Как заставить читателя полюбить персонажа
Как влюбить зрителя в героя?
ДЛЯ НАЧИНАЮЩЕГО СЦЕНАРИСТА
Создавая персонажа для фильма или сериала, каждый автор рано или поздно сталкивается с вопросом: как влюбить зрителя в героя? Или на киношном жаргоне – «как подключить зрителя к персонажу».
Очень хорошо, если вы задумались над этим моментом еще на стадии проработки идеи и персонажа.
Но начинающие авторы, очень часто сталкиваются с этой проблемой уже после написания сценария. С предвкушением отдавая готовый драфт друзьям или родным меньше всего начинающий сценарист, ожидает услышать в ответ: «Мне не очень нравится главный герой. Я ему не сопереживаю». Самое обидное, что если такой рецензент не разбирается в драматургии, то он не сможет нормально объяснить, что именно его смутило.
А на самом деле суть этой проблемы очень проста: придуманный начинающим автором персонаж не вызвал у зрителя/читатели никаких знакомых положительных эмоций. А ведь именно этого и жаждут люди от кино – приятного эмоционального опыта.
И сегодня мы расскажем о самых распространенных способах вызвать подключение зрителя к персонажу.
Спасите котика по Снайдеру
Свою книг по сценарному мастерству Блейк Снайдер назвал «Спасите котика». В честь самого простейшего приема по подключению зрителя к персонажу. Анализируя самые крупные кинопровалы конца девяностых начала двухтысячных того времени, Блейк пришел к выводу, что во всех этих фильмах сценаристы никак не показывали в действии положительные качества героев. Они считали, что достаточно показать, насколько эти персонажи круты, чтобы зритель к ним подключился. Но крутизна не дает понимания о том, какой это герой, хороший или плохой.
Чтобы это исправить Блейк придумал прием «спасение котика», который в последующем и дал название всей книге целиком. По задумке Снайдера в начале фильма герой обязательно должен совершить какое-то доброе дело. Пусть даже самое простейшее: снимет кота с дерева или переведет старушку через дорогу. Этого будет достаточно, чтобы у зрителя появилось понимание о моральном воспитании героя.
Причем сработать это может не только для положительных героев. «Спасение котика» поможет и злодеям стать менее плоскими.
Так что, если вам надо как-то влюбить зрителя в персонажа – покажите в действии какую-нибудь его положительную черту. Даже самую незначительную.
Несправедливость
Очень мощный способ подключить зрителя к персонажу – это поставить его в заведомо несправедливую ситуацию. Ведь у каждого в жизни были случаи, когда с ним обращались несправедливо, но ничего нельзя было сделать.
Это знакомые эмоции. Но в чем, же здесь позитив? В том, что кино герой всегда имеет шансы отплатить за несправедливость. Кинематограф дает надежду, чего не хватает в реальной жизни.
Например, первое, что мы узнаем о главном герое отечественного сериала «Колл-центр» Кирилле, это то, что его девушка уходит к их шефу, с которым она уже некоторое время изменяет Кириллу. Зрители еще не знают, какой из себя главный герой, но сама несправедливость ситуации уже заставляет их сочувствовать парню. Мы хотим, чтобы у него в итоге все наладилось, разлучник был наказан, а девушка раскаялась и была опозорена.
В по мере развития сюжета «Колл-центра» зритель узнает, что Кирилл действительно хороший парень, и подключение к этому персонажу только усиливается.
Но на самом деле, несправедливость – настолько мощный прием, что оправдал бы в глазах зрителя даже настоящего злодея.
Например, фильм «Законопослушный гражданин» начинается с того, что преступники зверски убивают всю семью героя Клайда Шелтона (Джерард Батлер). Убийц ловят, но один из них идет на сделку с прокурором и ему за двойное убийство, и изнасилование дают смешной срок в три года.
Вымораживающая несправедливость. И после этого Клайд начинает жестоко и с садистским удовольствием мстить всем, кого считает виновным в таком исходе. Но возмущение зрителя от изначальной несправедливости настолько сильное, что только к концу фильма они начинают понимать, что Клайд в этой истории превратился в злодея. И настоящий герой, по мнению авторов фильма — прокурор, который подписал сделку, который побоялся изначально идти в суд и решил пойти на сделку, чтобы точно осудить хотя бы одного из преступников. Но, даже понимая, это не все зрители соглашаются на такую интерпретацию, до конца считая, что Клайд в фильме действовал правильно.
