Адвокат рассчитывал что приговор будет более гуманистическим
Адвокат рассчитывал что приговор будет более гуманистическим
В одном из приведённых ниже предложений НЕВЕРНО употреблено выделенное слово. Исправьте лексическую ошибку, подобрав к выделенному слову пароним. Запишите подобранное слово.
Адвокат произнёс обдуманную, артистически разыгранную ЗАЩИТИТЕЛЬНУЮ речь, благодаря которой подсудимый был помилован присяжными.
БУДНЕЕ выражение его лица поразило меня до глубины души.
После стольких дней и ночей, проведённых в БЕСПЛОДНЫХ поисках пропавшей экспедиции, все члены спасательной группы чувствовали смертельную усталость.
Если заставить колебаться две одинаково натянутые струны, одна из которых вдвое длиннее другой, возникнет ГАРМОНИЧЕСКОЕ созвучие.
Пояснение (см. также Правило ниже).
— (разг.). О времени: относящийся к будням.
— 1. только полн. ф. Такой, который постоянно окружает человека; предназначенный для будней, труда, занятий, не праздничный. 2. перен. Прозаический, однообразный, скучный.
будничное дело, занятие;
будничная одежда, обувь;
2) будничная жизнь, обстановка;
Паронимы — это слова, близкие по звучанию, но различающиеся (частично или полностью) значением.
Иногда в нашей речи встречаются слова, похожие по звучанию, но различающиеся оттенками значения или вовсе разные по семантике. Среди лексических ошибок, вызванных незнанием точного значения слова, наиболее часто встречаются ошибки, связанные с неразграничением, или смешением паронимов.
Паронимами можно назвать как однокоренные, так и близкие по звучанию слова, которые при всей своей похожести всё же различаются оттенками значения или обозначают разные реалии действительности.
В «Методических рекомендаций ФИПИ» отмечается:
«Анализ выполнения задания 5 показал, что сложность для 40% испытуемых составляет не только распознавание ошибки, допущенной при употреблении паронимов, но и подбор соответствующего контексту паронима для редактирования примера с ошибкой, что обнаруживает узость словарного запаса экзаменуемых.» В помощь учащимся в подборе слов-паронимов ежегодно издаётся «Словарик паронимов». Он не зря называется именно «словариком», так как «Словари» содержат тысячи слов-паронимов. Включённый в состав словарика минимум будет использоваться в КИМах, но ведь выучить паронимы для задания 5 — это не самоцель. Эти знания позволят избежать многочисленных речевых ошибок в письменных работах.
Обращаем внимание на то, что в заданиях РЕШУЕГЭ есть задания прошлых лет, и в них встречаются слова не из этого списка.
Записывайте слово в той форме, что требуется в предложении. Это требование основано на том, что в правилах заполнения бланков указано: если кратким ответом должно быть слово, пропущенное в некотором предложении, то это слово нужно писать в той форме (род, число, падеж и т. п.), в которой оно должно стоять в предложении.
Словарик паронимов ЕГЭ. Русский язык. 2019 год. ФИПИ.
Подсудимый вину не признал
Суд приговорил полицейского, напавшего на адвоката АП Карачаево-Черкесской Республики в Химках, к четырем годам лишения свободы
25 августа Химкинский городской суд Московской области признал старшего участкового уполномоченного полиции группы УУПиПНД 2-го отдела полиции УМВД России по г. Химки Дениса Савина виновным по п. «а» ч. 3 ст. 286 УК РФ и приговорил к четырем годам колонии общего режима с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью в течение двух с половиной лет. В судебном заседании подсудимый вину не признал и отрицал как факт физического столкновения, так и то, что он находился при исполнении должностных обязанностей. В комментарии «АГ» адвокат Роман Ким отметил, что позиция защиты в суде была абсолютно непоследовательной, поскольку обвиняемый не признавал, что на видеозаписи зафиксирован именно он, но при этом давал пояснения касательно событий, которые были воспроизведены на этой записи.
В объяснении адвоката отмечалось, что ему позвонила Ж.Т. с просьбой об оказании юридической помощи в связи с тем, что ее вызывают сотрудники участкового пункта полиции. Женщина пояснила, что накануне ее вызвали в полицию по поводу проводимой в отношении нее проверки по факту фиктивной регистрации иностранных граждан в принадлежащей ей квартире.
