The mile high club что это
Mile High Club
– Ты слышал когда-нибудь про Mile High Club? – спросил меня Орен, подмигивая стюардессе – не мимолётом, а так, чтобы она заметила, прикрыв правый глаз на секунду-другую. Девушка профессионально улыбнулась в ответ.
Моему собеседнику пятьдесят с хвостиком, он предпочитает бриться налысо, но не всегда успевает за буйной растительностью по сторонам головы, над ушами и в самих ушах. Его синяя футболка от Lacoste с трудом скрывает внушительный живот, свисающий над потёртыми джинсами. Орен уже несколько лет перемещается по линии Тель-Авив – Киев, освоил пару десятков слов на русском и считает себя большим специалистом по украинским девушкам.
– Ага, слышал о таком.
– Как тебе наша стюардесса? Спорим, я сегодня пройду инициацию?
– Давай. Спорим на сто баксов? – Орен любит спорить на деньги. При всём уважении, я никак не могу представить себе Орена с изящной стюардессой, брюнеткой лет двадцати пяти, вдвоём в малюсенькой кабинке туалета. – Если ты её заведешь в туалет, спорю, что вам не удастся закрыть за собой дверь!
– Лады! – надо отдать должное моему знакомому, чувство юмора, хотя и несколько специфическое, у него есть.
Тем временем, Орен собрался с духом и, приступая к активным действиям, нажал на кнопку вызова стюардессы: «Олечка, будьте так добры, принесите мне чай…» В бизнес-классе мы с ним единственные пассажиры. Орен включает свой шарм израильского мачо, втягивает живот и начинает заигрывать. Девушка всё так же профессионально улыбается в ответ. Интересно, сходит ли хоть когда-нибудь эта дежурная улыбка с её лица?
Чуть позже Орен встаёт и загораживает стюардессе проход. Они стоят вдвоём минут десять и о чём-то беседуют. Оба смеются – Орен слегка напряжённо из-за втянутого живота, девушка вежливо, как и подобает при исполнении. Но излишек информации мне мешает – со стороны действительно кажется, что шансы попасть на сто баксов растут.
– Всё, ты проиграл! – от радости, что можно отпустить на свободу живот, Орен вваливается в кресло с такой силой, что самолёт, кажется, качнуло. У нас есть ещё полтора часа до Тель-Авива. Он снова нажимает кнопку, и девушка интересуется, что ему принести. – Ольга, а правда, что весь экипаж состоит в Mile High Club?
– Конечно! – девушка смеётся, и мне непонятно, правду она говорит или шутит.
– Тогда, может… – Орен что-то шепчет девушке, придерживая её за локоть, и та согласно кивает:
– Попрошу Олега подменить меня.
Орен показывает мне большой палец, торжествуя. Встаёт, натягивает Lacoste чуть ли не до колен и идёт в туалет. Через минуту дверь за ним открывает стюард, тот самый Олег. Орен возвращается в салон сконфуженный и в мою сторону не смотрит.
– Не думал, что она БУКВАЛЬНО попросит его себя подменить…
Я ржу. Через пару минут Орен тоже начинает улыбаться. Даю ему сто баксов.
– Ты, что? Это же я тебе должен!
– Вот и нет! У тебя были все шансы пройти инициацию, но ты сам отказался. Или что-то всё-таки между вами было?
– Рома, иди к чёрту! – Орен уже смеётся во весь голос.
Подумываю, не попросить ли Олечку принести ему влажные салфетки.
samolet_blog
samolet_blogПутешествия и самолёты
Многие из нас любят летать, многие из нас боятся летать, а есть и такие, которые любят заниматься сексом на борту самолета высоко в небе.
И таких людей немало, у них есть свой клуб Mile High.
И такой Клуб любителей авиасекса существует в мире уже давно. Основателем Mile High Club считается Лоуренс Сперри, пилот и инженер, изобретатель автопилота.
Утверждается, что в ноябре 1916 года он занялся любовью с женщиной на борту самолета, находившейся в это время над городом Вавилон, штат Нью-Йорк.
Тем самым рекламируя свое новое изобретение.
Чтобы вступить в клуб нужно:
1. Купить билет на самолет.
2. Приехать заранее и найти такого же милого и одинокого путешественника, как и вы.
3. Позаботиться о наличии подушки и одеяла, они вам пригодятся.
4. Дождитесь показа фильма, чтобы пассажиры вокруг были отвлечены, прежде чем начать свой.
5. Прежде чем приступить к авиа удовольствию, убедитесь, что самолет набрал достаточную высоту в 5280 футов над уровнем земли (одна миля над землей).
6. После этого приятного полета и если все получилось и прошло на высоте, зарегистрируйтесь на сайте клуба и поделитесь историей.
Что же до причин популярности движения, то высказываются такие предположения: вибрация самолета и низкое атмосферное давление на высоте способствуют
интенсивности ощущений во время близости. Учеными эти теории пока никак не доказаны.
Чем бы вы не занимались в полете, развлекательный центр «Самолёт» желает вам безопасного полета и ждет в гости!
Записки стюардессы: Mile High Club
“Mile High Club” («Клуб на высоте в милю») – это слэнговое название несуществующего официально клуба, который объединяет людей, занимавшихся сексом на высоте больше, чем одна миля (1,6 км). Чаще всего, как несложно догадаться, желающими вступить в этот «клуб» являются обычные пассажиры самолётов, с которыми и сталкиваемся мы, бортпроводники.
Считается, что первым участником «клуба», занявшимся сексом в самолёте, стал пилот и инженер Лоуренс Сперри. Он вступил в Mile High Club во время испытаний самодельного автопилота в ноябре 1916 года.
На мой взгляд, таких любителей риска привлекает не только мысль о том, что их могут застукать, но и убеждение, что смена давлений на большой высоте обостряет все ощущения.
Конечно, самое популярное место для «вступления в клуб» — это туалет самолёта. Однако встречаются пассажиры, которые, не желая стоять в очереди в уборную, просто остаются в салоне заниматься своими незаметными, как они считают, делами.
С точки зрения экипажа, нам тоже очень неловко делать выговоры, видя таких пассажиров у себя на борту. Не будем же мы откидывать этот злосчастный плед, прикрывавший место преступления, и кричать на весь салон «Что это вы тут делаете?!» (хотя некоторые коллеги считают, что это самый правильный и действенный способ). Или стучаться в туалет, заметив, как туда зашла парочка, и, скрестив руки, ждать, пока они оттуда выйдут.
У моего коллеги была ситуация поинтереснее. Когда самолёт шёл на посадку, и пилоты дали сигнал пристегнуть ремни и экипажу тоже, он быстро занял своё место, которое находилось как раз напротив пассажиров. Коллега пристегнул ремень и поднял голову, чтобы следить за происходящим в салоне. Тут он заметил, что мужчина во втором ряду очень внимательно смотрит на него, не отводя взгляд, и параллельно, совершенно этого не скрывая, трогает себя между ног. Как назло, вокруг не было других пассажиров, и никто этого больше не видел. В тот самый момент самолёт коснулся земли и нёсся по полосе с большой скоростью, поэтому сказать что-то этому пассажиру не представлялось возможным. Я точно не знаю, чем закончилась эта история, но коллега ещё неделю пребывал от неё в полном шоке.
Как стюардесса, любителям такого экстрима могу заявить, что самолёт сам по себе является одним из самых грязных мест, который ежедневно собирает на борту тысячи болеющих всевозможными заразами людей из разных стран. Работая в таких условиях, мы стараемся постоянно мыть руки и пользоваться средствами дезинфекции, но обычно о количестве бактерий, которое мы вдыхаем, не хочется и думать. Да, каждый раз до и после рейса на борт приходит служба клининга, которая убирает весь салон и туалеты, но они просто физически не успевают протереть все сидения, подлокотники, рамочки и щёлочки, где собирается пыль, и к которым только за один день прикасалось огромное количество людей.
