Апокриф что это такое
Что такое апокриф?
Откуда взялись апокрифы?
Новый человек в Церкви нередко может столкнуться с «религиозной» литературой, которая выдает себя за «тайные» и даже «запретные» книги Писания. Авторство этих книг сомнительно и не признается Церковью, как подлинное. Такую литературу называют апокрифической, а сами книги — апокрифами.
Ошибочно считается, что книги Ветхого и Нового Завета тоже сохранились слишком плохо, чтобы мы могли с уверенностью сказать «да, эта литература каноническая, эти послания точно писали Апостолы и т.д.». На самом деле, книги, которые сегодня входят в канонический текст Библии, выверены многолетними исследованиями библеистов, историков и их подлинность не вызывает никаких сомнений.
Можно ли читать апокрифы?
В то же время, мы то и дело можем встретить информацию о, скрываемых Церковью «Евангелии от Марии Магдалины», «Евангелии от Иуды», «тайной биографии Христа». Церковь не одобряет чтение апокрифов не потому, что скрывает какие-то тайны. Напротив, православное вероучение всегда выступало за правду, ведь мы знаем, кого называют «отцом лжи». Дело в том, что апокрифы не несут никакой пользы душе. Зато могут:
Вред от чтения апокрифов очевиден, а пользы нет даже, если читать их «для общего развития». Лучше потратить это время на другую литературу. Апокрифы редко несут и художественную ценность, потому что написаны не из любви к литературе, а для коммерческой выгоду.
Есть, правда, и другая причина для того, чтобы писать апокрифы. Разные псевдохристианские течения использовали «неизвестные факты о Спасителе», чтобы оправдать то, как они извратили христианскую веру. Нередко в апокрифах смешивали христианство с языческими верованиями.
Самые известные апокрифы
Самые известные апокрифы, которые ввели в заблуждение многих читателей:
Некоторые из них стали появляться еще в эллинистический период. Апокрифы продолжают писать по сей день. Самый последний известный апокрифический текст — «Евангелие мира от ессеев». Эдмонд Бордо Секея (1905—1979) утверждал, что ознакомился с текстом в 1923 году в секретных архивах Ватикана. В опубликованном Секеем тексте апокрифа Христос учит поклоняться помимо Бога-отца Земле-матери (абсолютное язычество) и ее ангелам. Также он учит людей быть вегетарианцами и сыроедами (не готовить пищу на огне).
На Руси апокрифы когда-то были особенно популярны. Эти тексты русская письменная культура заимствовала почти одновременно с каноническими из Византии и южнославянских стран. Уже в «Повести временных лет» (1110—1118 годы), в изложении проповеди греческого философа перед князем Владимиром, есть элементы апокрифических текстов. Запретность, к сожалению, только придала им таинственной ложной привлекательности. Русское духовенство боролось с этой литературой до самого XVIII века, когда был издан Духовный Регламент 1721 года, четко излагающий отношение Церкви к апокрифам.
Апокрифические тексты лишены самого главного — Боговдохновенности. Тексты Писания тоже создавали люди, но — это не обычные, а Боговдохновенные слова. Их авторы были движимы Святым Духом.
Читайте также:
Апокриф
Апо́криф (от греч. ἀπό-κρῠφος – тайный, сокровенный; (поздн.) подложный) – 1) памятники древней иудейской религиозной письменности, составленные, формально, по образу Священных Книг Ветхого Завета, но не являвшиеся таковыми и не входившие в Священный Канон; 2) памятники ранней псевдохристианской письменности, составленные от имени очевидцев или участников евангельских событий либо событий ранней истории Церкви, выдававшиеся за истинные и почитавшиеся таковыми в определенных религиозных кругах, но отвергнутые Вселенскою Церковью как подложные.
Основные апокрифические тексты появляются значительно позже канонических новозаветных книг: со II по IV век. Церковь либо отвергает их апостольское происхождение, либо считает, что их содержание было существенно искажено. Поэтому апокрифы не входят в Библейский канон (попросту говоря, в Библию) и считаются не духовно-религиозным руководством к жизни, а скорее литературными памятниками той эпохи, когда первые поколения христиан стали вступать в контакты с языческим миром.
