Антология что это значит в медицине
Стадии рака: классификация онкологических заболеваний
Стадия онкологического заболевания дает информацию о том, насколько велика опухоль и распространилась ли она по организму. Это помогает врачам определять прогноз пациента и план лечения.
С помощью врача-онколога, резидента Высшей школы онкологии Сергея Югая разбираемся, как врачи устанавливают стадии рака и что каждая из них означает.
На что влияет стадия онкологического заболевания?
Стадирование нужно, чтобы спрогнозировать, какие у пациента шансы на выздоровление, а также чтобы определить, какой метод лечения будет наиболее эффективен в конкретном случае, — поясняет Сергей Югай.
Все начинается с медицинского осмотра и обследований — УЗИ, КТ, МРТ, ПЭТ-КТ и других методов в зависимости от вида рака. Затем врач берет кусочек опухоли — биопсию или удаляет опухоль целиком во время операции, а после отправляет материал на гистологический анализ, чтобы поставить диагноз.
Стадии рака по TNM-классификации
Стадии онкологического процесса описывают разными способами — это зависит от вида опухоли. Один из самых распространенных способов — стадирование с помощью TNM-классификации.
Т характеризует первичную опухоль, ее размеры и вовлечение окружающих структур в опухолевый рост, например, прорастание в стенку кишки или желудка. N говорит о наличии в лимфоузлах метастазов и количестве пораженных лимфоузлов, а М — о наличии отдаленных метастазов (во внутренних органах, костях, ЦНС или лимфоузлах, которые расположены далеко от первичной опухоли), — объясняет Сергей Югай.
Индекс Т принимает значения от 0 до 4. 0 означает, что первичная опухоль не обнаружена, 1 — опухоль маленькая, а 4 — опухоль проросла в прилегающие ткани. Таким образом, чем больше цифра рядом с Т, тем ситуация сложнее. При некоторых видах рака N принимает значение 0 или 1, при других — 0, 1 или 2, а иногда — 0, 1, 2 и 3. 0 означает, что опухоль не проникла в ближайшие лимфоузлы, а 3 — что поражено множество лимфоузлов. M0 показывает, что метастазов нет, а 1 — что метастазы есть.
Онкологи выставляют стадию по TNM клинически — до операции или когда операция не планируется и патоморфологически — при изучении удаленной во время операции опухоли, — объясняет Сергей.
Клиническая стадия обозначается буквой «c», например, cT2. Патоморфологическая — буквой «p», например, pN1.
От правильной стадии зависит тактика лечения. Например, пациент — мужчина с раком желудка и стадией cT1N0M0. Это значит, что опухоль прорастает в слизистую и подслизистый слой стенки желудка. В этом случае пациенту показана операция. Если же стадия выше (cT2N1M0, например), то есть опухоль пациента прорастает в мышечный слой, и есть метастазы в лимфоузлах, то может понадобиться химиотерапия перед операцией, которая позволит улучшить результаты лечения, — добавляет Сергей.
Стадию рака могут обозначать с помощью цифр — 0, I, II, III, IV. Что это значит?
Клинические стадии (0, I, II, III, IV) тесно связаны с системой TNM. Как правило, одна клиническая стадия включает в себя несколько вариантов стадирования по TNM. Эти варианты характеризуются схожими прогнозом и подходом к лечению. Например, стадии T1N3M0, T2N3M0, T3N2M0 рака легкого объединяются в IIIВ стадию, так как при любой из этих ситуаций пациент будет иметь примерно одинаковый прогноз и тактику лечения. В этом конкретном примере необходима химиолучевая терапия, а не операция, — комментирует Сергей Югай.
Меняется ли стадия после лечения, при прогрессировании заболевания?
Нет, стадия выставляется один раз. Но есть нюансы:
Например, мы хотим посмотреть, как опухоль ответила на лечение, чтобы понять, можно ли делать операцию. После лечения опухоль уменьшилась, и мы добавляем к стадии новые данные. При прогрессировании опухолевого процесса первоначальная стадия также остается прежней, но, к сожалению, прогноз будет менее благоприятный. Например, у человека II стадия рака желудка. Он прооперирован, и прогноз у него хороший. Через 2 года врачи обнаруживают у пациента метастазы в легких. Стадия остается II, но рак у пациента уже метастатический, что очень усложняет положение, — говорит Сергей.