Самым крайним выражением несправедливости к персонажу является его унижение.
На этом выстраивается подключение к любому персонажу-неудачнику. Сколько похожих друг на друга сцен унижения видел каждый из нас в фильмах и сериалах про старшую школу? Особенно американских. С неудачниками никто не хочет садиться за один стол, их запихивают в шкафчики, игнорируют, в открытую оскорбляют, с них стягивают штаны… Большинство из этих сцен уже давно клише, но все еще продолжают работать.
Если этого недостаточно, просто посчитайте, сколько раз за первую серию подвергается унижениям герой сериала «Во все тяжкие» Уолтер Уайт?
Восхищение
Еще одна очень сильная эмоция, которая отлично подключает зрителя к герою.
Чтобы вызвать восхищение, персонажу нужно показать черту характера или навык, которым зритель захочет обладать.
Например, можно показать, что герой отличный специалист в своей профессии. Ведь все мы против воли восхищаемся настоящими профессионалами. Доктор Хаус – изумительный врач. Уолтер Уайт – химик. Остап Бендер –мошенник. Виртуозность с которой они используют свои навыки просто не может оставить равнодушным.
Если же говорить о восхищении характером, то, в противовес мнению Блейку Снайдеру, восхищаться можно не только положительными чертами.
В каждом из нас есть темные мысли. В своей теории психоанализа Зигмунд Фрейд называл такое начало в человеке термином – ИД. И по его мнению для гармоничного развития личности нельзя полностью игнорировать эти позывы.
Наблюдая за персонажами, сдавшимися перед собственным ИД, зритель зачастую немного им завидует и начинает против воли фантазировать, как бы он повел себя, если бы мог чуть ослабить контроль над своими темными позывами. Именно поэтому так популярны фильмы про злодеев и антигероев. Наблюдая как Джордан Белфорт из «Волка с Уолл-стрит» тонет в водовороте, наркотиков, разврата и гедонизма, зрители желают ему проигрыша. Ведь он проживает именно ту жизнь, на которую люди контролирующие ИД никогда не осмелятся.
Также восхищение зрителя можно вызвать, показав одержимого чем-то персонажа. Это беспроигрышный вариант. Если герой одержим какой-то идеей или целью и упрямо двигается к ней, не смотря ни на что – зритель обязательно это оценит.
Не мы такие, жизнь такая
После незаконченного пролога с ограблением, первая сцена гениального во многих аспектах фильма Квентина Тарантино начинается с представления зрителям двух гангстеров: Винсента и Джулса. И сразу становится понятно, что два этих чувака – те еще отморозки.
И если дальше у Джулса проявляются хоть какие-то положительные черты, персонаж Винсента Веги до конца фильма так останется убийцей и бандитом. И все же у зрителя он все равно вызывает симпатию. И эту симпатию нельзя полностью списать на природную харизму Джона Траволты. Хотя это тоже работает. Как и прикольные диалоги бандитов, показывающих, что этим головорезам не чужды понятные бытовые проблемы.
Но есть в этой сцене еще один тонкий момент, который окончательно добивает зрителя. Тарантино сразу заявляет, что да – это плохие парни. Но, по сути, они просто работяги. А настоящий монстр – это их босс Марселлас Уоллес, который легко убивает и своих, и чужих. Не подчиняться ему опасно. И получается, что все свои злодеяния Вега и Джулс делают, как бы из-под палки. По приказу.
В сравнении с Уоллесом, Вега – просто мелкая шпана. А значит, для мира, в котором живет Винсент – он не так уж и плох. Зрители испытывают к нему снисхождение – безусловно, положительную эмоцию, которая и подключает их к этому персонажу.
Кстати, впоследствии такой же прием Квентин использует и для реабилитации самого Уоллеса в глазах зрителей. Ведь, как бы он не был плох, Зед и Мейнард – еще хуже.
Так что если ваш персонаж по-настоящему плох, поставьте его рядом с настоящим монстром.
Комедийная перспектива
В нашем материале о том, как создавать комедию, мы уже рассказывали комедийной перспективе – каком-то недостатке персонажа, благодаря которому генерируются смешные ситуации. Этот недостаток раздут настолько, что мешает герою нормально существовать в мире фильма.
