Авторский театр что это
Авторский театр
Авторский театр
Авторский театр — это театр, которому присуща некая отстранённость от обстоятельств пьесы для развития более глубокого формирования личностного взгляда на героя (героев). [1] Драматургический материал в совокупности с собственным жизненным и творческим опытом используется режиссёром и актёрами как инструмент в создании ситуационной импровизации, порой несущей иронию над театральными штампами и далеко не вписывающейся в каноны академического театра.
В применении к Авторскому театру можно услышать так же эпитеты «экспериментальный», «нетрадиционный», «авангардный». Синтезируя самые различные элементы Авторский театр не замыкается на каком-либо, так как не один из них не может являться его конечной целью. Авторский театр, уходя от декларирования прописных истин психологического театра, провозглашает новейшую эстетику современной драматургии отдавая приоритет субстанциональному конфликту и внутренней событийности действа.
Примечания
Ссылки
Полезное
Смотреть что такое «Авторский театр» в других словарях:
Театр в Западной Европе — имеет долгую, славную историю. Содержание 1 Театр в древности 2 Средневековье 3 … Википедия
Театр миниатюр — Театр миниатюр это содружество артистов, предпочитающих виды малых форм искусства (монолог, куплет, скетч) и выбирающих для репертуара театра небольшие одноактные пьесы и театральные постановки комедийных и сатирических жанров, которым… … Википедия
Театр зверей — имени Дурова. Театр зверей [1] это музыкально развлекательная программа с участием дрессиров … Википедия
Театр.doc — Основан 2002 Директор Елена Гремина Художественный руководитель … Википедия
Театр Романа Виктюка — Эмблема театра Основан 1991 Директор Ирина Апексимова[1] Художественный руководитель … Википедия
Театр Луны — Основан 1992 Художественный руководитель Сергей Проханов Сайт www.lunatheatre.ru Театр Луны московский театр, основанный в 1992 году Сергеем Прохановым, который и в настоящее время является художественным руководителем театра. Здание театра … Википедия
Театр — У этого термина существуют и другие значения, см. Театр (значения). Иллюстрация Константина Сомова для книги Блока «Театр» Театр (греч … Википедия
Театр юного зрителя — Запрос «ТЮЗ» перенаправляется сюда; о станции скоростного трамвая см. ТЮЗ (станция метротрама). Театр юного зрителя (ТЮЗ) профессиональный театр, предназначенный для детской, подростковой и юношеской аудитории. Специализация на детскую… … Википедия
Театр абсурда — У этого термина существуют и другие значения, см. Театр абсурда (значения). Театр абсурда, или драма абсурда абсурдистское направление в западноевропейской драматургии и театре, возникшее в середине XX века.[1] В абсурдистских пьесах мир… … Википедия
Театр теней — У этого термина существуют и другие значения, см. Театр теней (значения). Куклы китайского театра теней. Театр теней форма визуальн … Википедия
Авторский театр что это
Виктор Вилисов – это, пожалуй, единственный голос в России, к которому стоит прислушиваться, если вас интересует современный театр. Только что из-под печатного станка вышла его книга «Нас всех тошнит» (спасибо, «АСТ»). Угадайте, про что. Пока думаете, публикуем отрывок, в котором Вилисов доступно объясняет, что из себя представляет постдраматический театр, про который все говорят.
Микаэль Дессе
Театр одного режиссёра:
расцвет авторского театра
Сцена следующая: на огромный задник проецируется фотография длинноволосого мужчины, полностью обнажённого и облокотившегося на локоть; это может выглядеть соблазнительно, но мужчина экстравертно напоминает масскультный образ Иисуса. С потолка свисают несколько круглых светильников. Справа и слева по-собачьи выпрыгивают два молодых мужчины — они в белых набедренных повязках и с красными языками. Им надо преодолеть траекторию от задника до авансцены, а по ходу их маршрута прожектора высвечивают двух мужчин в белых накидках тоже по краям сцены, но почти у первого ряда. Появляется пятый молодой человек и занимает позицию у задника по центру. Человеко-собаки, между тем, достигают передней части площадки и занимают коленную позицию за спинами молодых людей в накидках, успевших повернуться к зрителям боком и друг к другу лицом. Развязываются пояса, снимаются накидки — молодые люди остаются ни с чем и наклоняются, упираясь ладонями в колени. Собаки сзади подсоединяются к их мягким частям с техничностью ремней безопасности. Они начинают невнятно орать прямо туда. В это время стоящие молодые люди надувают щёки — слова, поступающие сзади их переполняют. Они транслируют сказанное на членораздельном английском. Это длится минуты четыре. Затем собаки отсоединяются, все уходят.
