Академическая наука что это
Научно-
образовательный
портал IQ
Академическая и университетская наука – две части одного целого
«От эпохи выживания – к эпохе возрождения». Этот лозунг звучал в программах всех трех претендентов на пост президента РАН: Нобелевского лауреата академика Жореса Алферова, академика Александра Некипелова и академика Владимира Фортова. И пути реализации целей этого лозунга у них тоже были близки.
Во-первых, добиться резкого (в 2-3 раза) увеличения финансирования науки (и в Академии, и в университетах, и на промышленных предприятиях), в основном на обновление парка высокотехнологичного оборудования для научных исследований.
Во-вторых, наладить более эффективное использование объектов недвижимости Академии. Речь идет об аренде неиспользуемых помещений, зданий и сооружений, земель и пр. Ведь известно, что значительную часть ассигнований на науку западные университеты: Оксфорд, Кембридж, Беркли, Иллинойс, Стэнфорд и пр, получают от сдачи в аренду принадлежащих им земель и сооружений. По моему мнению, вместо того, чтобы отнимать недвижимость и земли у Академии (данные ей в бессрочное и бесплатное пользование), наоборот, нужен закон, разрешающий их аренду в научно-производственных целях.
В этих двух пунктах главное – хороший контакт с властями: руководством Российской Федерации, Думой и пр. Уверен, что академические институты (в частности мой Институт радиотехники и электроники) смогут эффективно воспользоваться этим и резко улучшить и обновить парк своего необходимого высокотехнологичного оборудования, а также поднять зарплату сотрудников до подобающего уровня.
Для этого, кстати, нужен еще один закон, по которому ученые старшего поколения после ухода с руководящих должностей (я имею в виду не возраст, а здоровье и жизненную активность) могли бы получать приличное в условиях нашей страны материальное вознаграждение. Тогда они освободят места, что обеспечит карьерный рост молодых ученых.
Все это, и еще бесконечное количество проблем, придется решать избранному президенту РАН Фортову и его новому Президиуму.
Академическая форма науки – это российская традиция, заложенная Петром I, в отличие от университетской формы, сложившейся в западных странах. Кстати, академическая форма науки как раз предполагает участие университета, студенты которого проходят практику в Академии под руководством ведущих ученых. Известная триада Петра I: лицей – университет – академия с хорошо оборудованными лабораториями.
Но академическая форма науки, сама Академия, как живая организация, безусловно, должна меняться, приспосабливаться к новым условиям в изменяющемся человеческом обществе. Трудности и перемены в Российской академии наук за ее долгую почти 300-летнюю историю время от времени возникали. Назрели они и сейчас. Главная из них, по моему мнению – хроническое недофинансирование Академии и науки в целом в течение последних двух десятилетий. Во всех цивилизованных странах фундаментальная наука финансируется государством. У нас это бюджетное финансирование академических институтов в начале 90-х годов упало почти в 20 раз.
В бизнесе, как правило, только очень крупные корпорации могут позволить себе развивать серьезную фундаментальную науку. У нас же после распада СССР промышленность практически рухнула, осталось во многих отраслях порядка 30%. То есть финансирование по договорам и контрактам тоже резко упало. Соответственно, высокотехнологичное оборудование, необходимое для развития передовой фундаментальной науки, перестало обновляться.
Все это привело к резкому оттоку научных кадров за границу и в бизнес, особенно молодых ученых, которые не видели перспективы для научной работы в России. Сегодня поколение ученых наиболее плодотворного возраста (30-40 лет) практически отсутствует. Академия резко постарела. Но, слава богу, я думаю, что еще не произошло необратимого процесса.
Предыдущий Президиум РАН во главе с Юрием Осиповым уже несколько лет, практически с этих пресловутых 90-х, велт упорную борьбу за выживание Российской академии наук и вообще за выживание фундаментальной науки в России.
Владимир Фортов принимал самое активное участие в этом процессе. А теперь именно ему, выбранному Президентом РАН, предстоит возглавить возрождение Российской академии наук в новых условиях и вообще поднять престиж науки в российском обществе.
Особо стоит поговорить о взаимодействии РАН с университетским сообществом и с промышленностью страны.
Проблем во взаимоотношениях академической и университетской науки практически нет, так как почти все члены РАН преподают в университетах, а университетские профессора делают свою «большую науку» в институтах РАН и в близком взаимодействии со своими коллегами из академических институтов. И не нужно искусственно, как это делают некоторые чиновники из Минобрнауки, противопоставлять академическую и университетскую науку. Со времен Петра I это – одна единая российская наука.
