Как мы ехали на войну
Прошедший Чечню ОМОНовец рассказал о работе на «американце» и встречах с бандитами 18:00, 1 февраля 2021 Версия для печати
Интервью с Владимиром Виноградовым видели многие: в сети его нередко называли Василием Тёркиным нашего времени. Но мало кто знает, что известный ОМОНовец три года работал дальнобойщиком, колеся по всей России на собственном Freightliner’е.
Владимир Виноградов – бывший милиционер из Владимира, который стал знаменит благодаря интервью «Как я поехал на войну в Чечню» (осторожно, ненормативная лексика!). Уволившись со службы, он осуществил мечту детства: купил красивый американский грузовик и стал дальнобойщиком. Сегодня Владимир ведёт свой блог на YouTube. Недавно он рассказал подписчикам, как работалось водителям-частникам во второй половине нулевых.
Как сбываются мечты
Был такой американский фильм по дальнобойщиков 70-х годов, «Резиновый утёнок». Я его смотрел, будучи пионером или октябрёнком. Кроме ГАЗ-51 и ЗИЛ-130 я тогда ничего не видел, и представляешь, я увидел кучу хромированных, обалденных машин! И я себе сказал: вырасту – куплю такую.
В 2007 году был у нас интересный мэр. Он сделал так, что я подумал: надо сваливать, а то крайним во всем буду я. Но сваливать быстро я не захотел. Сначала нашел на американском аукционе машину с прицепом за 1,8 млн, договорился, что мне дадут на нее кредит.
Машину привезли в Санкт-Петербург, мне оттуда позвонили. Я сел на служебный ВАЗ-2113 и мы с другом за ночь доехали до конторы. Впервые в жизни я сел за руль американского грузовика. Ощущения непередаваемые: ты едешь в собственном доме!
У меня был Freightliner FLD 120, «одноногий», с одним задним мостом. Раньше он работал в штате Алабама эвакуатором. Мужики украли холодильник и эвакуационное оборудование, а потом мне же пытались всё это продать за тысячу долларов: мол, бери, эвакуатором будешь работать.
Я ехал, и мой друг на 13-й меня не мог догнать. Я дам в пол и лечу как самолёт. Потом купил для полного счастья американскую телегу, реф, и три года с ним отъездил.
Остап Бендер на вопрос «как заработать большие деньги?» отвечал: большие деньги можно украсть, а заработать можно только геморрой. Работая дальнобойщиком, я это понял.
Я был хозяином своей машины, а к нанятым водителям работодатели относятся как к нелюдям. Им пофиг, спал ты или не спал. Им пофиг, ураган, ветер или снег. Если разгрузка назначена на 8 утра, значит приехать нужно в 8 утра.
Однажды я опоздал буквально на полчаса, потому что зимой заносы были под Казанью, сугробы выше машины. Тем, кто ждёт груз тоже пофиг: раз опоздал, вставай в калашный ряд. И даже если ты вовремя приедешь и разгрузишься, документы всё равно дадут вечером, часов в 17-18. А тебе через полтора дня надо разгружаться в Новосибирске, а до туда еще 1400 километров с лишним ехать. И всем плевать.
Солярка дорожает, ставки падают
Деньги я зарабатывал хорошие, но в 2008 году ударил кризис: цены на солярку пошли вверх (она тогда стоила 18-20 рублей), а ставки начали снижаться.
За перевозку Москва-Новосибирск я получал 135 тысяч. На солярку уходило плюс-минус 40 тысяч, 95 оставалось мне. Потом стал ездить за 120 тысяч, потом за 115, потом за 105. А потом мне говорят: давай за 95 поедешь. А солярка, конечно, дорожает. А еще надо масло менять: 30 тысяч проехал – отдавай пятнашку. Год отъездил – нужно менять колёса.
