фигурой фольклора какой страны были банши
Банши и другие вестники смерти кельтского фольклора: суть и смысл «плача» как «послания»
Татьяна Михайлова. Банши и другие вестники смерти кельтского фольклора: суть и смысл «плача» как «послания»
Наиболее яркой фигурой, которая может по популярности своей соперничать с ирландской Банши, является, безусловно, бретонский Анку – скелет, который не только извещает о смерти, но и сопровождает умершего в Иной мир. Анку образ сложный, уже хотя бы по той причине, что персонаж это мужской, и поэтому все приведенные нами рассужедения об универсальной фигуре «пожирающей матери» к нему, вроде бы, не применимы. Анку – вопрос особый, именно поэтому мы решили вынести рассказ о нем в отдельный раздел (см. Приложение). Но аналогичные, или хотя бы – близкие банши фигуры сверхъестественных вестников смерти, которые одновременно являются и ее олицетворениями, присутствуют и в фольклоре валлийском[1].
Так, наиболее близким аналогом ирландской Банши может быть названа сверхестественная женщина, носящая имя Gwarch Y Rhibyn (Гурах-и-рибин, букв. “старуха полосы”). Второй компонент названия представляет собой проблему, видимо, в данном случае под «полосой» подразумевается некое промежуточное пространство между этим миром и миром Иным, так сказать, «нейтральная полоса», где обитает существо, способное находиться одновременно в двух мирах. Данная интерпретация, как нам кажется, маркирует принципиальное отличие Гуарх от Банши, которая, если судить чисто по языковым данным, является генетически «женщиной сида», «женщиной из волшебного холма». Однако, повторяем, данная интерпретация имени персонажа носит скорее предположительный характер.
Данная фигура, надо отметить — изученная гораздо меньше, чем Банши, также, видимо, как полагал еще Дж.Рис, восходит к образу языческой богини-первопредка [Rhys 1901, 454], однако, как можем мы предположить, отделение нуминозного начала от эротического в традиции бриттской произошло в гораздо более законченной форме, чем в гойдельской, и поэтому характерный для ирландского нарратива образ puella senilis в валлийском фольклоре, как и в ранних преданиях, практически не встречается. Впрочем, надо отметить, что лишенной эротического начала изображается обычно и фольклорная Банши.
Видимо, прототипом Гурах могут служить персонажи типа старухи по имен Каридвен (Керидвен, возм. к Cerydd Gwen ‘белый упрек’?) из повести о Талиесине: она знает секрет высшей мудрости и варит в течение целого года в огромном котле «экстракт знания», которым собирается одарить собственного сына. Мальчик по имени Гвион Бах случайно первым пробует эту смесь и мудрость достается ему (ср. предание о Финне и «лососе мудрости», а также архетипический мотив о похищении демиургом у хтонического божества некой магической субстанции типа «меда поэзии»). Другим, отчасти параллельным Гуарх образом из нарративной традиции была в свое время [Sikes 1880, 219] названа странная «дева», которая в мабиноги Передур исполняет функции медиатора между этим миром и миром Иным, где находится замок Чудесной головы (одна из манифестаций Грааля):
И тут они увидели кудрявую деву, вид которой был крайне уродлив. Она ехала на желтом муле, подгоняя его хлыстом. Лицо ее и руки были черны, как сажа, а облик ее был страшнее, чем сама тьма. Щеки у нее были раздуты, лицо было длинным, кожа не нем висела мешком, нос ее был коротким, а ноздри — широкими. Один глаз у нее был серым, а другой — черным, и сидели они глубоко в глазницах. Зубы у нее были желтыми, как цветки ракитника, шея были длинной и кривой, а груди свисали до живота. Бедра у нее были широки и костлявы, тело ее было худым, а ноги толстыми (цит. по [Mabinogion 1977, 248]).
Хтонический характер Гуарх cохраняется и в уже более позднем фольклоре и также проявляется в ее монструозном облике: в отличие от Банши, она всегда изображается как уродливая старуха огромных размеров, но необычайно худая. У нее длинные темные зубы, которые торчат изо рта, белое лицо и, по отдельным свидетельствам, за спиной могут быть крылья, покрытые не перьями, а кожей, как у летучей мыши. Облик ее столь страшен, что ею пугают непослушных детей, известно также валлийское выражение Y mae mor salw a Gwrach y Rhibyn — «Она страшная, как Гурах-и-Рибин», обозначающее крайне уродливую женщину. То есть опять – облик трупа.
