Как звали демидова основателя заводов
Демидовы: помощники Петра I, учёные, меценаты
Демидовы создали оружейные, горнодобывающие и металлургические предприятия в Туле и на Урале, занимались освоением земель и развитием науки.
Демидовы были одной из богатейших династий Российской империи. В 19-м веке они влились в ряды европейской аристократии, купив в Италии титул князей Сан-Донато.
Никита Демидович Антюфеев
В 1701 году по указу Петра I промышленник получил в собственность расположенные около Тулы стрелецкие земли и участок для добычи угля в Щегловской засеке. В следующем году Антюфеев стал обладателем Верхотурских железных заводов. В том же году он сменил фамилию и стал Демидовым. До 1725 года предприниматель построил ещё четыре завода на Урале и один на Оке. При строительстве Петербурга Демидов был одним из главных помощников Петра I.
Сыновья Никиты Демидова
Никита Никитич продолжил дело отца, хотя отношения у них были непростыми. Выкупив у отца неработающий завод, он отстроил его заново. Никита Никитич выпускал разаличную продукцию из железа.
Второй сын, Акинфий Никитич, с 1702 году управлял Невьянскими заводами. Он восстановил судоходный путь по Чусовой, открытый ещё Ермаком и потом забытый. Построил девять заводов и открыл знаменитые алтайские серебряные рудники, поступившие в ведение казны. Также разрабатывал асбест, вместе с отцом занимался добычей и обработкой малахита и магнита.
Сыновья Акинфия Демидова
Старший сын Акинфия Никитича Прокофий был известен своей благотворительной деятельностью. Получив богатое наследство, он пожертвовал на основание Московского воспитательного дома 1 млн 107 тыс. руб.
Средний сын Акинфия Григорий больше интересовался ботаникой, чем предпринимательством. Известен как создатель первого в России научного ботанического сада под Соликамском. Работал корреспондентом у шведского учёного Карла Линнея. Спасал фонды библиотеки Академии наук после пожара 5 декабря 1747 года. Эта библиотека и собрание Кунсткамеры хранились в его доме 20 лет.
Младший сын Никита Акинфиевич отличался любовью к наукам и покровительствовал учёным и художникам. В 1766 году издал «Журнал путешествия в чужие края», а в 1779 году учредил при Академии художеств премию-медаль за успехи в механике. Состоял в переписке с Вольтером.
Николай Никитич Демидов
Внук Акинфия Демидова начал службу адъютантом при князе Потёмкине во время Второй русско-турецкой войны. Построил за свой счёт фрегат на Чёрном море, содержал целый полк, Гатчинскому сиротскому институту пожертвовал собственный дом, а в Петербурге построил четыре чугунных моста. Несмотря на то, что с 1815 года жил во Флоренции, о своих заводах заботиться он не прекращал. В Крыму развёл виноградные, тутовые и оливковые деревья. Во Флоренции основал богатейшую картинную галерею, школу и детский приют. За это благодарные флорентийцы поставили ему памятник в 1871 году.
Потомки Никиты Демидова были меценатами. Выходцы из династии работали в посольствах на территории Европы, выступали спонсорами для учёных экспедиций по России, во время эпидемии холеры 1831 года построили в Курске четыре больницы.
Краткий курс истории по династии Демидовых.
Никита Демидов (1656-1725)
Первый металлургический завод Никиты Антюфеева, построенный в Туле в 1695 г., обязан встрече Никиты с Петром I, который по достоинству оценил мастерство и деловые качества тулянина.
Это было время, когда в мучительной и кровавой ломке старых устоев шло становление новой России. Петр I вел войну со Швецией за выход России к Балтийскому морю. Нужда в железе была острейшая. Необходимо было не только создать собственную металлургическую базу, но и найти талантливых, мыслящих по государственному людей, способных понять и осуществить замыслы царя-реформатора. Именно таким человеком стал выходец из древней Тулы Никита Антюфеев, получивший из рук Петра Великого фамилию Демидов и ставший одним из активнейших сподвижников царя по переустройству России.
Выдающимся вкладом Никиты Демидова в развитие отечественной металлургии явилась его деятельность по освоению Урала. Здесь он не только в короткие сроки превратил переданный ему во владение Невьянский казенный завод в высокопроизводительное металлургическое предприятие, но и вместе с сыном Акинфием построил еще 6 новых заводов, которые долгое время оставались лучшими не только в России, но и в Европе.
Акинфий Никитич Демидов (1678-1745)
В сентябре 1702 г., в связи с передачей Демидовым казенного Невьянского завода, прибывает на Урал, где проявляет поистине выдающиеся организаторские способности, быстро превратив некогда неприбыльный завод в передовое предприятие. За период с 1702 по 1722 г. вместе с отцом строит и пускает еще 5 заводов, а в 1725 г. вводит в строй самый крупный в Европе Нижнетагильский чугуноплавильный и железоделательный завод.
После смерти отца (1725 г.) Акинфий Демидов становится единственным наследником уральского горного «царства». За два десятилетия самостоятельной деятельности он строит 9 железных и 7 медеплавильных заводов, увеличив их число в три с половиной раза.
А ведь ни казне, ни другим предпринимателям ни до, ни после Демидовых не удавалось ничего подобного.
Акинфий не только благополучно управлял своей огромной уральской промышленной империей, но и активно осваивал новые сибирские территории. С его именем связано начало разработки природных богатств Алтайского края и основание города Барнаула. В 1726 г. близ озера Колывань он строит свой первый на Алтае медеплавильный завод, а несколькими годами позже возводит Барнаульский и Шульбинский медные заводы. При нем в юго-западной части алтайских гор было открыто свыше 30 рудных месторождений, в том числе Змеиногорское, из руд которого было получено первое российское серебро.
Прокофий Акинфиевич Демидов (1710-1786)
Старший сын знаменитого уральского горнозаводчика Акинфия Демидова. Родился 8 июля 1710 г. на Урале. Из всех наук наибольшее влечение испытывал к ботанике. Не пойдя по стопам отца, продал унаследованные им заводы и стал постоянно жить в Москве, занимаясь садоводством, любовь к которому приобрел еще в детстве, живя вместе с братом Григорием в Соликамске. На высоком берегу Москвы-реки, против Калужской дороги, на приобретенных участках земли им был построен особняк и заложен ставший впоследствии знаменитым «Нескучный» ботанический сад, служивший, по авторитетному замечанию П.С. Палласа, делу распространения естественнонаучных знаний в России.
