Sre exe что это
3 простых шага по исправлению ошибок SRE.EXE
В вашей системе запущено много процессов, которые потребляют ресурсы процессора и памяти. Некоторые из этих процессов, кажется, являются вредоносными файлами, атакующими ваш компьютер.
Чтобы исправить критические ошибки sre.exe,скачайте программу Asmwsoft PC Optimizer и установите ее на своем компьютере
1- Очистите мусорные файлы, чтобы исправить sre.exe, которое перестало работать из-за ошибки.
2- Очистите реестр, чтобы исправить sre.exe, которое перестало работать из-за ошибки.
3- Настройка Windows для исправления критических ошибок sre.exe:
Всего голосов ( 182 ), 115 говорят, что не будут удалять, а 67 говорят, что удалят его с компьютера.
Как вы поступите с файлом sre.exe?
Некоторые сообщения об ошибках, которые вы можете получить в связи с sre.exe файлом
(sre.exe) столкнулся с проблемой и должен быть закрыт. Просим прощения за неудобство.
(sre.exe) перестал работать.
sre.exe. Эта программа не отвечает.
(sre.exe) — Ошибка приложения: the instruction at 0xXXXXXX referenced memory error, the memory could not be read. Нажмитие OK, чтобы завершить программу.
(sre.exe) не является ошибкой действительного windows-приложения.
(sre.exe) отсутствует или не обнаружен.
SRE.EXE
Проверьте процессы, запущенные на вашем ПК, используя базу данных онлайн-безопасности. Можно использовать любой тип сканирования для проверки вашего ПК на вирусы, трояны, шпионские и другие вредоносные программы.
процессов:
Cookies help us deliver our services. By using our services, you agree to our use of cookies.
После DevOps: как стать SRE и устроиться на работу в Google
SRE — это Site Reliability Engineer
В IT отрасли это инженер, который отвечает за надежность очень сложных сервисов. Появилась профессия в Google и придумали методологию именно там. Оно и понятно, Гугл – это сервис, который использует весь мир. Это огромные мощности и большая сложность.
14 декабря в работе гугла был сбой, весь мир был в недоумении. Вот в таких случаях и нужен SRE-инженер. Он не должен допустить подобных промахов.
Методологию DevOps российский IT-рынок освоил раньше и теперь ведутся жаркие споры об SRE vs DevOps. Кто-то говорит, что это одно и тоже, кто-то, что SRE это нечто, что логично продолжает DevOps. В России профессия только появилась. Крупные банки, которые содержат большие мощности, стали серьезно задумываться о таких ребятах.
В общем, Пока все спорят, мы решили пообщаться об SRE и DevOps, а также о работе в Гугл и Тинькофф.
Одного SRE я нашла в Tinkoff, до этого он работал в Google – у первоисточника, так сказать. Зовут его Дима Масленников. Google мы уделили отдельное внимание, так как есть стереотип, что работать там весело. Мы выяснили, что не всем.
В статье приведен краткий и творчески переработанный текст интервью. Если хочется подробностей или лень читать, смотрите полную версию на моем youtube-канале
Фаря:
– Как ты попал в Google?
Дмитрий Масленников:
– Они меня очень долго хантили. Писали мне в LinkedIn, просили мое резюме, а я всё забывал им его прислать…
– Почему их футболил? Это же, блин, Google!
– Не знаю, мне в России было хорошо.
– А чем ты занимался в этот момент?
– Был программистом, архитектором ПО. Занимался разработкой бэкенда.
А почему именно на тебя обратили внимание, как ты думаешь?
– Понятия не имею. У меня были всякие громкие слова вписаны в профиле, потому что я работал на всякие Еbay, Samsung. И видимо, обилие этих громких имен и технологий, с которыми я работал, и сыграли роль.
– Они тебя SRE обучали? Ведь в России такого не было и нет до сих пор.
– Да, и нигде в мире такого нет. Поэтому обучение проходит в Google примерно полгода.
– Вокруг SRE идут дикие дискуссии. Что это, является ли SRE противопоставлением DevOps, является ли оно его дополнением?
– Я когда работал в eBay, я хорошо прочувствовал, что было до DevOps. Есть разработка (программисты) и есть администраторы. И они друг друга никогда не видят. Ты передал код руководителю, и он где-то лежит. Он, в свою очередь, тоже кому-то там передал. И кто-то этот код как-то эксплуатирует. DevOps же сказал, что их надо посадить вместе.
