Анаграмма это что такое
АНАГРАММА
Смотреть что такое АНАГРАММА в других словарях:
АНАГРАММА
(греч.) — так назыв. обратное чтение букв одного или нескольких слов; так, напр., «вор» будет А. от «ров». В более широком смысле под анаграммой понима. смотреть
АНАГРАММА
(от греч. ana- —приставка в значении пере- и grámma — буква) перестановка в слове букв, образующая другое слово. Например, «ропот» — «топор». Из. смотреть
АНАГРАММА
АНАГРАММА
анаграмма ж. лит.anagram
АНАГРАММА
АНАГРАММА
Анаграмма (греч.) — так назыв. обратное чтение букв одного или нескольких слов; так, напр., «вор» будет А. от «ров». В более широком смысле под анаграммой понимают перестановку букв, посредством которой образуются новые слова и фразы. Так Кальвин при посредстве А. назвал себя в заголовке своих «Institutionen» Alcuinus. Так слова «R évolution franç aise» дают A. «Un Corse la finira» и т. п. В особенности любимы были А. каббалистами. Ср. Уитлей, «On anagrams» (Лондон, 1862).
АНАГРАММА
АНАГРАММА
АНАГРАММА
АНАГРАММА
АНАГРА´ММА (от греч. ἀνά — пере, через, вперед и γράμμα — буква) — перестановка в слове или группе слов букв, в результате чего образуется новое слово. смотреть
АНАГРАММА
1. (др.-греч. άναγραμματίσμος < άνα ïере..+ γραμμα буква) 1) Слово, словосочетание, полученное в результате перестановки букв: Марат – Марта; испол. смотреть
АНАГРАММА
АНАГРАММА
АНАГРАММА
Любая из словесных головоломок, основанных на перестановке букв в слове. Имеется много вариаций анаграмм, среди них три наиболее часто используются в психологических экспериментах: (а) простая, анаграмма с единственно правильным решением, когда субъекту дается беспорядочный набор букв и из них требуется составить слово (например, ултс – стул); (б) словесная анаграмма, когда субъекту дается реальное слово и он должен переставить буквы таким образом, чтобы получилось другое слово (например, пост – стоп); (в) анаграмма со множеством решений, когда субъект должен составить как можно больше различных слов, используя любые или все буквы первоначального слова (например, можно составить более двух десятков слов из букв, входящих в слова космонавт, садовник). смотреть
АНАГРАММА
1) Орфографическая запись слова: анаграмма2) Ударение в слове: анагр`амма3) Деление слова на слоги (перенос слова): анаграмма4) Фонетическая транскрипц. смотреть
АНАГРАММА
от греч. anagrammatismОs – перестановка букв), прием подбора словесной конструкции (словосочетания или фразы), которая при перестановке составляющих ее букв превращается в другую, подразумеваемую автором: – Эмблема Советской власти – молот и серп, так? – Капарин палочкой начертил на песке слова «молот», «серп», потом впился в лицо Григория горячечно блестящими глазами: – Читайте наоборот. Прочли? Вы поняли? Только престолом окончится революция и власть большевиков. (М. Шолохов, «Тихий Дон») Изобретение анаграммы приписывают Ликофрону Халкидскому (3 в. до н. э.), иногда за анаграммами-псевдонимами авторы прячут свои имена: Антиох Кантемир – Харитон Макентин, Francois Rabelais – Alcofribas Nasier (Франсуа Рабле – Алькофрибас Назье). смотреть
АНАГРАММА
перестановка букв в слове (или в нескольких словах) в любом порядке, образующая новое слово, напр.: Lied — Leid, арка — кара, Ломоносов — Соломонов и т. п. Так фамилия Вольтер образована писателем путем анаграммы из его настоящей фамилии Аруэ — le j (eune) Arouet. Как стихотворная форма А. характеризуется тем, что в ней иносказательно описывается значение слова, составленного из переставленных букв другого слова, приведенного целиком, а иногда также только описанного, напр.: «Сказала мне вчера: эх-ма, Моя кума, Когда бы не было на дне, Что есть во мне, То славный я бы под шумок Спекла пирог». — Кума-мука. А. относится таким образом к числу стихотворений-загадок, шарад. смотреть
АНАГРАММА
Анаграмма – слово или словосочетание, которые образованы перестановкой букв др. слов; особый прием стилистического каламбура: «А роза упала на лапу Азора».
