В чем заключается подвиг бориса и глеба
В чем заключается подвиг бориса и глеба
Древнерусские житийные свидетельства о святых братьях Борисе и Глебе (в крещении Романе и Давиде) доносят до нас живые подробности их христианского подвига, но очень немного рассказывают об их жизни. Это не удивительно: Борис и Глеб были очень молоды и ничего не успели сделать в земной жизни, кроме главного: уверовать во Христа всем сердцем своим и сделать следование заповедям центром своей жизни.
Старший из братьев — Борис — любил читать Священное Писание, творения святых отцов и особенно жития угодников Божиих. Святой Глеб с раннего детства во всем подражал брату и воспринял от него стремление посвятить жизнь исключительно служению Богу.
Ученые расходятся во мнении относительно того, кто был матерью святых страстотерпцев, но большинство склоняется к мысли, что ею была византийская царевна Анна, брачный союз с которой позволил князю Владимиру вступить в семью христианских монархов.
Святой князь особо выделял благочестивых младших сыновей из всех своих детей. Очевидно, что именно Бориса он видел своим прямым наследником и продолжателем дела религиозного просвещения Руси. Не случайно в 1015 году князь Владимир, понимая, что дни его сочтены, вызвал Бориса к себе. Однако как только юноша прибыл в Киев, стало известно о том, что на столицу готовится масштабное нападение печенегов, и сын вынужден был покинуть отца, чтобы противостать набегу опасного противника.
Братья или враги?
Как ни странно, врага Борис не встретил. Когда он вместе с дружиной возвращался обратно, его настигло горестное известие о смерти отца. Гонцы принесли и другую весть: его старший брат Святополк вопреки воле отца занял княжеский престол. До этого, в 1013 году, Святополк, получивший в княжение туровскую землю (ныне южная Беларусь), заключил союз с польским королем и попытался выступить против Киева, за что был посажен князем Владимиром в тюрьму.
Духовная победа
Никто не осудил бы князя Бориса, если бы он пошел в Киев и занял престол. Тем более что он по всем человеческим понятиям был прав. Но молодой князь принял иное решение: он не поднимет меч против своего брата. В той ситуации это означало не просто отказ от права на престол — это был отказ от права на жизнь.
Убийцы — верные Святополку бояре — настигли святого Бориса на реке Альте, когда он молился за утреней в своем шатре. Было это в воскресный день 24 июля 1015 года. Неприятели ворвались к князю и пронзили копьем его и его верного слугу по имени Георгий Угрин, который попытался защитить своего господина.
Князь Борис умер не сразу… Палачи, не заметив того, что он жив, повезли его в Киев. По дороге страдалец приподнял голову, и убийцы пронзили его сердце мечом. Тело святого страстотерпца по приказу Святополка было погребено в Вышгороде у церкви святого Василия Великого. Князь прожил на земле 25 лет.
Первые заступники земли Русской
После смерти Бориса пришел черед его родного брата Глеба. Посланцы Святополка встретили святого Глеба в устье реки Мядыни, неподалеку от Смоленска. Юный князь, а отличие от своего брата Бориса, до последнего не верил в жестокой замысел брата. Он умолял убийц сохранить его жизнь. Его предсмертная молитва, по свидетельству летописца, началась со слов: «Се бо закаляем есмь, не вемь, что ради», а окончилась выражением убеждения, что он умирает за Христа: «Ты веси, Господи, Господи мой. Вемь Тя рекша к своим апостолам, яко за имя Мое, Мене ради возложат на вас рукы и предани будете родом и другы, и брат брата предаст на смерть».
Убийцы юноши были особо циничны. Они не стали марать руки сами, а приказали его повару перерезать горло своему господину. Тело страдальца бросили на берегу реки, и лишь через несколько лет, в 1019 либо 1020 году, его мощи были найдены нетленными одним из сыновей князя Владимира,Ярославом Мудрым, и погребены в Вышгороде рядом с останками князя Бориса. Тогда же, в 1019 году, Ярослав Мудрый собрал войско и разбил дружину Святополка.
Подвиг вольного страдания
«С того времени,— пишет летописец,— затихла на Руси крамола». К сожалению, эти слова выражают скорее пожелание, чем реальное положение вещей: время междоусобных войн на Руси только начиналось. Но бесспорно то, что подвиг непротивления святых страстотерпцев Бориса и Глеба произвел глубочайшее впечатление не только на русский народ, но и на весь христианский мир.