Утром 31 мая адвокат вместе с доверительницей и ее детьми прибыли в опорный пункт полиции. Адвокат сразу представился Денису Савину и предъявил удостоверение. По словам Романа Кима, полицейский находился в состоянии сильного алкогольного опьянения: у него были затуманенный, несфокусированный взгляд, сильно покачивающаяся походка, невнятная речь.
Выйдя в коридор, адвокат увидел, что Савин стоит перед Ж.Т. и ее детьми и высказывает им данные угрозы из-за того, что та отказывается подписать документы и привела адвоката. После того как Роман Ким достал смартфон, чтобы зафиксировать происходящее на видео, Савин напал на него. Отнимая телефон, участковый ударил адвоката в грудную клетку и в живот.
Роман Ким добавил, что инцидент происходил на глазах доверительницы и ее детей, которые сильно плакали и кричали от испуга. Им удалось снять случившееся на видео. После этого адвокат, доверительница и дети покинули здание полиции. Адвокат незамедлительно направил сообщения на горячую линию ГУ МВД России по Московской области и в областное УСБ ГУ МВД России. Кроме того, 3 июня 2020 г. он обратился с заявлением о преступлении в порядке ст. 144–145 УПК в ГСУ СКР по Московской области.
Вопиющий случай нарушения профессиональных прав адвоката
30 октября того же года Роман Ким подал заявление на личном приеме у зам. руководителя следственного отдела, и по результатам проведенной проверки уголовное дело в отношении Дениса Савина все-таки было возбуждено, а адвокат признан потерпевшим.
Роман Ким рассказал «АГ»: в судебном заседании он акцентировал внимание на том, что в пункт полиции его доверительницу официально вызвал участковый уполномоченный Игорь Малахов, материал проверки находился у него, однако впоследствии с ним вели разговор участковые Денис Савин и Александр Мензарарь, притом что официально они не имели отношения к этому материалу. Особое внимание адвокат обратил на то, что Денис Савин находился в состоянии сильного алкогольного опьянения.
Ж.Т. также дала показания в суде. Она рассказала, что 30 мая, накануне инцидента, эти же участковые оперуполномоченные насильно удерживали ее с детьми в опорном пункте, затем повезли в УМВД, где заставляли подписывать документы. Женщина добавила, что полицейские оказывали на нее психологическое давление, угрожали, что отнимут детей и поместят в приют. Отпустили ее спустя 8 часов, в час ночи. Поскольку дети (одному из них на тот момент было 4 года, другому 9) плакали и были голодны, находясь в отделении полиции, участковые принесли им хлеб и воду.
Как отметил Роман Ким, на предварительном следствии Денис Савин признавал вину частично: он пояснил, что действительно была потасовка, а также добавил, что сожалеет и раскаивается в содеянном. «В ходе очной ставки он занимал эту же позицию – т.е. частично признавал вину, но когда я задал ему вопрос, признает ли он, что совершил проступок, порочащий честь сотрудника органа внутренних дел, он ответил отрицательно», – отметил Роман Ким.
По словам адвоката, в судебном заседании Денис Савин отказался признавать вину. Так, обвиняемый рассказал суду, что в тот день Роман Ким находился в опорном пункте без средств индивидуальной защиты, чем нарушил санитарно-эпидемиологические нормы. «Савин якобы из-за этого потребовал, чтобы я покинул опорный пункт. При этом отмечу, что все трое полицейских находились без средств индивидуальной защиты. В ответ я якобы начал скандалить, кричать и размахивать руками, провоцируя Савина. Что конкретно я при этом говорил и на что пытался его спровоцировать, он так и не пояснил суду», – добавил Роман Ким.
В суде обвиняемый также утверждал, что просил Романа Кима представиться, и указал, что адвокат представился, но предъявлять документы якобы отказался. На это высказывание Роман Ким возразил, что дважды показывал участковому документы, о чем свидетельствовали и Ж.Т., и Александр Мензарарь.
В свою защиту обвиняемый добавил, что в тот день не был при исполнении служебных обязанностей, поскольку по графику у него был выходной. По его словам, это был неприемный день и фактически адвокат с Ж.Т. явились в опорный пункт по собственному желанию. В то же время, согласно показаниям начальника отдела полиции, в день инцидента Савин находился при исполнении, что также подтверждается видеозаписью, где видно, что участковый был в форменном обмундировании.