Бывает, что люди сравнивают свою ситуацию с историями других пациентов. Если речь идет о разных онкологических заболеваниях, то такие сравнения некорректны — это заболевания с разными прогнозами и схемами лечения:
Например, с нейроэндокринным раком поджелудочной железы люди могут жить десятилетиями, а при метастатической стадии рака поджелудочной железы — полгода или год, — объясняет врач-онколог.
Что может повлиять на прогноз людей с одинаковой стадией и одним видом рака?
Сергей Югай выделяет три фактора:
Пограничное расстройство
Пограничное расстройство личности (а сокращенно ПРЛ) – довольно редкая психическая деструкция, свойственная всего 2-3% людей во всем мире. Патогенез психопатии данного вида обычно сопровождается наличием комплекса неблагоприятных факторов.
Распознать заболевание данного типа в быту довольно сложно. Зачастую, его путают с нарциссизмом или просто дурным характером индивида, так как поведение «пограничников» может отличаться крайней степенью непредсказуемости и истеричности, также склонностью к манипуляциям. Например, они признаются партнеру в любви, а спустя пару часов уходят «навеки», могут искренне сочувствовать кому-то, а потом ударить. Также пациентам данного типа очень свойственно постоянно нарушать границы других людей, перекладывая на них свои проблемы, и избегая ответственности. Рассмотрим симптоматику пограничности более подробно.
Симптомы пограничного расстройства личности (ПРЛ)
Основное симптоматическое отличие данного вида расстройства – это продолжительное аномальное поведение больного.
В то время, как при многих иных психопатиях периоды нестабильности чередуются с ремиссией, то в случае с ПРЛ пациент ведет себя деструктивно в течении долгого периода времени. В поле психологических аномалий лежат такие проявления, как:
Также среди основных симптомов можно отметить: социопатию и боязнь общества, связанные с низкой самооценкой и, как следствие сепарационную тревогу (ее испытывает личность при разлуке с домом или близкими). Зачастую у пациентов проявляется опрометчивое безответственное «рискованное» поведение, крайней формой которого может являться самоповреждение или попытка суицида.
Типы спонтанных поступков, сопровождающие психические пограничные расстройства личности
В связи со сложностями в самоидентификации, отсутствием собственного мнения и склонностью к полярности страдающим ПРЛ свойственны спонтанные деструктивные поступки.
Паническая боязнь одиночества и отсутствие внутреннего стержня толкает их на связи с личностями социопатического типа, которым свойственно деструктивное поведение: азартные игры, воровство, вандализм, промискуитетные связи, наркомания. Сюда же относятся самоповреждения, о которых было сказано выше.
Одной из причин подобного бесконтрольного поведения является проблема с удержанием внутреннего импульса. Уровень импульсивности настолько высок, что человек не в состоянии его контролировать.
Эмоционально неустойчивое расстройство личности
В МКБ 10-го пересмотра пограничное расстройство личности определено, как «Эмоционально неустойчивое расстройство личности (F60.3)». В клиническом сообществе на территории РФ такое название применяется довольно часто и используется в связи с тем, что основной симптом, как было описано выше, проявляется в виде эмоционально неустойчивого психического состояния человека.
Патогенез ПРЛ
В классической психиатрии пограничное расстройство личности также относят к типу эго-синтонных расстройств. Эго-синтонность подразумевает, что пациент не оценивает свое состояние, как болезненное, не критичен к нему и спокойно принимает отклонения в поведении, не считая, что они каким-либо образом ему вредят. Более того, больной как бы «отстаивает» свой симптом, препятствуя собственному излечению в связи со сложности в идентификации собственного «я».
Причины ПРЛ
Основополагающие причины пограничного расстройства на данный момент ясно не определены, тем не менее, как и большинство иных расстройств, ПРЛ обусловлено группой факторов.
Наследственными (генетическая детерминированность), физиологическими (нарушения в работе головного мозга) и социальными факторами (низкая стрессоустойчивость и психологический травмирующий фактор).
Неблагоприятной социальная обстановка
По статистике заболеванию чаще подвержены группы лиц, подвергшиеся неблагоприятной социальной обстановке, например в семье. Сюда можно отнести:
Стоит заметить, что среди женщин «пограничность» встречается в 3 раза чаще, чем среди мужчин.
Посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР), как вариация неблагоприятного социального фактора, может выступать не только причиной, но и сопутствующим отдельным заболеванием, находящимся в патогенетической взаимосвязи с рассматриваемым диагнозом.
