то издает, сделаю замечание. Если нужно будет, несколько раз. Сколько потребуется, столько и повторю. Когда ребенок учится ходить и падает, ему же никто не говорит, что больше ему не помогут. Мне кажется, любому человеку можно объяснить ряд правил, и он будет их соблюдать. А правила существуют для безопасности и эффективности. Если будет тихо, значит будет эффективно.
Дети бегут по кругу. Выполняют упражнения. После разминки следует ряд ударов в различных комбинациях.
— Адель, почему ты не разбил доску на аттестации, боишься что ли? Ты ж разбивал ее.
— А я разбил, — отвечает Адель.
— Какого цвета была доска?
В минувшие выходные ребята были на аттестации, и Аделя почему-то напугала дощечка. То, что на тренировках он делал хорошо, на аттестации выполнять отказывался. Тренер это связывает с волнением от атмосферы самих соревнований и присутствия родителей.
Соревнования, в которых участвуют дети с РАС, инклюзивные. Например, идет Чемпионат России на шести площадках, и на одной из них выступают спортсмены адаптивного тхэквондо. Адаптивное тхэквондо — отдельная категория. Как на любых соревнованиях, тут есть свои правила.
— Тхэквондо можно сравнить с фигурным катанием, когда спортсмен выходит на лед и показывают ряд обязательных элементов, — объясняет Вячеслав. — В адаптивном тхэквондо нет спаррингов, но есть дисциплина под названием «имитация техники». В ней спортсмены обязательно должны показать движения в атаке, в защите, дополнительные баллы приносят удары ногой в верхнюю секцию, удары с поворотом, удары в прыжке. На тренировках мы сначала все отрабатываем, потом миксуем и получается комбинация.
Одна из дисциплин на соревнованиях — выступление в группах. Элементы нужно выполнять синхронно. Это довольно сложный навык для детей с аутизмом. Пока он отработан только у троих спортсменов, которые занимаются уже не первый год.
— То, что получается у Макса, Сони и Дениса — это победа. Их взаимодействие на тренировках вызывает улыбку, а на соревнованиях — сильное волнение, — говорит тренер. — Родители адаптивных спортсменов называют результаты этой тройки настоящим прорывом. А я мечтаю, чтобы у всех наших спортсменов был такой навык
Потрясающая скорость и координация
Тренировка продолжается. У одного из спортсменов зажившая ранка на пальце — он все время отвлекается на нее. На помощь приходит тьютор с пластырем, предлагает заклеить, но тот эмоционально отказывается. Тьютор и тренер настаивают сосредоточиться на занятии: «Тогда все повторяй».
На тренировке тьюторы помогают сфокусировать внимание ребенка, помогают ему вернуться в действительность, приносят попить, если нужно, промокают пот с лица, если есть необходимость.
Константин, тьютор на занятии, не спускает с ребят глаз. Смотрит внимательно, подбадривает: «Во-от! Молодец, вижу, что стараешься!»
Тьюторы нужны еще и для того, чтобы постепенно корректировать поведенческие особенности детей. Конечно, ребенок делает все непреднамеренно. Но работать с нежелательным поведением все равно нужно. Иначе и самому ребенку, и окружающим общаться будет сложно.
Вячеслав вспоминает девочку, которая на вопросы отвечает, как правило, односложно «да, нет, не знаю, хорошо», а еще может общаться детскими стишками и прибаутками «До-ре-ми-фа-соль-ля-си — села кошка на такси». У нее есть и другая особенность. Если юную спортсменку что-то впечатлит, то она щипает рядом стоящего человека — так выражается эмоциональный всплеск.
— Участвовали в Чемпионате Москвы, эта девочка была в призерах, вышла, встала на пьедестал и в момент, когда Президент федерации развития тхэквондо повесила ей медаль на шею, она ущипнула ее за руку, — вспоминает Вячеслав. — От переизбытка чувств. Все закончилось хорошо, никто никак не отреагировал, но и такое случается. С девочкой постоянно работают над этой особенностью, и щипаться она стала реже. Сейчас, если такое происходит, и ты ей говоришь, что так не нужно, она спрашивает: «Пожалеть?» и начинает гладить место на руке, которое ущипнула.
До черного пояса в тхэквондо по статистике доходит один человек из 1000, говорит Вячеслав Майсерик. Но он очень хочет, чтобы все дети с РАС дошли до этого уровня. И сам удивляется, на что способны воспитанники.
