Как называется последнее стихотворение пушкина
Последнее стихотворение А. С. Пушкина
В собраниях сочинений А. Пушкина последним печатается стихотворение 1836 г.:
От меня вечор Леила
Я сказал: „Постой, куда?”
А она мне возразила:
Я насмешнице нескромной
Отвечал: „Всему пора!
То, что было мускус темный,
Стало нынче камфора”.
Но Леила неудачным
И сказала: „Знаешь сам:
Сладок мускус новобрачным,
Камфора годна гробам”.
Это стихотворение не пользуется особым вниманием и известностью. Помещайся оно в середине тома, можно было бы и не заметить: мало ли у Пушкина всяких мелочей, набросков, переложений, антологических подражаний. Но тут пройти мимо нельзя, потому что дальше идти некуда: обрыв, белая страница, конец. И даже если это безделица, то на границе книги, на границе жизни она вырастает в значении, как своего рода последняя воля Пушкина. Или даже предзнаменование его скорой гибели.
Стихотворение было написано Пушкиным в подражание некой арабской песне, найденной им в прозаическом французском переводе Ж. Агуба, ученого-ориенталиста. Араб по происхождению, Агуб частью сочинил эти песни сам, частью заимствовал из арабского фольклора. Вот через сколько промежуточных инстанций пришлось пройти вдохновению поэта, дабы достичь своей цели! Но если Пушкин извлёк тему стихотворения из столь инородных культурных пластов, значит, очень насущна она была для него. Какая нужна жажда, чтобы потянуться к столь дальнему источнику! То, что Пушкин вдохновился арабской песней во французском переложении, не снижает, а увеличивает для нас значимость такого целенаправленного выбора.
Если с этой точки зрения взглянуть на «Леилу», то в ней мы найдём весь скорбный итог пушкинской жизни, формулу его трагедии. Писал бы Пушкин прямо о себе, о Гончаровой, о Дантесе, общий смысл трагедии мог бы затемниться обилием житейских мелочей, личных переживаний; а тут, через обращение к арабской песне, смысл очищается и обретает всечеловечную остроту. Сама отвлечённость этого стихотворения, столь напоминающая легкомысленную лицейскую лирику («Леила» — столь же условное имя, как юношеские «Хлоя», «Лаиса», «Лила», «Лилета» и пр.), на сей раз обусловлена не отсутствием личного переживания, но такой его остротой и ранимостью, которая требует остранения и обобщёния. Речь идёт о самом главном и больном для Пушкина в этот период: о любви и старости. Леила уходит «равнодушной» от своего возлюбленного, потому что «голова его седа». Он пытается удержать её, ссылаясь на вечные законы жизни, — но именно по этому-то закону превращения мускуса в камфору она и не хочет больше ему принадлежать.
Тут сталкиваются два момента в воззрениях Пушкина. Первый: ход жизни необратим и благословен, и следует примиряться с неизбежностью старения и гибели всего живого. В стихотворении «Брожу ли я вдоль улиц шумных» Пушкин смиренно принимает круговорот времён («Мне время тлеть, тебе цвести»), как и в написанном незадолго до гибели «Вновь я возвратился. ». «Здравствуй племя, младое, незнакомое, не я. » Таково отношение Пушкина к смерти: непротивление, приятие молодого, идущего на смену старому.
Но силы юности, не остывшие в нём, бунтовали против этого кроткого воззрения на всепримиряющий ход жизни. Как поэт классического миросозерцания, Пушкин смиряется с неизбежностью смерти, но как романтик восстает против замкнутого, цикличного движения времени в надежде на вечную молодость. Этот разрыв предчувствуется еще в «Евгении Онегине»: «Любви все возрасты покорны. Но в возраст поздний и бесплодный, На повороте наших лет, Печален страсти мёртвый след. (Глава VIII, Строфа XXIX, 1829-1830).
Вот это сочетание классического всеприятия и романтического бунта и выразилось в «Леиле». Влюблённый говорит в своё оправдание: «Всему пора! То, что было мускус тёмный, стало нынче камфора». Но эта всевозрастная мудрость выглядит нелепостью в глазах молодой и вечно наступающей жизни. Ведь если мускус превращается в камфору, то, значит, нужно и держать себя с достоинством возраста и готовиться к смерти. «Камфора годна гробам». Философски принимая неизбежность увядания, Пушкин не может отказываться и от любовной горячки; он хотел бы совместить добродетель умудрённой старости и прелесть влюбчивой юности, но этого никому не дано. Отсюда разрыв между классически ясным и светло-мудрым миропониманием Пушкина — и болью отдельной личности, всегда и оправданной, и обреченной в своей защите «вечной весны».