В 2009 году немецкий театровед Ханс-Тис Леман подготовил доклад «Постдраматический театр, 10 лет спустя», с которым выступил на Белградской театроведческой конференции в рамках фестиваля BITEF. В этом тексте Леман анализирует изменения, произошедшие с современным европейским театром через 10 лет после выхода его книги «Постдраматический театр», ставшей опорной в теории современного театра и давшей общее название максимально разнообразному полю тех театральных практик, которые расцветали в Европе во второй половине прошлого века. В первом же абзаце Леман говорит: «Вы бы ни за что не подумали в 1999-м, что [Ян] Лауэрс будет представлять свои работы на Зальцбургском фестивале или [Ян] Фабр будет выбран куратором Авиньонского фестиваля». Ян Фабр за это время не только побывал куратором Авиньонского театрального фестиваля, но и поставил 24-часовой спектакль Mount Olympus, первая сцена которого описана выше (и приглашённым драматургом которого работал Леман), а также — наряду со своими коллегами — поставил много всего другого, что полностью поменяло мировой театральный ландшафт.
Heiner Müller, Hamletmachine. Фото: Robert Marshak
В этом своём докладе Леман выделяет несколько тенденций, которые появились или укрепились в современном театре за десять лет с момента выхода его исследования. Первой такой тенденцией он называет сдвиг в самом процессе производства спектакля от «индивидуальной работы гения» к коллективным коллаборациям. Всё чаще режиссёры и художники (или создатели, которые совмещают эти и другие функции) объединяются в небольшие компании или коллективы, чтобы создавать театральную работу совместно. Это обуславливается отчасти и технологией современного театра, которая довольно сложна, — с текущей скоростью производства один человек часто просто не справляется. Леман приводит в пример такие театральные группы, как She She Pop, Gob Squad и Rimini Protokoll. К этому можно добавить появление в последние десятилетия большого количества независимых театральных компаний вроде Hotel Pro Forma, Back to Back Theatre, Ricci/Forte, 1927, Hotel Modern и многих других, — центр производства спектакля постепенно смещается от стационарных репертуарных или проектных театров к частным театральным компаниям.
Вторая тенденция относится к ре-политизации театрального искусства. Леман отмечает, что начиная с 80-х годов театр так увлёкся возможностями визуальной драматургии, новых медиа, цифровых технологий и вообще экспериментами с театральным языком, что довольно стремительно начал отрываться от диалога с обществом, который до этого вёлся активно (особенно в 60-е). Прекращение или ослабление этого диалога привело к тому, что постдраматический театр больше не видел необходимости обращаться к политическим материям и ставить вопросы к политической современности. В начале нулевых XX века в театре характеризуется возвращением к политизации и восстановлением диалога с социумом. Вполне вероятно, что тот период конца прошлого века, о котором пишет Леман, российский театр проходит прямо сейчас. Выкарабкавшись из дегенеративного состояния, в котором он пребывал до начала нулевых, российский театр прежде всего обратил внимание на обрушившееся на него разнообразие средств и методов театрального языка, освоенных за это время в Западной Европе и США, — и под этим разнообразием и стремлением к спектакулярности похоронил собственную политичность. Это только одно из объяснений аполитичности нынешнего российского театра, но если верить тому, что российский театр нагоняет современный зарубежный, уже сейчас, кажется, можно видеть мерцающую вдалеке грядущую ре-политизацию, пока заявляющую о себе совсем редкими примерами.
Ещё один наметившийся вектор развития Леман видит в усиливающемся значении танцевальных и хореографических практик. Сюда относятся и появление так называемого танцтеатра (Пина Бауш), и развитие contemporary dance вообще (Леман приводит в пример Уильяма Форсайта, Мег Стюарт, Констанцу Макрас), и разработку «хореографической драматургии» — когда режиссёры используют хореографию для мизансцен не-танцевальных спектаклей; Леман приводит в пример таких режиссёров Кристофа Марталера и Михаэля Тальхаймера, опуская наиболее очевидные примеры Роберта Уилсона, Яна Лауэрса и Яна Фабра. Современный танец в этот период наиболее активно проблематизирует и расширяет собственные границы, то есть, грубо говоря, танцует о себе самом, а это — как мы уже выяснили — один из самых эффективных способов развития. Наконец, последняя тенденция, которую обозначает Леман, — своего рода возвращение (хотя оно и не исчезало полностью) или ре-актуализация слова в театре. Под словом понимается драматическая литература, тексты вообще, а вместе с ними — нарратив и повествовательность. Леман отмечает, что современные режиссёры чаще обращаются к крупным романам и эпическим текстам или историческим и теоретическим работам, чем, собственно, к пьесам. В театре за этот период было выработано несколько способов рассказывать истории, не скатываясь к конвенциональному драм-реализму и капсульной художественности. Ещё в начале своего доклада Леман отмечает, что описание отношений театра и текста в его книге было наиболее неверно истолковано: он не писал о том, что постдраматический театр является не-текстовым и что его наступление означает конец драмы.