— Однажды в декабре мы готовились к Чемпионату России и устроили выездные учебно-тренировочные сборы, — рассказывает тренер. — Ребята занимались там два дня по два-три раза в день. Помню парня одного. У него всегда неплохо получалось бить по цели и выполнять другие упражнения. Вышли в тренировочный процесс и тут понимаю, что ни я, ни другие тренеры никогда не предлагали ему ускориться, не говорили: «Давай быстрее».
В процессе тренировок молодой человек так отточил навыки в скорости ударов, что на соревнованиях судьи и зрители были поражены. У парня аутизм, а он показывает высоко координированные удары — с разворотом и несколько раз подряд. Первое место ему тогда было обеспечено.
Другой пример Вячеслав тоже приводит с воодушевлением:
— Есть парень и девочка. Они занимаются уже пару лет. Так освоили некоторые элементы тренировок, что сегодня могу без труда просить их проводить разминки. Их слушают другие дети. В будущем, когда вырастут, думаю, они могут и тьюторами подрабатывать, — уверен Вячеслав.
Денис пришел в спорт и подружился с Соней
Татьяна Хачатурова, сотрудник Центра проблем аутизма и руководитель проекта «Пестрый пояс» уверена, что благодаря занятиям тхэквондо ее сын стал более общительным.
— Наш проект работает почти год, но Денис занимается второй, — рассказывает Татьяна. — В свое время мы пошли на занятия, чтобы добавить ребенку физической активности. Денис стал участвовать в соревнованиях, проходить аттестации, а я, наблюдая за результатами, начала изучать тему. Когда поняла, что боевые искусства позитивно влияют на развитие детей с аутизмом, пошла к руководству Центра. Написали заявку, и Фонд президентских грантов нас поддержал. Пожалуй, сегодня в стране ни в каком виде адаптивного спорта нет такого прироста спортсменов, как в тхэквондо. «Пестрый пояс» помог.
Специалисты Центра проблем аутизма нашли много исследований, где четко описывается, чем боевые искусства хороши для детей с РАС. Это и замена стереотипии (Стереотипия — устойчивое бесцельное повторение движений, слов или фраз, наблюдающееся при расстройствах аутистического спектра, сенсорной депривации и других состояниях. — Примеч. ред.), и развитие межполушарных связей, и ненавязчивая коммуникация.
— Когда коммуникация возникает естественным образом, ребенок потихоньку начинает втягиваться, — говорит Татьяна. — Важно, что здесь нет ненужной нам конкуренции. В тхэквондо все в одной команде, но при этом каждый, скорее, соревнуется с собой, нежели с соперником. И нет давления: «давай лучше», «смотри, как делает Петя». Это для наших детей очень хорошо.
Перемены в жизни своего сына Татьяна видит каждый день. Денису 16 лет. Он занимается в паре с девочкой Соней, и если раньше они могли пройти мимо друг друга, не здороваясь, то сейчас ребята начали общаться.
Татьяна отмечает, что сын стал задавать больше вопросов.
— Если его не сильно что-то волнует, не касается его личного мира, он спрашивать не будет. Но сейчас задает элементарные вопросы: «Мама, куда ты пошла», «Что ты принесла?», — объясняет Татьяна.
Когда ребенок с аутизмом занимается тхэквондо, максимальный положительный эффект достигается при четырех-пяти занятиях в неделю. Если ребенок посещает только два занятия, новые нейронные связи в головном мозге не успевают закрепиться. Решили, что Денис будет заниматься чаще.
— Спорт должен стать не частью жизни, а самой жизнью, — говорит Татьяна. — Еще на реабилитационный эффект сильно влияет интенсивность, с которой ребенок может заниматься. А ее нельзя повысить, если у него низкая выносливость, но она не растет, если не увеличивается количество тренировок. Получается круг, который можно разорвать усердием и желанием что-то менять. Если ты пришел раз в неделю и ждешь чуда, его не будет. Оно возможно, если постоянно тренироваться. Для тех, кто не может ходить на занятия очно больше двух раз в неделю, мы разработали видеопрограмму для домашних тренировок. Заболели или уехали — можем подключить вас через видеосвязь. Мы стараемся сделать все, чтобы дети не выпадали из регулярного тренировочного процесса.
В коридоре школы сидят мамы, ждут детей с тренировки. Впереди новые соревнования. И каждый из адаптивных спортсменов еще удивит свою семью и, конечно, тренера.