улица белогвардейская в каком городе
Новое в блогах
Жириновский выступил за названия улиц в честь лидеров Белого движения
В ЛДПР выступили против сноса памятника Колчаку в Иркутске и предлагают начать называть именами белогвардейцев улицы в российских городах, сообщает «Русская линия». Председатель ЛДПР Владимир Жириновский призвал увековечить в названиях улиц Москвы имена ряда военачальников Белой армии, что станет символом примирения в России «белых» и «красных» между собой. Улиц, названных в честь красных военачальников в России очень много, а именами белогвардейцев не названа практически ни одна из них. В связи с этим в ЛДПР предлагают исправить эту несправедливость. «Нельзя делить великую историю России до революции 1917 года и после. У нас много героев, которые защищали целостность России, её традиции на протяжении многих веков», — отметил политик. По его словам, в ЛДПР всегда последовательно выступали против любых революций в России. А белогвардейцы в период Гражданской войны в России защищали устои страны и пытались противостоять слому её традиционного уклада. «Поэтому вполне уместно назвать улицы, например в Новой Москве, в честь Деникина, Юденича, Колчака, и тем самым отдать должное русским воинам, сражавшимся за свою родину» — заявил Владимир Жириновский.
Отметим, что депутат Государственной думы от фракции ЛДПР, председатель комитета ГД по физической культуре, спорту, туризму и делам молодежи Михаил Дегтярев выступил категорически против инициативы по сносу памятника Колчаку в Иркутске. «Я считаю, что люди, которые инициируют снос памятника Александру Колчаку, лишь разжигают противостояние и вражду в обществе. Колчак — царский адмирал, учёный-океанограф, полярный исследователь. То, что во время Гражданской войны он провозгласил себя Верховным правителем и вел освободительную войну на территории России, пытался освободить страну от большевиков, это лишь этап его жизни. Если он кому-то не нравится — это не повод для того, чтобы сносить памятник русскому адмиралу», — заявил политик. Что же касается представителей «Суть времени», которые организовали эту провокацию по сносу, депутат считает их «весьма сомнительными личностями» и «псевдопатриотами». «Они, конечно, имеют право на существование, на свое мнение, как и все остальные — в принципе, у нас свободная страна. Однако по таким их действиям можно видеть, что они маркируют себя псевдопатриотами. Я могу сказать, что, являясь сторонником самодержавной власти и, вообще, будучи по своим убеждениям монархистом (я этого никогда не скрывал и не скрываю), при всём при этом считаю неверным уничтожать, например, памятники Ленину». «То, что он кровавый тиран, всем известно. Однако же он был главой государства, какого-никакого, вписал кровавыми буквами свое имя в историю России. Памятники Ленину можно все перенести на его родину, в Ульяновск. Пусть там будет огромный парк Ильичей, бронзовых, каменных: до горизонта Ильичи будут простирать руки и привлекать туристов со всего мира. И на этом ульяновцы, точнее — симбирцы, будут зарабатывать неплохие деньги», — считает он. «А памятник Колчаку надо обязательно оставить: то, что инициировали эти „товарищи“ — неприемлемо. Иркутск — это место, где Колчак был бессудно убит. Это место неразрывно связано с ним. Памятник поставили горожане, и только они могут решать, что там и как должно стоять. А не какие-то там сомнительные деятели через суд», — заключил Михаил Дегтярев.
Установленный в Крыму мемориал стал фактически первым на территории бывшего СССР посвященным трагедии Гражданской войны. Прототипами для него стали два брата, два морских офицера с удивительной судьбой.
Фото, видео: ТАСС / Метцель Михаил, 5-tv.ru
Новый памятник в Севастополе — фактически первый на территории бывшего Советского союза мемориал, посвященный трагедии Гражданской войны. Братоубийственной войны.
Тогда — 100 лет назад — по разные стороны баррикад оказались родные и близкие. Прототипами скульптур стали два брата, два русских морских офицера — Евгений и Михаил Беренсы. Один возглавил красный флот, другой командовал белогвардейской русской эскадрой. Каждый из них понимал свою миссию служения родине по-своему и у каждого было собственное представление о будущем страны.
