Как называется прическа майкла джексона
Как называется прическа майкла джексона
Стиль Джексона зародился еще во времена The Jackson 5. Брюки-клеш с высокой талией, яркие рубашки, красиво расстегнутые на груди, броские аксессуары — таков был его сценический образ.
Красная кожанка
Джексон возвел музыкальные видео в настоящие произведения искусства — в его клипах впервые появились сюжетные линии, сложная хореография и спецэффекты. В 1982 году вышел его шестой студийный альбом Thriller (пожалуй, самый главный в карьере), а следом за ним сразу несколько видео-клипов. В Beat It и Thriller Джексон отплясывает в красных байкерских куртках.
Белый костюм гангстера
Для обложки альбома Thriller Джексон снялся в белоснежном костюме Boss (о капсульной коллекции бренда к юбилею музыканта мы уже рассказывали). Очень похожий костюм, только с двубортным пиджаком, Джексон спустя два года надел на съемки клипа Smooth Criminal. Образ музыканта отсылает к персонажу голливудского актера Фреда Астера в мюзикле «Театральный фургон». Если смотреть внимательно, можно заметить, что три пальца на правой руке Джексона замотаны белым пластырем — так музыкант привлекал внимание зрителя к своим жестам.
Перчатка
По легенде, идея с перчаткой возникла во время экскурсии Джексона по офису компании Robert Abel & Associates (компания занималась производством видео с использованием компьютерной графики). В одной из комнат музыкант застал режиссера Рика Росса за отсмотром пленок — у того на правой руке была белая хлопковая перчатка. Джексон заинтересовался и попросил себе одну.
Как уже было сказано, этот аксессуар должен был привлекать внимание к движениям его ладони в танце. Расшитая пайетками или стразами, перчатка никогда не оставалась незамеченной и вскоре стала неотъемлемой частью стиля Майкла.
Блеск
Джексон любил блистать во всех возможных смыслах. Его сценические костюмы зачастую выглядели так, будто целиком сшиты из переливающихся кристаллов. Если не все, то что-то одно непременно должно было сверкать — будь то гавайская рубашка, галстук-бабочка или носки. До Майкла, пожалуй, никто так не делал.
Парадная военная форма
Сюртук с эполетами и аксельбантами Джексон мог надеть как на торжественное мероприятие, вроде церемонии вручения премии American Music Awards, так и на рядовую прогулку. Разница, как правило, заключалась лишь в количестве страз.
Эдвард Руки-ножницы
На самом деле это персонаж Джонни Деппа «Эдвард Руки-ножницы» подражает Майклу, а не наоборот. Джексон в конце 1980-х уже выступал в костюме со множеством кожаных ремней, а фильм Тима Бертона вышел лишь в 1990-м. Говорят, что Майклу даже прочили главную роль, и в это легко верится.
Черный и белый
Любимое цветовое сочетание Майкла — черный низ, белый верх. Его самые узнаваемые образы выдержаны в этой гамме. В черно-белом он исполнял лунную походку, соблазнял Наоми Кэмпбелл в клипе In The Closet, а в ролике Black or White танцевал на вершине Статуи Свободы (тот случай, когда расцветка костюма носит сакральный смысл).
Всего два полярных цвета, а сколько экспрессии. Только Джексону это и было по силам.
Одержимый: рукотворный имидж Майкла Джексона
«Майкл был первым художником, который впрыгнул в холст и стал его элементом: каждый миг его жизни являлся частью шоу. Кто еще может жить так, черт возьми?»
Эдди Мерфи, актер
Никак лучше не получится описать жизнь Майкла Джексона, чем этим одним высказыванием Эдди Мерфи. На самом же деле вся его жизнь была одним большим шоу, его шоу. Кто-то любит говорить о его жизни как о миссии свыше, о драме сверходаренного человека, о становлении музыкального гения, об успешном бизнесе в области развлечений. Но многочисленные рассказы коллег и цитаты самого Майкла говорят лишь об одном – он просто всегда хотел быть великим. Его гений и успех — это полностью рукотворный феномен.