Heiner Müller, Hamletmachine. Фото: Robert Marshak
Ханс-Тис Леман совсем не единственный исследователь этого нового типа театра; взять хотя бы Ричарда Шехнера, теоретика и режиссёра, который начал описывать тенденции, объединённые Леманом, ещё за тридцать лет до появления «Постдраматического театра». Но книги Шехнера — Public domain (1968), Essays on Performance Theory (1976), Between Theatre and Anthropology (1985), Performance Theory (1988), The Future of Ritual (1993) на русский не переведены, как и большинство его статей, а Леман — переведён и опубликован в 2013 году. Это такое российское положение вещей, что здесь именно Леман определяет теоретический и отчасти практический фрейм разговора про современный театр. Поэтому в этой части главы об авторском театре, прежде чем перейти к конкретным примерам, я попробую концентрированно обрисовать базовые механизмы работы того, что называется постдраматичеким театром — в том виде, в котором их описывает Леман и уточняют его критики с минимальной поправкой на совсем близкую современность.
Дело усложняется (или наоборот упрощается) тем, что «постдраматический» — это вообще не определение. Нельзя сказать, что такое постдраматический театр, описав основные его характеристики, потому что у двух рядом стоящих явлений, относящихся к постдраматическому театру, эти характеристики могут быть диаметрально противоположны. «Постдраматический» следует понимать не как определение, а как буквальное указание на время пост-драмы, после драматического театра, — на ту ситуацию, которая начала складываться в европейском театре с 60-х годов XX века и закрепилась как мейнстрим в начале XXI-го. Постдраматический театр — это ландшафт. Но также постдраматический театр — это ещё и сумма эстетик, которые за это время успели появиться. Наконец, постдрама — это прямое указание на то, что модель драматического театра, доминировавшая последние три века в Европе, уже мертва, и теперь дело только за медленной, инерционной сменой парадигмы существования крупных театральных институций и вообще всей системой искусства вокруг театра, включая общественное мнение, зрительский модус и форматы театральной критики. Леман тоже говорит об этом процессе почти с уверенностью: ему кажется маловероятным возвращение театра к драматическому типу. Дело в том, что этот тип театра, понимаемый как надстройка над драматической литературой (и продолжающий быть понимаемым так большинством театральных деятелей в России и многими в Европе) — не является чем-то онтологически-обусловленным. Он существовал в ограниченное время (18-19 вв.) и на ограниченной территории (в основном, в Европе): модели театров разных стран Азии, например, базируются вообще на других способах выразительности, — пении, танцах, ритуалах.
«Не надо загонять авторский театр в подвалы и лифты»
Юрий Бутусов считает, что актерской профессии нужно учить индивидуально. Уверен, что через глубокие переживания можно прийти к надежде, и призывает не загонять авторские театры в подвалы. Об этом главный режиссер Театра имени Вахтангова рассказал «Известиям» по окончании своей поездки в Париж, куда его пригласили работать с французскими актерами в рамках первой европейской школы ГИТИСа.
— Учили французов системе Станиславского или особому видению театра Бутусова?
— Это две разные темы, и противопоставлять их неправильно. Они взаимодействуют и диалектически дополняют друг друга. Метод Станиславского — замечательная школа для воспитания актера, фундамент. Но обучение — очень индивидуальный процесс. Путей много. Кому-то подходит Брехт, кому-то Станиславский или Михаил Чехов. А кого-то вообще учить не надо: он родился актером. Мне в этом вопросе интересна зона взаимоотношений актера с персонажем. Эта одна из ключевых проблем театра. Что касается моего видения, то, безусловно, я говорил о театре, который интересен мне.
— В следующем году вы наберете свой первый курс в ГИТИСе. Что вы хотели бы вложить в будущих режиссеров?
— Отношение к профессии. Преданность ей и понимание того, что это огромный труд, требующий умения справляться со своим самолюбием, терпеть удары, развиваться, меняться. Вот такие банальные вещи. Уверен, что научить режиссуре нельзя, можно только создать условия для входа в эту реку, а дальше всё зависит от человека.