И.Л. Линев. Портрет А. С. Пушкина, 1836—1837 гг.
Забыв и рощу и свободу… (последний стих Пушкина)
Забыв и рощу и свободу,
Невольный чижик надо мной
Зерно клюет и брызжет воду,
И песнью тешится живой.1836 г.
Статьи раздела литература
Мы используем на портале файлы cookie, чтобы помнить о ваших посещениях. Если файлы cookie удалены, предложение о подписке всплывает повторно. Откройте настройки браузера и убедитесь, что в пункте «Удаление файлов cookie» нет отметки «Удалять при каждом выходе из браузера».
Подпишитесь на нашу рассылку и каждую неделю получайте обзор самых интересных материалов, специальные проекты портала, культурную афишу на выходные, ответы на вопросы о культуре и искусстве и многое другое. Пуш-уведомления оперативно оповестят о новых публикациях на портале, чтобы вы могли прочитать их первыми.
Если вы планируете провести прямую трансляцию экскурсии, лекции или мастер-класса, заполните заявку по нашим рекомендациям. Мы включим ваше мероприятие в афишу раздела «Культурный стриминг», оповестим подписчиков и аудиторию в социальных сетях. Для того чтобы организовать качественную трансляцию, ознакомьтесь с нашими методическими рекомендациями. Подробнее о проекте «Культурный стриминг» можно прочитать в специальном разделе.
Электронная почта проекта: stream@team.culture.ru
Вы можете добавить учреждение на портал с помощью системы «Единое информационное пространство в сфере культуры»: all.culture.ru. Присоединяйтесь к ней и добавляйте ваши места и мероприятия в соответствии с рекомендациями по оформлению. После проверки модератором информация об учреждении появится на портале «Культура.РФ».
В разделе «Афиша» новые события автоматически выгружаются из системы «Единое информационное пространство в сфере культуры»: all.culture.ru. Присоединяйтесь к ней и добавляйте ваши мероприятия в соответствии с рекомендациями по оформлению. После подтверждения модераторами анонс события появится в разделе «Афиша» на портале «Культура.РФ».
Если вы нашли ошибку в публикации, выделите ее и воспользуйтесь комбинацией клавиш Ctrl+Enter. Также сообщить о неточности можно с помощью формы обратной связи в нижней части каждой страницы. Мы разберемся в ситуации, все исправим и ответим вам письмом.
Первое и последнее стихотворения Александра Сергеевича Пушкина
Между первым и последним стихотворением А.С. Пушкина – 32 года. Первое датировано 1805 годом, последнее – 1836-м, за несколько месяцев до смерти.
Написал он своё первое творение, когда ему было 6 лет, причём, на французском языке. Произошло это вовремя игры в импровизированный театр.
Александр и его сестра Ольга любили в него играть. Сестра была в роли зрителя, а молодой поэт единственным актёром. Если представление нравилось – оно поощрялось аплодисментами, если нет – свистом.
Пушкин тогда представил пьесу якобы своего собственного сочинения. Назвал он её «Похититель». На самом деле сюжет был заимствован – скопирован из произведения Мольера. Сестра это быстро поняла и освистала брата-актёра.
Пушкин не растерялся и тут же сочинил эпиграмму на самого себя:
«Dis moi, pourquoi l’Escamoteur
Est-il sifflé par le parterre?
Hélas! c’est que lepauvre auteur
L’escamota de Molière».
«Скажи, за что же «Похититель»
Освистан был партером?
Увы! За то, что бедный сочинитель
Его похитил у Мольера».
Фактическое последнее стихотворение А. С. Пушкина
Я памятник себе воздвиг нерукотворный,
К нему не зарастёт народная тропа,
Вознёсся выше он главою непокорной
Александрийского столпа.
Нет, весь я не умру — душа в заветной лире
Мой прах переживёт и тленья убежит —
И славен буду я, доколь в подлунном мире
Жив будет хоть один пиит.
Слух обо мне пройдёт по всей Руси великой,
И назовёт меня всяк сущий в ней язык,
И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой
Тунгус, и друг степей калмык.
И долго буду тем любезен я народу,
Что чувства добрые я лирой пробуждал,
Что в мой жестокий век восславил я свободу
И милость к падшим призывал.
Веленью божию, о муза, будь послушна,
Обиды не страшась, не требуя венца;
Хвалу и клевету приемли равнодушно,
И не оспоривай глупца.