Майкл был человеком безграничных амбиций, смелости, огромной энергии и целеустремленности. Он был одержим своей целью – стать самым успешным артистом всех времен.
Никакого «афро»
Но мало кто задумывается, как ему это удалось и что для этого потребовалось. Все разговоры об одаренности с рождения не являются ответом на вопрос. Основной секрет успеха — это маниакальная одержимость работой. Даже в детстве, когда его братья, участники музыкальной группы, пытались отсрочить репетицию, играя в бейсбол, Майкл был тем, кто заставлял старших братьев перестать валять дурака и идти работать. Когда же он повзрослел и взял карьеру в собственные руки, его уже было не остановить.
Он использовал себя, свое тело, свое лицо, свой голос как материал для создания фантастической личности, сверхъестественного существа, призванного развлекать и восхищать. Майкл создал себя целиком, не упуская ни одной детали, будь то прическа, танцевальный элемент, тембр голоса или манера общения, как аккуратный скульптор создает произведение искусства. Пусть никого не смущает тот факт, что Майкл всегда играл роль, — он всегда был в образе, потому что именно его образ был для него естественным и самым комфортным состоянием.
«Я всегда был более счастлив на сцене, чем вне сцены».
«У 19-летнего Майкла присутствует мудрость старика и энтузиазм ребенка. Он красивый, но очень застенчивый молодой человек, который прячет свой недюжий ум за мягким голосом и улыбкой. Но не позволяйте его внешности обмануть вас, потому что за ней артист, который до крайности перфекционист и одержим целью — стать величайшим шоуменом в мире» (Квинси Джонс, продюсер).
Став совершеннолетним, Майкл начал менять внешность. Он не хотел, чтобы сольного артиста Майкла Джексона продолжали ассоциировать с мальчиком из «Пятерки Джексон». Он задумал как можно дальше уйти от образа «милого маленького мальчика с прической афро», хотел иметь все свое, чтобы никто не посмел оглянуться назад и сказать, что он всем обязан своим братьям и семье. В 21 год уже не было никакого афро.
«Мое новое имя будет M.J. Больше не будет никакого Майкла Джексона. Я хочу создать полностью новую личность, новый образ. Я буду совершенно другим человеком. Люди никогда не должны думать обо мне как о ребенке, который пел «ABC» и «I Want You Back.» Я должен стать новым невероятным актером/певцом/танцором, который шокирует мир. Я не буду давать интервью. Я буду волшебством. Я буду перфекционистом, исследователем, учеником, стремящимся постичь мастерство. Я стану лучше, чем все великие актеры вместе взятые. У меня должна быть самая потрясающая в мире система тренировки. Я буду копать, и копать, и копать, пока не найду.
Я буду рассматривать и изучать весь прошлый мир шоу-бизнеса и доведу его до совершенства. Выведу его на шаг вперед по сравнению с тем, чего добились великие люди прошлого» (Майкл Джексон, 1979 (в 21 год)).
Пугающие амбиции
В 25 лет Майкл выпустил самый успешный альбом в истории звукозаписи, выполнив пункт своего меморандума, который составил за 2 года до этого. Но успех был не только благодаря музыке. Майкл очень рано понял, что для успешности и славы быть только лишь хорошим музыкантом недостаточно.
Получая 8 Гремми за «Триллер», он выходил на сцену в темных очках. Кто-то думал — это высокомерие, именитые артисты недоуменно наблюдали, как худощавый парнишка проскакивает мимо них, сверкая костюмом, за очередной фигуркой граммофона. «Ок, я сниму очки один раз, но только потому что Кетрин Хепберн попросила меня, и для вас, девушки в партере», — сказал Майкл, снимая очки, встречая вопли девушек из зрительного зала. Восемь Гремми за один альбом — это рекорд, его запомнили, но также запомнили эпизод с очками. И из таких мелочей создается легенда.