Физиология
Другая группа факторов рассматривает возможной причиной развития заболевания – нарушения в работе нейронных мозговых связей, а именно деструкцию функционирования фронтально-лимбических нейронов
Наследственность
Третьей значимой причиной ПРЛ выступает генетическая предрасположенность, которая обуславливает до 40 % случаев наличия данного диагноза. Достичь в данном ключе четких показателей довольно сложно, однако согласно европейским исследованиям ПРЛ расположено на 3 месте из 10 по генетической детерминанте среди личностных расстройств. Логично заметить, что отклонения в работе определенных долей головного мозга могут передаваться по наследству и вести к ряду психологических проблем, развитие которых усугубляется социальным фактором. Большинство исследований показывают, что чаще всего пограничность передается от матери.
Пограничное состояние психики в психиатрии и степени тяжести расстройств личности
В клинической психиатрии традиционно выделяют три уровня расстройства психики:
В современном же психоанализе выделяют 4 уровня отклонений. Между состоянием психоза и невроза условно расположен как раз «пограничный уровень», называемый также пограничное состояние. Под пограничным состоянием может подразумеваться, как само расстройство, так и обозначение уровня поражения психики.
Как достоверно определить пограничное расстройство личности (ПРЛ)
Пограничное расстройство личности крайне трудно поддается диагностике и дифференциации, так как обладает высоким уровнем коморбидности, другими словами идет в сочетании с большим количеством сопутствующих расстройств. Например, паническое тревожное, пищевое, биполярно-аффективное расстройства, синдром дефицита внимания, социопатия и так далее. В связи с вышеперечисленным, пациенту приходится проходить длительный диагностический процесс и специальные тесты.
Тест на выявление пограничного расстройства личности ПРЛ
Одним из довольно популярных инструментариев для выявления наличия психопатии являются тесты, представляющие из себя, по сути, личностный опросник. Используемый в современной клинической психологии тест на скриннинг ярких признаков ПРЛ был разработан в 2012 году группой ученых. В своей работе авторы опирались на базовые критерии дифференциации пограничного расстройства.
Опросник под их редакцией является довольно эффективном инструментом для диагностической верификации и подтверждения симптоматики. Используется как в психиатрической и общеклинической, так и в других практиках, не имеющих прямого отношения к медицине.
Сам тест состоит из 20 вопросов и предлагает испытуемому отвечать только да или нет. За каждый ответ система насчитывает определенное количество баллов. Вероятность диагностики ПРЛ появляется в случае, если отвечающий набрал более 25 баллов.
Лечение пограничного расстройства личности ПРЛ
Как и большинство других психических отклонений, пограничное расстройство не лечится в домашних условиях и требует комплексной профессиональной терапии, включающей, как медикаментозное лечение (прием антидепрессантов и нейролептиков), так и психотерапевтическое. И только психиатр, зачастую в тандеме с клиническим психологом, могут грамотно разработать эффективный курс лечения.
Медикментозный курс разрабатывается в соответствии с индивидуальными особенностями организма больного и включает в себя следующие лекарственные группы:
Одно из наиболее популярных средств- Ламотриджин. Используется также для нейтрализации депрессивного синдрома, лабильности в настроении и импульсивности.
Сейчас уже разработано 2 поколение препаратов данного кластера, которые хорошо зарекомендовали себя в нейтрализации симптомов когнитивной сферы, таких как: агрессия, искажение восприятия реальности, паранойя, дихотомия мышления и дезорганизация.
Что касается группы бензодиазепинов и стимуляторов, то они используется в современной терапии крайне редко в связи с высоким риском возникновения зависимости и соответственно передозировки.
Таким образом, основная задача лекарственной терапии при пограничном расстройстве личности – это снижение яркости симптоматики и облегчение общего состояния пациента.
Стоит отметить, что именно ПРЛ труднее всего поддается лечению в связи с эго-синтонностью пациента, которую мы рассмотрели выше. Именно пациент с ПРЛ труднее всего поддаются какой-либо терапии в силу ригидных особенностей психики и четкого убеждения, что с ними все в целом нормально.
Чаще всего от взаимоотношений с больными ПРЛ больше всего страдают родственники, поэтому другой параметр, над которым работает специалист, это социализация и адаптация больного, направленные на проработку основополагающих жизненных навыков и выработку адекватного ситуации поведения. В психиатрии техники этого типа называются STEPPS (System Training Emotional Predictability & Problem Solution) и в переводе означают Системный тренинг по эмоциональной предсказуемости и решению проблем.