Роман Ким также добавил, что в процессе просмотра видеозаписи судья спросил Дениса Савина, он ли зафиксирован на записи. Подсудимый отказался отвечать на вопрос судьи, ссылаясь на ст. 51 Конституции РФ. Однако когда адвокат заметил, что у Савина помимо форменной одежды на поясе ремня висит кобура, тот пояснил суду, что кобура в тот момент была пустая. Именно на такие аспекты, по словам Романа Кима, гособвинитель обращал внимание судьи.
Комментируя приговор, Роман Ким отметил, что позиция защиты обвиняемого была абсолютно непоследовательной: «Подсудимый отрицал факт как физического столкновения, так и то, что находился на службе; не признал факт того, что на видеозаписи зафиксирован он, при этом давал пояснения касательно событий, которые были воспроизведены на этой записи».
Адвокат добавил, что рассчитывал на то, что приговор будет с реальным лишением свободы, но при этом не предполагал, каким именно будет срок. «Когда я увидел, как развиваются события, что в суде Савин вину не признает и, более того, придумал свою версию произошедшего, то понял, что о лишении свободы условно речи не идет», – подчеркнул адвокат.
Он также обратил внимание, что за весь период, пока длились судебные разбирательства по делу, Денис Савин не принес извинения ни ему, ни Ж.Т. «Несмотря на то что доверительница выступала свидетелем в этом процессе, считаю, что ей был причинен значительный моральный вред», – в заключение добавил адвокат.
Апелляция сократила срок наказания адвокату Ольге Лукмановой, признанной виновной в покушении на мошенничество
Московский городской суд изготовил мотивированное апелляционное определение от 9 ноября, которым изменил приговор в отношении адвоката КА «Московский юридический центр» Ольги Лукмановой, признанной виновной в покушении на мошенничество в особо крупном размере (процессуальные документы имеются у «АГ»).
Суд признал адвоката виновной
По версии следствия, в феврале 2017 г. Ольга Лукманова сообщила подзащитному С., который обвинялся по ч. 4 ст. 159 УК РФ, заведомо ложные сведения о том, что за вознаграждение в 4 млн руб. она посредством знакомых сотрудников СКР по г. Москве, обладающих значительными служебными полномочиями, может повлиять на ход расследования и способствовать избранию ему меры пресечения, не связанной с лишением свободы, а также прекращению уголовного дела. Далее адвокат в ходе личной встречи с подзащитным повторила предложение. Для придания незаконным действиям видимости правомерных она заключила с С. соглашение от 21 февраля 2017 г. об оказании юридической помощи на сумму 4 млн руб. В следующую встречу С. передал Ольге Лукмановой часть требуемой суммы (600 тыс. руб.).
Далее, как указало следствие, С., осознавая, что адвокат вводит его в заблуждение, обратился в региональное УФСБ России, представив в качестве доказательства аудиозаписи переговоров. В ходе ОРМ «оперативный эксперимент» после получения от подзащитного денежных средств, часть которых была муляжом, Ольга Лукманова была задержана. Ей было предъявлено обвинение по ч. 3 ст. 30 и ч. 4 ст. 159 УК и избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.
В судебном заседании Ольга Лукманова вину не признала, пояснив, что действовала исключительно в рамках заключенного с С. соглашения на защиту по уголовному делу, а сумма в 4 млн руб. являлась гонораром, который она намеревалась использовать в том числе для возмещения вреда потерпевшей. Также она отметила, что не была ознакомлена с вещдоками по делу ни на стадии расследования, ни в суде, ввиду чего установить их относимость к данному уголовному делу невозможно.
Защита обвиняемой настаивала на признании ряда доказательств обвинения (меморандумов, протоколов осмотров, носителей аудиозаписей, а также заключения лингвистической судебной экспертизы) недопустимыми. Суду были представлены акты экспертных исследований и заключения специалистов, опровергающие результаты ОРМ. Обратила внимание защита и на противоречивость показаний потерпевших и свидетелей обвинения. По мнению стороны защиты, событие преступления было сымитировано потерпевшим с корыстной целью.
Оценив представленные доказательства, суд посчитал вину подсудимой в совершении инкриминируемых деяний доказанной. Назначая наказание, он учел смягчающие обстоятельства (в частности, отсутствие судимости, положительные характеристики и наличие пятерых детей, трое из которых малолетние) и присудил пять лет лишения свободы условно с испытательным сроком 5 лет, а также дополнительно запретил три года заниматься адвокатской деятельностью на основании ч. 3 ст. 47 УК.
