Как называют надзирателей на зоне
Кто такой надзиратель в тюрьме?
О работе в местах лишения свободы не мечтают с детства, её не найти по объявлениям в газете. Между тем в тюрьмах и колониях работает специальный персонал.
Тюремный надзиратель: кто он, какие функции выполняет? Об этой непростой профессии пойдёт речь далее.
Кто такой надзиратель?
Тюремный надзиратель (устар. — тюремщик) – сотрудник исправительного учреждения, который осуществляет надсмотр за осуждёнными и обеспечивает безопасность в тюрьме. Надзиратель следит за поведением заключённых, соблюдением порядка и правил, принятых в тюремном учреждении.
Ранее в СССР (в 1960-е- 1990-е годы) надзиратели официально назывались контролёрами. В настоящее время функции тюремного надзирателя в России выполняют инспекторы отделов безопасности (ФСИН).
Профессия — тюремный надзиратель
Работа надзирателем в тюрьме довольно сложная. В задачи тюремных надсмотрщиков входит:
Надзиратели обязаны следить за заключёнными во время их нахождения в камере, в столовой, на прогулке, при выполнении работ и т.д.
Они контролируют дисциплину среди заключённых, соблюдение ими правил поведения и порядков, установленных в учреждении, инструктируют выполнение обязательных работ; ведут учёт их деятельности.
При необходимости надзиратель обыскивает заключённых (например, когда нужно удостовериться в отсутствии у них запрещённых предметов).
Во время перемещения заключённых по территории тюрьмы надзиратель должен их обязательно сопровождать. Помимо того, надзиратель сопровождает посетителей тюрьмы, следит за состоянием камер и других помещений на предмет соответствия требованиям безопасности.
Для того чтобы справляться со своими обязанностями, надзирателю необходимы основные юридические знания, он обязан владеть профессиональной терминологией, знать систему работы тюрем и принципы охранной работы.
Главное требование, предъявляемое к тюремному надзирателю, – хорошая физическая и психическая форма. Это поможет в случае необходимости усмирить заключённого, нарушающего правила исправительного учреждения или закон, разнять драку между сокамерниками.
Крепкая психика важна для того, чтобы в любой ситуации сохранять спокойствие. Провокации со стороны заключённых – совсем не редкость, и в этом случае нужно спокойно реагировать.
Нормы отношений сотрудников тюрьмы с заключёнными установлены приказом ФСИН и внутренним регламентом тюрьмы. Кодекс этики и служебного поведения необходимо соблюдать, даже если кто-то из заключённых специально пытается вывести из себя.
Работа тюремного надзирателя тяжела не столько физически, сколько психологически: очень сложно быть всё время начеку, вовремя среагировать на любую непредвиденную ситуацию, погашать постоянно возникающие между заключёнными конфликты. Да и выносить материнские слёзы на свиданиях тоже не так-то просто.
Условия работы
Тюремный надзиратель трудится в открытой или в закрытой тюрьме. В некоторых тюремных учреждениях внутренние помещения хорошо отапливаются, провентилированы и освещены, но в старых тюрьмах условия обычно хуже: помещения без вентиляции, зачастую перенаселены, и там очень шумно.
Существует 2 должности надзирателей в тюрьме – корпусной и выводной. Сотрудники, охраняющие снаружи, обязаны исполнять свои служебные обязанности при любых погодных условиях, например, стоять на охранной вышке и наблюдать за передвижением заключённых во внутреннем дворе. Часть надзирателей ведёт наблюдение с помощью камер слежения и электронного охранного оборудования.
Основными рабочими инструментами надзирателей являются:
Форма надзирателей в тюрьмах состоит из тёмных представительских брюк, пиджака и рубашки.
Тюремные надзиратели трудятся посменно. Продолжительность 1 смены составляет 12 или 24 часа (зависит от регламента ИУ). В праздники или выходные дни они в свою смену обязаны находится на работе.
Минусы профессии
Находясь длительное время среди заключённых, многие надзиратели через какое-то время деградируют как личность, что приносит особенный вред его близким.
Со временем работники тюремных учреждений начинают разговаривать, как заключённые, перенимать их привычки, слушать ту же музыку, привносить рабочую суровость домой.
Условия труда тоже не добавляют плюсов. Тюремные учреждения часто расположены далеко от центра города, а то и от цивилизации. В этом случае остаётся только 2 варианта: либо подолгу не видеться с близкими, либо перевозить с собой семью; а это и дискомфорт, и мизерные возможности, и проблемы с трудоустройством супруги, с получением качественного образования для детей.
