сто лет одиночества какой перевод лучше
Выбирайте правильный перевод!
Я прочла Сто лет одиночества случайно, в гостях, в возрасте 15 лет. Засунула глаза, а потом выпадение из реальности, и я очнулась на последней строчке. В общем, я была околдована и ошарашена. На тот момент у меня уже был нехилый читательский стаж (классика почти вся), а эта книга показалась поразительной, самобытной, непохожей ни на что.
Произведение большинством строчек отпечаталось в мозгах с почти дословной точностью.
Тут стоит сказать, что книги, которые я люблю, я всегда покупаю, перечитываю, берегу и собираю. Библиотека сокровищ. Единственный критерий отбора в эту библиотеку: «я люблю». Те, с кем любви не произошло, изгонялись без жалости.
В общем, очень хотелось иметь у себя и Сто лет одиночества.
Да руки не доходили. Дел в жизни много, а руки всего две.
Наконец, где-то спустя десяток, а может и больше лет, я увидела книгу в магазине на распродаже. Хапнула, счастливая, поставила в свою библиотеку избранных.
Потом как-то принялась перечитывать.
Боже мой, совсем не то. Вообразите, какова сила правильного перевода? Спустя 10 лет я сходу увидела скомканную, лохматую подачу, похожую больше на набор слов, нежели на магию, переносящую в другую реальность.
Спустя еще пару лет я принялась писать этот отзыв.
КАКИЕ ПЕРЕВОДЫ Г. МАРКЕСА «СТО ЛЕТ ОДИНОЧЕСТВА» ВООБЩЕ ЕСТЬ💙
Есть две популярные версии: Н. Бутыриной, В. Столбова и Маргариты Былинкиной.
ОБ ИЗДАНИИ «Азбука-Классика», пер. Маргариты Былинкиной💙
Именно ее я так неудачно приобрела. Издание «Азбука-Классика», 2008 года.
Это достаточно свежее издание, одно из последних, хотя в популярных магазинах уже успело попасть в раздел Букинистика. На Озоне в продаже его нет, хотя есть более старые, 2000 года, например. Ну что ж, такое произведение издадут еще много раз.
Приятная на ощупь обложка, с картиной российского художника Рината Волигамси «Incognito».
Страницы успели пожелтеть. Как известно, это зависит от качества бумаги. Чем больше бумага содержит окисляющегося на свету лигнина, тем быстрее пожелтеют страницы, независимо от условий хранения.
СРАВНЕНИЕ💙
Например, потрясающе мощная эротическая сцена интима Ребекки и Хосе Аркадио.
Н. Бутыриной, В. Столбова
Ее поразило это огромное обнаженное тело, и она почувствовала желание отступить. «Простите, – извинилась она. – Я не знала, что вы здесь». Но сказала это тихим голосом, стараясь никого не разбудить. «Иди сюда», – позвал он. Ребека повиновалась. Она стояла возле гамака, вся в холодном поту, чувствуя, как внутри у нее все сжимается, а Хосе Аркадио кончиками пальцев ласкал ее щиколотки, потом икры, потом ляжки и шептал: «Ах, сестренка, ах, сестренка». Ей пришлось сделать над собой сверхъестественное усилие, чтобы не умереть, когда некая мощная сила, подобная урагану, но удивительно целенаправленная, подняла ее за талию, в три взмаха сорвала с нее одежду и расплющила Ребеку, как маленькую пичужку. Едва успела она возблагодарить Бога за то, что родилась на этот свет, как уже потеряла сознание от невыносимой боли, непостижимо сопряженной с наслаждением, барахтаясь в полной испарений трясине гамака, которая, как промокашка, впитала исторгнувшуюся из нее кровь.
Ее так поразила эта массивная расписная нагота, что она чуть не отпрянула от порога. «Извините, – стала она оправдываться. – Я не знала, что вы здесь». Но понизила голос, чтобы никто не проснулся. «Иди сюда», – сказал он. Ребека повиновалась. Она прижалась к гамаку, исходя ледяным потом, ощущая схватки в кишках, а Хосе Аркадио поглаживал ей кончиками пальцев щиколотки, потом икры, потом ляжки, приговаривая: «Ох, сестренка, ох, сестренка». Невероятным усилием воли она заставила себя остаться в живых, когда ураганная, но очень целеустремленная сила взметнула ее вверх, подхватив за талию, и тремя зверскими рывками содрала с нее белье, и раздавила ее, как цыпленка. Она едва успела сказать Богу спасибо за то, что родилась, и тут же обезумела от невероятного наслаждения и невыносимой боли, в паркой трясине чавкающего гамака, который впитывал, подобно промокашке, выплески ее крови.
