Как называют нарды в тюрьме
Как называют нарды в тюрьме
Правила игры в длинные нарды.
Устройство игровой доски, фишки (шашки)и зарики,камни (кости )
Доска для игры в длинные нарды состоит из 24 лунок, сгруппированы по 6;
Нумерация лунок у каждого игрока собственная,
У каждого игрока имеется по 15 фишек одного цвета (черные и белые);
Также имеется две игровые кости, которые в нардах традиционно называются «зары».
Цель игры Цель игры – провести все свои фишки в дом и снять их с доски раньше, чем это сделает второй игрок.
«источник zona197 « http://zona197.ucoz.ru/index/pravila_igry_v_nardy_v_zone/0-78 » все права защищены»
Право первого хода разыгрывается следующим образом: игроки бросают по одной кости, и у кого выпало больше очков – тот и будет ходить первым.
В процессе игры бросают одновременно две кости.
Первоначальная расстановка шашек, правила хода
В начале игры все 15 фишек располагаются «голове».
По правилам игры с головы можно снимать только одну шашку за один ход.
Это правило имеет исключение для первого хода.
В процессе игры фишки двигаются против часовой стрелки друг за другом а не навстречу, как в коротких нардах.
Когда игрок бросает кости, то он обязан в соответствии с выпавшими очками передвинуть свои шашки, руководствуясь следующими правилами:
Если в лунке стоит шашка противника, то на его фишку ставить свою фишку нельзя; Ходить надо то число очков, которое выпало на зарах;
Когда все шашки уже заведены в дом, игрок может начинать снятие шашек с доски. Вывод шашек происходит следующим образом: Игрок имеет право снять с доски шашку, которая стоит на позиции, соответствующей числу выброшенных на зарах очков; Если таких шашек нет, то игрок обязан передвигать шашки с более старших позиций;
Если нет более старших позиций – игрок снимает фишки с более младших;
Снимать на каждом ходе необязательно, можно просто перемещать фишки в доме конечно если вы зажали соперника тем самым вы выкидываете а он не может пройти к себе в дом.
Допустим вы в зоне играете на сигареты :
Можно играть на пачки можно на штуки.ну соответственно на деньги.
Перед игрой оговорили что по чём.
Рассмотрим ситуации:
у его осталось 10 фишек соответственно 10 сигарет он проиграл.
Конечно как вы договаривались может вы играли фишка 1000 руб.
Если просто победа пачка сигарет то не важно сколько фишек осталось.
В игре существует комбинации «МАРС» «КОКС»»ДОМАШНИЙ МАРС»
Рассмотрим «марс»
Проще говоря не скинул не одной фишки.то это марс проигрыш увеличивается в двойне
короче проигрыш увеличивается в два раза
голова это откуда вы начинаете снимать в начале игры фишки.
Это когда вы все фишки загнали в дом но не одной фишки не успели скинуть.
Некоторые пытаются не заводить последнюю фишку в дом.
лучше пусть будет марс. но бывает ситуации когда второй ход даже у себя в доме не сходить
Проигрыш при такой ситуации увеличивается в 4 раза.
Как играть написал.
3)Поставте в курс что вы играете под интерес.
4)Оговорите потолок проигрыша.
5)Вам нужен 3 человек который бы смотрел за игрой
в случаи спора он мог сказать кто прав допустим кто то смухлевал
а ты заметил начинается спор один доказывает одно другой другое.
и допустим тебя обманули и ты не заметил в этом случаи он не должен влезать в игру.
Только если возник спор.
«источник zona197 « http://zona197.ucoz.ru/index/pravila_igry_v_nardy_v_zone/0-78 » все права защищены»
Если есть вопросы оставляйте их в гостевой книге
Тюремные университеты: шеш-беш на «черной» зоне
Скоро мне опять стало скучно и я, осмотревшись, узрел нарды.
О, нарды! Страсть капризной женской натуры, заточённой древним Востоком в плоть дерева и кости! В волнах ее мнимой благосклонности тонули мириады азартных сердец, но на смену сгинувшим игрокам всегда являлись новые.