Занявшись сольной карьерой, Майкл уже не хотел выступать с братьями. Поэтому, когда ему предложили выступить с ними на праздновании «25 Лет Мотауну», он сначала отказался. Но потом выдвинул условие: «Ок, я выступлю, но мне нужен и сольный номер». На выступлении после короткого попурри из песен Jackson 5 братья покинули сцену, и Майкл остался на сцене один. «Это были старые добрые времена, я люблю эти песни, это хорошие песни… (небольшая пауза), но еще больше я люблю.. новые песни», — сказал Майкл за секунду перед тем, как начался вступительный бит песни «Billie Jean», и через 2 минуты после этого мир впервые увидел ставшую впоследствии визитной карточкой Майкла Джексона «лунную походку».
Чтобы достичь цели, Майкл не жалел сил. Все, о чем он мог думать в те годы, это о новых песнях, новых танцах, новых костюмах, атрибутах его нового имиджа. Его не видели в клубах или на вечеринках, в 25 лет он тратил время только на работу.
Майкл придумал образ в ретро-стиле, в духе мюзиклов 50-60х годов, но добавил в него элементы современности вроде кожаных курток и сверкающих пряжек. Именно контрастность является основным козырем образа Майкла Джексона. Он не смущался экспериментировать. Мир его фантазий был безграничен, но самое главное, ему хватало дерзости воплощать задумки в жизнь.
Скромный в личном общении, относившийся с уважением ко всем, с кем ему довелось увидеться, — не важно, была ли это уборщица в гостинице или директор музыкальной компании, — Майкл в бизнесе был строгим и расчетливым. Он осознавал масштаб своего таланта, знал, как его использовать, но его цели всегда были выше и масштабнее, чем уже состоявшиеся достижения.
Обществом навязано мнение, что гордыня — это грех. Несмотря на то что Майкл часто говорил о своей религиозности, этого греха он не стеснялся. В его доме был музей артиста Майкла Джексона, хотя сам он спал на полу на матрасе и носил одни и те же ботинки годами. Он также часто снимал себя для домашнего архива, как будто пытался запечатлеть для истории именно процесс создания артиста, которого он старательно изобретал.
В одной такой записи Майкл задает вопрос старшей сестре ЛаТойе, чем она хочет заниматься и чего достичь, на что та отвечает, что, конечно же, хочет быть такой же успешной, как ее брат Майкл (имеется в виду успех альбома «Thriller»). Ее ответ, кажется, смущает Майкла — опустив глаза, он улыбается: «Да я не сделал ничего такого…». ЛаТойя продолжает комплименты, и за ее словами почти не слышно, как Майкл закончил предложение: «…я только начал».
Создавая Майкла Джексона
Майкл продумал все. Стал заниматься самообразованием, выделив основные предметы, которые помогут в выбранной профессии. Читал книги по психологии, истории искусств, истории музыки, поэзию, сказки и мифы, биографии выдающихся личностей, античную философию. Он стал очень начитанным, братья и сестры считали его умником и зазнайкой. Но в артисте, которого он выдумал, должно было быть идеально все — не важно, что ты вышел из чернокожего рабочего класса, что нет образования, что манеры, царившие в семье, далеки от норм поведения в высшем обществе. Если ты собрался покорять мир, учись соответствовать элите.
Майкл изучал успешных артистов прошлых лет, смотрел старые мюзиклы. Провел для себя целую исследовательскую работу и выделил все аспекты, которые лучше всего работают на публику. Загадочность – один из них. Люди должны гадать о том, какой ты в обычной жизни — чем меньше знают о твоей личной жизни, тем лучше это работает на популярность.
В середине 80х годов у Майкла появился личный гример (Карен Фэй) и личный костюмер (Майкл Буш). Эти два человека стали помогать Майклу создавать нетленный образ суперзвезды. Но основную работу по своему имиджу он делал сам. Майкл рисовал эскизы костюмов, расставляя акценты так, как ему хотелось. Добавлял необычные элементы, будь то повязка на рукаве пиджака, пластыри на пальцах, шляпа-«федора» или завитки волос, свисающие на лоб. Ни одной лишней детали — только то, что привлечет внимание публики и вызовет очередную волну любопытства.