Само по себе, наличие яркого жизненного недостатка уже сближает персонаж со зрителем. Но из-за того, что эта черта у героя еще и гипертрофирована в уравнение опять вклинивается снисхождение.
Давайте посмотрим на сериал «В Филодельфии всегда солнечно». Этот ситком выходит уже полтора десятка лет, но все, буквально все его герои – настоящие социопаты и моральные уроды. Даже самый «человечный» из них – Чарли, через серию творит такую дичь, за которую его нужно посадить либо в тюрьму, либо в психушку. В жизни, любой адекватный человек бежал бы от этой компашки сломя голову, а вот в сериале, за ними очень интересно наблюдать.
Почему? Потому что герои этого ситкома, невероятно, гипертрофировано, по-настоящему комедийно глупы. И потому, какие бы безумные, аморальные планы они строили в начале серии, у них точно ничего не получится. И может быть, их даже побьют.
А наблюдать за падением столь омерзительных персонажей – двойное удовольствие.
Так что, если у вас получился неприятный персонаж, всегда можно снизить градус накала, превратив его в комедийного героя.
Понятность мотивации
Если вы начинающий сценарист, то обратите внимание на еще один момент.
Подключив зрителя к персонажу, не важно, одним из перечисленных выше способов, или придумав свой, более подходящий, вы только выиграете себе время. Сопереживание или симпатия – это очень недолговечная эмоция. И чтобы зритель не разочаровался в персонаже до самого конца истории, его подключение должно перерасти в вовлечение.
А вовлечение аудитории происходит, только если перед ним понятный и не однобокий персонаж. То есть зритель, во-первых, должен понимать, мысли, чувства и цели персонажа, а во-вторых, они должны быть ему интересны. Причем аудитории не обязательно разделять идеи героя. Главное понимать их.
В противном случае никакие уловки по «подключению» вам не помогут.
Пусть герой страдает: как заставить читателя сопереживать
Анна Ефремова
Работа зеркальных нейронов в мозге позволяет нам сочувствовать не только окружающим людям, но и героям книг, фильмов или телерепортажей. Как описать персонажа так, чтобы повысить его шансы на читательское сопереживание? Литературовед Сьюзан Кин из Гамильтон-колледжа много лет изучает явление нарративной эмпатии и в своей книге «Эмпатия и роман» называет условия, при которых автор с большей вероятностью достучится до сердец читателей.
Литература — та безопасная зона, где присущий читателю здоровый скепсис остается в подвешенном состоянии, за порогом текста. Будучи вымыслом, художественное повествование обезоруживает читателя, ослабляет его недоверие и тем самым расчищает дорогу нарративной эмпатии. Но некоторые нарративные стратегии усиливают и без того вольный поток сочувствия.
Есть персонаж — есть эмпатия
Имя, основные жизненные обстоятельства и чувства, пусть и не явно выраженные, — этот минимум уже способен высечь искру эмпатии: простое оповещение слушателя о существовании другого человеческого существа само по себе активирует сеть зеркальных нейронов.
По этой причине даже стереотипный персонаж из второсортной литературы получит свою долю нарративной эмпатии: описание не обязательно должно быть реалистичным, сойдет и довольно халтурное. Литературовед и когнитивист Патрик Колм Хоган замечает по этому поводу:
«В то время как литературные критики и профессионалы ценят романы за то, что те нарушают условности и сдвигают нормы, реакция читателей на знакомые ситуации и шаблонные сюжетные ходы активирует искреннюю эмпатию — к предсказуемым поворотам и трафаретным персонажам».
Впрочем, яркие и необычные образы действуют иначе: замедляя темп чтения, они позволяют читателю лучше прочувствовать героя, отмечают литературовед Дэвид Миалл и психолог Дон Куикен.
Несмотря на то что схожесть читателя с литературным героем (в особенности схожесть жизненных целей) способствует отождествлению, он не обязательно должен разделять наши взгляды на жизнь или быть чем-то на нас похожим; он может быть другого возраста, пола/гендера или религиозных убеждений. Это может быть даже животное — главное, чтобы читателю поведали о том, как его зовут, как оно выглядит, какими чертами характера обладает, как себя ведет, какую роль в развитии сюжета играет и как разговаривает.
