фейра и ризанд будут вместе в какой книге
Фейра и ризанд будут вместе в какой книге
Королевство крыльев и руин
A COURT OF WINGS AND RUIN
Copyright © Sarah J. Maas, 2017
All rights reserved
This edition published by arrangement with Bloomsbury USA and Synopsis Literary Agency
Серия «Lady Fantasy»
Карта выполнена Юлией Каташинской
© И. Иванов, перевод, 2018
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2018
Посвящается Джошу и Энни.
Это подарок. Он целиком ваш
За два года до появления стены
Грохот боевых барабанов сменился криками выживших и жужжанием мух.
Поле сражения превратилось в чудовищное нагромождение трупов, где вперемешку валялись убитые люди и фэйри. Кое-где на фоне серых небес торчали сломанные крылья, да изредка среди тел попадалась лошадиная туша.
Густая облачность, закрывшая солнце, не приносила прохлады. Еще немного – и зловоние станет невыносимым. Мухи густо облепили глаза мертвецов, устремленные в небо, но неба не видящие. Эти мелкие крылатые твари жадно пировали, не делая различий между плотью смертных и бессмертных.
Я шел по бывшей равнине (даже не верилось, что когда-то здесь росла высокая трава), мысленно отмечая знамена, наполовину увязшие в месиве из земли и крови. Главное – не зацепиться крыльями за труп и доспехи. На это я тратил остатки телесных сил. Магическую силу я исчерпал задолго до окончания бойни.
Я все еще не мог привыкнуть к тишине. Особенно это было трудно после хаоса последних часов сражения. Армия, верная правительству, предпочла спешное отступление, а не капитуляцию. Убитых и умирающих они бросали на съедение воронью.
Я обошел тушу гнедого жеребца. В мертвых глазах красивого животного застыл ужас. Окровавленный бок густо облепили мухи. Упав, жеребец придавил собой седока. Голова у того была почти отделена от туловища. Судя по жутким рваным ранам, отделили ее не ударом меча, а когтями.
Они так просто не сдадутся. Королевства и земли, привыкшие использовать смертных рабов, будут продолжать войну, пока их не загонят в угол. И даже тогда… Мы это узнали очень рано, дорого заплатив за уроки. Наши противники не питали уважения к древним правилам и ритуалам войны. Что же касается фэйских земель, чьи обитатели сражались бок о бок со смертными воинами… Нас должны были раздавить как букашек.
Я отогнал назойливую муху, мельтешившую перед лицом. Ладонь и пальцы покрывала корка запекшейся крови, своей и чужой.
Под ногой, обутой в латный башмак, хрустнуло древко вражеского знамени. Рядом валялся убитый знаменосец. На зеленом полотнище, перепачканном красной глиной, был вышит клыкастый вепрь.
Прежние мысли о смерти казались мне наивными. Вдруг жужжание мух над трупами и есть колыбельная смерти, а сами мухи и черви – ее слуги?
Поле битвы простиралось во все стороны, уходя к горизонту. Только в одном месте его заслоняла громада крепости.
Три дня мы сдерживали их натиск. Три дня мы здесь сражались и погибали.
Им не удалось прорвать нашу оборону. Снова и снова я собирал фэйри и людей, полных решимости отразить нападения этих прихвостней. И даже на второй день, когда противник молотил по нашему уязвимому правому флангу, я сумел найти подкрепление.
Среди трупов высокородных фэйцев виднелось располосованное иллирианское крыло. Этот иллирианский воин погиб, но забрал с собой шестерых противников.
Изможденное тело отказывалось мне повиноваться. Я с трудом оттаскивал трупы. Сердце гулко колотилось.
Подкрепление пришло к нам на рассвете третьего, заключительного дня. Его прислал отец, ответив на мои мольбы о помощи. Я был слишком охвачен азартом битвы и лишь отметил, что нам на подмогу явился иллирианский отряд. В подробности я не вдавался, тем более что сифоны[1] были там почти у всех.
Но когда иллирианские богатыри, по сути, спасли нас и повернули ход сражения в нашу пользу, я не увидел среди живых никого из моих названых братьев. Я даже не знал, сражались ли Кассиан и Азриель на этой проклятой равнине.
