Ressentiment ницше что такое
Ресентимент как область философской рефлексии
Смысл настоящей работы в том, чтобы ввести тему ресентимента в новое поле философской рефлексии: осмыслить ее возможности и перспективы. Для этого нужно разобраться, что такое ресентимент и проследить основания его преодоления. Данная тема освещена, главным образом, у двух мыслителей: Ницше и Шелера. Шелер берет за основу концепцию Ницше, но вносит определенные поправки и дополняет ее.
Что такое ресентимент?
Ницше плотно связывает ресентимент и христианство. Последнее выступает причиной и корнем первого. Ресентимент обладает только негативными коннотациями. Заметна общая разочарованность Ницше, как в христианском движении, так и в положении современного ему человека. Но концепция философа незамкнута и содержит направления для последующей рефлексии. Она не только констатирует, обнаруженный философом тип морали, но содержит перспективы выхода из данной ситуации: «Воля освобождает: таково истинное учение о воле и свободе – ему учит вас Заратустра» [3, с.61]. Основанием преодоления ресентимента является воля. Ницше иррационалист и четких инструкций «как преодолевать» не дает, но воля есть то условие, благодаря которому это принципиально возможно.
У раба нет ресентимента к господину, потому что «быть рабом» единственное понятное и известное состояние. Раб и господин изначально не мыслятся равными. Только формальное равенство при реальном неравенстве формирует ресентимент [4,с.18-21].
Вторым важным пунктом происхождения ресентимента является зависть. Она рождается там, где попытка достичь чего-то обычными способами не увенчивается успехом, тогда как у другого человека это есть. Желание обладать превращается в ненависть к самому обладателю желаемого. Ресентимент возникает после осознания собственного бессилия. Поэтому зависть, формирующая самый сильный ресентимент – зависть к самому способу жизни другого. Этот тип ресентимента возникает от сравнения. Человек не может увидеть в себе достоинство, но видит достоинства и недостатки других, сравнивая себя с ними. Достойный человек по Шелеру способен искренне признать, что есть те, кто лучше его в ряду качеств, а может, и во всех сразу [4,с.24-36].
Философ выделяет много ресентиментных типов, из которых, на мой взгляд, наиболее любопытны четыре:
Романтик – человек, недовольный эпохой, в которой живет. Он хочет жить в прошлом или будущем. Не потому, что реальность действительно плоха, а из-за неадекватных запросов и требований к миру [4, с.48-50].
Заслуга Шелера не только в переосмыслении понятия ресентимент, но во введении и описании ресентиментных типов. Однако он, как и Ницше, видит в ресентименте некое ненадлежащее состояние, которое нужно изменить, преодолеть. У Ницше основанием такого преодоления служит воля, у Шелера – Бог. Осознание человеком собственного достоинства возможно через открытие в себе и другом ordo amoris («Строй [порядок] любви (лат.)» [5]), что обеспечивает стремление к раскрытию собственного потенциала. Сверхчеловек Ницше – существо по ту сторону добра и зла, способное создавать собственную мораль, нацеленное на развитие творческих импульсов и доведение их до совершенства. Религиозный вариант Шелера решает данную проблему полностью, но подходит не для всех. Уже сами концепции представляют человека способным действовать свободно, не принуждаемым импульсами мести и зависти: вне ресентимента. Они имеют основания «выхода» из проблемы. Есть ли такие основания в современности? Исследователи этой проблемы должны учитывать, для выдвижения тезиса о возможности и необходимости преодоления ресентимента, нужно указывать основание данного преодоления. Его поиск создает новое проблемное поле для философской рефлексии.
Под саморесентиментом можно понимать зависть к своему образу в интернете. Такая форма ресентимента практически неустранима в современных реалиях. Неустранима в той мере, в какой пользователь стремится «приукрасить» себя. Улучшенный образ оказывается предметом зависти. Следовательно, саморесентимент как зависть к постоянно изменяемому и совершенствуемому образу самого себя, одна из современных форм ресентимента, которую стоит учитывать.
В качестве вывода отмечу, что теории ресентимента актуальны: они создают особое проблемное поле, связанное с основанием преодоления ресентимента в современном мире, новые методы исследований и их объекты.