Духовный подвиг Бориса и Глеба
На фото: Перенесение мощей Бориса и Глеба.
Старинное и прекрасное (особенно если читать его в переводе Дмитрия Сергеевича Лихачева) «Сказание о Борисе и Глебе» повествует о трагической гибели двух братьев и их посмертном прославлении.
Борис и Глеб были сыновьями киевского князя Владимира Святославича, старшими сводными братьями им приходились Святополк, получивший прозвище Окаянный, и Ярослав Мудрый.
Город. Зимнее небо.
Тьма. Пролеты ворот.
У Бориса и Глеба Свет, и служба идет.
Лбы молящихся,
ризы И старух
шушуны Свечек
пламенем снизу
Слабо озарены.
А прекрасное стихотворение Бориса Чичибабина описывает икону с изображением святых:
Ночью черниговской с гор
араратских, шерсткой ушей
доставая до неба, чад упасая от
милостынь братских, скачут
лошадки Бориса и Глеба.
Плачет Господь с высоты
осиянной. Церкви горят
золоченой известкой, Меч
навострил Святополк Окаянный.
Дышат убивцы за каждой
березкой.
Еле касаясь камений Синая,
темного бора, воздушного
хлеба, беглою рысью
кормильцев спасая, скачут
лошадки Бориса и Глеба.
. Пусть же вершится веселое
чудо, служится красками звонкая
треба, в райские кущи от
здешнего худа скачут лошадки
Бориса и Глеба.
О значении подвига братьев-страстотерпцев Бориса и Глеба
В 2015 году мы отметили 1000 лет со дня кончины Владимира Святого, при котором произошло Крещение Руси. Но, кроме того, в этом году исполняется 1000 лет после гибели двух его сыновей, Бориса и Глеба, которые тоже прославлены Церковью, как святые. Более того, они были канонизированы ранее Владимира, так что их называют «первые русские святые». Какое значение имел их подвиг и их канонизация для истории Руси?
Для начала посмотрим обстоятельства их гибели. 15 июля 1015 года скончался святой кн. Владимир. Борис и Глеб были его любимыми младшими сыновьями. А вот со старшими сыновьями у него отношения явно не сложились.
Как же так получилось, что Владимир конфликтовал как минимум с тремя своими сыновьями?
Но вернемся к св. князю Владимиру. Парадоксально звучит «святой христианин-многоженец». Но это так. И это объясняется просто: он не всегда был христианином. В начале своего правления он занимал языческую позицию. Тогда же он стал многоженцем. В языческой Руси это было нормально. Более того, сам он стал князем именно потому, что на Руси многоженство было законно, и все сыновья князя считались его законными наследниками.
Позже Владимир сделал то, за что мы его помним и почитаем. Он крестился сам и крестил Русь. При этом он женился на греческой царевне Анне. Но его статус многоженца остался. И его сыновья от разных жен все звались князьями и были его наследниками. Не объявлять же их всех «незаконнорожденными». В результате Русское княжество стало христианской страной с языческой традицией.
А с сыновьями от первых жен у Владимира отношения и не сложились. Изяслав, будучи малолетним, даже попытался напасть на отца, чтобы отомстить за обиды матери. Тогда Владимир послал Рогнеду и Изяслава в Полоцк. Изяслав стал основателем полоцкой княжеской династии. Другой сын Рогнеды Ярослав, княживший в Новгороде, готов был воевать против отца, но «не дал Бог порадоваться дьяволу» и Владимир скончался во время подготовки похода.
Святополка же Владимир посадил в острог. Вероятно, не хотел, чтобы он пришел к власти после его смерти, но у Святополка было немало сторонников, и он стал Киевским князем и начал войну.
Братья Борис и Глеб были ему особенно ненавистны. Они получили ту любовь, которой он был обделен. Более того, он видел в них главных конкурентов.
Он решил, что должен остаться только один. При этом можно сказать, что он следовал примеру предыдущего поколения, ведь после смерти Святослава тоже началась братоубийственная война. В результате нее сначала погиб второй Святославич Олег (князь древлянский) а затем погиб старший сын Ярополк. Победителем вышел новгородский князь Владимир. Святополк эту историю знал и делал вывод, что спокойно сможет править только после смерти своих братьев.
И они погибли. Борис погиб на реке Альте, где его бросила дружина, когда стало ясно, что он не собирается бороться за власть. Глеб погиб по дороге к Киеву, куда направлялся, получив письмо от Святополка.