Скрыть цитату
Н. Бутыриной, В. Столбова
Она стояла возле гамака, вся в холодном поту, чувствуя, как внутри у нее все сжимается,
Она прижалась к гамаку, исходя ледяным потом, ощущая схватки в кишках,
Первый вариант деликатнее, тише, а второй физиологичнее, грубее. В первом случае на этом моменте не акцентируется избыточное внимание, подготавливая взгляд читателя к восприятию кульминации – вот Хосе Аркадио расплющит Ребекку как пичужку. В переводе Маргариты Былинкиной вся сценка с примерно равными точками напряжения, как большая куча накиданных как попало дров. Перевод Бутыриной, Столбова стройнее, и поэтому сильнее в нужные моменты. Те, кто писал сценарии или книги, в курсе, как важна правильная композиция, чтобы и не утомить зрителя-читателя, и в то же время увлечь.
ВЫВОДЫ💙
Само произведение рекомендовать смысла не вижу. Подобные книги, на слуху, вообще в рекомендациях не нуждаются. Им это даже во вред. Замыливает впечатление. Или побуждает делать бредовые выводы лишь бы не как у всех. Конечно, мне было бы приятно, если бы кто-то получил мои ощущения от этой книги. Для меня это потрясающая сказка, полная грустного юмора, мудрости и наивности, искусно сотканная, как одеяло в технике пэчворк из сотен кусочков. Я буквально заряжаюсь жизнью от этого текста, я перечитываю его в моменты тяжелого настроения, когда все видится рутинным и мрачным. А тут будто глоток свежей воды.
Но, понятно, что все мы разные и ищем в книгах что-то свое.
А вот с выбором перевода и издания вижу смысл что-то советовать. Конечно, рекомендую перевод «Сто лет одиночества» Н. Бутыриной, В. Столбова. Это не буквальный, а художественный текст, удачно передающий поэтическую энергетику произведения.
Издание «Азбука-Классика», 2008 года, в переводе Маргариты Былинкиной не рекомендую.
Тем, кому сильно интересна тема переводов знаменитого романа, рекомендую также научный труд Х. П. Дуке Энао «Сто лет одиночества» в русских переводах». Я сама прочитала его уже после того, как написала отзыв (я их годами пишу). Но было приятно ознакомиться и обнаружить, что мои мысли разделяют, да еще и так точно.
Маркес в СССР
Татьяна Пигарева о московских встречах писателя и о том, почему «Сто лет одиночества» лучше читать в старом переводе
Наши университетские годы — начало восьмидесятых — совпали с латиноамериканским бумом, и среди однокурсников-филологов гуляла шутка: «Кого ты больше любишь, Борхеса или Кортасара?» — «Маркеса!» Имена «святой троицы» могли меняться местами, но автор «Ста лет одиночества» чаще всего оказывался не в вопросе, а в ответе. Его завораживающий и надрывный роман, пришедший в Россию в великолепном переводе Валерия Столбова и Нины Бутыриной, читался как поэма — на одном дыхании. Он стал не просто бестселлером, а паролем целого поколения, которое уже не удивится — прожив целый век с Макондо, — когда советская империя будет «сметена с лица земли ураганом», но отнюдь не «стерта из памяти людей».