Одним из хорошо зарекомендовавших себя методов считаются медитативные техники, направленные на обучение человека контролю за своими эмоциями и умению расслабляться.
Другим действенным методом при работе с психотравмирующим фактором считаются гельштат техники, в процессе которых пациент возвращается в стрессовую ситуацию и смотрит на нее с другой стороны, перестраивая сценарий либо отыгрывая его заново. Задача специалиста в данном аспекте – убрать негативный эмоциональный заряд из воспоминания.
Системные заболевания имеют свои особенности и специфику лечения
Об особенностях терапии системных заболеваний соединительной ткани, преемственности амбулаторного и стационарного звена, междисциплинарном подходе при лечении пациентов с аутоиммунной патологией рассказала заведующая ревматологическим отделением ГКБ №52 ДЗМ, главный внештатный ревматолог СЗАО Алена Загребнева. Она подчеркнула необходимость ранней диагностики системных заболеваний, значимо улучшающий прогноз для пациента и сокращающий расходы государства на его лечение.
– Алена Игоревна, ваше отделение специализируется на лечении системных заболеваний соединительных тканей. Какое место эти болезни занимают среди других заболеваний ревматологического профиля?
– Все ревматологические заболевания можно условно разделить на две группы. К первой относятся хронические заболевания суставов и позвоночника – артриты, спондилоартриты, спондилиты. Самые распространенные представители этой группы – ревматоидный и псориатический артрит, подагра, анкилозирующий спондилит (болезнь Бехтерева).
Хуже обстоят дела с заболеваниями второй группы, в основе которых лежат поражения аутоиммунного характера. Это системные заболевания соединительной ткани (СЗСТ), такие, например, как системная красная волчанка, синдром Шегрена, различные виды васкулитов, ревматическая полимиалгия. Эти заболевания поражают многие органы и системы человека. Системная патология сложна, она имеет свои особенности и специфику лечения. С такими заболеваниями амбулаторные, да и стационарные врачи сталкиваются реже, чем с острыми и хроническими артритами, а эффективность терапии зависит не только от знаний, но и от практического опыта врача. Находить оптимальную тактику, вовремя корректировать курс лечения, а также диагностировать болезнь на ранних стадиях способен только специалист с длительной обширной практикой. Высока и мера ответственности врача. В отличие от суставных заболеваний, которые, как правило, дают о себе знать уже в зрелом возрасте и протекают в хронической форме, системные заболевания часто поражают молодых людей и проходят в активной форме.
Проверьте свои знания
– Какова распространенность таких поражений?
– Распространенность СКВ или синдрома Шегрена, по общемировой статистике, – примерно 250 случаев на 100 тыс. населения; ревматической полимиалгии – 135 случаев на 100 тыс. Васкулитами, антифосфолипидным синдромом страдают около 5 человек из 100 тысяч.
Получение статистических данных по России – дело ближайшего будущего, и первый важный шаг мы уже сделали. В Москве на базе ГКБ № 52 создан и ведется регистр пациентов с СКВ. Поскольку мы же в основном наблюдаем и пациентов с другими системными заболеваниями, ведение их регистров, думаю, тоже ляжет на наши плечи.
– В чем основные трудности лечения системных заболеваний?
– В сложной патогенетической терапии, в которую входят гормоны и цитостатические препараты, которые требуют тщательного подбора. Поскольку наши пациенты – в основном молодые люди, при выборе терапии необходимо учитывать множество дополнительных факторов, в первую очередь желание иметь детей. Например, некоторые препараты, эффективно помогающие таким больным, могут вызывать химическую стерильность. И хотя доля пациенток, у которых возникла такая реакция на терапию, может быть очень мала, надо учитывать такой риск.
Важно и тщательное наблюдение больного, позволяющее вовремя провести коррекцию терапии. В 2013 году мы проанализировали данные наших пациентов и увидели, что амбулаторное звено возвращает нам их раз в год примерно в том же состоянии, которое было при выписке из стационара. То есть адекватная коррекция лечения на амбулаторном уровне фактически не была обеспечена, пока мы не организовали свои кабинеты для наблюдения за нашими пациентами.
Кроме того, пациенты с поражениями нескольких органов нуждаются в помощи разных врачей-специалистов, причем не отдельных, а работающих в одной команде. В нашей больнице практикуется междисциплинарный подход, в случае необходимости к ведению пациента подключаются нефрологи, гематологи, аллергологи, эндокринологи.