Позднее этот сад наследники Прокофия преподнесли в дар городу Москве, а собранные им самим гербарии из 4500 листов стали основой университетского ботанического собрания.
Владея миллионами, Прокофий Акинфиевич мог себе позволить в некоторых случаях ссужать истощенную войной государственную казну. Он славился оригинальными выходками, а порой и чудачествами, но при этом был известен как «добрый гражданин», вписавший свое имя в историю российской благотворительности «неизгладимыми чертами».
В 1755 г. при основании Московского университета он вместе с братьями, Григорием и Никитой, подарил университету 21 тысячу рублей и минералогический кабинет из 6000 предметов, а позднее внес капитал на стипендии для бедных студентов, получивших название «Демидовского пансиона».
Предметом неустанных забот Прокофия Демидова был учрежденный в 1764 г. Екатериной II по инициативе крупного деятеля российского просвещения И.И. Бецкого московский Воспитательный дом, на нужды которого он пожертвовал 1 107 000 рублей серебром, что составило 3 874 500 рублей ассигнациями. На средства Прокофия при Воспитательном доме было создано родовспомогательное отделение, а в 1772 г. открыто первое в России коммерческое училище для 100 купеческих детей, на которое было дополнительно пожертвовано 205 тысяч руб. Кроме того, на строительство Воспитательного дома Прокофий безвозмездно поставил 4 тысячи пудов полосного сибирского железа.
При закладке здания сиропитательного отделения московского Воспитательного дома в Санкт-Петербурге Прокофий внес в фонд этого заведения 20 тысяч рублей серебром и столько же пожертвовал в пользу Московского университета, добавив 5 тысяч рублей на главное народное училище в Москве.
Общая сумма пожертвований Прокофия Демидова на благотворительные цели, по неполным данным, составила свыше 4 млн. рублей ассигнациями.
За свою щедрость Прокофий, не имевший никакого чина, был произведен Императрицею в действительные статские советники и в его честь в память открытия коммерческого училища была выбита медаль.
Никита Акинфиевич Демидов (1724-1789)
Горнозаводчик, покровитель наук и художеств, коллекционер, меценат. Младший сын Акинфия Никитича Демидова. Родился 8 сентября 1724 г. на берегу р. Чусовой на Урале. С юности проявил интерес к семейному делу и уже в 19 лет обладал недюжинной деловой хваткой и необходимыми знаниями в области горного дела и металлургии. Полученные по наследству заводы Никита не только не растерял, но и приумножил, прибавив к шести доставшимся ему по разделу нижнетагильским заводам еще три, которые в совокупности давали чугуна и железа много больше, чем все заводы его отца, вместе взятые.
Особым покровительством Никиты Акинфиевича пользовался пенсионер Петербургской Академии художеств Федот Иванович Шубин, которому он помог стать скульптором мирового уровня. По его заказу Ф. Шубин создает скульптурные портреты супругов Демидовых, которые сегодня украшают шубинский зал Государственной Третьяковской галереи.
Из заграничной поездки, которую Н.А. Демидов описал в изданном им в 1786 г. «Журнале путешествий», он привез картины, скульптуры, предметы прикладного искусства, разнообразные «курьезные» вещи, заложив тем самым основы фамильного художественного собрания. Будучи приумножено его наследниками, оно расценивалось как одно из крупнейших частных собраний в мире.
Большие суммы тратил Никита Акинфиевич на обучение молодых дарований. Немало крепостных художников по его указанию было направлено на учебу в Москву и в Петербург, в Императорскую Академию художеств, и даже за границу.
Подобно старшим братьям, Никита Акинфиевич отличался любовью к наукам, состоял членом Вольного Экономического общества, жертвовал на строительство Московского университета, поддерживал контакты с Петербургской Академией наук, содействовал научной работе П.С. Палласа и ряда других ученых, учредил в Академии художеств медаль «За успехи в механике».
Николай Никитич Демидов (1773-1828)
В 1800 г., женившись на баронессе Е.А. Строгановой, выходит в отставку и едет в Европу, где знакомится с новейшими технологиями в области горнометаллургического производства и успешно применяет их на своих заводах. Одновременно посылает десятки крепостных учиться за границу.
Стремясь найти более широкий сбыт железа, завязывает торговые отношения с Англией и для этой цели приобретает в Италии корабль. В Таганроге же строит собственную флотилию из пяти судов для плавания по Черному и Средиземному морям, которую неоднократно использует для оказания услуг правительству по перевозке казенных грузов.
Во время Отечественной войны 1812 г. на свои средства формирует «Демидовский» полк московского ополчения и вместе с ним участвует в Бородинском и других сражениях, за что был удостоен благодарности императора и фельдмаршала М.И. Кутузова и награжден орденами св. Анны 1-й степени и св. Владимира 3-й степени.
Этим не исчерпываются патриотические поступки Николая Демидова. В огне московского пожара погибают коллекции, подаренные Демидовыми Московскому университету. Николай Никитич восстанавливает эту утрату, подарив университету в 1813 г. кабинет естественный истории из 6000 предметов стоимостью в 50 тысяч рублей.
В Нижнем Тагиле он строит школу, больницу, приют, преобразует горнозаводскую школу в Выйское училище, где готовятся кадры для заводов, а в 1806 г. создает художественную школу, наиболее одаренные ученики которой направлялись учиться в Москву, Петербург, во Францию и в Италию.
Продолжая семейные традиции, Н.Н. Демидов не жалел средств на благотворительность. Москве дарит свой Слободской дворец и 100 тысяч рублей для устройства дома трудолюбия, преподносит в дар правительству дом в Гатчине в пользу местного благотворительного приюта, вносит в Комитет инвалидов 100 тысяч рублей, а также выделяет 50 тысяч рублей пострадавшим от наводнения в Петербурге. Общая сумма его пожертвований на благотворительные цели только в России составила, по неполным данным, свыше 720 тысяч рублей.
