В чем заключается смысл христианства
Сущность христианства
 |
| Воскреcение (Сошествие во ад). Первая половина XVI в. |
Прежде всего следует отметить полное бессилие разрешить этот вопрос только рационалистическим путем. Для рационализма христианство навсегда останется неразрешимой загадкой, конечно, при условии частного подхода к этому величайшему мировому явлению.
Среди рационалистических попыток выяснить сущность христианства следует отметить два основных направления: 1) стремление свести всю сущность христианства только к его нравственным принципам; 2) представить христианство в виде системы отвлеченных идей.
Наиболее ярким примером первого стремления является воззрение на христианство крупнейшего немецкого философа Иммануила Канта. По Канту, христианство отличается от всех прочих религий только по своему нравственному превосходству перед ними. Христос, согласно этому рассуждению, есть идеальный тип нравственного совершенства. Его заветы – полное и наилучшее выражение нравственно идеальных требований человеческой природы. Его Церковь – общество, где осуществляется нравственное добро. Все существо христианина – в его идеальной системе морали. Догматическое же учение христианства не имеет особого значения. Всеобщее объективное значение христианской религии – искупление человеческого рода для спасения человека и для его вечного блаженства – кантовской системой отрицается как трансцендентное и не существенное для человеческой жизни на земле. Подобное рассуждение глубоко ошибочно. При внимательном отношении к христианству становится совершенно ясным, что оно не есть мораль без догмы (подобно буддизму), ибо нравственное учение Христа находится не в одной только внешней, формальной связи с вероучением. Христианство не ограничивается, подобно некоторым системам нравственности, только стремлением оправдать свои нравственные требования религиозной санкцией и обосновать нравственные обязанности человека на воле Высшего Существа. Вся христианская этика основана на догматике и без нее теряет свой полный смысл.
Догматическое учение о Пресвятой и Нераздельной Троице, о воплощении Сына Божиего, об искуплении рода человеческого и спасении его имеет в христианстве не второстепенное, но основное значение. Оно не является в христианстве только для придания высшего авторитета его нравственному учению. Напротив, оно есть центр всей христианской религии и вытекающей из нее нравственности.
Христианская нравственность, лишенная ее догматического корня, несомненно, представляет собой все же такое чарующее, привлекательное и обаятельное явление, что не может сравниться ни с какой другой системой морали, превосходя их все своей полнотой, простотой и убедительностью. И это уже одно обстоятельство наводит на мысль о Божественном происхождении такого этического учения. При углубленном же проникновении в корни этой системы морали, т. е. при проникновении в догматический смысл, освещающий, подобно солнцу, всю гармонию целого и бесконечное разнообразие частей, нравственное учение христианства совершенно преображает человеческую душу и открывает ей возможность здесь, на земле, видеть начатки того блаженного вечного состояния, которое предуготовано Богом человеку в ином, лучшем, вечном мире.
Только этим вечным догматическим корнем и возможно объяснить неумирающую привлекательность христианского идеала нравственности, который прошел искус временем, приобретая с каждым успехом духовной культуры человечества новую красоту и силу, внося свое благотворное влияние во все области жизни, без всякого содействия внешнего принуждения. Только христианство способно зажечь любовь к истине ради самой истины, без чего невозможен никакой действительно духовный прогресс человека.
Несомненное нравственно-благотворное влияние нравственного христианского идеала на все человечество является одним из убедительнейших доказательств его Божественного достоинства.
От гностиков первых веков христианства до гегельянства в его современных течениях сущность христианства трактуется как отвлеченная система высшего знания, как абстрактная философия, теоретически решающая проблемы космогонии и теогонии. Но самую важную сторону в христианстве – факт воплощения Сына Божиего и искупления Им грешного человечества, т. е. то необычайное чудесное явление в истории, бесконечно выходящее из ряда обыкновенных исторических явлений, – эту самую существенную сторону христианства, без которой оно ничто, рационалистические школы от древности до наших дней относили к области мифов.
Христианство вовсе не разрывает связи человека с миром и не противоборствует прогрессу честной науки, а только указывает на бесконечное превосходство Творца пред сотворенным Им миром, на бессмертное назначение человека и на преходящее значение вещественного мира, а на временную жизнь как только приготовительную ступень к жизни вечной. Этим учением христианство только способствует духовному развитию человека и нравственному росту его в настоящей временной жизни. История показывает, как много христианство содействовало прогрессу естествознания, т. е. той науки, которая специально занималась исследованием природы.
