Как звали дублера первого космонавта

Григорий Нелюбов: за что дублера Гагарина выгнали из первого отряда советских космонавтов

Когда 17 февраля 1966 года в Приморском крае под колесами поезда погиб Григорий Нелюбов, это прошло незамеченным для страны. Почему талантливый летчик, дублер Гагарина был отчислен из отряда космонавтов и незаслуженно забыт на долгие годы?

Гусарская удаль

Нелюбов и Гагарин родились в одном году и оба в провинции, только один в российской, а другой – в украинской. Оба начинали в морской авиации, прежде чем пришли в космонавтику, где проявили себя очень одаренными летчиками. Григорий Нелюбов с детства рвался в небо, любил фантастику и астрономию. В девятом классе он записался в аэроклуб, где налетал 50 часов, а Военно-морское авиационное училище им. И.В. Сталина и вовсе окончил с отличием.

Но если Гагарин, Попович и Титов были неамбициозны, на деловых встречах с искренним энтузиазмом рассказывали о космосе, грезили им, то Нелюбова сразу же прозвали «гусаром». Алексей Леонов в мемуарах «Время первых. Судьба моя – я сам» описывал коллегу как темпераментного, честного, ответственного и начитанного человека с острым умом, быстрой реакцией и отличной спортивной подготовкой. Но при такой незаурядности личности и природном обаянии Григорий Нелюбов был тщеславен и неудержимо рвался к подвигам, чтобы находиться в центре внимания.

Под номером 13

Когда Никита Хрущев утвердил кандидатуру Юрия Гагарина на первый полет, остальным космонавтам выдали соответствующие удостоверения: Титову под номером 2, а Нелюбову под номером 3. В общем же списке молодых летчиков, подготовленных для космических полетов, Григорий значился под несчастливым номером 13.

12 апреля 1961 года стало триумфальной датой для Юрия Гагарина, а 6 августа того же года космическое пространство отправился покорять Герман Титов, проведя в невесомости рекордные 24 часа. А Григорий Нелюбов продолжал тренироваться и ждать своего часа. Однако, как показано в документальном фильме «Он мог быть первым. Драма космонавта Нелюбова», подготовленном телестудией Роскосмоса, сначала отменили третий полет, на который был назначен Григорий, затем с целью превзойти американцев начали подготовку первой женщины-космонавта.

Кроме того, Нелюбов показал не лучшие результаты на центрифуге, а потому по медицинским показателям был отправлен в отпуск. На фоне следующих одного за другим разочарований Григорий начал прикладываться к бутылке. Хотя космонавты были дружны и часто устраивали семейные «капустники» или выбирались на пикники с алкоголем, это было радостное предвкушение, не переходящее границ. Оказавшись без дела и отодвинутый на второй план, Нелюбов потерял над собой контроль.

В книге Александра Лютого и Олега Варяника «Полшага до старта» описан инцидент в буфете на станции «Чкаловская», где Нелюбов выпивал с сослуживцами. Они случайно разбили солонку в тот момент, когда туда же вошел военный патруль. Всех троих повели в комендатуру, где вспыльчивый Нелюбов нагрубил патрульному и отказался принести извинения взамен на мирное разрешение вопроса.

Недостижимые звезды

В апреле 1963 года все трое участников того рокового события были отчислены из Центра подготовки. Впоследствии у Нелюбова была возможность вернуться в отряд, на «отлично» пройдя аттестацию, но он провалил экзамен.

Он служил в ВВС на Дальнем Востоке, но после Звездного городка жизнь утратила для него смысл. А когда в 1966 году умер легендарный конструктор Сергей Королев, очень благоволивший к Григорию, вместе с ним была утрачена и последняя надежда вернуться в космос. В том же году космонавт с удостоверением № 3 оставил жене прощальную записку, отправился на станцию Ипполитовка. Через некоторое время на путях было обнаружено его тело, сбитое поездом.

Гибель Нелюбова долго замалчивалась, а фотографии с ним тщательно ретушировались. Сегодня же в Мемориальном музее космонавтики находится его бюст, а плита у его могилы в Запорожье гласит о захоронении космонавта № 3 – дублера Юрия Гагарина. И даже в смерти Григорий Нелюбов сумел отличиться, имея сразу две могилы. Первая, где лежит его тело, находится в месте его последнего жительства – поселке Кремово Приморского края. Надгробие по индивидуальному заказу сослуживцев было изготовлено из частей разбившихся самолетов, но в 1996 году охотники за цветными металлами разобрали его до основания. На новое собирали «всем миром», даже местные школьники внесли в общую копилку свои карманные деньги. В декабре 2002 года легендарный летчик, наконец, получил поистине «народный» памятник.

Второе же захоронение в Запорожье на Капустяном кладбище хранит в себе шкатулку с пуговицами мундира, горсть земли и частички останков Григория, которые его супруга решила вернуть на родину героя.

Источник

Они могли быть на месте Гагарина. Пять историй о первом отряде космонавтов

В 2020 году исполнилось 60 лет первому отряду космонавтов. Из тысяч претендентов в него попали лишь 20 человек, из которых на орбиту отправились 12. Но только одному было суждено войти в историю в качестве первого человека в космосе. Юбилею посвящена виртуальная выставка Музея космонавтики «Первый космический отряд. Кого возьмут в космонавты».

Истории пяти летчиков, вошедших в 1960 году в первый отряд, — в совместном материале mos.ru и агентства «Мосгортур».