Зачем пластыри на пальцах? В приватной беседе с коллегой Майкл откровенно ответил: «А чтобы все спрашивали».
«Как и его музыка, одежда Майкла Джексона представляла собой упражнение в наслаивании элементов — с определенной целью, но без надуманности. В своих песнях Майкл подбирал и объединял уникальные и не связанные между собой элементы, которые в сочетании друг с другом звучали как единое целое. Управляемый хаос был частью таинственности Майкла. Имитация музыки Майкла в костюмах означала, что мы должны придать им такую же многогранность. Наша работа должна была быть тщательно выверенной, но при этом обладать подвижностью; она должна быть приукрашенной, но избегать неуклюжести. У нас были не только разнообразные значки и эмблемы — мы работали с пряжками, молниями, заклепками и стразами. Майкл не просто носил аксессуары, он украшал себя ими. Одним из его излюбленных выражений было: «Я возьму себе все, что вы не можете носить». Как и в своей музыке, он хотел, чтобы мы дошли до крайностей с его одеждой (…) Синергия музыки и стиля была одной из составляющих гениальности Майкла» (Майкл Буш, костюмер).
Мистерия
«Мистерия обладает силой, духовной силой. У людей разыгрывается фантазия, рождаются образы. Они сами себе придумывают, что происходит. Как говорили о Говарде Хьюзе: он заперся наверху — владеет отелем, но сидит на верхнем этаже и не спускается. В темноте, забившись в угол на кровати, с длинными ногтями и отросшими волосами, и кормят его через капельницу. И воображение разыгрывается не на шутку, рисуя всякие безумные картины. Я это обожаю. Обожаю Говарда Хьюза, потому что он играл по-крупному. Для меня он — один из моих учителей. Знаешь, я сейчас впервые в этом признаюсь, но ведь он гений. [Потому что он знал], как играть на эмоциях людей. Он знал, как заинтересовать публику». (Майкл Джексон)
В начале 80х Майкл ушел в затворники, перестал давать интервью и мало показывался на публике, если это не касалось его сольных выступлений. Никакой информации о личной жизни, никаких публичных признаний в любви — ничего. Также никакого пресмыкания перед прессой, никаких заигрываний с музыкальной «тусовкой». Майкл не разменивался по мелочам, не становился просто клоуном на ТВ, как делали многие артисты, которых приглашали вести церемонии музыкальных награждений.
«Я часто вспоминаю об оленях в сравнении с кошками и собаками. Увидев оленя, люди воскликнут: «Смотри, смотри, олень!» — потому что олени робкие и всегда прячутся. Увидеть оленя — большое событие, это ценят. Так люди должны ценить и настоящие способности. Я всегда говорю: будь ты хоть величайший в мире талант, если ты каждый день появляешься на ТВ, люди отрыгнут тебя. Нужно уметь управлять аудиторией…
Скажи людям: «Вот шесть дверей, можете открыть любую, только не открывайте пятую дверь. Ни за что не открывайте пятую дверь!» И, конечно, все спросят: «А что за дверью номер пять?» Потому что в этом — великая загадка. Всем захочется раскрыть тайну пятой двери. Я обожаю такие загадки, и для меня это не игра. Я хочу, чтобы люди ценили талант, как он того заслуживает». (Майкл Джексон)
Майкл Джексон хотел стать загадкой и стал ею. Люди, казалось, переставали верить, что он человек из плоти и крови. Подвергалось сомнению все, начиная от того, растет ли у него настоящая борода, кончая тем, способен ли он заниматься сексом с женщиной. Любой его поступок замечался и начинал обсуждаться.