— У вас есть ощущение, что вы оказываете влияние на умы будущих режиссеров?
— Если бы! Евгений Каменькович рассказал «Известиям», что большинство студентов-режиссеров стремятся не раскрыть автора, а создать на его основе свои сочинения. В этом он видит влияние Крымова, Лепажа, Уилсона и ваше.
Главный режиссер Театра имени Вахтангова Юрий Бутусов
Кстати, я никогда не утверждал, что надо его переиначить и обойти. Всегда говорю, что это диалог. Моя задача — услышать то, что заложено в пьесе, а не привнести в нее то, чего в ней нет. Я имею в виду смыслы. Меняются костюмы и атрибуты, визуальный ряд. В работе с пьесой, безусловно, нужно уходить от догматизма и штампов. Театр — это авторское дело. В союзе и диалоге с автором пьесы, актерами, художниками и всеми, кто работает над спектаклем, создается уникальное авторское поле.
— В этом сезоне вы стали главным режиссером Театра имени Вахтангова. Это какая-то номинальная должность при действующем худруке Римасе Туминасе или вы выполняете определенные функции?
— Функция у меня одна — ставить спектакли. Желательно хорошие.
— В одном из интервью «Известиям» вы сказали, что вам важно, чтобы зритель уходил из театра с надеждой. Но ваши спектакли в Театре имени Вахтангова — «Пер Гюнт», «Бег» — оставляют довольно тяжело ощущение.
— Думаю, именно через глубокое переживание можно прийти к новым чувствам, в том числе к надежде. Я всегда приходил в театр, чтобы со мной разговаривали, заставляли думать. Не согласен с тем, что на моих спектаклях тяжело. Возможно, трудно. Они требуют усилий, внимания. Но человек в результате понимает, что это было важно.
Сцена из спектакля «Пер Гюнт» в постановке Юрия Бутусова
— По вашим ощущениям режиссер выбирает материал или все-таки материал выбирает режиссера?
— Тут нет никаких правил, всегда по-разному. Задача режиссера — воспринимать и слышать себя, мир, себя в соответствии с миром, мир в соответствии с собой, видеть и слышать людей, которые вокруг тебя находятся. И вот из тысяч таких маленьких ручейков складывается какое-то решение. Это очень извилистый путь. Например, если у тебя нет артиста, способного нести смысл, который ты хочешь, то, может, и не надо это делать? Я всегда с большим трудом выбираю материал. Уже начав репетировать, могу его поменять. Потому что режиссер наедине с пьесой — это одна ситуация, а встреча с актерами может все изменить.
— Вам важно быть понятым зрителем?
— Tеатр без обратной связи невозможен. Театр — это встреча человека с человеком.
— Сегодня театр выходит из привычного формата. Всё больше лекций, дискуссий, встреч со зрителями. Вы не думали открыть клуб любителей творчества Бутусова и приоткрыть им дверцу в мир ребусов ваших спектаклей?
— Ребус — что-то холодное и рациональное. Это не имеет отношения к моим спектаклям. Возможно, они даже излишне эмоциональны и, я бы сказал, беззащитны. Что касается клубов, меня не интересуют общества взаимного восхищения. Моя работа — делать спектакли. Рассказывать о них — работа других людей.
— Худруки часто любят повторять, что репертуарный русский театр — это дом, семья, а актеры всё равно что дети. В прошлом сезоне сразу несколько руководителей театров, в том числе и вы, покинули «дом» из-за разногласий с дирекцией. Нет ли ощущения, что разговоры о семье превращаются в слова, а на деле всё больше разводов?
— Это, пожалуй, самый важный сегодняшний вопрос. Художественных руководителей вытесняют из зоны созидания театров. На место режиссеров приходят чиновники. Ушли из театров Евгений Марчелли, Дмитрий Крымов, ушел из жизни Марк Захаров, и его место занял директор. Театр прежде всего должен иметь художественную идею. Это то, что открыли Станиславский с Немировичем-Данченко. Сейчас происходит подмена того, чем гордился и славился русский театр. Чиновник не способен заменить худрука.
Именно режиссер несет смысл, идеи и делает театр уникальным, авторским. Директор, каким бы он распрекрасным ни был, просто не может это сделать. Это не его работа. Отдавая руководство директорам, мы идем в сторону унификации. В результате все театры могут стать похожими, потеряют свою индивидуальность. Театры Эфроса, Товстоногова, Туминаса, Женовача, Додина — разные, потому что эти люди несли и несут индивидуальный смысл.
