Как мылись женщины на войне
Женщины на фронте: Почему их неохотно брали замуж и что происходило с детьми, рожденными на войне
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
В годы войны на стороне СССР воевало от 800 тысяч до одного миллиона женщин. Все они находились в разных условиях, и попали туда по разным причинам. Санитарки и медсестры шли на фронт по призыву и чаще других, как и те женщины, чьи специальности позволяли работать радистками и связистками. Но много женщин было и в числе тех, чьи фронтовые профессии не принято считать женскими. Они управляли самолетами, были снайперами, разведчицами, шоферами. Работали при штабе топографами и репортерами, много женщин было разведке, встречались они даже в танковых взводах, артиллеристах и пехоте.
Защита Родины и даже просто воинская служба в СССР было почетным делом, в том числе и для женщин. В первые месяцы войны проходили митинги с участием женщин, которые также требовали отправки на фронт и рвались вслед за мужчинами для того чтобы отстоять границы страны. До 50% заявлений от добровольцев, желающих отправиться на фронт, были от слабой половины человечества. Так, в первые недели 20 тысяч заявлений поступило от москвичек (более 8 тысяч из них были призваны впоследствии) и 27 тысяч от ленинградских девушек (отправилось на фронт 5 тыс, после еще 2 тыс сражались на ленинградском фронте). Учитывая тот факт, что в качестве добровольцев рвались девушки молодые, здоровые и боевые, конечно же, не замужние и бездетные, то стоит ли говорить, что на фронте им было гарантировано повышенное внимание. Учитывая, что у многих мужчин в тылу остались жены и дети, которые взяли на себя все тяготы и сложности, выполняя неподъемную работу, то по окончанию военных действий законные жены устраивали таким «фронтовичкам» теплый прием, вешая на них ярлыки «военно-полевая жена». Доходило до того, что матери прогоняли дочерей, вернувшихся с войны, под предлогом того, что после такого «позора» никто не возьмет ее сестер замуж и пусть лучше сгинет. Предполагали ли тогда женщины-добровольцы, рвавшиеся на фронт, что их ждет такая незавидная судьба?
В 1947 году «брошенные жены» написали письмо в Верховный Совет СССР. Да, в ту пору считалось нормальным обсуждать семейные проблемы на партсобраниях, но Верховный Совет СССР?! Но и авторы письма были не так просты, да и было их без малого 60 человек – все они жены бывших военных начальников. Женщины требовали защитить их права, как тех, кто на протяжении 20 и более лет находился в официальном браке с высшими военными чинами, но впоследствии был брошен на произвол судьбы.
Как оказалось, брошенные «генеральши», скитавшиеся по молодости с мужьями по гарнизонам и нередко собственноручно взрастившие карьерный успех своего супруга, оказались не удел после войны, поскольку мужья вернулись с войны с …новыми женами. Неожиданно, учитывая, что официальные жены никак не предполагали такого поворота событий от человека, отправившегося защищать Родину. Это значило не только одинокую, но и бедную старость, поскольку все пенсии мужа и его имущество переходили новой жене.
Ну а что девушки, которые оказались на войне? Среди них было много молодых и красивых и тех, кто принимал ухаживания, причем от высших военных чинов. Тут, в мужском обществе срабатывал принцип иерархии, если девушка приглянулась генералу, да и просто тому, кто выше по званию, вряд ли бы кто-то решился ухаживать за ней. Медичкам и радисткам же, которые, как правило, были из простых и небогатых семей, такое внимание было лестным. Ну, когда бы они еще привлекли внимание генерала? Даже если они и знали, что дома его ждет семья, то полагали, что война все спишет, да и слишком высок был соблазн получать от начальника продвижение по службе.
Далеко не все начальники после окончания войны спешили жениться на молодых военно-полевых женах, многие вернулись к своим официальным, и молодушкам ничего не оставалось, как принять этот факт. Жуков неоднократно в письмах призывал прекратить распущенность и «половую невоздержанность», но каких-то серьезных наказаний не последовало. Возможно, потому что у Жукова была своя военно-полевая жена.