Вы жили по правилам – соблюдали законы и заповеди, платили налоги, слушались городового и священника, уважали власть. Но вам не везло в жизни. Все вокруг богатели, процветали и радовались. А у вас все не так – и денег не хватает, и начальник идиот, и жена спит с соседом и дочка хамит. В общем вы – неудачник, лузер, случайный гость на празднике жизни. И хотя вы гоните от себя эту мысль, в глубине души вы понимаете, что винить здесь некого, кроме самого себя, если здесь вообще есть виноватые. Может быть, вы просто таким уродились? Но вам от этого не легче.
И тут вы слышите по радио, что на самом деле вы ни в чем не виноваты. Причина ваших несчачтий – не вы сами, а Некто, кто посягнул на ваши блага и права, причитающиеся вам по рождению, ваш Враг.
И вы такой не один. Все вам подобные (братья по классу или братья по крови) находятся под постоянной угрозой того же Врага (эксплуататора, европейца). Именно Он – виновник ваших несчастий. А правила и законы, по которым вы до сих пор жили с ним в мире, придуманы как раз для того, чтобы вы безропотно ему подчинялись.
И вы вдруг понимаете, что вы вовсе не лузер, и что вам есть чем гордиться, и за что себя уважать, и что вместо того, чтобы смириться, вам следует встать с колен, расправить плечи и осознать что во всем виноват Враг.
И вы, вместе с вам подобными, начинаете ненавидеть Врага. И вместе с этой ненавистью к вам возвращается чувство собственного достоинства.
Ресентимент является более сложным понятием, чем простая зависть или неприязнь. Феномен ресентимента заключается в сублимации чувства неполноценности в особую систему морали. Ницше считает ее определяющей в самоосознании «рабов»:
Ницше пишет, что человеку, охваченному ресентиментом, не свойственно чувство прощения – христианская «любовь к врагам своим»:
Ресентимент, овладевший массами и оформленный в политическую доктрину, составляет угрозу свободным обществам по той простой причине, что свобода предполагает ответственность за себя и не допускает переноса вины за свои неудачи на «Врага».
Черчилль говорил в отношении нацистов, что «этим людям не нужна свобода, а вид свободных людей приводит их в ярость». Автор “Доктирины сдерживания” Джордж Кеннан считал, что агрессивность СССР вызвана коплексом ущербности: “В основе невротического представления Кремля о мировой политике лежит традиционное инстинктивное чувство неуверенности в себе, страх перед более компетентным, сильным, лучше организованным обществом”.
Психологическая цепочка: ущербность-ресентимент-ненависть-агрессия-уступка силе может временно привести к ослаблению напряженности, но лишь усиливает эмоцию ресентимента. Ресентимент интернизируется до поры до времени, но в любой момент может вырваться еще более мощной агрессией.
Соответственно, вернуть субъекта ресентимента к норме практически невозможно. Выбор политики в подобных случаях – это выбор меньшего из зол: умиротворения, которое лишь поощряет агрессию, или бесконечного силового сдерживания. Третьего не дано. Первый вариант был применен Западом к Гитлеру и привел к войне. Второй подход использовался в случае СССР и закончился крахом последнего.
Ресентимент: умиротворить агрессивность невозможно
Он вам не бугурт: что такое ресентимент
Ресентимент – это не злоба, не зависть, не баттхёрт, а нечто иное. Разбираемся, в чём же смысл этого важнейшего, по мнению некоторых философов, понятия европейской культуры. Мы упростили всё донельзя, проще уже некуда, даже пытаться не стоит.
Но почему это вообще важно? Дело в том, что при рассмотрении социальных, исторических и политических процессов стоит обращать внимание не только на внешнюю сторону (кто что сказал, кто куда пошёл и т.д.), но и на мотивы этих действий. И хотя каждый человек уникален, но действиями всех людей управляют одни и те же психологические механизмы (то есть, никто на самом деле не уникален). Игнорирование этого часто приводит к ошибкам. Например, люди с готовностью признают, что действия какого-либо политика продиктованы хитрым планом, который у него обязательно есть. Но ведь политик – человек. Следовательно, он испытывает чувства и эмоции, которым вполне может поддаться. Даже президенты стран способны совершать поступки из зависти, от ненависти или просто потому что им внезапно захотелось выплеснуть злость. А политологи будут мудрствовать о хитрых планах.
Оговоримся, что когда речь идёт о властителях высокого ранга, подразумевается, что они умеют держать чувства и эмоции в узде ради реализации интересов группы, которую они представляют. Иначе забраться так высоко у них бы не получилось. Но ведь при всём этом они остаются людьми. А значительная часть психических механизмов человека лежит в области бессознательного (не во фрейдистском смысле, а во вполне современном нейробиологическом). То есть, как бы кто ни прокачивал скилл контроля эмоций, всё равно действовать осознанно на 100% не получится.