Кроме того, суд частично удовлетворил гражданский иск потерпевшего, взыскав с осужденной в его пользу 600 тыс. руб. в счет возмещения материального ущерба. Во взыскании компенсации морального вреда в 300 тыс. руб. истцу было отказано.
Защита настаивала на недоказанности вины
Обжалуя приговор, защита обратила внимание, что, предъявляя Ольге Лукмановой обвинение в том, что она вышла за пределы процессуальных полномочий, предусмотренных Законом об адвокатуре и УПК, следственные органы не конкретизировали, в чем именно заключается такой выход и какие конкретно нормы закона она нарушила. Тем самым обвинение вынесено в нарушение требований п. 1 ч. 1 ст. 73 и п. 2 ч. 2 ст. 171 УПК, что лишает обвиняемую и ее защиту возможности защищаться от предъявленного обвинения.
Кроме того, отмечалось в одной из апелляционных жалоб, имеющееся в материалах постановление о возбуждении уголовного дела является не оригиналом, а изготовлено посредством ксерокопирования с признаками монтажа, что подтверждено заключением специалиста. Таким образом, стороной обвинения не доказан факт возбуждения данного дела надлежащим должностным лицом, в связи с чем все следственные действия, выполненные с 6 марта 2017 г. и исследованные в судебных заседаниях, являются недопустимыми доказательствами.
В жалобе также указывалось, что Ольга Лукманова 15 февраля 2017 г. заключила с С. соглашение на сумму в 150 тыс. руб. на защиту его прав и представление законных интересов путем вступления в дело с последующим изучением материалов. Согласно следующему соглашению, заключенному 21 февраля того же года, адвокат обязалась защищать права и представлять законные интересы С. в ходе предварительного следствия. Цена соглашения составила 4 млн руб. Полученные по соглашению денежные средства, за исключением изъятых оперативниками, были внесены в кассу адвокатского образования и оприходованы. Наличие у осужденной умысла на хищение чужого имущества путем обмана не доказано. Не установлена также сумма, которую адвокат якобы намеревалась получить от С.
Таким образом, подчеркивалось в жалобе, предмет первого и второго соглашений кардинально различаются, в связи с чем вывод следствия о том, что Ольга Лукманова заключила второе соглашение только для придания своим действиям видимости правомерных, является надуманным и противоречит исследованным в суде доказательствам.
Кроме того, защита опровергла оценку судом первой инстанции соглашения от 21 февраля 2017 г. как ничтожного, пояснив, что данное соглашение в установленном порядке не расторгалось, сторонами в суде не оспаривалось, а также в порядке гражданского судопроизводства ничтожным не признавалось. При этом УПК не уполномочивает суд при рассмотрении уголовного дела подменять собой гражданское судопроизводство и рассматривать споры о признании сделок ничтожными.
Касательно доводов обвинения о том, что Ольга Лукманова сообщила С. заведомо ложные сведения о якобы имеющейся возможности повлиять на избрание ему меры пресечения, не связанной со стражей, а также способствовать прекращению дела и уголовного преследования посредством третьих лиц, защита подчеркнула, что, во-первых, они не подтверждены допустимыми доказательствами по делу и, во-вторых, не соответствуют исследованным в судебном заседании доказательствам и фактическим обстоятельствам произошедшего.
Эти и другие обстоятельства, подчеркивалось в жалобе, свидетельствуют о недоказанности причастности осужденной к инкриминируемому ей преступлению, в связи с чем приговор подлежит отмене, а Лукманова – оправданию с правом на реабилитацию.
Прокуратура посчитала наказание излишне мягким
Прокуратура, в свою очередь, тоже обжаловала приговор, но по иным обстоятельствам – посчитав назначенное осужденной наказание излишне мягким.
Как отмечалось в апелляционном представлении, суд, назначая наказание, не в полной мере принял во внимание характер и степень общественной опасности деяния. Гособвинитель пояснил, что преступление затронуло и посягало не только на право собственности С., но и на нормальное функционирование правосудия, подорвало доверие к институту адвокатуры, органам предварительного следствия и правоохранительной системе РФ.
Таким образом, с учетом тяжести совершенного преступления наказание, по мнению прокурора, следовало усилить до пяти лет колонии общего режима.
Апелляция поддержала выводы прокуратуры
Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб и дополнений к ним, представления и возражений, судебная коллегия по уголовным делам Мосгорсуда пришла к выводу о доказанности вины осужденной и правильной квалификации деяния как покушения на мошенничество.