Спектакль «Бег» в постановке режиссера Юрия Бутусова
— И всё же нельзя не признать, что время изменилось. Каким бы прекрасным ни был режиссер, без хорошей администрации он просто не сможет встретиться со своим зрителем.
— Кто-то из режиссеров требовал, чтобы администрация была плохой? Никогда не слышал. У администрации и художников (простите за слово «художник») разные цели. Это закон. Если в театре происходит что-то настоящее, честное, заразительное, то всегда найдется зритель. А контора, как называл администрацию в совсем не уничижительном смысле Станиславский в своей великой книге «Этика», сможет это продать. Но театр — не бизнес. Сейчас же происходит подмена.
Всегда то, что легче продается, вытесняет то, что требует усилий. Компромисс, о котором говорят директора, быстро заканчивается. В человеческой природе заложена тяга к простому и понятному. И это прекрасно. Но, к сожалению, и тут происходит подмена. Простота подменяется развлечением, которое, конечно, проще продать. Но когда человеку дают возможность встретиться, например, с Эфросом, то велика вероятность, что он выберет его. Я верю в это.
Сегодня я вижу полные залы на содержательных спектаклях в больших театрах. Мой опыт в Петербурге тоже тому подтверждение. Так что не надо загонять авторский театр в подвалы и лифты, потому что он якобы не продается и никому не нужен. Всё это демагогия и манипуляция. В таких разговорах, кстати, часто ссылаются на модель театра, созданную Олегом Павловичем Табаковым. Да, Табаков создал театр, где были спектакли на любой вкус, это так. И дело в том, что это было связано с уникальностью личности и харизмой самого Олега Павловича. Это был его авторский театр. Повторить это невозможно. Любой театр, что-то собой представляющий, неповторим.
— Вы руководить театром больше не хотите?
— Неожиданно. Складывалось ощущение, что вы рады наконец стать свободным художником.
— Я не хотел уходить из Театра имени Ленсовета, меня вынудили это сделать. Сегодня мне не хватает забот художественного руководителя. Это большая ответственность, но для меня это привычно и даже необходимо.
Юрий Бутусов окончил Ленинградский кораблестроительный институт и режиссерский факультет Санкт-Петербургской государственной академии театрального искусства. С 2011 по 2018 года главный режиссер и худрук Театра имени Ленсовета. С 2018 — главный режиссер Театра им. Евг. Вахтангова. Педагог ГИТИСа. Многократный лауреат театральных премий «Золотая маска», «Чайка», «Хрустальная Турандот», «Золотой софит» и др.
Авторский театр что это
Вначале (у древних греков) театральных жанров было ровно два: трагедия и комедия. Потом, как известно, с миром случилось: христианство, Великое переселение народов, Крестовые походы, Возрождение, чума, технологический прогресс, Дарвин, Фрейд, «Черный квадрат», кинематограф, сексуальная революция, интернет, — и сингулярность маячит на горизонте. К XXI веку образовалось немыслимое множество видов театра. И все они перепутались. Чтобы хоть как-то в них разобраться, пробуем все распутать и разложить по полкам.
Текст: Антон Хитров, Алексей Киселев
19.12.18
Как это выглядит: Актеры на сцене перед зрителями разыгрывают вымышленные сюжеты.
Откуда взялось: Первые зафиксированные в истории спектакли — драматические. Фактически смысл представления в античном театре — декламационное исполнение пьесы. Главное в драме — пьеса, ее сюжет и фабула; словом — рассказываемая история. Впрочем, с появлением профессии режиссера в ХХ веке не менее важным стал способ рассказывания, нежели сама история. Именно в ХХ веке написаны все главные теоретические труды о театре; вот тут можно все их почитать.
Что посмотреть: Качественные спектакли, рассказывающие истории по старинке, идут в московских театрах «Студия театрального искусства» Сергея Женовача и «Мастерская Петра Фоменко». Наиболее прогрессивные драматические спектакли — в «Гоголь-центре», ЦИМе и в петербургском БДТ им. Товстоногова. Самые видные режиссеры-интерпретаторы: Константин Богомолов, Кирилл Серебренников, Юрий Бутусов. За пределами Москвы и Петербурга тоже много интересного.
Как это выглядит: Мужчины и женщины в роскошных костюмах на огромной сцене поют в сопровождении оркестра.
Откуда взялось: Принято считать, что опера сформировалась как вид театрального искусства в Италии в начале XVII века. Если в драме главное — история (или ее интерпретация), то в опере — музыка (и ее интерпретация). Впрочем, полтора века назад Рихард Вагнер убеждал мир, что опера — это встреча всех искусств, и в первую очередь драмы и музыки, — и убедил. Если в ХХ веке в драме трон занял режиссер, то в опере образовалось двоевластие: появился феномен режиссерской оперы, однако дирижер при этом не утратил позиций.