А. используются для шифрования, в криптографии. Так, в средние века ученые, опасаясь воровства со стороны коллег, зашифровывали намечающиеся открытия в латинские А. и в таком виде публиковали, чтобы в случае чего можно было отстаивать свой приоритет. Напр., знаменитый Галилео Галилей в А. «Smaismrmielmepoetaleu mibuvnenugttaviras» зашифровал латинскую фразу «Altissimun planetam tergeminum observavi» («Высочайшую планету тройною наблюдал»), свою заявку на открытие колец Сатурна.
АНАГРАММА
АНАГРА́ММА (от греч. anagrammatismós перестановка букв), повторение звуков заданного слова в другом или в других словах (см. Фоника). В древнейших религиозных текстах часто была средством зашифровать неназываемое имя божества и пр.; бессознательное использование такого приема встречается и позднее. В новое время род поэтического фокуса (ср. Перевертень, Шарада), используемый, в частности, в псевдонимах (Харитон Макентин поэт Антиох Кантемир).
АНАГРАММА
АНАГРАММА
АНАГРАММА
(греч. anagramma — перестановка, от ana— переи gramma — буква) — 1) слово или словосочетание, образованное перестановкой букв, составлявших другое слово, напр., сила—лиса, мука — кума; 2) вид псевдонима, составленного из переставленных букв подлинной фамилии или имени; 3) род стихотворной загадки, в которой иносказательно описывается значение слова, содержащегося в тексте загадки с переставленными буквами. смотреть
АНАГРАММА
АНАГРАММА (от греч. ana — пере + gramma — буква) — слово, словосочетание, бессмысленная комбинация букв, образованные перестановкой букв, составляющих др. слово, напр. хрестоматийное ляхопигисо. Задачи по разгадыванию А. используются в экспериментальных исследованиях мышления, мотивации, речевых способностей и в психодиагностических тестах. (Б. М.)
АНАГРАММА
(греч. ana-— пере-, через—)- gramma — буква). Слово или словосочетание, образованное путем перестановки букв, входящих в состав другого слова. Бук — к. смотреть
АНАГРАММА
(от греч. ana — пере + gramma — буква) — слово, словосочетание, бессмысленная комбинация букв, образованные перестановкой букв, составляющих др. слово, напр. хрестоматийное ляхопигисо. Задачи по разгадыванию А. используются в экспериментальных исследованиях мышления, мотивации, речевых способностей и в психодиагностических тестах. (Б. М.). смотреть
АНАГРАММА
АНАГРАММА
-ы, ж. лит. Перестановка букв в слове, образующая новое слово, например: нос — сон, лето — тело.[греч. ’ανάγραμμα]Синонимы: перестановка, подпись, т. смотреть
АНАГРАММА
анаграммаאָנַגרָאמָה נ’* * *היפוך אותיותСинонимы: перестановка, подпись, тамга
АНАГРАММА
АНАГРАММА
АНАГРАММА
АНАГРАММА
АНАГРАММА
(1 ж); мн. анагра/ммы, Р. анагра/ммСинонимы: перестановка, подпись, тамга
АНАГРАММА
АНАГРАММА
Ударение в слове: анагр`аммаУдарение падает на букву: аБезударные гласные в слове: анагр`амма
АНАГРАММА
АНАГРАММА
АНАГРАММА
Rzeczownik анаграмма f anagram m
АНАГРАММА
ж. лит.anagramme fСинонимы: перестановка, подпись, тамга
АНАГРАММА
(греч. ana – пере. gramma – буква) – перестановка букв в слове или словосочетании, вследствие чего возникает другое слово или словосочетание. В психопатологии – один из способов образования неологизмов (см.). смотреть
АНАГРАММА
АНАГРАММА
ж.(слово или словосочетание, образованное путем перестановки букв, составляющих другое слово) anagram
АНАГРАММА
АНАГРАММА
Гамма Гана Грамм Гран Маар Маара Маг Магма Мама Маман Ман Арма Мана Ангар Мара Мга Нагар Рага Рам Рана Анаграмма Амман Аман Агар Агам Ага Ранг Марна Мангра Манг Арам Гам. смотреть
АНАГРАММА
сущ. жен. родалит.анаграма
АНАГРАММА
АНАГРАММА
анагра’мма, анагра’ммы, анагра’ммы, анагра’мм, анагра’мме, анагра’ммам, анагра’мму, анагра’ммы, анагра’ммой, анагра’ммою, анагра’ммами, анагра’мме, анагра’ммах. смотреть
АНАГРАММА
анагра́ммаСинонимы: перестановка, подпись, тамга
АНАГРАММА
Значение слова анаграмма
Словарь Ушакова
Словарь лингвистических терминов
(греч. ana-— пере-, через—)- gramma — буква). Слово или словосочетание, образованное путем перестановки букв, входящих в состав другого слова. Бук — куб, горб — гроб, ропот — топор, скала — ласка, сон — нос, ток — кот.