Что касается взаимодействия академической и университетской науки с промышленностью, то в своей программе Владимир Фортов сказал: «Академия наук [ и университеты вместе с ней – ред. Ю. Гуляева ] в современных условиях должна взять на себя более широкую функцию, чем только производство научных знаний. Академия должна стать идейным центром государственной экономической и инновационной политики».
В своей программе Жорес Алферов подчеркнул: «Высокая наука не может нормально развиваться без развития высокотехнологичной промышленности». Вопрос: как добиться реализации поставленных целей.
Ответ есть в различных формах в программах претендентов на пост президента РАН. Суть их сводится к тому, что в условиях, когда рынок в России уже в значительной степени захвачен иностранными компаниями, работающими в области высоких технологий, только научные достижения российских ученых (Академии наук, университетов) позволят сделать высокотехнологичный продукт лучше, чем то, что уже есть на рынке. Это позволит Академии наук (вместе с ведущими университетами) занять должное место в экономической и инновационной сфере нашей страны.
Но для этого нашим ученым, сотрудникам РАН, университетским ученым надо создавать условия для жизни и работы на уровне ведущих цивилизованных стран. А то, что российская земля богата талантами, известно.
Также необходимо произвести и некоторые назревшие изменения в структуре РАН. Прежде всего, повысить роль региональных отделений, дать им большую самостоятельность. Излишняя централизация здесь не нужна. Нужно пересмотреть распределение институтов по отделениям. За многие годы работы тематика институтов изменилась и больше соответствует направлениям других отделений.
Одним из важных пунктов программы Фортова является борьба с излишним бюрократизмом в Академии наук, который часто мешает эффективному проведению научных исследований. Есть предложение ограничить пребывание на одной и той же руководящей должности двумя сроками по 5 лет.
Юрий Гуляев, академик и член Президиума РАН, директор Института радиотехники и электроники РАН (ИРЭ РАН), научный руководитель Института нанотехнологий микроэлектроники РАН (ИНМЭ РАН), профессор и заведующий кафедрой твердотельной электроники и радиофизики ФФКЭ МФТИ
Фундаментальная и академическая наука
Фундаментальную науку за то, что она развивается главным образом в университетах и академиях наук, часто называют еще академической.
По жизни это часто действительно так. Университетский профессор может подрабатывать в коммерческих проектах, даже трудиться на полставке в частной консультативной или исследовательской фирме. Но он всегда остается университетским профессором, немного свысока поглядывающим на тех, кто постоянно занимается маркетинговыми или рекламными обследованиями, не поднимаясь до открытия новых знаний, кто никогда не публиковался в серьезных академических журналах.
История становления академической науки
Первую академию подобного рода основал Птолемей.
Но общий флер академичности, их дух элитарности внесли, вне сомнения, еврейские академии в Палестине, в Месопотамии и Вавилонии (1 век нашей эры). Именно талмудическая ученость, приверженность и строгость в следовании Торе, претензии на правильное понимание и интерпретацию Закона, затем стали идеологическим стержнем, духом и стилем Академий.
Пальма первенства в интеграции «учености» и государства принадлежит Франции. Академия получила важное значение после того, как Ришелье в 1635 г. превратил скромное частное общество в национальное учреждение, Academie Francaise, которая впоследствии, во время революции, была соединена с другими родственными учреждениями под общим названием Institut de France. Это блестяще содержимое на счет государства, но подвергавшееся сильному влиянию правительства и двора, национальное учреждение оказывало глубокое влияние на развитие общественной мысли во Франции. По образцу его впоследствии стали устраиваться академии в столицах остальных европейских государств, из которых некоторые также получили характер национальных центральных институтов (в Мадриде, Лиссабоне, Стокгольме и Петербурге). В России план Императорской Академии Наук был составлен еще Петром Великим и выполнен в 1725 г. См.→
Академическая наука
Об отличиях академической науки и науки, о том, насколько необходима организация науки, о том, что вредно и полезно в организации науки.
Самое главное в этом определении то, что наука обязательно следует научной методолог ии: Наука основывается на методе познания, строго использующем принципы научной методолог ии.