Таких берут в космонавты

Поиск кандидатов на участие в советской космической программе начался в 1959 году с разработки инструкции по отбору космонавтов. Главным критерием, помимо дисциплины и опыта, было физическое состояние. Главный конструктор первого оборонного конструкторского бюро ОКБ-1 Сергей Королев указал рамки, которым должен был соответствовать будущий космонавт: возраст — около 30 лет, рост — не более 170 сантиметров, вес — до 70 килограммов.

Комиссия сразу определила круг поисков — космонавтов отбирали из летчиков-истребителей, которые в своей работе испытывали нагрузки, схожие с теми, что предстояли человеку, отправляющемуся в космический полет. За несколько месяцев комиссия изучила дела более трех тысяч кандидатов, 20 из них в итоге вошли в первый отряд космонавтов СССР.

Герман Титов

Главным конкурентом Юрия Гагарина за место в экипаже корабля «Восток-1» был Герман Титов. В итоге он стал дублером космонавта № 1. В своей книге «Дорога в космос» Гагарин рассказывал: «Он был тренирован так же, как и я, и, наверное, способен на большее. Может быть, его не послали в первый полет, приберегая для второго, более сложного». В августе 1961-го, через четыре месяца после легендарного полета Гагарина, на орбиту отправился и Титов.

Его миссия действительно была сложнее. Титов стал вторым советским космонавтом, но первым человеком, совершившим длительный космический полет. Как известно, Гагарин провел на орбите 108 минут, сделав полный виток вокруг Земли. Руководство космической программы СССР планировало, что следующий полет должен продлиться дольше. Врачи настаивали на том, что следующий корабль должен сделать не более трех витков: никто не знал, как воспримет человеческий организм длительное пребывание в космосе. Но конструкторы во главе с Королевым считали, что только 24-часовой полет способен дать новые данные о влиянии космической среды на человека.

Корабль «Восток-2» с космонавтом Титовым на борту отправился на орбиту 6 августа 1961 года. Космонавт успешно выполнил свою задачу и провел в полете 25 часов 11 минут, совершив 18 витков. Благодаря его подвигу не только была покорена еще одна вершина в освоении космоса, но и получены бесценные знания, которые помогли скорректировать предполетную подготовку будущих поколений космонавтов.

Кстати, с Гагариным Титова объединяли не только профессиональные, но и дружеские отношения. Какое-то время космонавты даже жили в соседних комнатах в Звездном городке. В своей книге «Голубая моя планета» Герман Степанович писал: «Скажу так: с Юрием было хорошо и спокойно делать любое дело и надежно дружить. С ним я чувствовал себя легко и просто в любой обстановке».

Григорий Нелюбов

Из 20 человек, вошедших в первый отряд, восемь в какой-то момент сошли с дистанции. Кого-то исключили из-за проблем со здоровьем, а кому-то помешал собственный характер.

Григорий Нелюбов вошел в отряд космонавтов одним из первых. Он был вторым дублером Юрия Гагарина и должен был стать третьим советским космонавтом — старт его корабля планировался на ноябрь 1961 года. Но этому не суждено было сбыться. Руководство советского космоса сделало ставку на групповую экспедицию, в которую вошли Павел Попович и Андриан Николаев. Отмена полета негативно повлияла на психологическое состояние Нелюбова, и его отправили в отпуск, который перечеркнул мечты о космосе.

27 марта 1963 года Нелюбов и двое его коллег по первому отряду — Иван Аникеев и Валентин Филатьев — были задержаны в одном из московских буфетов. Будучи нетрезвым, Григорий грубо ответил патрульным. Рапорт о его поведении лег на стол Николая Каманина, руководившего отбором космонавтов. Нелюбову предлагали извиниться, но тот отказался и был отчислен из отряда.

Несколько лет Григорий пытался вернуться в Звездный городок — в него все еще верил Королев. После смерти Сергея Павловича в январе 1966 года для бывшего члена первого отряда космонавтов была закрыта последняя дорога назад. Месяцем позже Григорий Нелюбов погиб, попав под поезд.

В своей книге «Космонавт № 1» советский журналист Ярослав Голованов писал: «Винить здесь судьбу, мне кажется, нельзя. Судьба была благосклонна к Нелюбову. Просто не хватило у человека сил сделать свою жизнь, так счастливо и интересно начавшуюся…»

Марс Рафиков

Марс Рафиков родился в 1933 году в Киргизской ССР. Как и большинству детей тех лет, юному Марсу пришлось на себе испытать все трудности войны. Вместе с взрослыми он собирал хлопок, урожай, металлолом. После окончания боевых действий 14-летнего мальчика наградили медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов».

Он решил связать свою жизнь с небом и стал летчиком. В 1960 году его успехи заметили, и Марс Закирович стал одним из счастливчиков, отобранных для полета в космос. Рафиков отлично справлялся со всеми тренировками — другие члены первого отряда космонавтов были уверены, что он отправится в космос одним из первых. Однако в работу вмешалась личная жизнь — так считал сам Рафиков. Он собирался развестись с женой, о чем сообщил начальству. Руководители космической программы просили Рафикова сохранить семью, но тот был настроен решительно.

24 марта 1962 года Марса Закировича отчислили из отряда космонавтов. Официальной причиной для отстранения стало самовольное отлучение из части, однако сам Рафиков был уверен, что на решение начальства повлияла именно его неблагополучная семейная жизнь и нежелание искать компромисс.

После увольнения он вернулся к работе летчика. В разные годы Рафикову приходилось работать не только в регионах СССР, но и за рубежом. В 1980 году судьба привела его в Афганистан, где он служил в составе советской миссии авианаводчиком, за что позже был награжден орденом Красной Звезды. Даже после выхода на пенсию небо не отпускало Марса Рафикова — долгое время он работал в Алматинском аэроклубе.