Гаспаров. Записи и выписки
♦ Кто-то из моих собеседников обнаружил у А. Одоевского, в «Браке Грузии с Русским царством» подтексты сталинской оды Мандельштама — не только «ось мира», но и анаграммы Сталина и Гори.
♦ «Поиски анаграмм — художественная работа: нужно, чтобы после тебя уже нельзя было ее не заметить», сказал О. Ронен (по поводу того, что «Анчар» — сублимация от «саранча», на которую его послал «князь» Воронцов).
Была детская игра: из букв длинного слова составлять короткие слова, кто больше составит. (М. Ю. Лотман сказал, что у них в школе такая игра называлась «словяга«.) Сколько можно составить слов в 4 и более букв из слова «Электростанция«? Более 200. Поэтому мне не казалось странным, что из любого четверостишия можно вычитать какую угодно анаграмму. Однако думалось, что не зря же этим увлеклись большие ученые; хотелось проверить. В. С. Боевский написал мне, что готовит для блоковской конференции доклад об анаграммах у Вл. Соловьева. Я спросил «По каким стихотворениям? хочу попробовать сам, а потом свериться«. Он назвал. Я взялся за первое (не помню какое), стал высчитывать особо частотные буквы, и из них безоговорочно сложилось слово «масло«. Тут я понял, что хоть анаграмма, может быть, и великое дело, но мне оно противопоказано. (Работа Боевского напечатана: сб. «Целостность худож. произведения и проблемы его анализа…», Донецк, 1977; ср. «Блоковский сб.», Ш. Это была та самая конференция, где Тименчик сказал: «если наша жизнь не текст, то что же она такое?» — см. ВЗГЛЯД ИЗ УГЛА. Что анаграмма все-таки великое дело, меня обнадеживает Свифт, который в 3 части «Гулливера» уже издевался над этим методом; а Свифт гениально выбирал для издевательств только самые перспективные идеи во всех науках: всемирное тяготение, кибернетические машины, хлорофилл, мозговые полушария…
Термины и понятия: Методы исследования и анализа текста. Словарь-справочник
Текстообразующий звуковой прием, основанный на перестановке букв в слове, в результате чего образуется новое слово.
Энциклопедический словарь
Словарь Ефремовой
Энциклопедия Брокгауза и Ефрона
(греч.) — так назыв. обратное чтение букв одного или нескольких слов; так, напр., «вор» будет А. от «ров». В более широком смысле под анаграммой понимают перестановку букв, посредством которой образуются новые слова и фразы. Так Кальвин при посредстве А. назвал себя в заголовке своих «Institutionen» Alcuinus. Так слова «R évolution franç aise» дают A. «Un Corse la finira» и т. п. В особенности любимы были А. каббалистами. Ср. Уитлей, «On anagrams» (Лондон, 1862).
Читальный зал
Исследования и монографии
О словарях, «содержащих нормы современного русского литературного языка при его использовании в качестве государственного языка Российской Федерации»
Варианты русского литературного произношения
Динамика сюжетов в русской литературе XIX века
Художественный текст: Основы лингвистической теории и элементы анализа
К истокам Руси
О языке Древней Руси
Не говори шершавым языком
Доклад МИД России «Русский язык в мире» (2003 год)
Конкурсные публикации
 |  |
Анаграмма
И све Т бежи Т на У лицы де Р евни,
К О гда, смеясь, на дв ОР ике гл У х О м
Вс ТР еча ЮТ с О лнце вз РО слые и де Т и,-
В О сп Р янув д У х О м, выбег У на х О лм
И все У виж У в сам О м л У чшем све Т е.