Все новозаветные апокрифические книги можно разделить на две большие группы: первая – это некое фольклорное творчество, т. е. апокрифы, в немыслимо-фантастической форме рассказывающие о «событиях» из жизни Христа, которых нет в канонических Евангелиях. И вторая – это «идеологические» апокрифы, возникшие в результате стремления различных мистических и философских групп использовать канву евангельской истории для изложения своих религиозно-философских воззрений. Прежде всего это относится к гностикам (от греческого «гносис» – знание), чье учение является попыткой язычества переосмыслить христианство на свой лад.
Одной из главных причин появления апокрифических писаний первой, «фольклорной» группы является естественное человеческое любопытство. Эти апокрифы обращены к тем отрезкам из земной жизни Христа, которые в Новом Завете не описаны, либо описаны мало. Так появляются «евангелия», подробно повествующие о детстве Спасителя. По форме и стилю апокрифы весьма уступают богатому, образному языку Библии.
Характерной особенностью апокрифических писаний данного типа является их фантастический характер: авторы часто давали волю своему воображению, нимало не думая о том, насколько их фантазия соотносится с правдой. Чудеса, совершаемые Христом в этих книгах, поражают своей бессмысленностью (мальчик Иисус собирает в лужице воду, делает ее чистой и начинает управлять ею одним словом), либо жестокостью (мальчика, разбрызгавшего лозой воду из лужицы, «Иисус» обзывает «негодным, безбожным глупцом», а затем говорит ему, что тот высохнет, как дерево, что тут же и случается). Все это сильно отличается от основного мотива евангельских чудес Христа – любви.
Причиной появления некоторых апокрифических текстов второй, «идеологической» группы было стремление к перетолкованию христианства в стереотипах языческой мысли. Евангельские имена, мотивы и идеи становились лишь поводом к пересказу совершенно иных мифов: языческое содержание стало облекаться в христианские формы. При всем разно- и многообразии гностических учений почти все они исходили из одной идеи, которая утверждала греховность материального мира. Творением Божиим они считали только Дух. Естественно, такая традиция предполагала и предлагала принципиально иное прочтение евангельской истории. Так, например, в гностических «Евангелиях Страстей» можно прочитать, что Христос, в общем-то, и не страдал на кресте. Это только так казалось, так как страдать Он в принципе не мог, поскольку у Него и плоти-то не было, она тоже только казалась! Бог не может обладать материальной плотью.
Конечно, апокрифическая литература настолько широка и разнообразна, что ее не так просто привести к какому-то общему знаменателю. Более того, отдельные апокрифические рассказы воспринимаются в качестве дополнения к сжатому евангельскому повествованию и никогда Церковью не отвергались (например, рассказ о родителях Девы Марии, ее введении во Храм, повествование о сошествии Христа в ад и др.). Но парадокс апокрифов заключается в том, что при всей их претензии на таинственность подлинно таинственными христианскими книгами являются книги библейские. Раскрытие Тайны Библии требует духовных усилий и состоит в очищении сердца, а не в фантастических описаниях того, как Христос сначала лепит из глины птичек, а потом оживляет их, и они улетают прочь («Евангелие детства»). По замечанию современного индолога и религиеведа В. К. Шохина, апокрифы принципиально отличаются от Евангелий библейских именно подачей материала, способом описания тех или иных событий: апокрифический подход скорее напоминает журналистские приемы программы «Времечко», чем серьезный рассказ о тайном знании. Для того чтобы в этом убедиться, достаточно прочесть и сравнить апокрифы и Евангелия. После чего, кстати сказать, становится очевидным еще один важный момент – это боговдохновенность Евангелий. Церковь исповедует, что, библейские книги и были написаны людьми движимыми Духом Святым. Именно это руководство Святого Духа созидает подлинные Евангелия, которые Церковь с течением времени безошибочно собирает в библейский канон.
«Когда мы с вами из любопытства или в поисках каких-то действительно сокровенных знаний, какого-то тайного христианства (сейчас часто говорят об эзотерическом христианстве) начинаем обращаться к этой литературе, мы должны помнить, что эта литература есть только памятник, только свидетельство о человеческих поисках. Она содержит в себе блуждания и заблуждения, вопрошания и ошибки человека. А Евангелие содержит в себе ответ. Ответ ясный. Не предназначенный для узкой аудитории избранных ответ, который предполагает избранным любого человека, у которого есть искреннее желание постичь истину, у которого сердце открыто к ней».