Расскажите о герое. Но не все
Чем больше точек соприкосновения с собственной судьбой видит читатель в литературном тексте, тем быстрее выстреливает эмпатия. Но иногда нужна недосказанность: исследование 2004 года предполагает, что эмпатия действует как заполняющий пробелы механизм, то есть читатель сам подставляет на место недостающей информации догадки, резонирующие с его собственным психологическим состоянием.
Пусть герой действует
Вместо того чтобы описывать характер героя, позвольте ему действовать и объясните мотивы его поступков — так вы с большей вероятностью вовлечете читателя эмоционально и сподвигнете его проецировать личные переживания на персонажа.
Источник: nuvolanevicata / istockphoto.com
Пусть герой страдает
Эмпатия к вымышленным персонажам проявляется легче и быстрее, когда те переживают негативные эмоции. Сьюзан Кин замечает, что, хоть ее студенты нередко описывают единение с героем в моменты радости и наслаждения, эмпатическое сострадание трогает гораздо глубже.
«Такие горькие и тягостные переживания, как скорбь или досада, больше нуждаются в целебной силе сочувствия», — объяснял Адам Смит в «Теории нравственных чувств». С другой стороны, несчастья персонажа трогают нас потому, что мы часто переносим их на себя: текст, пробудивший затаенные страхи читателя, с головой затянет его в море эмпатии. По той же аналогии нам легче сопереживать героям, которые — как и мы — совершают ошибки.
Следите за ритмом
Эмпатия обычно возрастает в середине сюжетных линий, когда проблема или загадка, стоящая перед персонажами, еще не решена, и спадает (а иногда пропадает) в моменты колебаний и метаний. Зная об этом, автор может контролировать темп и структуру повествования, чтобы повысить уровень читательской эмпатии, — например, использовать многоуровневое повествование, придать концовке силы или оставить ее слабой.
Учтите, что сложность и прерывистость текста может служить преградой сочувствию: возможность проследить причинно-следственную связь упрощает отождествление с персонажами и, следовательно, эмпатию.
Форма имеет значение
Что касается авторского стиля, некоторые исследователи считают, что эстетические достоинства произведения повышают шансы возникновения эмоционального ответа и нарративной эмпатии. Другие предполагают, что чрезмерное восхищение авторским стилем отвлекает читателя, мешает его погружению в вымышленную реальность и, соответственно, сопереживанию ее обитателям.
Станьте героем сами
Согласно анализу Кин, самым безошибочным инструментом воздействия на читателя было и остается повествование от первого лица. Позиция, с которой автор имеет возможность изобразить внутренний мир и эмоциональное состояние героя, наиболее выгодная, потому что такой подход передает «подлинные» мысли героя, напрямую связывая его с читателем. Несмотря на то что повествование со стороны вызывает слабую эмпатическую реакцию, третье лицо, или «всезнающий рассказчик», также вызывает доверие и эмпатию. Такой ракурс позволяет автору перемещаться от одного героя к другому, достоверно воспроизводя их мысленные монологи через речь и создавая наиболее полную картину происходящего — прием, которым мастерски пользовался Флобер, создавая мир «Мадам Бовари».
Эти правила точно сработают?
Не обязательно. Эмпатия бывает непредсказуемой, проявляется от случая к случаю и не всегда совпадает с нарративными установками. Сочувствие может возникнуть не к тщательно прорисованному главному герою, а к схематически набросанному персонажу. Кин называет феномен несоответствия авторского замысла читательской эмпатии «эмпатической неточностью».
К тому же нарративную эмпатию может случайным образом усилить соответствие текста определенной исторической, культурной или общественной ситуации: контекст художественного произведения влияет на качество, силу и оттенки эмпатии.
Кин замечает, что ни один роман не в состоянии вызвать эмпатическую реакцию всех без исключения читателей. Такие особенности, как возраст, опыт, предубеждения, знания об описываемом периоде и даже качество внимания, влияют на то, как мы распознаем чужие эмоциональные состояния; на этот навык влияют и унаследованные генетические характеристики. Как отмечал Майкл Стейг, «определенные личные качества и опыт позволяют некоторым читателям оригинальнее и глубже других разбирать эмоциональный пазл литературного произведения».
Как полюбить своего персонажа
«ЛЮБИТЬ НЕЛЬЗЯ НЕНАВИДЕТЬ»:
как заставить зрителя симпатизировать персонажу
Понять и полюбить вашего персонажа — это серьезная работа, которую предстоит сделать зрителю. Сегодня мы поговорим о том, что может помешать ему выполнить ее.