[Рубцов 1982 а, с. 63]
Анаграммируемое – УТРО – оказывается рассредоточенным по всему пространству текста в виде отдельных звуков (букв) и слогов (выделены в тексте жирным шрифтом). Причем характер распределения частей анаграммируемого не связан со специфическим для поэзии устройством текста (не зависит от ударения, размера, рифмы). Это явление прежде всего семантического характера, активно участвующее в создании цельности текста. С другой стороны, анаграмма основана на форме – либо звуковой, либо визуальной (о последней необходимо говорить в силу того, что в большинстве случаев анаграммируемое слово трудно найти на слух, тогда как письменный текст дает возможность для детального анализа анаграммы). Поэтому анаграмма – это еще один вид глобальной связности текста (когерентности), при котором выявление формальной его стороны вторично и полностью подчинено семантике.
Внимание к формальной стороне анаграммы при игнорировании смысловой предопределяет, по словам В. Н. Топорова, «некоторые „инфляционные“ явления в этой области – появление значительного числа реконструкций псевдоанаграмм или таких анаграмм, которые, удовлетворяя некоему приблизительному критерию формальной близости („похожести“), не могут считаться доказанными из-за отсутствия именно неформальных критериев. Как правило, упускалось из виду, что анаграмма выступает как средство проверки связи между означаемым и означающим (если говорить о внутритекстовых отношениях) и между текстом и достойным его, т. е. понимающем его читателем, выступающим как дешифровщик криптограмматического уровня текста (если говорить о прагматическом аспекте семиотического исследования текста)» [Топоров 1999, с. 69].
Анаграмма, таким образом, явление внутритекстовое и вторичное – «средство проверки», – базирующееся на каких-то других явлениях.
Естественно, возникает вопрос об обоснованности выявления анаграммы. Он был поставлен самим основателем теории анаграмм Ф. Де Соссюром, который рассматривал анаграмму как один из принципов составления древних индоевропейских текстов [Иванов 1976, с. 251]. Так, в «Ригведе» «можно взять почти любой гимн наудачу и убедиться в том, что, например, гимны, посвященные Agni Angiras, представляют собой как бы целый ряд каламбурных созвучий, например таких, как girah (песни), anga (соединение) и т. п., что свидетельствует о главной заботе автора – подражать слогам священного имени» [де Соссюр 1977, с. 640]. Причем «во многих небольших гимнах числа, устанавливаемые для повторения согласных, совершенно безупречны, каковы бы ни были законы, управляющие повторением гласных» [Там же, с. 640]. Однако «нет никакой возможности дать окончательный ответ на вопрос о случайности анаграмм. Самый серьезный упрек, который можно было бы сделать, заключался бы в том, что есть вероятность найти в среднем в трех строках, взятых наугад, слоги, из которых можно сделать любую анаграмму (подлинную или мнимую)» [Там же, с. 643].
Но что значит «подлинная анаграмма»? Ведь если считать анаграмму текстовым явлением, таким, как, скажем, пресуппозиция, тематическая прогрессия, метатекст, сильные позиции, ключевые знаки и т. п., то было бы разумно и не ожидать вовсе именно осознанного ее «конструирования» автором в своем тексте (хотя, конечно, и такое положение вещей имеет место). Автор художественного текста не знает об этих понятиях, что ничуть не мешает ему быть превосходным художником. (Как сказал по сходному поводу Н. И. Жинкин, «птица научается летать не потому, что ее учили аэронавтике, а потому, что сама пробует свои крылья для полета» [Жинкин 1982, с. 55]). Поэтому основная проблема не во вскрытии авторского намерения, а в обосновании анаграммы самой по себе, в поиске внутренней закономерности текста, удостоверяющей ее наличие. То, что такая закономерность существует, следует не только из структуры различных древних текстов на индоевропейских языках – «от Индии до Ирландии», – но и других, например, японских [Иванов 1976, с. 261].
Хотя исчерпывающего решения обсуждаемой здесь проблемы не существует, ясно, что «искать анаграмму просто так, сугубо эмпирически, вне определенного принципа, опираясь исключительно на факт наибольшего звукового подобия криптограммы и неких фрагментов предлежащего текста бессмысленно» [Топоров 1999, с. 70]. Можно предположить, что анаграмма имеет место тогда, когда повторы в художественном тексте не только дают в итоге анаграмму, но и образуют сильную позицию текста. Это обусловливает следующее.