Чувство никчемности проникает миазмами в душу, зарождая в ней черную зависть к сопернику. Он лучше, он везучее, с ним ей лучше — она с ним! И когда смирение с потерей толкает на ранее неоправданный риск, первая же удачная случайность высекает искру куража, и небо снова сыпет крендельками кушей. Проклятия соперника звучат фанфарами, а его нервные ошибки приближают выстраданную победу. Фортуна снова с тобой! Царица хрустальных сфер в твоих объятиях, она дает все, что пожелает неуемная фантазия игрока.
Кончики пальцев дрожат, зарики покрыты тонкой пленкой пота, но показать волнение нельзя — благодарить послушные кубики с их Хозяйкой надо молча. И так же безмолвно признаёшься ей в вечной любви. Но не вздумай ожидать ответных чувств и тем более клятв верности. Как легкая улыбка незнакомки, что исчезает в окне мимолетного авто, фортуна ветрена и ненадежна.
В отличие от шахмат, где серьезных соперников в лагере не было и десятка, в нарды «катал» каждый узбек, таджик, грузин, айзер, да и среди русских арестантов было немало умельцев ловко подкрутить зарик.
Споры за нардами были основным поводом для ссор в лагере. Перевозбужденные игроки расшибали нарды о тумбочки, шконари, а то и головы соперников, зарики то и дело вылетали в форточки, а ругань ночных игроков нередко будила весь барак. Превышение игрового «потолка» было настолько обычным делом, что потенциальных «фуфлыжников» уставали бить на сходках. В лагере нарды были самой популярной игрой.
Играя в нарды с «семейником» или в частых соревнованиях отряда, я стал замечать некоторые закономерности переменчивой удачи. Конечно же, в нардах есть и тактические уловки, и сама по себе разумная стратегия игры может привести к победе, даже если «камень не идет». Но всё же если за доской сидят двое равных по опыту игроков, то выиграет скорее тот, кому чаще везло с нужной комбинацией цифр.
Как же выиграть мне?
Теорию о влиянии мысли на материю знал даже мой черный кот ЙохаНн. Стоило ему уставиться на меня волшебной зеленью глаз, как мои ноги сами несли меня к холодильнику с рыбой.
Но это было давно и на воле. В лагере же, наблюдая за игрой в нарды, я вспомнил когда-то прочитанный в «Лефортово» «Трансерфинг реальности» Зеланда. Философы Востока и квантовые физики Запада давно уже познали многомерность Вселенной и бесконечность вариантов завтрашнего дня. И в одном из этих миров я был чемпионом лагеря по нардам. О том, как очутиться в мире осуществленной мечты, Зеланд и писал.
Я решил опробовать его «трансерфинг» в экспериментах с кубиками.
Для исполнения желания мне было необходимо сильное внутреннее намерение и четкий образ мечты. Я решил ежедневно воображать, будто я уже абсолютно непобедимый бог нард. В то же время мне нельзя было чрезмерно хотеть и уж тем более бояться не достигнуть цели, дабы не «соскользнуть» в то будущее, где чемпионом будет кто-то другой, но не я. Желать не желая — основной секрет воплощения мечты в реальность.
У старого зэка с тусклой наколкой на веках «Не буди!» и пляшущими человечками под ногтями я заказал черные кубики из текстолита. Он дал мне несколько зариков, и я подобрал удобный для пальцев размер.
Через неделю я уже катал в ладони готовые зары с идеально ровной поверхностью и чуть скошенными ребрами, слушал их цокающий «разговор», с проворотом бросал на доску нард. Мои! По тюремной традиции на кубиках шестерок не было. Вместо них — чистая грань.
Всё свободное время мы привыкали друг к другу. Я грел и катал зарики в ладонях, тряс их возле уха, улавливая полутона звонких вскриков, и, поймав интересный звук, кидал кубики на доску, визуализируя нужную мне комбинацию.
За две пачки дорогих сигарет мне сшили бархатный чехол на кожаном шнурке, и с тех пор я носил зарики на шее. Перед сном я укладывал их под подушку и пару раз даже ловил сны с огромными черными кубами вместо лагерных бараков.
Но главным обучением моих новых друзей я занимался в медитативном состоянии. Изгнав словесные помехи с обрывками мысленных картинок, я представлял одну и ту же комбинацию цифр: «шесть — пять» — и метал, метал, метал кубики на доску. Сосредоточившись на дыхании, я мгновенно стирал радость при удачных бросках и, что было куда чаще, разочарование.