– В какой момент здесь появляется SRE?
– SRE появляется, когда софт становится чрезмерно сложным и чрезмерно нагруженным. Во-первых, сам функционал растет очень сильно. И это, порой, незаметно. Ну что поменялось в Google-поиске за последний год или за последние 5 лет? А там релизы идут каждую неделю с новым функционалом! Причем, именно с функционалом.
Когда появились гики, которые собирали машины у себя в гаражах, они были невероятно популярны и все хотели быть такими же умными как они. Но мир поменялся. Сейчас это навык, который могут иметь все и оценивается он не сильно высоко. Также будет и с программистами.
– Я вообще даже не представляю, что там можно обновлять?
– Например, ты кофе ищешь. Во-первых, геолокация. Если ты кофе ищешь в поле, то наверно ты ищешь, как его выращивают или историю. Если кофе ищешь в центре мегаполиса, то, наверное, попить. Или Хилтон. Это фамилия или отель?
– Так, а SRE тут где?
– Во-первых, растет функционал, растет сложность, растет нагрузка. То есть, мы охватываем всё больше и больше людей, интернет становится доступнее и доступнее. Например, присоединяется Индия и другие, ранее недоступные страны и местности. Всё становится географически очень широким. И соответственно люди начинают потреблять, у сервиса растет нагрузка. И это дает чрезмерную сложность.
Одно дело открыть сервис только на Москву, другое – на всю Россию. Нагрузка колоссальная. И что происходит? Чтобы обслужить такое количество людей быстро, нужно очень много серверов. Сервисы должны быть доступны 24×7. Представь, если сейчас у тебя платеж будет идти не 5 минут, а три дня?
И вопрос, что администратору с этим всем делать?
– Я предположу, что есть много администраторов. И они существуют в сложной иерархии, чтобы всё это дело поддерживать.
– Администраторами, как пишет Google, расти невыгодно. Нанимать столько людей уже невозможно. Вот поэтому и появилось SRE.
– В какой момент DevOps становится SRE?
– Очень философский вопрос. Есть задачи и есть проблемы. Их нужно решать. Например, если в банке не выполнились переводы, то что делать? Решать проблему. Называть ли это SRE или не называть – непонятно.
Ну, и это вообще просто такой спор ни о чём. «Есть ли жизнь на Марсе, нет ли жизни на Марсе?» Является ли SRE DevOps’ом, не является ли SRE DevOps’ом? И SRE, и DevOps – это про то, как делать хорошо. Значит, берём лучшее отовсюду, применяем, чтобы пользователи были довольны.
– То есть две методологии работают в связке?
– В связке, но SRE всё-таки не администраторы, у них больше упор на программирование и автоматизацию. Плюс, я постоянно топлю за то, что мы административными методами редко должны работать. А если это происходит, то значит у нас что-то не так.
– Но это не ответ на вопрос.
– Они могут быть братья, они могут перекликаться, может быть одно и тоже – как хотите. А действия-то как поменяются? Всё равно всё сводится к одному: есть софт, его надо эксплуатировать, нужны какие-то люди, которые будут решать проблемы по нагрузке. И как их назвать – дело десятое.
– SRE может стать DevOps или программист? Вообще, что нужно изучать, чтобы стать востребованным SRE?
— Мне кажется, что надо учить не программирование, не SRE и DevOps, а думать про процесс, как про инженерное дело, которое присутствует в разработке программного обеспечения и оно многофакторное.
Недавно мы митап проводили про SRE, мы много спорили, но в одном мы сошлись: программисты уже не нужны так, как раньше. Нужны всем инженеры, которые могут решать проблемы. Когда появились гики, которые собирали машины у себя в гаражах, они были невероятно популярны и все хотели быть такими же умными как они. Но мир поменялся. Сейчас это навык, который могут иметь все и оценивается он не сильно высоко. Также будет и с программистами.
Про работу SRE в Google
– Давай про Гугл. Есть легенды про плюшки в Гугл при трудоустройстве. Расскажи поподробнее.
