Pro bono что это
Что на самом деле означает Pro Bono?
Опубликовано 15.07.2021 · Обновлено 15.07.2021
Pro bono – это сокращение от латинского слова pro bono publico, что означает «для общественного блага ». Этот термин обычно относится к услугам, которые профессионалы предоставляют бесплатно или по более низкой цене. Профессионалы во многих областях предлагают услуги на общественных началах некоммерческим организациям. Эти организации включают больницы, университеты, национальные благотворительные организации, церкви и фонды. Также возможно выполнять работу pro bono для индивидуальных клиентов, которые не могут позволить себе платить.
Термин pro bono используется в основном в юридической профессии.Юристы, которые служат общественным интересам, предоставляя бесплатные юридические услуги нуждающимся, делают это на общественных началах.Считается, что поставщик приносит пользу для общего блага, а не работает для получения прибыли.Американская ассоциация адвокатов, у которой есть центрpro bono на своем веб-сайте, рекомендует, чтобы все юристы жертвовали 50 часов в год на работу pro bono.
Ключевые выводы
Глубокие корни Pro Bono в Америке
Наследие Бостонской резни
В 1770 году напряженность между британскими солдатами и американскими колонистами в Бостоне привела к расстрелу и убийству пяти американцев.Джон Адамс, второй президент Америки, защищал британских солдат, привлеченных к ответственности за стрельбу.Хотя Адамс верил в дело Америки, он согласился представлять британских солдат на безвозмездной основе.Никто другой не хотел браться за дело, но в конечном итоге Адамс выиграл. К тому времени, когда колонии провозгласили независимость в 1776 году, практика pro bono уже была общепринятой практикой в Америке.
Юридическая профессия поддерживает традиции Pro Bono
Выбор в пользу ведения или поддержки работы pro bono зависит от множества факторов. Иногда мотивы альтруистические. В других случаях цель – продвинуть имидж или завязать профессиональные связи. Чаще всего работа pro bono движется по разным мотивам. Факторы влияния могут включать культуру компании, давление со стороны сети коллег-единомышленников или желание произвести впечатление на преданного начальника. Работа на общественных началах юристов, в том числе элитных юридических фирм, обслуживающих Уолл-стрит, всегда была в центре внимания основных проблем в Соединенных Штатах.
Американский народ
Американцы также имеют общую склонность творить добро по религиозным или социальным убеждениям. Более того, стрессовые времена вдохновляют на благотворительные акции отдельных лиц, групп и корпораций в Соединенных Штатах. Мы видели, что это произошло после террористических атак 11 сентября на Всемирный торговый центр и во время кризиса с коронавирусом.
Краткий обзор
Работа на общественных началах больше всего помогает во время трагедий.
Pro Bono в области финансов
Некоторые люди могут подумать, что деятельность pro bono и финансы противоречат друг другу. В конце концов, управлению активами, как правило, ориентированы на максимизацию прибыли. Тем не менее, существует прецедент использования pro bono publico и аналогичных концепций в сфере финансовых услуг в Америке. Пока существуют состоятельные люди, семьи и компании, на Уолл-стрит действует pro bono.
Ассоциация финансового планирования
Многие финансовые специалисты, например специалисты по финансовому планированию и консультанты, резервируют часть своих услуг для работы на общественных началах.Ассоциация финансового планирования ( FPA ) – это профессиональная организация, базирующаяся в США, которая начала свою деятельность в 2000 году. Их основная цель – «поднять профессию, которая меняет жизнь людей с помощью силыфинансового планирования ». Таким образом, члены FPA должны соблюдать этический кодекс организации. Помимо других требований кодекса, специалисты по финансовому планированию должны предоставлять свои услуги добросовестно, объективно, конфиденциально и справедливо.
Программа Pro Bono FPA
После терактов 11 сентября 2001 года группа сертифицированных специалистов по финансовому планированию ( бесплатный инструмент онлайн-поиска, чтобы помочь людям найти объективных, этичных и ориентированных на клиента специалистов по финансовому планированию.
