Как мы до этого докатились

Как мы до этого докатились

Как мы до этого докатились

В основе российско-американской конфронтации лежит глубинное непонимание и неприятие подавляющей частью политического класса обеих стран мотивов поведения друг друга. И когда говорят, что вот, мол, Трамп окружил себя «ястребами» типа Джона Болтона (советник по нацбезопасности), то и у нас таких «болтонов» — хоть пруд пруди.

Выработкой внешнеполитического курса давно занимаются люди, которые не доверяют Западу в целом и патологически ненавидят Америку. Порой исходя из самых глупых и невежественных представлений о ней, аналогичных распространенным столь же глупым представлениям о России в Америке.

Наши «ястребы» никогда не переставали воспринимать США как главного «потенциального противника». Даже в пору, когда среди американского истэблишмента было влиятельным мнение о целесообразности попытаться сделать из нас «нормальную страну». Оно было во многом искреннее, но многие у нас отказывались в это верить и теперь не верят тем более.

При этом, конечно же, во многом и в США внешнеполитический курс после «холодной войны» определяли люди, которые не доверяли России и не переставали считать ее потенциально опасной угрозой. Однако человеческо-дипломатический фактор и даже нынешнее доминирование в российской политике представителей силовых структур, исповедующих понятно какую внешнеполитическую идеологию, не может объяснить всю истовость нынешнего противостояния. Мы шли к этому давно, причем с двух сторон.

Противостояние СССР и США, принято считать, носило идеологический характер. При этом за пропагандистской оберткой скрывалось отчасти традиционное геополитическое соперничество, характерное для больших государств и в ХIХ веке, и раньше. Когда преимущественно «католически-протестантский» Запад недолюбливал православную Российскую Империю, а традиционным «потенциальным противником была «прамать» современной Америки Великобритания. В каком-то смысле и соперничество в ХХ веке, и позже было проявлением эдакого нео-прозелитизма.

Казалось, после распада СССР, мировой соцсистемы и исчезновения идеологического основы противостояния, когда всякими фукуямами был объявлен «конец идеологии», должно было настать время всемирного братания и единения. Уж между христианскими в основе своей цивилизациями, каковыми являются Россия и совокупный Запад (за минусом Японии разве что, которая, впрочем, была «переделана» теми же американцами после Второй мировой войны). Ан нет. Сегодня мы докатились до такого клинча, по сравнению с которым даже напряжение, повисшее в воздухе после того, как в сентябре 1983 года советские ВВС сбили южнокорейский пассажирский самолет на Дальнем Востоке, скоро покажется незначительным обострением.

Речь уже не об идеологии. Все гораздо хуже. Речь в том числе о противостоянии ценностей. Именно оно делает нынешнюю конфронтацию с Америкой столь острой и пока, увы, тупиковой.

При этом в менталитете постсоветского нашего политического класса по-прежнему прочно сидит марксистская матрица. Которая подсказывает, что в основе всех конфликтов — материальный фактор. Каковой понимается теперь упрощенно – как «бабло, побеждающее зло». Ничего, кроме «кому это выгодно» или «кто заказал», наша правящая бюрократия видеть не хочет. Именно поэтому

разработчики российского внешнеполитической курса всегда недооценивали «миссионерскую» (по-своему идеалистическую, но в американском понимании, конечно) составляющую внешней политики США. Каковая, впрочем, часто присуща любой империи или просто крупному государству: оно непременно хочет переделать мир под себя, исходя из собственных представлений о том, «как будет лучше».

Такой «идеализм» было присущ и царской России в определенной мере, и, конечно, Советскому Союзу. У нас многие считают совершенно искренне, что Америка после распада СССР хотела «захватить» наши нефть, газ, прочие ресурсы, а также питьевую воду. Материальный фактор поддержки своих корпораций всегда был и есть и будет, разумеется. Однако было (сейчас уже речь не об этом) и вполне «идеалистическое» стремление помочь сделать постсоветский мир «лучше» в своем понимании. Ведь раз эта модель принесла благополучие самой Америке, то пусть и другие страны станут такими же, от этого всем будет и лучше, и проще, и безопаснее. Вот такие были представления.

К примеру, так «улучшили» не только бывшую милитаристскую Японию и послевоенную Западную Европу, но и Тайвань, сделав его «американизированным Китаем». На это наш любой консерватор заметит, что все они «пляшут под дудку Америки», а также стоят на коленях. Правда, уровень жизни в этих странах не вполне вписывается в традиционное представление о колониальных эксплуатируемых странах, которые «стоят на коленях». К примеру, про нынешнюю Польшу, ориентирующуюся преимущественно на США в своей политике, у нас любят так говорить. Но почему-то, «стоя на коленях», эта страна много лет демонстрировала весьма приличный по европейским меркам рост ВВП и уровня жизни. Так что не все так просто. Что вызывает провокационный вопрос: суверенитет национального государства в условиях глобальной экономики – это больше про благосостояние людей или про благосостояние правящего класса конкретной страны, даже если этот правящий класс объединен по большей части в разные государственные (то есть как бы «общенародные») корпорации?

Разумеется, в политике США после «холодной войны» неизменно присутствовало и стремление эту войны «довоевать до победного конца», сделав так, чтобы главный противник больше никого не беспокоил (сейчас эти «ястребы» говорят, что вот, видите, как мы были правы). В этом смысле то же расширение НАТО было неизбежно.

У нас обвиняют Горбачева в том, что он на пару с Шеварднадзе не блокировал в договорах такое расширение, доверившись лукавым обещаниям «партнеров». Уверен, что такая блокировка (притом что в тех условиях распада страны и всей соцсистемы она на практике была неосуществима) могла лишь оттянуть процесс, но не предотвратить его. Когда договоры становятся ненужными одной из сторон, они, как правило, разрываются под тем или иным предлогом.

Правящий класс бывших членов советского блока сам устремился «интегрироваться в Запад», строя свою новую государственность на отрицании «советско-российского» прошлого. Истовые неофиты вообще часто происходят из конформистов.

У нас господствует точка зрения, что Россия при Ельцине и Козыреве также «стояла на коленях», а потом с них поднялась. Можно, конечно, и так сформулировать. Однако в процессе «стояния на коленях» в России были созданы основы нынешней рыночной (при известных издержках) экономики и современного общества. При этом ресурсы и богатства страны не были проданы западным империалистам, а достались за бесценок во время залоговых аукционов своим родным олигархам.

Также у нас многие считают, что тогдашние навязчивые советы, прежде всего, со стороны американцев, которые вели себя действительно как миссионеры во всех смыслах этого слова (и как те самые «политические прозелитисты»), насчет демократических процедур и верховенства права, а также прав человека, давались ради того, чтобы переделать нас, а затем «подчинить», то есть опять «поставить на колени». Эта господствующая точка зрения российской правящей бюрократии, но она широко распространена и среди обывателей. Вот и бывший посол в России Майкл Макфол в недавно вышедшей книжке откровенно пишет с цифрами, как финансировалась, в частности, организация «Голос», которая боролась с нарушениями на выборах.

В свете нынешних, практически истеричных обвинений наcчет «русского вмешательства в американские выборы» читать такое, конечно, забавно. Как говорится, двойные стандарты. Кстати, опять тут взаимное непонимание: Америка не видит никаких двойных стандартов, она видит только один — свой собственный. Он же – единственное правильный. С другой стороны, а разве нарушений на выборах не было (дай бог здоровья товарищу Чурову)? Разве не было подтасовок, прессинга оппозиции, «административного ресурса», попыток подстричь «под ноль» все политическое и информационное пространство? Не в такой «изящной» форме, конечно, как команда Хиллари Клинтон прессовала Берни Сандерса. А разве разговоры про верховенство права вредны сами по себе? Даже не стану перечислять многочисленные свидетельства российского судейского произвола. И тогда, и сейчас. Всем наблюдательным все известно. Но разве идущий сейчас в США процесс над российской активисткой Бутиной не создает со стороны такое же впечатление фабрикации, как и, скажем, идущее в России дело «Нового величия»?

Будь наши с Америкой отношения глубже, более масштабными экономически, более диверсифицированными и не сводись они (как и в советское время) только к политическим контактам высшего уровня, многие взаимные «непонимания» были бы сглажены.

Последовательное сворачивание гуманитарных контактов, обменов, изгнание сначала USAID, потом иностранных НКО, потом законы об «иностранных агентах» и «нежелательных организациях» сыграли важную роль в доведении ситуации до нынешнего состояния. И не только потому, что в тех же Штатах такая чистка (как и «Закон Димы Яковлева») воспринималась гораздо болезненнее, чем у нас принято считать (уже тогда возникла основа для «зеркального ответа» и мести). Но и потому, что «поговорить стало не с кем». Кто мог тогда знать, что закон об иноагентах аукнется российской телекомпании Russia Today в Америке. А «Закон Димы Яковлева» причудливым образом всплывет в расследовании спецпрокурора Мюллера «сговора Трампа с русскими».

«Вмешивались» ли они во внутренние дела, как повелось говорить на эту тему еще с советских времен? Разумеется. Пытались влиять на политические процессы? Тоже да. Вообще в современном мире все во все вмешиваются и все на все стараются влиять. Но если какое-то время назад «железный занавес» пал, то это не та область, где непременно нужна реновация.

Надо ли было все эти связи рвать в духе спецопераций спецслужб или надо было оставить поле не только для конкуренции идей и влияния, но для того многостороннего взаимодействия, которого сейчас критически не хватает и отсутствие которого лишь усугубляет противостояние, поскольку усугубляет непонимание сторонами мотивов и аргументов другой стороны? Нам ведь сейчас даже на санкции ответить просто нечем, помимо «самострела» в российскую же экономику. Мы все свои «рычаги» давно «расстреляли».

Кроме того, изведя «иностранных агентов», мы сами же дали почву для нападок (подсказали), на наших представителей «мягкой силы» за рубежом. Они все стали «токсичными» после 2014, однако эффект мог быть не таким сильным, если бы тут продолжали работать их «агенты».