Поэтому несколько раз подумайте перед тем, как ходить по салону босиком, а тем более, проследите за своими детьми, которые ползают по полу на коленках и пытаются ухватиться за все интересные для них детальки самолёта. Таким образом, у желающих вступить в Mile High Club появляется ещё один вышеупомянутый риск, который, не уверена, раззадорит их или всё же отобьёт некогда распылённое желание.
Ну и Лоуренс Сперри по идее не мог вступить в клуб один. Нужен ещё кто-то, иначе это не считается сексом =).
27 этаж.. блин, маловато будет. Попозже приду записываться
Перекур в Шереметьево
Что происходит в салоне самолёта, когда в нём нет пассажиров
Стюардесса на пенсии: Английский язык
В комментариях под одним из предыдущих постов @IskatelPravdy задал мне пару вопросов.
Первый — про странности пассажиров. Второй — про английский язык.
Я решила начать с последнего:
Дорваться до полетов за границу удалось только с переездом в столицу. К этому времени мой английский уже был где-то на уровне intermediate. Все благодаря долгой самообразовательной истории и спец. курсам, которые в конце 90-х я за свой счет прошла в подмосковном Быково — уж очень хотелось повидать мир, но увы.
А изначально дело было так.
Еще в 1991 году нам объявили, что теперь магаданские авиалинии будут совершать рейсы в Америку. Мол, кто хочет на курсы английского — welcome! И я хотела. Очень хотела. И даже обладала объективно неплохими знаниями, т.к. еще со школы активно занималась сама. Однако этого оказалось недостаточно.
Тут еще надо заметить, что тогда бортпроводников обучали английскому всего в нескольких городах СССР и только для международных полетов по заявке начальства авиаотряда.
В общем, просто так до поры сорваться и получить соответствующий документ самостоятельно не представлялось возможным. А на все мои просьбы руководство отвечало отказом.
Сперва они аргументировали свои «нет» тем, что я еще мало работаю. Потом тем, что набор не проводится, хотя других по-прежнему отправляли на переобучение. Потом предложили получить корочку самой, зная, что это почти невозможно. А когда с большим трудом получила, придумали что-то еще, а потом еще. И еще. И так вплоть до закрытия компании.
В итоге, если кто и летал из Магадана в за границу, то только те, у кого был блат — влиятельные родственники или вторые половинки.
Так что реальная возможность поработать за пределами России конкретно у меня появилась только в 2009 году. А потому знания пришлось освежать и обновлять. Ведь одно дело иметь базу, а другое — владеть необходимой и актуальной лексикой.
В общем, уже при московской школе бортпроводников я наряду с другими коллегами прошла 300-часовой курс языка. Платила за все сама. Но, к счастью это было уже повышение квалификации, так что вышло относительно недорого — 8.000 рублей за все про все. Под все подразумеваются не только язык, но и другие дисциплины. Такие, как: перевозки пассажиров/багажа/грузов, обслуживание, аварийно-спасательное оборудование и т.д.
Работодатель мне потом ничего не возмещал. Дескать, дело добровольное. Хочешь по городам и весям заморским путешествовать — дерзай.
Сейчас же, насколько мне известно, многие авиакомпании при наборе берут этот вопрос на себя, т.е. обучают кадры за свой счет.
Потом могу рассказать о том, как и почему, вопреки железному занавесу и объективной невозможности выехать за пределы страны, я, будучи школьницей, усиленно взялась за английский. Дайте, пожалуйста, знать, если вам интересно.
Для тех, кому удобнее читать в тг — https://t.me/exstuardessa Присоединяйтесь, буду рада.
Стюардесса на пенсии: нормы выхода ч.3
В комментариях к предыдущему посту я отвечала на вопрос о том, как разогревалась еда, которую привозили нам в боксах. Здесь же я распишу подробнее весь процесс работы с рационом. А затем добавлю еще немного на тему норм выхода.
Итак, через 7 минут после взлета мы уже работали с едой. Тайминг был прописан в документах. А потому еще в ходе набора высоты мы двигали в сторону кухни. Фартуки надеты, руки помыты. Беремся за дело — разливаем прохладительные напитки, помещаем сотейники с мясом и гарниром в духовые шкафы (всего таких шкафов на самолете было четыре).
Кто-то уходит в салон «поить». Оставшиеся застилают пол и прочие поверхности газетами и буквально сразу начинают раскладывать еду по тарелкам.
Тарелки для горячего (фото из интернета)
Для чего газеты? — для того, чтобы не заляпать все вокруг. А сделать это было очень просто. Во-первых, раскладывать приходилось на все 164 человека сразу, дабы порции получились равными. Раскладывали же на глазок — здесь подкинешь риса, здесь курицы, а здесь убавишь в пользу другой порции. То есть тарелками по итогу была уставлена вся кухня. И во-вторых, самолет периодически потряхивало, следовательно, некоторое количество пищи и жидкостей так или иначе разлеталось по сторонам.
Вообще, если быть честной, то я не любила работу с едой. Жар от духовых шкафов, жир, пар, в одной руке сотейник, в другой ложка или вилка, зазевался — обжегся, все нужно делать быстро, время поджимает. На все про все 15 минут по регламенту. Телеги грузились тут же, так что по готовности сразу выезжали в салон. Кормим.
Кстати, также под прошлым постом были комментарии на тему массового отравления.
Так вот. Отравление «сверху» стало бы на то время, пожалуй, еще большей катастрофой. Ведь гигиенические или «блевательные» пакетики тоже были лимитированы.
В документах их количество регламентировалось так — не менее 10% от пассажирских кресел. И нетрудно догадаться, что их нам тоже подвозили по минимуму. Иными словами, получай 20 штук и импровизируй!
А когда пакетики заканчивались, начинался атас. Ведь целлофан в повседневном обиходе использовался не всегда. Мы же летали еще в то время, когда на всю семью мог один полиэтиленовый пакет, и его хранили, как настоящую реликвию. Словом, выкручивались по мере возможностей. А из них разве что газеты, кои можно скрутить в подобие кулька и туалеты.
Впрочем, первое заканчивалось быстро, туалет тоже не всегда свободен. Ну, и вы понимаете… Кто куда короче. Кто на пол, кто на себя, кто на соседа. Bon appétit!
Ну и про пледы. Их нам доставляли побольше — не менее 25% от количества пассажирских кресел. Конечно, по нижней границе, т.е. примерно 40 штук. Однако этого объема тоже оказывалось мало. Уже через десять рядов от него ничего не оставалось, поэтому сперва старались быстро пробегать в поисках наиболее нуждающихся, а уже потом раздавать остальное.
Такие дела. На этом пока тему норм выхода оставлю в покое, хотя так или иначе она сопровождает практически любую другую. Так что точка символическая.
Для тех, кому удобнее читать в тг — https://t.me/exstuardessa Присоединяйтесь, буду рада.
Стюардесса на пенсии: Нормы выхода ч.2
Те самые боксы (фото из интернета)
И так как специальных приборов для определения массы у нас не было, проверяли на глаз или на вес рукой. Пока точно не убедишься, что +- все в норме, на уговоры экспедитора не реагируешь — бумаги не подписываешь. Подписал бумагу? — всё, представитель бортпитания бесследно растворяется в морозном магаданском воздухе. Чао-какао, девчонки!
Надо ли говорить, что недовесы случались очень часто. Иногда не хватало пары-тройки порций, а иногда доброй половины.