– Во-первых, когда уходишь с прошлого места работы, они спрашивают: «Сколько премий ты потеряешь, увольняясь?». Они компенсируют эти деньги, чтобы ты не раздумывал. Потом мне сняли на 3 месяца квартиру, дали отдельного риелтора от Google, который подбирает жилье. Либо они могут компенсировать тебе все расходы по переезду.
Первую неделю работы они тебе рассказывают вообще не про работу, а про то, как жизнь в Гугле и Ирландии устроена. В компании всё очень спокойно. Там везде микрокухни – фруктики, и прочее. Общение в микрокухнях – отдельная культура. Ещё есть трехразовое питание, массажи и раз в неделю можно прийти на работу с питомцем.
И такая мантра есть от менеджера – «главное, не перегори, не переработай.»
Ещё у нас история интересная была. Парень устроился сразу после вуза, и решил сэкономить на жилье. Он купил самый дешёвый фургон, поставил туда кровать. В Google есть прачечные, аккумуляторы он заряжал в офисе, душ и полотенца тоже имеются. Фургон поставил на парковку у офиса и ходил с нее на работу.
Он хотел быстро выплатить кредит за обучение. Но потом ему так делать запретили.
– Почему?
– В СМИ пошла новость, стали обсуждать, а Google не нравится большая активность. Репутация брэнда, все дела…
– А почему ты уехал в Россию и трудоустроился в Тинькофф? Это так нетипично. Все стараются свалить, а ты вернулся.
– Не знаю, бренд интересный и я клиент очень давно. Где ещё работать в России? Ну, Яндекс, ну Тинькофф. А уехал, потому что в Дублине скучно стало.
– Почему в Дублине скучно?
– Это маленький город. Это не Шенген, чтобы поехать в Европу – надо получать визу.
По-нашему менталитету Дублин – это деревня. Когда местные говорят, что они устали от Дублина, потому что там вайб большого города, для жителей Москвы это звучит смешно.
Но плюсы там были, например, очень спокойные люди. Там вообще никто не повышает голос. В России то, что не считается повышением голоса, после Дублина выглядит контрастно.
– А почему в Google скучно? Что у Тинькофф есть такого, что нет у Google?
– В Тинькофф есть драйв и хорошая агрессивность.
«Мы хотим там расти, мы хотим захватывать рынки, мы хотим быть лучшими.»
А в Google: «Мы уже лучшие. Мы уже всё захватили. Ну, что-то мы ещё хотим дозахватить в Китае, но там политические проблемы».
Если вам понравилось, ищите подробности в полной версии интервью.
«Цель SRE — надёжная система». Обзор основных метрик SRE
Site Reliability Engineering (SRE) — это одна из форм реализации DevOps. SRE-подход возник в Google и стал популярен в среде продуктовых IT-компаний после выхода одноимённой книги в 2016 году.
В статье опишем, как SRE-подход соотносится с DevOps, какие задачи решает инженер по SRE и о каких показателях заботится.
От DevOps к SRE
Во многих IT-компаниях разработкой и эксплуатацией занимаются разные команды с разными целями. Цель команды разработки — выкатывать новые фичи. Цель команды эксплуатации — обеспечить работу старых и новых фич в продакшене. Разработчики стремятся поставить как можно больше кода, системные администраторы — сохранить надёжность системы.
Цели команд противоречат друг другу. Чтобы разрешить эти противоречия, была создана методология DevOps. Она предполагает уменьшение разрозненности, принятие ошибок, опору на автоматизацию и другие принципы.
Проблема в том, что долгое время не было чёткого понимания, как воплощать принципы DevOps на практике. Редкая конференция по этой методологии обходилась без доклада «Что такое DevOps?». Все соглашались с заложенными идеями, но мало кто понимал, как их реализовать.
Ситуация изменилась в 2016 году, когда Google выпустила книгу «Site Reliability Engineering». В этой книге описывалась конкретная реализация DevOps. С неё и началось распространение SRE-подхода, который сейчас применяется во многих международных IT-компаниях.
DevOps — это философия. SRE — реализация этой философии. Если DevOps — это интерфейс в языке программирования, то SRE — конкретный класс, который реализует DevOps.
Цели и задачи SRE-инженера
Инженеры по SRE нужны, когда в компании пытаются внедрить DevOps и разработчики не справляются с возросшей нагрузкой.