Тюрьма – это закрытая социальная ячейка со своей специфической псевдокультурой и традициями. Зачастую привычки заключённых непроизвольно насаждаются на сотрудников тюрьмы.
Тюремный сленг постепенно переходит в обиход надзирателей. К примеру, надзиратели частенько перенимают у заключённых такие жаргонные слова, как «чифир» (особый тюремный напиток), «малява» (записка) и другие.
Сколько получает тюремный надзиратель?
Казалось бы, при такой сложности работа надзирателем никого не должна привлечь. Однако на каждую вакантную должность проводится конкурс, поскольку соискателей не так уж и мало.
Всё дело в зарплате и бонусах профессии. Конечно, по столичным меркам зарплата совсем не велика, но в регионах выбор невелик, а стабильность и некоторые бонусы привлекают граждан.
Зарплата начинающего сотрудника около 15 тысяч, а у офицера со стажем — примерно 36 тысяч рублей. К этому стоит ещё прибавить различные надбавки: по званию, за стаж, за особые условия работы, за работу с секретными сведениями, за особые достижения и пр. Итоговая сумма может доходить до 45 тысяч, а то и больше.
Помимо того, соискателей на должность привлекают и некоторые бонусы. К примеру, если у сотрудника ФСИНа нет жилья, то его поставят в очередь на единовременную выплату для покупки жилплощади.
Работнику, приехавшему из другого региона выдают средства на съём квартиры. Начинающему сотруднику, пришедшему работать в тюрьму сразу после ВУЗа или свадьбы, выплачивают около 70 000 рублей «подъёмных». А в перспективе ещё и «военная пенсия».
Каждый год службы в уголовно-исполнительных органах идёт за полтора, поэтому на минимальную пенсию по выслуге лет можно выйти уже к 33 годам, а в 60 лет к ней прибавится ещё и пенсия по возрасту. При выходе на пенсию сотрудникам положена материальная помощь в размере 7 стандартных окладов.
Большое значение имеют также бесплатные ведомственные больницы, санатории, детские оздоровительные лагеря, гарантированное место в детском саду или школе на льготных условиях.
Отпуск у тюремного надзирателя больше, чем у остальных: у молодых сотрудников — 30 дней, а у надзирателей со стажем — до 45 дней.
Надзирателям оплачивается высшее образование в ВУЗах ФСИН, а также обучение в адъюнктуре, докторантуре, командировочные на учёбу, на конференции и совещания.
Что касается карьеры, то у тюремного надзирателя перспективы в этом плане тоже весьма неплохие. Карьерный рост возможен внутри структуры ФСИН. Можно перевестись в управу, пойти работать в ВУЗ или центральный аппарат ФСИН, занять должность начальника тюрьмы.
А что? На руководящих должностях сотрудники УИС получают достойные деньги, которые не всегда заработаешь на гражданке, особенно в регионах.
Стоит отметить, что подготовленный сотрудник уголовно-исполнительной системы, ежедневно работавший с людьми, разбиравший практические ситуации, очень ценится.
Считается, что именно такой работник способен справиться с любой работой. Многие после выхода на пенсию идут работать в службы безопасности.
Как называют надзирателей в тюрьме?
На уголовном жаргоне тюремные надзиратели в СССР именовались «вертуха́ями».
Бытует мнение, что правильнее относить название «вертухай» к сотрудникам ФСИН, выполняющим работу надзирателя на зоне: в караульных помещениях, на вышках, поскольку их основной задачей является пресечение побегов, осуществляемых путём преодоления внешнего ограждения, и попыток перебросов запрещённых предметов через ограждение, а также проноса/провоза через КПП.
В тюрьмах России надзирателей (контролёров) называют и по-другому, например, «дубаки», «пупкари».
Как стать надзирателем тюрьмы?
Кадры для работы в ИУ готовят профильные учебные заведения – ВУЗы в Самаре, Рязани, Владимире, Вологде, Пскове, Новокузнецке Перми и Воронеже.
У каждого учебного заведения своя специализация: например, в Рязани и Владимире выпускают сотрудников, работающих со спецконтингентом в тюрьмах и колониях.
Обучение в ВУЗах финансируется из федерального бюджета, однако попасть сюда непросто. Для начала стоит взять направление в территориальном органе ФСИН по месту жительства, пройти предварительное собеседование, военно-врачебную комиссию; сдать нормативы физподготовки.