Правда, Азриеля отец вряд ли послал бы сюда, тот был нужен ему для шпионажа. А вот Кассиана вполне могли отправить в это пекло. Я бы ничуть не удивился, если бы отец перевел его в отряд, обреченный на гибель. Такое однажды уже случилось, и Кассиан только чудом выбрался с поля боя живым.
Саднили окровавленные пальцы. Упершись в продавленные доспехи, я отбросил тело последнего фэйца (окоченевшее и липкое от крови) и заглянул в лицо убитому иллирианскому воину.
Темные волосы, золотисто-коричневая кожа… Совсем как у Кассиана.
Но это был не Кассиан. Посеревшее лицо этого воина было мне незнакомо.
Дыхание, сдерживаемое до сих пор, шумно вырвалось из легких. Они еще горели от крика. Губы пересохли и потрескались. Отчаянно хотелось пить. Но поблизости, среди трупов, виднелась другая пара иллирианских крыльев.
Я поплелся туда, отправив все мысли в тихое и темное место. Добравшись до убитого, склонился над ним и повернул шею, чтобы увидеть лицо под простым солдатским шлемом.
Я двинулся дальше, к очередному павшему иллирианцу.
Потом еще к одному. И еще.
Кто-то был мне знаком. Кого-то я совсем не знал. А поле битвы тянулось до самого неба.
Оно простиралось на многие лиги. Королевство гниющих трупов.
А я продолжал всматриваться в мертвые лица.
Мое возвращение к живописи было притворным.
Яркой, красивой ложью, приправленной обилием бледно-розовых цветов и солнечных лучей.
Эту картину я начала вчера, после ленивого созерцания розовых кустов, раскинувшихся за окнами мастерской. Сквозь переплетение атласных зеленых листьев и шипов проглядывала другая зелень – светлее и сочнее. Зелень холмов вдали.
Весна. Нескончаемая и неумолимая.
Изобрази я этот пейзаж так, как он виделся мне в воображении, как требовала моя природа, я нарисовала бы длинные шипы, способные впиваться и раздирать живую плоть. Я нарисовала бы хищные розы, забирающие себе солнечный свет целиком, обрекая все, что пониже и помельче, гнить в сумраке. И холмы на моем холсте были бы не сочно-зелеными, а красными.
Сифоны – особые драгоценные камни, позволяющие накапливать и направлять магическую силу. (Здесь и далее примечания переводчика.)
Королевство стужи и звездного света
Война окончена, в Притианию пришел мир. Коварные планы правителя Сонного королевства, вступившего в сговор с Тамлином, верховным правителем Двора весны, разрушены. Казалось бы, ничто не может омрачить радости победителей, и грядущий День зимнего солнцестояния люди встретят, не опасаясь ударов со стороны темных сил. Только рано еще почивать на лаврах. На севере, в Иллирианских горах, где расположены лагеря крылатых воинов, зреет мятеж. И Фейре с Ризандом, верховным правителям Двора ночи, надо сделать все возможное и невозможное, чтобы предотвратить кровавую бойню.
Оглавление
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Королевство стужи и звездного света предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Риз вернулся под вечер. Я встретила его, уютно устроившись на кровати. Манящую силу Риза я ощутила задолго до его приближения к дому. Она была похожа на темную мелодию, наполняющую мир.
Мор сказала, что в Каменный город мы отправимся часа через полтора, а то и позже. Можно было заняться писаниной, терпеливо ожидавшей меня на столе, но я нашла себе оправдание: нельзя писать ответы наспех. Поэтому я улеглась на кровать с книгой. Я едва успела прочитать десяток страниц, когда Риз открыл дверь спальни.
Его иллирианские доспехи блестели от талого снега. Еще больше снега набилось в волосы и между крыльями.
— Ну вот, где утром тебя оставлял, там и нашел, — сказал Риз, закрывая дверь.
Я улыбнулась и отбросила книгу, которая утонула в белом пуховом одеяле.
— Неужели это все, на что я гожусь? — спросила я.