Связанные работы на Уолл-стрит
Физическое лицо
Pro bono отличается от других концепций благотворительности в сфере финансов, но схоже с ними. Богатые семьи и отдельные лица занимались благотворительностью со времен Дж. П. Моргана и Эндрю Карнеги до Уоррена Баффета и Билла Гейтса.
Корпоративный
Корпорации также часто имеют определенные программы корпоративной социальной ответственности.Во время Великой рецессии Forbes опубликовал статью, в которой обсуждалась тенденция работы на общественных началах в целом.В частности, в нем рассказывалось о том, как Target активизировала свои волонтерские усилия. В 2020 году члены FPA и другие финансовые специалисты бесплатно консультировали и консультировали людей, потерявших работу во время рецессии из за коронавируса.
Финансовые услуги
Многие финансовые учреждения, как крупные, так и мелкие, имеют свои собственные программы pro bono. Некоторые фирмы имеют договоренности о наставничестве с другими предприятиями или школами. Другие приспосабливают свои предложения pro bono к конкретным предприятиям, подчеркивая их уникальные сильные стороны. О программах корпоративного спонсорства легко узнать, выполнив поиск на сайте компании. Эти действия обычно объясняются в разделах «Часто задаваемые вопросы» или «О нас».
Pro bono: мифы и страхи в России
«Сфера»: Об опыте юристов, практикующих pro bono
Институту pro bono в России до сих пор уделяется минимум внимания как со стороны власти, так и со стороны юридического сообщества. Несмотря на попытки адвокатской корпорации и нескольких профильных организаций, отечественные юристы относятся к таким услугам с опасением. Согласно проведенному в 2017 г. исследованию большая часть юристов в России знают и оказывают помощь на условиях pro bono. При этом Институт «Право общественных интересов» (PILnet), который с 2007 г. занимался развитием практики pro bono в России и был одним из ведущих центров в этом сегменте, недавно закрыл свой офис и ушел из страны. Эксперты рассказали «Сфере» о проблемах и рисках развития pro bono в России. В частности, член Совета Федеральной палаты адвокатов (ФПА) РФ Елена Авакян высказалась о нормативно-правовом регулировании института, а также дала некоторые рекомендации тем юристам, которые хотели бы начать практиковать pro bono.
Полноценной общенациональной статистики по количеству специалистов, оказывающих помощь pro bono в России, нет. Единственным исследованием на эту тему является опрос среди 200 российских юристов (индивидуальных юристов и адвокатов, юристов и партнеров российских и международных юридических фирм), который провели Дмитрий Самигуллин и Гленн Коллини в 2017 г. Практически все респонденты, участвующие в нем, ответили, что практикуют pro bono, однако ясно, что эти данные не отражают полной картины. Сам факт того, что до сих пор в нашей стране нет хотя бы единичного масштабного исследования на эту тему, говорит о многом. Так что на общегосударственном уровне в России pro bono действительно не развивается. Однако практика довольно популярна на уровне отдельных энтузиастов и юридических фирм.
Например, в коллегии адвокатов Pen & Paper помощь pro bono оказывают уже 10 лет, создав специальную практику. «Суть проста: адвокаты коллегии безвозмездно оказывают юридическую помощь людям, пострадавшим в результате совершения в отношении них преступлений, либо тем, кому требуется защита по гражданскому делу. Как правило, в год мы ведем два, а то и три дела безвозмездно», – рассказывает адвокат АП Санкт-Петербурга, управляющий партнер петербургского офиса КА Pen & Paper Алексей Добрынин.
Центр Pro Bono при Самарском региональном отделении «Ассоциации юристов России» (СО АЮР) действует всего два года, но с самого начала использует опыт PILnet и за это время помог уже десяткам НКО. «PILnet ушли из России, осталась ниша и хорошо отработанная схема. Мы ее реализовали на базе регионального отделения, понимая, что есть целый сегмент НКО, который нуждается в юридической помощи, но не может себе этого позволить», – говорит Дмитрий Самигуллин, руководитель Центра Pro Bono Самарского регионального отделения АЮР.