Я делал два рейса в месяц, загрузки были в первую и третью пятницу. Обратно логичнее было ехать пустым: в Новосибирске разгружаешься, и пустой возвращаешься, быстро, с маленьким расходом. Успеваешь сделать два рейса. А если брать обратку, то получается один рейс в месяц и по деньгам чуть ли не в два раза меньше.
За год я отбил машину и в 2008 году погасил кредит. Но работал много, дома почти не жил. Все праздники – майские, новогодние – встретил в машине.
Недавно приезжал Лёха, хороший мужик, дальнобойщик. Говорит: «Я получил зарплату 95 тысяч, но я деньгам не рад, потому что жил в этой е***й машине». Понятно, что другие ездят и по три месяца. Но он не рад деньгам. Просто переутомление, физическое и моральное.
Я год отъездил, два, а на третий год мне в голову пришла такая мысль: я так и буду всю жизнь жить в этой машине? Ни семьи, ни детей, ни отдохнуть по-божески… Вернулся с рейса во вторник или в среду, а в пятницу опять грузиться ехать.
Опасности на российских дорогах
Всё, что движется – опасно.
Насчёт хулиганов и бандитов я так скажу: не надо давать им повода. Некоторые товарищи встанут посреди дороги: до населенного пункта 20 километров, а он поспать захотел. А потом проснется, а фура пустая. Спят так, что не слышат, как фуры разгружают. Хотя как можно не услышать? Она же шевелится вся, играет.
Есть перст судьбы – или бог, или ангел-хранитель. Ехал я с Перми, пообедал, прилёг на полчасика. Хочу встать, чтобы дальше ехать – а не могу: ноги отнялись. Я кое-как на сидение залез, завел машину. Хорошо, что в американце есть круиз-контроль. Вот на круизе я и доехал до дома. Таблеток наелся, потом корсет купил, еще пару рейсов съездил и понял, что мне кто-то свыше говорит: «Хорош!».
Раз ехал за Кунгур, ударили морозы. Меня гаишник остановил, я выбегаю к нему в шлепанцах, накинув куртку. Он меня спрашивает – ты с ума сошел? А рядом заправка, на ней табло с термометром, написано –37.
— Документы будешь смотреть?
— Нафиг мне твои документы, потом через пять минут тебя тащить ноги отогревать? Иди давай!
В тот день услышал, как кто-то кричит в рацию: мужики, замерзаю, есть у кого солярка зимняя? Я подъезжаю, смотрю – стоит DAF с татарскими номерами. И пацан молоденький, года 22, наверное. Дизель работает медленно, умирает на летней солярке. Говорит, надо литров 40-50 зимней, чтобы разбавить. Взял у меня три канистры. Двигатель начал работать лучше. Признаётся: «Я ору часа два, никто не останавливается».
Когда я диск с песнями записал, сделал штук сто копий и возил их с собой. Меня гаишник останавливает, если вижу, что нормальный человек говорю: давай я тебе диск подарю. А некоторые узнавали, видимо, где-то видели на кассетах. Сфотографируешься с ними, подпишешь диск и дальше поедешь.
«Хрен вы меня остановите!»
Я старался не давать хулиганам повода приставать. Один раз под Челябинском чувак на подножку пассажирского сидения запрыгнул, дверь открыл. Меня предупреждали, что двери надо блокировать, когда идёшь на Челябинск.
И как-то мы с ним договорились быстро, видимо, столько у меня в глазах было доброты. Не говорю, что я храбрец, но разошлись спокойно, так получилось. Больше я в Челябинск не ездил.
Меня научили: кушать надо в тех столовых, где стоит много фур. Смотришь – вроде стоянка чистенькая, кафешечка опрятненькая, а фур нет. Значит, здесь или крадут что-нибудь, или кафешка такая, что покушаешь и пожалеешь восемь раз.
Я люблю эксперименты. Еду как-то с Екатеринбурга, перед Казанью вижу кафе. Утро, часов пять. Увидел у них свёклу со сметаной и чесноком – так захотелось! Заказал картошечки, блинчиков и свёклы. Отъехал я недалеко.