В отличие от классического подхода, согласно которому эксплуатацией занимается обособленный отдел, инженер по SRE входит в команду разработки. Иногда его нанимают отдельно, иногда им становится кто-то из разработчиков. Есть подход, где роль SRE переходит от одного разработчика к другому.
Цель инженера по SRE — обеспечить надёжную работу системы. Он занимается тем же, что раньше входило в задачи системного администратора, — решает инфраструктурные проблемы.
Как правило, инженерами SRE становятся опытные разработчики или, реже, администраторы с сильным бэкграундом в разработке. Кто-то скажет: «программист в роли инженера — не лучшее решение». Возможно и так, если речь идёт о новичке. Но в случае SRE мы говорим об опытном разработчике. Это человек, который хорошо знает, что и когда может сломаться. У него есть опыт и внутри компании, и снаружи.
Предпочтение не просто так отдаётся разработчикам. Имея сильный бэкграунд в программировании и зная систему с точки зрения кода, они более склонны к автоматизации, чем к рутинной администраторской работе. Кроме того, они имеют больший багаж знаний и навыков для внедрения автоматизации.
В задачи инженера по SRE входит ревью кода. Нужно, чтобы на каждый деплой SRE сказал: «OK, это не повлияет на надёжность, а если повлияет, то в допустимых пределах». Он следит, чтобы сложность, которая влияет на надёжность работы системы, была необходимой.
Хороший SRE блокирует любой коммит, деплой или пул-реквест, который повышает сложность системы без необходимости. В крайнем случае SRE может наложить вето на изменение кода (и тут неизбежны конфликты, если действовать неправильно).
Во время ревью SRE взаимодействует с оунерами изменений, от продакт-менеджеров до специалистов по безопасности.
Кроме того, инженер по SRE участвует в выборе архитектурных решений. Оценивает, как они повлияют на стабильность всей системы и как соотносятся с бизнес-потребностями. Отсюда уже делает вывод — допустимы нововведения или нет.
Целевые показатели: SLA, SLI, SLO
Одно из главных противоречий между отделом эксплуатации и разработки происходит из разного отношения к надёжности системы. Если для отдела эксплуатации надёжность — это всё, то для разработчиков её ценность не так очевидна.
SRE подход предполагает, что все в компании приходят к общему пониманию. Для этого определяют, что такое надёжность (стабильность, доступность и т. д.) системы, договариваются о показателях и вырабатывают стандарты действий в случае проблем.
Показатели доступности вырабатываются вместе с продакт-оунером и закрепляются в соглашении о целевом уровне обслуживания — Service-Level Objective (SLO). Оно становится гарантом, что в будущем разногласий не возникнет.
Специалисты по SRE рекомендуют указывать настолько низкий показатель доступности, насколько это возможно. «Чем надёжнее система, тем дороже она стоит. Поэтому определите самый низкий уровень надёжности, который может сойти вам с рук, и укажите его в качестве SLO», сказано в рекомендациях Google. Сойти с рук — значит, что пользователи не заметят разницы или заметят, но это не повлияет на их удовлетворенность сервисом.
Чтобы понимание было ясным, соглашение должно содержать конкретные числовые показатели — Service Level Indicator (SLI). Это может быть время ответа, количество ошибок в процентном соотношении, пропускная способность, корректность ответа — что угодно в зависимости от продукта.
SLO и SLI — это внутренние документы, нужные для взаимодействия команды. Обязанности компании перед клиентами закрепляются в в Service Level Agreement (SLA). Это соглашение описывает работоспособность всего сервиса и штрафы за превышение времени простоя или другие нарушения.
Примеры SLA: сервис доступен 99,95% времени в течение года; 99 критических тикетов техподдержки будет закрыто в течение трёх часов за квартал; 85% запросов получат ответы в течение 1,5 секунд каждый месяц.
Почему никто не стремится к 100% доступности
SRE исходит из предположения, что ошибки и сбои неизбежны. Более того, на них рассчитывают.
Оценивая доступность, говорят о «девятках»:
Пять девяток — это чуть больше 5 минут даунтайма в год, две девятки — это 3,5 дня даунтайма.
Стремиться к повышению доступности нормально, однако чем ближе она к 100%, тем выше стоимость и техническая сложность сервиса. В какой-то момент происходит уменьшение ROI — отдача инвестиций снижается.
