стулья лигна какой год

Винтажные стулья 6 штук Лигна Чехословакия 60-е годы отличные крепкие реставрация не требуется

—>

Винтажные стулья 6 штук Лигна Чехословакия 60-е годы отличные крепкие реставрация не требуется. Прекрасное состояние, домашнее хранение. 100 % гарантия подлинности. Для постоянных покупателей возможна отсрочка и рассрочка оплаты. Покупателей с нулевым рейтингом прошу подтверждать свои намерения через «обсудить лот». Иначе ставки будут удаляться.Не делайте необдуманных ставок! Если есть вопросы по лоту, прошу в «Обсудить лот»

Цены обсуждаются. Всегда отвечу на любое ценовое предложение. Не стесняетесь, спрашивайте.

ОТПРАВКА: ПОЧТА РФ, ТК ЖЕЛДОРЭКСПЕДИЦИЯ, ТК КИТ ОПЛАТА: ЯНДЕКС-ДЕНЬГИ, WEBMONEY,QIWI кошелёк, КОНТАКТ, ЗОЛОТАЯ КОРОНА, ПОЧТОВЫЙ ПЕРЕВОД, КАРТА АЛЬФА-БАНКА, КАРТА СБЕРБАНКА, КАРТА ВТБ24

ЛИЧНАЯ ВСТРЕЧА ИСКЛЮЧЕНА!

Источник

moi_nahodki

Находки. Интересности.

. Кресла 60-х годов разлетаются как горячие пирожки.
Детство многих из нас прошло среди этой мебели, ее облик нам хорошо знаком.
Мы воспринимаем бытовые предметы узнаваемого стиля 60-х годов как часть своей семейной истории.
Легкая мебель светлых тонов, как и поэтические вечера в Политехническом, обложки журнала «Юность», — атрибут «оттепели», часть ее «светлого мифа».

В 2011 году один человек избавлялся от старой мебели, и я купил у него трюмо и два стула. На трюмо обнаружилась карандашная надпись — 1963. Вероятно, около этого времени были куплены и стулья. Они сделаны в ЧССР, на них сохранились этикетки с логотипом «Лигна».
Так легко, как предыдущий владелец, я с этими стульями не расстанусь.

Кресла по дизайну Освальда Гердтля, фабрика «Лигна», ЧССР, собственность автора

Вообще, советская мебель 60-х годов, как свидетельствуют этикетки на нижних поверхностях стульев, царгах кресел и изнанке шкафов — обычно не советская по происхождению. Предметы из московских, ленинградских, киевских квартир того времени произведены чаще всего в странах Восточной Европы — ГДР, Чехословакии, Польше, Румынии, реже Венгрии и Югославии. Встречается и финская мебель. Предметы местного производства не составляют и четверти от общего количества. Советский жилой интерьер 60-х годов, так хорошо знакомый нам по детским воспоминаниям, такой, казалось бы, родной, в основном состоял из импортной мебели.

В СССР в конце 50-х годов разворачивалось грандиозное строительство типовых домов с маленькими квартирами. Помещения в них были настолько меньше, чем раньше, что мебель, выпускавшаяся тогда советскими фабриками, попросту не помещалась в них. Нужна была новая мебель, и всего за несколько лет советские дизайнеры спроектировали сотни ее моделей, которые, судя по фотографиям в журналах и выставочных каталогах, выглядели очень достойно.
Благодаря командировкам и выставкам иностранной мебели, которые в СССР с середины 50-х годов проходили регулярно, дизайнеры нашей страны были хорошо осведомлены о том, что происходит в мире.

Рассчитанная на массового покупателя мебель проектировалась дешевой. Соединения на шипах заменяли винтовыми, массив дерева — фанерой. Квалифицированного ручного труда требовалось минимум. Из-за этого валовые показатели у мебельных фабрик неизбежно падали, даже если предметов они производили больше. Поэтому их администрация не жаловала передовой дизайн, и новая мебель в СССР, по крайней мере до середины 60-х, не производилась массовыми тиражами.

Впрочем, у некоторых советских заводов культура производства была на высоком уровне. Точнее, у прибалтийских. В 60-е годы Прибалтика была для СССР «внутренним Западом». По кривым улочкам германских городов большинство советских граждан прогуляться и не мечтали, поэтому бродили в основном по таллинским, а вместо венских и парижских кафе сиживали в вильнюсских.

В 2011 году, когда я покупал в Москве пару чешских стульев, о том, что их автор Освальд Гердтль, не знали и в самой Чехии. Энтузиасты из Восточной Европы, коллекционеры винтажной мебели, в последние несколько лет провели большую работу, установив авторство многих привычных предметов, о которых раньше и не думали, что у них есть какой-то дизайнер. Да и представить себе еще пять лет назад, чтобы румынские кресла и югославские подсервантники продавались по таким ценам, за какие они уходят сегодня, никто не мог. Люди, которым старая мебель доставалась в наследство, воспринимали ее как обузу и были рады избавиться от нее за символическую плату, а то и «за самовывоз». Их много и сейчас, но рынок стерегут профессиональные продавцы, быстро скупая все ценное.

Но даже очарованный винтажной мебелью современный покупатель хочет, чтобы она хоть и была старой, но выглядела как новая. Лак с нее беспощадно соскабливают и заменяют новым, наполнитель и обивку тоже меняют. Более бережная реставрация обошлась бы существенно дешевле. Парадоксально, но вещи растут в цене за счет того, что лишаются самого ценного — потертостей и царапин, свидетельствующих об их почтенном возрасте, обивочной ткани, полвека назад снятой с производства, конского волоса в наполнителе — и становятся похожи на современные копии самих себя, выполненные в новых материалах.

Говорят, что растущий спрос на винтажную мебель — часть стратегии «осознанного потребления». Мне кажется, уместней говорить о присвоении.
Современный горожанин отчужден от мира: он плохо помнит, как выглядят предметы, окружающие его в быту, дома не отличает друг от друга и не замечает подмены, когда на месте старого появляется новый. У него есть страсть к приобретению, но нет привязанности к самим вещам, для него они — лишь инструменты социализации.
Но происходит пробуждение, и горожанин узнает, что каждый предмет имеет возраст и судьбу. По-настоящему владеешь лишь тем, что любишь, а любить можно лишь то, что знаешь.

Источник