Анаграмматические повторы, пусть даже они и не являются самыми частотными в тексте, покрывают все его пространство и неоднократно воспроизводят полный звуко-буквенный состав анаграммируемого слова; в предельном случае они концентрируются в одном из слов текста, включающего все элементы анаграммы (ср. к Р ас ОТУ и УТРО из текста «Утро» Н. М. Рубцова).
При этом повторы либо а) подчиняются строгой закономерности в своем распределении по тексту, либо б) имеют тенденцию к концентрации на том участке текстового пространства, который наиболее важен в смысловом отношении.
Анаграмматические повторы, как правило, соотносятся с сильными позициями текста – формально (чаще всего встречаются в сильных позициях) и семантически (в последнем случае особенно характерна связь с заголовком). Кроме того, анаграмма всегда бывает «поддержана» другими текстовыми явлениями и знаками, так или иначе указывающими на анаграммируемое слово.
Анаграммируемое слово (или другой знак) в некотором отношении выражает смысл текста и потому неизменно присутствует в формулировке интерпретации текста тем получателем, которому удалось обнаружить анаграмму (см. в гл. Интерпретация художественного текста).
Проиллюстрируем градуальность анаграммы на примере еще одного поэтического текста:
Long lines of light.
В той л И повой Р още, в Д е Р евне Р о Д ной,
Г Д е М ысл И Р обел И так ст Р анно весной.
Я к н ИМ остываю, совсе М навсег Д а,
[Бальмонт 1991, с. 209]
В рассмотренных текстах, как и во многих других, анаграмма не просто семантически связана с заглавием, но и вступает с ним в отношения дополнительности: уточняет заглавие, может выполнять роль подзаголовка и даже в некоторой степени конкурировать с заглавием.
Где бы ни встретилась анаграмма, в прозаическом или в поэтическом тексте, она предполагает «прерывистое чтение», «обратное чтение», разнообразные метатекстовые циклические операции; текст предстает как нелинейно организованное целое и «рассматривается как картина во всех направлениях» [Топоров 1999, с. 70-71]. Осуществляемая анаграммой формально-семантическая связность превращает текст «в сложный знак, единый не только в означающей своей стороне, но и в означаемой» [Иванов 1976, с. 267].
Анаграмма в лингвистическом смысле – это текстовое явление, любое другое ее понимание представляется периферийным. Первоначально анаграмма существует как род тайнописи и, казалось бы, может пониматься лексически (перестановка букв в слове в произвольном порядке). Но и в этом случае шифруется не единица языка, а сообщение (текст), возможно, состоящее из одного слова. Поэтому такое определение анаграммы, как «слова или словосочетания, образованного путем перестановки букв, входящих в состав другого слова. Бук – куб, горб – гроб, ропот – топор, скала – ласка, сон – нос, ток – кот » [Розенталь, Теленкова 1985, с. 16] не отвечает природе этого феномена. В противном случае анаграмму следовало бы считать явлением того же порядка, что и палиндром, иллюстрируя и то и другое лексическими примерами, а не текстовыми (например: бук – куб, горб – гроб, ропот – топор – анаграммы; потоп, казак, кабак – палиндромы).
Анаграмма в «лексическом» смысле и палиндром очень редко образуют сильные позиции текста.
Так, например, в «Петербурге» А. Белого мотив бреда и хаоса иконически передается лексическими анаграммами и палиндромами (что, как следует из его автокомментариев, было приемом вполне осознанным): «И пока он так думал, из него перли нервы, подобные ревам автомобильных гудков:
– „Наши пространства не ваши; все течет там в обратном порядке. И просто Иванов там – японец какой-то, ибо фамилия эта, прочитанная в обратном порядке – японская: Вонави“.
– „Стало быть, и ты прочитываешься в обратном порядке“, – прометнулось в мозгу.
И понял он: „Шишнарфнэ, Шишнарфнэ. “. Это было словом знакомым, произнесенным им при свершении а к т а; только сонно знакомое слово то надо было вывернуть наизнанку.
И в припадке невольного страха он силился выкрикнуть:
– „Енфраншиш“» [Белый 1981, с. 299].
Еще у одного персонажа романа, японца, фамилия-палиндром Исси-Нисси.