Грузовик пустой просто летит – сотню ты на нем вообще не ощущаешь. Лечу я и чувствую, клапанище начинает рвать. Вижу машину ГАИ, а мне уже невтерпёж. Я рванул ручники, машина в юз пошла. Зимой выскакиваю в трико и тапках в поле перед гаишниками, до них метров 200-250, забегаю под телегу. Подъезжает гаишная машина, оттуда высовывается полицейский: чего встал? Замечает, чем я занят и сразу даёт газу. Ты бы видел его лицо!
Мне нравилось работать дальнобойщиком. У меня сзади была своя однокомнатная квартира: вся в коже, вся в хроме. Это же Freightliner! За спиной кровать 1,30. Покупали-то у частника, не у фирмы. Такая красота! Коврик на полу был, в кабину – только без обуви.
Дороги стали лучше
Надоедает эта дорога, если честно. Особенно когда тебе в телефон кричат «давай-давай», а впереди сугробы двухметровые или 50 машин, которым в гору не заехать.
Но свои амбиции я реализовал: купил блестящую, красивую машину. Всё блестящее было: трубы, радиаторы. Всё рубленное и козырек хромированный над лобовым стеклом.
Частных дальнобойщиков сейчас мало, их выжили транспортные компании. А вот дороги стали лучше.
Я подписан на нашего губернатора в фейсбуке и вконтакте. А он выкладывает записи: вот мы открываем новый завод, вот мы открываем новый участок дороги. А у нас тут дорога весной была, полный аврал. Я пишу: уважаемый Владимир Владимирович, приезжайте в гости к нам в Бутурлино. Едьте, пожалуйста, на джипе, лучше на УАЗике, потому что нихрена вы до нас не доедете. Будучи в двух командировках в Чеченской республике, могу сказать: дороги в Чечне в 2001 году, когда там была война, были лучше, чем сегодня во Владимирской области.
И ты не поверишь, это я написал где-то в мае, а в июле еду и вижу: дорогу делают. Останавливался, спрашивал у рабочих: мужики, президент что ли приезжает? Тут с нашествия Мамая дороги не делали!
Останавливают гаишники, а я документы показываю и говорю: «Здравия желаю!». Он начинает думать: бывший мент или вояка? Спрашивает: вы из бывших? Отвечаю: а разве бывшие бывают? И он понимает, что денег не дадут.
Владимир Виноградов. Как я поехал на войну в Чечню ч.2
— Нельзя суда входить с автоматом.
— Что-ж я тебе его отдам? Не отдам я автомат, отвяжись.
Он мне на ухо шепчет:
— Отстегните, пожалуйста, магазин.
— Какое у тебя ружьё?
— У меня тоже Сайга. Пострелял на дачке по бутылочкам, кучно бьёт.
— Иди вон к тому подполковнику.
Ну так вот, значит. Подполковник этот говорит:
— Ты хоть запиши, что мы приехали. У тебя же должен быть журнал прибытия-убытия? А то вдруг позвонят с Владимира, а мы еще как бы и не приехали.
— Куда их блин отправить-то?
— Да пусть едут в Грозный.
— Ну, в Грозный так в Грозный. А как туда добираться?
— А вот, щас выходите из штаба, и сразу налево. Поймаете машину и поедете в Грозный.
— Куда нам податься то? Не в грязи же ночевать.
— А там вон, есть гостевая палатка. Идите туда.
Думаю: «Надо выкушать все четыре бутылочки. Вот тогда день рождения пройдёт не зря».
И тут нам повезло. Хорошо Чуваши приехали. ОМОНовцы, своих менять. Они и говорят нам:
— Мы вот, сейчас в Грозный поедем, можем и вас с собой захватить.
— А не далеко тут, около танка.
Вот зараза. Откуда я знаю, где тут танк стоит? Ну, думаю: «Не далеко так не далеко». Предупредили они нас:
— Только вы не отставайте, ждать не будем.