Ровно так же гораздо более свободный допуск иностранных капиталов в российскую экономику создал бы такой задел экономической взаимозависимости, при котором многих санкций против нас не было бы.

У нас с Америкой не осталось никаких каналов взаимодействия, кроме «горячей линии» президентов. Разве что Стивен Сигал придет на помощь Марии Захаровой. Это уже трагикомедия какая-то.

При критической зависимости отношений с США от контактов на высшем уровне, на более низших уровнях продолжалось противостояние с «пиндосами» там, где надо и, главное, там, где совсем не надо. Бесконечные «бодания» по поводу и без.

Ровно как «патологическая русофобия» глубоко засела в мозгах многих американских политиков, так же и «патологический антиамериканизм» стал путеводной звездой нашей дипломатии в начале ХХI века. Увы, часто как самоцель. Чтобы просто «умыть пиндосов». Чтобы просто «показать им», что мы «встали с колен». Но если долго дергать дремлющего и вяло вас воспринимающего хищника за хвост или усы, то рано или поздно он разозлится и возьмется за вас серьезно. Что сейчас и происходит.

В нынешней Америке, кажется, не осталось ни одного вменяемого эксперта по России, который был бы не ангажирован и мог бы внятно объяснить людям, принимающим решения, мотивацию действий российского руководства в последние годы. Переехавшие в американские think tanks российские эксперты, политологи, экономисты, журналисты лишь усугубляют ситуацию. Многие из них, как минимум, чувствуют себя обиженными. И многих ведь, по сути, выдавили из страны, лишив возможности заниматься своим делом на родине. Этот «перегиб» произошел не после присоединения Крыма и введения санкций, а до того – как реакция на Болотную, которая явно была чрезмерной.

Ровно в такой же мере, я лично полагаю, что если с американской стороны саммит в Хельсинки велся на фоне, по сути, саботажа со стороны окружения Трампа и госдепа (сама идея улучшить отношения с Россией Путина подавляющей части истеблишмента кажется ересью), то с российской стороны была совершена другая принципиальная и грубая ошибка (что также свидетельствует об отсутствии адекватного трезвого представление о современной Америке).

Надо было каким-то образом отреагировать на шизофренически беспокоящую американскую политическую элиту вопрос так называемого «вмешательства в выборы». Примерно так: не признаем ничего, но понимаем вашу обеспокоенность и впредь будем следить за такими акторами более тщательно.

Если бы сейчас в России у власти находился президент в стиле «Ельцин-2.0», то наверняка в американской прессе появились бы инсинуации насчет того, как якобы чекисты интригуют против демократически избранного президента. Впрочем, таковое восприятие ельцинской России было неадекватным и в 90-е годы.

Однако сейчас образ нынешнего президента на Западе оброс таким количеством мифов, подчас совершенно бредовых и лживых, непониманием мотивов его действий, что ведет к демонизации Путина, что, кажется, никто уже из людей, принимающих решения, не способен трезво оценивать ситуацию.

Например, на днях телекомпании CNN, показала отрывок из какого-то яростного российского ток-шоу на одном из федеральных каналов, где Виталий Третьяков эмоционально убеждал собравшихся начать делать ровно то, в чем нас обвиняют — вмешиваться в американскую политику и подвергать ее хакерским атакам. Комментаторы CNN глубокомысленно заключают, что вот, мол, она и есть официальная линия Кремля. С другой стороны, у нас представителей подобных, скажем так, консервативных взглядов и на более высоких уровнях не одергивали. В этой части у нас свобода слова и дискуссий. А в другой части – у нас посадки за репост.

Для Трампа улучшение отношений с Россией не приносит никаких политических дивидендов. Поэтому он так легко может подписать любой, даже самый жесткий санкционный пакет.

Для подавляющей части истеблишмента США война с Россией, пока экономическая, уже не средство достижения каких-либо внешнеполитических целей.

А самоцель и месть за избрание шестью десятками миллионов «неправильных американских избирателей» какого-то выскочки с сомнительно репутацией президентом сверхдержавы. Нас хотят добить и работают на снос режима, многие при этом искренне верят в практическую возможность возвращения Крыма Украине. Мол, Саддам Хусейн же вернул Кувейт в свое время. Такая вот «адекватность».

Пока не просматривается никаких вариантов, чтобы переломить ситуацию в лучшую сторону. Возможно, они чудом появятся. Но пока чуда не явлено.

Поэтому прогноз пока мрачный. Конгресс примет до конца года закон о новых жестких санкциях. В том числе против госбанков и госдолга. «Аэрофлот» перестанет летать в Америку, но это самое невинное, что там есть. «Дельта» же перестала, последней из американских компаний (а просто некого стало возить) летать в Россию. Так что нечего и русским оставлять это право. Ближайшие 90-100 дней даны инвестором, чтобы выйти из российских бумаг. В связи с другими санкциями (госдепа – «за Скрипалей») мы с очень высокой вероятностью не пойдем ни на какие уступки, в особенности в части разрешения международных инспекций на наших химических и бактериологических объектах.

Вопрос внесения России в список стран спонсоров международного терроризма, что грозит уже почти полной блокадой страны, думаю, все же вопрос не этого года. Уж как пойдет.

Нынешнее противостояние России и США зрело столь давно и основано на столь глубоком взаимном непонимании и недоверии, что просто так оно не закончится. Это не расстается. Это именно рванет. Причем точно до 2024 года.

Источник

Главный, с**а, Аврор (джен)

1.1 «Пренеприятнейшее известие!» ©

Будни Главного аврора, тем более, занимающегося полевой работой — это кошмар любого оперативника и самый большой страх любой офисной крысы. В этот раз — утро Главного аврора всея Британии, главы благородных домов Поттер и Блэк, мизантропа и циника, началось почти в четыре часа утра со знакомого до зубовного скрежета Патронуса нынешнего министра магии, Кингсли Шеклболта. Серебристый бородавочник рявкнул над ухом главного аврора: «Поттер, у нас ЧП!» — так, что стена напротив кровати мгновенно вспыхнула от рефлекторно брошенного заклинания. Поттер просыпался всегда быстро… но не всегда безопасно для окружающих.

Главный аврор встал с кровати за три секунды. С тихим хлопком появился Кричер с огромной кружкой кофе, которую Главный выхлебывал, одеваясь. Не раз и не два Гарри Поттер-Блэк благодарил судьбу за то, что он — волшебник! Заклинаниями очистить себя, завязать волосы в пучок на затылке, призвать вещи. Облачиться за пятнадцать секунд, заклинаниями зашнуровав по бокам тяжёлые штаны из кожи василиска, убитого на втором курсе, а затем и тяжёлые артефакты-ботинки личного производства Луны Лавгуд, сделанные специально под него. Застегнуть жилет из более тонкой кожи виверны, защищающий не хуже мифриловой кольчуги, и накинуть на плечи плащ из кожи всё того же василиска, зачарованный всё той же несравненной Луной. Миг — и ничто не напоминало о том, что двадцать три секунды тому назад тут стоял Главный аврор Поттер, сонный и злой.

В министерстве магии же царили паника, раздрай и свинарник. Все бегали, кричали, пищали — и это в нерабочие-то почти четыре часа утра! Впрочем, кабинет министра — да и весь этаж с кабинетами начальников отделов — был всегда оживленным. А уж кабинет Аврората, так и подавно всегда был жутковато-энергичным местом вне зависимости от времени суток. Главный аврор появился с хлопком на специальной площадке, сделанной только потому, что бешеный Главный мог на чистой силе проломить щиты министерства, чтобы аппарировать с неугодного собрания на очередной вызов. Так что щиты, ради Главного, пришлось перенастраивать — нескольких катастроф и загнанного раз пять, как ломовых лошадей, отдела обливиаторов хватило. Главный привычно просканировал обстановку: чары защиты на месте, стационарные ловушки тоже, в комнате пять живых существ, три артефакта, два из которых неизвестны Главному, врагов нет, атаковать Главного никто не собирается. Только после этого привычного ритуала Поттер вышел из круга и поприветствовал министра, стоявшего ближе всех.

— Утро, Кинг. Что там стряслось? — голос у Главного аврора был сухим, уставшим и явно недовольным.

— ЧП у нас, Поттер! — рявкнул министр, подпрыгивая от неожиданности. Главный аврор, чтоб его черти драли, всегда ходил тише голодной мантикоры. — Семнадцать трупов на Трафальгар-сквер! Все — маги! И ни одного следа. — Кингсли явно был… в панике, скажем так.

— Тихо! — рявкнул Главный. — Улики и следы — прерогатива Аврората! Томас! — помощник тут же подскочил к начальнику, протягивая тому тоненькую папку. — Доложить!

— Следов и правда пока не обнаружили, место окружили чарами и выставили патруль, ничего не трогали, следственная команда собирается, в патруле Робардс, Джеймсон, Курт и Доусон, — оттарабанил замглавы Аврората и ответственный дежурный «по задницам и схожим ситуациям», пока Поттер бегло листал папку, хмурясь всё больше. — Налицо тёмная магия, возможно — некромантия, ритуал неизвестного происхождения и какое-то зелье.

— Сэр… — Томас только вздохнул. Обращался он уже к пустоте, Главного и след простыл.

— Оперативно он… — покачал головой человек, до этого момента не подававший голоса. Это был высокий мужчина, в плаще с капюшоном и странным гербом на груди; он был специалистом Отдела тайн — вряд ли Главный не заметил его. Скорее, в наглости и напряжении просто не посчитал нужным обратить на него своё внимание; в конце концов, о бесцеремонности Главного аврора уже давно слагали легенды. И не только в Аврорате…

— На то он и лучший, — фыркнул министр, призывая из минибара бутылку виски и пять стаканов. — Другого я от него и не ждал. Если кто и найдёт ублюдков, это сделавших, — то это Поттер с его вечной манией докапываться до истины.