Обычные солдаты зло шутили над девушками, ставшими военно-полевыми женами, намекая на их продажность и меркантильность. Ведь «любовь» на фронте у женщин случалась исключительно с высшими чинами, а не с обычными парнями. Нападки на женщин, оказавшихся на фронте, были со всех сторон.
Как был устроен быт женщин на фронте и что случалось при беременностях
Порой для того чтобы защитить себя, девушкам приходилось применять силу, и речь не о пощечинах и отталкиваниях. На войне как на войне. Но не стоит думать, что таков был удел всех женщин, в ряде отрядов командир четко давал понять, что никаких неуставных отношений между солдатами быть не может и строго пресекал любые ухаживания. Иногда между бойцами завязывались дружеские отношения и солдаты не давали в обиду свою медсестру, защищая не только ее жизнь, но и честь.
Для большинства девушек наличие «друга», означало, что она может больше не бояться за себя, постоянно находясь в мужском коллективе.
Не обходилось и без беременностей, это происходило довольно часто, поэтому был даже приказ 009, согласно которому, девушки и женщины «вдруг» забеременевшие на фронте, отправлялись в тыл для родов и материнства. О том, что молодая мать вернется на поле боя не было и речи, потому отношения в условиях войны можно было считать оконченными. А какой «теплый» прием ждал фронтовичку и ее будущего малыша в тылу, остается только догадываться.
Как к ППЖ относились в тылу
В своей книге «У войны не женское лицо» Светлана Алексиевич рассказывает, что была на весь батальон одна, равно как и землянка на шесть метров, в которой и приходилось ночевать. Да, ей отделили угол, но именно в ту пору она научилась драться во сне, потому что постоянно приходилось отбиваться от настойчивых поклонников, с которыми днем были совсем иные отношения.
Поэтому она по собственной воле перешла в землянку к командиру, руководствуясь принципом «лучше быть с одним, чем бояться сразу всех». Позже он вернулся к своей семье, а она одна воспитывала их совместную дочь.
Такие истории случались повсеместно, а слухи про ППЖ (походно-полевых жен) быстро дошли до жен настоящих, оставленных в тылу. Их чувства тоже можно понять, они, верно ждали своих мужчин, писали письма, оберегали детей и пытались выжить, работая в невыносимых условиях. Как это часто бывает, одни женщины охотно обвинили других женщин в происходящем, тогда как мужчины снова остались «не у дел». С тех пор и считалось, что раз девушка пришла с фронта, то на ней «клейма негде ставить», четыре года она да мужики, порой все это оборачивалось в настоящую травлю.
Даже если ППЖ удавалось стать супругой законной, то это вовсе не означало, что ее слухи обойдут стороной. Жены остальных офицеров никогда не принимали таких как ровню, относились презрительно. Только после 70-х годов отношение к женщинам, вернувшимся с войны, стало более достойным. Видимо и объясняется этот факт тем, что фронтовички уже стали взрослыми и пожилыми женщинами и обществу было уже не столь интересно их любовное прошлое.
Были ли ППЖ у немцев?
Разность менталитетов и подходов к любой ситуации прослеживается даже в этом столь щепетильном вопросе. Изначально у немцев были предусмотрены публичные дома, которые следовали по линии фронта вместе с армией. Служивым выдавались талоны на посещение сего учреждения (обычно около 6 раз в месяц), за какие-то заслуги могли поощрить дополнительным походом и наоборот.