Ну, думаю: «Еще не хватало от своих, смертью храбрых погибнуть».
Проезжаем площадь минутку, под Романовским мостом. Всё исторические места. Приезжаем сюда, на базу, заруливаем. Тут пацаны стоят, показывают куда идти. Приходим значит в дежурку. Картина та-же, что в Ханкале и Моздоке. Тары-бары ноги стары, я к дежурному:
— Вот, мы приехали, нас сюда прислали.
— А на х. й вы тут нужны?
— Слушай, а куда еще ехать-то? В Моздоке туда-же посылали. В Ханкале, в этом-же направлении. И тут на х. й посылают. Ну, отправьте нас хоть куда-то. Где тут еще место, откуда нас не куда послать уже будет?
— А всё, дальше не куда. Здесь самая жопа. Так что с прибытием вас! Сушите вёсла, пишите завещание.
И ржет сидит, паразит такой. Ну, спаси-и-ибо, обрадовал, блин. В общем, говорит он:
— Вон там, на первом этаже, водилы живут из Москвы. Идите и ищите себе место для ночевки. Переночуете, а завтра увидим, что с вами делать.
Представляешь? Ну и как спали-то, вот беру куртку, на голову её намотал, щели все закрыл, а рукав вниз опустил как хобот у слоника, мля. Внизу маленько посвежей воздух. Ага. Вот так и спали.
— Нам такие не нужны.
Думаю: «Опять двадцать пять, где же нужны мы тогда? За каким хером посылали нас тогда? Бумага ведь пришла в отдел, распоряжение, тары бары, вот туда то народ отправить».
Тут я имел неосторожность сказать, что какое то время в штабе работал. А чё там работал-то у себя в лесу. Какой там компютер? У нас там машинка печатная стоит «Зингер», паровая еще, дров подкинул и печатай, ага. Раскочегарил и вперёд.
Чего вы смеётесь? Правда-правда, машинка с капотом каким-то, открываешь капот а там буковки скачут. Ага.
— Вот видишь компьютер?
Я вообще-то компы эти и раньше видел, издалека-то. А сам-то отродясь не нажимал ни на одну кнопку. Страсть Божья, мне как сказали, что он стоит двадцать пять тыщь, я и перепугался. Я в год столько не зарабатываю. Щас нажми каку ни таку кнопку и всё, пипец, пыхнет и сломается, ха-ха. Ага. Папашка и говорит:
— Садись, будешь на нём работать.
Думаю: «Ну ни хрена себе! Во попал, блин».
Хорошо пацан, который на нём работал не уехал еще. Санька-то дня через три только уехал. Я ему:
— Сань, ты покажи хоть как на нём работать-то. На машинке я представляю, как печатать, а как чего тут и не знаю совсем.
— Х. ня война, главное манёвры! На верхние кнопки не нажимай, вот мышка, поводишь ей туда-сюда, стрелочка бегает, куда надо туда и нажимай.
Ох, и мудрёная это штука. Ну, в общем показал, я попробовал, вроде получается чуток. На другой день прихожу там забивать всяку информацию, ну печатать то я умею, он мне всё включит, я и нажимаю кнопки. Как стирать меня научили, там стрелочка назад и всё. Так вот, чик-чирик, печатаю значит. Напечатал, а он мне:
Дак я вроде как запомнил, чего печатал-то. Фигушки! Оказывается, там кнопочка такая есть, запоминает ящик, чего написал-то. Ага, показывает, мышкой ведёшь и на кнопку нажимаешь, память стало быть.
Во, техника едрит её. Как запомнит всё это? Башку сломаешь, блин. День за днём, вот так и научился. А Санька уезжал и показывает, вот тут вся информация по нашему отряду. Показал, кнопку нажал, и уехал. Ох и мучился я, и спросить-то не у кого, сижу сутками, печатаю. Устану, глаза как у кошки, огромные и красные. А жил-то в 405-й, комнате, пойду спать, уже часа 3-4 ночи. А там проходной двор, только закимаришь, дёргают:
Прикурил, ушел. Опять закрыл глаза. Минут 20 проходит.