— Вот уж точно, — третий член беседы, заместитель того самого Поттера и просто хороший аврор и человек Дин Томас отсалютовал министру бокалом и потёр виски, прикладывая ко лбу стакан. — Только задницы он нам взгреет только так…

— А на что вы рассчитывали, проворонив такое у себя под носом? Следы обнаружили магглы, Дин! Магглы! — четвёртой говорившей была женщина. Её можно было бы назвать девушкой, если бы не седина в волосах и ранние мимические морщины, характеризовавшие собеседницу, как человека серьёзного и педантичного.

— Ой, только не начинай снова, Грейнджер… У нас и так полная задница.

— Знаю, — тяжело вздохнула та. — Только не понимаю, зачем ему Астролог?

— Углядел что-то, — пожал плечами последний собеседник, устало потирая переносицу. Мужчина в дорогом маггловском костюме-тройке, с тростью, крутил бокал в руках как-то лениво и словно бы нехотя. — На моей памяти Поттер не ошибался ни разу, и если что-то углядел — значит, оно там есть. Просто с паранойей этого чудака не сможет тягаться даже Грюм.

— Слышал бы тебя Грозный Глаз… — усмехнулся Дин Томас, салютуя собеседникам.

— А он сам так сказал, — пожал плечами мужчина, кладя трость поперек скрещенных ног. — Отрицать нельзя.

Кому-то со стороны показалась бы странной эта компания, собравшаяся в кабинете Главного аврора и спокойно пьющая виски из его минибара. Но те, кто знал присутствующих или хотя бы следил за прессой магической Англии последние пару лет — а так же, будем откровенны, был посвящён в государственные тайны этой самой магической Англии, — не удивился бы такой компании.

Кингсли Шеклболт, министр магии, тут находился по праву непосредственного начальника Главного аврора и одного из тех людей, кто мог наорать на Поттера — и не оказаться при этом в Мунго со сложными переломами. Дин Томас был тут по долгу службы, как зам Главного аврора и второй в отделе Аврората человек. Невыразимец тут был просто потому, что им закон не писан, но конкретно этот человек возглавлял самый странный отдел в министерстве магии и находился тут потому, что случившееся и правда выходило за рамки разумного и границы возможного. Джастин Финч-Флетчли, пусть и магглорождённый, но был в министерстве магии не менее важной фигурой, чем Главы Отделов, — хотя бы потому, что возглавлял целый комплекс исследователей и отделов в Британской МИ-6 и занимался как раз делами на стыке магии и мира магглов. Ну, а Гермиона Грейнджер, регент Благородного рода Даргвот-Грейнджеров, находилась тут по праву, вырванному потом и кровью: она была лучшим аналитиком Аврората, и для признания этого за последние десять лет ей пришлось изрядно постараться. И все пятеро были в полнейшем шоке и недоумении — раньше такого не происходило. Тем временем, пока не самые последние люди в магической Англии пили виски и перемывали кости Главному аврору, сам Гарри Поттер уже был на Трафальгар-сквер.

Вокруг конной статуи Карла Первого живописной кровавой кучкой располагались ошмётки тел, не выходящие тем не менее за светящиеся зеленоватые линии додекаграммы. На всю площадь воняло бы трупами, кишками и кровью, если бы не чары. Патрульные авроры отдали честь Главному аврору и продолжили нести вахту вокруг места преступления, а сам Главный прошёл дальше. Что-то во всей этой картине не давало ему покоя, и Поттер был бы не Поттером, если бы не выяснил, что именно тут не так…

А «не так» было всё. Посреди додекаграммы в центральном двенадцатиугольнике была фигура поменьше. Поттер присмотрелся — да, логично; это была шестилучевая звезда, вершины лучей которой упирались в углы двенадцатиугольника через один. В секторах между лучами звезды лежали ошмётки тел и кучки пепла. В центральном шестиугольнике стоял котёл, сейчас пустой, — но что-то в нём явно было, потому что на стенках наличествовал осадок. Главный аврор грустно усмехнулся, вот уж где Снейп гордился бы им! На вершинах лучей стояли плошки с какими-то сгоревшими, кажется, материалами, и свечи — судя по вони, из человеческого жира. Вся конструкция светилась зеленоватым потусторонним светом, и производила впечатление хуже, чем Авада. Странные, раньше Поттером нигде не виденные символы, змеились в странном порядке. В самой додекаграмме была какая-то система, которую Поттер точно уже где-то видел…

Заклинание сорвалось с губ само собой. Поттер — он же и Блэк — чёрным вихрем взлетел над фигурой и стал подниматься всё выше и выше. Пока наконец не понял, что его всё это время смущало.

Тела в додекаграмме располагались словно по точкам, соединив которые, можно было увидеть созвездие Овна. Поттер спустился на землю и наколдовал Темпус модификации… он уже даже не помнил, кого именно. Тринадцатый день дома Овна, высшая точка тригона огня, Марс в активной фазе, Солнце — в… Поттер не помнил точной формулировки. Сплюнув и привычно сжигая плевок в полёте, Главный аврор достал сигареты и закурил, кивком приветствуя двух стервочек из судмедэкспертов, Саманту Лоуренс и Минерву МакДугал. Работы предстояло много, а Главный уже чуял большое дерьмо, в которое он радостно влез, периодически ныряя и прихлёбывая.

— Что там, шеф? — весело спросила блондинка Лоуренс, явно только что слезшая с мужика.

— Вот и я о том же, — щелчком пальцев уничтожив окурок, Главный приготовился к аппарации. — К утру жду копии материалов, это дело в приоритете.

Поттер исчез с хлопком, не прощаясь. Впрочем, за Главным водились и не такие привычки, но за силу, ум, коварство и преданность Британии ему прощали и большее. А судмедэкспертам предстояла хренова туча работы, которую закончить следовало до семи тридцати, потому что именно это время бесшабашный Главный именовал «утро», за что весь Аврорат его дружно ненавидел.

1.2 Как мы до этого докатились?

Гарри Поттер после победы думал, что всё закончилось. Что вот оно — счастье! Теперь нет Тёмного Лорда, нет больше необходимости скрываться, драться, каждую минуту опасаться за свою жизнь… Ну да. А как же. Наивный телок Поттер ещё тогда и не подозревал, какую цистерну с дерьмом вывернул на Британию, закончив эту войну вот так, под стенами трещащего по швам Хогвартса. И кто бы ему мог сказать, что именно так и будет, ну вот скажите, кто? Да никто. Потому что из тех, кого Поттер слушал, никто и не думал во всё это лезть. Хотелось просто спокойно жить.

А никто и не дал спокойно жить. Никто не мог даже подумать о том, что всё так обернётся. Так… дерьмово.

Да, конечно, Пожирателей переловили ко всем чертям, а кого не поймали сейчас — так поймают потом, Аврорат встаёт с колен! Но вот дальше началось то, от чего до сих пор иногда плевались и правильная Гермиона, и Рон, страшный матерщинник и, в принципе, отличный второй для Главного аврора, и сам Поттер, к месту и не к месту порой вспоминающий первые годы после войны. И — послевоенного Министра, которого свергнуть было труднее, чем Тёмного Лорда.

Дорвавшийся до власти нувориш, бескомпромиссный идиот и властолюбивый подонок — именно таким и был послевоенный министр. Джон Аберкромби.

Прежде, чем Британия успела опомниться, было введено Чрезвычайное Положение, пока не переловят всех ПСов, именно с такой формулировкой. А это… это все могло длиться вечно, и чёрт подери, это было ужасно. Тем не менее, удалось как-то отвертеться от статуса «подопечного Аврората» — то есть от тотального контроля и слежки напополам с домашним арестом. А потом начались «суды» над Пожирателями — и прежде, чем Гарри успел опомниться, к поцелую дементора приговорили пятнадцать человек, пятеро из которых были одногодками или однокурсниками самого Гарри. Всех несогласных с новой властью и новым курсом судили по законам военного времени. До вмешательства Поттера, Грейнджер, призвавшей МКМ на помощь, и еще десятка бывших орденцев.

Суды были страшными. Едва удалось отбить Малфоев, Боунсов — хотя вот уж те и правда никогда Пожирателями не были! Прюэтты, Уизли, сам Поттер, Криви — оба брата тоже были взяты «под стражу». Чанги и Паркинсоны, Шеклболты — не только Кингсли, а и вообще все, кого успели найти в Англии. Нотты и Томасы, дю Паракеты и Флинты, Гойлы и Лавгуды, Креббы и Абботы, Уилсоны и Джорданы, — все сидели на одной и той же скамье подсудимых и были судимы за своё существование полным составом Визенгамота при контроле Магической Конфедерации и десятка представителей Гильдий. Министр съехал с катушек, так тогда казалось. Дементоры патрулировали улицы, и как бы не хуже было при нынешнем министре, чем при Волдеморте. Тот хотя бы понятно, за что убивал, а вот беспредельщик, как его потом и назовут в учебниках — Беспредельщик Аберкромби — творил всё что хотел. За косой взгляд, лишний чих, вдох или выдох не туда и не так вязали так же, как за массовое убийство, тёмные заклинания и массовые жертвоприношения для тёмных ритуалов. Страшное было время, как будто война и не заканчивалась.

А потом решением большинства голосов Международной Магической Конфедерации Джонатан Аберкромби, военный министр Британии, был взят под стражу и судим полным составом представителей всех существующих магических стран как нарушивший такое несметное количество пунктов и подпунктов законов магии, что то, что с ним сотворили, не упоминается даже в учебниках. Ибо нефиг детей пугать.

К власти пришёл Кингсли.

Старая черножопая макака был мудрым, как бы не мудрее Дамблдора, правителем. И Поттер со спокойной душой… свалил из Англии на долгих три года, прихватив с собой половину ОД и лучших друзей. Чудом выжившие Фордж и Дред, Рон, Джинни, Гермиона, Сюьзан Боунс и близняшки Патил, Ли Джордан и много других — всех раскидало по миру. Потому что образование во время войны — не образование вовсе. А вернулся Поттер уже подмастерьем по пяти дисциплинам и сразу пошёл поступать в Аврорат. Не потому, что больше ничего не умел — потому, что не хотел жить без риска. В Бостонском Колледже Магических и Академических наук пришлось вкалывать как не в себя, чтобы получить хотя бы средней силы диплом, но оно того стоило. Маггловские аттестаты о среднем и среднем специальном образовании, диплом Бостонского Корпуса Боевых Магов, диплом об окончании полного экстернатурного курса Магических наук, который дался ему потом, кровью и такими матерными конструкциями, которых, наверное, и Муди не знал. А аврорская учебка довершила дело.