Pro bono никак не регулируется
Условно в России существует бесплатная юридическая помощь населению, которая регулируется Федеральным законом от 21 ноября 2011 г. № 324-ФЗ «О бесплатной юридической помощи в Российской Федерации» и региональными законами, а также в рамках работы адвоката в уголовном процессе по назначению органов дознания, следствия и суда (в порядке ст. 51 Уголовно-процессуального кодекса РФ). Однако это не pro bono в общемировом понимании, поэтому в России действительно нет ни запрета, ни особого разрешения или каких-либо специальных регламентов, которые бы принуждали юридические фирмы и адвокатские образования к оказанию такого рода услуг. Другой вопрос – а нужен ли регламент?
По мнению Дмитрия Самигуллина, специального регулирования и тем более отдельного закона не требуется. «Это было бы излишним. Pro bono – безвозмездная юридическая помощь, она спокойно регулируется Гражданским кодексом и договором об оказании услуг. С другой стороны, есть ряд моментов, которые законодатель точно мог бы внести, чтобы улучшить и облегчить оказание помощи», – считает руководитель Центра Pro Bono в Самаре.
С ним соглашается член Совета ФПА РФ Елена Авакян. По ее мнению, законодательное регулирование было бы избыточным давлением на рынок. «На западе pro bono ограничено определенными рамками и даже вводится обязательно. Причина этому проста – юридический бизнес там развивается уже не одно столетие, поэтому чувствует себя намного лучше нашего. На мой взгляд, российские юридические фирмы еще недостаточно набрали “подкожного жира”, чтобы брать на себя обязательство вести фиксированный процент дел бесплатно. В сегодняшней экономической ситуации несвоевременно ставить вопрос о нормативно-правовом регулировании pro bono», – считает Елена Авакян.
Нет регулирования – нет решения проблем
Если нет никакого законодательного контроля, значит на практике могут возникать различные препятствия, которые никак сверху не решаются. Среди потенциальных проблем – вопрос о налогообложении. «При определенных случаях у получателя юридической помощи, юридического лица может возникнуть налогооблагаемый доход от безвозмездной помощи. Ему оказали бесплатную помощь, а значит теоретически при дословном толковании Налогового кодекса налоговый орган мог бы поставить вопрос о том, что он получил таким образом безвозмездный доход», – говорит Дмитрий Самигуллин.
Pro bono также может стать средством для недобросовестной конкуренции и саморекламы. Кроме того, есть определенные риски и для доверителя. Если появляется жалоба на работу адвоката, то каким образом будет возмещаться ущерб? «Как правило, соглашение между адвокатом и доверителем содержит в себе ограничения ответственности. В случае с pro bono не ясно, каким должен быть подход к ограниченной ответственности. Что тогда является мерилом ограничения? Потому что обычно им становится цена договора (не выше цены договора). Судебная практика может формироваться таким образом, что если нет цены договора, то ответственность не возникает. А это, на мой взгляд, неправильно. В то же время суд может высказаться и в противоположную сторону: если нет цены договора, то тогда ответственность не ограничена. И первый, и второй случаи чреват разрушительными последствиями. Это также можно прописать в профессиональном стандарте и закрепить в Законе об адвокатской деятельности и адвокатуре», – отмечает Елена Авакян.
Тем не менее, несмотря на рыхлость почвы, на базе которой ведется pro bono в России, все риски носят чисто теоретический характер, и большинство юристов и адвокатов со сложностями не сталкиваются. Самая главная проблема, которую выделяют практически все эксперты, – недостаточная информированность. «Если еще 10 лет назад термин pro bono на какой-нибудь юридической конференции из уст адвоката звучал редко и загадочно, то сегодня это обычная рутина для большинства нормальных людей. Но не все осознают, что о работе pro bono надо говорить и говорить громко. Только так можно сформировать привычку и у общества, и у юристов. Привычку к доброте и безвозмездной помощи, привычку вставать и защищать, когда никто другой защитить не может», – считает Алексей Добрынин.