И вот ежегодно, 4 ноября, в День народного единства, мы должны вспоминать такие истории. Чтобы вечно хранить память о всех, кто сохранял верность России, даже оказавшись в разных лагерях. Этот праздник посвящен ценностям, которые близки и понятны каждому из нас. Любовь к родине, уважение к своим предкам, готовность отстоять Отечество. Это в характере каждого россиянина. Какие бы тяжелые испытания не выпадали на его долю. Корреспондент МИЦ «Известия» Надежда Сережкина продолжит.
Осталась привычка — каждое утро смотреть из окна на море: нет ли чужих кораблей. Нике — советской девочке с именем богини победы — в начале Великой Отечественной исполнилось 13 лет. Их двор до войны был самым шумным в Балаклаве. Соседи говорили чуть ли не на всех языках Советского союза. Эти люди и спасли девочку, когда ее ранил немецкий снайпер.
«Пуля попала вот сюда. А вышла вот там вот, внизу. Кровь, помню, текла. И женщина рядом из дома — у нее был образ. И у нее на образе было полотенце. И вот она отдала полотенце, чтобы замотать эту ногу», — вспоминает жительница осажденного Севастополя Ника Чукарина (Крошкина).
Место — которое до сих пор облетают стороной птицы, а люди начинают говорить тише — село Мирное под Симферополем. Здесь с 41-го по 44-й действовал самый кровавый лагерь смерти в истории полуострова. «Красный». И с немецкой пунктуальностью солдаты Вермахта исполняли план геноцида местного населения. За годы оккупации здесь погибли по меньше мере 20 тысяч человек.
«Буквально накануне тех самых дней, когда город Симферополь, Крым были освобождены от гитлеровцев. Уже была слышна канонада наступающих частей и подразделений Красной Армии, а здесь проводились массовые расправы», — рассказал заведующий отделом Центрального музея Тавриды Сергей Жученко.
Крым был нужен Гитлеру пустым. Выжженной землей. Плацдармом под строительство «Всерейховской здравницы» — курорта для истинных арийцев. Этому месту он даже успел придумать название: «Готенланд» — земля готов. Но чтобы прорвать советскую оборону, до зубов вооруженным немецко-румынским войскам понадобилось 250 суток. Объединенная в 44-м году Красная Армия вернула Крым всего за 35 дней.
4 ноября в Крыму и по всей стране вспоминают не только великое ополчение Минина и Пожарского, но и события, когда многовековое народное единство в России нарушила Гражданская война. 1920 год. Новая советская власть празднует победу, а в Севастопольской бухте стоят вереницы кораблей с белогвардейскими офицерами и членами их семей на борту. За четыре дня Россию покинули 146 тысяч человек.
«Безусловно, большинство из них были патриотами России и искренне любили ее. Так же, как и те, кто оставался, чтобы строить новую страну и, как они думали, лучшую жизнь. Крымская земля, политая кровью русских солдат, хранит память и боль тех событий и будет вечным символом не только трагедии братоубийственного конфликта, но и, что особенно важно, последующего примирения, торжества исторической правды и справедливости», — заявил глава государства.
Это фрагмент из рапорта Евгения Беренса — руководителя Морского генерального штаба красных. Человек, о котором он докладывал начальству, его родной брат — белый контр-адмирал Михаил Беренс.
«Оба они окончили Морской кадетский корпус, оба были активными участниками русско-японской войны А после революции оказались по разные стороны баррикад. Евгений Беренс принял сторону революционных моряков. А Михаил Беренс принял участие в белом движении», — рассказывает научный сотрудник музея-заповедника героической обороны и освобождения Севастополя Юлия Стогний.
«У него в руках наган, он думает, что делать: то ли бежать на пароход, то ли застрелиться. С другой стороны — там уставший красноармеец. Он не победитель, он просто устал от войны», — добавил председатель Союза художников России Андрей Ковальчук.
В 1917-м у старшего брата за спиной остался бронепоезд. У младшего — линкор «Генерал Алексеев». После революции братья Беренсы так и не успели встретиться лично. Пройдет всего два десятилетия и у вопроса, на чьей стороне правда, появится однозначный ответ. 22 июня 1941 года в 3:15 утра одновременно с нарушением сухопутной границы здесь, в небе над Севастополем, появятся самолеты противника. Они начнут сбрасывать мины на фарватер Севастопольской бухты. Одна из них в результате упадет на жилой квартал. Как итог — 200 раненых и 18 убитых. Это будут первые жертвы в истории Великой Отечественной войны.