протоиерей Александр Мень
Из-за отдаленности времени мы не знаем, использовали ли церковные авторы собственно апокрифы, объясняя правомочность использования их как источника тем или иным способом (например, по аналогии с методом Феофила Александрийского — “Ориген это луг, на котором растут плохие и хорошие цветы вместе. Надо брать хорошие и оставлять плохие”). А может дело обстояло иначе — существовало устное предание или некий текст, потерянный со временем, который послужил источником и для апокрифов, и для церковных авторов. С соответствующими дополнениями с каждой стороны.
иерей Герман Каптен
Апокрифы: что скрывают «запретные книги»?
Что такое апокрифы? Как, когда и почему они появлялись?
Насколько Иисус апокрифов отличен от Спасителя, вера в которого веками хранится Церковью? И самое главное – есть ли в этих памятниках христианской литературы нечто такое, что было бы принципиально важным для верующего, но при этом тщательно скрывается от «простых людей» и доступно лишь «посвященным»?
Время от времени средства массовой информации взрываются очередной сенсацией на тему библейских текстов. При всем разнообразии подобные новости сводятся к одной схеме: наконец исследователям удалось обнаружить древние письменные источники, которые позволяют по-другому взглянуть на историю христианства и даже показывают, что Церковь-де учит совсем не тому, о чем говорил Христос и Его первые последователи.
Спустя некоторое время, когда ажиотаж спадает, как правило, выясняется, что найденный письменный памятник является не чем иным, как копией или вариантом старинного и давно известного апокрифа, с которым историки имели дело и раньше, и что ничего принципиально нового в обретенной находке не содержится.
Однако, несмотря на очевидное желание создать сенсацию на пустом месте, авторы и самих апокрифов, и громких сообщений о них проделывают весьма серьезную работу. Ее цель – предложить неискушенному читателю и зрителю иной образ Христа, зачастую разительно непохожий на тот, о котором свидетельствует церковная традиция.
Что такое апокриф?
Те, кому сейчас больше сорока лет, прекрасно помнят детские книжки советской эпохи. Красивые, добрые, интересные произведения, где герои побеждали зло, показывая примеры мужества, взаимопомощи, верности и любви. Но были и такие издания, в которых ребенку тенденциозно рассказывалось о большевистской партии, революционерах, «дедушке Ленине» и других аналогичных понятиях и личностях. Авторы этих публикаций сознательно умалчивали о негативных чертах тех, о ком они писали, предлагая юному читателю лубочный и во многом выдуманный портрет того или иного деятеля, четко деля мир на «хороших» своих и «плохих» чужих.
На языке Церкви такое творчество и называется апокрифами – так обозначаются тексты, которые каким-либо образом относятся к христианству, но имеют весьма сомнительное происхождение. Но прежде чем приобрести именно такое значение, этот термин претерпел немало видоизменений.
Слово «апокриф» переводится с древнегреческого языка как «тайный», «сокровенный». Изначально оно было почти что ругательством и применялось для обозначения еретических книг, которые использовали в своем тесном кругу сектанты, выдававшие себя за христиан и считавшие, будто именно они обладают спасительным знанием, недоступным «обычным смертным». Необычность исповедуемого учения, а также замкнутость самих этих сект заставляла их адептов скрывать свои истинные постулаты и открывать тайные записи лишь самым посвященным и «достойным», по их мнению, людям.
Со временем, когда гностицизм (так называется ряд различных оккультно-мистических верований, которые были распространены в Римской империи и Передней Азии во II–III веках) стал активно полемизировать с Церковью, апокрифические писания сделались достоянием широких масс и перестали быть тайными. Но само понятие апокрифа осталось. Теперь еретики влагали в него сакральный смысл и настаивали, что именно в их сочинениях содержится истина, а Евангелие и прочие Писания якобы являются искажением и переработкой подлинных слов Христа. Отныне для еретиков апокриф являлся «сокровенным» не столько в силу своего «подпольного происхождения», сколько в силу того, что в нем содержится некая очень важная информация, доступная для понимания лишь самым «просвещенным» и «продвинутым». Конечно, эти тексты мог читать и простой человек. Но он, по мнению сектантов, не смог бы увидеть в них скрытого таинственного смысла, который видел гностик.