Заставить читателя полюбить симпатичного, доброго, умного героя, совершающего идеальные с точки зрения общепринятой морали поступки — проще простого. Гораздо сложнее, если персонаж вызывает смешанные чувства даже у самого сценариста. И здесь сразу вспоминается замечательный фильм от Pixar — «Вверх». Подумать только, семейный фильм, где главный герой — овдовевший пенсионер, сердитый на весь мир, и это сработало! Уже после первых 10 минут фильма зрителю начинает нравиться невероятный скряга Карл Фредриксон, дальше он может вести себя так, как хочется создателям картины.
Симпатии к главному герою — постоянная проблема, которая решается на сотнях и миллионах страниц сценариев во всей индустрии. Это можно понять: все считают, что если зрителю не понравится главный герой, то ему не понравится весь фильм. Даже яркий антигерой должен вызывать если и не симпатию, так живейшую заинтересованность.
Каждый зритель уникален и трактует увиденное через свою призму восприятия, но есть пять основных причин, из-за которых он может «невзлюбить» вашего героя, как бы вы не старались заставить его.
1. Зрители не всегда готовы «читать между строк»
Предположим, ваш персонаж криклив. Ненавидит все и всех, не боясь высказать свое мнение вслух по любому поводу. Каждая строчка диалога просто изобилует вульгарностью, а весь сценарий построен на его умении творчески подходить к формулированию ругательств. При этом в душе он замечательный человек, он очень умен, добр… Да все, что угодно. Вы знаете об этом. А зритель?
Не заставляйте зрителя прикладывать слишком много усилий к тому, чтобы понять вашего персонажа: не стесняйтесь давать ему больше намеков, добавлять «проблески сознания» в действия героя, когда ситуация это позволяет. Найдите для персонажа возможности «проявить себя», это поможет зрителю обнаружить его положительные стороны, простить ошибки и, в конце концов, проникнуться симпатией.
2. Аудитория толкует скрытые мотивы
Скажем, ваш последний сценарий о том, что мужчины спасают женщин — как 90% историй о супергероях. Казалось бы, что может пойти не так. Лейтмотиву «спасения девушки» не одна сотня лет — дело хорошее и проверенное. Но нет: «мужчины большие и сильные, женщины слабые и беспомощные», — подумает кто-то в кинозале. Может быть, вы и не собирались изображать сексистские стереотипы — тем не менее, вы можете пасть их жертвой.
Это не значит, что нужно пытаться угодить всем и каждому. Но бывает полезно иметь представление о текущих трендах в обществе. Конечно, такой подход накладывает ряд неприятных ограничений. Но можно воспринимать это как шанс нащупать новый путь. Выстраивание историй за пределами утомительных стереотипов может помочь превратить ваших зрителей в настоящих фанатов.
3. Описания поступков героя недостаточно подробны
Некоторые пишут скупо. Вставляют одну циничную фразу на страницу, дают герою одну реплику. И все. Это заставляет аудиторию додумывать следствия и предпосылки за вас, что далеко не всегда идет на пользу герою. Бесспорно, описания действий должны быть краткими. Но сценарий не должен читаться как лента Twitter.
4. Вы не нашли общего языка с аудиторией
Суперзвезды комедий — независимо от того, нравится вам их чувство юмора или нет — получили достаточно человеческого доверия, чтобы позволять себе некоторые вольности. У вас этого ресурса нет. Зрители не знают ни вас, ни вашего героя. Потому вам предстоит сделать почти невозможное — с первых секунд задать тон повествования, который будет понят и принят. Если этого не произойдет — ваш герой падет жертвой вашего неумения говорить с аудиторией. Учитесь, оттачивайте свою риторику, следите за тоном и порядком повествования. Да-да, это простейшие истины, но раз уж мы взялись говорить о судьбе вашего героя — нельзя упускать их из виду.
5. Ваш персонаж просто отвратителен
Всегда существует переломный момент. Убийство собаки, как правило, необратимо в смысле симпатий зрителя. Некоторые поступки непростительны. Если вы планируете провести своих героев через такие испытания, может понадобиться больше 120 страниц, чтобы искупить подобное. Моральные правила добра и зла достаточно универсальны, но некоторые люди могут начать ненавидеть ваших героев из-за собственных убеждений. Готовы ли вы рискнуть? Еще до начала первой страницы решите, хотите ли вы за такое браться.