Валентин Бондаренко

Полет в космическое пространство всегда связан со смертельной опасностью: малейший просчет инженеров или летчиков может привести к страшным последствиям. Это касается не только полета, но и подготовки к нему. Об этом напоминает история Валентина Бондаренко.

Трагедия случилась за несколько дней до запланированного полета Гагарина — 23 марта 1961 года. Одним из самых важных испытаний для будущих космонавтов была тренировка в сурдобарокамере, куда летчиков помещали на 10-дневную изоляцию. Все это время пилотам приходилось находиться в очень ограниченном пространстве: места едва хватало, чтобы изменить положение тела. Состав воздуха в тренировочной камере сильно отличался от обычных земных условий: концентрация кислорода была увеличена на 40 процентов.

Бондаренко успешно прошел испытание — трагическая случайность произошла уже во время его подготовки к выходу наружу. По команде медиков Валентин Васильевич отсоединил от своего тела медицинские датчики и протер появившиеся от них следы тампоном со спиртом. После этого космонавт бросил его в урну, но случайно попал на раскаленную плитку, на которой разогревал себе пищу. Ситуация, в обычной жизни не предвещающая ничего опасного, в условиях повышенного содержания кислорода оказалась смертельной. Тампон мгновенно загорелся, и за считаные секунды огонь распространился по всей камере.

Валентина Васильевича срочно отвезли в Боткинскую больницу. Вместе с ним туда поехали и его товарищи-космонавты. Несмотря на усилия врачей, через восемь часов Бондаренко скончался. Ему было всего 24 года.

Долгое время трагедию держали в тайне: имя Валентина Бондаренко удаляли из официальной хроники, его лицо стирали с совместных фотографий с другими членами первого отряда космонавтов. Лишь в 1980-х страна узнала о судьбе Валентина Васильевича.

Борис Волынов

Некоторым летчикам, вошедшим в первый отряд космонавтов, пришлось очень долго ждать своего полета. Среди них был Борис Волынов, который стал членом отряда в один день с Юрием Гагариным, но совершил свой первый полет лишь в 1969 году, уже после смерти космонавта № 1.

Несколько раз Борис Валентинович был очень близок к тому, чтобы полететь в космос. Он тренировался вместе с космонавтами кораблей «Восток-3» и «Восток-4», был дублером Валерия Быковского, который полетел в космос на «Востоке-5». В 1965 году казалось, что мечта Бориса Валентиновича вскоре исполнится — он был утвержден командиром корабля «Восход-3», однако в 1966-м эту миссию отменили, заменив ее беспилотным полетом «Космоса-110».

Лишь через три года Борис Валентинович сделал то, к чему готовился все это время. В составе экипажа корабля «Союз-5» он провел на околоземной орбите трое суток 54 минуты и благополучно вернулся на Землю. После этого снова были годы ожидания и тренировок — в следующий продолжительный космический полет Волынов отправился в 1976 году. Миссия корабля «Союз-21» продолжалась 49 суток шесть часов 23 минуты.

Сегодня Борис Волынов остается последним из ныне здравствующих членов легендарного первого отряда космонавтов.

Больше о первом отряде космонавтов можно узнать на виртуальной выставке «Первый космический отряд. Кого возьмут в космонавты» на сайте Музея космонавтики.

Источник

Кто мог оказаться на месте Гагарина?

Все знают, что первым землянином, увидевшим планету с орбиты, стал Юрий Алексеевич Гагарин, 12 апреля 1961 года вышедший в космическое пространство на корабле «Восток». Однако, на его месте мог оказаться другой пилот.

Набор в команду под условным названием «1960 Группа ВВС № 1» начался в августе 1959 года.

Он официально считался дублером Юрия Гагарина и главным конкурентом в борьбе за место в первом пилотируемом космическом корабле.

Современники подтверждают: у Титова были все шансы стать первым в космосе. Он проявлял незаурядные лидерские качества, был невероятно выносливым, в случаях, когда другие кандидаты теряли сознание от нагрузок, он держался молодцом. Но судьба распорядилась иначе. И хотя внешне дублер Гагарина спокойно воспринял новость о том, что первым летит не он, говорят, что позже он тяжело переживал это свое вечное второе место. Когда его спрашивали, что он чувствовал в те минуты, Титов от прямого ответа уклонялся, переводил тему разговора.

Когда Гагарин отправился покорять космическое пространство, никто не знал: когда состоится второй полет и состоится ли он вообще, кто будет следующим пилотом-героем. Совершенно точно было ясно одно: второму космонавту, кто бы им ни оказался, триумфа первооткрывателя уже не видать.

Титов знал: его звездный час не за горами. Он не теряет надежды, продолжает тренироваться.

Вдова второго космонавта вспоминала: после того, как комиссия отобрала Титова в отряд №1, дома у них появилась разнообразная, нетипичная для Германа, литература. На вопрос супруги, что это за новое увеличение, будущий космонавт уклончиво ответил: «Должен же я знать историю развития авиации». Титов так проникся идеей покорения космоса, что его не остановила досадная ошибка: вызов в отряд первых ушел обратно в Москву, пока он был в своей части. Он разыскал номер телефона члена секретной комиссии, начал донимать его звонками и добился того, чтобы его имя попало в список двадцати потенциальных космонавтов.

Отправляясь в свой первый космический полет, Титов нарушил инструкцию и взял на борт несколько фотографий. Одну из них подписал для своей жены Тамары (или Томы, как он ласково ее называл): это должна была быть память о нем на случай, если в полете что-то случится.