Однако это понятие имеет еще и положительный смысл, ведь апокрифы создавались не только в еретической среде. Члены Церкви тоже довольно часто брались за перо и фиксировали то, что современные исследователи отнесли бы к разряду народного творчества. Эти письменные памятники содержали жизнеописания святых, апостолов и Спасителя, рассказывали о различных чудесах либо же систематизировали нравственное учение Церкви. Так к началу IV века сформировался очень мощный пласт христианской литературы, который, помимо всего прочего, претендовал и на то, чтобы занять место наравне со Священным Писанием.
В конечном итоге к концу эпохи гонений святым отцам удалось выработать так называемый Канон священных книг – список апостольских творений, происхождение которых не подлежит никакому сомнению. В отношении остальных писаний, претендовавших на то, чтобы занять свое место в Библии, но так и не занявших его, у Церкви сложилась очень гибкая позиция, которая сохраняется до сих пор. Исходя из нее, весь блок апокрифов можно условно разделить на три группы литературных памятников.
Три типа апокрифов
Если у человека верующего, но не очень хорошо знающего церковную традицию, спросить, почему Церковь вспоминает события, о которых не написано в Евангелии, – например, сошествие Спасителя в ад или Успение Богородицы, – то вопрос поставит нашего собеседника в неловкое положение. Люди же более осведомленные ответят, что и Рождество Девы Марии, и Ее детство, и юность Христа, и некоторые события после Христовых Страстей, – все это известно нам благодаря Священному Преданию, имеющему множество форм. И что новозаветные книги – лишь одна из них. Всё, о чем молчат канонические Евангелия, мы знаем из апокрифов первого – «положительного» – типа, представляющих собой письменную фиксацию именно того Предания, которое хранится Церковью со дня ее основания.
Таких «положительных», т. е. признаваемых Церковью, апокрифов довольно много: известно около десятка книг, которые служат как бы дополнением к основным новозаветным писаниям. К ним, например, можно отнести:
Однако, несмотря на то, что они обладают довольно почтенным возрастом, Церковь так и не приравняла их к подлинным Евангелиям, Книге Деяний и Посланиям Апостольским. И на то был ряд очень веских причин.
Во-первых, большинство апокрифов как минимум на четверть века младше самого позднего из дошедших до нас новозаветных текстов – Евангелия от Иоанна и Книги Откровения. То есть лично апостолами эти писания не могли быть написаны, хотя, бесспорно, в целом они отражают ту традицию, которая сложилась еще в апостольские времена.
Во-вторых, практически все церковные апокрифы созданы анонимами, которые сознательно подписывались именами известных первохристианских писателей. Вообще-то в этом не было ничего зазорного – во времена Античности и Средневековья так поступали довольно часто, притом отнюдь не из желания прославиться или разбогатеть (хотя случалось и такое), а просто потому, что произведения известных авторов имели больше шансов найти своего читателя. Однако аноним есть аноним, и святые отцы, утвердившие библейский канон, прекрасно видели, где действительно очередное Павлово послание, а где – более поздний подлог, хотя схожий по стилистике с оригиналом, но все же имеющий некоторые отличия. В итоге книги, происхождение которых оказалось под сомнением, так и не вошли в состав Библии.
А третья причина логически вытекает из второй: анонимные писания, не включенные Церковью в состав канонических книг Писания, не содержат в себе ничего, что не содержалось бы в канонических текстах. Как правило, апокрифические сборники либо являются пересказом благочестивых историй, либо повторением уже известных фраз и мыслей, высказанных Спасителем и Его учениками. Проще говоря, в этих книгах Церковь не увидела ничего принципиально нового и, дабы избежать тавтологии, не стала освящать спорные творения своим авторитетом. Кроме того, была еще одна причина такого, казалось бы, предвзятого отношения к этим текстам, но о ней – чуть ниже. Пока же обратимся к двум другим типам апокрифов.