Лексические анаграммы- и палиндромы-заглавия ничего как таковые не значат в плане выяснения устройства текста и его интерпретации. Ср. у А. П. Чехова «Заказ» (палиндром), «Нос» («анаграмма») или рассуждение профессора из «Скучной истории»: «Я еду и от нечего делать читаю вывески справа налево. Из слова „трактир“ выходит „риткарт“. Это годилось бы для баронской фамилии: баронесса Риткарт»; у Л. Н. Толстого «Казаки» – и казак (?!), «Анна Каренина» – Анна (палиндром); у А. М. Горького «Ров» – вор (?!), «Ледоход» – доход ел (?!), Андреев – веер дна (!).
Последний пример с фамилией Андреев – лишь один из многих случаев, когда желаемое выдается за действительное. Совпадения могут быть сколь угодно любопытными, но они не относятся к ведению теории текста. Ср., например, отрывок с лексической анаграммой из романа М. М. Пришвина «Мирская чаша. 19-й год XX века» (1922 г.):
«Чугунок задумался и с большим любопытством обернулся к учителю спросить, как все спрашивали друг друга на Руси в это смутное время, загадывая загадку о том, как и когда все это кончится.
– Погадать надо на картах, – ответил Алпатов.
– Что вы гадалкой бросаетесь, – схватился Азар, – вы думаете, гадалки не знают? Под Москвой есть одна Марфуша Молот и серп вышел у Марфуши Понимаете? А очень просто, ну-ка, бумажку, учитель, вот серп и молот, читайте: „Толомипрес“.
– Понимаю, – сказал Алпатов.
– Как при Навуходоносоре, рука написала на стене, и никто не мог понять, гадалка намекнула на конец Навуходоносора.
– Нет не то, вот как надо писать: „Молот серп“, – читай теперь, как кончится.
– Вот престолом и кончится.
– Зачем царем, может быть, президентом.
– Гадалка же сказала: престолом.
С вожделением ответил Азар:
– А у президента, думаешь, престола нет, у президента может быть, престол-то почище царского» [Пришвин 1982, с. 513-514].
В противовес этому анаграмма в строгом смысле чрезвычайно важна для текста, так как всегда соотносится с его сильными позициями и необходима для интерпретации. Палиндром же, взятый в структурном аспекте, представляет собой один из моментов в прочтении (дешифровке) анаграммы: нужно «видеть» и читать текст во всех направлениях, в том числе, и справа налево (см. пример с текстом Х. Кортасара «Сатарса» («Satarsa») в гл. VI. 3. «Текст и произведение» ). Уникальные случаи текстов-палиндромов (см. их подборку в [Бирюков 1994, с. 100-141]) ничего не доказывают, так как в основе их создания лежит искусная, но все же искусственная поэтическая техника, а не естественный процесс текстопорождения, всегда в значительной мере бессознательный.
В то же время благодаря анаграмме текст не только приобретает статус единого знака, но и получает дополнительную семантическую «устойчивость» и автономность. Основное содержание такого текста оказывается «заявленным» дважды: самим текстом, в котором далеко не каждый получатель (интерпретатор) видит анаграмму, но может в той или иной мере удачно провести его интерпретацию, и, кроме того, анаграммой, которая, если она обнаружена, подтверждает и уточняет удачную интерпретацию. Подготовленный исследователь, прочитывая шифр, открывает анаграмму как готовую, хотя и неявную формулировку смысла текста. С этой точки зрения получатель может рассматривать анаграмму в качестве способа самоорганизации текста, который формально и семантически отмечает метатекстовый код, имеющий своим референтом содержание (тему, идею и т. п.) того же текста.
1 О интертекстуальном понимании анаграммы см. [Ямпольский 1993, с. 32-53].
2 О текстах, где анаграмма наиболее вероятна, и тех, где ее искать нет оснований, см в гл. «Код художественного текста».
Барт 1989 – Барт Р. Удовольствие от текста // Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. – М.: Прогресс, 1989. – С. 462-518.
Бирюков 1994 – Бирюков С. Е. Зевгма: Русская поэзия от маньеризма до постмодернизма. – М., 1994.
Вежбицка 1978 – Вежбицка А. Метатекст в тексте // Новое в зарубежной лингвистике. – Вып VIII. – Лингвистика текста. – М.: Прогресс, 1978. – С. 402-424.