Тюремный надзиратель – профессия сугубо мужская. Большинство местных органов ФСИН не выдают направления девушкам. О вакансиях тюремных должностей можно узнать на федеральном и территориальных сайтах ФСИН.
Иногда на должность надзирателя принимают человека «с улицы». Но претендент (от 18 до 40 лет) обязательно проходит медосмотр, собеседование, повышение квалификации.
На службу не примут ранее судимых, людей с различными заболеваниями, нарушениями зрения, речи или слуха, нервными расстройствами, с хроническими инфекционными и аллергическими заболеваниями.
Трудоустройство занимает обычно несколько месяцев, которые требуются для проверки документов, прохождения квалификации, тестовых испытаний и собеседований. Сроки прохождения этих этапов строго определены внутренним регламентом работы тюрьмы.
Личные качества, которыми должен обладать тюремный надзиратель:
На должность надзирателя в тюрьме могут быть приняты только те лица, которые получили как минимум среднее профессиональное образование, прошли службу в армии, оказались годными по состоянию здоровья и уровню физподготовки.
Для тех, кто получал образования в ВУЗах системы МВД или ФСИН, служба в армии не является обязательным условием.
Профессия тюремного надзирателя не каждому мужчине окажется по плечу. Здесь потребуются волевые качества, большая выдержка и квалифицированная подготовка.
От сумы да тюрьмы: о чем нельзя говорить и как не попасть в «шестерки»
Камера СИЗО или комната в лагере — это общий дом для двух десятков мужчин на долгий срок. Чтобы пережить этот срок в здравом уме и приемлемой физической форме, дом этот должен быть чист и прибран, а домочадцы — взаимно вежливы. Обжив три закамских СИЗО и нижнекамскую колонию, журналист Сергей Еретнов в серии блогов рассказывает читателям «БИЗНЕС Online» о тюремном быте, запретных для зеков темах и уважаемых на зоне личных качествах.
Обжив три закамских СИЗО и нижнекамскую колонию, Сергей Еретнов рассказал о тюремном быте и жизни зеков Фото: Олег Спиридонов
КУРЕВО КОНВЕРТИРУЕТСЯ СВОБОДНО, ЧАЙ — ПО ДОГОВОРЕННОСТИ
Зачастую подследственный проводит в камере СИЗО многие месяцы, а то и годы, ожидая решения суда, и с ним еще человек 20. Каждый день в камере начинается с уборки — мытья полов, унитаза, раковины. Делают это сами зеки, определив очередность дежурства. От уборки можно и отказаться — никто заставлять не будет, но стоит ли противопоставлять себя всем? К дежурству не привлекают обычно только пожилых людей. Все нужные для уборки инструменты и средства администрация предоставляет. В Чистополе, например, начальник СИЗО так горячо любит порядок, что сотрудники сами проходят по камерам с вопросом, кому что надо для поддержания чистоты. Чистота — главное правило тюремного быта, как в камере, так и личная. Если кто-то начал пахнуть, ему сделают замечание, не помыл руки после туалета — «пойди помой». Так или иначе грязного сожителя помыться заставят. Поскольку рукоприкладство запрещено, могут стукнуть тазиком, если уж совсем слов не понимает. Не столько больно, сколько унизительно.
Никаких зарядок или утренних прогулок тут не проводят, просыпаются зеки кто во сколько хочет, лишь бы до утреннего развода. Заключенных пересчитывают утром и вечером. В камере делать нечего, поэтому все постоянно стираются. Хочешь подстричься — обращаешься к надзирателю за ножницами, к нему вообще по любому подобному поводу можно обращаться. Кроме того, хозтовары или предметы личной гигиены продаются в тюремном магазине.
Деньги на зоне запрещены, но у каждого зека есть счет. В этом магазине нет витрины — есть список товаров, по которому можно сделать заказ: продукты, сигареты — в общем, все необходимое есть, список обширный. Ассортимент, конечно, разнообразием не отличается — допустим, пряников тут не 20 видов, а один, но категорий товаров достаточно.