Но самая большая проблема эффективного лечения связана с поздней диагностикой. Если опираться на данные мировой статистики, пациентов с системными заболеваниями в Москве должно быть около 30 тыс. Но сейчас у нас есть данные только о 5 тыс. – это те, кто наблюдается в стационарах столицы.
Как можно более ранняя диагностика аутоиммунного заболевания и своевременное начало лечения делают прогноз для пациента намного позитивнее, позволяют избежать потери трудоспособности и обеспечить приемлемое качество жизни. Даже при самом тяжелом течении болезни мы можем сохранить многие функции. Человеку, возможно, придется принимать несколько препаратов в день, но ощущать он будет себя практически здоровым и полноценным.
Мы подсчитали экономический эффект от своевременной диагностики и компетентного подхода к ведению пациентов с СЗСТ. Например, стоимость лечения пациента с системной красной волчанкой, которому был вовремя поставлен диагноз, проведено обследование и назначена терапия, составляет около 130 тыс. рублей в год. Если заболевание запущено, наступает терминальная стадия почечной недостаточности. Такой пациент нуждается в программном гемодиализе, который обойдется государству уже в 3 млн рублей в год.
Во многих случаях диагностика СЗСТ требует расширенного обследования, сложных лабораторных анализов, оценки степени поражения различных органов. А значит, госпитализации. Поэтому очень важно, чтобы пациент был направлен к нам врачом общей практики или специалистом-ревматологом. У нас хорошие лаборатории, которые позволяют сделать все необходимые исследования и получить морфологические заключения.
– По факту при ГКБ № 52 работает Центр лечения системных заболеваний соединительной ткани, осуществляется стационарное и амбулаторное лечение пациентов?
– Мы обратились к главному врачу нашей больницы Марьяне Анатольевне Лысенко с просьбой организовать в больнице амбулаторный прием, чтобы пациенты имели возможность наблюдаться у того же врача, который лечил их в стационаре. В первом кабинете по очереди работали все врачи стационара, и пациент имел возможность прийти к «своему» доктору. Такая стратегия сразу принесла результаты. Качество лечения улучшилось не только потому, что наши специалисты накопили большой опыт лечения системных заболеваний и знают особенности конкретного пациента, но и из-за того, что значительно выросла так называемая комплаентность – степень сотрудничества между врачом и пациентом. Как показала практика, осознание человеком того, что у него есть конкретный доктор, который несет за него ответственность, возможность всегда обратиться к нему за разъяснениями и задать вопросы, значимо способствует росту приверженности к лечению и формированию ответственности за результаты лечения.
Сейчас у нас 4 кабинета, которые позволяют принять всех пациентов с системными заболеваниями из Северо-Западного округа Москвы и наблюдать пациентов из других округов столицы и ближайшего Подмосковья.
Обсуждается вопрос транслирования нашего опыта объединения стационарной и амбулаторной помощи на все ревматологические центры Москвы, чтобы каждый человек с таким диагнозом не только имел возможность госпитализации, но и находился под постоянным амбулаторным наблюдением своего врача. Каждый окружной ревматологический центр будет обслуживать один-два округа столицы. Пациенты же с СЗСТ будут лечиться и наблюдаться у нас.
О нашем центре в столичных медицинских учреждениях знают, пациент может быть направлен к нам для консультации как врачом общей практики, так и врачом-ревматологом, как из поликлиники, так и из городского ревматологического центра. Записаться к нам можно, позвонив в консультативно-диагностическое отделение по телефону +7 (499) 190-43-05 с 8:30 до 17:00 в будние дни. Если необходимо, мы госпитализируем пациента, в том числе для первичной диагностики. После обследования назначается терапия.
Сейчас я говорю в основном о людях, не нуждающихся в экстренной госпитализации. Пациент в тяжелом жизнеугрожающем состоянии будет госпитализирован скорой помощью в ближайший стационар. Поэтому базовые знания по СЗСТ нужно иметь любому врачу. Сейчас по инициативе главного столичного внештатного специалиста-ревматолога Евгения Валерьевича Жиляева мы проводим обучающие программы по системным заболеваниям. Кроме того, все ревматологи находятся в постоянном взаимодействии друг с другом и всегда готовы прийти на помощь в случае необходимости. Отмечу: попасть к нам на консультацию по ОМС могут и пациенты из других регионов России по программе «Москва – столица здоровья». Сейчас к нам приезжают примерно 3–5 иногородних пациентов в месяц, но во многих регионах о такой возможности пока, к сожалению, не знают ни врачи, ни пациенты.