Виноградов 1999 – Виноградов В. В. Стиль Пушкина. – М.: Наука, 1999. – 704 с.
Воробьева 1993 – Воробьева О. П. Текстовые категории и фактор адресата. – Киев, 1993.
Ван Дейк, Кинч 1989 – Ван Дейк Т. А., Кинч В. Макростратегии // Ван Дейк Т. А. Язык. Познание. Коммуникация. – М., 1989.
Гаспаров 1996 – Гаспаров Б. М. Язык, память, образ. Лингвистика языкового существования. – М.: Новое литературное обозрение, 1996. – 352 с.
Гальперин 1981 – Гальперин И. Р. Текст как объект лингвистических исследований. – М.: Наука, 1981. – 138 с.
Дали 1998 – Дали С. Тайная жизнь Сальвадора Дали, написанная им самим // Дали С. Тайная жизнь Сальвадора Дали, написанная им самим. О себе и обо всем прочем. – М.: Сварог и К°, 1998. – С. 309.
Джанджакова 2001 – Джанджакова Е. В. Авторские ремарки как средство разрешения оппозиции между «своим» и «чужим» при цитировании // Текст. Интертекст. Культура. Материалы международной научной конференции. – М.: Азбуковник, 2001. – С. 72-77.
Жинкин 1982 – Жинкин Н. И. Речь как проводник информации. – М.: Наука, 1982.
Земская 2000 – Земская Е. А. Активные процессы современного словопроизводства // Русский язык конца XX столетия (1985-1995). – М.: Языки русской культуры, 2000. – С. 90-141.
Иванов 1976 – Иванов Вяч. Вс. Очерки по истории семиотики в СССР. – М.: Наука, 1976.
Караулов 1987 – Караулов Ю. Н. Русский язык и языковая личность. – М.: Наука, 1987.
Кожевникова 1994 – Кожевникова Н. А. Типы повествования в русской литературе XIX-XX вв. – М.: Институт русского языка РАН, 1994.
Кожина 1986 – Кожина Н. А. Заглавие художественного произведения: онтология, функции, типология // Проблемы структурной лингвистики. 1984. – М.: Наука, 1986.
Костомаров, Бурвикова 1996 – Костомаров В. Г., Бурвикова Н. Д. Прецедентный текст как редуцированный дискурс // Язык как творчество. Сб. статей к 70-летию В. П. Григорьева. – М.: Институт русского языка РАН, 1996. – С. 297-302.
Кржижановский 1931 – Кржижановский С. Поэтика заглавий. – М., 1931.
Лотман 1983 – Лотман Ю. М. Роман А. С. Пушкина «Евгений Онегин». Комментарий: Пособие для учителя. – Л., 1983.
Лузина 1996 – Лузина Л. Г. Распределение информации в тексте (Лингвистический и прагмалингвистический аспекты). – М., 1996.
Ляпон 1986 – Ляпон М. В. Смысловая структура сложного предложения и текст (К типологии внутритекстовых отношений). – М.: Наука, 1986. – 200 с.
Николаева 2000 а – Николаева Т. М. Текст в тексте // Николаева Т. М. От звука к тексту. – М.: Языки русской культуры, 2000. – С. 564-597.
Николаева 2000 б – Николаева Т. М. Звуки в тексте // Николаева Т. М. От звука к тексту. – М.: Языки русской культуры, 2000. – С. 437-461.
Пирс 2000 – Пирс Ч. С. Grammatica Speculativa // Пирс Ч. С. Начала прагматизма. – В 2-х т. – Т. 2. – Логические основания теории знаков. – СПб.: Лаборатория метафизических исследований философского факультета СПбГУ; Алетейя, 2000. – С. 40-223.
Ревзина 2001 – Ревзина О. Г. Лингвистические основы интертекстуальности // Текст. Интертекст. Культура. Материалы международной научной конференции. – М.: Азбуковник, 2001. – С. 60-63.
Руденко 2001 – Руденко Д. И. «Новый русский реализм»: в берегах и вне берегов постмодернизма // Язык и культура: Факты и ценности: К 70-летию Юрия Сергеевича Степанова. – М.: Языки славянской культуры, 2001. – С. 235-246.