Во внутреннем обороте главной валютой остаются сигареты. Попав сюда, я в очередной раз поздравил себя с тем, что не курю. Трудности с куревом испытывают даже финансово обеспеченные зеки — у них стреляют. Это, конечно, не принято, но что остается тем, у кого совсем нет денег? За отказ никто слова не скажет, конечно, но откровенно богатых людей на зоне почти нет, а у большинства зеков возможности ограничены весьма и весьма — родственники денег не присылают, больших посылок не шлют. Сигаретами же можно платить за услуги. К примеру, парикмахеры из числа зеков работают за сигареты и за сладкое. В нижнекамском лагере их было трое с профессиональными машинками для стрижки, у каждого ежедневно по несколько клиентов. Парикмахеры нужды не знают.
Чай — тоже валюта, но не однозначная, надо договариваться. Чифирь пьют многие, но я бы советовал не забывать, что он вреден. Сам я не чифирил.
НЕ СТОИТ ОТКРОВЕННИЧАТЬ С ПРЕСТУПНИКАМИ
Передачами с воли лучше делиться, хотя никто и не обязывает. Чего и сколько заключенный выделит «на общак», зависит только от него: можно чая отсыпать, можно сладким угостить. Без разрешения никто ничего не возьмет, если только в камере или в комнате не сложилось особое взаимопонимание. Проще всего, кстати, получать передачи через ИВС, когда приезжаешь на следственные мероприятия, — стоит предупредить родственников, чтобы приносили туда. Когда приезжаешь из ИВС с посылкой, ее повторно не досматривают — считается, что она уже проверена. В некоторых случаях это имеет значение — в частности, можно провести сигареты целыми, а то при досмотре в лагере их часто ломают.
Табуированных тем для разговоров за решеткой, по большому счету, нет, но есть темы, от которых лучше воздерживаться. Я бы не советовал распространяться о своих отношениях с женщинами. Есть люди, которым это интересно после долгого целибата — они могут раскрутить на откровенность, а это чревато. Вообще не стоит особо раскрываться, особенно с тех сторон, которые никого не касаются. Бывали случаи, когда из-за неосторожных высказываний человек оказывался в камере с «опущенными». Расскажу, как обычный деревенский паренек лет 25 попал «в шерсть». Спросили его — как с женой, будет ли ждать? Будет, говорит. Целоваться-то любите? Любим. Оральным сексом занимаетесь? Не без этого. И все — ушел парень в другую камеру, потому что признал, что сначала жена его орально стимулировала, а потом теми же губами. В общем, о себе много рассказывать не надо — люди-то все равно чужие, преступники. Если провокационные вопросы чересчур настойчивы, настораживают, можно просто спросить: «С какой целью интересуешься?» Пусть сначала объяснят, к чему вопросы.
Осторожность в разговорах о статье и твоем уголовном деле особенно актуальна на этапе ИВС, потому что здесь среди сокамерников может оказаться подсадной провокатор. В ИВС сидят люди с улицы, здесь проще подсадить сотрудника — не нужно заводить уголовного дела. Кроме того, интерес следователей к откровенности арестанта в это время самый живой. В СИЗО человек не появляется ни с того ни с сего, он уже под следствием, а в лагере и смысла нет подсаживать агента — там все уже осужденные.
ГОЛОДОВКА — НЕ ЛУЧШАЯ ФОРМА ПРОТЕСТА
Особый сленг в лагере для первоходов, конечно, тоже существует, но он не так развит, как на зонах для бывалых. Ну, например, человека, склонного к обману, не очень порядочного, могут характеризовать как «кудрявого», сказать о нем, что тот «кудри плетет». Это не клеймо и вроде не оскорбительно, но все понимают, о чем речь.
Азартные игры регламентируются. Если новичку предлагают поиграть на интерес, например в карты, то игра допускается только на то, что есть при себе. Игра в долг запрещена в принципе — не только соглашаться, но предлагать такое нельзя, если инициатор знает, что платить нечем. Перед игрой необходимо показать, на что играешь — пренебречь правилом может только тот, кому верят на слово, о ком знают, что он всегда за свои слова ответит.
От просьб типа «пойди и что-то мне принеси» следует отказываться в большинстве случаев. Попросить может человек, с которым сложились доверительные отношения, — это нормально. Пожилому человеку тоже не зазорно помочь. Нужно чувствовать грань между дружеской просьбой и эксплуатацией. Для просьб о каких-то услугах нужна причина, чересчур исполнительный человек легко может обзавестись ярлыком «шестерки». В то же время есть определенные обязанности, к которым нужно относиться с пониманием. К примеру, в СИЗО по ночам между окнами протягивают веревки, по которым ходит почта. Это называется «дорога». Кто-то должен полночи сидеть и следить за «дорогой». Этот способ общения официально запрещен, конечно, но поскольку ничего страшного в этом нет, администрации тюрем это допускают. На «дорогах» сидят молодые — люди за 40 автоматически освобождаются от этой обязанности.