Семья Поповичей жила недалеко от полигона, где базировалась военная авиация. Гул моторов Павел слышал с детства, и это отчасти предопределило его судьбу.

Коллеги прозвали Поповича «космическим хулиганом», из-за переполоха, который он устроил в NASA. «Заря!» «Заря!» Я «Беркут». Подлетаю к Луне. Готов совершить посадку на Луну…». Как только президенту США Ричарду Никсону передали эту радиограмму Поповича, он тут же схватил телефон: «Почему советский космонавт говорит с Луны?! Мы что, проиграли эту гонку?». А дело было так: 19 января 1969 года из центра управления полетами в Евпатории Попович проверял связь с окололунным спутником и вместо положенного набора цифр отпустил в эфире шутку.

Попович среди своих товарищей выделялся не только чувством юмора, но любовью к пению. Узнав, что невесомость не влияет на голосовые связки, страшно обрадовался, после чего пел, даже находясь на орбите.

О том, чтобы стать первым человеком в космосе, мечтал каждый из прошедших отбор. И Попович исключением не был. Но когда у него спросили: кто должен полететь? Тот решительно ответил: «Гагарин». Именно Попович был на связи с первым космонавтом во время полета на орбиту, поддерживал его дружеской беседой. Психолог от природы, Попович создал для Гагарина атмосферу, в которой тому было легче справиться с трудностями полета.

Со своим напарником Попович тоже предпочитал общаться неформально: называл Андрюшей, игнорируя официальный позывной. «Андрюша» в ответ на это ворчал, но спорить было бесполезно: таков уж был его космический собрат.

Очередной смотр медиков Быковский сначала воспринял скептически, но потом летчики вполголоса заговорили о какой-то совершенно новой технике, к полетам на которой отбирают специалистов. Это аса заинтересовало.

Самолеты были страстью Комарова, и до вступления в первый отряд он вел обычную для военного летчика жизнь: полеты, тренировки, гарнизоны, крошечные служебные квартирки.

Владимир осознанно пошел на риск. Говорят, ему предоставили возможность проститься с семьей, с коллегами. Он позаботился о том, чтобы близкие знали, где хранятся важные документы, ответил на все пришедшие письма. Те, кто хорошо знал космонавта, замечали, что он тяжело переживает расставание, хотя и не подает виду.

Комарову удалось переориентировать корабль, включить двигатели на торможение. Он летел домой, связь поддерживал с Гагариным. Через какое-то время корабль засекли с поисковых самолетов: внешне казалось, что все идет по плану. Уже находясь на земле, космическое судно загорелось.

Несмотря на все сложности, с которыми пришлось столкнуться, Леонов успешно вернулся на корабль, сам остался невредим и сумел сохранить камеру с бесценными кадрами, зафиксировавшими первый выход человека в открытое космическое пространство.

Источник

Они могли полететь вместо Гагарина. История первого отряда космонавтов

В нашем восприятии начальные шаги советской космонавтики связаны прежде всего с именем Юрия Гагарина. Однако не стоит забывать, что он был одним из двадцати кандидатов, любой из которых мог стать первым. Не все члены «гагаринского» отряда космонавтов побывали на орбите, но каждый из них заслужил место в истории. И судьба не всегда была благосклонна к самым первым: преодоление жёсткого отбора не гарантировало доступа в космос и могло иметь трагические последствия.

Критерии отбора

История первого отряда советских космонавтов начинается в 1958 году, когда в Государственном научно-исследовательском испытательном институте (ГНИИИ) авиационной медицины стартовали работы по теме 5827 (отбор человека для полёта в космос) и теме 5828 (подготовка человека к первому космическому полёту). Научным руководителем был назначен полковник медицинской службы Владимир Яздовский, до того занимавшийся «космическими» собаками.

14 января 1959 года состоялось совещание специалистов под председательством академика Мстислава Келдыша, на котором обсуждалось, из кого выбирать будущих космонавтов. Ими могли стать и лётчики, и подводники, и ракетчики, и автогонщики, и просто здоровые молодые люди. Медики предложили лётчиков-истребителей, ведь те постоянно испытывают условия, напоминающие космический рейс: разнонаправленные перегрузки, кратковременная невесомость, пониженное/повышенное давление. Идею поддержал главный конструктор Сергей Королёв: он, среди прочего, учитывал, что лётчики обладают обширными навыками. Королёв выразил свои требования к будущим космонавтам так:

Главный конструктор Сергей Королёв и академик Мстислав Келдыш — создатели отечественной космонавтики

Специалисты понимали, что по опыту, возрасту и физическим данным личный состав в разных авиационных частях примерно одинаков, поэтому нет нужды забираться в Сибирь или на Дальний Восток — решено было ограничиться европейской частью страны. В начале лета медики разбились на пары и разъехались по воинским частям. Прибывая на место, они внимательно просматривали личные дела молодых офицеров, соответствующих обозначенным критериям. Они изучили 3456 медицинских книжек и отобрали 352 человека.

Собеседование с лётчиками проходило довольно своеобразно. Один из вопросов звучал так: «Желаете ли вы летать на более современных типах самолётов, на новой технике?» Как правило, все отвечали утвердительно. В ходе беседы как бы невзначай задавался и вопрос: «Хотели бы вы полететь на ракетах вокруг Земли?» Здесь реакция была различной. Большинство лётчиков говорили, что хотели бы, но иные медлили с ответом или отвечали: «Надо подумать», а встречались и те, кто сразу отказывался.