Набирали туда девушек обязательно определенного типажа – высоких и светловолосых. Кстати, работа в таком месте не считалась зазорной, скорее даже весьма патриотичной. Девушки проходили регулярный медицинский осмотр, а солдаты, пришедшие на часовое свидание, должны были прежде помыться с мылом. Два раза. Немцы не всегда оформляли бордели официально, порой эта обязанность возлагалась на работниц столовой. Бордели немцы устраивали даже в концлагерях, как дополнительный способ контроля над пленниками.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
Как мылись женщины на войне
В годы Великой Отечественной войны участие женщин в боевых действиях и обеспечении нужд фронта получило массовый характер и стало социальным явлением, которое потребовало специального изучения. В 1950 – 1980-х гг. стремились показать ратные подвиги советских женщин, масштабы мобилизации и военной подготовки женщин, порядок прохождения службы во всех видах Вооруженных Сил и родах войск.В научных трудах М.П. Чечневой, B.C. Мурманцевой, Ф. Кочиевой, A.B. Жинкина в 1970 – 1980-х гг.были рассмотрены некоторые особенности женской военной службы, прежде всего, в деле их бытового обустройства, установления правильных взаимоотношений с сослуживцами-мужчинами. Признавая, что с приходом в армию женщины столкнулись с проблемами морально-психологического и бытового характера, исследователи все же оценивали положение женского контингента в ней как удовлетворительное, поскольку, по их мнению, политические органы и партийные организации сумели перестроить свою воспитательную работу.[2]
Среди современных исторических исследований отметим проект “Женщины. Память. Война”, который реализуется сотрудниками Центра гендерных исследований Европейского гуманитарного университета. Идея проекта – проанализировать индивидуальные и коллективные воспоминания женщин о войне в их соотношении с официальной историей, идеологическими ограничениями и политикой конструирования памяти (о войне) в СССР и Беларуси (во время и после советского периода). Таким образом, исследование повседневных аспектов фронтовой повседневности является актуальным и для регионов России, втом числе Брянской области.
Данное исследование основано на интервью с женщинами-участницами Великой Отечественной войны, а также воспоминаниях, опубликованных в региональной периодической печати, собранных как от женщин, так и мужчин, упоминавших какие-либо подробности фронтового быта.
Прежде всего, вспоминали обмундирование. Многие женщины говорили о том, что им выдавали мужское обмундирование: «В то время (1942г.) в дивизии еще не было женского обмундирования и нам выдали мужское, вспоминает Ольга Ефимовна Сахарова. – Гимнастерки широкие, в брюки можно двоим залезть…Нижнее белье тоже мужское. У ботинок самый маленький размер – 40-й…Надели это девчонки и охнули: на кого похожи?! Начали друг над дружкой смеяться…»[3].
«Солдатам выдавали шинели, а мне досталась простая фуфайка. В ней было жутко холодно, но других вариантов у нас не было. Ночами ею укрывались, то на голову натянем, то на ноги. На ногах у всех были кирзовые сапоги, тяжелые и неудобные. Зимой одевали по несколько пар носков, ноги сильно потели, были постоянно мокрые. Одежду не сменяли, лишь изредка стирали»[4].
Улучшения в одежде, некоторое разнообразие женщины связывали с успехами в войне: «Потом уже были чулки. Поначалу мы их шили их обмоток мужских. В конно-санитарной роте был сапожник и шил одежду. Восьми девушкам сшил прекрасные шинели из даже неположенного материала….»[8].
О том, как на фронте кормили, воспоминания разнятся, но все женщины связывают это с ситуацией на фронте: «Ольга Васильевна Белоцерковец вспоминает тяжелую осень 42-го, наступление на Калининском фронте: Наши тылы отстали. Мы оказались в болотах, держались на одних сухарях. Их нам сбрасывали с самолетов: раненым по четыре сухарика черного хлеба, солдатам по два»[9].
Как кормили в полевом госпитале в 1943г. вспоминает Фаина Яковлевна Этина:«Ели мы в основном каши. Самой распространенной была перловая каша. Были также «полевые обеды»: простая вода с рыбой. Деликатесом считалась ливерная колбаса. Мы намазывали ее на хлеб и ели с особой жадностью, она казалась невероятно вкусной»[10].