В следующий раз, в завершающей части серии о тюрьме, речь пойдет о различиях между тремя татарстанскими СИЗО и о главной системной проблеме регионального УФСИН.
«Зона никого не отпускает» Надзиратель — о тайной жизни колонии, пытках и нравах ее обитателей
Фото: Максим Шипенков / ТАСС
«Сотрудники бегают мыть руки каждые 15 минут»
Я пришел в систему в середине «нулевых», чтобы уклониться от армии, пока шла Вторая чеченская война: на время работы там давали отсрочку. Заморачиваться особо не стал — и пошел на службу в ближайшую к дому зону. В те времена за решеткой был настоящий кадровый голод, поэтому брали едва ли не всех. Пришел человек с улицы, прошел психолого-физиологическое обследование (ПФЛ), сдал физподготовку — и может оформляться на должность.
Первое, что бросается в глаза на зоне — гнетущая обстановка и болезненный вид некоторых осужденных. Там, за решеткой, своего рода закрытое государство, где может происходить все, что угодно. Жилая зона напоминает армейские казармы; там одновременно содержится 1200 заключенных, разбитых на отряды по 100-120 человек. Примерно треть из них — носители ВИЧ и туберкулеза.
Сотрудники бегают мыть руки каждые 15 минут, чтобы не подцепить заразу. Зэкам с этим сложнее: на десятерых у них всего один умывальник, в бане мыться можно только раз в неделю. При этом отдельные туберкулезные отряды формировать начали только с 2012 года по внутреннему распоряжению ФСИН.
До этого все ели и спали вперемешку, а то, что зэки могут слечь со смертельной болезнью, никого не волновало. Ясное дело, отбывающие наказание хотят одного — убраться с зоны поскорее. Проблем никто не хочет. Поэтому многие придерживаются правила «не борщить» и выполнять все требования, чтобы спокойно отсидеть срок.
«Нары с зэками делить не хотят»
Когда опер-новичок поступает на службу, его сразу учат негласным правилам колонии и формируют негативное отношение к заключенным. Вообще же на зоне содержатся и «первоходы» и «рецидивщики», но в первую очередь нам давали читать дела тех, кто совершал страшные зверства. Это мог быть, например, каннибализм по отношению к собственной матери или изнасилование и убийство малолетних. Это делается для того, чтобы сотрудники не испытывали состарадания и не брезговали, в случае чего, браться за дубинку. Лично я две ночи не спал после прочитанного.
В то же время запрещается оскорблять незнакомых осужденных или унижать их при отряде. Один на один — еще куда ни шло. Дело в том, что зэки тесно «повязаны» друг с другом, им свободу дай — они такой отпор дадут, что мало не покажется. Были случаи, когда офицер обзывал кого-то, а потом начинались бунты.
Фото: Владимир Гурин / ТАСС
Что до издевательств, то никто не будет трогать «серого мужика», который живет по порядкам, не «тянет» (проносит) наркотики и не устраивает мордобой. Прокуратура сейчас ездит в колонии, как на работу, поэтому любое применение спецсредств — наручников, газовых баллончиков и резиновых дубинок — должно быть зафиксировано в отчетаx. Неугодных, которые, например, ставят брагу и толкают своим, могут закрыть в изоляторе. В открытую истязать не станут. Сотрудники видят, что творится на зоне — и нары с зэками делить не хотят.
Совсем иначе обстоит дело с новоприбывшими арестантами. Зона — место суровое, на долгие «реверансы» времени нет. Чтобы понять, кто из заключенных «черный» (блатной), вплоть до 2011 года устраивали «знакомство» в закрытой карантинной зоне. Перед досмотром все осужденные попадали в коридор длиной 30 метров и сразу получали от администрации приказ — движение по карантину бегом.
Так администрация принимала решение, в какой отряд определить осужденного, чтобы в дальнейшем он не доставил им проблем. Бывало, спросят: «Кто ты по жизни?» В ответ — гордое «Гражданин!» А уже через пять минут после распределения этот гражданин прибегает и кричит, чтобы его спасли.