Это уже бесспорно «ложные писания», которые имеют сектантское происхождение и относятся к книгам, могущим внести смуту в сердца верующих.
Среди них особо выделяются:
Точную дату их создания зачастую трудно установить, но чаще всего это рубеж Античности и Средневековья. Первые такие фальшивки начали создаваться уже в III веке, и процесс этот длился вплоть до века IX, а то и дольше. Появление основного массива подобных писаний связано с ростом числа христиан в эпоху гонений. Это было время, когда, с одной стороны, Церковь была вынуждена конспирироваться и ограничивать проповедь. С другой же стороны, само мученичество сотен тысяч христиан уже было сильнейшей проповедью, на которую откликались ищущие Бога сердца. Однако, пройдя этап первичной подготовки и приняв Крещение, многие новые христиане так не смогли до конца порвать со своим языческим прошлым и оставить прежние заблуждения. В итоге возникала ситуация, когда эти люди накладывали на евангельскую систему ценностей какие-то свои личные мировоззренческие представления. Вместе того чтобы смотреть на мир глазами Евангелия, они на само Евангелие продолжали смотреть глазами язычников.
В результате такого переосмысления и появился целый пласт апокрифов второго типа, в которых можно встретить и Христа, и церковную лексику, которая, однако, наполнена совершенно иным, не евангельским, содержанием. В создаваемых вчерашними язычниками книгах еще находилось место подлинным христианским мотивам, но они уже сильно «разбавлялись» чисто философскими и даже оккультными элементами.
И все же главную опасность представляли не первые два типа, а третий. Эта группа апокрифов имеет уже стопроцентно сектантское происхождение. Они создавались в разное время, разными людьми, но с одной и той же целью – смутить верующих. Яркий пример – «Тибетское евангелие». Принцип, как всегда, был очень прост: какая-либо еретическая концепция сознательно облекалась в христианские формы, а получавшиеся в ходе такого «творчества» произведения распространялись под именами известных апостолов и святых. Конечно, чаще всего подлог удавалось вовремя обнаружить и предотвратить его хождение среди христиан. Но было немало и таких случаев, когда еретики добивались своего, и им удавалось переманить в свои секты некоторых верующих. Временами такие апокрифы создавались не путем «придумывания» чего-то нового, а в результате «глубокой редактуры» уже известных канонических текстов. В любом случае это создавало серьезную проблему, поскольку подделки зачастую были настолько искусными, что выявить их могли только духовно зрелые и богословски «подкованные» люди.
В принципе, такая же ситуация наблюдается и сейчас, когда авторы «сенсаций» предлагают читателю «продукт», на страницах которого Христос выглядит чуточку иначе, чем в Евангелии. И тут возникает вопрос: а так ли уж это важно? Ведь, казалось бы, это лишь детали. Однако на самом деле есть принципиальная разница между Иисусом апокрифов и Спасителем, каким Его видит Церковь.
Христос глазами Евангелия
Евангелие – настоящее каноническое Евангелие – являет нам одну очень важную истину, на которую сегодня довольно часто не обращают должного внимания. Эту истину каждый из нас знает с детства. Ее суть состоит в том, что христианин призван верить во Христа. Эта вера, а точнее – это призвание является главной особенностью христианства, которая выделяет его из ряда других религиозных систем мира.
Если мы попробуем ответить на вопрос, в чем состоит суть религии, то не ошибемся, если скажем, что основная задача, стоящая перед всеми религиозными системами мира, – дать человеку спасение. Но вся проблема в том, что разные религии понимают спасение по-разному и соответственно предлагают разные способы его достижения.
Первая и наиболее многочисленная группа религий считает, что суть спасения состоит в том, чтобы после смерти человек получил комфортную и радостную вечную жизнь. Для того чтобы ее достичь, необходимо здесь, на земле, выполнить определенный ряд норм и предписаний. Эти нормы в разных религиях могут не совпадать. Однако принцип один и тот же: если человек правильно выполняет эти предписания, то вечная жизнь после смерти ему гарантирована. Если же человек эти нормы нарушал или не выполнял вовсе, тогда ему грозит вечное наказание. Но, какая бы участь ни постигла человека, в любом случае после смерти он не может участвовать в жизни Божества. Он может наслаждаться красотами райских садов, его могут ожидать самые различные удовольствия, но путь к Богу для него закрыт. По мнению этой группы религий, между Божеством и человеком лежит огромная пропасть. И эту пропасть человек не может перейти ни в земной, ни в загробной жизни.