Нет механизмов для свободного ведения дел
Шаблона, по которому можно было бы легко и просто оказывать помощь pro bono, действительно пока не существует, все действуют по своему опыту и профессиональному чутью. Так, коллегия адвокатов Pen & Paper работает с обычным соглашением об оказании юридической помощи доверителю (физическому лицу) на безвозмездной основе, причем работает бесплатно во всех смыслах. «Никакого гонорара за него они не получают. Берут они такое дело не взамен основных, оплачиваемых, а всегда в дополнение к общей нагрузке. Наши адвокаты не считают, что дела pro bono должны как-то компенсироваться за счет коллегии. Адвокаты по своей сути любят помогать людям. В этом – наше призвание. Если не любят – значит не адвокаты», – делится опытом Алексей Добрынин.
Схема работы Центра Pro Bono Самарского регионального отделения АЮР совершенно иная, типичная для клиринг-хауза. НКО по телефону или электронной почте отправляет запрос. Сотрудники центра переводят его на юридический язык, задают уточняющие вопросы, а потом отправляют запрос экспертам (на 2020 г. это 10–12 юридических фирм и отдельных юристов/адвокатов). В течение трех дней они могут его принять или отказать. Далее сотрудники Центра соединяют эксперта, готового взять проект, и НКО в одном письме и знакомят через почту.
«Оформляют отношения они уже напрямую, ассоциация не заключает договоры. Если эксперт – адвокат, то заключение соглашения об оказании юридической помощи –требование Закона об адвокатуре и адвокатской деятельности. Если – юрист, может быть договор об оказании безвозмездных юридических услуг. Мы этот вопрос сознательно не трогаем, но просим в конце сообщить, все ли в порядке. НКО всегда могут высказать свои рекламации по поводу оказания услуг, но за весь период работы Центра не было никаких нареканий, только благодарности», – рассказывает Дмитрий Самигуллин.
Слишком сложно начать
На самом деле, нет. Самое главное – найти свою нишу и просто начать работать. Так, коллегия адвокатов Pen & Paper, в целом, работает в той же плоскости, в которой ведет все свои оплачиваемые дела. По словам Алексея Добрынина, они ничем не отличаются от обычных дел, за которые адвокаты получают гонорары. Разве что доверителями зачастую выступают люди, гораздо более нуждающиеся.
Например, одним из самых громких дел, которым занималась коллегия в рамках pro bono, стало дело Никиты Леонтьева. Это история 15-летнего мальчика, задержанного вечером 22 января 2012 г. сотрудниками 75-го отдела полиции Санкт-Петербурга по подозрению в совершении грабежа и забитого позднее до смерти тремя пьяными полицейскими. Никита получил не менее 65 ударов, в том числе черенком от швабры: ему проломили висок, и скорая ничем не смогла помочь. Полицейские возбудили уголовное дело по ст. 161 УК РФ (грабеж) в отношении убитого ими мальчика. В отношении же сотрудников полиции было возбуждено уголовное дело за причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшего причинение смерти по неосторожности (ч. 4 ст. 111 УК РФ).
«Наша задача была – оправдать Никиту и добиться получения максимально возможных сроков для полицейских-убийц. Дела длились два года. Это был сложный процесс: в одном деле мы выступали на стороне обвинения, будучи признанными потерпевшими по делу, представляя интересы мамы Никиты. В то время как в другом деле мы отбивались от обвинения прокуратуры в причастности к преступлению, которое якобы совершил Никита. Полученные нами в деле полицейских (в ходе предварительного и судебного следствия) доказательства мы в полной мере использовали в деле «против Никиты Леонтьева». В том числе и это привело нас к победе. Мы оправдали Никиту, хоть и посмертно. [Полицейские] получили свои сроки. Один из троих умер в период предварительного следствия, а двое получили максимально возможные сроки», – делится Алексей Добрынин.
Центр Pro Bono Самарского регионального отделения АЮР по примеру PILnet оказывает помощь только НКО. Связано это прежде всего с тем, что в отличие от физических лиц и предпринимателей НКО чаще всего являются действительно нуждающимися – у них нет финансовых средств, чтобы позволить себе юриста. При этом и самим юристам сотрудничать проще с организацией. «Часто юристам, в первую очередь юрфирмам, не очень комфортно работать с физлицами. Есть определенные нюансы в построении коммуникации и организационных вопросах. Многие привыкли работать с корпорациями, как, например, наше адвокатское бюро, у нас большинство клиентов из сферы бизнеса. Это влияет на то, что с физлицами не очень удобно работать», – объясняет Дмитрий Самигуллин.