Но и вне медитаций я ходил по лагерю с осознанием того, что я уже чемпион. Для себя я решил, что все мое нынешнее занятие — это лишь особая практика йоги.
Мой «семейник», татарин, постоянно резался в нарды с азиатами. Играл он нагло и успешно, с куревом у него проблем не возникало. С «семейника» я и начал.
Первые партии с его стороны были снисходительны. Позже он явно занервничал, так как знал, что играю я не очень, но почему-то все чаще выигрываю. Уже через неделю он заключил, что «новичкам везет», и посоветовал мне начать играть с кем-нибудь на деньги.
Но, обучаясь технике «трансерфинга», я перестал играть даже на сигареты. Я заметил, что стоит появиться азарту — и «желать не желая» не получается. Большинство партий я сливал. Но стоило убрать чрезмерное желание победить — и все партии были мои.
Вскоре я смог проверить «трансерфинг» в боевых условиях. Приближался чемпионат лагеря. Вступительный взнос был уплачен.
Тюремные университеты: экономика лагерного азарта
Для тех, кто ещё на воле дал зарок не садиться в тюрьме за карты, наша игровая зона предлагала огромное разнообразие иных развлечений: шахматы и шашки, домино и лото, волейбол и настольный теннис, ставки на спортивные события, а еще — различные пари, кости и, конечно же нарды.
Без банка, то есть без ставок или «без интереса» играли не часто. «Хватит катать вату, давай по-маленькой!» — предлагали в азарте будущие жертвы «невинным» игровым акулам.
«Каталы» на воле, они же «игровые» в лагере — тонкие психологи. Без этого качества не заманить, не развести, не выиграть. Сами не предлагали, не навязывались и проигрывали по-первой столь умело, что и не понять было: фарт прёт или беда подкрадывается.
Для кого-то игра в лагере — это способ скоротать время, для кого-то — развлечение, для профессионалов — источник дохода.
Второй человек в лагере после «положенца» по иерархии «черного» мира — «смотрящий за игрой». На ответственную работу его назначает сходка блатных — за глаза «блаткомитет» — и перед «ворами в законе» за него ручается «положенец» лагеря.
— Кем жил на зоне? — когда-нибудь поинтересуются у такого.
— За игрой смотрел, — небрежно ответит тот.
«Смотрящий за игрой» в каждом отряде «грузит» какого-нибудь ответственного зека в свои помощники. В их обязанности входит записывать — «точковать» — каждую игру на интерес, партнёров и соперников, выигравших и проигравших, размеры ставок и их изменение, сроки выплат и, естественно, сами долги. Но главная их задача — «наводить движуху» или «мутить игру» в отряде.
Простые правила
Чем больше игр, тем больше ставок. Чем крупнее денежный оборот между заключёнными, тем солиднее уделяется кусок в «общак» лагеря и тем лучше «греются» страдальцы в штрафном изоляторе, больные в медсанчасти, прибывшие на карантин, убывающие на этап а, временами, и сам «блаткомитет».
Одна пятая часть от любого выигрыша уходит на «воровское», то есть, в «общак» того «вора в законе», кто с воли шефствует над лагерем.
Утаить игру на интерес приравнивается к крысятничеству из воровского общака и жёстко карается «блаткомитетом». Тем не менее, находятся смельчаки (или глупцы?), кто жалеет отдавать 20%, как они считают «в никуда», и играют на спички, договариваясь с соперниками об их денежном эквиваленте. Ищейки от блатных рыскают среди играющих, доносят, — «курсуют» — и наказание за утаённые доходы и неуплату воровского налога следует незамедлительно. На общем сходе отряда решившему сэкономить ломали челюсть и «ставили запрет» на игру до конца срока. Жёстко, но эффективно.
Рулончики «точковок» с результатами игр на узких полосках тонкой бумаги хранят, например, в ладанках на шее. Потерять или, что хуже, отдать её без боя представителям администрации сродни политическому самоубийству. После утери блатного документа следует утеря доверия со всеми вытекающими для арестантской жизни последствиями. На карьере такого горе-помогалы ставится жирный крест.