Кингсли не трогал своих героев, пока те наверстывали упущенное, а потом — когда все всё-таки вернулись в Англию — всё свалилось как снег на голову. Всех троих потащили в Гринготтс сразу после вступительных, и притом тащил министр, лично и за шкирку. На окружающую Англию, поменявшуюся за три года, смотреть времени не было. Поттер принимал наследие Блэка, разбирался с делами, уже более-менее понимая, что же такое там творится и о каких вкладах, оффшорах и бирже твердят ему гоблины. Гермиона нежданно-негаданно обнаружила себя регентом волшебного рода и уже как бы и перестала быть безродной «грязнокровкой», что так удручало её учителей и одноклассников в Бостоне. Одному Рону было хорошо — род Прюэттов на себя взял Чарли, Билл вошёл младшей ветвью, близнецы так и остались Уизли, а Рон — ну, это Рон. Верная тень Гарри Поттера — и тогда ещё ничего не предвещало беды.

Особняк на Гриммо отстраивался, пока курсант Поттер бегал в учебку, сидел на парах по теории и практике криминалистики, физиогномике, психологии и прочих заумных, гражданскому лицу малопонятных, дисциплинах. Кричер и Кикимер — оказалось, этих паршивцев изначально двое, эдакие эльфы-близнецы, которые водили всех за нос — ворчали на хозяина, но заботились о нём. Дом в Годриковой Лощине тоже отстраивался, и как ни хотелось, а из учебки, приползая под утро, Поттер, после кружки крепкого кофе мчался не в душ и не в кровать, а на стройку, где реконструировали его дом. С Джинни отношения вроде бы были, но шли ни шатко ни валко, потому что у Поттера была учебка, а у Джинни — квиддич и поклонники, от которых та и не думала отмахиваться. Как-то само собой получилось, что они стали слишком разными. И даже дети уже не исправляли ситуацию — а к окончанию строительства дома в Годриковой Лощине они уже были в наличии. Кричер и Кикимер воевали с Джин на Гриммо, дети души не чаяли в родителях и эльфах, но любили больше проказы и общество друг друга. Альбус Северус и Джеймс Сириус, два заводных моторчика. И, за полгода до развода, маленькое солнышко, Лили Луна.

Развод пришёлся на окончание учебки и поступление уже в силовую структуру Аврората. Лили Луна не доставляла проблем, мотая нервы то эльфам, то сиделкам в домике в Годриковой Лощине. Девочка много общалась с Тедди Люпином и росла в основном под присмотром двух эльфов да тётушки Андромеды, потому что Римус так и остался лежать в магической коме, а Нимфадора лечилась в Швеции и рвалась на родину, толком не способная даже ходить.

Скандалы в прессе проходили мимо тогда уже начальника Группы Быстрого Реагирования Поттера. ГБР под его началом была какой-то слишком уж эффективной, если даже не сказать — эффектной. Их бросали, в основном, в самое пекло, туда, где шансов было мало, но значимость превышала ценность жизней сотрудников.

А потом было то дело с эмигрантами из Камбоджи.

Пятеро ублюдков — и пятнадцать трупов на сундук мертвеца, разгромленный заводик магглов и массовые жертвы среди них же. Трое из группы тогда не вернулись, да и нечего было возвращать — совсем уж в пыль превратились. Здание, с одним-единственным входом. Подземная лаборатория, в которой содержались… дети. Триста детей, пять ублюдков — и требования. Поттер и межконтинентальный портключ в Австралию. Никакого преследования. Ни-че-го… И плана как такового не было. И Поттер тогда пошёл, как телок на заклание, снова, потому что дети — это будущее. Потому что за его детьми есть кому присмотреть, а шлюхи в борделе мадам Рози не будут лить по нему слёз. А с друзьями видеться и так последние два года времени нет, только верный Рон за спиной…

И некоторых — ищут до сих пор.

Казалось, что не умел.

Внезапно, как чёрт из табакерки, появился Снейп. И утащил Поттера… в Отдел тайн. А там уже Героя собирали всей толпой, тогда же сам Поттер и выяснил, куда пропала подруга — лучший аналитик Отдела Тайн Британии. И Снейп — глава над зельеварами, колдомедиками и прочими ребятами, что сейчас собирали Поттера по кусочкам… Как ни странно — собрали. И зрение даже исправили, только очки Поттер оставил, теперь, правда, уже артефактные, но не в этом суть. Пришлось тяжко.

С больничной койки — в кресло Главного, и вот там уже Поттер реально схватился за голову.

Пять лет ушло на то, чтобы привести Аврорат к нужному виду. Пять долгих лет споров, битья морд, криков до сорванного голоса на совещаниях и летучках, перемежавшихся учебкой — уже в качестве наставника — и вызовами на срочные, чрезвычайные происшествия. Пришлось пересматривать и переделывать всё, начиная от учебки, заканчивая распределением должностей. Летели пух, перья и головы, с насиженных мест сгоняли ничего не делающих дармоедов — и на их места никого не ставили, потому что и места не нужны были. Аврорат был детищем Поттера, и он безумно ним гордился.

Это сейчас — отдел аналитики, где, помимо прогнозов преступлений и тех или иных махинаций и прочего, занимались ещё и планированием операций, один — на два отдела. На Аврорат и Отдел тайн, а тогда даже понятия такого — аналитик — не было. Это сейчас появилось ГБР — суровые ребята, натасканные по всем горнилам всех войн в ближайших трёх континентах отсюда. Это сейчас и мантий красных нет — разве что в качестве смешного анекдота да пережитка прошлого, а тогда… Да что говорить, если сейчас, чтобы попасть на Аврора, надо сдавать нормативы, психологические тесты, и только потом посмотрят на твои оценки. В Хогвартсе ради этого даже ввели маггловские виды спорта, чтобы, кому надо и хочется, поддерживал форму. Это сейчас маги сотрудничали с британскими спецслужбами, в плане обучения.

А тогда всё было плохо. Поттер поселился на работе, стал параноиком, перестал адекватно реагировать на людей и мог орать по любому поводу. Тогда было труднее всего, но прошлого уже не исправить.

А сейчас Поттер сидел на подоконнике в своём кабинете, курил крепкие «LM» и размышлял.

Аврорат в его поганом шрамомордом лице уже сталкивался с такими вот… звёздными… убийствами. В начале его карьеры, даже не так — под конец учебки. Первые вести о Звездочёте пришли из России. Жуткий ритуал, пятнадцать трупов, ни следа проводивших ритуал. Через почти полтора года — второе убийство, следующий знак зодиака, всё та же картина. Потом — одиночные убийства, целая серия — в Британии, Франции, Испании и Нидерландах. Созвездия «вытыкивались» на жертве как бы не свиноколом, а то и вовсе ритуальным эстоком, хотя кто о таком слышал? Сотрудничество Авроратов всех трёх стран ничего не дало, пока ублюдка не заметили в царской России. Обратились к китежцам, дали материалы дела — и вот тогда-то пошло-поехало.

Пять команд по четыре человека гоняли маньяка по всей царской России — и по магической, и по маггловской — почти месяц. Месяц в авральном режиме, месяц в режиме загонной охоты. Взяли-таки ублюдка. И оказалось, что он такой не один. Их целая прорва. И база у них — в Индии. А вот это уже было очень плохо.

Раджанеш Патил не просто так сбежал с родины и попросил политического убежища в Англии. В Индии в те времена был переворот… а сейчас можно было полной ложкой хлебать дерьмо — последствия переворота. К власти пришли сраные, Кали их дери, радикалы, и это-то было хуже всего. Кастовое общество вообще не предполагает какой-то стабильности, ибо «Имеющий раба — имеет врага», да вот только кого это тогда волновало — тогда, когда совершали этот самый переворот? Вот и сейчас в Индии располагалась база чокнутых культистов-звездочётов, договора о выдаче преступников не было, легально на территорию магической Индии не попасть, и с магглами там подвязок никаких. Швах, господа. Полная задница, в которую вляпалось полмира, да ещё и лезут по прямой кишке на север, подгоняя друг друга клевками жареного петуха во всю ту же задницу. Аншлаг.

В Индию три тройки таки удалось запихнуть. Только логова в указанном месте не нашли, а нашли — засаду. Дезинформация, мать её! Оперативникам чудом удалось уйти, но не без потерь. А вот в стане врага одной большой потерей стал труп — разорванные напополам не живут — Рональда Биллиуса Уизли. И как только героя войны туда занесло? Поттер всю жизнь над этим думал, только Поттеры — они же думать не умеют, тем более если они ещё и наполовину Блэки. На рога, на таран, напролом — вроде бы, именно так и считал Снейп. К чёрту, на самом деле, разницы не было никакой; фишка в том, что тогда дело так и зависло в воздухе. Никто ничего не знал.

Секретарша принесла кофе, пачка сигарет закончилась — зато в кабинете всегда был запас. Не хотелось бы поднимать из архива то самое дело по Звездочётам. Да только, кажется, придётся. Уж больно похоже на те два убийства, первые в цепочке, которые видел Поттер тогда, ещё много лет назад…

Тогда и реформы Аврората не было, и сам Поттер никак на Главного не походил, а сейчас вообще планировал от дел хорошо так отойти да сделать кое-что, о чём думал последние года три на пару с подругой-Грейнджер да умницей-артефактором Луной. Если это дело, как и те, тогда, затянется, — то уж он сделает всё для того, чтобы спихнуть Аврорат на крепкие плечи Томаса, а самому заняться своим отделом. Новым. В конце концов — Поттер взглянул на часы — сейчас только пять утра. До докладов ещё два с половиной часа, можно спуститься в хранилище на Гриммо и достать-таки многообещающий проект из недр самого защищённого в Англии места. И — Поттер напомнил себе — предупредить Тонкс-Блэков с товарищами не возвращаться пока в Англию и спрятаться получше. С Андромедой были его крестник и дочь, Джинни и так уже года три жила где-то на берегах мальтийских островов, попивая коктейли с трубочкой из половинок кокоса, и там же где-то были и Джеймс Сириус с Альбусом Северусом — бывшая жена не горела желанием давать детям общаться с психованным папашей. Что поделать, видимо, сойтись из Уизли было можно только с Фредом и Джорджем, потому что Молли и Артур сразу после войны свинтили непонятно куда.