«Они написали, что каждый волос у меня на лице имплантирован под кожу при помощи лазера. Насколько нужно быть невежей, чтобы сказать такое? Я что, теперь и щетину отрастить не могу?» (Майкл, “Living with Michael Jackson”, 2001).
Джексон был первоклассным стратегом, умел просчитывать каждый ход и точно знал, как манипулировать публикой. «Искусный манипулятор» из уст многих людей, знавших его лично, звучит как комплимент.
Скульптор
Профессионал до мозга костей, перфекционист. Не многие могут понять и ощутить, что в артисте может быть важно все. Для Майкла не существовало незначимых вещей. Если ему не нравилась его фигура, он сильно переживал — садился на диету, чтобы избавиться от лишнего жира, вдвое больше времени проводил в танцевальном зале. «Я хочу идеальную фигуру танцора». Фигуру не для соблазнения девушек — фигуру для танца. Чтобы танец стал идеальным, нужен идеальный инструмент – тело.
«Я принес Майклу на тренировку гантели весом 2,5 кг. Но он отказался их использовать, сказал, что не хочет качать руки. Когда я спросил, почему, он ответил, что это ограничит его возможности как танцора и изменит пластику его движений. Я, правда, долго смеялся, объяснял ему, что таким весом он ничего не накачает, но он все равно сказал нет» (Лу Фериньо, тренер по фитнесу).
Смог ли бы парень с внешностью среднестатистического афроамериканца, даже обладая хорошими артистическими данными, добиться мега-популярности по всему миру? Несмотря на всю политкорректность американского общества, это было практически невозможно, ни в 80х, ни даже сейчас. Если бы Майкл Джексон остановился на варианте своего имиджа начала 80х, то, скорее всего, мир не узнал бы его, не заметил среди сотен таких же милых и талантливых чернокожих певцов.
Если можно изменить свою фигуру, чтобы лучше танцевать, если можно надеть костюм, сделать прическу и макияж, чтобы подчеркнуть образ, то почему нельзя изменить лицо? Майкл относился к своему лицу примерно так же, как к своим костюмам, — оно также было элементом, необходимым для успешной работы.
«Я артист, я выступаю. Я могу сделать себе красную точку на лбу или добавить еще два глаза» (Майкл в интервью Prime time live, 1995, с сарказмом отвечая на вопрос о внешности).
Никакой сентиментальности — кажется, что он избавился от собственнического отношения к своему лицу и стал создавать из него то, что, как он считал, лучше будет на него работать.
«У Майкла был перманентный макияж, мне нужно было только подправлять его иногда, а иногда он сам это делал» (Карен Фэй, гример).
Пластические операции? Женственный вид? Косметика? Кому какое дело, что ты не похож на остальных? Ведь ты артист, значит быть непохожим на остальных — это твоя работа. Если люди обращают внимание, если не могут оторвать взгляд – значит, это работает, значит, все сделано правильно. Лицо — это холст, на котором можно нарисовать что угодно, если есть цель, которая стоит того.
«Он не раз говорил мне одну вещь: не надо бояться отличаться от других. Иными словами, когда у тебя есть страсть, есть мотивация, люди непременно будут пытаться удержать тебя, прибрать ближе к толпе, сделать “нормальным”. Он говорил: “Нет ничего постыдного в том, чтобы быть мотивированным. Нет ничего постыдного в одержимости своим делом. Это правильно и хорошо. И не бойся, не отступай от этого”» (Коби Брайант, баскетболист).
Трудоголик
Маниакальная тщательность в работе отличала Майкла от многих артистов. На самом деле — никакой магии, только тяжелый труд. В итоге же публика видит только магию — все остальное остается за кадром. Волшебство вершилось не волшебной палочкой, а ломаными костями, годами изнурительных репетиций, надорванными связками, а главное, изощренным умом фантазера-изобретателя.