Последние годы жизни Н.Н. Демидов жил в Италии, во Флоренции, где собрал одну из богатейших в мире художественную коллекцию, завещанную России. Там же он построил школу, больницу, дом трудолюбия для престарелых и сирот.
В 1871 г. благодарная Флоренция воздвигла ему памятник работы «второго после Кановы» скульптора Италии Лоренцо Бартолини. Шедевр и по сей день украшает названную именем русского мецената площадь (Piazza Niccola Demidoff) на набережной реки Арно.
Павел Григорьевич Демидов (1738-1821)
Ученый-естествоиспытатель, коллекционер, библиофил, крупнейший жертвователь в пользу российского просвещения. Сын Григория Акинфиевича Демидова. Родился 29 января 1738 года. Первоначальное образование получил в Ревеле у профессора Сигизмунди, под руководством которого изучал немецкий и латинский языки. Позднее вместе с братьями по плану, задуманному отцом, был отправлен в Германию, сначала в Геттингенский университет, а затем во Фрейберг, где слушал лекции по минералогии, химии, металлургии, маркшейдерскому и горному делу. Продолжил образование в университете г. Упсалы у знаменитого шведского ученого К. Линнея, с которым долгие годы состоял в переписке, сообщая ему о своих открытиях в области естественной истории.
Много путешествовал по Европе, где знакомился с рудниками, горными заводами и новейшими технологиями в области металлургии. В 1762 г. возвратился в Россию. Унаследованные от отца заводы продал братьям, однако занятия горным делом не оставил. С 1762 г. состоял на государственной службе в качестве советника Берг-коллегии. В 1772 г. вышел в отставку в чине статского советника и всецело посвятил себя занятиям наукой.
Более всего интересовался философией, музыкой, литературой, зоологией, ботаникой, был коллекционером и меценатом. За время пребывания за границей приобрел обширные собрания минералов, птиц, редких животных, монет, антиков, картин, массу книг и рукописей по различным отраслям знаний, которые в 1778 и 1803 гг. вместе со 100 тыс. руб. передал в дар Московскому университету. На его средства в университете была создана кафедра натуральной истории, а подаренные им коллекции и обширная библиотека послужили основой университетского музея естественной истории.
По 50 тыс. руб. Павел Демидов пожертвовал в пользу Киевского и Тобольского университетов. Поскольку Тобольский университет не был открыт, пожертвованный им капитал, возросший до 150 тыс. руб., был использован при устройстве в 1881 г. Томского университета.
Не менее известен как учредитель высшего учебного заведения в Ярославле, на основание которого он передал 100 тыс. руб. и свыше трех с половиной душ крепостных крестьян, оцененных в 1 млн. 73 тыс. руб. В 1805 г. на эти средства было открыто Ярославское Демидовское высших наук училище с правами университета, позже ставшее Демидовским юридическим лицеем (ныне это Ярославский государственный университет им. П.Г. Демидова).
За свою благотворительную деятельность на ниве просвещения был пожалован орденом св. Владимира 1-й степени и по Высочайшему повелению в его честь была выбита золотая медаль с изображением благотворителя и надписью «За благотворение наукам». Кроме того он был награжден чином действительного статского советника, а Московский университет избрал его своим почетным членом.
В 1829 г. в Ярославле был открыт памятник П.Г. Демидову в виде бронзовой дорической колонны на гранитном пьедестале. Одна из надписей на пьедестале гласила: «Покровителю просвещения и Основателю Демидовского высших наук училища».
Павел Николаевич Демидов (1798-1840)
Промышленник, меценат, филантроп. Старший сын Николая Никитича Демидова и Елизаветы Александровны, урожденной баронессы Строгановой. Родился 6 (17) августа 1798 г. в Москве. Образование получил в Париже в Наполеоновском лицее. Во время Отечественной войны 1812 г. четырнадцатилетним юношей участвовал в Бородинском сражении в составе «Демидовского» полка московского ополчения, сформированного на средства его отца.
После боевого крещения вступил в ряды регулярной армии и прослужил около 15 лет, сначала в Европе, а затем в Москве в качестве адъютанта московского губернатора князя Д.В Голицына. В 1826 г. вышел в отставку, получив гражданский чин коллежского советника.
После смерти отца (1828 г.) вместе с братом Анатолием унаследовал крупное состояние, после чего включился в семейное дело, руководя горнозаводским хозяйством по переписке. Одновременно, следуя традициям рода, занялся общественной благотворительностью.
За свое пожертвование был награжден орденом св. Владимира 3-й степени, а научной общественностью избран почетным членом Петербургской Академии наук, Российской Академии, Московского и Харьковского университетов.
С 1831 по 1834 г. губернаторствовал в Курске, где во время эпидемии холеры на свои средства обустроил 4 больницы. Еще раньше пожертвовал 50 000 руб. на оказание помощи пострадавшим от холеры в Москве. За усердие по службе награжден орденом св. Станислава 1-й степени и пожалован в должность егермейстера Высочайшего двора.
В 1836 г. вышел в отставку. В том же году женился на фрейлине императрицы, дочери выборгского губернатора, красавице Авроре Шернваль.
Анатолий Николаевич Демидов (1813-1870)
В молодости служил в Министерстве иностранных дел при российских посольствах в Вене, Париже, Риме, Лондоне. В 1836 г. вышел в отставку по состоянию здоровья и поселился во Флоренции на доставшейся ему по наследству от отца вилле Сан-Донато.
Продолжая семейные традиции, активно занимался собирательством предметов искусства. Частые поездки по разным странам Европы, личное богатство, широкий культурный кругозор и безупречный вкус позволили Анатолию Демидову создать одну из лучших в Европе художественных коллекций.
После открытия в Нижнем Тагиле (1835 г.) многотонного гнезда поделочного малахита поставлял его для петербургского Зимнего дворца, Исаакиевского собора, создал собственную фабрику, деятельность которой увенчал «триумфальный парад русского малахита» на Всемирной выставке в Лондоне.