Основная цель игровой движухи — растормошить кубышки зеков и их родственников на воле.
Система устроена подобно казино — как ни играй, в выигрыше всегда «общак».
Если два зека решают сыграть «лоб в лоб», то есть, один-на-один в какую-либо игру или, например, заключить пари на исход футбольного матча, то первым делом они обязаны сообщить о своих намерениях смотрящему за игрой или его помощнику в отряде. В обязательном порядке назначается третье лицо, присутствующее на игре и ведущее записи по каждой партии. Возникающие споры разрешает смотрящий за игрой на основе наблюдений третьего лица.
Выиграл партию в нарды или теннис один, отыграл её второй — казалось бы ничья. Ан, нет! С первой партии победитель уделяет 20% по так называемой «шестой колонке» и со второй партии отыгравшийся так же обязан «отслюнявить» должное. В плюсе всегда общак. Игроки решают повысить ставки — снова общак пополнен.
Не хочешь проиграть — не играй, но помни: «греть общее» всё равно придётся.
В моём первом лагере крутились большие, по меркам костромских болот, игровые деньги. Карточные проигрыши достигали нескольких сотен тысяч рублей за игру. Но в партиях с высокими ставками участвовали единицы, так как играть по-крупному разрешалось немногим. Стандартный «потолок» ставки, то есть максимально возможный проигрыш составлял всего две тысячи рублей. Проиграл их — выплати, и только потом играй снова. Доказал свою платёжеспособность, хочешь играть со ставками посолиднее — на сходке «игровых» могут поднять «потолок» и до пяти, и до десяти тысяч без проблем. Если игромана хорошо поддерживают с воли или у него есть богатые родственники, то ему могут и вовсе снять «потолок» — играй сколько хочешь, проигрывай от души да плати вовремя.
Срок выплат неотвратим и точен. Проигравшие платят по счетам, а выигравшие уделяют 20% два раза в месяц: 1-го и 15-го числа до полуночи. В эти дни, с горькой иронией прозванные «днём фуфлыжника», должники носятся по лагерю, словно их задницы уже смазаны если ещё не вазелином, то уже скипидаром. Они одалживают и переодалживают, звонят на десятки номеров с одной и той же просьбой: «выручи деньгами», несут барыге вольное шмотьё в залог и на продажу, лишь бы успеть расплатиться к 24:00 и не прослыть «фуфлыжником», что есть человеком, не отдавшим долг.
За решеткой в ходу такая поговорка: «фуфлыжник хуже пидораса», и не на пустом месте она родилась. Отношение к не сумевшим отдать долг резко отрицательное, и этот настрой у зеков поддерживается блатными идеологами пуще прочего.
Не можешь играть — не садись
Коли сел за стол, значит рассчитываешь на деньги. А на них рассчитывает и «общак». Не сложно обмануть простачка-лоха-фраера, этим и живут завсегдатаи преступного мира — «без лоха и жизнь плоха», но к недоплатившим в общак подход суровый. Клятвы, мольбы и обещания в расчёт не принимаются — время на уплату было.
Из наказания должника сделают назидательный урок для остальных игроманов. На сходке блаткомитета, куда «пригласят» бедолагу, всеми возможными способами с него сдерут хоть сколько-то — общак не должен пострадать. Но на судьбе бедолаги выплата даже всего долга уже не отразится, разве что бить его будут не так грубо.
После наказания ФИО нового фуфлыжника доводятся на сходках до всего лагеря, и к жизни в «людской массе» он больше не допускается. Этот зек уже не сможет поздороваться за руку с мужиками и, тем более с блатными. Он не живёт на старом месте и не привлекается к делам «общего характера». Он —отверженный, и назад дороги нет ни за какие заслуги.
Тем не менее, подобные явления — редкость. У кого игрового «потолка» нет или он высок, тот уже доказал свою платёжеспособность и, в крайнем случае, дабы не «плодить фуфло» и не лишиться поступлений в «общак», проигравшему помогут перезанять те же блатные. Но этот крюк в теле «игрового» оставит шрам на всю его тюремную жизнь.
Просто же забывшим уплатить — напомнят, и не раз.