— Давай скажем Мор — пусть перенесет визит ко Двору кошмаров на другой день, — сказала я, хмуро поглядывая на него.
— Зачем? Если Эрис и впрямь намеревается там быть, я немножко удивлю его своим появлением.
— Ты с ног валишься от усталости. По-твоему, это недостаточная причина?
Риз театрально приложил руку к сердцу:
— Любовь моя, твоя забота согревает меня лучше, чем зимний очаг.
Что я могла ответить? Только сесть на постели, вытаращить на него глаза и спросить:
Он пожал широкими плечами, натянув ткань рубашки.
— Я прекрасно себя чувствую.
Взгляд Риза скользнул по моим голым ногам, и я поспешила прикрыть их одеялом.
Желание жаркими волнами разлилось по телу, но я совладала с собой, предложив сходить за едой.
— Чего-то не хочется, — отмахнулся Риз.
— Когда ты в последний раз ел?
Ответом мне было угрюмое молчание.
— Так я и думала, — вздохнула я, натягивая теплый халат. — Умывайся, переодевайся. Через сорок минут отправляемся.
Риз сложил крылья. Фэйский свет играл на когтях, венчающих каждое крыло.
— Мне — да, а вот тебе надо поесть. Отправляться туда на голодный желудок…
Я выпорхнула в коридор, стены, пол и потолок которого были окрашены в небесно-голубой цвет.
Минут через пять я вернулась. Риз встречал меня у открытой двери, раздевшись до нижнего белья.
— По-моему, ты притащила все съедобное, что нашла на кухне, — заключил он, не думая одеваться для визита. — Я бы мог спуститься.
Я показала ему язык и принялась выискивать свободный уголок, куда можно поставить поднос. Таких уголков не нашлось. Даже столик у окна был завален исключительно важными и нужными вещами. Пришлось опустить поднос на кровать.
Риз сел, сложил крылья и попытался усадить меня к себе на колени. Я выскользнула и остановилась на недосягаемом расстоянии.
— А тебя я оставлю на десерт, — сказал он, награждая меня улыбкой шкодливого кота и принимаясь за еду.
Видя, с какой жадностью Риз набросился на ужин, я притушила очередную волну жара, поднятую его словами.
— Ты вообще сегодня ел что-нибудь?
Риз сверкнул на меня фиолетовыми глазами, дожевал хлеб и принялся за холодную говядину:
Он отложил вилку и улыбнулся:
— Что, моя дорогая Фейра?
— Никто не бывает настолько занят, чтобы не выкроить десять минут на еду.
— Напрасно ты беспокоишься.
— А у меня работа такая — беспокоиться. Если уж на то пошло, ты сам постоянно беспокоишься по куда более пустячным поводам.
— Твои месячные — отнюдь не пустячный повод.
— Ну, было чуть-чуть больно.
— Ты так металась по кровати, словно тебя резали изнутри.
— А ты хлопал крыльями и кудахтал, как властолюбивая наседка.
— Почему-то, когда Мор и Кассиан с Азом справлялись о твоем самочувствии, ты на них не кричала.
— Они не пытались кормить меня с ложки, как немощную.
Посмеиваясь, Риз дожевывал остатки мяса.
— Я согласен кормиться по часам, если дважды в год ты позволишь мне побыть властолюбивой наседкой.
Месячные у фэйки сильно отличались от месячных смертной женщины. Поначалу, когда исчезли привычные боли, я обрадовалась и сочла это подарком судьбы… пока два месяца назад меня не скрутило в первый раз.
Я говорю «месячные», хотя у фэйцев эта пора называется по-другому. И наступает она дважды в год, продолжаясь неделю. Неделю нестерпимой боли, разрывающей живот на куски. Даже Маджа — искуснейшая целительница, сотворившая чудо с израненным Кассианом, — не могла мне помочь. Единственное, что она предлагала, — погрузить меня в бессознательное состояние. В один из тех жутких дней я всерьез подумывала, не согласиться ли на ее предложение. Боль не только выкручивала мне живот. У меня ломило спину. Боль поднималась выше, достигая рук. Казалось, внутри без конца мелькают молнии. Я и в прежней жизни паршиво себя чувствовала, когда накатывали месячные. В иные дни не могла вылезти из кровати. Увы, вместе с преображенным телом и магическими способностями я получила и такое. Боль, вызываемая месячными, не исчезла, а, наоборот, усилилась.