Активно поддерживал русских художников, особенно Карла Брюллова. По его заказу написана картина «Последний день Помпеи», организованы ее показы в Европе. Затем мировой шедевр был привезен в Россию и преподнесен Николаю I в дар для императорского Эрмитажа.
С большим интересом относился и к творчеству К.А. Тона, создателя русско-византийского стиля в архитектуре, установив на свои средства изваянные Тоном бюсты Петра I в Брюсселе, Спа и Карлсбаде. В Италии, на острове Эльба, создал Наполеоновский музей.
Спланировал и осуществил крупную научную экспедицию по южным областям России, в которой приняли участие русские и европейские ученые и художники. По результатам работы экспедиции издал несколько богато иллюстрированных научных трудов.
Как и его предки, широко занимался благотворительностью. 500 тыс. руб. внес для устройства «Демидовского дома трудолюбия» и 100 тыс. руб. на строительство Николаевской детской больницы в Петербурге. Немалые суммы были пожертвованы на устройство временных госпиталей для холерных больных, помощь пострадавшим от наводнения, раздачу бесплатных обедов беднякам. Общая сумма пожертвований Анатолия Демидова на благотворительные цели превысила 2 млн. 300 тыс. руб. И это не считая расходов на благотворительность за пределами России.
В 1840 г. женился на племяннице Наполеона Матильде де Монфор. Великим герцогом Тосканским был пожалован титулом князя Сан-Донато.
Композитор. Праправнук Григория Акинфиевича Демидова, сын полковника Александра Григорьевича Демидова и Ольги Александровны Алединской, фрейлины Великой княгини Елены Павловны. Родился 18 июля 1837 г. в Петербурге. Получил домашнее воспитание, затем учился в частном учебном заведении. С детства любил музыку и в семь лет уже играл на фортепиано.
После смерти отца (1853 г.) по его примеру стал военным. Окончил Николаевское училище гвардейских офицеров. В 1854 г. поступил на службу в лейб-гвардии Преображенский полк в чине унтер-офицера. Служил до 1859 г., после чего вышел в отставку подпоручиком и вскоре уехал в Лейпциг (Германия), где в течение нескольких лет изучал теорию музыки у профессора Гауптмана.
Кроме инспекторской деятельности вел занятия по классу кларнета, принимал экзамены по этому предмету, а также занимался композицией. А.С. Даргомыжский признавал за ним «несомненный талант, полный самостоятельного вдохновения и чуждый рутины». Сочинял преимущественно романсы и марши. Литературной основой романсов служили стихи А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, А.А. Фета, А.В. Кольцова, Д. Давыдова и других поэтов. Большая их часть написана на слова революционера-демократа М.Л. Михайлова.
Сочинил музыку марша для фортепиано в четыре руки и переложения русской народной песни для четырехголосного хора без сопровождения. Пробовал свои силы и в амплуа дирижера: в 1869 г. в Собрании художников оркестр под управлением Г.А. Демидова исполнял произведения недавно умершего А.С. Даргомыжского.
Демидовы: оружейники, предприниматели, меценаты
Фамилия Демидовых пользуется в нашей стране большой известностью. История этого рода началась с простого кузнеца, работавшего у хозяина за один алтын в неделю, а закончилась владельцами миллионных доходов, обладателями роскошнейших имений, собственниками бесценных коллекций художественных предметов.
Первые сведения об отечественном горном деле относятся к эпохе Иоанна III, когда в бассейне Печоры были обнаружены медные и серебряные руды. Первый же завод по выделке железа был построен в Тобольской губернии в 1628 году во время правления царя Михаила Феодоровича Романова. Термин «завод», если брать его в нынешнем значении, был, конечно, слишком громким для обычной кузницы, которой, по сути, и являлось вышеуказанное предприятие и в которой в небольших количествах производилось плохонькое железо. Подобное «кустарное» изготовление металла было крайне невелико и не могло удовлетворить всех потребностей страны, в связи с чем до шестнадцатого века на Руси в основном использовалось привозное железо.
Более определенные данные о появлении в России крупных заводских предприятий относятся лишь к концу семнадцатого столетия. И «кустарные» предприятия, и новые заводы занимались лишь самым необходимым и самым прозаическим металлом — железом. Обработка и получение более благородных металлов была в то время на Руси неведома. Несмотря на то, что всевозможные руды располагались чуть ли не на поверхности земли, недостаток знаний, предприимчивости и капитала вкупе со строем тогдашней общественной жизни не позволяли воспользоваться ими, и металлы приходилось привозить из-за границы. Даже сталь и железо до конца семнадцатого века шли из Швеции, что доставляло огромные неудобства, особенно во время конфликтов с этим государством, когда товары росли в цене и их провоз через границу затруднялся.
Петр I, воюя со Швецией, крайне остро нуждался в различных металлах. Известно, что царь даже переливал на пушки церковные колокола, чем способствовал в народе укреплению за собой прозвища «антихриста». Не уповая на доморощенные таланты, царь выписал из Европы специалистов по горнозаводскому делу и «рудознатных» мастеров. Среди них, к слову, был знаменитый Вилим де Геннин, человек огромной энергии и знаний, основавший заводское дело в Олонецком крае. Однако случайная встреча Петра I с тульским кузнецом Никитой Демидовичем Антуфьевым перенесла проблему горного дела в нашей стране совсем на другую почву, послужив толчком для развития частной предприимчивости.
Самыми важными лицами из фамилии Демидовых, бесспорно, являются ее родоначальники — тульский кузнец Никита и его старший сын Акинфий. О детстве и юношестве Никиты, который появился на свет в 1656 году, историки имеют крайне мало данных. Известно только, что отца Никиты звали Демидом Григорьевичем и был он крестьянином деревни Павшино, расположенной близ Тулы. Решив заняться кузнечною работой при местном оружейном заводе, он переехал в город, а в 1664 году, когда сыну исполнилось восемь лет, умер. Никита пошел по стопам отца, став кузнечных дел мастером. Детство будущего промышленника прошло в тяжелом труде и суровых лишениях, выработав в нем могучий характер и неукротимую энергию в преследовании намеченной цели.