Вообще, в наши обязанности не входила проверка содержимого боксов. Она же, впрочем, и не запрещалась. И тут уже работал исключительно индивидуальный фактор. В теории мы могли не глядя подписывать бумаги, а обнаружив недостачу в воздухе, просто поставить пассажиров перед фактом. Потом же на земле уже оформить акт, мол, так и так, просим разобраться.. Но чисто по-человечески оставлять людей без питания не хотелось. Поэтому многие из нас проверяли еду самым тщательным образом: тягали вверх вниз эти железные емкости, осматривали их содержимое, принюхивались. Да, еще и нюхать приходилось, потому что тухляк иногда привозили тоже.
Если запах был неявный, то в парфюмеров играла едва ли не вся бригада. Еще массового отравления на борту не хватало. Выявили — вызываем санитарного врача. Он заливает условную курицу раствором хлора и увозит на утилизацию. А мы оформляем задержку и едем за новой партией.
Если же выявлялся недовес, то по согласованию с КВС также оформлялась задержка. А ответственный ехал вместе с экспедитором в цех бортпитания перевешивать всю ту же условную курицу на специальных весах. Недовес подтвердился — все расходы по задержке списываются на бортпитание. Благо, ни разу за мою практику никто из нас в этом плане не ошибался.
Зато ошибались в другом — неправильно определяли на глаз кол-во привезенного провианта и подписывали бумаги. Потом поднимались в воздух. И вот там-то — на высоте — начиналось самое веселое.
Поскольку раскладывали мы еду по тарелкам сами, в том числе сами делили мясо и отмеряли гарнир, то несколько порций еще кое-как удавалось надербанить, уменьшив другие. На всякий случай уточню, что мясо нам привозили не кусочками на каждого пассажира, а шматками, которые требовали нарезки. Так что общая эстетика блюд из-за недостачи не страдала.
Однако, когда в минусе оказывалось существенное количество порций, ситуация становилась совсем удручающей.
Однажды одна из коллег пропустила внушительный обвес. Не специально. Верхние сотейники в паре боксов были наполнены, а нижние пусты. По итогу нам пришлось отдать свои порции пассажирам. И 8 часов вся бригада бортпроводников летела с пустыми желудками. А поскольку путь мы держали из дома, то и с собой из еды не было ничего. Оставалось только грустно хлебать кипяток и сглатывать слюну, раскладывая пассажирский рацион.
Так, вспоминаю и думаю, что мы все в тот день были похожи на голодных собак, потому что под конец рейса моментами даже зависали над беззаботно трапезничающими пассажирами. А еще сверлили злобными взглядами ту самую коллегу, а она приговаривала: «Ребята, пожалуйста, не смотрите на меня так, мне страшно». Потом смеялись над ситуацией, конечно.
Думаю, дополню эту серию еще третьей частью. И заодно постараюсь ответить на те вопросы, которые, возможно, у вас возникнут относительно данной темы.
Для тех, кому удобнее читать в тг — https://t.me/exstuardessa Присоединяйтесь, буду рада.
Стюардесса на пенсии: Нормы выхода ч.1
В нынешнее время авиакомпании могут расщедриться на дополнительный стаканчик сока или даже целую касалетку, но раньше такое изобилие было скорее исключением. Основная масса перевозчиков в отношении еды и напитков предпочитала прагматичный подход, ссылаясь на документацию, а если точнее, то на нормы выхода.
Эти самые нормы выхода определяли, чего и сколько нужно выдать каждому. Какие-то продукты были регламентированы четко, например, яйцо –1шт. А вот напитки указывались «от». То есть зимой на одного пассажира полагалось от 100 грамм сока и от 100 грамм воды. Летом —в два раза больше. Удваивался объем дополнительно и в том случае, если полёт занимал более четырех часов.
Короче, наливать сверх не возбранялось, но наша авиакомпания работала по нижней границе разрешенного. Поэтому и воду, и соки нам привозили впритык. И разливать это добро нужно было на глаз и очень, ооочень аккуратно. Буквально миллиметровать. Плеснешь чуть больше кому-то в начале салона — придется краснеть перед кем-то в конце. Хотя краснеть приходилось и без того. Ведь что такое 100 грамм сока? А это всего-то около половинки маленького тетрапака с трубочкой.
И если в компотнице (картинка ниже) эти 100 грамм казались еще ничего.
То с приходом пластиковых стаканчиков разливать стало совсем стыдно. Ибо такой объем в них смотрелся в высшей степени жалко и больше походил на случайность, нежели на что-то, что регламентируется документом.
Пассажиры недоумевали. Каждый второй просил добавки. Каждый пятый не верил, что добавка невозможна. А каждый двадцатый норовил по этому поводу устроить разборку.
И хотя рейсы мы выполняли регулярные, и большая часть публики летала с нами не в первый раз, привыкнуть к злосчастным нормам выхода у нее никак не получалось.
Вода, кстати, пользовалась меньшей популярностью. Многие от нее отказывались. И потому она нередко выручала нас, когда «сочный» вопрос вставал ребром.
— «Извините, сок долить не можем. Объем ограничен. Может быть, принести вам воды?»
На такую альтернативу соглашались единицы. Чаще охочие до фруктовых напитков при слове «вода» брезгливо морщились, уходили в отказ, но хотя бы успокаивались. Самые настойчивые же продолжали требовать, возмущаться и обвинять.
Опишу один из самых запоминающихся «сочных» случаев (в одном из комментариев я уже кратко упоминала этот эпизод).
Короче, летел нашим рейсом сын очень влиятельного авиационного начальника. Юнец лет 18. В первом салоне людей было немного, поэтому расположился он с комфортом — один на трех креслах. Подвозим сок. Я собственноручно выдаю молодому человеку регламентированную порцию. Молодой человек опорожняет стакан одним смачным глотком и просит налить еще. Далее следует мой вежливый отказ, традиционное объяснение про граммы и предложение воды в качестве альтернативы. На это сын очень влиятельного заявил, что воды не хочет. А на «Извините, тогда больше ничего не могу вам предложить» уже в спину мне с чувством вопросил: «Да ты хоть знаешь, кто мой папа? Ты знаешь, кто он? Я прилечу и все ему расскажу!»
А папу я знала. Папу знали все, как знали и то, что несмотря на свой статус, этот самый папа путешествует очень скромно — в экономе и зачастую даже не кушает, предпочитая еде сон под покровом своего дежурного пальто. Более того, всем было известно и то, что папа в прошлом летчик, авиационную кухню знает изнутри, а еще не стесняется в выражениях, если кто-то по-хамски относится к его коллегам.
В общем, я развернулась и честно сказала, что знаю, кто его папа, и что рассказать ему об этой ситуации очень даже желательно. В ответ горе-отпрыск швырнул пустой стакан на соседнее кресло и с обидой отвернулся. Потом, правда, и ел, и пил. И последствий никаких, конечно, не было. Или не было только для нас. Потому что папа жалобу бы явно не оценил.
P.S. Объем напитков рассчитывали уже после того, как определялось кол-во пассажиров.
P.S.S. Фото компотниц взяла из интернета.
Для тех, кому удобнее читать в тг — https://t.me/exstuardessa Присоединяйтесь, буду рада.
Стюардесса на пенсии: Отель для взрослых
Эта история происходила году примерно в 2013. Я тогда уже летала в Московской авиакомпании и в основном по заграницам.
На то время одним из популярных направлений был Канкун (Мексика). Пилить, конечно, долго — около 14 часов в одну сторону, но местечко приятное. Бонусом хороший налет и 3-4-дневный отдых в местном отеле не ниже пяти звезд.
При этом авиакомпания, ценя спокойствие своих сотрудников, старалась заключать договора с чайлдфри-ресортами, т.е. с теми, что только для взрослых. И похоже, договора те были долгосрочными, поскольку в отель, речь о котором пойдет ниже, нас селили еще около полугода с момента описываемых событий.
Кстати, я честно потратила весь вчерашний день на его поиски интернете, но увы. Помню только, что название у этого по-своему райского местечка было многосложное, а сам отельный комплекс представлял из себя невысокую и довольно уютную конструкцию. Правда, в дождливое же время первые этажи подтапливало, но это уже совсем другая история.