А теперь распространим то, что мы сказали об отдельном человеке, на сообщества, социальные группы и целые народы. Может ли ими двигать зависть, ненависть, любовь или обида? На каких принципах будет построено общество, состоящее из чувствующих людей? И что такое общество будет считать справедливым, если разные группы, составляющие социум, имеют разное представление о справедливости, продиктованное в том числе и неосознанными психологическими факторами? Как в таком обществе вообще возможна мораль?
Итак, сегодня весь вечер на арене – Ницше, Шелер и Стросон со своими теориями. Прочитайте, примите к сведению, а потом расскажите вашим детям, родителям, друзьям, врагам и президентам. Может пригодиться.
Мораль господ, мораль рабов
Как-то раз Фридрих Ницше прочитал книгу своего друга, философа Пауля Рэ «Происхождение моральных чувств». От этого текста у Ницше так сильно бомбануло, что он написал работу «К генеалогии морали».
Причина фридриховского бугурта была в том, что Пауль Рэ вывел генезис «добра» из полезности альтруистического поведения для сообщества людей. То есть, изначально понятия морали не было, люди просто делали то, что было полезно для их группы. Причинение пользы вызывало у людей положительные эмоции. Со временем альтруистическое поведение начало маркироваться в обществе не как полезное, а как доброе – так и родилась мораль.
К слову, это довольно-таки популярная теория, родившаяся ещё до Дарвина. Но и в XXI веке она остаётся актуальной. О том, что мораль происходит от альтруизма, который, в свою очередь, рождается от полезности, говорят и современные этологи, изучающие поведение приматов. И находят этому научные подтверждения.
Но вернёмся к нашим философам. Ницше обозвал теорию Рэ «вывернутой наизнанку и извращенной разновидностью генеалогических гипотез». И более того – вообще поставил под сомнение ценность альтруизма. Вот как припекло у Ницше!
Взявшись за ниспровержение моральных идолов, первым делом Ницше попытался проанализировать понятие «добро». Он отметил, что во всех рассмотренных им европейских языках термин «добрый» близок таким понятиям, как «благородный» и «возвышенный». Также и понятие «дурного» соседствует с понятием «простого» и «низкого». Исходя из этого, Ницше сделал вывод об изначальном происхождении морали из способа оценки хорошего и дурного, который был присущ аристократии.
Добрый аристократ – смелый, благородный.
Злой раб – трусливый, шкерящийся по углам.
Однако в дальнейшем, согласно рассуждениям Ницше, в истории что-то пошло не так. А именно, случилось «восстание рабов в морали». Угадаете, кто его устроил? Евреи! Угнетённый народ, как считал Ницше, совершил акт духовной мести по отношению к своим угнетателям, буквально перевернув игру аристократическую мораль вверх тормашками. Новую «мораль рабов» Ницше описывал красочно:
«Только одни отверженные являются хорошими; только бедные, бессильные, незнатные являются хорошими; только страждущие, терпящие лишения, больные, уродливые суть единственно благочестивые, единственно набожные, им только и принадлежит блаженство, – вы же, знатные и могущественные, вы, на веки вечные злые, жестокие, похотливые, ненасытные, безбожные, и вы до скончания времён будете злосчастными, проклятыми и осуждёнными!».
Наиболее полно этот переворот выразился в христианской морали. Таким образом, место «господ» заняли «рабы», а место «здорового» и «сильного» – «больное» и «слабое». Могут существовать лишь два вида морали, и один из них в долгой борьбе одержал победу над другим. Механизм, который подталкивает «рабов» к «восстанию в морали», Ницше назвал ресентиментом (от фр. ressentiment – злопамятность).
Ницшеанское деление на два типа морали не стоит воспринимать в буквально-социальном смысле. Нельзя указать на конкретное сообщество, сказав: «вот рабы», или «это господа». Сам философ обращал внимание на то, что обе системы ценностей могут сосуществовать даже в одном человеке.
Оскорбление чувств
Согласно Ницше, понятие вины проистекает из понятия о долге. Историческое происхождение этих понятий коренится в необходимости сообщества людей защищать себя от причиняемого отдельными индивидами ущерба. Так общество приходит к идее наказания за проступки. Но наказание не порождает нечистую совесть. Наоборот – оно препятствует ее появлению.