Был ли Никита Демидович грамотен — на этот счет точных указаний не имеется, однако расписываться за себя он всегда велел Акинфию или же своим приказчикам. Существует ряд свидетельств того, что он умел, с грехом пополам, читать. Акинфий же умел довольно сносно читать и писать, самостоятельно вел записи в заводских и торговых книгах. Бесспорно, образование первых Демидовых, подобно большинству обитателей России того времени, было скверным, зато они обладали недюжинной способностью к труду, технической сноровкой и знаниями, приобретенными долгими годами работы в мастерских, а также уникальной природной сметливостью, отличающей многих русских людей.
О чем говорили на первой встрече царь и Никита Антуфьев, сведений не сохранилось, однако известно, что вскоре после этого Никита привез Петру в Москву партию отлично сделанных ружей в количестве шести штук, назначив плату за них по 1 рублю 80 копеек за каждое. К слову, казна до этого платила за такие же ружья за границу по пятнадцать рублей за штуку.
Дело это происходило в разгар шведской войны. Безусловно, царь обрадовался тому, что отыскал у себя на родине такого искусного и предприимчивого мастера. Не терпящий откладывать дела в долгий ящик Петр Великий тут же распорядился отвести Никите Антуфьеву в Малиновой Засеке в двенадцати верстах от Тулы несколько десятин земли для жжения угля и добычи железной руды. По свидетельствам при расставании царь подарил кузнецу 100 рублей, сказав: «Демидыч, старайся распространить свою фабрику, а уж я не оставлю тебя».
Таким образом, при поддержке царя Никита выстроил в устье Тулицы огромный по тем временам железный завод на вододействующих машинах, став по низким ценам поставлять в Пушкарский приказ различные военные снаряды, а в казну — ружья, не уступавшие по качеству иностранным. Петр не забывал своего любимца, разрешив тому в 1701 году увеличить завод и отдав ему в собственность лежавшие поблизости стрелецкие земли. С той поры «Демидыч» получил исключительное право на добычу руды в Малиновой Засеке, а также полосу для выжига угля в Щегловской Засеке во всю ее ширину и пять верст в длину. Впрочем, Петр I, не стесняясь своими прежними распоряжениями, вскоре запретил заводчику рубить в Щегловской Засеке ясень, клен и дуб, которые были необходимы стране для строительства кораблей. Данное обстоятельство, сильно затруднив Никиту Антуфьева по причине дефицита нужного горючего материала, явилось причиною событий, выдвинувших род Демидовых на одно из самых почетнейших мест в истории горного дела России, а вместе с тем обеспечив их грандиозным богатством.
Руды поблизости от Тулы не были каких-либо высоких качеств, ограничивая производительность завода Никиты Антуфьева. Промышленника манил к себе пустынный и нетронутый Уральский хребет со своими сказочными залежами руд, с разнообразными и неисчерпаемыми минеральными богатствами. А за Уралом находились сибирские горы и степи, необитаемые и ожидающие предприимчивых пионеров. Вот где было развернуться тульскому кузнецу.
В 1696 году воевода Протасьев предоставил Петру I образцы железной руды с речки Нейвы. Царь отправил их на анализ за границу, а часть кусков передал «Демидычу». Никита сделал из этой руды несколько замков, ружей и бердышей, объявив, что невьянское железо ничем не хуже пользовавшегося европейской известностью шведского. Пришли результаты тестов и из-за границы — наше железо было найдено превосходным. Уже в 1698 году Петр построил на Нейве завод, а в голове отважного тульского кузнеца зародился план о том, как ему перенести свою деятельность в далекий, но фантастически богатый край. По одному из рассказов, царь обедал, когда ему донесли о приходе Антуфьевых — Никиты и его старшего сына Акинфия, родившегося в 1678. Царь посадил их за свой стол, накормил, а после выслушал. На этом обеде набравшийся храбрости тульский оружейник попросил у царя отдать ему Невьянский завод, и Петр согласился.
Что побудило царя дать добро на передачу тысяч десятин земли, богатейших рудных месторождений и завода в частные руки, доподлинно не известно. Возможно, основной причиной стало то, что при казенном управлении заводы действовали неисправно и обходились дорого, а между тем Никита Демидович уже успел заслужить его доверие. Тульский мастер показал себя талантливейшим организатором и энергичным предпринимателем, он в совершенстве знал заводскую работу, обладал феноменальной памятью и предпочитал лично вникать во все мелочи заводского хозяйства. И он сам, и его сын Акинфий лично наблюдали и руководили всеми работами. По этому поводу Никита говорил: «Заводы, яко детище малое, требуют хозяйского глаза и ухода».
Как бы то ни было, грамотой от 4 марта 1702 года Верхотурские и Невьянские заводы (на Нейве и Тагиле) с гигантскими территориями земель и лесов, включающими знаменитую гору Магнитную, были отданы Никите Антуфьеву, который с тех пор стал именоваться Демидовым. За все дарованное богатство тульский кузнец должен был заплатить казне железом в течение пяти лет стоимость заводов по условной цене. Сделал это он гораздо скорее — за три года. Этой же знаменитой грамотой Никите было дано позволение покупать людей для своих предприятий. Право это появилось, ввиду того условия, что в дремучих местностях Урала было крайне мало вольных рабочих, так необходимых заводчику. А 9 января 1703 года Петр с целью «умножения заводов» отдал распоряжение приписать к демидовским заводам Краснопольскую и Аятскую волости, село Покровское со всеми деревнями, крестьянами и угодьями. За это Демидовы ежегодно отдавали железом ту сумму, которая прежде вносилась крестьянами приписанных сел в монастырь и казну.
Говоря об огромных льготах, пожалованных Демидовым, стоит отметить еще и то, что заводчикам не приходилось искать рынки для сбыта — этим рынком являлась вся Россия, остро нуждавшаяся в железе. Правда, владельцы невьянских залежей были обязаны поставлять припасы в казну по крайне низким ценам, но Демидовых выручало то, что у них практически не было конкурентов. Частных заводчиков до них было немного, и только пример Демидовых заставил инициативных людей толпами устремиться на Урал. К сожалению, большинство из них из-за неумения вести дела или отсутствия желания постоянно и усиленно трудиться прогорали.