Доступ к Каспийской нефти. Кратчайший путь на Кавказ, а оттуда — к Ближнему Востоку и британской Индии. Для фашистской Германии захват Крыма был задачей стратегической важности. В сентябре 1941-го, через три месяца после начала войны, укрепленные немецко-румынские войска вышли к Перекопу. Прорвали оборону Красной Армии, протаранив позиции советских солдат — одна часть отступала на восток, к Керчи, а другая — на запад к Севастополю. К октябрю-ноябрю немецко-фашистские захватчики оккупировали весь полуостров.
Последним бастионом оставался Севастополь, который враг взял фактически измором. Выживших оккупанты переправляли в созданные по всему полуострову концентрационные лагеря.
Первыми узниками «Красного» были солдаты, военнопленные и героические защитники Севастополя, но уже к 1942 году сюда стали сгонять мирное население. Стариков, женщин, подростков и даже грудных детей. Когда в апреле 1944-го было вскрыто одно из мест массовых захоронений, медики обнаружили тело матери, которая была погребена заживо вместе со своим сыном. Позже выяснилось: тело мальчика было прикручено к ее телу колючей проволокой.
Чтобы не тратиться на патроны, раз в неделю надзиратели лагеря «Красный» отправляли в рейсы машины-душегубки. Герметичные автомобили, которые набивали людьми, а после пускали в кузов трубы с выхлопными газами. По всей территории горели костры открытых крематориев. Зияли дыры огромных колодцев. Но хранили там не воду, а тела убитых.
«Немцы приезжали, и когда мы рассказывали им, напоминали им, что здесь проходило это жуткое место, где каждый клочок был полит кровью ничем неповинных людей. И когда они слушали все это, некоторые из них говорили: „Да, совхоз ‚Красный‘ был все-таки пострашнее Бухенвальда или Освенцима»», — вспоминает заведующая музеем села Мирное Марина Кобус.
Это фотография была сделана летом 1945-го. Ксения Георгиевна, бывшая узница «Красного», вместе с мамой и тремя сестрами. Их схватили в феврале 1944 года. До освобождения Крыма Красной Армией оставалось всего полтора месяца.
«Партизаны зашли когда, крикнули: „Выходите!“. А мы уже боялись выходить, мы сидели, они кричали: „Выходите, вы свободны“. А мы боялись. Всего боялись, детки. Всего боялись. Жили под страхом», — со слезами вспоминает бывшая узница концлагеря «Красный» Ксения Пикуленко.
После ухода фашистов у многих выживших крымчан так и осталась привычка — первым делом утром смотреть на море. Если оно спокойное, значит, война закончилась. В 60-х здесь развернули масштабную стройку. Восстановили курорты, предприятия, деревни, сады, целы города-герои — Севастополь и Керчь, от которых захватчики оставили только камни и пепел.
«Крым, как его называли раньше — непотопляемый авианосец Советского Союза. Он реально контролировал ситуацию не только на Черном море, но и определял во многом стратегическую ситуацию в Средиземном море. Американцы прямо высказались — о том, что если бы не присоединение Крыма к России, то у нас бы была там замечательная военно-морская база», — отмечал бывший премьер-министр Украины Николай Азаров.
Впервые со времен окончания войны в Крыму восстановился уникальный этнический состав населения. Почти 200 национальностей, в том числе греки, итальянцы, болгары, армяне, евреи, чьи предки жили на полуострове до революции и Гражданской войны и которые смогли вернуться по программе реабилитации депортированных народов.
Единство здесь всегда было понятием близким, бытовым и уж точно не из прошлого. Чего стоят только эти кадры из Туниса, где люди — русские эмигранты в нескольких поколениях — ухаживают за могилой офицера, который погиб здесь в 1943-м. Этим человеком был белый контр-адмирал Михаил Беренс. Его родной брат Евгений, бывший военно-морской атташе СССР в Великобритании, ушел из жизни в Москве.
Об особенностях гражданской войны в Иркутске в 1920 году.