В марте 2020 г. Центр Pro Bono также создал на своей базе Экспериментальный центр оказания бесплатной юридической помощи бизнесу. «Предприниматели – те субъекты, которые могут себе позволить юридическую помощь, по этой причине мы изначально выбрали фокус оказания услуг – только НКО. А тут пандемия и ограничительные меры создали действительно чрезвычайную ситуацию, которая настигла всех, в том числе и предпринимателей. Мы решили отойти от общего подхода и предоставлять помощь pro bono и им. Мое личное убеждение: это возможно только в ограниченном промежутке времени, когда эти чрезвычайные условия действуют», – рассказывает Дмитрий Самигуллин.
Всего за несколько месяцев помощь была оказана 23–24 предпринимателям. Самые частые запросы поступали по аренде, исполнению обязательств по различным договорам, налоговым и трудовым вопросам. На данный момент запросы прекратились, ситуация стабилизировалась, поэтому, скорее всего, в ближайшее время Экспериментальный центр будет закрыт.
Выбрав сегмент работы, стоит также выработать соответствующее соглашение, в том числе рассмотрев вопрос об ограничении ответственности и методов ее ограничения. «Следует подумать о внутрикорпоративной политике, о том проценте работы, который вы готовы выполнять без оплаты. Но и, безусловно, стоит разработать внутренние партнерские соглашения, регламенты, приказы и прочее, а также заранее урегулировать, как pro bono отразится на гонораре конкретных исполнителей этой работы», – советует Елена Авакян.
Однако основное правило – если есть желание, надо просто начать. Возможно, pro bono в России не получит такого же развития на государственном уровне, как во многих западных странах. Однако юристам не стоит опасаться. Достаточно просто включиться в процесс, чтобы узнать его преимущества, и самостоятельно помочь развитию этого действительно важного социального института.
Помогать головой: как развивается интеллектуальное волонтерство в России
Сегодня под волонтерством традиционно понимают добровольную и безвозмездную помощь, которую человек оказывает другому человеку, группе людей или организации. Древнейшие практики бескорыстной помощи нуждающимся как правило ассоциировались с разного рода религиозными институциями, и обычно представляли собой опеку над социально незащищенными категориями населения — малоимущими, больными, детьми-сиротами. На рубеже XIX—XX столетий, когда многовековые связи между волонтерством и религией начали ослабевать, диапазон форм волонтерства значительно расширился — так же, как и круг адресатов помощи.
Волонтерство в России: пациент скорее жив
Сегодня в мировом рейтинге Благотворительного фонда развития филантропии (CAF) Россия находится лишь на 112 месте по степени вовлеченности населения в волонтерскую деятельность. Позиция не слишком высокая, но прогресс налицо: десять лет назад Россия была на 138 месте. О росте численности волонтеров говорят и данные Росстата: согласно его оценке, количество волонтеров с 2012 по 2017 год увеличилось почти вдвое: с 1,4 млн до 2,7 млн человек.
Наиболее активно вовлечено в волонтерскую деятельность население Центрального федерального округа: здесь на тысячу человек приходится более 30 волонтеров, а их общее количество — больше миллиона. Самыми популярными видами помощи, согласно статистике, являются социальное волонтерство, эковолонтерство (уборка мусора и озеленение), а также сбор средств на благотворительность.
Каким бывает волонтерство
Помимо уже упомянутого разделения по видам помощи (социальное, экологическое, культурное, спортивное волонтерство, донорство и т.д.), добровольческую деятельность различают также по множеству других критериев. Существует, например, разовое и системное, индивидуальное и групповое, онлайн- и оффлайн-волонтерство.
С точки зрения квалификации помощников волонтерство разделяют на:
волонтерство, не требующее особой квалификации
Чаще всего речь идет о так называемом «бытовом» волонтерстве: мытье полов, встрече гостей на мероприятии, уборке двора.
навыковое волонтерство (skill based)
В данном случае от волонтера требуется владение определенными навыками — столярным или слесарным делом, умением готовить или водить машину.