Свиток из Наг-Хаммади
Есть другая группа религий. Они считают, что существует только Бог, а все остальное – это всего лишь «осколки» Божества, которые оторвались от своего Источника и «забыли» о своем происхождении. Человек в этих религиях тоже считается богом, который призван выйти из этого материального мира и соединиться с Божеством, от которого он некогда отпал. Поэтому вечное блаженство понимается как соединение души с Верховным Божественным Абсолютом, при этом сама душа всецело растворяется в Боге и личность человека полностью исчезает.
Но есть еще христианство. И то понимание спасения, которое оно предлагает человеку, радикальным образом отличается от всех возможных схем, которые положены в основу других религий мира.
С одной стороны, христианство ни в коей мере не отрицает того, что Бог и человек находятся по разные стороны бытия, что Бог – это Творец, а человек – всего лишь тварь, ограниченная рамками пространства и времени. Но, с другой стороны, христианство настаивает, что та пропасть, которая действительно существует между Творцом и тварью, – преодолима и что человек может реально участвовать в божественном бытии Святой Троицы, оставаясь при этом личностью и не растворяясь всецело во всепоглощающих пучинах Божества. Говоря иными словами, в христианстве человек призван, оставаясь самим собой и не теряя своей личностной уникальности, соединиться со своим Творцом и стать богом по благодати.
Именно для достижения этой цели две тысячи лет назад в наш мир пришел Христос. О Его земной жизни, учении, чудесах и повествуют четыре Евангелия, которые были составлены Его учениками. На первый взгляд проповедь их Учителя похожа на проповедь других философов и пророков. Но это только на первый взгляд.
Дело в том, что в любой другой религии мира личность учителя занимает второстепенное место по отношению к тому учению, которое он проповедует. Даже если человек, который это учение несет другим людям, является его непосредственным автором, все равно на первом месте стоит учение, а уже на втором – его автор. Конечно, это не означает, будто сам учитель не может пользоваться почитанием. Наоборот, подавляющее большинство религий с огромным уважением относятся к своим основателям, воздают им высокие почести и даже поклоняются им. Но если представить себе, что по каким-то причинам имя основателя той или иной религиозной традиции было забыто или вообще неизвестно, то этот факт ни в коей мере не повлиял бы на саму суть этой традиции. Самое главное – что именно проповедует та или иная религия. А кто проповедует – это уже вопрос второй важности.
В христианстве все как раз наоборот. Главное место в жизни верующего человека занимает сам Христос, а Его учение и заповеди – это своего рода путеводители, указывающие верную дорогу и помогающие проложить правильный маршрут, в конце которого стоит личность нашего Божественного Учителя.
Я – свет миру ( Ин.8:12 ); Я – путь и истина и жизнь ( Ин.14:6 ); кто не берет креста своего и следует за Мною, тот не достоин Меня ( Мф.10:38 ), – эти и подобные им слова встречаются в Новом Завете очень часто, причем исходят они не только из уст самого Спасителя, но и от Его апостолов, которые всегда видели в своем Учителе больше, чем просто пророка или основателя новой религии. Они видели в Нем Сына Божьего и Бога, который пришел в этот мир спасти свое погибшее творение – человека. И вот уже две тысячи лет Церковь вслед за апостолом Петром на каждой Литургии повторяет слова, ставшие главными словами каждого христианина: «Верую, Господи, и исповедую, что Ты – Христос, Сын Бога Живого».
Итак, христианин – это тот, кто верует во Христа. Вернее, тот, для кого Христос является стержнем всей его жизни. Без этого главнейшего условия наша вера превращается в пустую формальность, наши богослужения – в красивые спектакли, а наша мораль – в простую игру в бисер. Это очень жесткое и резкое утверждение, но это действительно так: без Христа христианство становится простой философией, которая может дать человеку очень многое. Философия не дает лишь самого Христа. А без Христа спастись невозможно.