И тут хочется обратить внимание на последствия канонизации Бориса и Глеба. На какое-то время братоубийство практически прекратилось. Да и просто Рюриковичи перестали убивать Рюриковичей.
Мы не знаем, как бы поступил Ярослав, одержи победу он. Но, даже если мир с братом для него был вынужденным, то тут также можно увидеть Божий промысел и помощь святых братьев-страстотерпцев.
В 1036 году Мстислав умер бездетным (его сын погиб на охоте) и Ярослав смог объединить земли.
В том же году у Ярослава был конфликт с другим братом, Судиславом Псковским, который был кем-то оклеветан. Ярослав его посадил в тюрьму, ликвидировав Псковское княжество. Судислав просидел в тюрьме вплоть до смерти Ярослава, после которой его освободили.
История, конечно, печальная, но здесь важны следующие моменты. Во-первых, много лет Судислав спокойно княжил в Пскове. То есть братья могли княжить одновременно и даже не конфликтовать (с тем же Мстиславом Ярослав стал жить вместе только после поражения). А во-вторых, Судислав не был убит. Он смог дожить до своего освобождения и умер в монастыре. Конечно, это тоже печальная участь. Но показательно уже то, что для него братоубийство стало чем-то недопустимым.
Итак, Ярослав мог с родственниками договариваться и уживаться (замечено, что в основном договаривались потомки Рогнеды: Изяслав, Ярослав и Мстислав были родными братьями, что лишний раз говорит о пользе моногамии), Ярослав остановил «каинову традицию». А помогали ему в этом святые братья-страстотерпцы. И если при Ярославе началось их почитание, то при Ярославичах они были канонизированы.
Конфликты между Рюриковичами были. Но они были более цивилизованными, чем у Святославичей и Владимировичей и, как правило, заканчивались договорами.
Князья погибали в битвах. Но по этому поводу на Руси говорили: «За удаль в бою не судят». Это не случай предумышленного убийства. Так, один из сыновей Владимира Мономаха погиб в бою против князя Олега Святославича. Но Владимир с ним примирился, написав в письме «. Тем ведь путем шли деды и отцы наши: суд от Бога пришел ему, а не от тебя. Разве удивительно, что муж пал на войне?»
И если кто-то из князей и «заказывал» кого-то из других, то это было сделано так, что современники (и летописцы) не имели достаточных улик, и это событие в летописи не попадало. Можно найти немало «спорных» случаев, но они именно спорные, а летописцы почти всегда исходили из презумпции невиновности.
Так неужели нам нужно единство такой ценой. Неужели нам нужно единство, которое постоянно поддерживается убийствами.
Русь была крещена, и ее правители стали более цивилизованными. Между прочим, можно заметить, что также прекратилась практика многоженства. Языческая эпоха ушла в прошлое.
Но главное, не было причин для объединения под властью одного князя. Борьба с серьезными внешними врагами? С тех пор как Святослав разгромил Хазарский Каганат, и до монгольского нашествия у Руси просто не было серьезной внешней угрозы. В эпоху раздробленности соседи были таковы, что почти каждое княжество могло справить с их агрессией в одиночку. Так что русские князья могли себе позволить усобицы (которые, как мы заметили, были сравнительно цивилизованными).
Борис и Глеб пожертвовали собой ради других. Они погибли, но их светлый образ спас от братоубийства немало Рюриковичей. Их жертва не была напрасной.
В XX веке были другие русские святые страстотерпцы. А именно Николай II и его семья. Николая тоже часто обвиняют в том, что он слабый политик. Но опять же для Церкви и Бога важней, чтоб человек был хорошим. Не все могут быть сильными политиками, но все могут быть хорошими людьми. Интересно, что, отрекаясь, он руководствовался примерно теми же мотивами, что и святые братья-страстотерпцы: он не хотел братоубийственного противостояниями между россиянами.
Убили святое царское семейство большевики, антиподы страстотерпцев. Если Николай II хотел избежать гражданского противостояния, они наоборот призывали к гражданской войне. Если Борис и Глеб предпочли подчиниться законному правителю, большевики (как и другие марксисты) призывали к восстанию против правителей. К чему это привело, мы помним.
Хочется надеяться, что светлый образ страстотерпцев будет и в будущем останавливать братоубийства. А в тех случаях, если междоусобица началась, постараемся помнить, что почти всегда можно договориться и прийти к компромиссу.
Святые благоверные князья Борис и Глеб
Борис и Глеб — первые русские святые
Князей Бориса и Глеба называют первыми русскими святыми? Борис и Глеб — князья-страстотерпцы, подражавшие подвигу угодников Божиих.