То, что осужденная и ее защита не были ознакомлены с вещественными доказательствами в процессе выполнения требований ст. 217 УПК, не лишало их права ознакомиться с ними после передачи дела в суд, заметила апелляция.
Касательно назначенного наказания апелляция поддержала выводы прокуратуры о том, что оно является несправедливым и чрезмерно мягким, так как не соответствует тяжести содеянного и личности осужденной, которая совершила преступление, являясь адвокатом и осуществляя защиту потерпевшего по уголовному делу. При этом суд усмотрел основания для снижения срока наказания до трех лет колонии общего режима, исчисляемых со дня вынесения апелляционного определения (18 мая).
По окончании судебного заседания Ольга Лукманова была заключена под стражу в зале суда.
Доводы кассационных жалоб
В кассационных жалобах защита напомнила, что правоотношения между адвокатом и доверителем по своей природе являются гражданско-правовыми, а соглашения об оказании юридической помощи – заключенными и действительными, поскольку отсутствие в соглашении номера и других признаков, на которые ссылается суд, не влечет недействительность соглашения и ничтожность принятых адвокатом поручений.
По мнению защиты, вопреки принципу презумпции невиновности суд в приговоре уделил большее внимание приданию законности собранным органом предварительного следствия с нарушением УПК доказательствам; не допросил потерпевшую по уголовному делу в отношении С., в рамках которого Ольга Лукманова приняла поручение, в том числе по урегулированию ущерба, тем самым безосновательно освободив сторону обвинения от бремени доказывания и опровержения доводов защиты.
Кассаторы также подчеркнули, что судом незаконно признаны недостоверными и недопустимыми доказательствами представленные ею заключения специалистов, поскольку требования ст. 204 УПК, на которую сослался суд в обоснование решения, относятся к оформлению заключений экспертов и не распространяются на заключения специалистов.
Кроме того, добавила защита, в апелляционном определении формально указано на проверку доводов защиты в суде первой инстанции. Фактически же суд воспрепятствовал подсудимой в реализации права на представление доказательств в свою защиту.
Также защита обратила внимание, что в целях достижения взаимоприемлемого решения проводит в отношении потерпевшего процедуру медиации на основе согласия сторон, несмотря на то что исковые требования не соответствуют ст. 131 ГПК РФ. По мнению защиты, объем гражданско-правовых последствий, причиненных инкриминированным осужденной преступлением, подлежит установлению в рамках гражданского дела, так как с денежной суммы, которая была внесена в кассу коллегии адвокатов, уплачены налоги, часть вознаграждения Ольгой Лукмановой отработана.
В возражениях на кассационные жалобы прокуратура настаивала на отсутствии оснований для отмены или изменения приговора с учетом изменений, внесенных апелляционной инстанцией.
Кассация указала на противоречия, допущенные апелляцией
Рассмотрев жалобы защиты Ольги Лукмановой, Второй кассационный суд общей юрисдикции апелляционное определение отменил.
Как указывалось в кассационном определении от 6 октября, согласившись с выводами первой инстанции о наличии совокупности обстоятельств, смягчающих наказание, и отсутствии отягчающих обстоятельств, апелляция сочла необоснованным назначение основного наказания условно. Вместе с тем каких-либо мотивов, свидетельствующих о необоснованности и неправомерности решения первой инстанции о том, что в силу указанных обстоятельств, характера и степени общественной опасности преступления, личности осужденной исправление последней возможно без реального отбывания наказания, не привел.
Излагая суть принятого решения, апелляционный суд допустил противоречия. Так, пояснялось в кассационном определении, указав, что наказание назначено в соответствии с требованиями ст. 60 УК с учетом характера и степени общественной опасности содеянного, влияния назначенного наказания на исправление осужденной и условия жизни ее семьи, данных о ее личности и смягчающих обстоятельств, он одновременно сделал вывод, что, исходя из характера и обстоятельств преступления, назначенное наказание является несправедливым и чрезмерно мягким, так как не соответствует тяжести содеянного и личности осужденной, при этом приняв решение снизить основное наказание в виде лишения свободы.