Поттер потушил сигарету, испепелил окурок, одним глотком допил кофе и аппарировал на Гриммо, надеясь хоть немного заняться своими делами до того, как его голову снова займут отчёты и безумная ругань на всех возможных языках. Давно пора отходить от дел, ну его к чёрту, этот Аврорат, у него будет свой отдел.

1.3 Дайте, что ли, карты в руки, — погадать на короля! ©

Конечно, по пути он опять думал. Точнее, вспоминал. Потому что с гоблинами его связывали не только деловые отношения, как это ни странно. Банком Поттер после победы не пользовался по той простой причине, что не знал, как они отнесутся к его визиту. В конце концов, он угнал у них дракона и разрушил половину банка, ещё и сейф ограбил. Любой бы после такого взбесился бы, не только гоблины! Так что после того, как Поттер вернулся в Англию и Кингсли потащил того в банк, Поттер ожидал чего угодно… кроме того, что произошло на самом деле. А весело тогда было, словами не передать! Гоблины решили стребовать с него всё, что только можно: и штраф за грабёж, и за дракона, и даже за разрушение целого крыла банка и завал части подземных коммуникаций. Пришлось идти на компромиссы, договариваться… Договорились. Вовремя Поттер вспомнил жалобы Чарли на то, что Норберту хотят зарезать и пустить на ингредиенты, а дракониху действительно было жаль. Вот и пришла в светлую темноволосую голову Поттера отличная идея: подарить дракониху банку. Самки всегда были априори злее, чем самцы, а уж Норвежский Горбатый, как и Венгерская Хвосторога, отличался повышенной злобностью от природы вне зависимости от пола. Вот и договорились с гоблинами: им — Норберту, Поттеру — прощение его грехов. А уж когда выяснилось, что в Бостонской Академии неугомонный Герой всея Британии обзавёлся кучей полезных знакомств… На практику в Гринготтс приехало больше трёх десятков молодых специалистов, и гоблины простили Поттеру всё и сразу. А потом, когда эти самые молодые специалисты, по доброте душевной, понаходили дыры в защите гоблинов и залатали их, ещё и гоблинов научили, как подобного избегать в будущем… В общем, нехилая такая сумма в качестве премиальных свалилась на бедного Героя, уже не знающего, чего ждать от зеленокожих зубастиков. Вот так и зародилась крепкая дружба, не один год нарабатываемая Поттером с зубастиками.

Пришлось, правда, повоевать со старыми замшелыми пнями в Визенгамоте за поблажки и новые права для гоблинов, за пересмотры старых договоров, но оно того стоило… В конечном итоге и зубастикам, и магам стало выгодно именно что сотрудничать, а не гадить друг другу исподтишка, просто, чтобы нагадить. Не сказать, что гоблинские войны в количестве восьми штук были забыты, но в свете предыдущего формата отношений и договоров — это было небо и земля. А уж когда умничка-Гермиона, чтобы пополнить состояние Дагворт-Грейнджеров, с подачи Поттера пришла к коротышкам с бизнес-планами, списанными с маггловского бизнеса и всего лишь слегка адаптированными под магический мир… Если раньше гоблины занимались только тремя вещами: ростовщичеством, ремеслом и гоблинской ритуалистикой, то ныне, с подачи Грейнджер и Поттера, банк стал Банком. Займы, кредиты, проценты, дебетные «карты» — сколько войн и криков на совещаниях в закрытых кабинетах стоила им введение этой системы и аналога банковских карт магглов, не передать словами. Системы не только кредитования, но и накопления средств, депозиты, ссуды и вклады под проценты, торговля акциями и магическая биржа… Магические банкоматы, терминалы, каталоги, спонсорство, управляющие и поверенные… Всё это приобрело в магическом мире новый цвет и дало толчок для развития экономики, которая до этого — даже стараниями целого экономического отдела в министерстве — всё равно была в глубокой заднице. Вытащили, отряхнули, привели в божеский вид, заставили работать — и результат не заставил себя ждать. Была, конечно, и инфляция, был и кризис, и падение курса галлеона по отношению к вообще всем другим валютам и всему тому, что там можно было соотнести с галлеонами. Ни гоблины, ни Поттер с Грейнджер не унывали — это было прогнозируемо и вскоре окупилось. Экономика скакнула, галлеон выровнял курс, начались торговля и сотрудничество с другими странами, а магической Британии и двум её экономическим благодетелям капали процентики от процентиков, потому что банк у гоблинов был один на всех волшебников мира. Были ещё и дварфы, конечно; были и эльфийские банки, и вампирские… Только гоблинский, стараниями «замшелых лаймов», вышел на первое место. И то, что другие банки подхватили за ними традиции и новшества — уже не играло роли, Гринготтс стал ведущим банком.

Всё давно было подготовлено: аналитики, артефакторы, опергруппа, криминалисты, зельевары… Юрисдикция «свободного отдела», документация, будущий состав и всё то, чего раньше так не хватало Поттеру. Тишина, покой и только те дела, где он реально мог сдохнуть. А ведь мир в магической Британии и не думал наступать, да ещё и всякое маньячьё повылазило и в маггловском мире — а порой без них, магов, магглы не справлялись. Для сотрудничества с простецами у них был Джастин, сучья жопа. Но хорош был, засранец, ох, хорош! Порой — это новому правительству пришлось быстро уяснить — и от магглов есть и польза, и угроза.

Придурок не собирался давать шансы на выживание хоть кому-то. И таймер на взрывателе стоял… он просто стоял. Механизма отключения никто не знал, а лезть к самой бомбе в реактор — было чистой воды самоубийством. Тогда Гарри, мать его, Поттер, решил, что терять ему нечего, его дело продолжат его замы, а он и так отбегал своё… и поперся к реактору. Удалось в последний момент телепортировать эту хрень куда-то в космос, точных координат он не знал. На дурной силе, везении и расчётах Главный аврор умудрился сделать то, что считалось нереальным. А ведь и правда — спас. Только не Виндзоров и не Британию… Просто своих. После той ситуации он валялся в магической коме под стазисом почти месяц. Месяц, пока его ядро, резерв и разорванные магоканалы постепенно восстанавливались. Снейп, Сметвик и Тикки колдовали над ним всё это время и обкладывали таким матом, какого не знал даже распоследний портовый грузчик, не то что Аластор Моуди. Скандал тогда был знатный, Поттера хотели отстранить от полевых операций, но буйный Главный отстоял это право — и никто ни разу не пожалел.

Дойдя до своего кабинета в Министерстве, Главный тряхнул головой. Прошлое лезло в голову очень несвоевременно. В кабинете его ждали Томас и бумаги по тому самому международному делу сраного ублюдка Звездочёта — и сходства были уже налицо. Тогда, конечно, методы расследования были немного другими и много чего просто не существовало, но это было хотя бы что-то. Поттер устало плюхнул толстую папку готового пакета документов для нового отдела на стол и тяжело посмотрел на Томаса.

— Эй, босс… Ты же не думаешь сейчас свалить? — как-то нервно передернулся Дин, поглядывая на знакомую до зубовного скрежета пухлую папочку с документами.

— Думаю, Дин. Думаю, — Главный аврор затянулся сигаретой, пуская колечки дыма в потолок. — Обычные дела оставлю на тебя, а всяким дерьмом займётся как раз таки мой отдел…

— Босс, это… а как мы без тебя? — Дин Томас был явно недоволен ситуацией. Впрочем, его мнения мало кто спрашивал, потому что если упрямец Главный что-то вбил себе в голову, то его остановить уже нельзя было.

— Я буду рядом, Дин, — ухмыльнулся Поттер. — Всё равно дальше родного убойного не сбегу, — и ухмыльнулся. На часах было семь десять. До «аврорского утра» оставалось двадцать минут.

Вообще, Главный не планировал всё это так резко, но что было поделать, если дело принимало дерьмовый оборот? Поттер отправил Патронуса всем затронутым в создании нового отдела, и уже через пять минут в кабинете собралась всё та же «весёлая» компания.

Припёрся Кингсли, злой, как тысяча чертей, но пока еще молчащий. Припёрся начальник Отдела Тайн, чьих сотрудников Поттер планировал отобрать в свой отдел, меньшей частью. Припёрся Дин Томас, как будущий Глава Аврората, который в принципе был против, потому что на место начальника никогда не метил и не горел желанием взваливать это дерьмо себе на плечи. Пришла и Гермиона Дагворт-Грейнджер, будущий аналитик нового отдела, которая в принципе предвидела такой поворот событий, а потому была спокойна, как каменный Будда. Пришёл и Джастин Финч-Флетчтли, который и подал идею создания этого отдела и активно участвовал в разработке всей той документации, что сейчас покоилась в папочке. Сам Главный никуда из своего кабинета никуда не девался, так что, в принципе, необходимый «минимальный кворум» был набран, и Поттер решил, что неплохо было бы начать.

— Кинг, у нас задница, — заявил Поттер, поглаживая бороду. — Так что у меня к тебе ультимативное предложение — пока еще предложение.

— Поттер, твою мать, что тебе опять взбрело в голову? — тяжело вздохнул Кингсли, на голову которого свалилась уже столько дерьма, что он был бы рад оставить пост министра, но до выборов оставались сраных два года.

— Это либо Звездочёт, либо подражатель, ну, или подражатели, — веско ляпнул Поттер. В кабинете установилась тишина. — И поэтому я хочу, чтобы ты сейчас подписал ряд документов.