В материалах сайта раскрываются все составляющие понятия определения науки, в соответствии с методолог ией определений и утверждений (1, 2). В частности, личный опыт, надежно воспроизводящийся в рамках определенных условий другими исследователями, соблюдающими научную методолог ию, образует аксиом атику области исследования, что составляет системное описание взаимосвязей явлений, которое позволяет предполагать и проверять механизмы его причинно-следственных связей. Соответственно, исследователей, строго соблюдающих научную методолог ию, называют учеными.
Для взаимодействий ученых, обеспечения их исследовательскими материальными ресурсами и возможностями необходима организация научных исследований, в самом общем виде называемая организацией науки. Исторически она принимала самые разные формы и при этом, очень часто оказывалось, что в отдельных случаях научная методолог ия пренебрегалась, что понятно, ведь она сложилась в формализ ованную систему относительно недавно и в некоторых своих утверждениях все еще корректируется как в понимании отдельных ученых так и в общей культур е научных исследований.
Еще не так давно, в СССР, на первом месте была «марксистская диалектика», а методолог ию науки даже не упоминали в вузах.
В СССР в организованной науке процветал эмпиризм, допускающий многие виды иллюзий в интерпретации получаемых результатов.
Организация науки в СССР бесхитростно повторяла организацию всех других учреждений, была политизирована и централизована, что проявлялось во многих волюнтаристических решениях и делало эффективными только отдельные, особо контролируемые направления исследований, т.к. централизовано охватить все с желаемой эффективностью принципиально невозможно. Отсутствие понимания научной методолог ии превращало исследования, фактически, в алхимические опыты с методом «научного» тыка.
Советская структура академической науки в своей основе сохранилась и по сегодняшний день, что порождает множество противоречий и конфликтов, делая организацию науки малоэффективной, а ученых в рамках такой организации почти не дееспособными.
Общая картина такова: пришедший в науку из вуза человек, не имеющий навыков приложения научной методолог ии, оказывается в административном подчинении у своего «научного руководителя», который пристраивает его в каком-то участке организованной им структуры. Пришедший вынужден, как в средневековье, сначала заниматься черновой работой, суть которой в целом для него не ясна и постепенно проникаться темой исследования научного руководителя, в точности как ремесленник.
На сайте в статье по психофизиологии, на уровне механизмов организации психи ки рассмотрено, чем отличается творчество от ремесла. Совершенно не важно, каковы задатки и личные интересы молодого ученого, он не имеет никакого права выбора, кроме эфемерного права найти себе более подходящего научного руководителя. Он включается в рутину ущербной организации академической науки. Конечно, дома на кухне или за своим личным компом он может заниматься чем ему самому захочется, если на это по вечерам у него есть еще время и силы, но зачем тогда ему академическая наука? Только за тем, чтобы продвинувшись по административной иерархии, после нелюбимых и подчас никому не нужных усилий защитить пару диссертаций и получить ученое звание, позволяющее ему с большим апломбом и авторитетно изрекать «научные» утверждения. Что это такое и чем порочно, рассмотрено в статье Компетентность или авторитет. Это порождает специфический снобизм остепененных «ученых» и их келейность при низком научном потенциал е.
Если наука предполагает строгое следование научной методолог ии и это является главным критерием отбора ее продукции, то при добавлении слова «академическая» это качество оказывается слишком часто не востребованным, а отбор осуществляется во многом по другим критериям. Это становилось явным при посылки в ВАКовские журналы наукообразных статей-ловушек, на которые редакторы охотно попадались. Это раскрывалось при обнаружении множества фиктивных диссертаций, купленных корочек, низкого качества основной массы статей и диссертаций вообще, в которых ни предмет исследования ни полученные результаты никому не могут даже в принципе понадобиться. Это открывается во многих случаях откровений «ученых» в прессе, интервью, в их популярных работах (живой пример: С.Савельев, да и многие другие академические ученые по профилю психофизиологии, на котором специализируется этот сайт: 1, 2, 3, 4, 5 и т.д.).
Во-первых, все специалисты пришли к единодушному пониманию того, что данные о публикуемости и цитируемости не являются исчерпывающей мерой научной продуктивности. Более того, в силу действия закона Гудхарта почти все подобные показатели подвержены процедурам манипулирования; современное научное сообщество в полной мере освоило эти процедуры. Таким образом, журнальные публикации и основанные на них оценки теряют свое изначальное значение.