В 1990 году в Москве на Пушкинской площади открылся «Макдоналдс», и над ним зажглась первая в стране реклама кока-колы. Карнавально чествуя финал эпохи, запечатленной в неполиткорректно язвительных мемуарах Гарсиа Маркеса «СССР: 22 400 000 квадратных километров без единой рекламы кока-колы!», мы собрались компанией «маркесоманов» и поехали в парк Дружбы у Речного вокзала. Там в 1957 году тридцатилетний колумбиец, делегат Международного фестиваля молодежи и студентов, посадил дерево. Идея стихийного перформанса заключалась в том, чтобы возложить букет желтых роз (любимый цветок Маркеса) у того самого дерева. Понятное дело, верный путь проложит интуиция, но на крайний случай цветы можно вручить Сервантесу — благо этот единственный в Москве тех лет памятник иностранному писателю стоит в том же парке, а «Сто лет одиночества» давно окрестили «Дон Кихотом» ХХ века. Веселились, перебрасывались цитатами, кто-то уверял, что вот эта раскидистая липа — ну просто вылитый каштан Хосе Аркадио Буэндиа, но тут с соседней кроны слетела стая весенних бабочек-лимонниц. Желтые бабочки — явный знак от мудрого Габо… дерево единогласно решили считать тем самым. По дороге к метро кто-то закричал: «Смотрите в лужи, вдруг вынырнет золотая рыбка». Текст «Ста лет» накрепко врос в наши жизни — «золотая рыбка» сначала вызывала в памяти Аурелиано Буэндиа, а только потом пушкинскую сказку.
Явление «Ста лет одиночества» совпало с важнейшим сдвигом российского сознания. Нам выпали последние времена СССР: миражи истории осыпались «палой листвой», жизнь застыла в дурном времени, а письма не доходили не только полковнику. Все казалось до боли знакомым: поезда с трупами, которых не было; сонная болезнь, стирающая память; приказы покрасить все дома в голубой цвет; генералы и патриархи. Но постепенно исторические параллели уходили на второй план, как «прозрачный или призрачный» город, и главной оказывалась сама мифологическая реальность: идеальная модель бытия, где любая «большая деревня», от Москвы и до окраин мирозданья, сродни «всемирной деревне» Макондо, а на любую историю найдется свой перегонный куб Мелькиадеса.
В середине 80-х я оказалась в гостях у переводчицы Эллы Брагинской. За стеклом книжной полки стояла фотография: Элла и Маркес мило беседуют. Какой там сюрреализм. «Да, это в гостях у Веры Кутейщиковой и Льва Осповата, в 1979-м, он тогда устал от разговоров про творческие планы и спросил, как у нас варят картошку. Ну мы и давай с ним обсуждать народные рецепты. Тут у него глаза и загорелись…» Потом Маркес рассказывал Элле, как все его семейство «сидело на картошке», пока он писал «Сто лет одиночества», а чтобы послать рукопись издателю, нужно было 160 песо, а у него оставалось только 80, и пришлось отнести в ломбард фен и миксер. Терпеливая жена Мерседес вздыхала: «Не хватало только, чтобы роман оказался плохим»… Удивительные кадры этого первого «писательского» визита Маркеса в СССР сохранились у Юрия Грейдинга, консультанта Союза писателей по латиноамериканской литературе. Он сопровождал Маркеса с семейством и, к счастью, не расставался с фотоаппаратом: встреча в аэропорту, Евтушенко, автографы, Пушкинский музей, ужин с испанистами, встреча в редакции журнала «Латинская Америка». Именно в этом журнале в 1982 году вышло единственное не «пиратское» советское издание Маркеса — писатель лично разрешил Людмиле Синянской опубликовать перевод «Истории одной смерти, о которой знали заранее».
В третий — и последний — раз Гарсиа Маркес приехал в СССР в 1987 году на Московский кинофестиваль. В «куче» (его собственное выражение) ехать отказывался, но «зацепила» обещанная встреча с Горбачевым. Итогом интервью был вердикт Маркеса: «У вас еще не было такого умного, такого масштабного руководителя». Масштаб Горбачева оставил особый след и в моей маркесовской истории. На кинофестивале я работала с испанской делегацией, мы ужинали в гостинице «Россия», разглядывая лозунг «Коммунизм есть советская власть плюс электрификация всей страны», который красовался на ТЭЦ напротив. Продюсер Энрике Гонсалес Мачо, ныне президент Испанской киноакадемии, замахал рукой, и к нам присоединился его знакомый довольно мрачного вида. Я продолжила рассказ о математических операциях с лозунгом и о мечте жить в «электрификации»: коммунизм минус советская власть, лучше не придумаешь. Мрачный испанец засмеялся вместе со всеми, глаза «включились», он заявил, что более безумной гостиницы он в жизни не видел и если бы в СССР позволяли частное предпринимательство, он бы наладил службу такси, чтобы перевозить гостей по коридорам. Извинился, что устал, что только что у него была невыносимо официозная пресс-конференция, распрощался. Испанцы заговорили о неудачных фильмах по Маркесу, и только тут я поняла, что это и был он. История одного явления, о котором не знали заранее. Вспомнила про Эллу Брагинскую и про картошку.