— Поттер, тебе мало?! — взорвался наконец-то Кингсли. — Тебе мало специальных полномочий, того что твой отдел подчиняется напрямую только двум людям в министерстве, что у тебя тут полный срач и анархия по нашим меркам, что ты и так захапал себе лучших сотрудников и лишил меня половины штата, так теперь тебе еще что-то подавай?! А ты не охренел ли, Поттер?! Ничего я подписывать не буду! — рявкнул Кингсли.

— Спокойно, черножопый, — рыкнул Главный, и его тяжёлая магическая сила затопила кабинет. — Ты еще даже не знаешь, в чём дело, а уже отказываешься. Так что молчи и слушай! — Кингсли попытался было что-то возразить, но Главный это пресёк. — СЛУШАЙ.

— Слушаю, слушаю, — скривился Кингсли, тяжело опускаясь в кресло и призывая бокал с виски. Без «ста грамм» тут было не разобраться. Опять. Как всегда, когда дело касалось Главного Аврора.

— Ты всё решил за меня, Поттер? — устало спросил Кингсли.

— Ну, не только я, по правде говоря, — пожал плечами Главный. — Эта идея созрела давно, реализовать её надо было, конечно, раньше, но что уж теперь… сейчас как раз та самая ситуация. Аврорат должен продолжать функционировать, а не сосредотачиваться всем составом на ебанутом ублюдке, который беспределит по всему миру. А мой отдел как раз займётся этим самым психом, и я не я буду, если мы не надерем ему задницу в этот раз. У нас просто не будет выбора.

— Давай сюда, я хоть почитаю перед тем, как подписывать… — и Кингсли получил в свои загребущие лапы толстую папочку.

Кому-то со стороны могло бы показаться странным, насколько быстро решаются такие дела в Министерстве. Но Кингсли за много лет службы бок о бок с ебанутым Главным уже знал, что его, во-первых, не остановить, а во-вторых — бредовых идей в госструктуры он не нёс. Реформа Аврората, банковская и экономическая реформы и еще куча всего, что привнёс Поттер, — всё было только на пользу, так что Главный пользовался обширнейшим кредитом доверия у министра. К тому же, судя по всему, и Дагворт-Грейнджер, и Доу, и Финч-Флетчли — все они были в курсе. даже Томас, хоть и косился на папочку неодобрительно, но всё же не возражал. Значит, не в курсе был только он, министр. Это было и обидно, и… логично. Последние года два пришлось налаживать торговлю с африканскими странами, а там всё было сложно… и Кингсли, несмотря на своё африканское происхождение, всё же был вынужден крутиться как белка в колесе и спать по десять часов в неделю. Но успех был достигнут только недавно, и просветить о нововведениях его было некому. А вот теперь проблема встала в полный рост, и Кингсли в принципе даже не обижался на сумасброда-Главного. Поттер-Блэк, что с него взять.

Аналитики отдела. Гермиона Дагворт-Грейнджер, — понятное дело, что подруга никогда бы не бросила своего школьного товарища, этих ни водопадом, ни лавой, ни динамитом не разлучишь — пробовали уже. Иллинет и Лучиния Белуччи, посредственные ведьмы, но прекрасные менталисты и аналитики, достигшие определенных высот в этом искусстве. Часть аналитиков была указана из других отделов — криминалисты, психологи, физиогномисты из различных отделов. Отдел Тайн, Аврорат, экономический отдел, отдел борьбы с наркоторговлей, работорговлей, с пяток людей от зельеваров… Дальше шла информация об узких специалистах.

— Снейп? Ты серьёзно, Гарри?

— Не называй меня этой собачьей кличкой! — рявкнул Главный. И уже спокойнее добавил: — да, Снейп. Он мне нужен кровь из носу, потому что есть детали по его профилю. Ясно? Снейп — мне — нужен.

— Сам с ним договаривайся! — рявкнул Кингсли. — Он всё ещё под подозрением!

— Да понял я, Поттер! Не ори!

— Харальд, а ну хватит! — при помощи Соноруса огорошила Главного аналитик Грейнджер. Главный подостыл и даже соизволил сесть обратно в кресло, правда, тут же ухватился за сигареты и виски. Что поделать, работа у них у всех такая — нервная…

Кингсли только неодобрительно смерил взглядом Поттера и вернулся к чтению. Следующим в списке стояла, как ни странно, частный специалист-артефактор, Полумна Аэдирна Лавгуд. Ну, с ней как бы проблем и не возникало, она и так была неподконтрольна Министерству, — так что если Поттер смог сманить её к себе на работу, то это же просто отлично! Лавгуд была из той редкой связки даров, когда Артефакторика сочеталась с Интуитивным даром. Артефактор-Интуит, Видящая ко всему прочему — это огромное подспорье в такой работе, в какую планировал вляпаться Поттер. Да и рейтинги Министерства определенно подскочат не только в народе, но и за границей, стоит только кому-то постороннему прознать, что Лавгуд работает на правительство. А что рано или поздно прознают — это был факт. Лавгуд — Магистр мирового уровня, её знали в каждом сраном уголке планеты, так что её сотрудничество с официальными властями только добавляло этим самым властям веса…

Невилл Франклин Лонгботтом и его жена, Дафна Гринграсс. Магистр Химеролог, Магистр Герболог-Интуит, Мастер Целитель с пробужденным наследием кельтских друидов — вот кем стал «тихий» мальчик Невилл Лонгботтом. И пусть он и недолюбливал правительство, но к Гарри Поттеру всегда относился тепло и по-братски, так что с его согласием проблем не должно было возникнуть. Пусть Невилл и был, в основном, не бойцом — за него прекрасно дрались его химеры и хищная флора. Благо что её самый молодой Магистр Англии создавал порой случайно и спонтанно, но всегда эффективно. И его жена, аристократка в энном поколении… и прекрасный экономист. Сейчас Дафна Гринграсс занималась исключительно делами рода и, откровенно говоря, скучала — что же, в отделе у Поттера никто не заскучает. Потому что сраный Поттер умудрялся подключать к делу даже сквибов-уборщиков, что уж говорить об одном из создателей нового договора экономического сотрудничества с гоблинами.

Теодор Маркус Нотт. Бывший одноклассник Поттера, а сейчас — глава Вольного Отряда, исследующего магический Мир. Опытный боец и прекрасный тактик и стратег, знаток магического мира со всеми его аномалиями и тварями.

Да, это было тем открытием, которое получали теперь все магглорожденные и маггловоспитанные, приходя на подготовительные курсы перед Хогвартсом. Маггловский и магический миры были действительно разными мирами. И порталы-переходы между мирами строго охранялись и оберегались. В маггловском Лондоне могла быть пасмурная погода или даже буря, а в магическом светило солнышко и пели птички. Разные миры были действительно разными, настолько, насколько вообще могут быть разными миры, развивавшиеся по двум совершенно различным направлениям. В магическом мире была другая география, другой коэффициент земного притяжения, другие звёзды, с полсотни других химических элементов, иное небо, иные спутники планеты, и даже Солнце там было другое. И, соответственно, флора и фауна исследованной части магического мира тоже отличались. И специалист по магическому миру в любом отделе бы нужен, — другое дело, что без постоянной практики любые знания постепенно теряли свой смысл. А так, с Ноттом и его вольницей, всё могло выгореть… Опять же, если Поттер умудрится уговорить его на сотрудничество.

— Скажи мне, больной на голову пока-еще-Главный, а как ты собираешься уговаривать на сотрудничество Нотта?

— А он уже согласен. Ему нужны некоторые наши ресурсы и знания, инструктора и подготовка, а нам — он, его вольные наёмники, пока еще наёмники, и его знания. Всё честно, — пожал плечами Главный, расслабленно сидя в кресле. Ноги в тяжёлых сапогах Главный закинул на стол, и теперь в такой вот наглой позе дымил сигаретой, что-то тихо обсуждая с Джоном Доу и Джастином.

Кингсли продолжил читать. Следующим специалистом был инструктор антимагического воздействия, сквиб из маггловских спецслужб и специалист по огнестрельному оружию и артефактам, Харрисон Веласкес. Он был уже под юрискдикцией Джастина Финч-Флетчтли, так что самого Кингсли это не особенно заботило. Есть в списке — и ладно. Дальше на очереди были еще с пяток имён тех спецов, которых наглец Главный хотел захапать себе в новосозданный отдел, но ничего критичного министр не видел. Дальше шла сводка о финансировании отдела, но там было всё настолько чётко и понятно расписано, что даже не пришлось нестись сломя голову в экономический или правовой отдел для разъяснений. В принципе, финансирование не сильно увеличивалось, почти все оставались с прежним окладом, разве что указывалось, что при экстренном открытии нового отдела могло понадобиться дополнительное финансирование на создание специализированных артефактов или оборудования. Дальше шли планы помещения — минус двенадцатый этаж, западное крыло, и всё уже в принципе готово к использованию и практически полностью обустроено.

— Что же, — Кингсли тяжело вздохнул. — В принципе, никаких препятствий я не вижу. Добивайся согласия Снейпа, Нотта, всех своих специалистов, договаривайся с главами других отделов…

— Со мной всё уже согласовано, — пожал плечами Джон Доу, безымянный глава Отдела тайн. Голос его был ровным и безэмоциональным, как будто бы даже механическим. — Я не против отпустить в этот отдел своих специалистов, только со Снейпом Поттер будет договариваться сам, — а в остальном же всё останется на прежнем уровне. Взаимодействие и перекрестные исследования наших специалистов уже обговорены, совместные проекты и операции тоже, к тому же, в любом случае отчёты обо всём будут у тебя на столе по первому требованию, Кинг. Можешь не волноваться на этот счёт…

— Хорошо, — тяжело вздохнул Кингсли. — А что насчёт твоих умельцев, Джастин?

Магглокровный волшебник и приближенный Королевы задумчиво покрутил тростью и покачал головой.