интеллектуальное волонтерство
По своей сути интеллектуальное волонтерство — разновидность навыкового. «Такое волонтерство подразумевает использование узкоспециальных знаний и компетенций. К интеллектуальному волонтерству относятся, например, веб-разработка, юридические услуги, переводческая или редакторская деятельность», — объясняет Наталия Малафеева, директор по маркетингу фонда «Друзья».
Ради общественного блага
Навыковое и интеллектуальное волонтерство могут являться частными случаями pro bono. Термин pro bono (от лат. pro bono publico — ради общественного блага) означает добровольную помощь в рамках профессиональной деятельности. Практика pro bono берет свое начало в конце XIX века в США, где частные юридические компании начали бесплатно консультировать малоимущее население. Сегодня в США без обязательного участия в программах pro bono практически невозможно поступить в магистратуру или докторантуру по юриспруденции, а практикующие юристы должны уделять бесплатным консультациям не менее 50 часов в год.
С течением времени практика pro bono вышла за рамки юридической сферы.
«Pro bono — это волонтерство своей специализацией, своей экспертизой в любой профессиональной области, совсем необязательно в юриспруденции. Например, сегодня у НКО самые востребованными специальности — это IT, дизайн и маркетинг» — говорит Мария Баландина, управляющий директор фонда «Друзья».
Сущностное отличие между интеллектуальным волонтерством и pro bono можно разъяснить с помощью простого примера. Если благотворительному фонду требуется перевести статью с английского языка на русский, и эту работу для фонда выполняет, например, владеющий английским дизайнер или программист, то эта помощь является интеллектуальным волонтерством, но не является pro bono. Если же перевод осуществляет филолог, сотрудник бюро переводов — значит, он помогает фонду как профессионал, то есть pro bono.
Корпоративное волонтерство: безвозмездно, то есть за деньги
Нередко деятельность pro bono может осуществляться в рамках корпоративного волонтерства.
Корпоративное волонтерство — это волонтерство, развиваемое внутри бизнес-структур. Особенность такого волонтерства в том, что оно оплачивается компанией: сотрудник выделяет на волонтерскую деятельность несколько часов своего рабочего времени.
«Часы волонтерства обязательно должны быть выделены из рабочего времени, иначе такое волонтерство не может считаться корпоративным, и в крупных зарубежных компаниях к этому правилу относятся очень строго. Например, наши коллеги из одной крупной международной корпорации поделились, что не раз подавали отчет о волонтерской активности сотрудников в главный офис, но результаты не могли быть учтены, потому что сотрудники занимались волонтерством в нерабочее время», — рассказывает Мария Баландина.
В профессиональном сообществе Третьего сектора «небезвозмездная» природа корпоративного волонтерства нередко становится предметом дискуссий: может ли оно считаться волонтерством вообще, если волонтеры получают за него зарплату от компаний? По мнению Марии Баландиной, корпоративное волонтерство, безусловно, волонтерством является: «В случае с корпоративным волонтерством волонтером является сама компания. Ведь компания инвестирует свой нематериальный актив — своих сотрудников — для того, чтобы помочь той или иной организации. Так что идеологического противоречия здесь нет: это корпоративная ответственность компании, которую она сознательно берет на себя».
Может показаться, что корпоративное волонтерство для корпораций — не выгодная инвестиция, а скорее бремя. Однако исследования доказывают, что это не так.
Согласно опросу Deloitte Impact Survey Report, опубликованному в 2016 году, 82% работодателей считают, что корпоративное волонтерство и работа pro bono помогают в рекрутинге, а 90% отмечают, что взаимодействие сотрудников компаний с НКО повышает лидерские навыки работников.
Кроме того, 100% опрошенных убеждены, что корпоративное волонтерство и pro bono позитивно влияют на бренд компании.
Что касается самих сотрудников компаний, для них корпоративное волонтерство может оказаться существенным вкладом в будущее. По статистике, 82% HR-менеджеров предпочтут кандидата, в резюме которого присутствует опыт интеллектуального волонтерства, а 85% закроют глаза на недостатки резюме, если кандидат работал pro bono.