Кассация напомнила, что ч. 1 ст. 82 УК предусмотрена возможность суда отсрочить реальное отбывание наказания до достижения ребенком осужденного 14-летнего возраста, за исключением случаев наличия у осужденных ограничений, предусмотренных указанными положениями. Вместе с тем вопрос о применении в отношении Ольги Лукмановой положений ст. 82 УК апелляционной инстанцией не обсуждался и разрешен не был.
Указанные нарушения Второй КСОЮ посчитал существенными, повлиявшими на исход дела и являющимися основанием для отмены апелляционного определения и пересмотра дела во второй инстанции в ином составе суда. «При новом апелляционном рассмотрении дела суду необходимо дать оценку всем исследованным судом первой инстанции доказательствам в их совокупности, привести мотивы по всем доводам поступивших апелляционных жалоб», – подчеркивалось в кассационном определении. В связи с передачей дела на пересмотр мера пресечения осужденной была изменена на заключение под стражу сроком на два месяца.
Итоги пересмотра
По итогам пересмотра Мосгорсуд изменил приговор Ольге Лукмановой, снизив наказание до двух лет 10 месяцев колонии общего режима.
Как отмечается в апелляционном определении от 9 ноября, доводы жалоб об отсутствии у осужденной умысла на мошенничество и получении денежных средств в рамках заключенного соглашения на оказание юридической помощи С. по уголовному делу проверялись судом первой инстанции и обоснованно отвергнуты. Доводы жалоб о даче Лукмановой признательных показаний под давлением не нашли подтверждения в ходе судебного следствия и, по мнению апелляции, являются надуманными, поскольку признательные показания были получены в соответствии с требованиями УПК, согласуются с другими доказательствами по делу, в связи с чем обоснованно признаны судом достоверными и допустимыми и положены в основу приговора.
Апелляция вновь поддержала доводы прокуратуры об излишней мягкости назначенного наказания и исключила указание о возможности применения к осужденной положений ст. 73 УК. Вместе с тем в судебном заседании апелляционной инстанции было установлено, что в настоящее время осужденной в счет возмещения причиненного вреда потерпевшему добровольно возмещена сумма, составляющая 50% от взысканной судом. Это обстоятельство не было учтено первой инстанцией, поскольку возмещение имело место после вынесения приговора. Апелляция признала его в качестве смягчающего наказание.
В то же время Мосгорсуд не усмотрел оснований для отсрочки реального отбывания наказания, заметив, что в настоящее время дети находятся с мужем осужденной, который работает, с воспитанием детей ему помогает бабушка, а двое детей уже взрослые. Наличия хронических заболеваний у мужа, исключающих возможность исполнять обязанность по содержанию и воспитанию несовершеннолетних детей, не установлено.
По мнению одного из защитников, председателя КА «Династия» Бориса Асрияна, кассационная инстанция обратила внимание на значительно больший объем нарушений, допущенных в ходе апелляционного рассмотрения дела, в связи с чем можно констатировать, что апелляционная инстанция формально подошла к их устранению. «Учитывая, что решение апелляции было противоречивым – обвиняемая заслуживает снижения срока лишения свободы, поэтому три года, а не пять, и в то же время не заслуживает условного наказания, – апелляционный суд ушел от решения этой сложной дилеммы по пути “наименьшего сопротивления”, использовав в качестве аргумента снижения срока наказания то, что потерпевшему начали возмещать ущерб. Однако от обоснования того, почему суд считает, что к осужденной неприменимы положения ст. 73 УК, апелляция устранилась», – пояснил защитник. Он добавил, что защита намерена обжаловать апелляционное определение, мотивируя тем, что решение кассационной инстанции было исполнено не в полном объеме.
«В кассационном определении Второго КСОЮ было указано, что подход Судебной коллегии по уголовным делам Мосгорсуда не основан на законе, а именно – невозможно смягчать наказание, снижая его с пяти до трех лет лишения свободы, и одновременно ужесточать его, исключая применение ст. 73 УК, притом что учитываются одни и те же обстоятельства, – отметил адвокат АП г. Санкт-Петербурга Юрий Авдеев, также защищающий Ольгу Лукманову. – Пересмотрев повторно приговор Измайловского районного суда г. Москвы, суд апелляционной инстанции применил тот же подход, что и в первый раз, вступив в противоречие с правовой позицией кассационной инстанции. Применить отсрочку исполнения приговора суд также не нашел оснований».
Юрий Авдеев добавил, что в данный момент продолжается повторное рассмотрение ходатайства об отсрочке исполнения приговора в Люблинском районном суде г. Москвы.