С приобретением Демидовыми уральских заводов на первый план выступила личность Акинфия. Несмотря на то, что имя Никиты упоминается во всех актах, касающихся деятельности уральских предприятий, всем там, по сути, заведовал 24-летний Акинфий — суровый и деятельный человек, являющийся дельным хозяином и неутомимым предпринимателем. В начале лета 1702 он в сопровождении двенадцати тульских мастеров уехал жить и работать на Невьянский завод. Никита Демидов же остался в Туле, получив в 1702 году приказ от Петра изготовить двадцать тысяч ружей.
Работа у Акинфия кипела — в течение своей деятельности на Урале он один и вместе с отцом построил свыше двух дюжин чугуноплавильных и железоделательных заводов, некоторые из которых, в частности, Нижнетагильский, по своим изделиям (демидовское сортовое железо) получили известность в Европе. При казенном управлении Верхотурские заводы выдавали в год 15-20 тысяч пудов железа. При Демидовых на этих же заводах выходило до 350-400 тысяч пудов железа — громадная величина для того времени.
Заводчикам было разрешено командировать из Тулы на уральские заводы лучших посадских кузнецов. На Невьянском заводе также работали ссыльные шведы и поляки, из которых позже образовалась целая слобода. Очевидно, эти пленники, знающие толк в горном деле, помогли Демидовым при тогдашних примитивных технических приемах поставить дело на достаточную высоту и добиться не только требуемой прочности в изделиях, но и изящества. В Невьянске была организована пушечная сверлильня, что позволило Никите взять заказ на несколько сотен пушек, требующихся для войны со «шведом».
Петр также не оставлял своего «Демидыча» милостями. В 1709 тульскому кузнецу пожаловали личное дворянство, а 21 сентября 1720 возвели в потомственное дворянство, которое, после его смерти указом Екатерины I от 1726 года было распространено на детей с привилегией: «потомков, ни в какие службы не употреблять и не выбирать». Тем не менее, многое в новой жизни было не по сердцу скромному старику Никите Демидову. Встречи с вельможами и боязнь какого-нибудь доноса или подвоха с их стороны, постоянная грызня с местными властями сильно утомляла его, однако он, к его чести, не менял привычек рабочего человека, богатство и власть не вскружили ему голову, он никогда не чванился дворянством, которое, к слову, его насилу уговорили принять. Его жесткий и суровый характер также мало изменился — он не допускал поблажек, не терпел пьяных и ленивых, а за все проступки виновные имели в его лице строгого судью.
Необходимо сказать, что горное дело в Сибири до 1719 года находилось под управлением целой толпы начальников. В 1700 году был основан Рудный приказ, однако на месте дела вели воеводы и губернаторы. Помимо этого имелся еще Сибирский приказ, которому подчинялась вся Сибирь в судебном и административном отношениях. Кроме этих структур Демидовым приходилось договариваться с тогдашним морским и военным ведомствами, куда они поставляли свои изделия. Ясно, что каждое из этих начальств постоянно влезало в сферу действий другого в поисках «кормежки». Также стоит добавить, что каждое заводское изделие подлежало бесконечному ряду сборов и пошлин — 10% сбор натурой с продукта, внутренние таможенные пошлины, весовые, перекупные, мостовщина, отчальные и причальные, с найма подвод. Каких-либо определенных правил касательно всех этих сборов не имелось, и зачастую они высчитывались абсолютно неверно даже в арифметическом отношении, — как Бог на душу положит. Зато за неплатеж этих сборов хозяева металлов могли подвергнуться штрафам, наказаниям и конфискациям имущества. Все это задерживало развитие горного дела, и лишь с изданием первого горного закона в 1719 году ситуация в этой области стала улучшаться.
Кроме того внезапное возвышение и быстрое обогащение Демидовых нажило им кучу противников и завистников. Начиная с местных воевод и кончая последним подьячим, многие пытались притеснить заводчиков и очернить их перед высшей властью, обвиняя в том, что они утаивают железо и не платят пошлин. До поры до времени Демидовы успешно выпутывались из кляузных сетей. Петр даже отдал распоряжение воеводам не совать нос в заводское дело, а Никите — ведать прямо в Сибирском приказе. Когда появились небеспочвенные обвинения в том, что Демидовы держат на своих заводах беглых людей, на места были отправлены люди из розыскной канцелярии. Розыск длился три года, и, очевидно, тульским кузнецам, имеющим большой грех по части «беглых», пришлось потратить немало денег, дабы договориться с членами комиссии. В 1715 году, когда потребовался крупный заказ для адмиралтейства, царь, ввиду множества доносов на Демидовых, поручил князю Долгорукову провести расследование по этому делу и сравнить цены разных подрядчиков. Оказалось, что большинство изделий Демидовых поставлялись дешевле в два раза, и не нашлось ни одного товара, который стоил бы дороже.
Кроме строительства новых и модернизации старых железных заводов, Демидовы позаботились и о способах доставки своих изделий в столицу. Убийственные дороги в этих глухих краях были приведены ими в полный порядок. Путешествовавшие позднее по Уралу известный ученый-естествоиспытатель Петер Паллас и академик Иоганн Гмелин писали, что нигде не видели таких прекрасных сухопутных дорог, как демидовские, проложенные в самых непроходимых местах, обсаженные деревьями, окопанные по сторонам канавами, имеющие прочные мосты. Судоходный путь по Чусовой в Каму, открытый еще Ермаком, был восстановлен предприимчивыми заводчиками, строившими на принадлежавших им пристанях огромное количество барок для перевозки металлов.
Производительность заводов на Урале оказалась очень высокой, уже в 1720 году они давали, по самым скромным подсчетам, две трети металла России. С 1718 года Демидовы были единственными поставщиками железа, пушек и якорей для флота, в результате чего обрёли в лице Фёдора Апраксина — главы Адмиралтейства — влиятельного покровителя. Демидовы, отец и сын, также неутомимо занимались поиском новых рудных месторождений. После того как за речкой Выей была найдена медная руда, был выстроен Выйский завод, поставивший впоследствии гигантское количество меди хорошего качества. А у Шелковой горы, расположенной неподалеку от Невьянского завода, было открыто месторождение асбеста. Собственными опытами Никита Демидов дошел до его обработки, представив в 1722 году Петру I образчики прочных и огнеупорных тканей из этого вещества. Кроме того имеются сведения, что Акинфием была организована добыча и обработка порфиров, гранита и яшмы.