Несколько лет назад в Гватемале я наткнулась на кусок льда у пляжного бара. Глыба лежала на раскаленном песке, переливаясь в облачке пара. Вот они, «мурашки по коже»… «Пройдет много лет, и полковник Аурелиано Буэндиа, стоя у стены в ожидании расстрела, вспомнит тот далекий вечер, когда отец взял его посмотреть на лед». Ничего нет естественнее чуда. На вопрос, заданный в 1979 году в редакции журнала «Латинская Америка»: «Во что вы верите: в магический реализм или в магию литературы?» — Гарсиа Маркес ответил: «Я верю в магию реальной жизни». Да пребудет с каждым вдохновенное одиночество один на один с петушками Урсулы, золотыми рыбками Аурелиано, ароматом Ремедиос и пергаментами Мелькиадеса.
«Сто лет одиночества»
И з Википедии:
“В марте 2019 года Американский стриминговый сервис Netflix приобрел права на экранизацию романа Габриэля Гарсиа Маркеса «Сто лет одиночества» Произведение будет экранизировано впервые.
N etflix намерен снять по книге сериал на испанском языке, съемки планируется вести в основном в Колумбии.
Исполнительными продюсерами проекта будут сыновья писателя Родриго и Гонсало Гарсиа”
Габриэль Гарсиа Маркес.
Современный перевод Маргариты Былинкиной, получивший распространение сейчас на книжных рынках, был опубликован в 1996г.
“Много лет спустя, перед самым расстрелом, полковник Аурелиано Буэндия припомнит тот далекий день, когда отец повел его поглядеть на лед.
Макондо был тогда небольшим поселком из двадцати глинобитных, с камышовыми кровлями домишек, стоявших на берегу реки, которая несла свои прозрачные воды по ложу из белых, гладких и огромных, как доисторические яйца, валунов. Мир был таким первозданным, что многие вещи не имели названия и на них просто тыкали пальцем.
Каждый год в марте месяце лохмотное цыганское племя ставило свой шатер близ поселка, и под звонкое дребезжание бубнов и визготню свистулек пришельцы показывали жителям новейшие изобретения. Вначале они привезли магнит. Коренастый цыган с кудлатой бородой и воробьиными руками-лапками назван свое имя — Мелькиадес и стал демонстрировать обомлевшим зрителям не что иное, как восьмое чудо света, сотворенное, по его словам, учеными-алхимиками из Македонии.
Цыган ходил из дома в дом, потрясая двумя брусками железа, и люди вздрагивали от ужаса, видя, как тазы, кастрюли, жаровни и ухваты подпрыгивают на месте, как поскрипывают доски, с трудом удерживая рвущиеся из них гвозди и болты, а вещицы, давным-давно исчезнувшие, объявляются именно там, где все было перерыто в их поисках, и скопом несутся к волшебному железу Мелькиадеса. «Всякая вещь — живая, — объявил цыган категорично и сурово. — Надо только суметь разбудить ее душу».
Хосе Аркадио Буэндия, чье необузданное воображение превосходило чудотворный гений самой природы и даже силу магии и волшебства, подумал, что неплохо было бы приспособить это в общем никчемное открытие для выуживания золота из земли.
Мелькиадес, будучи человеком порядочным, предупредил: «Ничего не получится».
Но Хосе Аркадио Буэндия тогда еще не верил в порядочность цыган и променял своего мула и нескольких козлят на две намагниченные железки. Урсула Игуаран его жена, хотела за счет домашней скотины увеличить скромный семейный достаток, но все ее уговоры были напрасны.