Что посмотреть: Более или менее традиционные оперные спектакли можно найти в Большом театре, Музтеатре им. Станиславского и Немировича-Данченко и в Мариинке. Один из важнейших оперных центров России — Пермский театр оперы и балета под руководством Теодора Курентзиса. А самые экстремальные эксперименты на территории жанра сконцентрировались в московском «Электротеатре Станиславский». Подробнее о самых интересных операх на территории России читайте тут.
Новый музыкальный театр
Как это выглядит: Вы уверены, что это музыкальное сочинение и что его нужно воспринимать глазами, а не только ушами, — но это совершенно точно не опера.
Откуда взялось: Новый музыкальный театр — собирательное название для всех театральных жанров, которые композиторы придумали в XX веке и продолжают придумывать сегодня как альтернативу опере. Например, инструментальный театр, возникший в 50-е годы: в нем актер и музыкант — одно лицо, а сама игра на музыкальном инструменте — часть визуального ряда.
Что посмотреть: В России такого рода спектаклей пока совсем немного: обязательны к просмотру «Проза» Владимира Раннева в «Электротеатре Станиславский» и «Звуковые ландшафты» Петра Айду в «Школе драматического искусства» со старинными театральными шумовыми машинами. В Европе и на международных фестивалях высматривайте спектакли Хайнера Гёббельса и Кристофа Марталера.
Как это выглядит: Изящные мужчины и женщины в облегающих трико грациозно двигаются под музыку.
Откуда взялось: Из придворных увеселений Франции XVII века. Техника танцев усложнялась вместе с музыкой; к XIX веку балет окончательно оформился как искусство физического воплощения музыки. В классическом балете (в отличие от современного танца) во главе угла — техника танцовщика. В современном — авторский метод хореографа.
Что посмотреть: За классикой нужно идти в Большой театр в Москве, в Мариинский и Михайловский — в Петербурге. За современным — в московский Музыкальный театр им. Станиславского и Немировича-Данченко, екатеринбургский «Урал Опера Балет» и новосибирский НОВАТ (да, там все еще отличная балетная труппа).
Как это выглядит: Бодрые артисты весело поют и танцуют.
Откуда взялось: Оперетта — максимально легкомысленная мини-опера, в современном виде сформировалась как отдельный театральный жанр в середине XIX века. Мюзикл же возник сравнительно недавно — около ста лет назад; его родители — мюзик-холл, варьете, кабаре, бурлеск и прочие буржуазные увеселения начала века. Задача мюзикла столь же элементарна, сколь невообразимо трудна: собрать полный зал сто раз подряд, то есть быть понятным всем, уметь угодить каждому.
Что посмотреть: Классические оперетты вроде «Мистера Икс» и «Летучей мыши» идут в «Московской оперетте». За настоящим мюзиклом надо лететь в Нью-Йорк или Лондон. Впрочем, у московского отделения Stage Entertainment случаются большие успехи, и в Театре мюзикла идут отличные «Принцесса цирка» и «Все о Золушке».
Как это выглядит: Так, что невозможно точно установить, театр это или нет.
Откуда взялось: Термин придумал немецкий театровед Ханс-Тис Леман, так называется его докторская диссертация, ставшая самой популярной книгой о театре в XXI веке. Строго говоря, Леман называет постдраматическим театром эпоху, начавшуюся в 1960-е годы, когда театр окончательно освободился от примата драмы, сюжета и вообще нарратива как такового. Наличие истории в спектакле перестало быть необходимым. Самый наглядный пример режиссера эпохи постдраматического театра — Роберт Уилсон.
Что посмотреть: В России название книги Лемана стало известно сильно раньше того, как появился ее перевод. Поэтому постдраматическим театром у нас заочно стали называть все более или менее экспериментальное. Главный герой постдраматического театра в российском понимании термина — Дмитрий Волкострелов, создатель петербургского «театра post»; в первую очередь идти нужно на «Я свободен», «Диджей Павел» и «Лекцию о ничто». В Москве же всем интересующимся пограничными явлениями рекомендуется спектакль Всеволода Лисовского «Молчание на заданную тему».
Как это выглядит: Нам показывают что-то реальное или рассказывают о чем-то, что происходило на самом деле.