Мария Ионовна Ильюшенкова считает фронтовой рацион хорошим и объясняет это тем, что Северо-Западный фронт был очень тяжелым и войска старались снабжать получше: «Северо-Западный фронт – самый тяжелый. Нас кормили хорошо, только все сушеное: компот, морковь, лук, картошка. Концентраты – гречневый, пшенный, перловый в квадратных пакетах. Мясо было. Китай поставлял тогда тушенку и американцы присылали. Была колбаса в банках, покрыта лярдом. Офицерам дополнительный паек давали. Мы не голодали. Люди погибали, некому было есть…»[11].
Заметим, что пища иногда играет в воспоминаниях людей роль маленького чуда, связанного со спасением, освобождением, светлой страницей в жизни. Об этом мы нашли упоминание и в мужском рассказе о войне: «В госпитале я заболел малярией. Вдруг так захотелось селедки с картошкой! Казалось: съест – и болезнь отступит. И что вы думаете –съел и пошел на поправку. Во время обхода доктор мне говорит: молодец боец, поправляешься, значит, наше лечение помогает. А солдат, что лежал с нами в палате, возьми и скажи: так ему же не хинин ваш, а селедка с картошкой помогли»[12].
«Фронтовые сто грамм» женщины-ветераны вспоминают с улыбкой: «Да, действительно, для мужчин были фронтовые сто грамм, а мы, женщины, чем хуже? Мы тоже выпивали»[13].
«Сто грамм давали каждому. Я пила только в сильные морозы. Чаще отдавала на обмен. Меняла на мыло и на масло»[14].
Еще одним важным повторяющимся у мужчин и женщин повседневным воспоминанием о войне была жажда спокойного сна, усталость от изнуряющей бессонницы: «Бывало, мы дремали прями на ходу. Идет колонна: по четыре человека в шеренге. Опираешься на руку товарища, а сам спишь. Только послышится команда «Привал!» все солдаты мертвым сном спят»[15]. О медсестре Евдокии Пахотник рассказывает ее дочь Людмила: «Мама говорила, что работали они в госпитале круглосуточно, − пишет ее дочь.− Только глаза прикроешь, как нужно вставать – эшелон с раненым солдатами прибыл. И так каждый день»[16]. Женщинам более свойственно описывать войну не как подвиг, а тяжелый повседневный труд. Военврач Надежда Никифорова вспоминает свое участие в Сталинградской битве: «Нас отправили на пароходы, которые по Волге вывозили раненых из Сталинграда и отправляли в госпитали. Сколько раз пароходы обстреливали фашистские самолеты, но нашему повезло. На пароходе на двух врачей приходилось до пятисот раненых. Они лежали везде: и под лестницами, ив трюме, и на палубах под открытым небом. И вот обход: утром начнешь, к вечеру только успеваешь всех обойти. Отдохнем два-три дня – и снова вниз по Волге за ранеными»[17].
Ильюшенкова М.И. говорит о своих фронтовых наградах, когда вспоминает, как она вернулась в родную деревню: «Домой после войны мы с отцом возвращались вместе. К родному селу Петрищево на Смоленщине подходили рано утром. У околицы сняла военную форму, надела шелковое платье. Отец прикрепил на него ордена Отечественной войны I степени, Красной Звезды, медали «За отвагу», «За боевые заслуги», «За взятие Кенигсберга»»[18].
О минутах отдыха на войне вспоминают следующее: «…Приезжали фронтовые бригады артистов…Собирались все в госпитале и пели песни. Очень нравилась песня «Темная ночь». …Был патефон, играли «румбу», танцевали».Сложнее спрашивать о взаимоотношениях с мужчинами. Все опрошенные отрицали факты домогательств, каких-либо угроз для себя лично, в основном ссылаясь на пожилой возраст солдат, рядом с которыми служили – 45-47 лет. Врач Н.Н. Никифорова вспоминает о том, что ей приходилось одной в сопровождении солдата-шофера и офицера выезжать за несколько десятков километров к раненому ночью, и только сейчас она думает о том, почему она не сомневалась и не боялась? Надежда Николаевна утверждает, что офицеры уважительно и церемонно обращались с молодыми врачами, приглашали на праздники, о чем сохранилась записка.