В общем, когда нас впервые туда заселили, мы обрадовались: большие красивые комнаты, шикарная зона отдыха с барами, бесплатным массажем и т.д. А у КВС и второго пилота даже по личному бассейну на номер. И в целом все кучеряво, если бы не одно «НО»…
Первые сомнения начали закрадываться еще в холле. Вокруг было слишком много парочек. Причем мальчики ходили исключительно с мальчиками, а девочки с девочками. Ладно, мало ли. Но уже совсем скоро случился обед, и отрицать очевидное стало невозможно.
Со всех сторон на наших мужчин сыпались комплименты и бесконечные «Хай», «хай», «хай, свитти», «ду ю вонна. », «хау эбаут..». А клиентоориентированные парни-официанты старались обслужить русских красавцев как можно учтивее и не стеснялись буквально дежурить возле их столиков.
Короче, да, отель оказался совсем для взрослых, но не совсем для гетеросексуальных.
Примечательно, что на нас-девушек всем оказалось плевать. К нам относились даже с некоторым пренебрежением. Отчего никто сильно расстраивался, т.к. наблюдать и комментировать было куда веселее, чем участвовать. Да и вообще кому-то в этой ситуации трезвый рассудок был просто необходим. Ведь в 2013 году ЛГБТ-сообщество хоть уже и не так шокировало отечественную публику. Но нахождение с ним в непосредственной близости вызывало у некоторых жажду агрессивно отстаивать свое право на традиционную любовь. К счастью, драк и открытых конфликтов всякий раз удавалось избежать. По крайней мере, при мне. А желающим применить силу мы напоминали, что это Мексика, и здесь лучше закон не нарушать.
Для тех, кому удобнее читать в тг — https://t.me/exstuardessa Присоединяйтесь, буду рада.
Стюардесса на пенсии: 5, 4, 3, 2.
Оказывается, с 16 января Аэрофлот ввел такую штуку, как «оптимизация клининга». Под этой самой оптимизацией подразумевается, что в пятнадцати городах России уборку в самолетах этой авиакомпании будут осуществлять не уборщики, а стюарты и стюардессы.
«В соответствии с новыми правилами, после посадки и выхода пассажиров бортпроводники должны собрать оставшийся в салоне мусор, в том числе используя щетку и совок, а также «проконтролировать чистоту туалетных комнат» и при необходимости доэкипировать их».
Самое интересное, что это ноу-хау противоречит документам федеральным. т.е. по закону РФ бортпроводники, что раньше, что сейчас в принципе не должны работать с мусором. Во-первых, потому что это не входит в перечень их должностных обязанностей априори, а во-вторых работа с мусором и пищей одновременно – есть нарушение санитарных норм.
Есть, конечно, и небольшая оговорка:
«Лишь в случае обнаружения «неустранимых силами членов экипажа загрязнений» бортпроводники должны связаться с представителем авиакомпании в аэропорту и сообщить ему о необходимости вызова клининговой службы.»
Но что есть «неустранимое загрязнение»? — загадка.
Впрочем, локальные правила — вещь коварная. Да, можно сослаться на закон и не убирать загаженные уборные, но всегда найдутся те, кто будет. А также те, кто донесет о твоем неповиновении. И хорошо если просто выговором отделаешься на первый раз. А на второй? Подозреваю, мороки не оберешься.
Благо мне за всю карьеру с такой ситуацией столкнуться не пришлось. Было много других восхитительных моментов, но уборка — табу. Забили унитаз или загадили уборную по самое не хочу? — Что ж, уборная закрывается до конца рейса. Испохабили еще одну? — Нет проблем, закроем и её.
Чтобы масштаб трагедии был понятен, просто опишу, какая картина регулярно представала взору моему и моих коллег перед закрытием очередного клозета.
Итак, забитый унитаз. Ну, это более менее понятно — насмывали мусора, бумаги, памперсов, прокладок. И конец.
Но если бы только это. Раз уж про прокладки зашла речь. Не знаю, что на уме у их носительниц, но лепили они их куда не попадя. Причем почти никто не утруждал себя даже свернуть все это дело в рулон. Херачили прямо так. За зеркало лепили, в техотсеки накидывали, на унитаз клеили. За унитаз складировали. Туда же памперсы, сопливые салфетки, использованную туалетную бумагу. Последнюю умудрялись даже в стыки многострадального зеркала запихать. Каждый тычок, каждая выемка, каждый уголок…
Мусорный отсек — ничто. Любое другое место — всё!
Надо ли говорить про истоптанную седушку даже при наличии специальных одноразовых покрытий?
А насрать на крышку унитаза каково? И тоже ведь случай не уникальный.
Почему? Каак? Зачем? Для чего?
И вот все это в различных комбинациях почти каждый рейс.
Нам так однажды пришлось закрыть 4 туалета из 5. Причем закрывали их забавно — прямо друг за другом: 5,4,3,2. И обязательно каждое закрытие комментировали по громкой связи. Сперва объявлялся факт, потом объяснялись причины, далее следовали просьбы быть аккуратнее, не мусорить, пользоваться специальными отсеками. Эффекта ноль.
Люди, конечно, возмущались, дескать, кто это мог сделать, как не стыдно?! Глядели с осуждением друг на друга. И на этом все. Уборные продолжали выходить из строя одна за другой. По итогу доигрались. Лететь еще 3 часа, а на 280 человек остался всего один туалет. Финита.
Для тех, кому удобнее читать в тг — https://t.me/exstuardessa Присоединяйтесь, буду рада.
Стюардесса на пенсии: Скрестите пальцы и молитесь
Когда в Магадане начали строить завод взрывчатых веществ, сырье из Хабаровска и Владивостока для этого предприятия возили мы. Причем не отдельными рейсами, а вместе с ничего не подозревающим пассажирами.
В идеале бы такие грузы переправлять поездами, но какие поезда, когда нет железной дороги. Так что все по морю или воздуху. Во втором случае под личную ответственность директора нашей авиакомпании.
Только вот ответственность ответственностью, а везти не ему. Еще и перед фактом ставили в последний момент. Например, приходим на рейс, а командир говорит: «Ребята, везем такое-то взрывчатое вещество. Сам очень боюсь. При посадке может сдетонировать и рвануть. Скрестите пальцы и молитесь».
Страшнее всего было от начала снижения до момента касания шасси полосы. Понимаешь — если бахнет, не спастись. Но уже не убежать, не отказаться.
А некоторые КВС предпочитали умалчивать. Так что порой узнавали уже постфактум. Но если прикинуть, то сама я таких вот потенциально «взрывных» рейсов отработала не одну сотню. И каждый раз, как в последний.
Для тех, кому удобнее читать в тг — https://t.me/exstuardessa Присоединяйтесь, буду рада.
Ответ на пост «Стюардесса на пенсии: Шутник»
Не скажу, что я прям пенсионер бортпроводник, но в свое время летал старшим бортпроводником и историй вагон и тележка.
Сделаю небольшое отступление, чтобы было понятно как осуществляется порядок на борту самолета.
О каких-то незначительных происшествиях в общем-то можно и вовсе не докладывать, потому как полномочий и опыта СБКЭ и так хватает для того, чтобы разрулить ситуацию.
Прилетаем с опозданием на часа 4. Почему? Да фиг его знает. Кто ж нам скажет почему. Официально «Поздней прилет самолета» с предыдущего рейса. А причин может быть куча ( Плохие погодные условия, неявка пассажира на посадку, кому-то стало плохо, какие-либо технические причины, просто каскадное опоздание борта по совокупности причин). Экипаж в любом случае приезжает за 3 часа до вылета и ждет самолет точно так же как пассажиры. Максимум можем сходить в служебную столовую и перекусить. Если будет сильное задержка вылета, могут отправить в гостиницу. Это не прям благотворительность от руководство, а необходимость чтобы рабочее время не вышло и не пришлось полностью менять экипаж.