Из всех существующих религий только одно христианство не заключает в своих основных истинах ничего враждебного истинному прогрессу. А к природе оно относится тепло и радостно, как к творению Божиему. В противоположность языческой культуре, обоготворявшей солнце, луну и звезды, христианская религия полагает их к стопам Творца. Именно христианство освободило человечество от унизительного рабства перед стихиями мира и научило человека господствовать над природой в гораздо большей степени, чем об этом мечтает рационалистическая наука (хождение по водам и воскрешение мертвых).
Идея единства и солидарности народов есть чисто христианская идея. Великое здание международного права опирается на эту христианскую идею. В социальном отношении благотворное влияние христианства неоспоримо. Оно создало христианский брак и христианскую семью. Оно чрезвычайно подняло нравственное достоинство женщины: девственницы, матери, супруги. Языческому пренебрежению к детям христианство противопоставило заветы Христа, обрекшего каждого соблазнителя и развратителя детской невинности на участь горчайшую утопления с мельничным камнем на шее.
Язычество, даже в лице самых лучших представителей, оправдывало и поддерживало рабство; христианство же, систематически разрушая по частям основания, которыми оно оправдывалось в древности, привело наконец к его уничтожению. Христианство смягчило жестокость к преступникам.
Напомним, что Сам Господь избрал на земле уничиженное звание ремесленника и тем снял клеймо презрения со всякого честного труда. «Трудиться и молиться» стало девизом христианской жизни. Все монашество проводило время в трудах и молитве.
Чтобы правильно понять и определить сущность христианства, необходимо иметь в виду, что оно всецело обязано своим происхождением Божественной Личности своего Основателя и носит живой отпечаток этой Личности во всем.
Христианская религия, подобно своему Основателю, во-первых, целостна, гармонична и всеобъемлюща. В ней нет недостатков, и она не подлежит усовершенствованию. Она идеальна. Усовершенствованию, при этом беспредельному, подлежит только христианин. Идеал его совершенства бесконечен. «Будьте совершенны, как совершенен Отец ваш Небесный» (Мф. 5, 48).
Только христианская религия имеет полное право называться в собственном смысле слова религией, т. е. союзом с Богом. Христианство объемлет все наше существование – духовное и телесное. Оно освящает все наши семейные, социальные и политические отношения. Оно удовлетворяет всем потребностям духовной, душевной и телесной жизни человека.
Для уяснения сущности христианства следует рассмотреть основные истины христианской религии. Христианство, прежде всего, есть не столько новая система вероучения и нравоучения, сколько новое начало жизни и деятельности человека.
Хотя в новозаветной христианской религии не все ново по сравнению с религией ветхозаветной, тем не менее даже то, что воспринято христианством из религии Израиля, светится новым светом углубленного и усовершенного смысла.
Хотя и в Ветхом, и в Новом Заветах находятся общие обоим Заветам догматические истины о единстве Божественного Существа, о свойствах Божиих, о происхождении человека, о его первоначальном состоянии, о падении и другие, тем не менее и эти истины в Новом Завете представляются яснее, чище, глубже, духовнее, свободнее от элементов антропоморфизма, который в Завете Ветхом заслоняет собой идею духовности Божественного Существа.
Слово Христово о том, что «Бог есть дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине» (Ин. 4, 24), было бы невозможно найти в Ветхом Завете.
Некоторые откровенные истины в Ветхом Завете выражались так прикровенно, что заставляли задуматься наиболее развитых духовно ветхозаветных людей. К таким истинам следует отнести указания на тайну троичности, тайну Слова и Духа Божиего и других. Эти тайны, сокрытые для ветхозаветных пророков, были ясно открыты лишь Самим Спасителем.
Новоиудейские ученые несправедливо утверждают, что во всем Ветхом Завете нет никаких указаний на тайну троичности. Но нельзя не видеть в Ветхом Завете нераскрытых понятий об особых силах Божиих: Слове Божием и Духе Божием. Также нераскрытым в Ветхом Завете осталось явление Аврааму Бога в виде трех Ангелов.