Рябцева 1994 – Рябцева Н. К. Коммуникативный модус и метаречь // Логический анализ языка. – Вып. 7. – Язык речевых действий. – М.: Наука, 1994. – С. 82-92.
Де Соссюр 1977 – де Соссюр Ф. Отрывки из тетрадей Ф. Де Соссюра, содержащих записи об анаграммах // де Соссюр Ф. Труды по языкознанию. – М.: наука, 1977.
Топоров 1999 – Топоров В. Н. Об анаграммах в загадках // Исследования в области балто-славянской духовой культуры: Загадка как текст. 2. – М.: Индрик, 1999. – С. 101-109.
Фасмер 1986 – Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. – В 4-х т. – Т. 1. – М., 1986.
Фатеева 1991 – Фатеева Н. А. О лингвопоэтическом и семиотическом статусе заглавий художественных произведений // Поэтика и стилистика. 1988-1990. – М.: Наука, 1991.
Фатеева 2000 – Фатеева Н. А. Контрапункт интертекстуальности, или интертекст в мире текстов. – М.: Агар, 2000. – 280 с.
Эккерман 1981 – Эккерман И. П. Разговоры с Гете в последние годы его жизни. – М.: Художеств. лит., 1981. – 686 с.
Якобсон 1975 – Якобсон Р. О. Лингвистика и поэтика // Структурализм: «за» и «против». – М.: Прогресс, 1975. – С. 193-230.
Ямпольский 1993 – Ямпольский М. Б. Память Тиресия. Интертекстуальность и кинематограф. – М.: РИК «Культура», 1993. – 464 с.
Beaugrande, Dressler 1981 – Beaugrande R.-A., Dressler W. Introduction to text linguistics. – L., N.Y., 1981
Белый 1981 – Белый А. Петербург. – Л.: Наука, 1981
Бунин 1967 – Бунин И. А. Как я пишу // Бунин И. А. Собр. соч. в 9-и т. – Т. 9. – М.: Художественная литература, 1967. – С. 374-376.
Лавренев 1984 – Лавренев Б. А. Как я работаю // Лавренев Б. А. Собр. соч. в 6-и т. – Т. 6. – М.: Художественная литература, 1984. – С. 24-41.
Лесков 1958 – Лесков Н. С. Письма // Лесков Н. С. Собр. соч. в 11-и т. – Т. 11. – М.: Гос. изд-во. худож. лит., 1958. – С. 249-610.
Платонов 1985 – Платонов А. П. Река Потудань // Платонов А. П. Собрание сочинений. – В 3-х т. – Т. 2. – М., 1985.
Платонов 1994 – Платонов А. П. Краткое изложение темы киносценария с условным названием «Семья Иванова» // Андрей Платонов: Воспоминания современников: Материалы к биографии. – М.: Советский писатель, 1994. – С. 455-457.
Пришвин 1982 – Пришвин М. М. Мирская чаша. 19-й год XX века // Пришвин М. М. Собр соч. в 8-и т. – Т. 2. – М.: Художеств. лит., 1982. – С. 484-557.
Пудовкин 1974 – Пудовкин В. И. Киносценарий (Теория сценария) // Пудовкин В. И. Собр. соч. в 3-х т. – Т. 1. – М.: Искусство, 1974. – С. 53-74.
Пушкин 1964 – Пушкин А. С. Евгений Онегин. Роман в стихах // Пушкин А. С. Полное собрание сочинений. – В 10-ти т. – Т. 5. – М., 1964.
Розанов 1992 – Розанов В. В. Уединенное // Розанов В. В. Опавшие листья: Лирико-философские записки. – М., 1992.
Соловьев 1990 – Соловьев В. С. Жизненная драма Платона// Соловьев В. С. Сочинения в 2-х т. – Т. 2. – М.: Мысль, 1990. – С. 582-625.
Тургенев 1982 – Тургенев И. С. Senilia. Стихотворения в прозе // Тургенев И. С. Полное собрание сочинений и писем. – В 30-ти т. – Т. 10. – М.: Наука, 1982. – С. 125-192.
Фет 1995 – Фет А. А. Из писем к К. Р. // Фет А. А. Улыбка красоты. – М.: Художеств. лит., 1995. – С. 658-664.
Чехов 1985 – Чехов А. П. Избранные письма // Чехов А. П. Собр. соч. в 2-и т. – Т. 12. – М.: Правда, 1985. – С. 5-403.