Святые благоверные князья-страстотерпцы Борис и Глеб (в святом Крещении — Роман и Давид) — первые русские святые, канонизированные как Русской, так и Константинопольской Церковью. Они были младшими сыновьями святого равноапостольного князя Владимира (+ 15 июля 1015). Родившиеся незадолго до Крещения Руси святые братья были воспитаны в христианском благочестии. Старший из братьев — Борис получил хорошее образование. Он любил читать Священное Писание, творения святых отцов и особенно жития святых. Под их влиянием святой Борис возымел горячее желание подражать подвигу угодников Божиих и часто молился, чтобы Господь удостоил его такой чести.
Святой Глеб с раннего детства воспитывался вместе с братом и разделял его стремление посвятить жизнь исключительно служению Богу. Борис и Глеб отличались милосердием и сердечной добротой, подражая примеру святого равноапостольного великого князя Владимира, милостивого и отзывчивого к бедным, больным, обездоленным.
Еще при жизни отца святой Борис получил в удел Ростов. Управляя своим княжеством, он проявил мудрость и кротость, заботясь прежде всего о насаждении Православной веры и утверждении благочестивого образа жизни среди подданных. Молодой князь прославился также как храбрый и искусный воин. Незадолго до своей смерти великий князь Владимир призвал Бориса в Киев и направил его с войском против печенегов. Когда последовала кончина равноапостольного князя Владимира, старший сын его Святополк, бывший в то время в Киеве, объявил себя великим князем Киевским. Святой Борис в это время возвращался из похода, так и не встретив печенегов, вероятно, испугавшихся его и ушедших в степи. Узнав о смерти отца, он сильно огорчился. Дружина уговаривала его пойти в Киев и занять великокняжеский престол, но святой князь Борис, не желая междоусобной распри, распустил свое войско: «Не подниму руки на брата своего, да еще на старшего меня, которого мне следует считать за отца!»
И помышляя так в уме своем, пошел к брату своему и говорил в сердце своем: «Увижу ли я хотя бы братца моего младшего Глеба, как Иосиф Вениамина?» И решил в сердце своем: «Да будет воля Твоя, Господи!» Про себя же думал: «Если пойду в дом отца своего, то многие люди станут уговаривать меня прогнать брата, как поступал, ради славы и княжения в мире этом, отец мой до святого крещения. А все это преходящее и непрочно, как паутина. Куда я приду по отшествии своем из мира этого? Где окажусь тогда? Какой получу ответ? Где скрою множество грехов своих? Что приобрели братья отца моего или отец мой? Где их жизнь и слава мира сего, и багряницы, и пиры, серебро и золото, вина и меды, яства обильные, и резвые кони, и хоромы изукрашенные, и великие, и богатства многие, и дани и почести бесчисленные, и похвальба боярами своими. Всего этого будто и не было: все с ними исчезло, и ни от чего нет подспорья — ни от богатства, ни от множества рабов, ни от славы мира сего. Так и Соломон, все испытав, все видев, всем овладев и все собрав, говорил обо всем: «Суета сует — все суета!» Спасение только в добрых делах, в истинной вере и в нелицемерной любви».
Идя же путем своим, думал Борис о красоте и молодости своей и весь обливался слезами. И хотел сдержаться, но не мог. И все видевшие его тоже оплакивали юность его и его красоту телесную и духовную. И каждый в душе своей стенал от горести сердечной, и все были охвачены печалью.
Весь облик его был уныл, и сердце его святое было сокрушено, ибо был блаженный правдив и щедр, тих, кроток, смирен, всех он жалел и всем помогал.
Так помышлял в сердце своем богоблаженный Борис и говорил: «Знал я, что брата злые люди подстрекают на убийство мое и погубит он меня, и когда прольет кровь мою, то буду я мучеником перед Господом моим, и примет душу мою Владыка». Затем, забыв смертную скорбь, стал утешать он сердце свое Божьим словом: «Тот, кто пожертвует душой своей ради меня и моего учения, обретет и сохранит ее в жизни вечной». И пошел С радостным сердцем, говоря: «Господи Премилостивый, не отринь меня, на тебя уповающего, но спаси душу мою!»
В чем же состоял подвиг святых благоверных князей Бориса и Глеба? Какой смысл в том, чтобы вот так — без сопротивления погибнуть от рук убийц?