— Вовка, дай сигареточку.
— Ага, а я бодрствующая смена значит. Да?
— Вовка давай покурим.
Утром папа спросит:
— Вова, сынок, чёт глаза у тебя красные. Ты хоть спишь немного?
— Ни хера-а-а. Терпи, дома отоспишься.
Дома. Часто дом снится. А у нас со всей Собинки, один мужик только был здесь. Начальник уголовки. Он и рассказывал, какой бардак тут. А по телевизору-то как показывают? Тишь гладь, да Божья благодать. Ага, и вот представь себе. У нас тут Иван Дмитрич был, командир Таганрогского ОМОНа. Вот мужик! Так вот, тут баба приехала, журналистка, и к нему. Ей видишь ли хочется снять мирный город. Ё. твою мать. Он ей:
— Как же мы тебе мирный город покажем? Куда не глянь, одни дырки.
— Где-ж мы тебе тут трамвай найдём? Да и электричества нету, хоть и найдём, так не поедет.
— А это ваши трудности. Сделаете как надо, я сто баксов вам дам.
Ну, ребята ОМОНовцы находят где-то трамвай, без колес, облезлый весь, прострелянный. Цепляют его за «БэТээР», ага. Сто баксов всё таки деньги. Да? Цепляют его тросом, а она им:
— Надо что бы там люди шевелились, ну типа пассажиры едут.
А стёкол-то нету, ну надо хотя бы видимость создать. Чёрт с ним без стёкол, зато первый трамвай и люди в нём ходють. Едет вроде и чёрт с ним. А колёса-то не снимает баба. Так поверху камерой водит и снимает. Вот они трамвай и дотянули до этого. Как его? А, ну до моста-то. Он ей кричит:
— Давай еще сто баксов, мы его и обратно утянем.
— У меня больше денег нету.
А так, чего еще здесь? Фугасы рвутся, народ стреляет, «хорошее» место.
Он глянул и удивлённо так:
— Ё-ооо! А хде-же я его про. бал, магазин-то?
— Да хрен тебя знает. Ку-ку поехало, с пистолетом бегаешь. Ляж проспись, а завтра найдём тебе магазин. А не найдём, так трофейный вставишь. Мало тут железяк трофейных что ли?
Вот я поехал не за деньгами. Просто, что бы у меня было написано, что я тут был. Правильно? А то начинаешь с кем-то ругаться, а он тебе тыкает, мол крыса ты тыловая. Ага, а вот теперь любому начальнику, открываешь книжечку, будьте любезны. Вот теперь я съездил, палочка есть.
Да, вот еще говорят, что и «чехам» башляют, что бы постреливали иногда, у Ханкалинского забора. Чтоб значит войну изобразить. Вот так встретишь потом такого вояку. Скажет: «Я тоже воевал». Спросишь: «А ты где был?» Скажет: «В Ханкале» блин, и орденками увешан весь. Ага, всё ясно какой он доблестный вояка. По башке бы ему надавать, мля. А тут все мальчишки хорошие, честно слово. Угу. Веришь?
Хотя они тоже человеки, по большому счету. Приедет вот так к тебе в деревню или на дачу дяденька, ё. нет с гранатомёта, ё. твою мать, и развалился дом. Ты чё придёшь к нему с транспарантом «будьте любезны» чё-ли? Так ведь? В ответку бомбить станешь. Вот это плохо.
Вы ещё книжку издайте по мотивам этого интервью. Это смотреть надо, у мужика говор совершенно залипательный.
А ссылку на интервью не проще дать?
Интересный текст, я так понимаю это времена 2й Чеченской?
Инженерные войска. Герои России. майор Васянин
В преддверии 320 летия со дня образования инженерных войск. Продолжим.
Михаил Иванович Васянин (1952—1996) — майор МВД РФ, старший инженер-сапер ОМОН (У)ВД г. Комсомольска-на-Амуре, Герой Российской Федерации (1996).