Номинальное последнее стихотворение
Забыв и рощу и свободу,
Невольный чижик надо мной
Зерно клюёт и брызжет воду,
И песнью тешится живой.
какой последний стих паписал пушкин?
Фактическое последнее стихотворение А. С. Пушкина
Я памятник себе воздвиг нерукотворный,
К нему не зарастёт народная тропа,
Вознёсся выше он главою непокорной
_____ Александрийского столпа. **
Слух обо мне пройдёт по всей Руси великой,
И назовёт меня всяк сущий в ней язык,
И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой
_____ Тунгус, и друг степей калмык.
И долго буду тем любезен я народу,
Что чувства добрые я лирой пробуждал,
Что в мой жестокий век восславил я свободу
_____ И милость к падшим призывал.
Веленью бoжию, о муза, будь послушна,
Обиды не страшась, не требуя венца;
Хвалу и клевету приeмли равнодушно
_____ И не оспоривай глупца.
_____________________________________
Номинальное последнее стихотворение
* * * Забыв и рощу и свободу,
Невольный чижик надо мной
Зерно клюет и брызжет воду,
И песнью тешится живой.
______________________________________
фактическое последнее стихотворение Пушкина
Я памятник себе воздвиг нерукотворный,
К нему не зарастёт народная тропа,
Вознёсся выше он главою непокорной
_____ Александрийского столпа. **
Слух обо мне пройдёт по всей Руси великой,
И назовёт меня всяк сущий в ней язык,
И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой
_____ Тунгус, и друг степей калмык.
И долго буду тем любезен я народу,
Что чувства добрые я лирой пробуждал,
Что в мой жестокий век восславил я свободу
_____ И милость к падшим призывал.
1836
Номинальное последнее стихотворение
* * *
Забыв и рощу и свободу,
Невольный чижик надо мной
Зерно клюет и брызжет воду,
И песнью тешится живой.
1836
10.02. 1837 года он умер.
фактическое последнее стихотворение Пушкина
Я памятник себе воздвиг нерукотворный,
К нему не зарастёт народная тропа,
Вознёсся выше он главою непокорной
_____ Александрийского столпа. **
Слух обо мне пройдёт по всей Руси великой,
И назовёт меня всяк сущий в ней язык,
И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой
_____ Тунгус, и друг степей калмык.
И долго буду тем любезен я народу,
Что чувства добрые я лирой пробуждал,
Что в мой жестокий век восславил я свободу
_____ И милость к падшим призывал.
1836
Номинальное последнее стихотворение
* * *
Забыв и рощу и свободу,
Невольный чижик надо мной
Зерно клюет и брызжет воду,
И песнью тешится живой.
19 октября 1825
Роняет лес багряный свой убор,
Сребрит мороз увянувшее поле,
Проглянет день как будто поневоле
И скроется за край окружных гор.
Пылай, камин, в моей пустынной келье;
А ты, вино, осенней стужи друг,
Пролей мне в грудь отрадное похмелье,
Минутное забвенье горьких мук.
Печален я: со мною друга нет,
С кем долгую запил бы я разлуку,
Кому бы мог пожать от сердца руку
И пожелать веселых много лет.
Я пью один; вотще воображенье
Вокруг меня товарищей зовет;
Знакомое не слышно приближенье,
И милого душа моя не ждет.
Я пью один, и на брегах Невы
Меня друзья сегодня именуют.
Но многие ль и там из вас пируют?
Еще кого не досчитались вы?
Кто изменил пленительной привычке?
Кого от вас увлек холодный свет?
Чей глас умолк на братской перекличке?
Кто не пришел? Кого меж вами нет?
Он не пришел, кудрявый наш певец,
С огнем в очах, с гитарой сладкогласной:
Под миртами Италии прекрасной
Он тихо спит, и дружеский резец
Не начертал над русскою могилой
Слов несколько на языке родном,
Чтоб некогда нашел привет унылый
Сын севера, бродя в краю чужом.
Сидишь ли ты в кругу своих друзей,
Чужих небес любовник беспокойный?
Иль снова ты проходишь тропик знойный
И вечный лед полунощных морей?
Счастливый путь. С лицейского порога
Ты на корабль перешагнул шутя,
И с той поры в морях твоя дорога,
О волн и бурь любимое дитя!
Ты сохранил в блуждающей судьбе
Прекрасных лет первоначальны нравы:
Лицейский шум, лицейские забавы
Средь бурных волн мечталися тебе;
Ты простирал из-за моря нам руку,
Ты нас одних в младой душе носил
И повторял: «На долгую разлуку
Нас тайный рок, быть может, осудил!»