«Скоро золотом дом завалим, девать будет некуда», — отвечал муж. ”
Новый перевод романа «Сто лет одиночества» выйдет в июне
МОСКВА, 21 апр — РИА Новости. Российское издательство АСТ, обладающее эксклюзивными правами на произведения Габриэля Гарсиа Маркеса на русском языке, ориентировочно в июне этого года выпустит «Сто лет одиночества» в новом переводе, сообщил РИА Новости представитель издательства.
Гарсиа Маркес, знаменитый писатель-прозаик и лауреат Нобелевской премии по литературе 1982 года, скончался на минувшей неделе в возрасте 87 лет в Мехико. По сообщению радио Caracol, причиной смерти стали дыхательная инфекция и почечная недостаточность.
«В ближайших планах издательства — выпуск романа «Сто лет одиночества» в переводе Нины Бутыриной и Валерия Столбова. Стилистически этот перевод отличается от более позднего перевода Маргариты Былинкиной и, по мнению ряда испанистов, он лучше соответствует авторскому замыслу», — сказал собеседник агентства. В издательстве уточнили, что перевод Бутыриной и Столбова уже несколько раз выходил в России, но эта публикация станет первой легальной версией. По его словам, ориентировочная дата выхода нового перевода намечена на июнь.
В 2011 году впервые в России АСТ выкупило права на издание книг Маркеса, которыми владеет крупнейшее испанское агентство «Кармен Балселлс». Советским издательствам не приходилось вступать с ним в переговоры, так как в СССР действовал закон об авторском праве, предусматривавший свободный выпуск всех произведений, написанных до 1973 года. Под эту норму попал и роман «Сто лет одиночества», изданный в 1967-м.
Как рассказал представитель АСТ, Маркес, как и многие другие западные авторы, был категорически против подобного закона и, как следствие, не давал разрешений и на публикацию своих более поздних произведений, которые в итоге выходили на русском языке без согласия автора. Из-за этого процесс приобретения издательством АСТ прав на публикацию его произведений затянулся на 10 лет.
«На сегодняшний момент в АСТ вышли все романы, повести и сборники рассказов Маркеса, а также автобиография «Жить, чтобы рассказывать о жизни» и сборник публицистики «Я здесь не для того, чтобы говорить речи», в состав которого вошла нобелевская речь автора «Одиночество Латинской Америки». Отдельные произведения, такие как «Опасные приключения Мигеля Литтина в Чили» и «Жить, чтобы рассказывать о жизни», изданы на русском языке впервые», — рассказал собеседник агентства.
По тропинкам романа Г. Маркеса Сто лет одиночества
Предисловие. О важности перевода.
Мое полноценное знакомство с этой прекрасной книгой произошло не так давно, чему я бесконечно рада, поскольку намного приятнее читать, будучи уже подготовленным читателем; эмоции после прочтения буквально захлестнули и поэтому очень захотелось поделиться своими размышлениями с поклонниками творчества Маркеса и заодно «разложить по полочкам» собственные мысли и впечатления. Сразу хочу отметить, что это произведение было прочитано мною в переводе В.С. Столбова, к огромному сожалению не владею испанским для адекватной оценки, но в русском переводе понравилось буквально все. Неоднократно попадавшиеся негативные отзывы об этом потрясающем произведении, натолкнули на мысль о сравнении переводов, при этом выяснилось, что большинство из недовольных читателей познакомились с переводом М.С.Былинкиной. Конечно, было любопытно сравнить эти переводы –была удивлена, позже обнаружилась статья вышеупомянутой переводчицы, повествующая о том, как в советские времена её «попросили» срочно выполнить перевод этого романа, в тот момент данная работа не слишком заинтересовала переводчицу, были другие проблемы, сроки поджимали – в общем, выполнить то она его выполнила, но отнеслась без особой серьезности, да и думать забыла, пока спустя годы не увидела перевод другого автора, и много позже все-таки решила внести в свою старую работу должные коррективы, при этом откровенно призналась, что в прежнем переводе было много путаницы – всему виной оказалось недостаточное знание реалий тогдашней Южной Америки.
Собственно впечатления.