Так вот, прилетаем. Высаживаем, досматриваем, готовимся к приему пассажиров, засаживаем, как всегда извиняемся за задержку рейса уже перед входящими пассажирами.
Семейная пара в среднем возрасте. Мужичок выдает:
Да вашу-мамашу. Стопорю засаживание, одновременно звоня капитану, жестом подзываю представителя.
Кэп вызывает полицию, полиция с автоматами, касками под белы ручки мужика вместе с женой увозит в участок. Высаживаем пассажиров и отправляем обратно в аэропорт. Кинологи с собаками обнюхивают всю пассажирскую кабину. Грузчики выгружают контейнеры и опять кинологи все обнюхивают. Заполняем бумажки для полиции.
Опять засаживаем. На часы уже даже смотреть не хочется. Дубай и так не близко для разворотного рейса, а по времени уже бы давно долетели бы да Бали и валялись на пляже.
Спрашиваю у представителя как дела у бомбиста? «Уже состоялся суд и дали полгода в тюрьме». За это ручаться не буду, потому как никак это подтвердить не могу, но пары на борту ВС больше не было.
В полете собираю объяснительные с экипажа, пишу свою объяснительную. Все уставшие как собаки. Прилетаем глубокой ночью. Выходил из дома было еще темно, пришел уже почти светло. Налет чуть больше 10 часов. Ходатайствую перед начальством о поощрении экипажа внеочередной эстафетой.
Заработала миллионы и сняла свой сериал про бортпроводницу
Все вы знаете Пенни из «Теории большого взрыва». Если не знаете — это молодая, привлекательная девушка. Она работает официанткой и мечтает стать актрисой. Но судьба сводит её со странноватыми физиками, теперь жизнь Пенни уже никогда не станет прежней.
«Теория большого взрыва» продержалась 12 сезонов, а гонорары актёров достигли миллиона долларов за серию — это рекорд в мире современных сериалов, а тем более ситкомов.
В 2017 году Кейли Куоко, исполнительница роли Пенни, основала свою компанию и сразу заключила договор с Warner Bros. Компания называется в честь любимой собаки Кейли.
Это не первая история, когда актрисы из крутых сериалов начинают собственный бизнес. Недавно Милли Бобби Браун из «Очень странных дел» выпустила фильм про Энолу Холмс, в котором была одной из продюсеров.
Первая же работа Кейли Куоко — сериал «Бортпроводница» и о нём сегодня и поговорим. По-английски он называется «The Flight Attendant» и я несколько раз слышал от бортпроводниц, что им неприятно, когда их по старинке называют стюардессами, ведь список их умений довольно широк — это не только обслуживание людей в самолёте, а, к примеру, ещё и оказание помощи пассажирам в критических ситуациях.
Тем интереснее, что проводница Кэсси в лице Кейли Куоко словно олицетворяет плохие стереотипы. Она ведёт разгульный образ жизни, её левая пятка иногда не знает, где проснётся правая — в общем, такая американская «живём один раз». Однажды, Кэсси доигралась.
В первом классе на рейсе в Бангкок она познакомилась с мужчиной по имени Алекс Соколов. Он читает «Преступление и наказание», пьёт водку — душой русский, хоть и живёт в Америке. Слово за слово и вот они уже проводят вечер вместе. Бортпроводниц всегда селят в хороших отелях, так что они привычны к роскоши и, казалось бы, Кэсси трудно удивить богатством. Но Соколов выталкивает её жизнь на новый уровень — они отрываются в Бангкоке слишком уж славно, так славно, что утром Кэсси не помнит, вообще, ничего. А рядом с ней в кровати лежит труп Алекса.
Тут я сразу вспомнил один классный сериал — «Однажды ночью». Там была такая же завязка, если вдруг не смотрели — не пропустите. Фишка этого сериала в том, что ни зритель, ни главный герой на протяжении восьми серий не могут понять, что же всё-таки произошло. Сценарист круто жонглирует ожиданиями.
Так вот, хоть «Бортпроводница» и похожа в завязке на «Однажды ночью», но дальше начинается нечто другое. Следуя заветам Чехова, «Преступление и наказание» оказалось в кадре не просто так. Судя по всему, речь и правда пойдёт про преступление, но вот только возможно несколько другое, чем сначала кажется зрителю.
Фильм постоянно прерывается вставками. Причём в некоторых из них Кэсси будет беседовать с убитым Алексом. Он будет давать ей советы, анализировать вместе с ней происходящее — в общем, сделано неплохо. Но есть ещё один слой флешбэков — отсылки к прошлому Кэсси. Что-то там произошло, что не даёт ей покоя и это как-то связано с кроликами.
За Кэсси будут гоняться агенты, а также друзья Алекса — судя по всему, парень он был непростой. Да и сама Кэсси с каждой серией всё сильнее путается в происходящем и не понимает, кто же всё-таки виноват в преступлении.
Сериал классно снят — прямо настоящая возможность попутешествовать не отходя от экрана: Бангкок, Рим, Нью-Йорк — бортпроводницу болтает по миру. Кстати, снимать сериал начали в конце 2019 года и в марте 2020 он встал из-за локдаунов. Съёмки удалось перезапустить только к сентябрю, так что тут в прямом смысле запечатлён дух времени.
К недостаткам сериала можно отнести то, что как и в недавнем «Отыграть назад» слишком многое начинает происходить лишь к концу серии. Это уже становится какой-то фишкой HBO — тянуть резину, чтобы дать зрителю по лбу к концу.
А ещё, мне так и хотелось сказать — ну вот ты и дождалась большой роли Пенни, не всё же играть горилл, но это не Пенни, а Кейли Куоко и с карьерой у неё всё в порядке.
Арина Виноградова — стюардесса, выжившая в авиакатастрофе, о падении, страхе и продолжении карьеры
Привет, это База! Спасибо всем, кто подписался на нас, это неожиданно и очень приятно!
28 июля 2002 года во время набора высоты при взлёте из Шереметьево на землю рухнул пассажирский самолёт Ил-86 авиакомпании «Пулково». Рейс был перегоночным — из Сочи был чартерный рейс в Москву, а обратно борт летел пустым.
В самолете были только 16 членов экипажа — двое из них, стюардессы Арина Виноградова и Татьяна Моисеева, чудом выжили. При этом Виноградова, упав с 300 метров, не получила никаких серьёзных травм.
Остальные 14 членов экипажа погибли.
Этот Ил-86 в 1997 году участвовал в съёмках фильма «Шизофрения», где по сюжету во время взлёта он взрывается и все пассажиры погибают. Через восемь лет похожая судьба ждала самолёт в реальной жизни.
Эксперты назовут причиной авиакатастрофы техническую неисправность, а именно смещение стабилизатора лайнера в крайнее положение, что привело к его выходу на закритический угол атаки.
Спустя 18 лет после трагедии Арина Виноградова вспоминает о последних минутах перед падением, спасении Татьяны и возвращении в профессию. «База» приводит монолог женщины.
Был обыкновенный день. Мы вылетели из Сочи до Шереметьева. У нас был чартерный рейс, везли много известных людей, потому что пивной фестиваль был в Сочи. А обратно вылетали пустыми, только члены экипажа.
Вылет был в три часа дня, и в 15:05 после взлёта у ближнего привода в Шереметьево наш самолёт потерпел авиакатастрофу.
Ничего не предвещало, самолёт начал быстро набирать высоту и после отрыва сильно вибрировать, это длилось несколько секунд — и падение, всё вместе. Я сгруппировалась, я была пристёгнута. И всё — тишина и чернота. Я очнулась от удара подбородка об обломки фюзеляжа. Скорее всего, я так думаю.