Друзья мои, прекрасен наш союз!
Он, как душа, неразделим и вечен —
Неколебим, свободен и беспечен,
Срастался он под сенью дружных муз.
Куда бы нас ни бросила судьбина
И счастие куда б ни повело,
Всё те же мы: нам целый мир чужбина;
Отечество нам Царское Село.
Из края в край преследуем грозой,
Запутанный в сетях судьбы суровой,
Я с трепетом на лоно дружбы новой,
Устав, приник ласкающей главой.
С мольбой моей печальной и мятежной,
С доверчивой надеждой первых лет,
Друзьям иным душой предался нежной;
Но горек был небратский их привет.
И ныне здесь, в забытой сей глуши,
В обители пустынных вьюг и хлада,
Мне сладкая готовилась отрада:
Троих из вас, друзей моей души,
Здесь обнял я. Поэта дом опальный,
О Пущин мой, ты первый посетил;
Ты усладил изгнанья день печальный,
Ты в день его Лицея превратил.
Ты, Горчаков, счастливец с первых дней,
Хвала тебе — фортуны блеск холодный
Не изменил души твоей свободной:
Всё тот же ты для чести и друзей.
Нам разный путь судьбой назначен строгой;
Ступая в жизнь, мы быстро разошлись:
Но невзначай проселочной дорогой
Мы встретились и братски обнялись.
Когда постиг меня судьбины гнев,
Для всех чужой, как сирота бездомный,
Под бурею главой поник я томной
И ждал тебя, вещун пермесских дев,
И ты пришел, сын лени вдохновенный,
О Дельвиг мой: твой голос пробудил
Сердечный жар, так долго усыпленный,
И бодро я судьбу благословил.
С младенчества дух песен в нас горел,
И дивное волненье мы познали;
С младенчества две музы к нам летали,
И сладок был их лаской наш удел:
Но я любил уже рукоплесканья,
Ты, гордый, пел для муз и для души;
Свой дар, как жизнь, я тратил без вниманья,
Ты гений свой воспитывал в тиши.
Служенье муз не терпит суеты;
Прекрасное должно быть величаво:
Но юность нам советует лукаво,
И шумные нас радуют мечты.
Опомнимся — но поздно! и уныло
Глядим назад, следов не видя там.
Скажи, Вильгельм, не то ль и с нами было,
Мой брат родной по музе, по судьбам?
Пора, пора! душевных наших мук
Не стоит мир; оставим заблужденья!
Сокроем жизнь под сень уединенья!
Я жду тебя, мой запоздалый друг —
Приди; огнем волшебного рассказа
Сердечные преданья оживи;
Поговорим о бурных днях Кавказа,
О Шиллере, о славе, о любви.
Пора и мне. пируйте, о друзья!
Предчувствую отрадное свиданье;
Запомните ж поэта предсказанье:
Промчится год, и с вами снова я,
Исполнится завет моих мечтаний;
Промчится год, и я явлюся к вам!
О, сколько слез и сколько восклицаний,
И сколько чаш, подъятых к небесам!
И первую полней, друзья, полней!
И всю до дна в честь нашего союза!
Благослови, ликующая муза,
Благослови: да здравствует Лицей!
Наставникам, хранившим юность нашу,
Всем честию, и мертвым и живым,
К устам подъяв признательную чашу,
Не помня зла, за благо воздадим.
Полней, полней! и, сердцем возгоря,
Опять до дна, до капли выпивайте!
Но за кого? о други, угадайте.
Ура, наш царь! так! выпьем за царя.
Он человек! им властвует мгновенье.
Он раб молвы, сомнений и страстей;
Простим ему неправое гоненье:
Он взял Париж, он основал Лицей.
Пируйте же, пока еще мы тут!
Увы, наш круг час от часу редеет;
Кто в гробе спит, кто дальный сиротеет;
Судьба глядит, мы вянем; дни бегут;
Невидимо склоняясь и хладея,
Мы близимся к началу своему.
Кому ж из нас под старость день Лицея
Торжествовать придется одному?
Несчастный друг! средь новых поколений
Докучный гость и лишний, и чужой,
Он вспомнит нас и дни соединений,
Закрыв глаза дрожащею рукой.
Пускай же он с отрадой хоть печальной
Тогда сей день за чашей проведет,
Как ныне я, затворник ваш опальный,
Его провел без горя и забот.
Примечание: 19 октября 1811 – день основания Царскосельского
Лицея