Мор могла лишь сострадать мне и поить имбирным чаем. «Это всего дважды в год», — утешала она. В ответ я стонала, что для меня и двух раз слишком много.
Риз не отходил ни на шаг. Гладил меня по волосам, менял простыни, которые тут же становились мокрыми от пота. Он даже обмывал меня. Мне было неловко снимать при нем перепачканное кровью нижнее белье. «Обыкновенная кровь», — невозмутимо заявлял он. Я не спорила и не возражала. Не было сил. Каждое движение отзывалось болью. Боль туманила разум, путала мысли.
Где-то в конце мучительной недели я вдруг подумала: раз такое со мной случилось, значит я не беременна. Риз исправно пил противозачаточное снадобье, оберегая меня от зачатия. Но фэйские женщины беременели редко. Зачать ребенка для них было делом нелегким. Я и не торопилась становиться матерью. Правда, иногда возникала мысль: если я буду дожидаться душевной готовности к деторождению, не накажет ли меня судьба за проволочки?
Я не забыла, в чьем обличье показался нам Косторез. Риз тоже помнил.
Я не стремилась заводить с Нестой и Элайной разговор о том, чем организм фэйской женщины отличается от человеческого. Но кто еще им объяснит? Должна признаться: нам троим было не по себе.
Неста лишь молча смотрела на меня: холодно, не мигая. Элайна покраснела и что-то пробормотала про несвоевременность подобных разговоров. Она ошибалась. Мои сестры превратились в фэек почти полгода назад. Скоро и их скрючит. Правда, я была заново рожденной, а они — сотворенными Котлом. Возможно, у них все пройдет по-другому.
Фейра и ризанд будут вместе в какой книге
— Разве Маджа не предупредила ее? — спросил Азриэль.
— Нет. Она только упомянула о повышенном риске во время родов. — Рис издал резкий смешок. — Повышенный риск.
Желудок Кассиана скрутило.
— Я знаю, что сейчас неподходящее время, — сказал Азриэль, — но есть еще кое-что, что нужно обдумать, Рис.
Рис снова поднял голову.
Лицо Азриэля словно окаменело.
— Фейра не появляется нигде уже несколько недель, но кто-нибудь скоро заметит. Люди узнают о ее беременности.
— Он наш союзник. Я подозреваю, что он будет больше сосредоточен на том, чтобы разобраться со своим отцом и найти его пропавших солдат, чем на этом.
Тогда Аз схватил его за горло.
Рычание Риса заставило свет погаснуть.
Кассиан бросил на Азриэля предупреждающий взгляд, но Аз сказал, не боясь и не склоняясь:
— Мы должны быть готовы ко всему.
— Как будто мне сейчас есть дело до Тамлина.
То, что Рис не мог понять, что имел в виду Аз, сказало Кассиану, насколько он обезумел и напуган.
Кассиан попытался подражать спокойному тону Аза.
— Он может плохо отреагировать.
— Если он переступит эту границу, то умрет.
— Я в этом не сомневаюсь, — сказал Кассиан. — Но Тамлин на грани. Вы с Люсьеном ясно дали понять, что за последний год он почти не изменился. Узнав о беременности Фейры, он может снова рассыпаться в прах. С возможной новой войной и Бриаллин с ее ерундой с Кощеем нам нужен сильный союзник. Нам нужны силы Весеннего Двора.
— Значит, мы должны скрыть от него ее беременность?
— Нет. Но нам нужно вызвать Люсьена, — сказал Азриэль, чуть напряженно, как будто ему это совсем не нравилось. — Мы должны сообщить ему новости и постоянно держать его при Весеннем дворе, чтобы сдерживать любые изменения и быть нашими глазами и ушами.
Тишина. Они позволили словам проникнуть в сознание Риса.