Во-вторых, система рецензирования, периодичность изданий и период ожиданий публикации все меньше соответствуют современным требованиям. Как правило, система рецензирования представляет собой «трафарет», пробиться через который удается только стандартным статьям; по-настоящему оригинальные статьи часто забраковываются. Кроме того, процедура рецензирования и планы журнальных публикаций приводят к тому, что статьи «зависают» в редакции на годы. Быстрое устаревание изучаемых вопросов отрицает столь длительные публикационные лаги. В связи с этим альтернативой традиционным академическим журналам начинают выступать различные электронные издания – специализированные сайты и Интернет-журналы. Помимо высокой скорости и демократичности при размещении научных материалов данные издания имеют еще одно неоспоримое преимущество – свободный доступ к ним в Сети. Материалы престижных журналов в открытом доступе, как правило, отсутствуют; воспользоваться ими можно только через традиционные библиотеки, индивидуальную или институциональную подписку. Между тем материалы, выложенные на сайтах Сети, подпадают под авторское право и уже используются в качестве полноправных источников научных библиографий.
В-третьих, Интернет-издания становятся полноценными участниками мирового пространства научной информации. Это означает, что авторитетные работы могут размещаться не в престижных журналах, а в сетевых ресурсах и малоизвестных изданиях – и это не мешает авторам получать признание. Типичным примером может служить судьба Д.Норта, который, не будучи представителем мейнстрима, практически не имеет публикаций в элитных журналах. Однако это не помешало ему стать одним из самых авторитетных эконо мист ов мира и получить Нобелевскую премию. Еще более впечатляющий случай дала история с Г.Перельманом, который разместил препринты со своим доказательством знаменитой гипотез ы А.Пуанкаре на сайте arXiv; так делают многие математики перед публикацией своих статей в журналах для инициирования дискуссии до того, как процесс рецензирования закончится. Однако премия Института Клэя предполагала, что решение задачи должно быть оформлено в виде публикации в рецензируемом научном издании. Перельман категорически отказался публиковать свои материалы в виде статьи. Более того, впоследствии окончательное доказательство гипотез ы Пуанкаре было выполнено другими математиками на основе работ Перельмана, тем не менее, премия Института Клэя Г.Перельману все равно была присуждена (тот факт, что Перельман отказался от премии ничего не меняет в смысл е признания его научных заслуг). Хотя этот случай является исключительным, он породил важный прецедент, когда высшие научные награды могут быть получены исследователем без публикаций в престижных научных изданиях. Главное – закрепить свое авторство на официальном специализированном сайте, остальное – не важно.
Разговоры о необходимости реформы академической науки остаются во многом непродуктивными и тормозятся самими академическими учеными, конечно, в первую очередь, теми из них, кто достиг верха иерархического авторитета и не намерен терять свои привилегии.
Рассмотрим существующие мнения об академической науке на примерах опубликованных статей.
Обзор истории академической науки в котором полезно для темы следующее:
Академия cразу включилась в сохранение и умножение культур ного богатства страны. В свое распоряжение она получила богатейшие коллекции Кунсткамеры. Были созданы Анатомический театр, Географический департамент, Астрономическая обсерватория, Физический и Минералогические кабинеты. Академия имела Ботанический сад и инструментальные мастерские. Она занималась публикацией источников по русской истории, а участники ее экспедиций коллекционировали предметы культур ы многочисленных народностей, населяющих окраины империи. В начале 40-х гг. были опубликованы несколько томов каталога коллекций Кунсткамеры. Академия сама становилась одним из очагов новой русской культур ы и заботилась о ее развитии.
. Энциклопедическая деятельность Ломоносова оказала огромное влияние на развитие всей русской культур ы и науки. Ломоносов способствовал становлению новой ато мист ики, оказал влияние на совершенствование горного дела, металлургии, конструирование навигационных и физических приборов. Ломоносов стал преобразователем русского литературного языка и русского стихосложения, автором первой печатной грамматики русского языка, первого курса риторики на русском языке, исследований по стилистике, истории российского государства. Ломоносов возродил мозаичное искусство в России, организовал производство смальты и фарфора.
. Еще в середине XVIII в. Академия экзаменовала лиц, намеревающихся стать домашними учителями, и выдавала соответствующие аттестаты, без которых их не допускали к преподаванию.