Для подобной широкой деятельности Демидовым требовались, разумеется, соответствующие силы и средства. Сила пара в те годы известна еще не была, а машинное дело находилось на зачаточном уровне развития. Правда, огромные пруды демидовских заводов содержали значительный запас движущей водяной силы, но в целом для работ при заводах и на заводах использовался ручной труд. Крестьян для осуществления всех масштабных планов тульских кузнецов было недостаточно, а покупать внутри России крепостных и переселять их на территорию Урала у Демидовых в те годы еще не хватало средств. Заводчики выпутались из этого затруднения очень просто, хотя и рискованно — они превратили свои заводы в места, где принимали крестьян, бежавших со всех концов страны от страшной рекрутчины, от притеснений воевод, от непосильного гнета. Заводы также широко открывали двери для бежавших каторжников и ссыльных, а также дезертировавших солдат и рекрутов. Кроме беглых и бродяг почти все демидовские заводские слободы на Урале были наполнены «старообрядцами» и «раскольниками». Преследуемые властями они толпами шли к Акинфию, которому требовалась дешевая рабочая сила и не было никакого дела до того двумя или тремя пальцами крестятся его рабочие.
Пришельцам за работу давали деньги и хлеб, однако они попадали в полное распоряжение новых господ, имеющих над ними право «жизни и смерти», тем более ужасное, что люди уже не могли найти защиты в законе, от которого сами бежали. За подобные действия полагалось страшное наказание, и, очевидно, если бы Петр Великий узнал об этом, то не пощадил бы ни «Демидыча», ни его семью. К тому же за принятие и удерживание сбежавшего от хозяина крестьянина полагалось платить в год по 100 рублей. Уплата такой огромной суммы за всех беглых в случае их обнаружения была не под силу Демидовым.
Вопрос о «беглых», составляющий ахиллесову пяту Демидовых, тянулся целых двадцать лет, и за все это время заводчики практически не платили за них податей. Проблема была решена в 1738 году, когда императрица Анна Иоанновна выпустила указ, навечно записывающий всех «беглых» и «пришлых» людей за Демидовыми с освобождением их от рекрутчины. Этот же указ запрещал заводчикам брать новых беглых, однако этот запрет остался мертвой буквой — слишком слаб был административный контроль на уральской окраине и слишком просто было задобрить этот контроль соответствующими подношениями.
Про отношения Никиты и Акинфия Демидовых к крестьянам имеется очень мало сведений, но в любом случае эти «железные» люди не были мягкими хозяевами. Сами вышедшие из крестьянства и еще не вошедшие во вкус обладания приписными они не позволяли себе самодурства и беспричинной жестокости, были строги, но справедливы. Зато печальную славу в этом отношении стяжали многие их потомки, приказывающие в своих предписаниях заводским управителям за малейшие упущения «рассекать плетьми» рабочих, грозящие «искоренить весь род, дабы не оставить праху нечестивого и канальского». Эти жуткие угрозы не были пустыми словами — провинившиеся томились вместе с женами и детьми в заводских подвалах в цепях и получали страшные наказания.
Постоянные заботы, переезды и труды сломили железное здоровье Никиты Демидова, и 17 ноября 1725, в один год с Петром I, промышленник «преставился в вечное блаженство» согласно надписи на его могиле в Туле. Практически все его богатство перешло к старшему сыну Акинфию, который был уже немолод, однако продолжал трудиться с неослабевающей энергией. Это был человек из «крови и железа» — жизнь и страдания подчиненных и окружавших людей являлись для него пустым звуком. Акинфий был властолюбив, горд, не терпел подчинения, обладал необыкновенной силой и громадной волей. Известно, что он почитал и боялся своего отца, но старик «Демидыч» и сам не был таким человеком, чтобы позволить сыну забыться.
По привычкам Акинфий уже представлял переход от аскетизма отца к роскоши елизаветинских вельмож. Если Никита Демидов всю жизнь жил в избе, имея кузницу во дворе, то сын предпочитал большие каменные палаты. Отец в рот не брал хмельного, а сын порой устраивал лукулловские пиры, носил парик и кафтан. Однако все это в большей степени обуславливалось деловыми соображениями. Он, подобно своему отцу, был «приобретателем» и «созидателем», а «прожигатели» и «расточители» появились в их роду позднее.
Один раз в жизни Акинфий побывал за границей. В Саксонии он приобрел минеральный кабинет немецкого металлурга Иоганна Генкеля, впоследствии дополненный редкими сибирскими минералами. Таким образом, он первым из Демидовых принялся собирать коллекции «раритетов», позднее эти минералы были принесены в дар столичному университету. Главная резиденция Акинфия — Невьянский завод — превратилась в одно из многолюднейших поселений на Урале, еще при жизни тульского мастера там было свыше трех тысяч рабочих, процветали кустарные работы. Окованные железом сундуки, расписанные рисунками, лакированные особым образом шкатулки, подносы и прочие изделия, выполненные местными ремесленниками, пользовались популярностью по всей России.
В 1731 году берг-коллегия, в которой сидели люди благосклонные Демидову, была упразднена, а горными делами стали ведать камер- и коммерц-коллегии. Его старые покровители умерли или отошли от дел, а новыми Акинфий не успел обзавестись. В 1733 году вследствие множества возведенных на него тяжких обвинений заводчик был задержан в Москве, а на Урал по поручению императрицы Анны были отправлены следователи проверить, не утаиваются ли там металлы во избежание платежа пошлины. Однако комиссия, исследовав дело, признала Акинфия невиновным, в 1735 году указом государыни задержанный заводчик был освобожден.