— Со мной тоже всё обговорено, и уже достаточно давно. Мои специалисты абсолютно согласны на новый формат сотрудничества с магическим населением Британии, даже в принципе получено согласие Королевы на взаимный обмен клятвами. Уже некоторое время специалисты живут, что называется, в режиме полусекундной готовности и по первому требованию готовы перебраться в магический мир вместе со всем, что необходимо, а так же — по договору — получить земельный надел на землях Блэков или Поттеров с уже отстроенными домами со всеми удобствами, в беспроцентную аренду и льготным налогом от владельца земли сроком на два поколения. Договора уже готовы, осталось поставить подписи принимающей стороны, и небольшая армада домовиков организует жизнь отдела в кратчайшие сроки. Финансирование и сотрудничество между отделами, магами, магглами и сквибами из специальных подразделений уже тоже обговорено и составлены договора, осталось только закрепить их подписями участников магической стороны.

— Как у вас всё продумано, — пробурчал Кингсли. — Грейнджер?

— Дагворт-Грейнджер, Кинг, с твоего позволения, — сыронизировала Гермиона. — У моего отдела и подконтрольных мне людей тоже всё готово. Мы готовы приступать, и лучше бы решить всё до «аврорского утра», чтобы хотя бы дать немного расслабиться сотрудникам самого Аврората, которых ждут и так немалые потрясения.

И Кингсли поставил свои подписи там, где они были нужны. За ним расписались глава Отдела тайн, уже бывший Главный аврор, новый Главный аврор Дин Томас, контактное лицо маггловской стороны и правящей семьи, главой отдела аналитиков… Контракты засветились, вступая в силу, и тихие хлопки эльфийской аппарации заполонили предутреннее пространство. Дин Томас ушёл делать объявление Аврорату, а Поттер-Блэк со товарищи перенесся в свой, новосозданный, отдел. Предстояло много работы.

1) Виндзоры — правящая семья Британской Короны. В 1917 году Георг V из-за войны с Германией отказался от всех немецких титулов за себя и наследников и переименовал Саксен-Кобург-Готскую династию в дом Виндзоров.

2) Доу, Джон Доу (Джейн Доу) — типичное имя для «безымянного трупа» в морге. В данном случае имеется в виду, что это человек без имени, невидимка.

3) «Special Operations Division and Rapid Response» — «Отдел Специальных Операций и Быстрого Реагирования», в моём варианте — что-то вроде помеси ГБР (Группы Быстрого Реагирования), убойного отдела и отдела антитеррористических операций и специальных операций (по типу тех же похищений влиятельных особ, краж особо ценных предметов культуры и реликвий, типа алмаза из британской короны, массовых террористических актов, и тому подобного). Отдел широкого профиля, где каждый сотрудник — и боец, и специалист конкретно в своей сфере, а все вместе они что-то вроде неотвратимой машины судебного аппарата, карающая длань закона. Лучшие из лучших, собранные в одном месте.

1.4 Патологоанатом — единственный, кто после смерти уже на следующий день на работе. ©

Когда в семь-тридцать судмедэксперты Лоуренс и МакДугал поднялись в кабинет Главного аврора, ожидая застать там злого, как тысяча чертей, Поттера, то очень удивились. Кабинет был почти пуст, сновали туда-сюда домовики и Дин Томас, держась за голову, примерял на себя мантию Главного аврора.

— А Поттер где? — глупо хлопая глазками, спросила блондинка Лоуренс.

— Где, где… доклад переносится на девять, в новосозданный отдел «СОДаР», на минус двенадцатый этаж, вас эльфы проводят, только дождитесь их. У вас есть еще немного времени для того, чтобы подсобрать чуть больше информации, а не то Главный — тьфу ты… В общем, Поттер надерет нам задницы. Это, скорее всего, Звездочёт…

— По всем признакам, — кивнула МакДугал, рассматривая Томаса в новой аврорской мантии.

— Ну вот, такими случаями и занимается новосозданный отдел. У Главного всё, кроме секса, быстро, так что бегом в лаборатории… А я пойду присмотрю, чтобы он там Снейпа не угробил.

— Снейпа? — вскинула бровь МакДугал.

— Снейпа, Снейпа… У нас есть немного времени, дамы, так что вы переходите в непосредственное командование его отдела, то есть… то есть отдела Поттера. И не ворчите, криминалистов у нас и так не много, никто кадрами не будет разбрасываться, так что работать, работать… Работать. Как завещал Поттер-Блэк.

Женщины ушли, а Томас, накинув на плечи мантию Главного аврора, спустился на минус девятнадцатый этаж. На выходе из лифта ему пришлось быстро уворачиваться от колбы с каким-то зельем, которая летела в двери лифта. Благо без особых последствий, это было всего лишь кроветворное.

— …Поттер, да ни за что!

— Да у вас и выбора-то нет! И ни у кого нет, потому что никто из штатных зельеваров не разберет, что это за дрянь! — что-то в глубине отдела рвануло так сильно, что тряхнуло даже Томаса, стоящего на входе в отдел.

— Поттер, контролируйте свою магию!

— И не подумаю. — знакомый по сотням совещаний и летучек рык Главного… Тьфу, Харальда. Да, уж лучше — Харальда. Уже бывший Главный разошёлся не на шутку, теперь его и Хогвартс-Экспресс не остановит… — Пока вы не перейдёте в мой отдел, который разгребает самое большое дерьмо в Англии, я не собираюсь останавливаться и что-то там контролировать! И мне наплевать на последствия, потому что семнадцать трупов, незнакомый зодиакальный ритуал и вообще левое зелье, которого раньше никто и в глаза не видел — это та жопа, из которой я собираюсь вытаскивать страну. А если вам что-то не нравится, профессор, то засуньте себе своё «не нравится» в задницу поглубже! Если это и правда Звездочёт, то у нас в течение месяца будет как минимум еще столько же трупов.

— К чёрту вашу авторитарность, Поттер, я не собираюсь быть на побегушках у авторитарного идиота и приносить вам кофе в кабинет. — рявк Снейпа был способен конкурировать с рыком самого Поттер-Блэка.

— Харальд… — Дин сглотнул под тяжёлым взглядом бывшего Главного. — Понял, я молчу и ничего не видел… Я не по этому поводу, прибыли Нотт и его Вольные, Лавгуд готова переносить оборудование, чета Лонгботтом будет к десяти тридцати пяти, а оборудование и обстановку кабинетов готовы предоставить уже сейчас. Доклад я переназначил на девять, чтобы домовики успели полностью обустроить ваш отдел, хотя судмедэксперты уже приходили… ко мне. Сказали, что по всем признакам это Звездочёт, но что-то мне так не кажется.

— И мне, Дин, — мрачно кивнул Поттер. — Продолжай принимать обязанности, обустройством отдела я займусь, а твоя задача сейчас — не распустить Аврорат и не превратить его в дерьмовое вонючее болото сушёных вобл и заднеприводных пикинесов. Так что давай, без лизоблюдства и прогибов, у Аврората свои функции — у других отделов свои. А нам… нам надо обустраивать новый отдел. Как закончим с делом Звездочёта, выпьем. Обязательно выпьем в нашем баре, — Поттер-Блэк хлопнул друга и бывшего зама по плечу и зашёл в лифт. За ним, смерив Томаса взглядом и приведя себя в порядок парой взмахов палочкой, вошёл Снейп. Томас успел в последний момент заскочить в лифт, когда он закрылся, и поехал вверх — на минус двенадцатый этаж.

Поттер и Снейп вышли на минус двенадцатом, а Томас поехал дальше, в родной минус девятый, в Аврорат. Снейп снова смерил Поттера взглядом, но тот был словно непробиваемым — и Снейпу на мгновение подумалось, что тот и правда мог измениться на те почти десять лет, что они не виделись. Хотя, нет, виделись, конечно, вот только Поттер в большинстве случаев валялся на койке в Мунго и изображал из себя пазл «собери сам». Для Снейпа было в новинку — на его подколки, подначки, язвительность и сарказм не реагировали. Новый начальник — а как бы там Снейп не артачился, ему было интересно, да и долг свой он понимал — так вот, новый начальник вызывал нешуточный интерес. Раньше минус двенадцатый этаж использовали как склад, подсобные помещения и прочие, совершенно на взгляд Снейпа, бесполезные помещения и функции. Сейчас же стало видно, что через пару часов это будет Отдел, именно так, с большой буквы «о», — потому что работа кипела.

— Поттер, я уже давно не ваш профессор! — недовольно ответил Снейп, отмечая, как Поттер выходит из лифта. Профессиональный взгляд, три секунды на определение ходов, выходов, врагов и лучшей траектории движения. Выход, плавные шаги, пружинистые, что удивило Снейпа больше всего — Поттер прикрывал его. Неосознанно или рефлекторно, специально или просто по привычке, как «штатского» сотрудника — было не столь важно. Видимо, Снейп и правда нужен был Поттер-Блэку.

— И как же мне к вам обращаться? Стоит только мне назвать вас хотя бы даже «Снейп», и мне в лоб полетит Сектумсемпра или Авада, — Потттер-Блэк пожал плечами.

— Я не настолько зверь, Поттер-Блэк, — Снейп ухмыльнулся. — И если вы уже эволюционировали до хотя бы homo sapiens, то так и быть, можете обращаться ко мне по имени.

Полюбовавшись на сбившегося с шага Поттера, окинувшего его шокированным взглядом, Снейп мысленно засчитал себе «1:0» в свою пользу. Доводить Поттера казалось весёлым.

— Что же, раз так, Северус, — Поттер ухмыльнулся, — то предлагаю взаимную любезность. Как человек не только прямоходящий, но еще и мыслящий, разрешаю вам так же называть себя по имени… Хотя фамильярность с начальством не приветствуется в Англии, но у нас ведь есть право нарушать правила, как думаете? — и хитро взглянул на Снейпа из-под очков. Снейп всегда хорошо контролировал своё лицо, так что эмоций почти не проявил, но был вынужден признать, что у них «1:1» — кто-то научил Поттера язвить.