. О высоком авторитете Академии свидетельствует и тот факт, что среди ее иностранных членов мы видим имена блистательных писателей и ученых XIX в., например А.-М. Ампера, Ж.-Л. Гей-Люссака, Т. Г. Гексли, У. Гершеля, И. В. ГЎте, А. Ф. В. Г. фон Гумбольдта, Ч. Р. Дарвина, Ж. Кювье, Ч. Лайеля, Ю. Либиха, О.-Л. Коши, Т. Р. Мальтуса, Ж.-Б.-Ж. Фурье.
. Большинство ученых не приняло Октябрьскую революцию. Невосполнимый ущерб отечественной науке нанесли и прямые репрессии властей. В первые годы после революции шли массовые аресты среди интеллигенции. Используя политику «кнута и пряника», власти в то же время расширяли сеть академических учреждений.
При этом стоит заметить невероятную заполитизированность и идеологическую ангажированность буквально всех статей и трудов академической науки, особенно БСЭ, философский справочник, книги по философии и естествознанию, куда густо вкраплялись невежественные идеи Ленина и других авторитетов революции и патетические, фанатичные, оболванивающие лозунги. Все, что хоть как-то касалось этих моментов, не только покорно, но и с большим пафосом подстраивалось под них.
. Сейчас для науки снова наступили нелегкие времена.
Владимир Накоряков, академик, член Президиума СО РАН: " Не перестаю удивляться академическим собраниям. Благостная обстановка, сверхопти мист ические речи. Мол, мы выжили, приспособились, и дальше все будет замечательно. Так ли. Если внимательно прислушаешься к докладчикам, то нельзя не заметить, что говорят больше о финансах и очень мало о самой науке, о крупных научных достижениях. ".
. опытные докладчики пытаются выдать за крупные достижения заурядные разработки. Бодро утверждают: растет число научных публикаций. Но где сегодня печатается большинство статей? Может, в скороспелых сборниках или в журналах, не наживших авторитета? Стоит обратить внимание на другой показатель — часто ли ссылаются на труды российских ученых в известных международных изданиях? Могу судить по Институту теплофизики СО РАН, где я много лет работал директором, а теперь руковожу отделом: количество ссылок на статьи сотрудников из года в год уменьшается. Наверняка, так же обстоит и в других академических НИИ. А вот если бы об Академии наук можно было судить по числу академиков и членов-корреспондентов, то тут прогресс налицо. похоже, это становится традицией: чем меньше настоящей науки в институте, тем красивее картинки-слайды в докладах директора.
В доперестроечное время именно в науке человек мог наиболее полно проявить себя и сохранить независимость. Нигде больше подобных возможностей не было. В нынешнем же рыночном обществе у молодежи появилось больше шансов для самореализации и утверждения собственной независимости в других областях деятельности.
Сам дух рыночной экономики не соответствует сложившейся в нашей стране организации научно-исследовательской работы. Неужели конкурирующие фирмы станут заказывать новые технологии одному большому НИИ, где невозможно сохранить коммерческую тайну? Поэтому крупные прикладные институты были обречены и остались без работы.
А в США и в Западной Европе науку двигают, в основном, небольшие НИИ, лаборатории и центры. Именно там рождается до 90% инноваций. Десятки тысяч инновационных фирм возникают и исчезают, исполнив свое назначение и конкретный заказ.
В развитых странах государство поддерживает и фундаментальные исследования, но и тут госбюджетные средства не «привязаны» жестко, надолго к той или иной структуре. Финансирование рассчитано на ученых с мировым именем. Следом за «звездами» перемещается и госбюджетное финансирование.
Вот что говорится в статье Наука и бизнес:
Вполне естественным следствием формирования нового профессионального сообщества было его стремление к структуризации по научному образцу, борьба за статус, включая формирование элиты, первым признаком которой являлось наличие степеней маги стра и доктора, а также создание научных обществ соответствующего профиля.
Когда же нарушения приобрели массовый характер, средств профессионального управления со стороны AAAS оказалось явно недостаточно. Тем более, что в ряде случаев появились обоснованные подозрения в коррупции руководства университетов и колледжей, не устоявшего перед напором алчущих научных лавров представителей бизнеса и чиновников. Была проведена массовая проверка валидности дипломов, в результате которой были зафиксированы массированные нарушения.