«Если сунется на зону — зарежу»
При работе во ФСИН год идет за полтора — и на пенсию можно выйти рано, а после 2012 года зарплаты сотрудникам подняли в два раза. Поэтому на службу стали по блату приходить родственники руководства. Они считали, что им позволено больше, чем остальным, превышали свои полномочия и травили заключенных. Такие выходцы из «золотой молодежи» мнят себя непонятно кем, а сами до турника на физподготовке допрыгнуть не могут. Зэки их, ясное дело, не уважают. Для них авторитет лишь тот, кто не дает слабину и умеет себя поставить без дешевых понтов. К таким они уважительно обращаются по званию или имени-отчеству.
А «мажоры» осужденных вообще за людей не считали: стравливали друг с другом за глаза, подбрасывали запрещенные мобильники перед начальством, оскорбляли. Был случай, когда новый сотрудник из личной неприязни к арестанту обложил матом его мать и запретил им свидание, которое было положено раз в год. Тогда мы едва предотвратили бунт, но заключенный заявил: «Если он (обидчик) сунется на зону — я его зарежу». Пришлось увольнять «героя».
Кроме таких недалеких сотрудников, которые пытаются издеваться над заключенными, есть те, кто вступает с ними в незаконные интимные отношения. За решеткой ведь как — не считая жилой и промышленных зон, есть школа, ПТУ, медсанчасть, поэтому среди сотрудников попадаются и женщины. Одна такая сотрудница ездила в соседнюю колонию на свидания под видом гражданской, другая завела зэка-любовника, хотя работала на зоне со своим мужем. После этого он устроил с тем осужденным нехилые разборки — еле разняли. Бывали и случаи проституции — правда, неявной.
Фото: Евгений Курсков / «Коммерсантъ»
«Пропустишь килограмм помидоров — всех сдадут»
При этом сотовая связь была под жестким контролем: по закону можно просматривать переписку осужденного и прослушивать его телефонные переговоры. Чтобы избежать проблем с «блатняком», мы или ставили «глушилки», перекрывающие связь, или подсовывали зэкам наши SIM-карты для прослушки.
В производственной зоне, где работают заключенные, тоже творился беспредел. Начальство получало нехилые откаты, закупая товары с наценкой у поставщиков, которые имели с этого выгоду и возвращали им часть суммы, взятой из госбюджета. У рядовых сотрудников свой способ заработка: это продажа водки и наркотиков заключенным. За 12 лет службы я поймал восемь «продавцов» в своей колонии. Наценка у них бешеная. Если на свободе бутылка, условно, стоит 100 рублей, то за решеткой — 1400. С остальной «запрещенкой» ситуация такая же.
Конечно, есть поставщики наркотиков и среди арестантов. Их помогают вычислять завербованные зэки-стукачи, которые за поблажки на зоне сливают каналы поставок «запрещенки» и сдают арестантов, готовящих беспорядки. В основном стукачи работают за свидания, зачеркивания на рабочих карточках отметок о нарушениях, возможность лишний раз помыться или за скоропортящуюся еду, исключенную из тюремного рациона. Пропустишь килограмм помидоров — они за это всех сдадут как на духу.
«Были убийства из-за карточных долгов»
Всем осужденным на месяц положено десять одноразовых бритвенных станков, чаще всего ими и «кромсались». Несколько раз брали сотрудников в заложники или пытались бежать, но таких быстро скручивали. Есть особая категория склонных к побегу, о таких сотрудникам сообщают стукачи и их отслеживают.
Фото: Валерий Матыцин / ТАСС
За все 12 лет, что я работал в системе, только одному почти удалось покинуть территорию колонии. Это был зэк, проигравшийся в карты, который очень грамотно все спланировал. Во время обхода он отследил по минутам, сколько идет человек и с какой скоростью, проверил периметр, выждал подходящий момент, чтобы покинуть здание, а колючие ограждения обезвредил с помощью разорванной простыни. Остановили его только у четвертого забора, применив огнестрел.
Пока я служил, успел поседеть и внешне состариться лет на двадцать. На работу потом устроиться сложно — или по знакомству, или надеяться на удачу. Зона никого не отпускает — мне до сих пор иногда звонят из полиции и просят пробить информацию по какому-нибудь делу у моих бывших арестантов, вот и приходится опять во все это лезть. Единственный плюс службы — учишься разбираться в людях и потом всегда понимаешь, друг перед тобой или враг, но все равно постоянно находишься начеку.