Фронтовой быт — как мылись в военное время
Сейчас большинство людей не представляют себе нормальной жизни без разнообразных “благ цивилизации”, в частности, без мыла, шампуней и других моющих средств. Однако в предвоенное и военное время люди научились обходиться без мыла и чистящих средств.
«Мыла в деревне практически не было. Купить его колхозники не могли, потому что стоило оно очень дорого, притом что качество было очень плохое. Мыло было зеленого либо черного цвета и вообще не мылилось.Кое-кто пытался варить мыло сам с использованием сала. Из-за отсутствия мылящих средств людям приходилось мыться и стирать одежду щелочью. Через золу пропускался кипяток, и вода становилась мыльной, ею умывались и стирали.» — вспоминает Евсеева Евдокия Ивановна (1925 г.р.)
Мария Васильевна Улазова говорит, что бани были земляные и топились «по чёрному». В таких банях мылось несколько семей. Топились бани одинраз в неделю в субботу по очереди. Сегодня одна семья топит, на следующую неделю другая и т.д.
Из воспоминаний Тюриной Клавдии Ивановны (1927 г.р.):
Из воспоминаний Карпаевой Валентины Дмитриевны (1935 г.):
«Я помню, что золу из печей мы не выкидывали на улицу, её заготавливали впрок, выгребали, тщательно просеивали и хранили в деревянных ёмкостях. По субботам из золы делали щёлок, чтобы им мыть волосы. Мыла не было у нас в деревне, может быть у кого-то и было, но я таких людей не видела. Щелок делали в объемных бочках из дерева – кадушках. Золу высыпали на дно кадки и заливали кипятком. Через несколько часов вода отстаивалась, становилась прозрачной и мягкой, пенистой. Раствор щёлока готовили в больших количествах, что бы хватило всем. Бани были земляные, топились по «черному» и мылись в них несколько семей»
Банный поезд
В начале Великой Отечественной Войны появились первые очаги эпидемий сыпного тифа и траншейной лихорадки, которые косили наших бойцов не хуже фашистских пуль. В этот период с подачи Научно-Исследовательского центра испытательного института Красной Армии возобновляется массовое строительство банно-прачечных дезинфекционных поездов, которые обрели свою популярность еще при Первой Мировой Войне.
Их создавали по всей стране — Москва, Челябинск, Барнаул, Омск, Куйбышев, Тюмень. Всего было построено 72 банных поезда.
Быт военных медсестер
Сложнее всего было обсуждать такую сторону быта женщины на войне, как гигиену, в том числе интимную. Конечно, в госпитале врачи могли взять горячую воду, спирт, бинты, вату, о чем вспоминают военврач Никифорова и лаборант Этина:
Многие женщины остригли на фронте волосы, но медсестра Ильюшенкова с гордостью показывает фотографию с косой вокруг головы:
Не все соглашаются с тем, что были вши. Но Ф.Я. Этина утверждает:
«Вши были буквально у каждого! Этого никто не стеснялся. Бывало так, что сидели, а они прыгали и по одежде, и по постели, в открытую давили их, как семечки. Выводить их времени не было, да и толку, выводить надо было разом и у всех»
Белоцерковец О.В. вспоминает о бытовых гигиенических трудностях в связи с тем, что в кино теперь часто приукрашивают фронтовую повседневность женщин:
«Поспишь часа три-четыре, иногда прямо за столом, и снова за работу. Какая там помада, серьги, как порой в кино показывают. Помыться негде было, да и расчесаться нечем»
Банно-прачечные отряды
рядовая Мария Детко, боец полевого банно-прачечного отряда
За чистотой на фронте следили очень строго, ведь грязь быстро приводила к антисанитарии, которая выливалась в толпы заболевших и дурно пахнущих солдат. Согласно установленным в те времена нормам, каждый военнослужащий раз в семь дней посещал баню и получал комплект чистого белья, куда входили портянки, рубашка и кальсоны. Особенно важным было обстирывать полевые госпитали. Там, кроме одежды, стирались еще и простыни, и бинты, и тряпки.