«Когда он репетировал, он надевал костюм целиком: рубашку, галстук, туфли, гетры, шляпу, пиджак и брюки, чтобы убедиться, что движения, которые он придумывал для себя или я для него, выходили удобно и непринужденно в одежде, которая на нем будет. Майкл стоял перед этим зеркалом и повторял одно движение — одно конкретное движение — часами напролет, возвращаясь к одной и той же секции и проходя ее снова, и снова, и снова» (Винсент Паттерсон, хореограф о работе над “Smooth criminal”).
О трудоголизме Майкла во время работы над песнями ходят легенды среди «звукарей» и продюсеров. На протяжении 40-летней профессиональной карьеры Майкл поработал со многими музыкантами, и все они описывают дотошность в работе как его основную черту. Один из звукорежиссеров вспоминает, как Майкл распевался перед записью по 2 часа, как записывал вокал всегда целиком, даже припевы, которые должны повторяться несколько раз.
«Принс (певец, музыкант) приходил утром в студию с задумкой песни, а вечером уходил с готовой песней. А Майкл приходил в студию, записывался, и потом мы могли 5 дней перезаписывать хлопки, пока не получалось идеальное звучание» (Джимми Джем, муз. продюсер, аранжировщик).
«Он высказывался очень открыто, принимал активное участие во всем. От звучания хай-хэтов до прочих деталей. Качество звука было для него крайне важно. Он все рассматривал под микроскопом, например, мог заметить: «Средние частоты слишком сильны» — он был очень техничен. Он всегда говорил: «Мелодия — королева», и обращал основное внимание на мелодию» (Родни Джеркинс, продюсер, в интервью для Vibe).
«Однажды утром Майкл пришел с новой песней, которую сочинил за ночь. Мы позвали гитариста, и Майкл спел ему каждую ноту каждого аккорда. «Вот первый аккорд: первая нота, вторая нота, третья нота. Второй аккорд: первая нота, вторая нота, третья нота» и т.д. После чего мы наблюдали невероятно искреннее и сильное живое вокальное исполнение в аппаратной через SM57. Он спел нам полностью всю струнную аранжировку. Стив Поркаро однажды рассказал мне, что видел, как Майкл работал со струнными в зале. Все партии были целиком у него в голове, в полной гармонии. Не только восьмитактовые петли – он пел на диктофон весь аккомпанемент целиком, со всеми связками и остановками» (Роб Хоффман, звукорежиссер).
Чтобы максимально качественно петь, Майкл нанял лучшего тренера по вокалу. Несмотря на огромный опыт в звукозаписи, врожденный идеальный слух и хорошие вокальные данные, он считал, что для работы важно, чтобы голосом занимался профессионал.
«У Майкла высокий тенор с диапазоном в три с половиной октавы. Он берет ноты от басового низкого ми до соль и ля-бемоль третьей октавы. Многие думают, что это фальцет, но это не так. И у него все связано, вот что удивительно. Во время вокальных упражнений он поднимает руки вверх и начинает кружиться, держа ноту. Я спрашиваю его, зачем он это делает, и он отвечает: «Это может понадобиться мне на сцене, поэтому я хочу убедиться, что это возможно». Я ничего подобного раньше не видел» (Сет Риггс, тренер по вокалу).
Майкл Джексон не знал нотной грамоты, песни он сочинял своеобразным способом. Он пел на диктофон все, что слышал у себя в голове, имитируя звучание каждого отдельного инструмента. Он был очень плодовитым автором. Джексон сочинял по 50-60 песен для каждого своего альбома, из которых выбирал в итоге 10-15 для издания.
«Майкл обладал потрясающей энергией и талантом. Он непрерывно сочинял песни и пел их а капелла. Однажды он бродил по дому в пижаме, поднимался по одной лестнице и спускался по другой, напевая новые отрывки, над которыми работал. Я спросил: «Чем ты занят?» Он ответил: «Двумя песнями сразу! Поднимаясь по этой лестнице, я сочиняю одну песню, а когда спускаюсь по другой, придумываю другую». Он мог написать песню за пять минут — это было невероятно» (Эл Малник, друг семьи).