– Как проходит лечение системного заболевания после выписки из стационара? Как должно проводиться амбулаторное наблюдение пациента, которому назначена терапия?
– Подавляющее большинство пациентов, которые приходят к нам, достигают ремиссии в срок от полугода до года. У них меньше индекс органных поражений, они находятся на правильной терапии, мы можем вовремя уменьшить дозу сильнодействующих препаратов с кумулятивным эффектом (в основном это кортикостероиды). Таким образом достигается клинический успех.
До достижения ремиссии человек находится на амбулаторном наблюдении в нашем центре. Режим наблюдения зависит от течения заболевания. Если оно в активной фазе, врач встречается с пациентом раз в месяц. Для большинства наших больных необходимо посещение ревматолога раз в полгода. Если достигнута безмедикаментозная ремиссия, можно показываться не чаще одного раза в год.
– Возможно ли полное излечение?
– Да, и мы снимаем таких пациентов с наблюдения. Но пока, к сожалению, это встречается нечасто. Зато случаев, когда человек переходит на амбулаторное наблюдение и уже не нуждается в госпитализации, в нашей практике большинство.
– По каким признакам врач общей практики поймет, что пациента надо направить к вам?
– Системные заболевания, как следует из их названия, вызывают мультиорганные поражения, что сопровождается лихорадкой, потерей массы тела, другими проявлениями, которые нельзя объяснить обычным инфекционным заболеванием. С сердцем, легкими, суставами, другими органами что-то происходит, а причина неясна. Часто больной проходит всех специалистов по кругу, и уже в конце его попадает к специалисту, у которого достаточно знаний, чтобы предположить аутоиммунное заболевание.
В целом неясная симптоматика, боли в различных органах и фебрильная температура тела указывают на вероятность развития СЗСТ. Анализы и инструментальные тесты помогут исключить психосоматику, которая дает похожие проявления. Пациента, у которого все анализы в норме, скорее всего, нужно направить к психоневрологу. Инструментальные тесты при СЗСТ также в большинстве случаев покажут изменения в тех или иных органах.
Разработка четких и максимально эффективных алгоритмов маршрутизации пациентов с подозрением на СЗСТ для врачей общей практики – дело ближайшего будущего.
– Вы говорили про образовательные программы для врачей на базе Центра системных заболеваний.
– Образовательная деятельность очень важна, при этом она должна быть направлена не только на врачей, но и на пациентов. Планируем три основных блока. Первый: подготовка врачей общей практики. Второй: подготовка врачей-ревматологов, поскольку при лечении системных заболеваний есть ряд важных правил, которые должны обязательно соблюдаться, ряд показателей, которые должны отслеживаться на постоянной основе.
Третий этап: образование для пациентов. Свою болезнь такой больной должен знать не хуже врача, понимать нюансы, связанные с этим, знать, что надо предпринять в экстренной ситуации. Для прошедших лечение у нас проводим школы пациентов с СЗСТ. Это оказалось востребованным пациентами и улучшило результаты лечения.
– Какое значение имеет регистр пациентов с СКВ, как он используется?
– В регистр заносятся сведения обо всех пациентах с системной красной волчанкой, наблюдающихся в лечебных учреждениях Москвы. Как я уже говорила, пока их в шесть раз меньше, чем должно быть исходя из статистических расчетов.
Это не просто список пациентов, но систематизированная база данных с историями болезни. Данные регистра позволяют анализировать результаты терапии, динамику заболевания, сопоставлять информацию и вести научные исследования.
Регистры пациентов нужны всем. Для структур здравоохранения это возможность планировать бюджет на основе данных о количестве людей, нуждающихся в дорогостоящих препаратах. Кроме того, это прекрасная база для научных исследований: на основе нашего регистра уже защищено несколько диссертаций, будут еще.
Но самое главное: регистр позволяет нам лучше лечить пациентов. Мы можем работать в соответствии с принципами доказательной медицины, принимая более взвешенные решения по назначению и коррекции терапии, более точно прогнозировать риски возникновения осложнений, что очень важно при использовании сильнодействующей (например, цитостатической и глюкокортикоидной) терапии. Регистр обеспечивает бесперебойную связь с пациентами, позволяет контролировать циклы лечения, если надо – напоминать о необходимости сдать анализы, пройти осмотр. Заботясь таким образом о пациенте, мы получаем от него отличную отдачу: более ответственное отношение к лечению и доверие к врачу.