Во всей же полноте, доступной для человеческого понимания, тайна Пресвятой Троицы открылась, конечно, только в Новом Завете. Тайна Пресвятой Троицы – сердце христианской догматики. Эта тайна имеет огромное, неисчерпаемое значение, как чисто умозрительное, так и нравственное.
Умозрительное значение христианского учения о Святой Троице состоит прежде всего в очищении, возвышении и уяснении идеи монотеизма. Христианское учение о Пресвятой Троице не есть требожие, третизм, прямо и решительно осужденный христианской Церковью. Учение о Троице есть особый вид монотеизма, но такой глубокий, возвышенный и чистый, с каким мы не встречаемся ни в какой другой монотеистической системе.
Существенное в христианском учении о троичности состоит в том, что оно, сохраняя во всей неприкосновенности ветхозаветное учение о единстве Божества, чрез раскрытие догмата о Пресвятой Троице придает учению о единстве Божием особый, новый, чрезвычайно значительный, высоконравственный характер, какого не было и не могло быть ни в какой другой системе монотеизма.
Недаром Ориген, блаженный Августин и святитель Григорий Нисский, анализируя тайну Святой Троицы, доказывали истинность и Божественность христианства.
Чистый монотеизм очень мало говорит о высоте, чистоте и нравственной ценности религии, проповедующей его. Ибо можно себе представить и религию одного кумира.
До понятия о единстве Верховного Существа доходили некоторые из мыслителей дохристианской древности, но идея о внутренней природе такого Существа, вне Его отношения к миру (т. е. жизнь Бога в Самом Себе), была непостижна. Вследствие этого монотеизм превращался или в пантеизм, признающий вечное раскрытие Божественной жизни и сущности в мире, или в сухой деизм.
Только христианство, через раскрытие догмата о Святой Троице, дало разрешение вопроса о природе единого Бога в Себе Самом. Только христианство открыло через этот догмат ту истину, что Бог, единый по Своему существу бесконечный Дух, имеет определенные образы Своего бытия, вне отношений Его к миру, в Его Триипостасном Существе, в Котором проявляется бесконечная полнота внутренней жизни, неведомая для нас.
Не объясняя самой сущности тайны троичности, этот догмат проясняет для нашего ума нечто относительно Существа Божиего, а именно – что в Существе Божием есть самостоятельная, независимая от мира жизнедеятельность и есть условия для ее проявления. Хотя понятие о триединстве Бога и чрезвычайно трудно, однако понятие о голом единстве Его – еще труднее. «Христианский Бог один, но не одинок» (Петр Хризолог «60-е Слово»).
Но кроме умозрительного значения, догмат о Пресвятой Троице имеет еще и нравственное значение [см. митр. Антоний (Храповицкий) «Нравственная идея догмата Церкви»].
Через тайну троичности христианство научило человечество не только благоговейно чтить Бога, но и любить Его. Через тайну Пресвятой Троицы раскрылась новая идея о том, что Бог есть любовь, высочайшая, идеальная любовь и неисчерпаемый источник любви. Блаженный Августин с глубоким основанием утверждал: «Тайна христианской троичности – это тайна Божественной любви. Ты видишь Троицу, если видишь любовь».
Тайна троичности научает нас тому, что любовь Божия проявилась не только в творении и промышлении о мире, но что она является в своей совершеннейшей, безграничной полноте в самом лоне Божества, где от вечности была жизнь любви, вечное общение святой любви Отца, Сына и Святого Духа.
Таким образом, можно утверждать, что сухой монотеизм древних религий, не оплодотворенный откровенной истиной троичности, не имел и не мог иметь истинного понятия о Божественной любви.
Главное отличие строго монотеистической новоиудейской религии от религии христианской заключается в понимании последней основной Божественной сущности. Только христианство, через откровение Самого Христа, знает и понимает истину о том, что Бог есть любовь и что такое любовь.
Христос, по выражению христианского поэта А.Толстого, «все законы Моисея любви закону подчинил». Понять эту идею Бога-Любви при сухом монотеизме невозможно, ибо кого же мог Бог любить, кроме Себя? Ведь мир – временный, и когда его еще не было, – кого Бог мог любить, кроме Себя? Только тайна Святой Троичности, не посвящая нас во всю глубину необъятного для человеческого ума Существа Божиего, дает нам разуметь, что любовь Божия никогда не была бездеятельна, никогда не оставалась без проявления, никогда не была себялюбием, указывая на вечное Божественное общение Лиц Святой Троицы.