Кривое зеркало апокрифа
Но именно этой существеннейшей мысли (что без Христа нет спасения) как раз и нет ни в одном из апокрифов второго и третьего типа. Главной чертой любого подложного произведения, так или иначе имеющего отношение к христианству, является тот факт, что в нем Христос выступает некой технической фигурой и не играет, по большому счету, главной роли. В апокрифах он может быть кем угодно – учителем, наставником, проповедником, высшим разумом, чудотворцем или еще кем-то. Только одним Он там принципиально не может быть – Любящим Богом, Распинающимся ради спасения мира.
Происходит это потому, что языческое сознание (кстати, и материалистическое – тоже) ставит непреодолимую стену между Творцом и творением. Падший человеческий ум не в силах воспринять идею Бога, которому не все равно, чем живет Его создание. В целом такой подход понятен. Ведь апокрифы второго и третьего круга родились в еретической среде, а любая ересь – это, прежде всего, выделение какой-то одной детали из общего контекста и возведение ее во главу угла. Иными словами, ересь – это смещение приоритетов, когда второстепенное становится главным, а главное – второстепенным.
А еще любое «соблазнительное» учение рождается там, где Бог из главной цели человеческого бытия превращается лишь в средство достижения какого-либо блага. Для разных групп язычников это благо представлялось по-разному. Например, гностики-пантеисты, считавшие мир продолжением божественного абсолюта, стремились к полному растворению в «пучинах божества», к всецелому уничтожению собственного личностного начала и соединению с Первоисточником. Для этих еретиков Христос был Божьим посланником, который, по их мнению, пришел лишь для того, чтобы сообщить людям некое знание, способное гарантированно привести избранных к намеченной цели. Другие авторы апокрифов (например, многочисленных так называемых «Евангелий детства») делали акцент на чудесах, совершаемых юным Иисусом. Такая «мания чуда» понятна, поскольку в сознании авторов образ Мессии был тесно связан не с идеей Любящего Бога, а с концепцией всемогущего чудотворца, который после апокалипсиса вознаградит всех спасшихся праведников.
Но и многие апокрифы первого круга (то есть вполне церковные по своему происхождению книги) имеют весьма своеобразную особенность, которая в конечном итоге и не позволила святым отцам внести их в корпус Нового Завета. Эти литературные памятники много говорят о нравственности, о вере, о спасении, но очень мало – о Христе. Он дан в них как бы «по умолчанию». Подразумевается, что читатель и так знает о Нем и что теперь ему важнее ответить на вопрос «как спастись», чем получить информацию о самом Спасителе. Такой подход в принципе возможен. Но он может использоваться только духовно зрелыми людьми.
А Новый Завет – для всех, он универсален, и поэтому свидетельствовать его книги должны о самом главном – о Боге, «нас ради человек и нашего ради спасения сошедшего с Небес». Если же новоначальному христианину начать сразу говорить о «механизме» спасения, то существует огромный риск, что такой верующий так и не увидит за всем этим настоящего Спасителя. Подлинное Евангелие говорит прежде всего и главным образом – о Христе. Именно из таких – и только из таких – книг и был, в конце концов, составлен канонический свод.
Читая в газетах или Интернете очередное сообщение о том, что где-то опять найдено некое писание, которое якобы проливает свет на учение Церкви и рассказывает, например, о том, что Иисус вырос в Тибете, важно задать себе один вопрос: «А хочу ли я верить в этого Христа?» Если читателю подобных сенсаций действительно дорог Иисус из Назарета как один из учителей праведности, творивший чудеса и призывавший всех к любви и состраданию, – то, пожалуй, можно и дальше внимать этим новостям. Но если человеку дорог тот Христос, Который даровал нам Свою Церковь – Бог и Спаситель всей вселенной, призывающий нас к Себе, то в таком случае логично было бы всячески отметать подобные вещи и довериться опыту святых, уже давно сказавших свое слово в отношении подобных «писаний» и всей своей жизнью явивших верность тем самым истинам, которые открываются в канонических книгах Нового Завета.