Об особенностях гражданской войны в Иркутске в 1920 году. Несколько «вот это поворотов» прилагаются.
Что такое «все сложно»
1. Они не знают реальной силы красных. Американцы будут вписываться в возможную драку только если красные начнут боевые действия восточнее Иркутска, а чехословацкие, белогвардейские, румынские и сербские эшелоны, застрявшее западнее города, им глубоко фиолетовы (красные, что в Иркутске, об этом не знают).
2. Красные партизаны, те, что западнее города, не в курсе последних событий и воюют против эшелонов. Их нападения сильно нервируют солдат и тех нужно как можно скорее отправлять на восток.
3. Нужна хоть какая-то стабильность в Иркутске.
В качестве дружеского жеста интервенты сажают на корты Колчака и 15 января передают его красным. Красные заверяют интервентов, что угомонят партизан.
С Каппелем красные решают поступить следующим образом: выслать на станцию Зима сторожевой отряд, который постарается удержать станцию сколько будет можно. Если будет туго, то отряд отступит на рубеж реки Оки и постарается закрепиться там, изматывая противника. За это время в Иркутск будет стянуто все, что только можно, а городская контра будет прижата к ногтю.
В два дня красные сформировали «Западную группу» в 1200 штыков. Командиром поставили Нестерова. Группе придали одну батарею и два разведывательных самолета.
27-го января группа прибыла на станцию Зима.
Чехословаки, силами в несколько тысяч штыков под командованием полковника, держали саму станцию и казармы. Они любезно предоставили красным возможность пользоваться телеграфом и потребовали не вести боевых действий в районе железной дороги и стоящих на путях эшелонов. Клятвенно заверили, что и каппелевцам не позволят.
28-го к красным стянулись окрестные партизаны и отряд увеличился до 2.500 человек. Партизаны очень хотели вломить чехословакам, с которыми у всех были счеты, но Нестеров удержал их, убедив, что сначала надо задержать Каппеля. Все вместе вырыли окопы и залили водой все подступы к ним, чтоб каппелевцы не могли эффективно применять кавалерию. Партизаны же сообщили, что сам Каппель сыграл в ящик и колоннами командует Войцеховский.
29-го самолеты слетали на разведку и доложили, что белые совсем близко, их реально много, идут двумя растянувшимися колоннами с кавалерией и очень скоро выйдут к станции. Будет бой.
30-го января передовые части белых атаковали станцию, но были отбиты. К 10 утра подошли резервы и каппелевцы предприняли атаку в обход флангов. Бой шел несколько часов. Красные устояли и каппелевцы отошли для передышки.
В этот в момент в тылу центра позиций красный раздались выстрелы, и все увидели цепи чехословаков. Нестеров только успел отослать ординарца на фланги с приказом не пускать каппелевцев через реку, как сквозь свои цепи центр и штаб красных атаковала сербская кавалерия. Кого-то сразу зарубили, остальных разоружили и взяли в плен. Нестерова сильно избили. Но тут подбежали другие цепи чехословаков и потащили пленников за собой в тюрьму, устроенную в одноэтажном здании железнодорожного собрания. Красные ничего не могли понять.
К этому моменту сложился расклад второй.
С вечера чехословаки укрепили весь периметр и все эшелоны, навпихав где только можно пулеметы. Ночью каппелевцы попытались штурмовать тюрьму, но были со стрельбой отогнаны. Тогда они принялись расстреливать и рубить шашками заподозренных в симпатиях к большевикам мирных жителей и попавших к ним в руки красноармейцев (на утро насчитали 600 трупов). Чехословаки потребовали у Войцеховского немедленно очистить окрестности Зимы и дали несколько очередей поверх голов. Белые, посылая проклятья на головы чехословаков, ушли в сторону Иркутска.
А утром. а утром пленных красных вывели из тюрьмы и построили во дворе по приказанию какого-то неизвестного им румынского полковника трансильванско-буковинских стрелков. И Нестеров с товарищами узнали расклад третий.
После минутного молчания Нестеров просто сказал румынскому полковнику: » Выпустите нас». Выпавший в прострацию румын махнул рукой и сказал: «Идите».
Красные восстановили советскую власть в Зиме, вызвали из леса партизан и связались с Иркутском. Нестерова на этот раз узнали.