Жизнь святых страстотерпцев была принесена в жертву основному христианскому доброделанию — любви. «Кто говорит: «Я люблю Бога», а брата своего ненавидит, тот лжец» (1 Ин. 4, 20). Святые братья сделали то, что было еще ново и непонятно для языческой Руси, привыкшей к кровной мести — они показали, что за зло нельзя воздавать злом, даже под угрозой смерти. «Не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить» (Мф. 10, 28). Святые мученики Борис и Глеб отдали жизнь ради соблюдения послушания, на котором зиждется духовная жизнь человека и вообще всякая жизнь в обществе. «Видите ли, братия, — замечает преподобный Нестор Летописец, — как высока покорность старшему брату? Если бы они противились, то едва ли бы сподобились такого дара от Бога. Много ныне юных князей, которые не покоряются старшим и за сопротивление им бывают убиваемы. Но они не уподобляются благодати, какой удостоились сии святые».
Благоверные князья-страстотерпцы не захотели поднять руку на брата, но Господь Сам отомстил властолюбивому тирану: «Мне отмщение и аз воздам» (Рим. 12, 19).
В 1019 году князь Киевский Ярослав Мудрый, также один из сыновей равноапостольного князя Владимира, собрал войско и разбил дружину Святополка.
Обратимся вновь к летописи: «Блаженный же Борис возвратился и раскинул свой стан на Альте. И сказала ему дружина: «Пойди, сядь в Киеве на отчий княжеский стол — ведь все воины в твоих руках». Он же им отвечал: «Не могу я поднять руку на брата своего, к тому же еще и старейшего, которого чту я как отца». Услышав это, воины разошлись, и остался он только с отроками своими. И был день субботний. В тоске и печали, с удрученным сердцем вошел он в шатер свой и заплакал в сокрушении сердечном, но с душой просветленной, жалобно восклицая: «Не отвергай слез моих, Владыка, ибо уповаю я на тебя! Пусть удостоюсь участи рабов Твоих и разделю жребий со всеми Твоими святыми, ты Бог милостивый, и славу Тебе возносим вовеки! Аминь».
Вспомнил он о мучении и страданиях святого мученика Никиты и святого Вячеслава, которые были убиты так же, и о том, как убийцей святой Варвары был ее родной отец. И вспомнил слова премудрого Соломона: «Праведники вечно живут, и от Господа им награда и украшение им от всевышнего». И только этими словами утешался и радовался.
Между тем наступил вечер, и Борис повелел петь вечерню, а сам вошел в шатер свой и стал творить вечернюю молитву со слезами горькими, частым воздыханием и непрерывными стенаниями. Потом лег спать, и сон его тревожили тоскливые мысли и печаль горькая, и тяжелая, и страшная:, как претерпеть мучение и страдание, и окончить жизнь, и веру сохранить, и приуготовленный венец принять из рук вседержителя. И, проснувшись рано, увидел, что время уже утреннее. А был воскресный день. Сказал он священнику своему: «Вставай, начинай заутреню». Сам же, обувшись и умыв лицо свое, начал молиться к Господу Богу.
Посланные же Святополком пришли на Альту ночью, и подошли близко, и услышали голос блаженного страстотерпца, поющего на заутреню Псалтырь. И получил он уже весть о готовящемся убиении его. И начал петь: «Господи! Как умножились враги мои! Многие восстают на меня» — и остальные псалмы до конца. И, начавши петь по Псалтыри: «Окружили меня скопища псов и тельцы тучные обступили меня», продолжил: «Господи Боже мой! На тебя я уповаю, спаси меня!» И после этого пропел канон. И когда окончил заутреню, стал молиться, взирая на икону господню и говоря: «Господи Иисусе Христе! Как ты, в этом образе явившийся на землю и собственною волею давший пригвоздить себя к кресту и принять страдание за грехи наши, сподобь и меня так принять страдание!»