— Мысль о том, чтобы нянчиться с Тамлином, заставляет меня хотеть разбить это окно, — сказал Рис, но это было достаточно ворчливо, чтобы Кассиан чуть не упал от облегчения. По крайней мере, эта острая грань насилия была притуплена.
— Я свяжусь с Люсьеном, — предложил Азриэль.
Страх все еще был в глазах Риса, поэтому Кассиан обошел стол и поднял своего Высшего Лорда на ноги. Рис позволил ему.
Кассиан обнял Риса за плечи.
Глава 31
Неста как раз устраивалась за обеденным столом, чувствуя, как в животе урчит от голода, когда вошел Кассиан.
Она не смогла сдержать почти беззвучный вздох, вырвавшийся у нее, когда она увидела подбитый глаз, разбитую губу, ушибленную челюсть.
— Что случилось? — требовательно спросила она.
Кассиан, шаркая ногами, добрался до своего кресла и плюхнулся в него.
— Я подрался с Рисом.
— Ты выглядишь, как кусок мяса.
— Видела бы ты его, — хрипло рассмеялся он.
— Почему вы подрались? — Если это как-то связано с ее кошмаром…
— Рису это было нужно, — вздохнул Кассиан, глядя на миску с жареной курицей и рисовым супом, которая появилась перед ним. — Несмотря на ту безупречную внешность, которую мой брат представляет миру, ему нужно время от времени давать волю чувствам.
— Похоже, твое объяснение про то, чтобы дать волю чувствам, и мое-совершенно разное.
Он фыркнул, отхлебывая ложку супа.
— Это было не для забавы. Просто чтобы снять напряжение.
— Из-за чего? — Она знала, что не имеет права спрашивать.
Но Кассиан положил ложку, и лицо его стало серьезным.
— У ребенка есть крылья.
Ей пришлось несколько раз моргнуть, чтобы осознать это.
— Как они могут уже знать об этом?
— Магия Маджи позволяет ей определить общий облик младенца в утробе матери, чтобы убедиться, что все в порядке. Теперь он достаточно большой, чтобы она могла заметить, что все конечности в порядке… и что у него есть крылья.
Совершенно невероятно, как могла работать их магия. Чтобы действительно иметь возможность видеть ребенка так отчетливо.
Фейра и ризанд будут вместе в какой книге
— Ты не пойдешь искать его.
— Ты пойдешь его искать, девочка, — холодно сказала Амрен.
Неста повернулась к маленькой девушке.
— Я не знаю, как что-то найти.
— Призови, — возразила Амрен. — Тебя Сотворил Котел. Ты можешь отслеживать и другие объекты, созданные им, так же как и Бриаллин. И поскольку вы созданы им, вы невосприимчивы к влиянию и силе Клада. Ты можешь использовать их, да, но они не могут быть использованы против тебя. Любой из вас.
— Я не могу. — Но позволить Элейн вмешаться, поставить под угрозу ее безопасность…
— Ты выследила Котел, — сказала Амрен.
— Это чуть не убило меня. Он поймал меня, как птицу в клетку.
— Тогда я найду его, — сказала Элейн. — Возможно, мне потребуется некоторое время, чтобы… заново познакомиться со своими силами, но я могу начать сегодня.
— Ни в коем случае, — выплюнула Неста, прижав пальцы к бокам. — Однозначное нет.
— Почему? — спросила Элейн. — Неужели я буду вечно ухаживать за своим маленьким садом? — Когда Неста вздрогнула, Элайн сказала, — Ты не можешь обижаться на мое решение вести скромную, спокойную жизнь и в то же время не позволять мне делать что-то большее.
— Тогда отправляйся на поиски приключений, — сказала Неста. — Иди пей и трахайся с незнакомцами. Но держись подальше от Котла.
— Это выбор Элейн, Неста, — сказала Фейра.
Неста резко повернулась к ней, не обращая внимания на предупреждающую вспышку первобытного гнева во взгляде Риса.
— Не лезь в это, — прошипела она младшей сестре. — Я не сомневаюсь, что вы вложили эти мысли в ее голову, вероятно, поощряя ее броситься в беду…
— Я не ребенок, из-за которого можно драться, — резко вмешалась Элейн.