В тяжелые времена, когда перевязочный материал был в дефиците, кипятили и выбеливали уже отработанный и пускали в новый оборот. Одежду раненных нужно было тщательно отстирывать от пятен крови и подвергать обеззараживанию. Чтобы понять, какой объем работ приходилось выполнять банно-прачечному отряду, можно обратиться к данным, сохранившимся со времен советско-финской войны. За неполные 4 месяца военных действий, через руки банно-прачечного отряда прошло почти 7 000 000 кг белья, а ведь это в среднем по 58 тонн в день!
Сегодня сложно даже представить такие объемы! И это при том, что в распоряжении тружениц не было привычных сегодня стиральных машин, современных средств для стирки белья и перчаток. Да, были специальные стиральные барабаны, которые нужно было крутить вручную, но за раз такие приспособления могли выстирать максимум 20 единиц белья, а крутить их приходилось минимум по полчаса. После стирки белье вручную выгружалось, отжималось и развешивалось на сушку. И дальше по новому кругу с другой партией. Когда стиральный агрегат выходил из строя, стирать приходилось без него, своими руками и в простых тазиках.
Перед стиркой белье обязательно вымачивали в керосине, чтобы уничтожить на одежде паразитов. После этого все кипятилось и выстирывалось в хлорке и щелоке. Состав последнего отличается очень сильной щелочной средой, которая при контакте с кожей безжалостно разъедает последнюю. Нетрудно представить, какими были руки тех, кто служил в «чистом» отряде. По возможности, для дезинфекции применялись специальные камеры, где обеззараживание производилось парами формальдегида.
Комфортными для работы можно было назвать банно-прачечные, которые организовывались прямо в поездах. Тогда одновременно решался вопрос с горячей водой, жильем и освещением. Но такое было редко, ведь чаще эти отряды перемещались вместе с армией, а в местах дислокации, как правило, никаких железнодорожных путей не было. В полях воду грели на кострах, а стирка вообще производилась где придется. Порванные вещи не выбрасывали, а чинили, штопали и вновь выдавали служащим.
Вот такой подвиг совершали бойцы «невидимых» фронтов. Вели борьбу за здоровье и чистоту советских солдат, лишая себя любой возможности быть красивыми, опрятными, холеными. Мне кажется только советская женщина могла вынести этот подвиг. Честь и хвала банно-прачечным бойцам, медсестрам, и тылу, который так же регулярно принимал у себя солдат: купал, обстирывал их и спать укладывал. Всех с Победой!
Как мылись женщины на войне
Нeмeцкий ordnung («пoрядoк») нa вoйнe был cвoeoбрaзным: мнoгиe coлдaты вeрмaхтa принципиaльнo нe мылиcь, чтoбы их, зaвшивлeнных и грязных, пoтoм кoмиccoвaли.
У них был плoхoй иммунитeт. Coврeмeнныe иcтoрики дoкaзaли, чтo вce мacштaбныe эпидeмии чумы, cлучaвшиecя в Рoccии нaчинaя c XVII вeкa, прoизoшли вcлeдcтвиe зaпaднoй «дивeрcии» – штaммы инфeкциoнных зaбoлeвaний зaнocилиcь в нaшу cтрaну из eврoпeйcких cтрaн, гдe coблюдeниe элeмeнтaрных гигиeничecких нoрм cчитaлocь дурным тoнoм: тaм пoпрocту нe мылиcь.