Вся глубина любви Божией к человеческому роду уяснятся нам до конца в свете тайны Пресвятой Троицы. Эта тайна является и основанием всего христианского учения об искуплении.
Высочайший образец любви в пожертвовании Бога Отца Своим единородным Сыном за спасение человеческого рода, в добровольном крестном страдании Сына Божиего для нашего искупления и в сошествии Святого Духа для нашего освящения, потрясая человеческую душу, порождает ответную благодарную, самоотверженную любовь к Богу, Которого христианин начинает понимать как любвеобильного Отца всего человечества.
Если мы так же глубоко задумаемся над христианским учением о воплощении Второго Лица Пресвятой Троицы, то увидим, что оно имеет не только глубокое умозрительное, но и всеобъемлющее нравственное значение. Оно подняло нравственное сознание человека на такую высоту, до которой невозможно было возвыситься без помощи Божией.
Эту истину некоторые из древних учителей Церкви формулировали так: «в таинстве воплощения Бог снизошел до человека для того, чтобы человека возвести до Бога».
Чудо воскресения Христова завершает все другие чудеса и составляет, по яркому выражению профессора Н.П.Рождественского, «основной камень христианской апологетики». Доказательство истины воскресения Христова чрезвычайно просто и чрезвычайно убедительно. Доказательство это сводится к тому, что без действительного факта воскресения было бы совершенно необъяснимо ни начало апостольской проповеди, ни явление в мире исторического христианства с его мучениками, апологетами, учителями Церкви и святыми подвижниками, ни существование на земле до сегодняшнего дня миллионов верующих христиан, готовых отдать жизнь свою за Христа.
Смысл христианства
Смыслом христианства является ОБОЖЕНИЕ (уподобление Богу образом мыслей и подобием отношений), которое немыслимо без Рождения от Духа Святого и «выстраивания» в самом себе Царства Божьего (системы отношений) в котором правит Истина=Бог есть Любовь.
«Дух Святой имеет различные наименования в Священном Писании, по различным Его действиям. Называется Дух Божий (Рим.8,9), яко в Боге опочивает, и есть сущность Его. Называется Дух утешитель (Ин.14,26), яко страждущих за истину. утешает и болезненной душе дает отраду. Называется Духом сыноположения (Рим.8,5), яко добродетельные сердца усыновляет Богу и чувствие отеческой Его любви вливает в нас. Называется Духом обручения (2Кор.1,22), яко души непорочные соединяет с Богом в един священный нежный горячий союз, яко невесту с женихом своим. Но особливо называется Дух истины. Когда же придет Он, Дух истины, сказал Иисус Христос, то наставит вас на всякую истину (Ин.16,13)». Платон, митр. Московский.
Благодать Духа Святого даёт не только ощущение собственной духовной нищеты, но и постепенно преображает христианина, делая его еще в этой жизни членом Церкви Христовой. Именно присутствие в человеке (душе его) духа Истины, Рождённого от Святого Духа и означает пребывание Бога в человеке и человека в Боге, что, собственно, и понимается как пребывание Слова Божия внутри человека, который становится тем самым «причастником Божеского естества» (2 Пет. 1, 4).
Отрицание возможности живого и сознательного общения с Богом в Духе Святом представляется преп. Симеону Новому Богослову худшей из всех ересей, т. к. оно равносильно отрицанию всего дела Христова. Истинная христианская жизнь должна быть сосредоточена не на ожидании конца света, не на мыслях о том, что произойдет после смерти, а на том, что происходит сейчас, в чем заключается жизнь во Христе, в теле Христовом. «(Христос) пребывает в теле, неизреченно смешиваясь с нашими сущностями и природами и обоготворяя нас, как сотелесных ему, сущих плотью от Его плоти и костью от его костей». Преп. Симеон.