Пред тем, как закончить сценарий, сделайте проход по черновику, фокусируясь только на привлекательности вашего главного героя. Не читайте ничего, кроме доказательств «за» и «против» поступков как самого героя, так и всех говорящих с ним. Убедитесь в том, что вы убедили читателей начать думать и чувствовать вместе с персонажем. И хотя ваши моральные принципы могут отличаться от принципов вашей аудитории, ее желание познакомиться с историей до конца неоспоримо. Ключ к этому: последовательность и ясность изложения. Добейтесь этого, и ваш персонаж сможет делать все, что вам захочется: быть хорошим или плохим — неважно.
Как заставить читателей полюбить ваших героев?
Как заставить читателей полюбить ваших героев?
Как вообще можно заставить кого-то полюбить человека, с которым встречаешься лишь на страницах книги? Заведомо вымышленного, показанного лишь настолько, насколько автор потрудился его показать? Того, кого нельзя узнать ближе, встретить.
Звучит как нечто невозможное.
Но мы все — читатели. И у всех нас есть герои, которых мы искренне любим. В этих героях есть что-то, что не даёт их забыть. Нам как читателям кажется, что мы понимаем их лучше остальных. Может быть, они похожи на нас? Может быть, они — лучшая версия нас? Может быть, они обладают тем, чем мы не можем или не смеем?
Если как следует разобраться, между каждым героем и каждым влюблённым в него читателем найдётся нечто общее. Вспомните ваших любимых героев. За что вы их любите? Что между вами общего? Почему именно они, а не их собратья по книге привлекли ваше внимание?
В них было что-то особенное. Может быть, смелость. Ум. Чувство юмора. Жертвенность. Благородство.
В мире миллионы книг, миллионы героев обладают умом и чувством юмора, благородством и отвагой. Но миллионы прошли мимо вас, а эти — остались.
Что такого сделали авторы, что между вами и персонажем вспыхнула искра? Было ли это намеренно?
И да, и нет. Разумеется, ни Александр Дюма, ни Вальтер Скотт, ни Жюль Верн, ни Джейн Остин или сёстры Бронте никогда не слышали о «Creative Writing» и не посещали мастер-классы знаменитых писателей. То, что они делали, было интуитивно.
Но то, что делают современные авторы — это методика. Немного психологии, немного драматургии, режиссуры и актёрского мастерства (и не забывайте о владении словом) — техника создания эмоциональной связи между читателем и героем изучается и обсуждается уже очень давно.
Почему она так важна?
Так как же сделать это приключение интересным?
Подумайте, что остаётся от книги, когда сюжет подходит к концу. Когда загадки разгаданы, злодеи повержены, любовь найдена? С чем остаётся читатель? Что он помнит?
Но сюжет, даже самый лучший — это только цепочка слов на бумаге.
Но они не реальны. Они могут казаться настоящими, живыми, дышащими — но им нельзя позвонить или написать, они живут только в воображении.
Это единственная реальность, которая остаётся после книги. Чувства. Настоящие, неподдельно прожитые чувства. Вот что привязывает читателей к героям и книгам. Вот секрет, почему одни книги мгновенно забываются, а другие — навсегда остаются с нами.
Всё дело в том, что они заставили нас пережить.
Эмоции — это ключ, который открывает сердца.
Есть три способа, как вызвать у читателей эмоциональный отклик.
Первый — описать чувства героя настолько умело и ярко, что читатель сам испытает их. Это простой путь. Мы люди, мы настроены быть эмпатичными, присоединяться к чужим эмоциям. Когда мы общаемся с друзьями, мы делаем это постоянно — огорчаемся с ними, радуемся и веселимся с ними, заражаясь их настроением или заражая их своим. Это естественный процесс, и с героями мы ведём себя так же — мы присоединяемся к тому, что они чувствуют.
Они прокрались по пустому тёмному залу между рядами стульев, залезли на сцену. За кулисами горели тусклые лампы, остальное пространство терялось в полумраке. Майкл развернулся, посмотрел в темноту.
— Интересно, что чувствуют актёры на сцене? — вполголоса спросил он.
Джеймс, уже убежавший вперёд, вернулся, встал за спиной.