Герман Титов проходит медицинское обследование

Юрий Гагарин в госпитале на прохождении первичного обследования

Медики вернулись восвояси, а для отобранных потянулись недели ожидания. За это время 53 лётчика сами приняли решение отказаться от участия в необычном деле, что объяснимо: перспективы новой службы были очень туманны. Кандидатуры ещё 74 человек отклонили по медицинским показателям. Общее число потенциальных космонавтов сократилось до 225.

Осенью 1959 года их начали группами вызывать в Москву, чтобы провести более детальное обследование. Кроме всевозможных анализов и осмотров, кандидатов подвергали «нагрузочным пробам»: выдерживали в барокамере, крутили на центрифуге, встряхивали на вибростенде, проверяли устойчивость их организма к гипоксии. По утверждению ветеранов отряда, требования, которые предъявляли кандидатам, были завышенными. И это выглядит логичным: хотя общее представление о факторах космического полёта уже сложилось, никто в то время не мог сказать, какое влияние на человеческий организм окажет их совокупное воздействие.

К концу 1959 года пройти двухэтапное психофизиологическое обследование удалось 29 офицерам. Все они были допущены к «третьему этапу подготовки» (специальным тренировкам). Однако директивой главнокомандующего ВВС устанавливалось, что численность отряда не должна превышать двадцати человек, поэтому руководству пришлось сделать окончательный выбор, переведя девятерых в «резерв».

Результат работы сегодня известен. В первый отряд космонавтов попали: Иван Аникеев (27 лет), Павел Беляев (35 лет), Валентин Бондаренко (23 года), Валерий Быковский (26 лет), Валентин Варламов (26 лет), Борис Волынов (26 лет), Юрий Гагарин (26 лет), Виктор Горбатко (26 лет), Дмитрий Заикин (28 лет), Анатолий Карташов (28 лет), Владимир Комаров (33 года), Алексей Леонов (26 лет), Григорий Нелюбов (26 лет), Андриян Николаев (31 год), Павел Попович (30 лет), Марс Рафиков (27 лет), Герман Титов (25 лет), Валентин Филатьев (30 лет), Евгений Хрунов (27 лет), Георгий Шонин (25 лет).

Двадцать первых слушателей Центра подготовки космонавтов

Испытание на прочность

11 января 1960 года главнокомандующий ВВС подписал директиву № 321141, согласно которой была организована специальная воинская часть (в/ч 26266), позднее преобразованная в Центр подготовки космонавтов (ЦПК) ВВС.

В начале марта слушатели отряда начали прибывать в столицу. Жильё для них было ещё не готово, поэтому группу вместе с семьями разместили в бараке строителей на Ленинградском шоссе (ныне — Ленинградский проспект), неподалёку от Центрального аэродрома имени М.В. Фрунзе («Ходынка»). Теоретические занятия проводились поблизости — в двухэтажном доме спортбазы ЦСКА. Они начались утром 14 марта. Первую лекцию прочитал Владимир Яздовский: он детально рассказал будущим космонавтам о действии перегрузок, невесомости и ввёл в курс медико-биологических проблем. Главный конструктор Сергей Королёв, узнав, что занятия ограничились медицинской тематикой, приказал своим сотрудникам (Михаилу Тихонравову, Константину Феоктистову, Виталию Севастьянову) и физикам из Академии наук подключиться к обучению.

Схема корабля «Восток«

Несмотря на принадлежность к авиации, парашютная подготовка большинства слушателей оставляла желать лучшего (рекордсменом среди них был Евгений Хрунов, имевший в зачёте 21 прыжок). Ситуацию следовало исправить, ведь при посадке корабля «Восток» пилот должен был катапультироваться и отдельно приземлиться на парашюте. Теоретические занятия прервали, и в середине апреля слушатели отправились в Энгельс — обучаться под началом опытного инструктора гвардии полковника Николая Никитина.

Освоение программы заняло больше месяца. Прыжки производились днём и ночью. Не обошлось без проблем. У Германа Титова однажды захлестнулись стропы, и купол парашюта обвис, не наполнившись воздухом, — будущий космонавт воспользовался запасным. Павел Попович ряд прыжков выполнял с повреждённым плечевым суставом, что сказалось на результатах. По итогам рекордсменом стал Борис Волынов (66 прыжков), «аутсайдером» — Георгий Шонин (39 прыжков). Всем слушателям было присвоено звание инструкторов и второй спортивный разряд.

Отряд на парашютной подготовке в Энгельсе

После возвращения в столицу группа слушателей направилась на аэродром Чкаловский (Щёлково, Московская область). Там они осваивали состояние кратковременной невесомости, которая возникает в самолёте, движущемся по параболической траектории. Слушатели по очереди летали на «МиГ-15УТИ» с пилотом, выполняя упражнения на координацию движений, которые фиксировались на кинокамеру. Надо сказать, что Юрий Гагарин и Герман Титов получили за эти испытания оценку «хорошо», в то время как многие их сослуживцы — «отлично».

18 июня 1960 года члены отряда были впервые представлены Сергею Королёву. Он познакомился с ними и устроил экскурсию по Опытному заводу в подмосковных Подлипках. Там будущие космонавты увидели корабль «Восток», а Юрий Гагарин первым забрался внутрь спускаемого аппарата, сняв ботинки и заложив тем самым негласную традицию.

Летом слушатели проходили испытание в сурдокамере. Она была смонтирована в здании на Петровско-Разумовской аллее, принадлежащем Медицинской службе Военно-воздушной академии имени Н.Е. Жуковского. Каждого из будущих космонавтов закрывали в сурдокамере на десять суток, полностью изолируя от внешнего мира. При этом он должен был оставаться готовым выполнять неожиданные задания и реагировать на стрессовые воздействия, которые вызывали с помощью дистанционно управляемой сигнализации. Специальные приборы, установленные в сурдокамере, записывали физиологические функции организма: электрические потенциалы мозга, мышц, кожно-гальванические реакции, частоту дыхания, электрокардиограмму.