Играют все во всё
Для поддержания интереса к той самой лагерной «движухе», энтузиасты от спорта и «чёрной» жизни постоянно организовывают какие-либо турниры и соревнования. Лишь только завершится футбольный чемпионат колонии, как тут же начнётся межотрядная битва в волейбол. А одновременно с большим спортом в лагере проведут ещё и турнир по шахматам и нардам. Отшумят одни бои, как тут же завяжутся новые турнирные сетки, и титулы чемпионов одни будут отстаивать, другие завоёвывать. И всем за всё всегда придётся платить, и ещё раз платить, и ещё…
Арифметика проста: у нас было семь отрядов и, например, футбольных команд потому тоже семь. В команде пять человек, и стоимость участия команды в чемпионате — тысяча «с носа». Победители соревнования от уплаты «входного билета» освобождаются и, в качестве награды за проявленное мастерство и мужество в костоломной мясорубке получают десять литров самогона. Таким образом, после отчисления доли на «воровское», в лагерный «общак» поступает больше двадцати тысяч рублей.
Вход в шахматные баталии лагеря — триста рублей. Претендентов на корону набирается до полусотни и, после выяснения отношений, «общак» пополняется ещё на червонец.
Но самыми смачными статьями дохода в игровой деятельности лагеря — это, конечно же, карты. Новички играют вольными колодами — «стосами» — в дурака, буру, тысячу и двадцать одно. Бывалые «шпилили» в терц, секу, покер и, в основном, тюремными «стосами».
Не державший в руках тюремную колоду карт без инструкций и не разберётся, что в ней что. Вместо всем привычных цифр и картинок, там лишь беспорядочный, на первый взгляд, набор запятых, крючков да закорючек. К чему такая конспирация? Объясняют, будто бы на тюремных обысках чаще забирают именно вольные карты, а на куски картона с непонятными значками внимание не заостряют. И пусть надзиратели давно уж знают, что это за криптография, но тюрьма, но романтика, но блатные традиции…
Наивные «первоходы» верят и садятся играть. Привыкнуть к новым картам сложно, нет-нет, да и ошибутся, перепутают, проиграют, возжелают отыграться. Шулеры в достатке, «общак» снова пополнен.
Но если высочайшие ставки были за карточным столом, то никакая из игр не могла похвастаться той яркостью блеска безумных от азарта глаз, как игра в кости. Кубики, они же «зарики», решали судьбы денежных накоплений большинства игроманов лагеря. А интернационал ближнего зарубежья и российского юга выяснял отношение, как правило, в нарды.
Нарды — особая страсть прагматичных поклонников ветреной фортуны. Умелые командные действия приносят победу в футболе, чистый разум побеждает в шахматах, холодный расчёт с долей везения срывает карточный банк. И только в нардах зек ловит ту прелесть вольной бурной жизни, где не добиться успеха без благосклонности небес, но и на «голом фарте» далеко не уедешь. И ничто так не характеризует хитрого азиата, ловко подкрутившего кубик и горячего кавказца, заклинающего «зарики», как игра в нарды.
Русские каторжане, в ком издревле живут «авось» и «небось», склоняли головы над деревянным ящиком — «катраном» — и размашисто метали в него пять кубиков из текстолита или алюминия. Эта простая, но безумно азартная игра в «тысячу» или «баландёрку» отнимала у зеков сотни ночей, ввергала их в наркотическую зависимость игромана и опустошала счета их родственников.
Круглые сутки тут и там можно было наткнуться на тесные компании — «курочки» — из пяти-шести игроков, жмущихся на табуретках по углам барака и в тумане сигаретного чада мечтающих о редкой комбинации из пяти единиц — верной победе счастливца, сорвавшего банк.
Игра не обходила стороной и штрафные изоляторы. Желающим поиграть и имеющим что проиграть, вместе с баландой по камерам карцера разносили карточки лото по полтиннику за штуку. Выбрав момент, когда после обеда инспектор уходил в свою «кандейку» подремать, из камеры «смотрящего за крышей» громко оглашали номера вытащенных из мешка бочонков. Там же вели учёт победителей и проигравших, сверяли копии карточек, рассчитывали банк и разрешали возникающие споры. Так страдальцы изолятора пополняли собственный «общак» и, конечно же, воровской.