Глубинное же чувство вины возникает в том случае, когда наказания, призванные стоять на страже общественного порядка, оборачиваются против человека. Эту мысль можно представить таким образом, что человек, не находящий выхода своим инстинктам, подавленным общественными нормами и правилами, начинает наказывать сам себя. Здесь, в области чувства вины и нечистой совести, согласно Ницше, следует искать корни альтруизма. Самопожертвование философ приравнял к самоистязанию.
В стремлении к наибольшему самоуничижению человек, испытывающий чувство вины, создал кого бы вы думали? Монотеистического Бога! В отличие от древнегреческих богов, служивших аристократической морали, христианский Бог имеет совсем иную функцию – его Ницше назвал самым сильным и мощным генератором чувства вины.
Ницше считал, что люди создали Бога, и прямо предшествовало этому «восстание рабов в морали». Христианскую любовь наш Фридрих тоже не чтил, называя её препятствием свободному развитию. Освобождение от христианских идеалов Ницше горячо приветствовал:
«Однажды, в пору более сильную, нежели эта трухлявая, сомневающаяся в себе современность, он-таки придет, человек-искупитель, человек великой любви и презрения, зиждительный дух, чья насущная сила вечно гонит его из всякой посторонности и потусторонности, чье одиночество превратно толкуется людьми, словно оно было бы бегством от действительности-тогда как оно есть лишь погружение, захоронение, запропащение в действительность, дабы, выйдя снова на свет, он принес бы с собой искупление этой действительности: искупление проклятия, наложенного на нее прежним идеалом».
Это оптимистическое утверждение философ поместил в завершающую часть книги «К генеалогии морали», показав альтернативу «перевёрнутой» системе моральных координат.
Резюме вышесказанного: угнетённые люди не могли наподдать своим обидчикам по задницам. Их чувства обиды, зависти, злости были подавлены. Эта сублимация, породившая ресентимент, вылилась в особую систему «рабских» ценностей, которая сейчас правит бал в обществе. Но и мораль «господ» никуда не делась. По сути, оба типа морали являются двумя способами оценивания, которые в разное время и в разных ситуациях может применять каждый из нас. Но всё-таки здоровой и правильной является только «мораль господ», а от «морали рабов» лучше бы избавиться.
Так говорил Ницше. Но что, если он ошибался, и та система моральных координат, которую он назвал перевёрнутой, на самом деле самая что ни на есть нормальная и здоровая? Ох, да тут сам Заратустра ногу сломит.
Не безумный Макс
История философии – это длящийся уже две с половиной тысячи лет разговор многих людей. Один что-то сказал, второй ему ответил, третий возразил второму. Раз словечко, два словечко, глядь – а уже понаписано столько, что за всю жизнь не перечитаешь. А любители мудрости продолжают умножать тексты. И это здорово, потому что без прогресса в истории мысли не было бы и прогресса в других областях человеческой жизни.
Ранее мы узнали, что Ницше написал книгу в ответ на работу Пауля Рэ. Но, как водится в философском мире, нашёлся мыслитель, который не согласился с Ницше и написал ещё одну работу – уже как ответ Фридриху. Это был немецкий философ еврейского происхождения Макс Шелер, живший в период Веймарской республики и осознанно принявший католицизм. А его текст, который нас интересует, называется «Ресентимент в структуре моралей».
Шелер применил к анализу ресентимента феноменологический подход, и дал такое определение этого понятия:
«Ресентимент – это самоотравление души, имеющее вполне определённые причины и следствия. Оно представляет собой долговременную психическую установку, которая возникает вследствие систематического запрета на выражение известных душевных движений и аффектов, самих по себе нормальных и относящихся к основному содержанию человеческой натуры, – запрета, порождающего склонность к определённым ценностным иллюзиям и соответствующим оценкам».
Обязательными условиями рождения ресентимента Шелер назвал осознание своего бессилия, зависть и стремление к соперничеству. В том случае, если импульс к мести находит выход, удовлетворяется тем или иным способом, нельзя говорить о ресентименте. Этот феномен возникает лишь в тех случаях, когда аффекты, призывающие к отмщению, не находят возможности реализоваться.
Шелер утверждал, что Ницше ошибся, и ресентимент не может лежать в основе христианской морали. Нельзя отождествлять христианскую любовь с идеями всеобщего человеколюбия, или «гуманитаризма».