Слушатели отряда космонавтов на физподготовке

Валерий Быковский, первым прошедший испытания одиночеством в сурдокамере 6 апреля 1960 года, успокаивал сослуживцев: «Ничего особенного». Но Павел Попович потом признался: «Нелегко». Андриян Николаев вспоминал: «Хотелось услышать хотя бы тонюсенький птичий писк, увидеть что-нибудь живое. И вдруг меня словно кто-то в спину толкнул. Поворачиваюсь — и в малюсеньком обзорном кружочке вижу глаз. Живой человеческий глаз. Он сразу исчез, но я его запомнил: от табачного цвета глаза до каждого волоска рыжеватых ресниц…» Нечто подобное испытал Борис Волынов: «Живое слово, только одно слово — что бы я отдал тогда за него!»

Именно в сурдокамере Юрий Гагарин показал свои выдающиеся способности по адаптации к неестественной обстановке. Наблюдающие врачи отмечали его спокойное отношение к одиночеству, быструю реакцию на новизну, умение переключаться и неизменный юмор. Как свидетельствуют документы, всё это сыграло роль в его назначении на орбитальный полёт.

Сурдокамера, в которой проходили испытание космонавты

Следом за сурдокамерой слушатели отправлялись в термокамеру. В ней они находились намного меньше времени (от получаса до двух часов), однако условия там были тяжелее: температура в камере поднималась до +70 °С при влажности до 10%. Процедура выполнялась девять раз, чтобы оценить рост переносимости высоких температур. Лучшие результаты здесь показали Титов, Попович и Николаев. А вот Гагарин хуже справлялся с высокими температурами.

Кроме того, пришлось вновь пройти четырёхкратное испытание в барокамере. Имитировались условия на высоте 5–6 км без дополнительного питания кислородом и на высоте 14–15 км при дыхании чистым кислородом под избыточным давлением. Согласно отчёту, слушатели показали хорошую переносимость гипоксии.

Особое значение придавалось тренировкам, направленным на укрепление вестибулярного аппарата. Тут для каждого слушателя составляли индивидуальную программу. При тренировках использовали батут, качели Хилова, кресло Барани, рейнское колесо, а также специальные стенды, позволяющие балансировать на неустойчивой опоре, комбинировать вращение и балансирование, создавать так называемые «оптокинетические раздражения» — мелькающие объекты в поле зрения.

В то время отряд понёс и первую потерю. 24 июля Валентин Варламов купался с друзьями на Медвежьих озёрах, неудачно нырнул с берега и, задев дно головой, почувствовал резкую боль. Медики диагностировали смещение шейного позвонка.В тот же день слушателя положили на «вытяжку». После лечения он начал было тренироваться, но вскоре медицинская комиссия наложила на это запрет. Покинув отряд, Варламов остался служить в ЦПК.

Пилоты «Востока»

Сергей Королёв планировал запустить первого космонавта на орбиту до конца 1960 года, поэтому в спешном порядке были изготовлены два тренажёра. «Макет № 1» располагался на территории Опытного завода и представлял собой спускаемый аппарат с креслом пилота и разнообразными коробами, имитирующими внутреннее оборудование. «Макет № 2» построили специалисты лаборатории № 47 Лётно-исследовательского института: в нём размещались настоящие приборная доска и пульт управления кораблём «Восток», а по переговорному устройству воспроизводились акустические эффекты старта ракеты и включения тормозного двигателя при сходе с орбиты.

К тому времени наиболее подготовленными к полёту считались двенадцать слушателей из двадцати, но пройти обучение на тренажёрах все они не успевали. Поэтому было принято решение выделить лучших, которые составят «специальную группу для ускоренной подготовки». Начальник ЦПК Евгений Карпов рекомендовал в неё шестерых: Гагарина, Карташова, Нелюбова, Николаева, Поповича и Титова.

Баллистики посчитали, что при нештатном приземлении в спускаемом аппарате «Востока» перегрузка может подняться до 12 g. Специалистам поручили проверить, способны ли отобранные слушатели выдержать подобное. К концу октября космонавты прошли семикратные испытания при действии перегрузок от 7 до 12 g продолжительностью до 13 минут. В отчёте сказано, что после воздействия перегрузок у слушателей «на спине и боковых поверхностях бёдер отмечались единичные мелкоточечные подкожные кровоизлияния». И только у Анатолия Карташова «возникли обильные, сливные кровоизлияния». По свидетельству Ады Котовской, одного из специалистов, кровоизлияние выглядело как огромный отёчный синяк на всей задней поверхности тела — ничего похожего она до этого не встречала. Карташов был немедленно выведен из состава «спецгруппы» и направлен на госпитальное обследование. Его место в шестёрке занял Валерий Быковский.

Занятия на «Макете № 1» проводились с 15 по 24 ноября, а на «Макете № 2» — начиная с 22 ноября. Руководил ими заслуженный лётчик-испытатель Марк Галлай. Именно он придумал запускать имитацию полёта на «Востоке» неуставной командой «Поехали!». В ходе подготовки космонавты составили список претензий к внутреннему устройству кабины «Востока», которые были учтены при дальнейшей работе над кораблём.

Из-за различных проблем с прототипами «Востока» планы Королёва были сорваны, и пилотируемый полёт перенесли на весну 1961 года. 17 и 18 января шестёрка слушателей сдавала экзамены на умение работать с оборудованием корабля; все получили «отлично», после чего каждому из них было присвоено звание «космонавт».