«Однажды он опустился на колени и стал играть на пианино… Он сыграл несколько нот, затем начал петь. Это была песня о любви, и она звучала очень хорошо. Он сочинил ее прямо передо мной. Наблюдать это было удивительно — ему потребовалось для этого всего 6 минут. Когда он встал, я спросил: “Ты ее только что придумал?” Он сказал: “Да, но я ее уже забыл”…» (Стив Тарлинг, речь идет о ноябре 1993г).
Однако ему даже уже записанные песни не казались идеальными, и огромных трудов стоило остановиться на финальном варианте. Когда в 2005 году у Майкла спросили, что он чувствует, когда слышит «Billie Jean» (легендарная песня с альбома «Thriller»), он ответил, что слышит все, что должно быть в песне, но чего там нет.
Такое же отношение было ко всему, что он делал. После концертов, возвратившись в отель и приняв душ, он садился смотреть запись концерта, который только что состоялся. Он смотрел концерт и искал ошибки в танце, в звучании, в позах танцоров и музыкантов. Кто-то идет развлекаться после концерта, кто-то отдыхает, а Майкл всегда работал.
«Я женат на своей работе, я женат на своей музыке. Чтобы добиваться нужного мне результата, я должен иметь именно такой подход к делу» (Майкл, интервью Опре Унфри, 1993).
Дерзость с лицом ребенка
Шокировать и вызывать возмущение общества было также «полезно для дела». Но к скандалам нужно подходить творчески, на уровне — публично дать кому-то «по морде» или устроить пьяный дебош было не в стиле Майкла. Шокировать нужно изящно. В 1991 году состоялась премьера музыкального видео “Black or white” по национальному ТВ в прайм тайм. Видео было из двух частей: первой, где был Маколей Калкин, музыка, танцы с индейцами и красивые картинки, и второй…
«Там была знаменитая сцена, где Майкл превращается в пантеру. Он танцует на крыше машины и вдруг хватается за промежность и начинает себя гладить. Я заорал: «Стоп! — и спрашиваю: — Майкл, ты что делаешь?» Он: «Я самовыражаюсь». Я говорю: «Майкл, это выглядит странно, не надо этого делать». Он возражает: «Но Мадонна так делает. Принс так делает». Я ему: «Ты не Мадонна и не Принс. Ты Микки-Маус!» Мы снимаем снова, и тут он расстегивает ширинку и фактически сует туда руку. Я кричу: «Стоп!» Я говорю ему: «Майк, мне правда неуютно, когда ты трогаешь себя за яйца и гладишь член. Я считаю, это неприемлемо». Майкл поворачивается к хореографу, Винсу Паттерсону, и спрашивает: «Ну, а ты что думаешь, Винс?» Винс отвечает: «Мне тоже это не очень нравится». Тогда Майкл говорит: «Давайте позовем Сэнди». В то время менеджером у Майкла был Сэнди Галлин. Сэнди был откровенным педиком — очень яркий гомосексуалист. Сэнди Галлин приходит на площадку, смотрит запись и восклицает: «Сделай это, Майкл! Сделай! Сделай!!»
Может, это было проявление гения Майкла, потому что, когда “Black or White” вышел в эфир, поднялся большой скандал. Премьера прошла одновременно в шестидесяти с чем-то странах. Количество зрителей у видео было одним из самых больших в истории. Я знаю, что его смотрело больше народу, чем высадку на Луну» (Джон Лэндис, режиссер, из книги «I Want My MTV»).
Пафос также очень хорошо играл на популярность. Перчатка с брильянтами — это же пустяк, а вот 20-ти метровая статуя самого себя и венгерская армия в массовке проморолика альбома — это уже кое-что. Майкл играл «на грани». Понимал ли он, что бросает вызов обществу и дразнит прессу каждой неоднозначной выходкой? Говорят, Майкл умел шутить с серьезным лицом, но также он умел дерзить с невинным видом. Образ невинности и «детскости» в реальной жизни контрастировал с вызывающей сексуальностью и агрессивностью в творчестве.