Ресентимент не порождает и нравственности. Истинная нравственность, согласно Шелеру:
«Покоится на вечном ранговом порядке ценностей и соответствующих ему аксиоматически ясных законах предпочтения, которые столь же объективны и столь же “очевидны”, как и истины математики».
Настоящий же плод ресентимента – это современное человеколюбие, которое на место ближнего, любовь к которому утверждает христианская мораль, ставит человечество в целом. Именно в этом «гуманитаризме» Шелер видит истоки социальных потрясений и революций. Вполне ожидаемые слова от консерватора-католика, которым был Макс Шелер в период написания этого труда.
В огороде резентмент, а в Оксфорде Стросон
Мыслитель совсем иной формации, нежели Ницше и Шелер – англичанин Питер Фредерик Стросон. Практически наш современник – прожил до 2006 года. Классик аналитической философии. Что он делает в этом насквозь континентальном, казалось бы, тексте?
Стросон в наш обзор угодил неслучайно. Дело в том, что он написал работу Freedom and Resentment. И хотя главный мотив его работы – вовсе не ресентимент, а связь моральной ответственности со свободой, но и по нашей теме он высказал интересные предположения.
Стросон писал, что человеку присущи «реактивные эмоции» (reactive attitudes), возникающие автоматически в ответ на какие-либо раздражители. Примеры таких эмоций: ресентимент, гнев, отвращение, благодарность, счастье и чувство вины. Всё это нам нужно, чтобы понять намерения других членов сообщества. Помните школьные эксперименты с лакмусовой бумагой? Так вот, по теории Стросона, человек – это лакмусовая бумажка, реактивные эмоции – её цвет, а другие люди – вещество, в которое бумажку окунают.
С помощью эмоций в обществе распределяется моральная ответственность. Мы ожидаем от других корректного поведения по отношению к себе, а если это ожидание нарушается (нас обижают), испытываем ресентимент. Как на физиологическом уровне боль – это сигнал для нас (немедленно отдёрни руку от горячего чайника, дебил!), так и на социально-психологическом уровне ресентимент – сигнал, свидетельствующий о необходимости установления моральной ответственности.
То есть, для Стросона ресентимент – это не бессильная злоба слабых, подлое и дегенеративное чувство, а наоборот, нечто, придающее нам достоинство, делающее нас моральными существами. Ресентимент – как значок, который носят все участники морального сообщества.
Таковы три взгляда на ресентимент. Но что мы, люди XXI века, живущие в России, можем почерпнуть из трудов Ницше, Шелера и Стросона?
Ницше научил нас сомневаться в естественности общепризнанных норм. Он показал, что у вещей, которые многие считают разумеющимися по умолчанию, есть второе, а то и третье дно. И хотя не он изобрёл сомнение (древнейшую философскую добродетель), но именно Ницше сделал важнейший шаг, поставив под сомнение ценность моральных норм. Впрочем, и тексты самого Ницше следует читать, вооружившись сомнением.
Шелер, оппонируя Ницше, показал, что на каждый хитрый аргумент найдётся контраргумент с винтом. Противостояние этих двух философов даёт нам понять, как один и тот же термин (ресентимент, собственно) приобретает разный смысл, когда о нём говорят люди разных убеждений (проязычник Ницше и католик Шелер). Можем задать себе ещё один интересный вопрос: какие теории одерживают верх – те, которые подкреплены более убедительными аргументами, или же те, которые в силу личных убеждений принимает и разделяет большее число людей?
Есть чему поучиться и у Стросона. Как-никак, он был англичанином, а они – известные мастера устанавливать границы, делать аккуратные заборчики и ухаживать за своими садами. Текст Стросона кажется более простым и понятным, чем работы Ницше и Шелера, но, может быть, в этой простоте больше сложности, чем кажется?
А пока одни учатся правильно сомневаться, а другие пытаются возделывать свой маленький английский садик, в разных российских «вестниках» публикуются «научные» статьи с заголовками «Моральный ресентимент как симптом современной квазитолерантности» и «Ресентимент либеральной интеллигенции».
Если вам понравился материал, вы можете поблагодарить авторов, отправив любую сумму через Яндекс-деньги, с банковской карты или со счёта сотового телефона. Этим вы очень поможете нашему проекту:
Что такое ресентимент?
Ресентимент — это ненависть раба ко всему, где ему чудится свобода.
Яков Кротов
На наших глазах дискурс обиды становится доминирующим в общественном поле, превращается в особый жанр российской политики.
Сергей Медведев
Утрата Небес дает полный простор ресентименту, порождающему бесчисленные нравственные искривления и подмены.