Пульс Несты бешено колотился по всему телу.
— Разве ты не помнишь войну? С чем мы столкнулись? Разве ты не помнишь, как Котел похитил тебя и привел в самое сердце лагеря Хэйберна?
— Да, — холодно ответила Элейн. — И я помню, как Фейра спасла меня.
В голове Несты раздался рев.
На мгновение показалось, что Элейн может сказать что-то, чтобы смягчить слова. Но Неста оборвала ее, кипя от жалости к тому, что ее вот-вот бросят.
— Смотрите, кто все-таки решил отрастить коготки, — проворковала она. — Может быть, ты наконец станешь интересной, Элейн.
Глаза Элейн заблестели от боли. Что-то взорвалось в груди Несты при этом выражении. Она открыла рот, как будто это можно было как-то исправить. Но Элейн сказала:
— Знаешь, я тоже попала в Котел. И все же почему-то ты думаешь только о том, что эта травма сделала с тобой…
Неста моргнула, все внутри нее опустошилось.
Но Элейн повернулась на каблуках.
— Найдите меня, когда захотите начать. — Двери за ней захлопнулись.
Каждое ужасное слово, сказанное Нестой, повисло в воздухе, отдаваясь эхом.
— Это было нелегко для меня-просить Элейн подвергать себя такой опасности.
Неста повернулась к Фейре.
— Разве ты не можешь найти Клад? — Она ненавидела каждое трусливое слово, ненавидела страх в своем сердце, ненавидела то, что, просто спросив, она показала свое предпочтение Элейн. — У тебя есть вся эта магия, и ты сама была Создана, даже если это не было сделано Котлом. Ты тренировалась — ты воин. Неужели ты не можешь его найти?
И снова это молчание. Но другого рода. Подобно грозовой туче на грани разрыва.
— Нет, — тихо ответила Фейра. — Я не могу. — Она посмотрела на Риса, который кивнул, его глаза сияли.
Теперь все смотрели на Фейру. Но внимание Фейры по-прежнему было приковано к Несте.
— Я не могу так рисковать.
— Почему? — рявкнула Неста.
— Потому что я беременна.
Наступила тишина. Тишина, а затем Кассиан издал вопль такой радости, что он разнес чреватую тишину вдребезги, вскочив со стула, чтобы схватить Риса.
Они превратились в клубок крыльев и темных волос, а затем Амрен сказала Фейре, свет плясал в ее глазах:
Азриэль наклонился, чтобы поцеловать голову Фейры — или в дюйме от нее.
— Я знал, что этот дурацкий щит нужен не только для того, чтобы практиковать то, чему тебя научил Гелион, — сказал Кассиан, чмокнув Риса в щеку, прежде чем повернуться к Фейре и прижать ее к себе. Рисанд смягчился настолько, что Кассиан смог обнять ее, все еще смеясь.
И когда Рис опустил щит, запах Фейры заполнил комнату.
Это был обычный запах Фейри, только… только что-то новое. В нем лежал слабый, мягкий аромат, похожий на распускающуюся розу.
— Неудивительно, что ты такой капризный ублюдок, Рис. Я полагаю, что мы скоро узнаем совершенно новый уровень чрезмерной защиты.
Фейра сердито посмотрела на него, потом на своего мэйта.
— Мы уже обсуждали это. Щит — это компромисс.
Амрен широко улыбнулась.
— А какое у него было начальное предложение?
— Что он никогда не покинет меня в течение следующих десяти месяцев. — Неста узнала об этом, изучая книги в библиотеке Дома в первые недели своего пребывания здесь. На месяц дольше, чем человеческая беременность.
— Какой у тебя срок? — спросил Азриэль, глядя на все еще плоский живот Фейры.
Она провела по нему пальцами, как будто чье-то внимание заставляло ее желать защитить ребенка внутри.
Кассиан повернулся к Рису.
— Вы скрывали это два месяца?
Рис одарил его высокомерной улыбкой.
— Честно говоря, мы думали, что вы все уже догадались.
Кассиан снова рассмеялся.
— Как мы можем догадаться, когда она у тебя в этом щите?