Типа хэппи-энд.
100 лет назад была образована Дальневосточная республика
Народно-революционная армия Дальневосточной Республики на улицах Владивостока, 1922 год
Какие российские территории хотели занять японцы
После поражения белых армий под командованием Александра Колчака и казни Верховного правителя России присутствие иностранных контингентов на Дальнем Востоке потеряло формальное обоснование. К выводу своих войск приступили США, в то время как Япония стремилась остаться на территории бывшей Российской империи с целью отторжения в свою пользу некоторых земель.
В качестве обоснования продолжения интервенции японцы использовали так называемый Николаевский инцидент – вооруженный конфликт между красными партизанами и японскими военными в середине марта 1920 года в Николаевске-на-Амуре. Все началось с нападения японцев на партизанский штаб. Завязались бои, в результате которых значительная часть города оказалась сожжена – из примерно 4000 домов уцелели не более 100. В итоге сказалось численное превосходство красных под командованием Якова Тряпицына. Их потери составили около 500 человек, при этом японский гарнизон был истреблен поголовно.
Народно-революционная армия Дальневосточной Республики на улицах Владивостока, 1922 год
Известие о разгроме военного гарнизона и жестокой расправе над японской колонией в Николаевске-на-Амуре потрясло Японию и было использовано правительством для оправдания масштабной операции в России.
В ночь с 4 на 5 апреля 1920 года японцы напали на органы советской власти и места дислокаций военизированных подразделений в Хабаровске, Владивостоке, Спасске и других городах Дальнего Востока, забрав их под свой контроль.
В ходе боевых действий во Владивостоке погибли около 7 тыс. бойцов и мирных жителей. Японцы арестовали, а затем казнили членов Военного совета Приморского правительства во главе с известным большевиком Сергеем Лазо. Суммарно японцы держали на российской территории до 175 тыс. солдат и офицеров.
После победы над Колчаком советская власть на Дальнем Востоке вновь сталкивалась с сильным противником. При этом полноценная война с Японией была для Совнаркома в Москве крайне нежелательной. РККА потеряла значительные силы в ходе сражений с ВСЮР Антона Деникина на Кубани и в Черноморской губернии. Остатки белых войск под командованием Петра Врангеля оставались в Крыму. Ситуация требовала держать к северу от полуострова многочисленную армию. Кроме того, продолжалась война с Польшей. Достаточных возможностей для успешных действий еще и на Дальнем Востоке у большевиков попросту не имелось.
В сложившихся условиях появилась идея создать Дальневосточную республику.
Решение принималось на заседании ЦК РКП(б) в Москве. Предполагалось, что ДВР станет буферной зоной между РСФСР и Японией, не даст разразиться прямому военному конфликту между ними и поможет Владимиру Ленину с товарищами выиграть время. Это был исторический шанс для политических партий, проигравших большевикам в Центральной России. Москва стремилась к тому, чтобы формально независимое государство на деле подчинялось именно ей. Однако в наиболее тяжелый период она была согласна почти на любые варианты.
Демократия на Дальнем Востоке
По состоянию на конец марта 1920 года на Дальнем Востоке существовало несколько правительств. Так называемую Забайкальскую казачью республику с центром в Чите возглавлял бывший подчиненный Колчака, один из немногих оставшихся в регионе белых командиров высокого ранга атаман Григорий Семенов. На западе Забайкалья функционировало Верхнеудинское земское правительство. В Приамурье – исполком Совета рабочих, крестьянских, солдатских и казачьих депутатов с центром в Благовещенске. Кроме того, на Сахалин, Камчатку, часть территорий современной Амурской области и Владивосток распространялась власть Приморской областной земской управы.
Члены правительства Дальневосточной республики на митинге, Чита, 1920 год
Дальневосточную республику создали эсеры. Москве пришлось поддержать их из-за сложной международной и внутренней военно-политической обстановки, отмечается в книге историка Ивана Черникова «Гибель империи казаков: поражение непобежденных».
Учредительный съезд трудящихся и партизан Забайкалья 6 апреля 1920 года в Верхнеудинске (ныне Улан-Удэ) провозгласил создание ДВР на территории от Селенги до Тихого океана.