Когда благо — не благо
Корпоративное волонтерство далеко не всегда является профессиональным. Напротив, интеллектуальное волонтерство и pro bono у российских компаний сегодня пользуется значительно меньшей популярностью, нежели традиционные формы добровольной помощи — субботники, посадка деревьев и т.д. Причина проста: такие мероприятия позволяют совместить общественно-полезную деятельность с тимбилдингом и совместным выездом на природу, удовлетворив тем самым целый ряд как корпоративных, так и личных потребностей сотрудников.
В то же время и сами сотрудники зачастую настолько загружены своими профессиональными обязанностями на работе, что не хотят делать то же самое еще и в рамках волонтерства.
Сталкиваясь с нежеланием работников участвовать в практиках pro bono, компании, осознающие, тем не менее, плюсы развития программ корпоративного волонтерства, зачастую пытаются «насаждать» корпоративное волонтерство сверху — через СЕО, КСО или отдел внутренних коммуникаций организации. Такой путь возможен, но он менее эффективен по сравнению с инициативой, исходящей от индивидуальных сотрудников.
По словам Марии Баландиной, главы фонда «Друзья», идеальная картина мира — когда в коллективе появляется тим-лидер, готовый курировать направление волонтерства в компании или в одном из ее подразделений. «Именно по этому пути пошла компания «Сибур» — лауреат премии интеллектуального волонтерства ProCharity. Старший юрист компании Николай Родионов сначала создал команду из трех человек, объединил их в чат, и они договорились раз в неделю выполнять одно задание от благотворительной организации. Инициатива оказалась заразительной: постепенно количество людей в этом чате возросло до 45 человек — и, соответственно, значительно увеличился и объем помощи, которую они оказывают. Получение премии ProCharity из рук амбассадора проекта Ивана Урганта стало для них, с одной стороны, своеобразным признанием их волонтерской деятельности, а с другой — стимулом продолжать работу», — объясняет она.
Специалист + НКО = онлайн-платформа волонтерства
Интеллектуальное волонтерство и pro bono в России находятся сегодня лишь на начальном этапе своего развития. Часто ни потенциальные волонтеры, ни крупные компании не знают не только о преимуществах такого волонтерства, но и о самом факте его существования. А благотворительные организации и НКО, в свою очередь, мало информированы о наличии программ корпоративного волонтерства в компаниях.
Чтобы специалистам, готовым работать pro bono, и благотворительным организациям было проще найти друг друга, были созданы онлайн-платформы интеллектуального волонтерства. Эти платформы связывают компетентных специалистов из коммерческого сектора, готовых работать на волонтерских началах, и некоммерческие организации, которым нужна помощь.
Платформа была запущена в 2017 году фондом «Друзья» в партнерстве с Mastercard. Сегодня на платформе зарегистрировано около 300 некоммерческих организаций со всей страны. Специалисты могут оказывать помощь в девяти профессиональных сферах, среди которых IT, дизайн, маркетинг, фандрайзинг, стратегический консалтинг. Главным образом ProCharity ориентирована на НКО, которые не могут позволить себе поиск и оплату квалифицированных специалистов. Поэтому для фондов платформа была и остается бесплатной. Платят за услуги ProCharity только корпорации.
Фактически компании платят не за регистрацию на платформе, а за ряд сервисов и услуг, которые предоставляет им фонд «Друзья», и которые по сути представляют собой пакетное решение для КСО компании. «В числе этих услуг, например, подбор актуальных заданий под компетенции конкретных работников, проведение вводной лекции по интеллектуальному волонтерству, вебинаров и других мероприятий для сотрудников. Все это в итоге помогает компании сформировать собственную стратегию социальной ответственности», — уточняет Баландина.
Платформа функционирует следующим образом: фонд размещает задачу в разделе «Задания» и получает отклики от волонтеров, готовых помочь с ее решением. Далее организация выбирает конкретного исполнителя, опираясь на информацию в его профиле.