Для той немалой массы мужиков, что не играла вообще или «катала вату без интереса для общего», существовала лотерея.
Два раза в месяц в добровольно-принудительном порядке зеки покупали кусок бумажки с цифрой — лотерейный билет. Цена ему была сто рублей. Более щедрых или слабых «смотрящий» за отрядом продавливал и на десяток билетов. На общем сходе в секции отряда лотерейки перемешивались в шапке-ушанке и доверенные лица под всеобщее ликование вынимали из «бобра» пять призовых мест. Везунчикам доставалось по литру самогона, а «общаку» — тысяч двадцать рублей.
Самогон в лагере был основной наградой в большинстве турниров, чемпионатов и лотерей. Себестоимость его была копеечной — в каждом отряде чуть ли не круглосуточно пыхтел как минимум один аппарат, — и для затратной статьи лагерного бюджета самопальный алкоголь был выгодным призовым фондом. Среднестатистический зек всегда желал расслабиться, снять напряжение, забыться, и в этом ему помогал самогон с привкусом резиновых шлангов.
Небольшая, но постоянная часть отчислений в общак приходилась на пари. Любое спортивное мероприятие — от лагерного чемпионата до мирового, спорщики тут как тут! Жмут друг другу руки, третье лицо разрубает рукопожатие, и горячие болельщики орут перед телевизором, возле бортика футбольной коробки, а то и просто рядом с турником, где худенький узбек пытается провисеть три минуты за пять тысяч рублей. И кто мог знать, что он КМС по лёгкой атлетике? Только те, кто профессионально зарабатывает на пари.
Так, капля за каплей, турнир за турниром, проигрыш за проигрышем — и месячные сборы в «общак» достигали нескольких сотен тысяч рублей. Ничтожество для золотой Москвы, но существенный доход для затерянной в лесах небольшой колонии общего режима, эдакий не пересыхающий ручеёк денежных поступлений в океан «чёрного нала» российского преступного мира.
Трон, чум, иконы: Как заключённые зарабатывают деньги для ФСИН
Времена ГУЛАГа прошли, но арестанты — всё ещё дешёвая и почти бесплатная рабочая сила. В основном заключённые валят лес, работают на крупных производствах вроде «Норникеля» в Норильске или шьют форму для госорганов.
Федеральная служба исполнения наказаний (ФСИН) старается исправить имидж правоприемницы ГУЛАГа и доказать, что к осуждённым стали относиться лучше. Например, организовывает выставки, где любой желающий может приобрести вещи, сделанные по ту сторону колючей проволоки. От пельменей и детских игрушек до дачных качелей и картин маслом. «Секрет» побывал на одной из таких экспозиций.
Времена ГУЛАГа прошли, но арестанты — всё ещё дешёвая и почти бесплатная рабочая сила. В основном заключённые валят лес, работают на крупных производствах вроде «Норникеля» в Норильске или шьют форму для госорганов.
Федеральная служба исполнения наказаний (ФСИН) старается исправить имидж правопреемницы ГУЛАГа и доказать, что к осуждённым стали относиться лучше. Например, организовывает выставки, где любой желающий может приобрести вещи, сделанные по ту сторону колючей проволоки. От пельменей и детских игрушек до дачных качелей и картин маслом. «Секрет» побывал на одной из таких экспозиций. Спойлер: ощущения так себе.
Нарды
«Отправляешь по почте свою фотографию или любую картинку из интернета, и всё — осуждённый начинает работать», — так представитель УФСИН по Псковской области объясняет, почему на нардах, сделанных в их колонии, красуется полуобнажённая дева-охотница.
Себестоимость таких нард — 900 рублей, но арестант почти ничего не получит от продажи своего изделия. «Зарплата это не самое важное, — говорит представитель колонии. — Главное, что осуждённый не сидит на отряде, где работает 80 человек. Он трудится в промзоне. Может помыться в котельной, чай попить. И, если хорошая характеристика, вероятность того, что он выйдет по условно-досрочному — 90%».
Считается, что «творческим» арестантам сильно повезло, независимо от того, какая у них зарплата. Ведь, например, месячный заработок обычного красноярского зэка-лесоруба редко превышает 100 рублей, при условии, что он работает по 12 часов в день.