Он сам стал для себя основным источником вдохновения. Истерия, которая развилась вокруг его имиджа, сплетни и домыслы стали стимулом для творческой энергии. Любой эпизод собственной биографии он мог успешно превратить в хит радиостанций. Никто лучше самого Майкла не эксплуатировал имидж «Короля поп-музыки». Злость, любовь, тоску о потерянном детстве, романтические переживания, опыт отцовства, переживания о планете, людях или животных — все это он мог спеть и станцевать.
Майкл «обвел вокруг пальца» целый мир, искусно манипулируя публикой. До сих пор люди, комментируя его как личность, «расходятся в показаниях». Кто-то говорит, он никогда не использовал ругательства, кто-то говорит, что слышал от него «пару крепких слов», кто-то говорит о «гиперзастенчивости», а кто-то описывает его как обольстителя и парня с пошлыми шутками.
Вызывает восхищение то, с каким профессионализмом и с какой отдачей он относился к своему делу. Может ли менталитет ребенка (как многие думают о Майкле) сочетаться с такими невероятными амбициями?
«Люди думают, он наивный, как ребенок, но это не так — Майкл очень хитрый» (Слэш, гитарист, работавший с Майклом).
«Вы знаете, в обычной жизни у Майкла был не такой уж высокий голос. Мы называли его ‘speaking voice’(голос, которым он говорит), он был гораздо ниже по тембру, чем тот, что Майкл использовал в песнях или во время публичных выступлений» (Брюс Свиден, звукорежиссер всех альбомов Майкла).
Высказываний про «настоящий голос» достаточно много. Задумайтесь только: мир никогда не слышал реальный голос Майкла Джексона. Этот высокий голос «а-ля Микки-Маус» был изобретен Майклом как часть образа. Ему ничего не стоило имитировать голос, но когда он расслаблялся и забывался, собеседники могли слышать, что голос меняется и становится ниже.
Как создаются звезды
Остается лишь гадать, что было «естественным» в чертах суперзвезды Майкла Джексона, а что было изобретено, чтобы поражать воображение публики. Да и важно ли это? Важен результат, а результат был успешно достигнут. Хотите инструкцию как стать мега популярным? В этой статье — инструкция. Но скорее всего, она вам не понадобится, потому что Майкл цинично использовал ее для себя, обрекая весь современный шоу-бизнес на вторичность.
Демонстрируя изобретательность, дерзость и уникальную смелость стать тем, кого будут топить в неистовой зависти и в неистовой любви, Джексон знал, как создаются «звезды». Они не падают с небес, хотя публика должна верить в иллюзию, что именно оттуда они и берутся.
«Мы живем только раз; мы получили дар жизни и должны непрестанно прилагать усилия к тому, чтобы увековечить свое имя — какую бы сферу деятельности мы для этого ни выбрали» (Майкл Джексон).
«Решение сплавлять 300-футовую статую Майкла Джексона, отлитую во всем нео-милитаристском величии, по рекам крупнейших европейских городов в рамках промоушена альбома HIStory, казалось многим актом колоссального самомнения. И конечно, они были правы… Это обычное дело: даже среди приверженцев поп-культуры, наводненной самовлюбленными нарциссами, подобные акты эгоизма, как правило, высмеиваются, а то и считаются оскорбительными. Но я всегда питал симпатию к параноидальным кумирам с неестественно завышенным представлением о собственном всемогуществе. Потому что такие люди способны создавать исключительно прекрасные произведения искусства, а даже когда их работы исключительно плохи, они все равно интереснее, чем норма. Трагедия не в том, что Майклу позволяли потакать своим причудам таким образом, а в том, что ему не позволяли делать это чаще» (Пол Лестер, “Michael Jackson’s twenty greatest hits”).
Автор: Карина Коцинян
Примечание: Некоторые цитаты в статье приведены в сокращении, однако полностью передают смысл сказанного.