На рубеже 90-х годов, наряду с новыми успехами во взаимодействии науки и высокотехнологичного бизнеса, был отмечен и целый ряд скандалов, обративших на себя внимание и научного сообщества, и государственных институций, ответственных за развитие науки
Кое-что даже получалось, но сейчас мне представляется, что это продвижение было в стиле «шаг вперед, два шага назад». Реформаторы явно переоценили свое влияние и недооценили сопротивление системы. Многие академические чиновники и научные сотрудники, несмотря на некоторое бурчание, придерживаются консервативных взглядов, не видят структурных проблем и не хотят что-либо структурно менять (реформы — это всегда риск, что ты будешь той самой «отлетевшей щепкой» когда «лес рубят»).
. На мой взгляд, самой важной из предлагаемых инициатив является программа миди-лабораторий (5 лет и финансированием 10–20 млн руб. в год), но и здесь есть пространство для улучшения. Наверное, оценку заявок лучше всего было пустить через уже существующую экспертизу РФФИ и РГНФ (плюс приглашенные международные эксперты), а не создавать критерии и экспертный совет заново. К тому же, необходимо продумать, что будет с новыми успешными лабораториями через 5 лет.
Он считает, что при нынешнем своем руководстве РАН не способна решить своих проблем самостоятельно.
В статье Что возбуждает ученых:
Нейрофизиологи впервые экспериментально доказали, что мыслительная активность ученого физиологически отличается от работы мозга обычного человека. Разница — в мотивации: нормальный человек стремится больше заработать, а ученый хочет получить максимум публикаций в престижных научных журналах.
. природа научного производства и потребления отличается от той, что существует в повседневной жизни. О результатах творчества ученого судят по количеству опубликованных им работ в научных журналах, что в некотором роде определяет «полезность» его деятельности и влияние на научное сообщество.
. Эксперимент впервые продемонстрировал, что индекс цитируемости действительно влияет на умственную активность, изменяя тем самым поведение ученого. Его нервная система адаптируется к конкурентной среде: высокий импакт-фактор оказался наиболее желанным вознаграждением. Перспектива публикации в престижном издании стимулирует ученого намного лучше денег, подчеркивают нейрофизиологи.
. В России значение этого индекса из года в год возрастает: от него зависят карьерный рост и возможности «выживания» в науке. Индекс оказывает давление на принятие кадровых решений, распределение стипендий и грантов на исследования.
Читаем в откровенном интервью и книге Институтская наука: Михаил Соколов о том, как становятся профессорами в Америке, Европе и России:
. замкнутая академическая среда может развиваться в направлении абсолютной стагнации и полного прекращения любой интеллектуальной деятельности. В XVII и веках XVIII большинство университетов, включая Оксфорд, Париж и Гейдельберг, превратились в замкнутые корпорации, цеха, монополизирующие выдачу дипломов. Они брали деньги за присвоение докторских степеней, брали плату за вступление в корпорацию и в основном пополнялись за счет детей самих профессоров, включая малоспособных к учению.
. Академическая карьера в России выглядит так: есть молодой перспективный студент, который обратил на себя внимание научного руководителя, руководитель пригласил студента в аспирантуру, потому что иметь аспиранта выгодно — это удобная нагрузка, которая приближает руководителя к званию доцента или профессора. Тот же чиновник, повинуясь логике тотального контроля, следит за тем, чтобы преподаватель не сидел без дела — и ему предъявляют аспиранта. Но с момента поступления кого-то в аспирантуру в бюрократической машине уже щелкнуло, потому что аспирант должен защититься, иначе потраченные на него деньги израсходованы зря. В официальных документах это называется «результативность аспирантуры» — доля защитившихся в течение четырех лет с момента зачисления. За излишнюю требовательность к учащимся аспирантуру могут просто закрыть. И для организации, и для руководителя, и для аспиранта защита — это хорошо.
. Из этого следует неумолимый вывод: если вы разумный человек, то вы попробуете защитить минимально приемлемую диссертацию, чтобы не тратить время и силы на формальности. Вы можете даже с чистой совестью скачать ее из Интернета, а своим коллегам рассказывать про свои настоящие идеи. «Вы же понимаете, что это — мои настоящие идеи, а то, что в диссертации — это так, формальность», и они ответят: «Ну конечно, мы тебя понимаем». В России диссертация годится в основном для того, чтобы освятить кадровое решение перед лицом вышестоящих чиновников.
. Если вы принесете революционную диссертацию в диссертационный совет, то шансы этой диссертации понравиться ему минимальны, как утверждает вся история науки.