Иконы
В Тульской области есть колония, один из цехов которой работает под эгидой православной церкви. Это значит, что осуждённые изготавливают церковную утварь, например, деревянные иконы, которую РПЦ затем распределяет по региональным церквям и церковным лавкам.
Самая дешёвая икона стоит 2000 рублей. Полуметровая с изображением Христа — 10 000 рублей. Заключённые не получают зарплату за эту работу, представитель колонии уверен, что «идейным это не нужно».
Мебель в стиле Барби
Издалека сделанный на зоне мебельный гарнитур с узором в цветочек можно спутать с мебелью из IKEA. ФСИН оценивает работу заключённых довольно высоко: cтул обойдётся в 5 000 рублей, туалетный столик — в 12 000, шкаф — в 15 000. Но о зарплате шведских рабочих колонисты могут только мечтать: официально они получают МРОТ в размере 7800 рублей. По факту от этой суммы остаётся не больше 25% — арестант должен платить за всё: питание, коммунальные услуги и даже рабочую форму. На еду уходит больше всего, так как сама ФСИН на прдовольстве одного человека выделяет около 80 рублей в день, и эту норму планируют сократить.
Шведским заключенным российские арестанты тоже могли бы позавидовать. На содержание колонистов Россия тратит почти в 50 раз меньше, чем в Европе: 2,2 евро против 100 евро на человека в день. Большая часть дотаций колониям уходит не на заключённых, а на зарплаты, пенсии и премии сотрудников ФСИН.
Заключённые, отбывающие наказание в УФСИН Ямало-Ненецкого округа, работают на производстве чумов — традиционных жилищ для народов севера. Представитель местной колонии №8 рассказывает, что работа организована следующим образом.
Частная компания выходит на начальника колонии и заключает с ним соглашение, по которому арестантов используют как наёмную рабочую силу. Компания поставляет в колонию шкуры освежёванных оленей, а осужденные вымачивают их в растворе уксуса, обрабатывают и сшивают. Затем огромное шерстяное покрывало минимум из 70 шкур закрепляют на деревянном каркасе. Так получается чум.
Это довольно кропотливый и тяжёлый труд — на одно полотнище уйдёт около трёх месяцев. Берут на такую работу в основном неоднократно осуждённых. По статистике, 85% попавших за решётку оказываются там снова.
Сколько УФСИН зарабатывает на посреднических услугах, представители колонии говорить отказались.
Тронный набор
В колонии ФСИН Северной Осетии могут соорудить тронный зал для загородной резиденции. Чтобы вырезать из дерева один комплект (три стула и массивный стол, как в сериале «Игра престолов») нужно четыре месяца.
В зависимости от дизайна — он ограничен лишь фантазией заказчика — стоимость варьируется от 150 000 рублей за комплект до 100 000 за один стул. Цену объясняют качеством материала — мебель делают из выносливого бука. Представитель колонии гордится, что местный ФСИН выполняет даже самые трудоёмкие заказы: за полгода отряд осуждённых может сделать «хоть десять таких комплектов». Главное условие — платёжеспособность клиента.
Детский сад
Многие дети в муниципальных садах России спят в кроватях, собранных арестантами на зоне. Детскую мебель у колоний заказывают также магазины и частные клиенты. На выставке можно было приобрести ребёнку как отдельную кроватку, так и целый мебельный комплект: серия скамеек в форме паровоза (12 000 рублей), шкаф в форме светофора (8 000 рублей), стол для игр с шестью стульями (2 600 рублей).
Игровые площадки обходились уже дороже. За декоративный самолёт, в котором поместится семилетний ребёнок, предлагалось заплатить 41 000 рублей. Более крупные объекты вроде детских горок, ФСИН продаёт и за 150 000.
Несмотря на то, что цены на товары от ФСИН не уступают рыночным, организация всё ещё остаётся глубоко убыточной. Даже в сталинские времена, когда работало больше 80% заключённых, их труд давал только 2% от всего производства по стране. Сегодня заключённых-рабочих вчетверо меньше (111 000 человек).
Фотографии: Егор Слизяк / «Секрет фирмы», Interpolex