— А если бы ты был актёром, что бы ты чувствовал?
Шёпот звучал неожиданно громко, разлетаясь по залу.
— Да какой из меня актёр, кудряшка. Только если в фильмы ужасов.
— А ты представь, — Джеймс обнял его за пояс, ткнулся лбом в лопатки. — Если бы ты только что отыграл спектакль, где у тебя главная роль, тебе все хлопали так, что отбили ладони, и кричали, и вытирали слёзы, но сейчас зрители уже разошлись, и ты стоишь здесь и смотришь в зал, где они только что были. Что бы ты чувствовал.
Майкл смотрел в темноту и молчал.
Он бы чувствовал. он бы чувствовал что-то. Что-то спокойное и усталое, что-то правильное, безымянное, что-то очень большое и радостное, немного грустное, но очень тёплое.
— Мне было бы хорошо, — севшим голосом сказал он. В горле вдруг страшно запершило, так что пришлось откашляться, прежде чем он смог нормально вдохнуть. — Пыльно здесь, что ли? — пожаловался он, сглатывая свербящую щекотку и вытирая тыльной стороной ладони непроизвольные слёзы.
Второй — намекнуть читателям на чувства героя, передавая внутреннее состояние через внешние действия. Каждая эмоция отражается в языке тела и в действиях, но ни одна не называется прямо. Однако характер действий даёт читателю понять, что именно чувствует персонаж.
Майкл оставил мотоцикл возле рухнувшей стены, застегнул на колесе цепь. Руины руинами, а благоразумие прежде всего — пешком до дома отсюда топать неблизко.
— Как красиво! — Джеймс снял шлем, задрал голову. — Чёрт, если бы я знал, куда едем — взял бы фотоаппарат!
— Да я как-то не подумал, что у тебя мыльница есть, — с досадой сказал Майкл.
Джеймс прошёлся по опавшим листьям, протянул руки к стене и потрогал камни. Обогнул разрушенный зал по периметру, вернулся назад. Лицо у него светилось.
— Майкл, я. Я не знаю, как тебя благодарить. Правда, у меня слов нет.
— Да ты погодь благодарить, — тот улыбнулся. — Пошуруй тут.
Джеймс подошёл ближе. У него не только лицо — он весь светился, будто его в розетку воткнули. Глаза раскрылись аж на пол-лица, веснушки на носу — и те позолотились.
— Я не думал, что это будет такое место. Я. Как у тебя получилось? Мои приятели знают меня много лет, знают, чем я увлекаюсь! Но никто не возил меня к развалинам. Тут так красиво.
Щас разрыдается, с легкой паникой подумал Майкл. Джеймс перевёл дух, взволнованно сплёл пальцы.
— Я бы никогда не подумал, что ты так выберешь. Такое место. Что ты вообще будешь думать, что мне понравится. Что так угадаешь!
— А чего бы не угадать-то? — удивился Майкл.
Третий — вызвать у читателя чувства, которые герой в данной ситуации не испытывает. Заставить читателя бояться за героя тогда, когда сам герой не боится. Заставить пережить возмущение, когда герой от него далёк. Обрадовать читателя новостью, о которой герой ещё не подозревает.
Пример приводить не буду, поскольку здесь работает волшебное слово КОНТЕКСТ. Без заранее известной читателю предыстории отрывок не будет служить хорошим примером.
Практика
1. Выберите сцену, где ваш главный герой взволнован, обеспокоен или находится в затруднении. Например, когда он сталкивается с тяжёлым выбором, терпит неудачу, когда он чем-то шокирован, удивлён, раздражён, напуган, подавлен. Запишите все эмоции, которые он испытывает — как явные, так и неосознанные.
2. Учитывая ваш список эмоций, составьте список действий героя. Как он может повести себя в этой ситуации? Какое поведение выразит степень переживаемой им эмоции? Можно ли усилить это действие, довести до крайности? Что герой может сказать?
3. Обратите внимание на детали сеттинга. Есть ли в нём что-то, что заметит только ваш герой, охваченный эмоциями? Или что-то, что, благодаря эмоциям, обретёт для него уникальный смысл? Расскажите об этом.
4. Удалите из текста все упомянутые вами эмоции. Пусть говорят только действия героя, его речь и мысли. Постарайтесь сделать так, чтобы в действиях ясно читалось то, что он испытывает.