Съезд принял конституцию, по которой верховная государственная власть принадлежала народу Дальнего Востока. В состав республики вошли Забайкалье, Приамурье, Приморье, Камчатка, север Сахалина. К ДВР также перешли права Российской империи в полосе отчуждения Китайско-Восточной железной дороги – зоне, переданной китайским правительством обществу КВЖД по контракту в 1896 году. Временное правительство возглавил коммунист Александр Краснощеков. На местах работали органы власти меньшевиков и эсеров. Несмотря на заявленные претензии на обширные территории Дальнего Востока, изначально власть республики распространялась только на Прибайкалье.
22 апреля в Алекандровске-Сахалинском был высажен японский десант численностью 2 тыс. чел., и Северный Сахалин оказался под оккупацией. Япония оправдывала свои действия необходимостью защитить живущих на Сахалине японцев от повторения событий, произошедших в Николаевске-на-Амуре.
14 мая 1920 года РСФСР признала ДВР как независимое и суверенное государство и приступило к оказанию ей финансовой, военной и продовольственной помощи. В свою очередь, республика установила межгосударственные отношения с Японской империей.
ДВР позиционировала себя как демократическое государство. В ее экономике преобладал капиталистический уклон. Высшим представительным органом государственной власти являлось Народное собрание – однопалатный парламент. Постоянно действующим высшим органом государственной власти было правительство, имевшее широкую компетенцию, назначавшее и увольнявшее председателя Совета министров, а также других должностных лиц. Правительство ДВР могло быть многопартийным и строиться на принципах коалиции.
Краснощеков был не слишком популярен и постоянно подвергался многочисленным обвинениям со стороны местных большевиков. Какое-то время он сохранял пост председателя правительства благодаря личному заступничеству Ленина и Льва Троцкого. Ему ставилась в вину легализация партий эсеров и меньшевиков, настойчивое привлечение их в правительственную коалицию, чрезмерный упор на независимость ДВР от РСФСР.
Уже в начале 1921 года он и его сторонник Генрих Эйхе были отозваны из Дальневосточной республики.
Председателем правительства стал большевик Николай Матвеев, военным министром – отличившийся при взятии белого Крыма Василий Блюхер. Эсеры и меньшевики методично удалялись из Народного собрания.
Попытка белогвардейского реванша
Во главе Совмина ДВР встал главный политический оппонент Краснощекова, старый большевик Петр Никифоров, просидевший всю Гражданскую войну в белогвардейской тюрьме. В 1963 году он выпустил любопытные воспоминания, известные как «Записки премьера ДВР». Вверенную ему республику он называл «политическим заслоном между Японией и Советским государством». Ее учреждение, по его словам, давало широкий простор для дипломатических переговоров, исключало военное столкновение между Россией и Японией и в то же время оставляло за РСФСР возможность включения Дальнего Востока в будущем.
«Новое государственное образование приступило к своему становлению, — отмечал Никифоров. – Образование дальневосточного буфера поставило Японию в затруднительное положение. Между Японией и Советской Россией легла серьезная преграда, которую надо было или устранить военной силой, или вступить с ней в какие-то иные взаимоотношения. Японии в то же время приходилось вести фактическую войну с населением Дальнего Востока, не желавшим терпеть на своей территории японскую армию. Однако эта своеобразная война не давала Японии никаких преимуществ, наоборот, ставила ее, как агрессора, в весьма невыгодное международное положение. Ее союзники могли в любой момент использовать такое положение в свою пользу.
В то же время Советская Россия оставляла за собой свободу действий на Дальнем Востоке на будущее.
Советское правительство, подчеркивая, что оно не имеет никакого отношения к войне Японии с населением Дальнего Востока, предложило Японии прекратить военные действия и найти возможность мирного соглашения с ним. Командующий японскими войсками на Дальнем Востоке генерал Оой в ответ на предложение советского правительства опубликовал декларацию, в которой предлагал договориться об установлении нейтральной зоны между советскими войсками и японской армией. Он попытался игнорировать факт образования Дальневосточной республики и ее правительства. Но на декларацию Ооя ответило не советское правительство, а правительство ДВР, заявив, что по соглашению с Советской Россией оно распорядилось о создании нейтральной зоны, о которой идет речь в декларации генерала, и что Красная армия остановила свое движение западнее границы ДВР».