— Итак, Харальд, вы притащили меня сюда… Для чего?

— Для начала вот, Северус, — Поттер не обратил внимание на лёгкую издёвку в голосе Снейпа и протянул ему небольшой жетон в виде щита со львом и единорогом, над которым была вытравлена надпись «SODaR». — Это — ваш пропуск сюда и отсюда, значок для идентификации. Пустите в него немного магии, и он сам займёт положенное место. В нём есть чары привязки по магической подписи, можно привязать кровью, но это для таких параноиков, как я, — Поттер показал на свой значок. Единственным отличием Поттеровского значка от Снейповского было то, что на Снейповском внизу был знак бесконечности, а на Поттеровском — три кисти рук, связанные цепью.

— И что дальше, Поттер? — Снейп выгнул бровь в своём фирменном стиле.

— Идите, выбирайте помещение, обустраивайтесь, перетаскивайте лабораторию… Мне ещё надо проверить крыло артефакторов и лаборантов, казарму, медпункт, создать точку аппарации и накрыть отдел фирменными щитами… В общем, дел на два часа — по горло, — Поттер внезапно улыбнулся Снейпу и, взмахнув полами прожжённого плаща, усвистал в какие-то далёкие дали. Снейп только пожал плечами — у него тоже было чем заняться.

В принципе каждому сотруднику новосозданного отдела было чем заняться. Каждый, давая своё согласие и пропитывая значок своей магией, а то и кровью, подписывал временный контракт. Как только работы в отделе закончились и домовики принялись накладывать чары из каталога, указанные Поттером, на новосозданный отдел, а все сотрудники были уже в отделе, их проверили, выдали контракты на гоблинском пергаменте для договоров, которые все внимательно прочитали, ознакомившись с правами и обязанностями — последних, к слову, было намного больше, но и права радовали, да, подписали, получили форму, распределение — кто куда, какое крыло этажа за кем закреплено и так далее. Тогда Поттер собрал всех на летучку. И началась привычная рутина, а именно, разбор полётов и извечный вопрос «Кто виноват и что делать?» Пришедшие к назначенному времени судмедэксперты Лоуренс и МакДугал начали отчёт о том, что им удалось узнать.

— Всем утро, и не скажу, что доброе, — поприветствовала коллег новосозданного отдела Лоуренс. В большой комнате, предназначенной для таких совещаний и обсуждения текущего дела, стояла огромная артефактная доска. Линия времени убийства и проведения ритуала, колдофото и имена жертв, минимальный — пока что — набор информации о них, колдофото с места преступления и результаты спектрального, химического, магического и маго-химического анализа. Вокруг сидели сотрудники — Нотт, Поттер-Блэк, Снейп, Дагворт-Грейнджер, Курт и Веласкес как начальники оперативных отрядов, еще с пяток оперативников, еще двое аналитиков, Лавгуд, голем от Лонгботтомов и еще несколько человек из разных отрядов отдела «СОДаР».

— Судя по тому, что нам удалось узнать за такой короткий срок без узких специалистов, то ритуал начался где-то между одиннадцатью-тридцатью ночи и тремя утра, точнее время не удалось установить. Ритуальная фигура состоит из додекаграммы, гексаграммы, двух октограмм и пентаграммы в центре, использованные символы принадлежат трём разным культурам из известных нам — кельтским друидам, шумерам и обычным скандинавским рунам, и ещё два типа символов, которые нам удалось выделить, не известны. Зелье в центре ритуала — или в около-фокусе ритуала, точно определить не удалось — судя по всему, принадлежит к типу сложных наркотиков магического происхождения, точнее определить не удаётся, слишком многосоставное зелье. Теперь, — женщина передвинула волшебной палочкой колдофото перечисленных уже материалов на соседнюю сенсорную доску и перешла на колдографии жертв.

— На месте преступления, — взяла слово рыжая МакДугал, — не было обнаружено следов аппарации или порт-ключа. На магию домовиков пока что не до конца проверили. Пространственная магия там определенно применялась, но вот какой её тип — пока неизвестно, экспертам необходимо около суток, чтобы точно выяснить, что именно там применяли. По окончанию ритуала на месте преступления находился, по крайней мере, один живой объект с магическим ядром, это мужчина, тридцати-тридцати пяти лет на вид, высокий блондин в тёмной одежде и очках, имеющих непонятную функцию. Их артефактное происхождение не доказано, равно как и не доказано обратное. Отпечатков на телах жертв не обнаружено, но обнаружены следы очищающего магического воздействия. Пока что неизвестно, это было частью ритуала или же злоумышленник сам прошёлся по ним Тергио или Эванеско. Также на месте преступления обнаружены частицы дивного магического создания — это рыжие волосы средней длины, их отправили на экспертизу. Клочки ткани и следы подошв старых форменных ботинок Аврората, приблизительно сороковой-сорок второй размер. Также найдены женские следы, но точных данных нет, просто следы женской энергетики, пропитанные ритуалом, так что есть основания полагать, что преступник был не один.

— Что касается того, почему мы так уверены, что это был Звездочёт, то вот они, — слово снова взяла Лоуренс, жгучая блондинка, чем-то похожая на Скиттер в молодости. — Тела всех семнадцати жертв, — она перешла к третьей артефактной доске, на которой появились колдофото места преступления с высоты и схема звёздного неба, — выложены в сложной форме созвездия Овна. Ритуал проводился в момент или после перехода солнца из перпендикулярного положения в градусное отклонение, — на доске появилась эклептика солнечного движения в маггловском мире, — астрологи вычисляют точный градус и возможные последствия; тогда же, когда собственно в маггловском мире заканчивается воздействие созвездия Овна на магические потоки, а именно тринадцатое мая. В этот день, по нашим данным, Марс управляет знаком, но тринадцатого мая он ослаблен, в отличие от «планеты» в экзальтации — Солнца, оно особенно сильно тринадцатого мая для дома Овна под влиянием Марса в падении в Сатурн. Опять же, пока что это всё, что нам известно. Сравнивая это преступление с предыдущими…

— Дальше я сам, Лоуренс, МакДугал. Присядьте, — с места тяжело поднялся Главный.

Конкретно сейчас назвать его «мальчишкой-Поттером» или «Мальчиком-Который-Выжил» было бы затруднительно. Гордая осанка, тяжёлый взгляд ярких, как Авада, зеленых глаз, гордо вздёрнутый подбородок. Это был не мальчик, но муж. Тяжёлая форменная одежда, в которую Поттер был одет, добавляла его фигуре веса, а снаряжение, с которым параноик-Харальд не расставался даже, наверное, во сне, делало его фигуру опасной. Волосы, связанные в пучок на затылке. Несколько прядей — вроде бы чёлка — спадают на лицо, закрывая уродливую полосу шрама от линии волос, вдоль знаменитой «молнии», идущего через глаз и заканчивающегося на скуле. Круглые артефактные очки, по всей видимости, штучная работа, поблескивают отсветами изображений с артефактной доски и так и фонят магией — для тех, кто способен чувствовать настолько тонкие потоки. Бакенбарды, борода и усы блестят проседью — всё же работа у Главы Аврората и главы же Убойного Отдела нервная, не мудрено поседеть, особенно когда порой приходится участвовать в энергозатратных или откровенно тёмных ритуалах. На руках — чёрные перчатки с символами даров Смерти. На пальце блестит кольцо с воскрешающим камнем, в кобурах на предплечьях — палочки, Старшая, которую хрен сломаешь, даже во время самого сложного рейда, и «родная», сделанная Олливандером-младшим на заказ из кости того самого василиска, перьев Фоукса, эктоплазмы дементора и добровольно отданной крови единорога, заключённых в оболочку из анчара, железного дерева и белого ясеня (1) — уже все знали об особенности, некоей мерзопакостности и своевольности палочки Главного… бывшего Главного аврора. Следы шрамов, тяжелый взгляд, давящая даже в пассивном состоянии магическая сила и спокойная улыбка на каменном, испещренном шрамами как тонкими нитками лице, постаревшем и обросшем.

Поттер обвёл всех присутствующих тяжёлым взглядом. Сейчас он действительно производил впечатление опытного начальника и настоящего охотника за маньяками — под его взглядом хотелось вскочить и помчаться так делать своё дело, чтобы потом этот самый жёсткий, колючий, неприятный, пробирающий до костей взгляд сменился на одобрительный. Чтобы начальник «СОДаР» гордился своими сотрудниками…

Только Поттер хотел распустить группу, чтобы работали над тем, что им подконтрольно, благо все материалы уже переправили в «СОДаР», как в комнату влетел знакомый почти всем Патронус Дина Томаса — серебристый дог.

— А вам, Северус, ничего не надо собрать? — язвительно поинтересовался Поттер, быстрым шагом переходя к аппарационной площадке недалеко от своего кабинета и разглядывая карту магического мира, в котором — для разнообразия, не иначе — произошло новое убийство.

— У хорошего мастера всё с собой, — пожал плечами Снейп, и только теперь Поттер заметил небольшой саквояж, который тот держал в руках. — Впрочем, готов снять перед вами шляпу, как руководитель вы намного лучше, чем я мог о вас подумать.

— Поставьте хрустальный «Оскар» на столе в моём кабинете, я буду лично протирать его шёлковой тряпочкой, — фыркнул Поттер. — Что-то слишком не сходится, слишком мало времени между убийствами, слишком отличается место действия, это либо подражатели, либо… — Поттер дёрнул себя за пряди чёлки и закусил губу, нахмурившись и разглядывая соседнюю карту — маггловского мира.

— Мы выстоит и справимся, Харальд, — хмыкнул мрачный профессор. — Уж вы-то не чета оловянным солдатикам и Карлсону, это я вам гарантирую.

— Хватит язвить, профессор. Время. И помогите, ради Мерлина, задать направление аппарации! Я всё ещё летаю, как долбанутый бладжер, и не важно — в пространстве или в пространственно-временном континууме.

На этом перепалка закончилась, и группа из оперативников и экспертов отправилась групповой аппарацией к новому месту преступления — второму за двое суток.

Источник