Юрий Гагарин, Герман Титов и Григорий Нелюбов на Красной площади

Экзаменационная комиссия рекомендовала следующую очерёдность космонавтов в предстоящих полётах: Гагарин, Титов, Нелюбов, Николаев, Быковский, Попович. Получается, что о том, кто будет первым космонавтом, члены отряда узнали ещё в январе 1961 года. В этой же последовательности изготавливались и индивидуальные скафандры «СК-1» для шестёрки, но из-за задержек завод успел обеспечить ими только троих: Гагарина, Титова и Нелюбова.

Великолепная семёрка

В отличие от советских властей, американцы не делали секрета из подготовки астронавтов. Отбор начался в ноябре 1958 года. В качестве кандидатов рассматривались мужчины возрастом от 25 до 40 лет, ростом не выше 180 см. Первоначально профессиональная принадлежность не имела значения — в кандидаты мог, например, записаться физик с опытом работы в лаборатории не менее трёх лет. Но президент Эйзенхауэр своим решением постановил, что астронавтов следует искать среди военных лётчиков-испытателей. В итоге были отобраны 110 человек. После медико-психологического обследования и «стресс-испытаний» в группе осталось 18 пилотов, а утверждены были всего семеро «финалистов»: Джон Гленн, Вирджил Гриссом, Скотт Карпентер, Гордон Купер, Дональд Слейтон, Алан Шепард, Уолтер Ширра. Газетчики тут же окрестили их «великолепной семёркой», и не зря: все они были опытными лётчиками с феноменальной выносливостью. Будущие астронавты были представлены публике на пресс-конференции в Вашингтоне 9 апреля 1959 года и с тех пор находились под пристальным вниманием СМИ. Например, журналы Life и Popular Mechanical в том же году опубликовали целую серию материалов о семёрке и их семьях.

Покорители орбиты

9 и 25 марта состоялись полёты кораблей 3КА, которые представляли собой точные копии «Востока», только вместо пилота в кресле находился манекен в скафандре, прозванный «Иваном Ивановичем». Каждый раз шестёрка космонавтов отправлялась на полигон Тюра-Там (известный ныне под названием «космодром Байконур»), чтобы наблюдать за подготовкой к старту и тренироваться в надевании скафандров.

Шестёрка космонавтов на полигоне Тюра-Там

В одно из таких посещений, 23 марта, на полигон пришла страшная весть: в сурдокамере погиб слушатель отряда Валентин Бондаренко. Случилось это на десятый день изоляции, которая должна была продолжаться пятнадцать суток. Утром слушателю сообщили, что очередной эксперимент подходит к концу, и разрешили снять медицинские датчики. Сняв их, Валентин протёр кожу ватным тампоном, смоченным в спирте, и бросил его, не глядя, в корзину для мусора. Но она упала на включённую электроплитку, и атмосфера сурдокамеры, насыщенная кислородом, вспыхнула. Пламя охватило всё помещение, загорелся шерстяной костюм. Дежурный врач не мог сразу открыть герметичную дверь: за ней поддерживалось пониженное давление. Однако, когда Бондаренко вынесли из камеры, он был ещё в сознании и повторял: «Никого не вините, я сам виноват». Восемь часов врачи Боткинской больницы боролись за его жизнь, но спасти Валентина не удалось — он скончался от ожогового шока.

Космонавтов потрясла весть о гибели товарища: к Бондаренко все очень хорошо относились, он был общительным и к тому же самым младшим в отряде. В апреле 1961 года было издано особое распоряжение министра обороны, в котором говорилось: «Обеспечить семью старшего лейтенанта Бондаренко всем необходимым как семью космонавта».

Серьёзную озабоченность вызывал и сам предстоящий полёт. «Восток» оставался ещё очень «сырым» кораблём; система жизнеобеспечения работала со сбоями; оба беспилотных варианта приземлились с большим перелётом, что требовало расследования. Тем не менее для того, чтобы опередить американцев, Совет главных конструкторов и командование ВВС приняли решение о старте пилотируемого корабля.

Старт ракеты-носителя «Восток«

Как хорошо известно, 12 апреля 1961 года Юрий Гагарин на корабле «Восток» совершил одновитковой полёт вокруг Земли. Его успешное завершение доказало главное: человек может жить и сохранять работоспособность в условиях длительной невесомости. К следующему полёту начали готовить Титова и Николаева, а Нелюбова назначили на трёхсуточный рейс, который должен был состояться в ноябре. 6 августа стартовал «Восток-2» с Германом Титовым на борту: в течение суток космонавт опробовал различные системы корабля, наблюдал и фотографировал Землю. Однако его состояние к моменту приземления заметно ухудшилось, что вызвало тревогу у медиков: начались разговоры, что более длительное воздействие невесомости опасно для человека.

Герман Титов сделал фотоснимки Земли из космоса

После возвращения Титова планы опять поменялись — вместо одного длительного полёта было решено организовать групповой рейс из двух кораблей. Однако он состоялся только по прошествии года. «Восток-3» с Андрияном Николаевым стартовал 11 августа 1962-го; через сутки к нему на орбите присоединился «Восток-4» с Павлом Поповичем. Оба космонавта вернулись на Землю 15 августа, установив новый рекорд и посрамив скептиков: в ходе полёта Николаев и Попович не только полностью выполнили программу экспериментов, но и отвязывались от пилотского кресла, осваивая работу в невесомости. Кроме того, они провели военные учения: Попович вручную наводил иллюминатор корабля как прицел на условную цель — корабль Николаева.