. Таким образом, возникает набор формальной, никем не воспринимаемой всерьез отчетности, созданной бюрократическим контролем. И есть что-то отдельное, считающееся настоящей интеллектуальной жизнью. Потом оказывается, что где-то эта жизнь осталась, а где-то исчезла — но поток диссертаций не иссяк. Появились специалисты по созданию формальностей — далеко не те, кто может производить лучшие интеллектуальные результаты. И в карьерной гонке они обгоняют тех, у кого такие результаты есть.
. Со статьями, в каком-то смысл е, все происходит так же, как с диссертациями — опубликовать добротный, малооригинальный текст гораздо проще, чем сверхоригинальный.
. Каждый взрослый обитатель академического мира прямо и косвенно участвует в распределении гораздо большего количества средств, чем он может присвоить себе сам. Он участвует в выборах кандидатов на позиции, сидит в комитете, раздающем гранты, играет какие-то роли в диссертационном или журнальном комплексе, позволяющем претендовать на работу другим, и так далее, и тому подобное. Вообще говоря, он может полностью монетизировать свои решения, позволяя покупать их по каждому из этих вопросов тому, кто предложит наибольшую цену. Этот механизм называется в современном русском языке «откатом», и формальные методы оценки, так отравляющие жизнь ученым, есть прямое отражение желания как-то предотвратить его использование. Возможно, однако, и менее прямолинейное обращение к нему – не для прямого обогащения, а для открытия морального кредита, создания сети обязательств, привязывающих других к себе. Инвестирование этих ресурсов в поддержание сетей позволяет получить доступ к ресурсам, которые индивид контролирует, но которыми он не обладает, обходным путем. Печальная особенность сети состоит в том, что возникающее обязательство тем больше, чем меньше шансов было бы у получателя блага стать его обладателем на основе чистых заслуг.
. Так или иначе, в смысл е организации российский академический мир является совершенно законченно сетевым, и это имеет последствия и для истории социологии, и для индивидуальной судьбы в нем. Из веберовских класса, статуса и партии доминирующей формой стратификации в нем, безусловно, является партия как форма добровольной, основанной на взаимопомощи ассоциации. Эти партии приобретают форму многопоколенных академических семей, сплоченных дружескими отношениями и моральным обязательствами, во главе которых стоит кто-то (или сразу несколько) из отцов- и матерей-основателей, выполняющих основную работу по координации всех видов деятельности.
. неизбежным следствием этого положения вещей является то, что сети привыкают смотреть на организации как на свою собственность.
Тем, кто думает получить ученую степень кандидата или доктора наук, иногда кажется, что главное — сделать хорошую работу, заслуживающую положительной оценки научного сообщества. Но они ошибаются. Положение о присуждении научных степеней — существует в нескольких версиях от разных годов с разной трактовкой тех или иных процедурных вопросов.
Задача — пройти проверку на плагиат. Коммерческие конторы за 3?4 тысячи рублей с радостью выпишут заключение и поставят штамп, а если у вас, предположим, есть уверенность, что процент заимствований окажется выше 10—15%, те же посредники могут разметить наиболее вопиющие места вашей диссертации. Более того, они вам и слова поменяют местами, чтобы, упаси боже, никто не подумал, что вы списывали.
. если защита состоится, никто не сможет опротестовать положительное решение диссовета на основании антиплагиата или ненаучности работы.
. потребуется получить протокол заседания кафедры (отдела) института или университета, который направляет на защиту. Обратите внимание: если у вас есть научный руководитель (для кандидатских) или консультант (для докторских) и он руководит этим отделом или кафедрой, ему ни в коем случае нельзя председательствовать на этом заседании. Да и в целом надо помнить, что соискатель становится чем-то вроде прокаженного: чем меньше контактов у него в научном сообществе, тем лучше. Не надо вступать в соавторство, нельзя работать вместе с потенциал ьными участниками защиты — оппонентами, членами комиссии. Это прямо запрещено: а вдруг у оппонента сформируется к вам субъективное отношение!
. Собирается комиссия из трех экспертов диссовета, которая проверяет пакет документов, назначает оппонентов и ведущую организацию — другой научный институт или университет, который сделает официальный отзыв на диссертацию. В научном быту его называют «заключением тройки».