Хочу сказать, что мне повезло, так как первоначально прочитала данную книгу в более удачном переводе, который не испортил впечатления от прочтения этого шедевра мировой литературы. А впечатления оказались очень яркие. Книга, которая заставила душу пройти путь катарсиса, а «послевкусие» осталось в душе надолго. Слог романа необычайно текучий, плавный, ритм повествования напоминает приливы волн моря, вероятно, того самого, Карибского, упоминание о котором неоднократно встречается на страницах книги. Стиль романа выдержан в лучших традициях литературы постмодернизма, если быть точнее – магического реализма, сутью которого является иррациональное восприятие художественного вымысла. Линейная проза, в рамках которой написан роман, не содержит обнаруживающей себя позиции автора, каких бы то ни было нравоучений и морали. Основной смысл романа содержится не в самих строках, он находится где-то между ними и кажется таким же реальным и ускользающим, как и весь городок Макондо, в котором на протяжении чуть более сотни лет разворачиваются события, описанные Маркесом. Благодаря языку романа, который подобен песку просачивающемуся сквозь пальцы, реальность и фантасмагория настолько сплетаются вместе, что отделить одно от другого для того, чтобы разобраться где правда, а где вымысел невозможно, да и незачем. Роман становится похожим на картину, в которой благодаря непонятным и может в чем-то гиперболизированным мазкам художника, умело выстраивается образ, задевающий потаенные струны души – и рассыпающийся в цветную и бессмысленную мозаику при попытке разглядеть ее вблизи. Итак, попытка «разглядеть» произведение начнется, прежде всего с упоминания о городке Макондо, расположенного «где-то в Южной Америке» и берущего свое начало со времени поселения на нем семейства Буэндиа. С этого момента жизнь, её начало, продолжение, расцвет и упадок всецело совпадает с вехами жизни рода Буэндиа; Макондо с этой точки зрения, всецело связан с этой семьей невидимыми, но прочными нитями.
Далее следует отметить «родовое гнездо» семейства, которое так же в значительной мере отражает положение дел в семье – расширяется, перестраивается, обзаводится новыми устоями, поддерживает определенные традиции, ветшает и, наконец, приходит в полный упадок. Персонажи, т.е. главные герои – семейство Буэндиа и люди, которые становятся их новыми родственниками, не наделяются утомительными описательными характеристиками внешности, но всего лишь в нескольких строках и благодаря описанию какой-либо привычки, перед читателем отчетливо вырисовывается характер героя, его отношение к окружающей действительности (или все-таки недействительности?).
Одной из первых пред наше внимание предстает Урсула Буэндиа, «прародительница» семейства, которой суждено прожить много лет, увидеть множество потомков, но упустить в своей жизни главное; человек, который, будучи полон кипучей энергии и жажды деятельности, окруженный множеством близких и не очень родственников, умудрялся «не видеть», не обращать внимание на свое самое настоящее одиночество, отметившее впоследствии своей суровой печатью весь род Буэндиа. «Прозрение» придет к Урсуле много позже, в глубокой старости, лишь тогда, когда ее глаза ослепнут. И в то же время, несмотря на обилие родственников и гостей в доме, рядом с ней, да и вообще в семействе – нет по-настоящему близких людей, вследствие чего слепота Урсулы так и останется никем незамеченной до самой её смерти.
Прародитель рода – Хосе Аркадио, муж Урсулы, бесславно закончит свои дни под каштаном, предоставленный самому себе и обреченный на одиночество, на которое сам же себя и обрек задолго до наступления старости. Мучимый жаждой знаний и новых открытий, он сблизился еще в молодости с цыганом Мелькиадесом, показавшим немало интересных вещей, которые Хосе Аркадио так отчаянно пытался приспособить к жизни в простом селении Макондо. Все его предприятия терпели неудачи: солнечные войны, философский камень, опыты с ртутью – домашние легко сносили все его чудачества, потому как на самом деле каждый из них жил в своём собственном мире, отгородившись от всех глухой стеной.
Дети Урсулы и Хосе Аркадио повторяли судьбы друг друга, непрестанно наследуя несколько самых худших, по мнению Урсулы, пороков семьи: помешанность, связь с женщинами легкого поведения, склонность к инцестам, ведение бесполезных войн – и, конечно, страшное, неразделенное и неизбежное одиночество. Эти и другие пороки, передаваясь из поколения в поколение, с небольшими вариациями, в итоге явились в определенной мере причиной вырождения семейства Буэндиа, отмеченного тяжелой печатью одиночества.