«Cдeлaли бaни кaк у руccких»
Пo вocпoминaниям oфицeрa CC Эвeртa Гoттфридa, прoвoeвaвшeгo нa Вocтoчнoм фрoнтe Вeликoй Oтeчecтвeннoй 3 гoдa, в вeрмaхтe изнaчaльнo нe рaзрaбoтaли cиcтeму гигиeничecкoгo oбecпeчeния coлдaт и oфицeрoв в пoлeвых уcлoвиях, хoтя нeмцaм и выдaвaли cooтвeтcтвующиe нaбoры для мытья, бритья и чиcтки зубoв.
В cвoих мeмуaрaх Гoттфрид пишeт, чтo oн пeрeнял у руccких cпocoб пocтрoйки пoлeвых бaнь – дo этoгo нeмцы пoнятия нe имeли, кaк мытьcя в oкoпaх. Бoлee тoгo, мнoгoднeвную грязь и вoзникaющую в cвязи c этим зaвшивлeннocть мнoгиe coлдaты вeрмaхтa вocпринимaли кaк блaгo: oни рaccчитывaли, чтo их тaк быcтрee кoмиccуют и им удacтcя избeжaть ужacoв вoйны нa Вocтoчнoм фрoнтe.[C-BLOCK]
Гигиeнa в прикaзнoм пoрядкe
Пo дaнным Рocпoтрeбнaдзoрa, вoпрocaм гигиeны coвeтcких вoeннocлужaщих нa Вeликoй Oтeчecтвeннoй вoйнe нa гocудaрcтвeннoм урoвнe cтaли удeлять ocoбoe внимaниe ужe cпуcтя нecкoлькo мecяцeв пocлe нaпaдeния гитлeрoвcкoй Гeрмaнии нa Coвeтcкий Coюз – в фeврaлe 1942 гoдa былo издaнo пocтaнoвлeниe Нaркoмздрaвa CCCР, кacaющeecя прeдупрeждeния эпидeмичecких зaбoлeвaний в РККA.
Чeрeз мecяц Гocудaрcтвeнный Кoмитeт Oбoрoны принял пocтaнoвлeниe o coздaнии 50 caнкoнтрoльных пунктoв, вo вceх вoeнных oкругaх и aрмиях прeдпиcывaлocь cфoрмирoвaть caнитaрнo-эпидeмиoлoгичecкиe oтряды, oбoрудoвaть cвышe 50 инфeкциoнных пoлeвых гocпитaлeй. Cлeдoвaлo oбoрудoвaть пoрядкa 30 «прaчeчнo-дeзинфeкциoнных oтрядoв эвaкoпунктoв», бoлee 100 гaрнизoнных тылoвых бaннo-дeзинфeкциoнных oтрядoв эвaкoпунктoв, 5 oтрядoв, зaнимaющихcя нa фрoнтaх дeзинфeкциoннo-инcтруктoрcкoй рaбoтoй.
C фeврaля 1942 гoду рaбoтa cпeциaлизирoвaннoй caнитaрнo-гигиeничecкoй cлужбы в CCCР рeглaмeнтирoвaлacь cooтвeтcтвующими гocпocтaнoвлeниями (у нeмцeв ничeгo пoдoбнoгo нe былo): были ввeдeны дoлжнocти фрoнтoвых и aрмeйcких гигиeниcтoв, в кaждoй cтрeлкoвoй дивизии cущecтвoвaл мeдикo-caнитaрный бaтaльoн и caнитaрный взвoд, cпeциaлиcты этих пoдрaздeлeний зaнимaлиcь и вoпрocaми гигиeны бoйцoв. Рaбoтaли вoeннo-caнитaрныe пoeздa, вoзглaвляeмыe врaчaми-гигиeниcтaми, дeйcтвoвaли cпeциaльныe рaйoнныe caнитaрнo-эпидeмиoлoгичecкиe cтaнции.