Андриян Николаев и Павел Попович

Лунный мемориал

«Павший астронавт», памятник всем погибшим покорителям космоса, установленный на Луне

В начале августа 1971 года на Луну высадились Дэвид Скотт и Джеймс Ирвин — астронавты экипажа «Аполлон-15». Среди их заданий была одна особенная миссия. Они установили миниатюрный мемориал погибшим покорителям космоса. Мемориал состоял из маленькой фигурки человека в скафандре, изготовленной бельгийским художником Полем Ван Хейдонком, и таблички, на которой Дэвид Скотт собственноручно выгравировал имена восьми американских астронавтов и шести советских космонавтов. В этом списке перечислялись: Владимир Комаров (погиб 24 апреля 1967 года), Юрий Гагарин (погиб 27 марта 1968 года в авиакатастрофе), Павел Беляев (умер 10 января 1970 года от перитонита), Георгий Добровольский, Виктор Пацаев и Владислав Волков (все трое погибли 30 июня 1971 года при разгерметизации спускаемого аппарата корабля «Союз-11»). Табличка должна была увековечить память тех, кто лично участвовал в первом десятилетии напряжённого космического соревнования сверхдержав, но по тем или иным причинам ушёл из жизни, так и не узнав, чем оно завершилось. Через много лет стало известно, что в списке погибших советских космонавтов не хватает двух фамилий: Валентина Бондаренко и Григория Нелюбова. Узнав об этом, Дэвид Скотт высказал сожаление: если бы трагические истории Бондаренко и Нелюбова не были засекречены, то он, без сомнения, внёс бы их в список мемориала.

Первые навсегда

Смотрите также

Космонавты до Гагарина. Разоблачение мифа

Исследователь космонавтики Антон Первушин разбирается, откуда появились слухи о погибших космонавтах, якобы летавших в космос до 12 апреля 1961 года.

Ещё в декабре 1961 года советское правительство разрешило набрать в отряд космонавтов шестьдесят новых слушателей, включая пятерых женщин. Если с женщинами особых затруднений не возникло, то отбор мужчин на этот раз вызвал проблемы, поскольку требовались молодые офицеры с отличным здоровьем и высшим образованием, а таковых оказалось не так уж много. 10 января 1963 года в отряд зачислили только пятнадцать человек.

В то время шла подготовка к очередному «пропагандистскому» рейсу: он должен был воспроизвести предыдущий групповой полёт, но в одном из кораблей на орбиту планировали отправить женщину. 14 июня был запущен «Восток-5» с Валерием Быковским; через сутки — «Восток-6» с Валентиной Терешковой; 19 июня оба космонавта успешно вернулись на Землю.

Валерий Быковский и Валентина Терешкова незадолго до старта (RIA Novosti archive, image #67418 / Alexander Mokletsov / CC-BY-SA 3.0)

Благодаря этому полёту СССР зафиксировал за собой очередной исторический приоритет, однако космонавтика оказалась на распутье. Денег на следующий этап, предусматривающий полёт к Луне и высадку на её поверхность, не выделяли. Корабли «Восток», которые создавались для военных, так и не приняли на вооружение. В итоге Сергей Королёв придумал доработать «Востоки» для решения специальных задач. Были построены корабли «Восход»: один для полёта экипажа из трёх человек, второй — для осуществления выхода в открытый космос.

«Восход-1» отправился на орбиту 12 октября 1964 года; внутри его спускаемого аппарата находились Владимир Комаров, Константин Феоктистов и Борис Егоров. Несмотря на техническую сложность рейса, он завершился практически идеально. Полёт «Восхода-2» с Павлом Беляевым и Алексеем Леоновым на борту, состоявшийся 18 марта 1965 года, наоборот, едва не закончился трагедией. Алексей Леонов с трудом смог вернуться на корабль из-за раздутия скафандра, потом корабль разгерметизировало, при посадке отказала автоматика, спускаемый аппарат приземлился в глухой тайге… Экипажу пришлось приложить огромные усилия, чтобы выжить.

Алексей Леонов вышел в открытый космос

После смерти Сергея Королёва проблемы ракетно-космической отрасли только нарастали: американцы вырвались вперёд на пути к Луне, осуществляя один рекордный запуск за другим. Чтобы наверстать упущенное, советские конструкторы в ускоренном режиме подготовили корабль следующего поколения «Союз». При его испытательном полёте 24 апреля 1967 года погиб Владимир Комаров (из-за дефекта производства не раскрылся посадочный парашют). Его дублёром был Юрий Гагарин. Но, избежав этой смерти, Гагарин погиб в авиакатастрофе через 11 месяцев — 27 марта 1968 года. Шанс достигнуть Луны был упущен навсегда.

Экипажи кораблей «Восток» и «Восход» (RIA Novosti archive, image #888102 / Alexander Mokletsov / CC-BY-SA 3.0)

Из других космонавтов «гагаринского» набора на орбите позднее побывали: Борис Волынов («Союз-5» и «Союз-21»), Виктор Горбатко («Союз-7», «Союз-24», «Союз-37»), Евгений Хрунов («Союз-5») и Георгий Шонин («Союз-6»). Дмитрий Заикин проходил подготовку по военной программе, но был отчислен из-за язвы желудка. Время первых завершилось.

С апреля 1961 года в космос слетали 552 человека, причём 121 из них — наши соотечественники. Вряд ли найдётся специалист, который сможет перечислить по памяти всех, кто летал, и тем более — всех, кто готовился к полёту, но остался на Земле. Однако история двадцати отважных офицеров, открывавших космическую эру, сохранится на века. Если, конечно, человечество по каким-то причинам не захочет остановить свою экспансию.

Источник