Родился 12 ноября 1952 года в городе Кустанай (Казахстан). Русский. После окончания средней школы сын комбайнера из Кустаная, решивший стать кадровым военным, долго выбирал между двумя военными училищами – Ташкентским танковым и Тюменским инженерным. По совету родителей 18-летний паренек отдал предпочтение прохладной и дождливой Тюмени, нежели знойному Ташкенту. В 1974 году окончил Тюменское высшее военно-инженерное командное училище.
Уже через год Михаил принял боевое крещение. В 1975-1976-м он участвовал в разминировании полей на территории Курской и Орловской областей. Через тридцать лет после Великой Отечественной мины и снаряды то и дело «выходили» на поверхность бывшей Курско-Орловской дуги, иногда даже с глубины двух-трех метров. Выходы на разминирование среди саперов назывались «боевыми». На счету офицера появились обезвреженные фашистские снаряды, мины и гранаты, знакомые ему по кинофильмам о войне.
После обезвреживания трех тысяч взрывоопасных предметов старший лейтенант получил треугольный знак на зеленой колодке – «За разминирование». Затем выполнял задачи по разминированию на Украине и в Белоруссии.
Знак МО СССР за разминирование
Вместе с семьей уехал из Измаила в город Комсомольск-на-Амуре, где жили родители жены. Обосновавшись на новом месте, отдал дань моде тех лет: пытался организовать кооператив. Из старателей-взрывников. Разочаровавшись в предпринимательстве, решил работать как простой инженер на заводе «Амурсталь». В 1993-1995 годах поднялся по служебной лестнице от промышленного взрывника до ведущего инженера по технике безопасности взрывных работ.
События в Чечне не оставили его равнодушным. «Адреналин вскипел в крови», – объяснял друзьям мотивы возвращения в строй. Однако надеть армейские погоны ему помешала формулировка увольнения из Советской Армии. Выручили «соседи» из МВД. В апреле 1995 года Михаил Васянин из майора запаса превратился в майора милиции. Он стал старшим инженером-сапером ОМОНа при УВД Комсомольска-на-Амуре. Вместе с отцом службу в ОМОНе начал и его старший сын.
За первой командировкой в пекло Чечни последовала вторая. 25 июня 1996 года Васянин вновь появился на Северном Кавказе. 9 июля он участвовал в операции по проверке паспортного режима в селе Гехи-Чу Урус-Мартановского района. Кстати, поблизости от этого села 22 апреля 1996-го ракетным ударом с воздуха был уничтожен бывший генерал-майор советских ВВС Джохар Дудаев.
Кроме «основной» работы частенько брал в руки автомат и вместе со всеми принимал участие в проверке паспортного режима, зачистке населенных пунктов, несении патрульно-постовой службы. А иногда вместе с разведчиками уходил и в районы, которые частично находились под контролем боевиков.
Майор милиции Васянин 3 часа руководил подчиненными в этой жестокой схватке. Его вынесли с поля боя только после тяжелейшего ранения в грудь, от которого он скончался на руках своих товарищей. В этом бою кроме Михаила Васянина погибло еще четыре военнослужащих внутренних войск, тридцать четыре военнослужащих и сотрудника милиции получили ранения. Селение было заблокировано внутренними войсками. Вечером оставшиеся в живых бандиты пытались прорваться из блокированного района, но были уничтожены.
Похоронен в городе Комсомольске-на-Амуре. Указом Президента Российской Федерации от 18 ноября 1996 года Васянину Михаилу Ивановичу присвоено звание Героя Российской Федерации (посмертно).
надгробный памятник на могиле Васянина М.И.
За этот же бою присвоено звание Героя Российской Федерации (посмертно) лейтенанту милиции Орлову С.В. ( http://www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=758 ) из дальневосточного СОБРа.
Награжден советской и российской медалями «За отвагу», ведомственными медалями МО СССР, знаком МО СССР «За разминирование».