Откуда взялось: Первый полностью документальный спектакль — «Несмотря ни на что» про революционеров всех времен и народов — поставил немецкий режиссер Эрвин Пискатор в 1925 году. В советском авангардном театре 20-х годов тоже использовали документальные материалы. Но настоящий бум театра нон-фикшн начался в 60-х в Германии, Великобритании и США.
Что посмотреть: Самые крутые театральные документалисты сегодня — группа Rimini Protokoll. Если видите их в афише какого-нибудь фестиваля — непременно идите. В Москве нужно смотреть «Игру на барабанах» и, конечно, спектакли «Театра.doc», в Петербурге — «Топливо». В регионах популярен жанр «городского вербатима» — спектакля, основанного на интервью с жителями города; из удачных примеров — воронежский «День города» и новосибирская «Пыль».
Как это выглядит: Это когда неодушевленные вещи на сцене — свет, цвет, предметы и материалы, из которых они сделаны — занимают вас не меньше, чем люди, и точно больше, чем слова.
Откуда взялось: Визуальная революция охватила театр на рубеже XIX–XX веков, вместе с появлением режиссуры. Из некоторых легендарных спектаклей начала прошлого столетия — например, из «Гамлета» Гордона Крэга в Московском художественном театре и оперы футуристов «Победа над Солнцем» — современники запомнили решение пространства лучше, чем работу артистов и трактовку пьесы. Пионером визуального театра в его сегодняшнем виде считают американца Роберта Уилсона.
Что посмотреть: Самого Уилсона — «Сказки Пушкина» в московском Театре наций и «Травиату» в Пермской опере. А еще — спектакли Дмитрия Крымова в Москве и «Инженерного театра АХЕ» в Петербурге.
Театр кукол / театр анимации
Как это выглядит: Взрослые люди невозмутимо манипулируют разнообразными предметами.
Откуда взялось: По всей видимости, из детства. Чуть ли не в каждой культуре есть собственная традиция театра кукол — от Китая и Индии до Италии и Камбоджи. Генеральный принцип: на глазах у изумленной публики неживое становится живым. Вопреки распространенному заблуждению, театр кукол совершенно не обязательно ориентирован на детей. Об этом и других заблуждениях можно почитать вот здесь.
Что посмотреть: В Москве — спектакли Бориса Константинова в Театре им. Образцова и всё в театре «Тень». В Петербурге есть два удивительных независимых театра кукол: «Кукольный формат» и Karlsson Haus, а в Большом театре кукол каждую осень проходит лучший международный фестиваль театра кукол «БТК-фест». Среди режиссеров, ставящих по всей стране, есть безусловный чемпион предметного театра (театра анимации / фигуративного театра) — Яна Тумина.
Как это выглядит: Как обычный цирк, только красивее, осмысленнее и без дрессированных животных. «Старый цирк» — про невероятные умения, новый — про цельный замысел, эстетику и настроение.
Откуда взялось: Новый цирк придумала в 70-х дочь Чарли Чаплина Виктория вместе со своим мужем Жан-Батистом Тьерре. А спустя десять лет в Канаде появился «Цирк дю Солей» — самая знаменитая и успешная компания, работающая в этой сфере. Подробнее о том, что такое новый цирк и откуда он взялся, можно почитать вот тут.
Что посмотреть: Главное лицо нового цирка в России — клоун Слава Полунин, а главный спектакль Славы Полунина, если вы вдруг не знали, — «сНежное шоу». Еще можно посмотреть «Антикварный цирк» в Москве и «Упсала-цирк» в Петербурге. И не пропускайте гастроли «Цирка дю Солей»: они нередкие гости в России.
Как это выглядит: Вы (как правило) в маске или в наушниках перемещаетесь в свободном режиме, спектакль происходит вокруг вас.
Откуда взялось: Слово immersive переводится с английского как «погружающий». Эксперименты с разного рода интерактивными театральными формами устраивались в Европе и США неоднократно и в прошлом веке, но только с возникновением британской группы Punchdrunk в начале XXI века и их флагманского проекта «Sleep No More» об иммерсивном театре заговорили как о самостоятельном направлении. На входе в особняк зрители надевают маски и отправляются бродить по этажам, где в каждом закутке происходит что-то таинственное.
Что посмотреть: Прямая реплика «Sleep No More» в Москве — иммерсивное шоу «Вернувшиеся» по мотивам пьесы Ибсена «Привидения»; точное соблюдение канона Punchdrunk. Из необычных и самобытных — в краснодарском «Одном театре» недавно выпустили иммерсивный спектакль Сергея Чехова «Жизнь мертвецов»: публике предлагается путешествие в загробный мир и обратно. Больше примеров — в нашей подборке 10 самых интересных иммерсивных спектаклей России на данный момент.