Вскоре Акинфий — ловкий человек — сумел снискать расположение любимца государыни Эрнста Бирона, и благодаря могуществу фаворита императрицы доносы на заводчика прекратились и в его пользу были решены вопросы о беглых людях и о пошлине с металлов. Ко всему прочему в 1738 году ввиду опасности набегов соседних башкир Акинфию было предоставлено право возводить рядом со своими заводами крепости с бастионами и пушками. Для охраны каждой крепости ему предоставлялось по шестьдесят солдат, содержать которых должен был заводчик. Тульский кузнец стал обладателем огромных богатств — у него были десятки тысяч подданных, войска, флот, миллионы десятин земель и лесов, множество разрабатываемых рудников. При этом демидовские заводы были на высоте требований техники, производя всевозможные предметы из металла: воинские снаряды, пушки, ружья, жесть, листовое железо, якоря, железную и медную посуду, колокола.
Однако всего этого было мало для честолюбивого кузнеца — он открыл известные алтайские рудники и начал добывать из них серебро, благородные металлы и даже золото. В то время плавка серебра являлась прерогативой казны и запрещалась частным лицам. Акинфий, справедливо опасаясь лишиться богатейших рудников, сумел скрыть их от столичных властей, а также научился перерабатывать серебро и самостоятельно стал чеканить монету. Существует история, что однажды во дворце Акинфий, играя за одним столом с Анной Иоанновной в карты, принялся рассчитываться по проигрышу совсем новенькими монетами. Императрица с двусмысленной улыбкой спросила партнера: «Твоей или моей работы, Никитич?». «Мы, матушка-государыня, все твои. И я твой, и мое все — твое», — уклончиво ответил Демидов. Государыня в ответ только рассмеялась. Однако недолго пришлось промышленнику тайно чеканить монету и добывать серебро. Когда о найденных рудниках стали расползаться слухи, предприимчивый заводчик поспешил сам сообщить уже императрице Елизавете о найденных им рудных богатствах.
Открытие месторождений благородных металлов и плавка серебра стали последними подвигами Акинфия Демидова, удостоенного «за размножение заводов» чином действительного статского советника. Незадолго до его смерти Елизавета именным указом настрого воспретила «чинить обиды» заводчику и приказала доносить о нем прямо себе, «ибо Демидов в нашей собственной протекции и защищении». На шестьдесят седьмом году жизни в железное сердце промышленника закралась тоска по дому, и Акинфий решил посетить те места, в которых провел свое детство и юность. Возвращаясь из поездки, он заболел, остановился около деревни Ицкое-Устье Мензелинского уезда, где 5 августа 1745 и скончался. Похоронен он был на родине в Туле.
Потомкам он оставил несметные богатства — огромные капиталы, дома, драгоценности, свыше тридцати тысяч душ крестьян, десятки заводов, некоторые из которых (Невьянский и Нижнетагильский) имели известность в Европе. Громадное богатство, доставшееся детям и внукам Никиты и Акинфия безо всяких трудов, стало благодарной почвой, на которой созрели разнообразные странности, до юродства включительно. Потомки, уже не обладали той цельностью, какая имелась у первых Демидовых, оставивших прочный след в истории нашей страны. Они блестящими метеорами промелькнули на фоне жизни нашей страны, рассыпая свое богатство для утоления съедавшей их скуки. Среди прочих носителей фамилии Демидовых особо стоит отметить лишь Никиту Акинфиевича — младшего сына Акинфия, Прокофия Акинфиевича — старшего сына Акинфия, Павла Григорьевича — внука Акинфия и одного из последних представителей рода — Анатолия Николаевича, «великолепного князя Сан-Донато».
Никита Акинфиевич Демидов родился в 1724 году. Он получил прекрасное образование, покровительствовал учёным, считался знатоком художественных предметов, переписывался с Вольтером. Он уже не жил рядом со своими уральскими предприятиями, а находился премущественно в столицах. Продолжая дело отца, Никита основал несколько новых заводов. Однако при всем этом, его имя приобрело печальную известность жестокого и грозного хозяина заводских крестьян, а его «подвиги» напоминали поступки какого-нибудь африканского царька-деспота.
Самым же образованным из Демидовых считается внук Акинфия, Павел Григорьевич. Уже в четыре года он умел сносно читать, впоследствии прекрасно изучил иностранные языки, играл на скрипке и фортепиано, окончил Гёттингенский университет и Фрейбергскую академию, довольно серьезно занимался естественными науками. У него имелась страстная привычка к собиранию различных художественных коллекций, редких рукописей и сочинений. На пожертвованные им средства в 1803 году был основан Ярославский государственный университет, а оставленные им средства позднее пошли на учреждение Томского университета. Воспоминания, сохраненные об этом Демидове, рисуют его простым, скромным и кротким человеком. Он являлся врагом роскоши, его жизненным кредо была фраза: «трудиться, не предаваясь гибельной праздности». Умер он в глубокой старости, пользуясь уважением и признательностью всех знавших его.
Если родоначальники рода Демидовых являлись чистокровно русскими людьми, то последние персоны из их семейства (Анатолий и Павел Сан-Донато) стали истыми европейцами, большую часть жизни провели вне родины и практически не говорили по-русски. Анатолий Демидов появился на свет во Флоренции в 1812 году, получил блестящее воспитание и знал толк в искусствах. Однако, став взрослым, он никак не мог найти себе определенного дела, без цели колесил по свету, ухлопывая свое состояние. К слову, богатства сами валились ему в карман — на его уральских заводах были открыты золотые и платиновые россыпи. Ежегодный доход Анатолия возрос до двух миллионов рублей. В Европе он приобрел немалую популярность своими чудовищными охотами и попойками. Жил Анатолий Демидов в основном в Париже и в купленной им роскошной вилле в княжестве Сан-Донато около Флоренции, отчего и стал называться князем Сан-Донато. В Россию он приезжал редко. Службу князь бросил — тянуть подобную лямку изнеженному богачу было тяжело. Он нашел другой способ для получения чинов, орденов и удовлетворения своих тщеславных желаний — путем пожертвования невероятно крупных сумм для разных целей. Громадное богатство обеспечило Демидову попадание в высшие сферы парижского общества. В 1841 году правнук тульского кузнеца стал мужем племянницы Наполеона I, графини Матильды де Монфор. Однако женитьба не принесла ему счастья, умер он бездетным в Париже в апреле 1870 года.
По материалам книги В. В. Огаркова «Демидовы. Их жизнь и деятельность».