. как эксперты диссовета подбирают оппонентов? Откроем секрет: оппонентов всегда подбирает сам соискатель. И это вы должны сделать еще до подачи документов в совет. Не думайте, что можно просто собрать двух (для кандидатской) или трех (для докторской) лучших специалистов в вашей области. Официальные оппоненты не должны быть вашими соавторами, не должны пересекаться с вами ни на одной из ваших работ, не должны участвовать в тех же проектах, что и вы, быть специалистами в той же области, в которой вы работаете, при этом между собой также не пересекаться. Попробуйте найти специалиста по синтаксису хеттского языка в Москве, годящегося в оппоненты, если в этой стране всего четыре хеттолога-лингвиста, синтаксисом из них занимается всего один и это ваш научный руководитель; со всеми хеттологами вы либо работаете в том же институте, либо имеете совместные публикации, либо участвуете в одном проекте; и практически со всеми синтаксистами Москвы вы тоже пересекаетесь в одном из своих мест работы. Задача не из легких!
. около 50—70 авторефератов следует распечатать, подписать на обложке и заверить подписью секретаря диссовета. если вы вывесите вместе с авторефератом список оппонентов, а кто-то из них откажется участвовать по разным причинам — например, ему не понравится количество ошибок, которые вы сделали при наборе текста, или он неожиданно устроится на работу в вашу организацию, — вы окажетесь в сложном положении, ведь автореферат-то уже вывешен. Вносить изменения в него уже нельзя, и процедуру придется начинать сначала.
. не стоит рассчитывать, что к моменту вашего выступления все члены ученого совета прочтут диссертацию; с большой вероятностью они будут листать автореферат во время доклада.
. замечания поступят в основном от тех, кто едва понимает, о чем вы говорите, так что они будут мелочными и зависящими от характера и привычек конкретного выступающего.
. Главное на этом этапе — обеспечить банкет. Коллеги никогда не простят вам отсутствия угощения, если результаты голосования дадут положительный результат.
. именно процедурные нарушения — основная ловушка для соискателей ученых степеней. А правила подготовки, проведения и оформления защиты устроены так, чтобы к любой, по сути, диссертации на техническом этапе ВАК можно было придраться. Читая правила, скорее удивляешься, как же люди все-таки умудряются защититься. По словам Сидельцева, «защищаются в 90% случаев потому, что всем наплевать на технические детали. И совету, и контролирующему органу, и руководителю». Действительно, система устроена так, что добросовестные научные работы практически не имеют шанса обойтись без того или иного технического нарушения на защите и проходят ВАК только в случае, если никто не испытывает к соискателю «большую личную неприязнь». и еще очень многое другого.
Когда говорят о достижениях науки, прежде всего, упоминают авторов открытий и обобщающих теор ий, адекватн ых реальности, прежде всего это не просто какой-то закон, а закон Ньютона, теор ия относительности Эйнштейна и т.п. Все великие ученые продемонстрировали самобытность в своих творениях. Психология научного творчества непосредственно подчиняется механизмам адптивности к новым условиям, см. Основные механизмы творчества и Неудовлетворенность существующим.
Поэтому, в первую очередь, в вопросе организации науки нужно исходить из оптимальных условий организации личного творчества и оптимальной организации коммуникаций с другими учеными.
Именно те, кто имеет должные навыки к сопоставлению и обобщению фактических данных исследований и должны, в принципе, определять, какие именно дополнительные исследования нужны для дальнейшего прогресса.
Похоже, при таком раскладе теряется основная функция академий. Но если эта функция оказывается ретроградной, то почему она должна продолжать поддерживаться?
В каждой личности на уровне механизма организации психи ки эволюционизировала оптимальная система взаимодействия подсистем-исследователей, актуального для данной особи спектра специализаций, решающая задачи познания в адаптивн ости к новым условиям. Каждая подсистема специализируется к своему характерному контекст у условий. За сотни миллионов лет выживания, сформировалась система творческого нахождения решений, которая и составляет интеллект всех выдающихся теор етиков. У них в голове есть определенное распределение специфики исследований в зависимости от особенностей контекст а задач, как если бы одновременно, но не мешая друг другу работали несколько ученых: кто-то отслеживает актуальные новости и сопоставляет, кто-то в режиме неосознаваемых активностей, подпитываемых общей творческой доминантой нерешенной проблемы, готовит эвристические озарения, кто-то все обобщает в непротиворечивую картину. Принципы такого взаимодействия, включая и личное экспериментальное исследовательское поведение и личную экспериментальную проверку предположений, уже во многом понятны и могли бы использоваться для наиболее эффективной организации науки.