Я сознание теряла только на секунду, пока мы падали. Всё-таки 300 метров — высота, и падать в металлической коробке, сами понимаете. На этот момент мозг отключается. И никаких картинок про жизнь прошлую — ничего такого, я вас уверяю.
Я подумала, что это случилось только со мной. Что все живы. Когда до меня начало доходить потом, что это падение самолёта и что носа как такого нет — только хвост, где я сидела, носа не было совсем.
И я поняла, что жива я, напротив Татьяна сидела, её нет. Но я поняла, что она жива — потому что служебное кресло, где она сидела, выбросило на землю.
Абсолютное непонимание. Потом ты начинаешь понимать, что происходит. После падения самолёт будет взрываться — баллоны кислородные, огнетушители. Ты не понимаешь, где ты упала. Хорошо, что это близко было — ближний привод. Пожарные оперативно сработали.
Начинают взрываться баллоны, гореть самолёт. Мне никак невозможно выбраться. Я сидела в первом ряду третьего салона, за мной 15 рядов кресел, и все они упали на меня, мне на спину. Я пристёгнута и в таком капкане оказалась. Я поняла, что если что-то загорится — я могу умереть.
И я пытаюсь дотянуться до подлокотника, плевала на него и так дышала. Стучала об фюзеляж и кричала. Пожарные быстро приехали, а до них на место падения успела прибежать дачница — она была на грядках и пришла прямо босиком — и говорила пожарным, что там кто-то есть живой. Ребята не могли поверить, что кто-то может выжить.
Спасатели меня нашли, ребята были в большом шоке. Я ими даже руководила, чтобы принесли ножницы, чтобы перерезать ремень. А у них тряслись руки, пока они резали ремень.
Я хотела даже выйти сама, хотя была без обуви, но меня вынесли. Когда поднесли к скорой, я попросила сигарету. За две затяжки я её выкурила. Ещё ребята шутили: «Что, мало огня тебе?»
Татьяна оказалась живая, что меня радовало. Я ей кричала: «Не теряй сознание, только не теряй сознание». Ей оказалось похуже, потому что там внизу уже горело, и у неё были серьёзные травмы.
Я думала, что есть кто-то ещё живой, но оказалось, что только Татьяна. У скорой спасатели говорили друг другу, что пора нести мешки для погибших коллег.
Как можно выжить, падая с высоты 100-этажного дома? Не знаю, видно, очень сильный ангел-хранитель. Честно, не могу сказать, все говорят: описанию не подлежит. Иногда я думаю, ведь люди с 9-этажного дома падают и погибают, и со второго можно так упасть.
Травм у меня не было никаких — конечно, врачи ставили сотрясение. С такой высоты упасть. И плюс, когда я пыталась вылезти, об обшивку самолёта металлическую я порезала руку. А когда мне зашивали руку, я потеряла сознание. И очень доктор был изумлён, что при падении я не потеряла сознание, а здесь потеряла.
Восстановление проходило хорошо, у меня был великолепный психолог, врач от Бога. Друзья и муж, сейчас уже бывший, помогали. Реабилитация была лёгкой.
После этого я ещё летала 13 лет, абсолютно нормально. Спасла человека на борту, которому плохо было с сердцем.
Сейчас у нас другие типы самолётов. Они намного безопаснее — очень защищённые, компьютеры везде — «аэробусы», «боинги». Я успела полетать на таких самолетах.
Сейчас я работаю в авиакомпании «Россия» в службе комплектовки и доставки мягкого инвентаря на борт воздушного судна — это то, чем пользуются пассажиры бизнес-класса во время полёта.
Авиакатастрофа не повлияла ни на что. Наверное, не было такого страха, я не видела того страшного — как гибнут люди.
Интервью наше, тег моё
Дым на борту
Туполев. Готов спорить, он был одним из величайших авиаконструкторов Советского Союза. Мне же, по долгу своей работы, пришлось поработать с одним из его творений — самолетом Ту-214, о котором далее и пойдет рассказ.
На дворе стоял обычный зимний денек. Морозное утро всем своим видом напоминало мне о том, как было бы здорово сейчас лежать под теплым одеялом дома и наконец-то выспаться. Но вопреки моим желаниям, в составе экипажа, я катился в микроавтобусе по летному полю засунув руки в карманы, чтобы не выпускать лишнее тепло. Как бы сильно я не любил свою профессию, и каким бы хорошим не был экипаж, все равно поездка по аэропорту вызывала у меня довольно противоречивые чувства.
Водитель колесил между самолетов в поисках нашей стоянки, в то время как я прижавшись головой к холодному стеклу маршрутки, наблюдал за происходящим снаружи. С каждой минутой за окном становилось все светлее. Я думал о том, что у нас есть еще пять минуточек. Можно немного расслабится, помечтать о чем-то своем. Спустя эти мгновенья каждому из нас предстоит носиться по самолету и обслуживать двести двадцать человек. Но сейчас.. мы просто катимся. Есть еще пять минуточек.
— Двадцать пять альфа? — Выкрикнул водитель прервав одну из песен 80-х безудержно игравших в салоне.
— Да — ответил старший БП.
— Тогда приехали — сказал водитель.
Стоит отметить, что самолеты величайшего авиаконструктора играли особую роль в нашей авиакомпании. Они были меньшинством, а как вы знаете, к меньшинствам у нас отношение особое. Особо никто их не любит. Многим бортпроводникам тут же становилось плохо при виде записи «Обучение на Туполев» в своем графике. Приходилось как-то решать проблему и брать больничный, который благополучно их выручал от участи попасть в ряды «тушечников».
Я же к таким не относился, поскольку в полете на Туполеве были и плюсы, например хорошие командировки. Экипажи на Туполеве тоже можно отнести к плюсам. Поскольку из нескольких тысяч БП нашей компании допуск на тушку имели пару сотен, рейс всегда проходил в компании знакомых и друзей.
Выгрузив экипаж на летное поле, маршрутка скрылась в сумерках раннего утра. Нам ничего не оставалось, кроме как стоять на холодном ветру с поднятыми воротниками и засунув руки в карманы смотреть как инженер откупоривает самолетную дверь.
Приходилось ли вам быть один на один с самолетом? Полагаю, что нет, если вы пассажир. Редко кому удавалось увидеть самолет перед рейсом без толпы людей с чемоданами и рюкзаками.
Поднявшись по трапу мы оказались внутри темного и холодного куска метала. Неподготовленному человеку сложно поверить, что через каких-то 45 минут этот ледяной кусок инженерной мысли взлетит в небо, но для меня это было обычное рабочее утро.
— Щас инженер питание подключит и будет свет – сказал старший
— Ок – ответил я шагая по темноте в самый хвост самолета
Спустя несколько минут самолет начал оживать. Дали свет. Вместе с электричеством заработала и громкая связь, по которой старший начал вещать о том, на что стоит обратить внимание перед рейсом. Затем, как и полагается, приехали машины с питанием, бытовым имуществом и грузом.
Голос старшего бортпроводника сменился другим голосом – командира, который только прибыл в кабину и озвучивал свою информацию для экипажа. С каждой минутой холодный кусок метала превращался во всеми привычный нам самолет, а с появлением пассажиров и вовсе почувствовалась эта знакомая атмосфера предстоящего путешествия.
Выполнив все стандартные процедуры, я занял свое кресло рядом с коллегой на второй левой двери, и сидя спиной по ходу движения и лицом к пассажирам, я как мог легкой улыбкой сдерживал взгляды сотни пассажиров, направленных в мою сторону. За окном уже стало светло и было видно как специальная машина выполняет противообледенительную обработку самолета.
Самолет загудел и задрожал отрываясь от взлетной полосы, пока не взмыл в воздух и не начал набирать высоту.