«Наши коллеги и собеседники из рекрутинговых компаний — например, Up&Out — отмечают, что при приеме на работу у потенциальных кандидатов все чаще спрашивают об их опыте волонтерства или участия в разного рода социальных проектах. Ведь наличие такого опыта говорит о желании развиваться, эмпатии и наличии других развитых soft skills, которые сегодня все выше ценятся работодателями. Так что платформа ProCharity помогает не только НКО, но и сотрудникам, у которых появляется возможность расширить свое портфолио добрых дел за счет проектов, реализованных в благотворительных фондах», — говорит Баландина.
Платформа была создана в 2016 году по инициативе сотрудников международной консалтинговой компании The Boston Consulting Group. Волонтеры проекта — специалисты с как минимум трехлетним опытом в области маркетинга, HR, IT, юриспруденции и т.д. В отличие от ProCharity, todogood делает ставку не на индивидуальное, а на коллективное волонтерство. Задачи, с которыми фонды приходят на эту площадку, как правило требуют работы команды из 3—5 человек. Работу команды курирует сотрудник Тodogood — стратегический консультант, ответственный за реализацию проекта.
И волонтеров, и НКО Тodogood отбирает очень тщательно. Кандидаты в волонтеры проходят скрининг и интервью, на которых проверяются компетенция и мотивация каждого из них. Что касается фондов, Тodogood, как правило, сотрудничает с теми из них, кто уже проработал на рынке 2 —3 года. Взаимодействие команды волонтеров с НКО проходит в несколько этапов. Сначала происходит знакомство с командой фонда, затем прорабатывается техзадание, а после этого волонтеры приступают непосредственно к работе над проектом, которая обычно длится 2—3 месяца.
В основном услуги Тodogood для фондов платные. Например, стоимость подготовки полноценного консалтингового проекта составляет от 80 до 150 тыс. руб. Но ежегодно Todogood отбирает около 15 проектов, которые выполняются бесплатно.
Платформа была создана в рамках проекта «Теплицы социальных технологий» в 2014 году. Как следует из названия, на этой площадке некоммерческие организации могут найти помощников в сфере IT. На сегодняшний день на платформе зарегистрировано более 5 тыс. волонтеров — frontend- и backend-разработчиков, seo- и smm-специалистов.
Предварительного отбора специалистов на платформе нет. Исполнители получают за выполненную работу отзывы, на основании которых формируется рейтинг волонтеров. На задание, опубликованное НКО, могут откликнуться несколько специалистов. Модераторы платформы помогают организации с выбором исполнителя. Дальнейшее общение НКО и специалиста происходит напрямую.
Большую часть проектов волонтеры реализуют для НКО бесплатно. В качестве благодарности за выполненную работу фонд может написать для волонтера рекомендацию или благодарственное письмо, а также разместить у себя на ссылку на сайт исполнителя.
Волонтерство в самоизоляции
Сейчас на фоне пандемии волонтерство становится очень востребованным — причем в совершенно разных формах. Актуально классическое волонтерство — доставка продуктов и медикаментов пожилым и людям на карантине, выгул собак, чьи хозяева не могут сейчас этого делать и так далее. Интеллектуальное волонтерство также развивается и приобретает новые формы. «Например, волонтеры компании «Сибур» предложили свои интеллектуальные pro bono услуги для помощи врачам в онлайн-обучении их детей-школьников (уроки, семинары, вебинары, домашние задания)», — рассказывает Наталья Малафеева. Кроме того, по ее словам сейчас интеллектуальное волонтерство становится огромным ресурсом для всей индустрии благотворительности. На фоне сокращения пожертвований фонды и некоммерческие организации могут сэкономить делегируя рутинные рабочие задачи не сотрудникам, а волонтерам.
Справка:
Фонд «Друзья», основанный в 2015 году тремя друзьями — предпринимателями и филантропами — Гором Нахапетяном, Яном Яновским и Дмитрием Ямпольским, помогает индустрии благотворительности в России становиться более системной и профессиональной. Через свои ключевые программы — «Команда профессионалов», платформа ProCharity и «Московская школа профессиональной филантропии» — фонд привлекает лучшие бизнес-практики в работу благотворительных организаций и создает площадки для фандрайзинга и успешного сотрудничества НКО с бизнесом и государством.
Подписывайтесь и читайте нас в Яндекс.Дзене — технологии, инновации, эко-номика, образование и шеринг в одном канале.