Алексей Буров
В переводе с французского ресентимент означает: злопамятность, озлобление, то бишь болезненное сознание тщетности попыток повысить свой статус. Википедия определяет ресентимент как «чувство враждебности к тому, что субъект считает причиной своих неудач, бессильную зависть». Подобным образом, социум создает образ «врага», дабы избавиться от чувства вины за собственные исторические неудачи.
Ресентимент — это жизненная философия неудачников, лузеров, проигрывающих, отстающих в историческом развитии.
Понятие ресентимента впервые было введено Фридрихом Ницше в его замечательной работе «К генеалогии морали». По мысли Ницше, ресентимент является определяющей характеристикой морали холопов, не способных к исторической деятельности, к изменению обстоятельств собственной жизни. Согласно Ницше, ресентимент, проявляет себя в «восстании рабов»: «Мораль рабов всегда нуждается для своего возникновения прежде всего в противостоящем и внешнем мире, нуждается, говоря физиологическим языком, во внешних раздражениях, чтобы вообще действовать, — ее акция исходно является реакцией» («К генеалогии морали», 1:10).
Макс Шелер в классической работе «Ресентимент в структуре моралей» констатировал: «Ни одна литература так не переполнена ресентиментом, как молодая русская литература. Книги Достоевского, Гоголя, Толстого просто кишат героями, заряженными ресентиментом. Такое положение вещей — следствие многовекового угнетения народа самодержавием и невозможности из-за отсутствия парламента и свободы печати дать выход чувствам, возникающим под давлением авторитета».
Главный вопрос пьяни и рвани во время попойки — ты меня уважаешь? И когда на уважение родившимся на обочине жизни рассчитывать не приходится, что им остается, кроме каиновой ненависти к вездесущим врагам? Выброшенные на обочину жизни люди легко деградируют, то есть становятся носителями убийственного ресентимента. Постоянная ложь, бессмысленность и пустота жизни обычно заполняются «самыми примитивными силами и энергиями, простым продолжением низменного эгоизма, всеми типами злобы и зависти одинокого, жестокого, бессмысленного субъекта в бессмысленном мире».
Злая зависть, лютая ненависть к миру — одна из главнейших угроз всякому социуму, потому что открывает дорогу человеческой разрушительности — деспотии, тирании, несвободе, войне, неудачникам, нацизму и большевизму.
Всё это порождает огромную патологическую недоверчивость, болезненную подозрительность и фрустрацию, из коих проистекают самые безумные конспирологические конструкты. Диктатуры широко пользуются конспирологией для манипуляции сознанием масс и организации деструктивных инициатив. Отсюда же — из ресентимента, из отсталости, из неконкурентоспособности — вытекают «вездесущие враги» и пресловутая «высокодуховность»…
Хочу обратить внимание читателей на важную особенность описываемого феномена, упущенную многими его исследователями. Независимо от социального устройства общества — демократического, тиранического или тоталитарного, — длительное функционирование ресентимента порождает у подверженных ему социальных слоев глубинное патологическое убеждение о внешнем или всемирном заговоре, вездесущих врагах, государственном рабстве и демоническом мироустройстве, что, в свою очередь, потворствует массовой человеческой деструктивности, ярко проявившейся, например, в недавнем бунте афроамериканцев в США.
Свидетельствует политолог Сергей Медведев: По сути дела, Россия — страна классического ресентимента. С одной стороны, в ней век за веком воспроизводятся различные формы сословного рабства — от крепостного права до советской прописки и нынешнего корпоративного государства, причем в государственном рабстве находится не только тягловое население, но и привилегированные классы, включая дворянство, которое обязано власти титулами, поместьями и самой своей жизнью, не говоря уже о промышленном и торговом сословиях, чья собственность всегда была условна, зависима от прихотей власти. В этих условиях в обществе развивается чувство обиды, невостребованности, непризнанного таланта, появляются такие ресентиментные фигуры, как «лишний человек» и «подпольный человек», показывающий в кармане фигу Хрустальному дворцу рационального мироустройства — а от него уже рукой подать до Петруши Верховенского, до террористов, бомбистов и нечаевщины…
Всё это лишь вариации на тему ресентимента, происходящего от неспособности изменить внешние обстоятельства своего существования, от невозможности догнать Запад, преодолеть собственную провинциальность. Бессилие выливается в демонизацию противника, в создание вымышленной реальности, где Россия в одиночку противостоит всему остальному миру».