— Долго лететь то? – спросил пассажир сидевший прямо напротив нас
— Три с половиной часа – ответил я
В эту минуту в середине самолета из под обшивки салона повалил белый слегка заметный дым. Сердце застучало в груди. Мозг вполне успешно подавлял панику, рассчитывая маршрут до ближайшего огнетушителя в салоне. С каждой секундой белого дыма становилось все больше.
Самолет же тем временем набирал высоту под углом в сорок пять градусов вдавливая пассажиров в свои кресла.
Мы переглянулись с коллегой, но не сказали ни слова. В голове у обоих кричала одна и та же мысль – «ПОЖАР\ЗАДЫМЛЕНИЕ. »
Еще секунду спустя раздался звонок по системе связи. Проводник сидевший в хвосте звонил в старшему бортпроводнику в начало самолета, однако на Туполеве система связи работает таким образом, что все могут слышать друг-друга если поднимут трубку.
Тем временем дыма становилось больше, а самолет все также набирал высоту.
Я схватил трубку, и сидя перед сотней пассажиров, что уже начали кашлять и выкрикивать разного рода вопросы, я услышал разговор:
— У нас задымление! – сказал проводник с хвоста самолета
— Подожди, щас выясню в чем дело! – ответил старший
— У меня тут как бы люди уже становятся все ближе к полу.
— Делай как положено – мочи тканевые салфетки и раздавайте пассажирам чтобы дышать через них. Если понадобиться одевай дымозащитный капюшон. Я — в кабину!
Вентиляция в самолете устроена таким образом, что воздух с носа самолета идет к хвосту. Встав с кресла и окинув взглядом второй салон самолета, я на личном примере в этом убедился – в хвосте было куда больше белого дыма. От туда же раздавался и кашель. Я шел к середине салона, пытаясь успокоить взволнованных пассажиров.
Самолет продолжал набирать высоту.
В какой-то момент я осознал всю опасность пожаров и задымлений, к которой нас готовили – стало нечем дышать. С каждым вдохом в легкие попадал химический запах дыма вызывающий жуткий кашель и прожигающий легкие, кислорода было все меньше. Со стороны же это выглядело как легкий белый дымок от костра или скорее туман.
Прошло уже чуть больше минуты, что в состоянии чрезвычайно ситуации казалось вечностью. Я понял, что мне нечего отвечать пассажирам, поскольку я и сам не знаю что происходит. За все это время ни от старшего проводника, ни от пилотов не последовало никакой информации по громкой связи.
Забежав в переднюю кухню я отдышался, поскольку там дыма не было вовсе, а затем накинулся с вопросами на старшего бортпроводника, выходившего в этот момент из кабины пилотов.
— Да не! Слушай – Захожу я в кабину пилотов, говорю – «Господа, в чем дело?» А эти троя сами сидят в кислородных масках и говорят – «А в чем дело?» Я говорю – «Ну пассажиры начинают задыхаться по одному!». «А, да?»– отвечает мне один из них– «Просто нас когда обливали эта химия попала в систему вентиляции и где-то начала выгорать. Но мы ее прогнали по системе и сейчас уже идет чистый воздух. Все нормально.»
— Ну ладно – ответил я выслушав увлекательный рассказ.
«Можно было хоть какую-то информацию зачитать по громкой связи» — подумал я про себя. По телу разлилось теплое чувство того, что аварийной посадки не планируется.
— Пройдите еще раз по салону, всех успокойте и откройте всю вентиляцию над креслами. – скомандовал старший.
Спустя еще десять минут световое табло «Пристегнуть ремни» погасло и рейс продолжился в своем штатном режиме. Слава богу никакой серьезной паники среди пассажиров не произошло, а проводники и вовсе забыли об этом спустя пару минут, т.к. голова была занята новой задачей – накормить двести двадцать пассажиров.
Выполнив рейс, самолет вернулся в Домодедово, и проводив пассажиров мы всем экипажем снова колесили на маршрутке по аэропорту. И хотя настроение у всех было отличное, было заметно что каждый, в том числе и я, просто молча смотрел в окно переосмысляя опасность профессии бортпроводник.
Спасибо за внимание.
Айбелив Акенфлаев, для Пикабу.
Реплики стюардессы достойны отдельного внимания
Набуханная пара россиян куда-то летела на самолёте и вдруг решила потрахаться, но им помещала стюардесса.
Заметки стюардессы: частые вопросы от пассажиров
1. Иногда, когда посадка пассажиров уже окончена, самолёт всё ещё не взлетает. Почему?
— Дозаправка. Это вполне обычная ситуация, когда происходит дозаправка самолёта с людьми на борту или во время загрузки пассажиров.
— Деайсинг. Когда температура низкая и идёт снег, самолёт перед вылетом покрывают специальной жидкостью, которая предотвращает появление льда на поверхности воздушного судна и делает полёт более безопасным.
— Пассажиры из стыковочных рейсов. Иногда другие полеты могут задерживаться, и нам приходится ждать людей, путешествующих с пересадкой.
— Документация. Перед вылетом нам нужно обязательно получить сводку необходимых бумаг, которую иногда довольно долго доставляют из аэропорта.
Но не беспокойтесь, что Вы опоздаете, как правило, полёты совершаются быстрее, чем указано в расписании!
2. Зачем шторки окон должны быть открыты во время взлета и посадки?
Пассажиры наши уши и глаза. Если что-то случится снаружи, именно пассажиры будут первыми, кто это заметит и сообщит экипажу.
3. Почему ручная кладь должна быть расположена под впереди стоящим креслом или в багажной полке над Вами?
В целях безопасности. Если пассажир поставит сумку под ноги, она может препятствовать как его эвакуации, так и эвакуации рядом сидящих людей. К тому же под Вашим сиденьем находится спасательный жилет, доступ к которому может блокировать неправильно размещенная ручная кладь.
4. Почему столики должны быть закрыты на взлет и посадку?
В открытом положении они могут стать причиной серьёзных травм при резком торможении самолета.
5. Почему сиденья на взлет и посадку должны находиться в вертикальном положении?
Тоже в целях безопасности, из-за возможной эвакуации. Опущенное кресло может мешать человеку позади Вас.
6. Почему подлокотники должны быть опущены вниз?
Чтобы зафиксировать пассажира на его месте.
И не забудьте хорошенько пристегнуть ремни!
Записки стюардессы: пассажиры «с сюрпризом»
Пассажиры «с сюрпризом»
В последнее время в интернете всё чаще стали появляться видео разных неадекватных личностей, приходящих на борт самолёта. Шквал комментариев, в частности, собирают пьяные пассажиры, неподобающе ведущие себя на воздушном судне. Дело в том, что во время полёта алкоголь быстрее оказывает влияние на организм, что приводит к практически моментальному опьянению. Однако многим это не мешает подготовиться и явиться на борт уже заранее в нужной кондиции. Надеюсь, что поднятие данной темы даст людям почву для раздумий по поводу того, насколько же часто нестандартные ситуации с неуправляемыми пассажирами на самом деле происходят в авиации.
Если отбросить алкоголь, стоит признать, что все мы, конечно, со своими странностями. Просто у кого-то они выражаются более красочно, а кто-то их тщательно скрывает, но бывает и хуже: душевно больные на борту, либо заключённые. Последняя категория встречается чаще, потому что первая в большинстве случаев себя умело маскирует.
Многие пассажиры не задумываются или попросту не знают, что есть довольно частая практика транспортировки заключённых, или, как мы их называем, депортантов, на рейсах вместе с обычными людьми. Есть несколько категорий таких депортантов. Одной из них не требуется сопровождение, а это значит, что человек не опасен для окружающих и, скорее всего, его ссылают обратно в страну из-за проблем с документами или какого-то мелкого нарушения. Другой категории требуется эскорт, и количество людей в нём зависит от тяжести преступления. Есть также категория особо опасных, но для таких организуются индивидуальные рейсы.