Царствие Божие никогда и никому не дается даром, оно достигается чрезвычайными и многолетними усилиями в борьбе со своими грехами (и в первую очередь с гордыней), как и сказал Христос: «всякий усилием входит в него» (Лк. 16, 16), а в другом месте Евангелия: «Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его» (Мф. 11, 12). Кроме того, эта борьба христианина со своими грехами по своей трудности и болезненности уподобляется в Новом Завете распятию. «Отвергнись себя и возьми крест свой и следуй за Мною» (Мф. 16, 24). «Я есмь лоза, а вы ветви; кто пребывает во Мне, и Я в нем, тот приносит много плода; ибо без Меня не можете делать ничего» (Ин. 15, 5).
Самосовершенствование христианина, находится в непосредственной зависимости от того, насколько он видит себя самого в Свете Истины и ясного понимания, что его личные усилия без помощи Божией ничего не стоят. Христианин всегда должен помнить о том, что человек не может самостоятельно спастись от грехов без помощи своего Творца, однако и Бог не спасает человека, который не потрудился, по мере своих сил, в деле освещения и очищения своей души, т.е. в своем совершенствовании во Христе. Такое совместное действие Бога и человека в деле его спасения св. отцы называли синергия (греч. sunergia — со-действие, со-участие).
Христианская вера предполагает личный опыт общения с Богом. Св. Григорий Палама утверждает возможность некой интуиции Божественного через творение Божие, через окружающий мир, где присутствуют Божественные идеи, энергии и силы. Человек представляет собой единство тела, души и духа. При этом дух человека не отделим от жизни самого Бога – от Духа Святого. Если человек отказывается от этого природного, естественного родства с Творцом, он сам подвергает себя смерти, теряет свою человечность.
В этом родстве человека с Богом через дух состоит смысл и содержание «Образа Божия» в человеке. Однако образ Божий не ограничивается лишь одним духом. Христос явился нам во плоти, почтив тем самым и человеческое тело, чтобы по риторическому выражению Паламы – пристыдить ангелов, которые в противном случае слишком бы возгордились. Ангелы – всего лишь вестники, тогда как человек – венец и царь творения именно потому, что в нем сосредоточено все творение, включая духовный и материальный мир.
«В своей несравненной любви к людям, Сын Божий не просто соединил свою ипостась с нашей природой, облекшись живым телом и разумной душой, «дабы появиться на земле и жить с людьми» (Варух 3;38)…Он также соединяется с человеческими ипостасями, сливаясь с каждым верующим через причащение Его святому телу. Он составляет с нами одно тело (сисмос, «со телесность» Еф. 3;6), превращая нас в храм целокупного Божества.
С момента Рождения от Духа Святого, Бога не следует искать вовне – Он Словом Своим живёт внутри нас. Апостолы видели лишь внешний свет, ибо Христос не Воскрес. Но после Рождения в нас самих Истины мы все, являемся самым реальным, живым образом членами Его Тела, Церкви. Это учение представляет собой основу всей христианской этики.
Для Паламы история (т. е. движение и прогресс), важна, т. к. Христос явился в наш мир во времени, изменив отношения между Богом и человеком и открыв человеку путь к истинному общению с Богом. Наша жизнь в истории обращена в будущее, навстречу Богу, и состоит в осуществлении всех способностей и возможностей, данных нам Богом во Христе, для достижения спасения себя и всего творения во втором Пришествии.
Но Второе Пришествие есть живая, уже совершающаяся сейчас для христианина реальность в его сакральном и духовном опыте: будущее Царство уже «внутри нас» (Лк. 17;21), в ожидании полного обнаружения своей славы. Видение Бога возможно, когда Божественная энергия (Свет Истины) сообщается человеку и по настоящему им усваивается. В этом состоит смысл спасения.
Мистическому христианству в целом всегда было свойственно личное измерение духовного опыта, в нем всегда подчеркивалось, что Христос пришел спасти каждого из нас. Спасти, а не учредить организацию. Воплощение упразднило необходимость посредников, после прихода Христа нам не нужны промежуточные инстанции для истинного общения с Богом.
«Тайна Воплощения Слова заключает в себе значение всех символов и тайн Писания, скрытый смысл всякого творения, чувственного и сверхчувственного. Но тот, кто познает тайну креста и гроба, познает также существующий смысл всех вещей. Наконец, тот, кто проникнет еще глубже и будет посвящен в тайну Воскресения, познает конечную цель, ради которой Бог создал все вещи изначала».