Как это выглядит: Ярко загримированные ходулисты, клоуны и шпагоглотатели надувают мыльные пузыри и дышат огнем под разухабистые марши духового оркестра.
Откуда взялось: Из средневековой Европы. Строить театральные здания еще никому в голову не приходило, бродячие труппы выстраивали подмостки на площадях и использовали все доступные средства для привлечения внимания публики. От площадного театра один шаг до цирка, но столько же и до стендапа, карнавала и, главное, до традиционной комедии положений, истоки которой нетрудно обнаружить на итальянских площадях эпохи Возрождения в импровизационных выступлениях трупп commedia dell’arte.
Что посмотреть: В теплое время года повсеместно проходят фестивали уличных театров. Самые самобытные российские коллективы — «Высокие братья», «Огненные люди», есть отличные уличные шоу у москвичей Liquid Theatre и петербуржцев «АХЕ».
Как это выглядит: На фабрике, в лесу или торговом центре артисты исполняют нечто заготовленное для специально собравшейся публики.
Откуда взялось: Сам термин site-specific обозначает примерно «пространственно ориентированный». Опыты исполнения спектаклей за пределами театральных сцен случались на протяжении всей истории театра, но в особое направление сайт-специфический театр обособился в середине прошлого века вровень с возникновением хеппенинга. Если в драматическом театре основой спектакля служит пьеса, в музыкальном — партитура, то в сайт-специфическом — пространство со всеми его особенностями: историей, акустикой, архитектурой, атмосферой и так далее.
Что посмотреть: В Москве — «Remote Moscow» компании Rimini Protokoll; спектакль, декорациями которого служат улицы города. В Петербурге действует стрит-арт-театр под названием «Театр. На вынос», все спектакли которого сайт-специфические. Там же проходит ежегодный фестиваль «Точка доступа», специализирующийся на спектаклях вне театральных зданий (в лифтах, на пароходе, в торговых центрах). А в городе Губаха Пермского края проводят ландшафтный фестиваль, все спектакли которого играются под открытым небом на закате.
Как это выглядит: Сюрреалистические спектакли с участием людей с особенностями развития.
Откуда взялось: Арт-терапия — достояние ХХ века. А конкретно театральные практики, нацеленные на социализацию и личностный рост людей с особенностями развития, получили распространение около тридцати лет назад.
Что посмотреть: В Москве «Театр простодушных», «Открытое искусство», ИТС «Круг» и «Круг II» создают такие спектакли с особыми актерами, от которых невозможно оторвать глаз; ужасно красивые, трогательные, а иногда и выдающиеся в чисто профессиональном смысле. В Петербурге режиссер-интеллектуал Борис Павлович время от времени на разных площадках выпускает спектакли с подопечными фонда «Антон тут рядом»; его новая (в некотором роде иммерсивная) работа «Разговоры» номинирована на «Золотую маску».
Как это выглядит: Как обычный драматический театр, только голоса актеров вы слышите в записи. И иногда там еще есть текст от автора.
Откуда взялось: Радиотеатр — настолько самоочевидная идея, что он возник практически сразу, как только появилось радиовещание. В 20-х и 30-х, до распространения магнитной звукозаписи, это был театр в полном смысле слова: артисты разыгрывали пьесу в прямом эфире.
Что послушать: Из нового — любой выпуск подкаста «Стереотеатр», который выпускает фестиваль «Любимовка» совместно с радио «Глаголев FM». Из классики — «Алису в Стране чудес» с песнями на стихи Высоцкого и «Мартина Идена» в постановке Анатолия Эфроса.
Как это выглядит: Кукольный мюзикл. Документальный цирк. Балет с участием оперных певцов и артистов драмы. Любые комбинации.
Откуда взялось: Идеями синтетического театра, то есть такого театра, в котором соединяются сразу все главные жанры, бредили едва ли не все реформаторы театра XX века от Александра Таирова до Роберта Уилсона. Привело это к тому, что на сегодняшний день жанров в чистом виде практически не существует. Как правильно заметил поэт Оксимирон: «Все переплетено».
Что посмотреть: «Нуреев» Кирилла Серебренникова в Большом театре — это одновременно балет и опера при участии актеров драмы. «The Marusya» костромской компании Dialogue Dance — гибрид стендапа и современного танца. «Художник извне и изнутри» Дмитрия Волкострелова и Дмитрия Ренанского — фактически инсталляция культурологического исследования. А окажетесь на Бродвее — посмотрите «The Lion King». Это кукольный мюзикл.