Тем не менее, угрозу депортанты всё же представляют, так как есть два варианта развития событий: либо этот человек смирится, либо попытается сбежать.
Недавно у нас на рейсе тоже летел депортант. Его, как обычно, посадили сзади самолёта, а сбоку от него и впереди расположились аж трое сопровождающих лиц. Он вёл себя вполне тихо, и ничего не предвещало беды, но, когда самолёт пошёл на взлёт, внезапно раздался оглушающий крик, будто кого-то едят заживо. Заключённый начал кричать, что он не полетит, и что он свободный человек и его надо отпустить. Так как он вёл себя неадекватно, сопровождающие сразу же скрутил его, зафиксировав в одном положении, но он начал пытаться вырываться. Все пассажиры разволновались, капитан уже вызвал полицию и начал делать объявление, объясняя ситуацию. Эскорт подтвердил, что всё под контролем, и мы можем спокойно дождаться представителей закона, и в итоге депортанта сняли с рейса. Кто знает, что бы он попытался вытворить, если бы его оставили на борту.
Как-то раз поговорив с людьми, работающими сопровождающими таких вот арестантов, я узнала, что нынче практика перевозки заключённых именно самолётом проводится чаще и в первую очередь, так как ночёвка где-то или перевозка на обычной машине более опасна, ведь у этого человека больше возможностей сбежать. Поэтому, только если что-то пошло не по плану, как на моём рейсе, они задумываются о наземной транспортировке заключённого. Хотя благодаря тому, что арестанты находятся под постоянным наблюдением, как-либо навредить окружающим по статистике им практически не удаётся.
Намного хуже являются ситуации, когда неадекватное поведение исходит от человека, от которого этого никто не ожидал, и он под присмотром не находится. С пассивной агрессией справиться намного легче и можно попытаться заговорить этому пассажиру зубы до момента нашей внеплановой посадки или его обездвиживания. Однако бывали случаи, когда человек начинал применять физическую силу. Для такого у нас всегда на борту есть комплект пластиковых наручников, а мы также обучены базовым приёмам самозащиты, но, если смотреть правде в глаза, справиться с неуправляемым пассажиром практически невозможно без помощи крепких мужчин, желательно нескольких. Даже при таком раскладе одеть на кого-то наручники очень сложно, потому что, скорее всего, проблемный пассажир будет сопротивляться.
Тем не менее, у стюардов глаз уже намётан, и мы в большинстве процентов сценариев рассекречиваем гостей «с сюрпризом» ещё до закрытия дверей перед взлётом, поэтому, к счастью, успешно снимаем их с рейса без ведома остальных людей.
Хоть бортпроводники и стараются обеспечить безопасность для всех на борту, мы никак не можем знать, что у других людей на уме. Поэтому нужно быть всегда на чеку, а если вы являетесь пассажиром, то обязательно сообщать нам о каких-либо странностях.
Записки стюардессы: медицинский случай
Глядя на то, как стюардессы разносят горячие обеды на каждом рейсе, люди даже не задумываются, что в наши обязанности и знания входит что-то большее, чем обслуживание пассажиров. Обучение бортпроводников в любой авиакомпании мира начинается с лекций по умению использования специального оборудования на борту, действиям в случае различных аварийных ситуаций, а также по оказанию первой медицинской помощи. Затем нас ждёт практика и экзамены по каждому из предметов, и только после всего этого только лишь неделя или две уделяются сервису. Поэтому никогда не приравнивайте стюарда к обычному официанту.
Говоря об оказании первой помощи, нас этому обучают не более общепринятых стандартов. Однако никто никогда не знает, насколько серьёзный медицинский случай может случиться на борту, а также, как ты сам будешь действовать. От коллег я слышала, что часто бывали ситуации, когда один из членов экипажа просто застывал на месте при осознании того, что рядом с ним происходит нечто выходящее из ряда вон. В то же время, у некоторых коллег, наоборот, рефлекторно всплывали воспоминания об учениях, и они сразу же бросались оказывать пассажиру помощь. Все мы люди, и все мы разные, а ко всему, мы не квалифицированные врачи, и не встречаем медицинские случаи каждый день, хотя и обучены для этого и должны быть морально готовы.
Однако чаще всего мы, бортпроводники, просто не способны полноценно оказать первую медицинскую помощь за неимением нужного оборудования. Если кто-то чувствует себя нехорошо, и ситуация становится хуже, мы можем предложить кислород, воду, лёд, колу, содержащую кофеин, которая немного поднимает давление или сахар в крови, но ничего серьёзного. Да, у нас есть аптечка с лекарствами, но все они очень лёгкие, чтобы не навредить человеку, ведь мы не можем знать, есть ли у него какие-либо ещё заболевания, и мы не фармацевты, чтобы прописывать ему медицинские препараты. Если ситуация становится совсем серьёзной, и пассажир не дышит, то в теории мы знаем, как делать массаж сердца, но не дай Бог у кого-то случится применять эти знания на практике. Конечно, в авиакомпаниях, у которых есть длинные рейсы, на борту имеется дефибриллятор, который довольно прост в использовании, но, к сожалению, таких авиакомпаний не так много.
Совсем недавно на моём рейсе произошёл медицинский случай с младенцем. Экипаж показывал демонстрацию спасательного оборудования перед полётом, самолёт начал движение, двигаясь на взлётную полосу. Вдруг мужчина вскочил со своего места с грудным ребёнком на руках, побежал вперёд и начал в панике кричать, чтобы мы открыли дверь и дали дочери подышать свежим воздухом. Девочка выглядела очень плохо: у неё закатились глаза, она покраснела и казалось, что она не может вдохнуть. Мы сразу же уложили её на пол, подстелив плед, и сделали объявление, спросив, есть ли медик на борту. Оказалось, что девочка действительно не дышала, и мы положили её на бок, открыв дыхательные пути, тогда она всё-таки смогла вдохнуть. В следующую секунду прибежал один из пассажиров, сообщив, что он инструктор, обучающий парамедиков, и начал осматривать девочку. Конечно же, старшая стюардесса сообщила обо всём капитану, как только поняла важность происходящего, а тот незамедлительно вызвал скорую помощь. В последующие минуты мы чувствовали себя абсолютно беспомощно: в аптечке не было ничего, что могло бы как-то помочь грудному ребёнку в подобной ситуации, мы принесли лёд, чтобы сбросить жар у девочки, обмахивали её, чтобы ей не было душно, но это всё, что мы могли сделать. Мы не сертифицированные врачи, а самолёт – не машина скорой помощи и не госпиталь.
Той девочке очень повезло, что всё случилось на земле, когда мы ещё не успели подняться в воздух, ведь кто знает, как на неё повлияла бы разница давлений при взлёте. Если бы всё произошло в воздухе, мы бы, конечно же, оказали ей ровно такую же помощь, отличие лишь в том, что путь к медикам занял бы больше времени, хоть и воздушным суднам на посадку в такой ситуации обязательно дают зелёный свет.
Позже выяснилось, что ребёнок не так давно перенёс операцию, и у неё уже случался подобный приступ, но на предыдущем рейсе, так как семья летела с пересадкой. Родители пришли на наш рейс, несмотря на то, что знали о состоянии девочки, и не позаботились ни о ком: ни о дочери, ни о нас, ни об остальных пассажирах. Это заметка о том, что людям не стоит стремиться на борт самолёта, если у них плохое самочувствие. У человеческого организма неоднозначная реакция на перегрузки и давление при полёте, тем более, когда он ослаблен или борется с болезнью. Любой бортпроводник знает, что даже летать с насморком запрещено, так как могут случиться очень серьёзные осложнения, что уж говорить об остальном. Заботьтесь о своём здоровье и чаще думайте об окружающих Вас людях.