Был же он родом венгр, по имени Георгий, и наградил его князь золотой гривной [*], и был любим Борисом безмерно. Тут и его пронзили, и, раненный, выскочил он в оторопе из шатра. И заговорили стоящие около шатра: «Что стоите и смотрите! Начав, завершим поведенное нам». Услышав это, блаженный стал молиться и просить их, говоря: «Братья мои милые и любимые! Погодите немного, дайте помолиться богу». И воззрев на небо со слезами, и вознося вздохи горе, начал молиться такими словами: «Господи Боже мой многомилостивый и милостивый и премилостивый! Слава Тебе, что сподобил меня уйти от обольщений этой обманчивой жизни! Слава Тебе, щедрый дарователь жизни, что сподобил меня подвига достойного святых мучеников! Слава тебе, Владыка-Человеколюбец что сподобил меня совершить сокровенное желание сердца моего! Слава Тебе, Христос, слава безмерному, Твоему милосердию, ибо направил ты стоны мои на правый путь! Взгляни с высоты святости твоей и узри боль сердца моего, которую претерпел я от родственника моего — ведь ради Тебя умерщвляют меня в день сей. Меня уравняло с овном, уготованным на убой. Ведь Ты знаешь, Господа, не противлюсь я, не перечу и, имев под своей рукой, всех воинов отца моего и всех, кого любил отец мой, ничего не замышлял против брата моего. Он же сколько мог воздвиг против меня. «Если бы враг поносил меня — это я стерпел бы; если бы ненавистник мой клеветал на меня, — укрылся бы от него». Но ты, Господи, будь свидетель и сверши суд между мною и братом моим и не осуждай их, Господи, за грех этот, но прими с миром душу мою. Аминь».
И, воззрев на своих убийц горестным взглядом, с осунувшимся лицом, весь обливаясь слезами, промолвил: «Братья, приступивши — заканчивайте порученное вам. И да будет мир брату моему и вам, братья!»
И все, кто слышал слова его, не могли вымолвить ни слова от страха и печали горькой и слез обильных. С горькими воздыханиями жалобно сетовали и плакали, и каждый в душе своей стенал: «Увы нам, князь наш милостивый и блаженный, поводырь слепым, одежда нагим, посох старцам, наставник неразумным! Кто теперь их всех направит? Не восхотел славы мира сего, не восхотел веселиться с вельможами честными, не восхотел величия в жизни сей. Кто не поразится столь великому смирению, кто не смирится сам, видя и слыша его смирение?»
И так почил Борис, предав душу свою в руки Бога Живого в 24-й день месяца июля, за 9 дней до календ августовских.
Перебили и отроков многих. С Георгия же не могли снять гривны и, отрубив голову ему, отшвырнули ее прочь. Поэтому и не смогли опознать тела его.
Блаженного же Бориса, обернув в шатер, положили на телегу и повезли. И когда ехали бором, начал приподнимать он святую голову свою. Узнав об этом, Святополк послал двух варягов, и те пронзили Бориса мечом в сердце. И так скончался, восприняв неувядаемый венец. И, принесши тело его, положили в Вышгороде и погребли в земле у церкви святого Василия.»
Святополк, названный русским народом Окаянным, бежал в Польшу и, подобно первому братоубийце Каину, нигде не находил себе покоя и пристанища. Летописцы свидетельствуют, что даже от могилы его исходил смрад.
«С того времени, — пишет летописец, — затихла на Руси крамола». Кровь, пролитая святыми братьями ради предотвращения междоусобных распрей, явилась тем благодатным семенем, которое укрепляло единство Руси. Благоверные князья-страстотерпцы не только прославлены от Бога даром исцелений, но они — особые покровители, защитники Русской земли. Известны многие случаи их явления в трудное для нашего Отечества время, например, — святому Александру Невскому накануне Ледового побоища (1242), великому князю Димитрию Донскому в день Куликовской битвы (1380). Почитание святых Бориса и Глеба началось очень рано, вскоре после их кончины. Служба святым была составлена митрополитом Киевским Иоанном I (1008-1035).
Великий князь Киевский Ярослав Мудрый позаботился о том, чтобы разыскать останки святого Глеба, бывшие 4 года непогребенными, и совершил их погребение в Вышгороде, в храме во имя святого Василия Великого, рядом с мощами святого князя Бориса. Через некоторое время храм этот сгорел, мощи же остались невредимы, и от них совершалось много чудотворений. Один варяг неблагоговейно стал на могилу святых братьев, и внезапно исшедшее пламя опалило ему ноги. От мощей святых князей получил исцеление хромой отрок, сын жителя Вышгорода: святые Борис и Глеб явились отроку во сне и осенили крестом больную ногу. Мальчик пробудился от сна и встал совершенно здоровым. Благоверный князь Ярослав Мудрый построил на этом месте каменный пятиглавый храм, который был освящен 24 июля 1026 года митрополитом Киевским Иоанном с собором духовенства. Множество храмов и монастырей по всей Руси было посвящено святым князьям Борису и Глебу, фрески и иконы святых братьев-страстотерпцев также известны в многочисленных храмах Русской Церкви.