Например, переход от двух девяток к трём уменьшает даунтайм на три с лишним дня в год. Заметный прогресс! А вот переход с четырёх девяток до пяти уменьшает даунтайм всего на 47 минут. Для бизнеса это может быть не критично. При этом затраты на повышение доступности могут превышать рост выручки.
При постановке целей учитывают также надёжность окружающих компонентов. Пользователь не заметит переход стабильности приложения от 99,99% к 99,999%, если стабильность его смартфона 99%. Грубо говоря, из 10 сбоев приложения 8 приходится на ОС. Пользователь к этому привык, поэтому на один лишний раз в год не обратит внимания.
Среднее время между сбоями и среднее время восстановления — MTBF и MTTR
Для работы с надёжностью, ошибками и ожиданиями в SRE применяют ещё два показателя: MTBF и MTTR.
MTBF (Mean Time Between Failures) — среднее время между сбоями.
Показатель MTBF зависит от качества кода. Инженер по SRE влияет на него через ревью и возможность сказать «Нет!». Здесь важно понимание команды, что когда SRE блокирует какой-то коммит, он делает это не из вредности, а потому что иначе страдать будут все.
MTTR (Mean Time To Recovery)— среднее время восстановления (сколько прошло от появления ошибки до отката к нормальной работе).
Показатель MTTR рассчитывается на основе SLO. Инженер по SRE влияет на него за счёт автоматизации. Например, в SLO прописан аптайм 99,99% на квартал, значит, у команды есть 13 минут даунтайма на 3 месяца. В таком случае время восстановления никак не может быть больше 13 минут, иначе за один инцидент весь «бюджет» на квартал будет исчерпан, SLO нарушено.
13 минут на реакцию — это очень мало для человека, поэтому здесь нужна автоматизация. Что человек сделает за 7-8 минут, скрипт — за несколько секунд. При автоматизации процессов MTTR очень часто достигает секунд, иногда миллисекунд.
В идеале инженер по SRE должен полностью автоматизировать свою работу, потому что это напрямую влияет на MTTR, на SLO всего сервиса и, как следствие, на прибыль бизнеса.
Обычно при внедрении автоматизации стараются оценивать время на подготовку скрипта и время, которое этот скрипт экономит. По интернету ходит табличка, которая показывает, как долго можно автоматизировать задачу:
Всё это справедливо, но не относится к работе SRE. По факту, практически любая автоматизация от SRE имеет смысл, потому что экономит не только время, но и деньги, и моральные силы сотрудников, уменьшает рутину. Всё это вместе положительно сказывается на работе и на бизнесе, даже если кажется, что с точки зрения временных затрат автоматизация не имеет смысла.
Бюджет на ошибки
Как мы выяснили, пытаться достичь 100% стабильности не самая лучшая идея, потому что это дорого, технически сложно, а часто и бесполезно — скорее всего, пользователь не оценит старания из-за проблем в «соседних» системах.
Поэтому команды всегда принимают некоторую степень риска и прописывают её в SLO. На основе SLO рассчитывается бюджет на ошибки (Error budget).
Бюджет на ошибки помогает разработчикам договариваться с SRE.
Если бюджет на ошибки содержит 43 минуты даунтайма в месяц, и 40 минут из них сервис уже лежал, то очевидно: чтобы оставаться в рамках SLO, надо сократить риски. Как вариант, остановить выпуск фич и сосредоточиться на баг-фиксах.
Если бюджет на ошибки не исчерпан, то у команды остаётся пространство для экспериментов. В рамках SRE подхода Error budget можно тратить буквально на всё:
Чтобы не выйти за рамки, Error budget делят на несколько частей в зависимости от задач. Каждая команда должна оставаться в пределах своего бюджета на ошибки.
В ситуации «профицитного» бюджета на ошибки заинтересованы все: и SRE, и разработчики. Для разработчиков такой бюджет сулит возможность заниматься релизами, тестами, экспериментами. Для SRE является показателем хорошей работы.
Эксперименты в продакшене — это важная часть SRE в больших командах. С подачи команды Netflix её называют Chaos Engineering.