Преп. Максим Исповедник.
В чем цель христианской жизни?
Обращаясь к людям в притчах, Христос неоднократно акцентирует мысль о том, что наша земная жизнь имеет важное, уникальное значение.
Такова, например, притча о десяти девах, ожидавших жениха с зажженными светильниками (см. Мф. 25, 1—13). Жених медлил до полуночи. Но мудрые девы имели в запасе масло для своих светильников, и достойно встретили его, и вошли с ним на брачный пир. Неразумные же девы не предусмотрели, что жених придет поздно, и масла не припасли. Когда возвестили, что жених приближается, их светильники уже стали угасать. Они пошли к торговцам купить масло, а когда вернулись, то не успели встретить жениха и потом напрасно стучались в закрытые двери.
Пока человек живет в этом мире, он может задать направление своего пути в вечности. За порогом смерти он утрачивает способность изменяться – его духовное развитие продолжится в выбранном при жизни направлении добра или зла. Поэтому вектор нашего развития в земной жизни должен быть направлен ко Христу – это самое главное. Но как осуществить это на деле? Как, живя в этом непростом мире, достичь цели христианской жизни?
Этот вопрос не давал покоя одному православному юноше. Он задавал его многим людям: и умудренным жизненным опытом, и получившим богословское образование, и рукоположенным в священный сан. В ответ он слышал непреложные истины, что надо верить в Бога, молиться, соблюдать посты, ходить в храм, жить по заповедям Божиим, делать добрые дела. Тем не менее юноша не унимался и продолжал спрашивать. И только спустя много лет Господь дал ему исчерпывающий ответ через Своего великого подвижника — преподобного Серафима Саровского. Святой сам напомнил ему об этом вопросе и раскрыл цель христианской жизни. Человеком, которому посчастливилось не только встретить истинный светильник веры на своем пути, но и стать его учеником, был Николай Мотовилов, записавший эту беседу. Ответ звучал очень просто: «Истинная цель жизни христианской состоит в стяжании Духа Святого».
Мотовилов не сразу понял смысл этих слов, и преподобный Серафим объяснил, что в притче о десяти девах Христос называет наше земное существование «торжищем», а дело человеческой жизни — «куплей» и говорит всем: «Покупайте, пока не приду». Всю жизнь христианину следует заниматься «покупкой» («стяжанием») благодати Святого Духа — упоминаемого в притче масла, для поддержания светильника своей души. Тем, кто считает, что этим маслом являются добрые дела, преподобный Серафим возражает, что недаром в притче речь идет о девах. Хранение девства — равноангельная добродетель, превышающая все остальные. И мудрые, и неразумные девы были одинаково добродетельны. Но, говоря образным языком преподобного Серафима, неразумные девы не получали от своих добрых дел «ни копейки прибыли».
Любой торговец трудится ради получения прибыли. Духовной прибылью преподобный Серафим называет постепенное уподобление Христу благодатью Святого Духа. Поступая подобно торговцу, христианин должен совершать добрые дела в стремлении получить через них Божию благодать, которая переводит его из тленного состояния в нетленное, обоженное. Сами по себе добрые дела, если они не умножают в человеке благодати Христовой, не имеют ценности. Уврачеванное благодатью Святого Духа человеческое естество приобретает способность к вечному бытию вместе с Господом в Его Царстве.
У неразумных дев не оказалось в запасе вовсе не добродетелей, а приобретаемой через них благодати Божией. По разъяснению преподобного Серафима, они полагали достаточным лишь внешнее, формальное исполнение христианских обязанностей, не заботясь о том, «получена ли была ими благодать Духа Божия», и прожили всю жизнь, не зная Христа.
Так и игуменья Арсения (Себрякова) сокрушалась, что, выполняя все требования монастырского устава, многие сестры ее обители не работают над своим внутренним состоянием, «не ищут, не стараются истреблять страсти в корне их». На вопросы настоятельницы, «почему они ничего не делают для своего спасения», эти сестры обижались. Ведь они были заняты с утра до ночи послушаниями и монашеское правило исправно вычитывали. Но игуменья хотела, чтобы их труд преследовал главную цель — иметь постоянную устремленность ко Христу.