Навечно зачислен в списки личного состава отряда, в котором служил. Постановлением Главы города Комсомольска–на–Амуре от 25.12.2000 г. №1291 в целях увековечивания памяти русских воинов, погибших при выполнении задач в условиях вооруженных конфликтов и локальных войн, улица Фабричная в городе Комсомольске-на-Амуре переименована в улицу имени Героя Российской Федерации Васянина Михаила Ивановича.
Памятная доска открыта 27 декабря 2001 года в День памяти погибших в локальных войнах и конфликтах. В 2006 году (десять лет со дня гибели М.И. Васянина) ее заменили на новую.
К чести владельцев алкомаркета, либо лиц на это их сподвигнувших, вывеску и атрибутику магазина со временем перенесли на другую сторону.
Нападение на Березниковский ОМОН у Жани-Ведено
Линолеум для ОМОНа
Накануне трагедии в Ведено приехала очередная делегация – начальник Пермского областного ГУВД генерал-лейтенант В. Сикерин, мэр Перми Ю. Трутнев и другие не менее значительные гости. Как сообщали тогда многие СМИ, обстановка в ВОВД и расположении ОМОНа им явно понравилась. И действительно, пермские милиционеры выполняли свой долг в относительно человеческих условиях – печки греют, кормят хорошо, есть даже баня. Правда, прочитав опубликованный в «Комсомольской правде» дневник майора пермской милиции Владимира Порта, складывается несколько другое впечатление о быте солдат. Ну да бог с ним, война есть война, да и кто теперь, после гибели сорока с лишним омоновцев, вспомнит, что заезжие гости обещали привезти линолеум, когда им нужно было совсем другое…
Сегодня по прошествии 16 лет мы можем почти полностью восстановить картину страшного боя, унесшего жизни сорока с лишним человек. Да простят нас участники тех событий, я старался опираться на известные факты.
Вспоминая тот бой, лейтенант милиции Владимир Куракин рассказывал, как подошедшей на помощь второй колонне удалось отвлечь внимание боевиков, и у них появилась возможность скатиться в ущелье и попытаться выбраться из окружения по берегу речки. Под прикрытием вертолетов проще передвигаться, однако, авианаводчик был вскоре убит, и вести огонь стало невероятно сложно. Первый залп авиации все-таки пришелся по позициям омоновцев, поэтому Куракину пришлось выпустить зеленую ракету – свои. Скатившись в обрыв, омоновцы повисли на корнях деревьев, это помогло оставаться незамеченными несколько часов. Сгустившиеся сумерки позволили потихоньку цепочкой продвигаться вперед.
Казалось бы, попали в умело расставленную ловушку, но на войне всякое бывает, чего же тут скрывать? Проанализировав скупые и как будто заученные рассказы участников тех событий, придём к выводу, что говорить правду им нежелательно. Более того, один из наших источников недвусмысленно намекнул, что Березняки город маленький, информация распространяется оперативно, поэтому у некоторых «особо разговорчивых» могут возникнуть проблемы.
В результате причиной трагедии посчитали непродуманные действия начальства Пермского ОМОНа, приказавшего своим бойцам выдвигаться без армейского прикрытия. Как говорится, без комментариев.
На следующий день после боя омоновцы вернулись на место трагедии за своими погибшими товарищами. Лариса Шилова рассказывает, как страшно было смотреть на ребят, складывавших своих друзей на БТРы, как грязные и почерневшие от боли они могли сказать только одну фразу: «Мы не должны жить». Ей долго пришлось разговаривать с выжившими милиционерами, внушая им, что жизнь продолжается. Но тогда, по словам Ларисы Александровны, это было почти бесполезно. Александр Гаррес, березняковский омоновец, говорил, что невозможно будет смотреть в глаза матерей геройски погибших солдат. Наверное, тогда они не могли себе представить, что смогут жить дальше, а сейчас… Время не лечит раны, оно просто немного притупляет боль.