В Netflix выпустили несколько утилит для Chaos Engineering: Chaos Monkey подключается к CI/CD пайплайну и роняет случайный сервер в продакшене; Chaos Gorilla полностью выключает одну из зон доступности в AWS. Звучит дико, но в рамках SRE считается, что упавший сервер — это само по себе не плохо, это ожидаемо. И если это входит в бюджет на ошибки, то не вредит бизнесу.
Chaos Engineering помогает:
Post mortem вместо поиска виноватых
В SRE придерживаются культуры blameless postmortem, когда при возникновении ошибок не ищут виноватых, а разбирают причины и улучшают процессы.
Предположим, даунтайм в квартал был не 13 минут, а 15. Кто может быть виноват? SRE, потому что допустил плохой коммит или деплой; администратор дата-центра, потому что провел внеплановое обслуживание; технический директор, который подписал договор с ДЦ и не обратил внимания, что его SLA не поддерживает нужный даунтайм. Все понемногу виноваты, значит, нет смысла возлагать вину на кого-то одного. В таком случае организуют постмортемы и правят процессы.
Мониторинг и прозрачность
Без мониторинга нельзя понять, вписывается ли команда в бюджет и соблюдает ли критерии, описанные в SLO. Поэтому задача инженера по SRE — настроить мониторинг. Причём настроить его так, чтобы уведомления приходили только тогда, когда требуются действия.
В стандартном случае есть три уровня событий:
SRE определяет, какие события требуют действий, а затем описывает, какими эти действия должны быть, и в идеале приходит к автоматизации. Любая автоматизация начинается с реакции на событие.
С мониторингом связан критерий прозрачности (Observability). Это метрика, которая оценивает, как быстро вы можете определить, что именно пошло не так и каким было состояние системы в этот момент.
С точки зрения кода: в какой функции или сервисе произошла ошибка, каким было состояние внутренних переменных, конфигурации. С точки зрения инфраструктуры: в какой зоне доступности произошел сбой, а если у вас стоит какой-нибудь Kubernetes, то в каком поде, каким было его состояние при этом.
Observability напрямую связана с MTTR. Чем выше Observability сервиса, тем проще определить ошибку, исправить и автоматизировать, и тем ниже MTTR.
SRE для небольших компаний и компаний без разработки
SRE работает везде, где нужно выкатывать апдейты, менять инфраструктуру, расти и масштабироваться. Инженеры по SRE помогают предсказать и определить возможные проблемы, сопутствующие росту. Поэтому они нужны даже в тех компаниях, где основная деятельность не разработка ПО. Например, в энтерпрайзе.
При этом необязательно нанимать на роль SRE отдельного человека, можно сделать роль переходной, а можно вырастить человека внутри команды. Последний вариант подходит для стартапов. Исключение — жёсткие требования по росту (например, со стороны инвесторов). Когда компания планирует расти в десятки раз, тогда нужен человек, ответственный за то, что при заданном росте ничего не сломается.
Внедрять принципы SRE можно с малого: определить SLO, SLI, SLA и настроить мониторинг. Если компания не занимается ПО, то это будут внутренние SLA и внутренние SLO. Обсуждение этих соглашений приводит к интересным открытиям. Нередко выясняется, что компания тратит на инфраструктуру или организацию идеальных процессов гораздо больше времени и сил, чем надо.
Кроме того, для любой компании полезно принять, что ошибки — это нормально, и начать работать с ними. Определить Error budget, стараться тратить его на развитие, а возникающие проблемы разбирать и по результатам разбора внедрять автоматизацию.
Что почитать
В одной статье невозможно рассказать всё об SRE. Вот подборка материалов для тех, кому нужны детали.
Где поучиться
Одно дело читать о новых практиках, а другое дело — внедрять их. Если вы хотите глубоко погрузиться в тему, приходите на онлайн-интенсив по SRE от Слёрма. Он пройдет 11–13 декабря 2020.
Научим формулировать показатели SLO, SLI, SLA, разрабатывать архитектуру и инфраструктуру, которая их обеспечит, настраивать мониторинг и алёртинг.
На практическом примере рассмотрим внутренние и внешние факторы ухудшения SLO: ошибки разработчиков, отказы инфраструктуры, наплыв посетителей, DoS-атаки. Разберёмся в устойчивости, Error budget, практике тестирования, управлении прерываниями и операционной нагрузкой.