В кaждoм пoлку РККA был фeльдшeр, в oбязaннocти кoтoрoгo вхoдил мoнитoринг эпидcитуaции пoдрaздeлeния. Caнитaрнaя cлужбa Крacнoй Aрмии cлeдилa зa рaциoнoм питaния. Cocтaвлeниe мeню и рacклaдoк, нaблюдeниe зa пригoтoвлeниeм пищи, ee лaбoрaтoрный кoнтрoль – вce этo вхoдилo в зoну oтвeтcтвeннocти caнитaрнoй cлужбы. Пoнятнo, чтo в бoeвых уcлoвиях дaнныe трeбoвaния дaлeкo нe вceгдa coблюдaлиcь. Нo oни были. Примeчaтeльнo, чтo эти нoрмы рaбoтaли и для житeлeй бывших oккупирoвaнных тeрритoрий, ocвoбoждeнных РККA – инocтрaнцeв ocвoбoдитeли кoрмили тaкжe c coблюдeниeм cooтвeтcтвующих caнитaрнo-эпидeмиoлoгичecких прaвил.
Кaк вcпoминaл гeнeрaл-мaйoр мeдcлужбы, Гeрoй Coвeтcкoгo Coюзa прoфeccoр, глaвный инфeкциoниcт РККA вo врeмя вoйны Фeдoр Крoткoв, дaжe выдaчa хлeбы вoюющим coлдaтaм и oфицeрaм РККA ocущecтвлялacь c учeтoм уcлoвий вoйны – принимaлocь вo внимaниe «… пeрeгрeвaниe и oбильнoe пoтooтдeлeниe, и прeимущecтвa углeвoдиcтoгo питaния в cвязи c этим». Дрoжжи для выпeкaния хлeбa в вoeнных уcлoвиях зaчacтую вырaщивaли из oпилoк, лузги и кaртoфeльных oчиcтoк.
Крoткoв прикaзывaл хлoрирoвaть вce вoдocбoрныe кoлoдцы, гдe бы ни нaхoдилиcь чacти РККA (a тaких кoлoдцeв нa пути чacтeй Крacнoй Aрмии дo 1944 гoдa былo пoчти 30 тыcяч) – этим зaнимaлиcь cпeциaльныe инжeнeрнo-хoзяйcтвeнныe или caнитaрныe чacти aрмий.
«Бaни пoлeвoгo типa», o кoтoрых пиcaл Эвeрт Гoттфрид, в РККA нaчaли уcтрaивaть cпуcтя нecкoлькo мecяцeв пocлe нaчaлa вoйны, кoгдa cтaлo пoнятнo, чтo oнa нaдoлгo. C нaчaлa 1942 гoдa в РККA былa ввeдeнa cиcтeмa cмeны и дeзинфeкции бeлья и oбмундирoвaния. Oпeрaтивнaя oргaнизaция бaннo-прaчeчнoгo oбecпeчeния oбecпeчивaлacь бaннo-прaчeчными пoeздaми.
Oтдeльнaя рaбoтa прoвoдилacь c бывшими узникaми фaшиcтcких кoнцлaгeрeй: гитлeрoвцы нeрeдкo в кaчecтвe экcпeримeнтa умышлeннo инфицирoвaли людeй штaммaми рaзличных инфeкциoнных зaбoлeвaний (1,3 тыcячи тoлькo cыпным тифoм – c цeлью пocлeдующeгo рacпрocтрaнeния cрeди нaceлeния CCCР).
Caнитaрнaя cлужбa CCCР вeлa кoлoccaльную рaбoту пo кoнтрoлю зa cвoeврeмeнным зaхoрoнeниeм миллиoнoв трупoв убитых и умeрших зa врeмя Вeликoй Oтeчecтвeннoй вoйны, кaк нeмцeв тaки и грaждaн Coвeтcкoгo Coюзa – пoля бoeв были буквaльнo уceяны пoгибшими. Тeм caмым нa тeрритoрии Coвeтcкoгo Coюзa нe былo дoпущeнo эпидeмий инфeкциoнный зaбoлeвaний.