Если плач Банши напоминает скорее стон или рыдание, то звук, который издает Гурах гораздо определеннее: в том случае, если его слышит женщина, муж которой должен скоро умереть, Гурах кричит — Oh! fy ngwur! fy ngwr! «О, мой муж, мой муж!»; если предполагаемая жертва ребенок — крик Гурах звучит как — Oh! fy mlentyn, fy mlentyn! «О, мое дитя, мое дитя!». Соответственно мужчина, у которого должна умереть жена, слышит этот крик как — Oh! fy ngwraig, fy ngwraig! «О, моя жена, моя жена». Если умереть должен сам человек, которому является Гурах, ее крик звучит обычно как долгий стон, не носящий вербализованного характера. Таким образом, как мы видим, механизм предречения смерти полностью соответствует тому, который был уже отмечен нами в связи с ирландской Банши: объявляя человека умершим и оплакивая его, супернатуральный персонаж оповещает о его гибели (или — приближает ее?). Интересно, что в отличие от ирландской фольклорной традиции, интрпретирующей плач Банши в первую очередь как знамение смерти, но не как ее возможную причину, в валлийском фольклоре можно встретить рассказы о том, что тому или иному человеку удалось «отвратить» смерть: так, в рассказе, датированном 1878 г. повествуется о некоем крестьянине, к дому которого ночью подошла Гурах и стала рыдать и стонать; собрав все свое мужество, он высунулся из окна и крикнул: «Уходи, иди в Снаффер Инн (название соседней деревни) и больше никогда не возвращайся!». Гурах ушла, и на следующий день стало известно, что живший на краю данной деревни фермер ночью внезапно скончался”» (см. [Sikes 1880: 218]).
Другим традиционным «вестником/носителем смерти» в валлийском фольклоре является мужской персонаж, известный под именем Кихирает (Cyhyraeth). Интерпретация данного обозначения не ясна. Так, К.Бриггс соотносит данное имя с шотландским caoineagh ‘плач’ (по покойному) и видит в нем заимствование [Briggs 1977: 86]. Дж. Рис соотносил имя данного существа со средневаллийским kyhyrau ‘сухожилия’ и, таким образом, видел в нем указание на его облик: это скелет, обтянутый сухожилиями, у которого нет ни мяса, ни кожи [Rhys 1901: 453]. Составляет проблему также определение пола данного существа. Так, как отмечает Дж.Рис, при употреблении с определенным артиклем y это имя приобретает мутированную форму y Gyuyraeth, что является показателем женского рода. Однако, в то же время, по отношению к нему же обычно употребляется личное местоимение ef ‘он’, что дает Сайксу основание сделать вывод, что это персонаж мужской [Sikes 1880: 221]. Видимо, в данном случае мы имеем дело с достаточно распространенным переносом чисто грамматической категории на лексическую (ср. ирл. falith букв. “власть” со значением ‘князь, властитель’ и др.).
Облик Кихираета не достаточно ясно описан, поскольку он, как принято считать, обычно не является людям, но лишь издает характерные стонущие звуки. В отличие от Гурах и от ирландской Банши, его «стон» имитирует не столько погребальный плач, сколько протяжный и мучительный стон умирающего от тяжелой болезни. Согласно традиции, появление Кихираета является знамением не смерти вообще, но либо смерти насильственной или вызванной несчастным случаем, либо — коллективной смерти, которая должна будет постичь деревню в результате эпидемии. Так, в книге Сайкса приводятся многочисленные свидетельства лиц, которые слышали этот стон-знамение: общим для всех является во-первых, осмысление данного звука именно как стона-страдания, а, во-вторых, его «плавающий» характер — звук обычно слышен в начале как бы издалека, затем он приближается, доходит до своего апогея, переходит в вой, который обычно раздается трижды, а потом опять постепенно стихает, «отдаляясь».
Место, где раздается данный звук, с одной стороны, связано с местом грядущей гибели человека (или группы людей). Кроме того, стон Кихираета часто слышен возле церкви, где данное лицо будет погребено. С другой стороны, как и многие персонажи данного типа, Кихирает связан с водной стихией, в данном случае — с морем, и его стон часто смешивается с ревом волн. Характерный «вой» слышен, например, во время бури и, как считается, предвещает гибель рыбакам, которые в это время находятся в море (что, как мы понимаем, может носить и вполне материалистическое объяснение).
При переходе традиции эпической в фольклорную мы можем наблюдать сдвиг от фигуры пророка-прорицателя, наделенного сакральным знанием, но все же имеющего человеческую природу, к чисто мифологическому персонажу, а затем и просто — нерациональному явлению. Путь этот проходит несколько этапов: так, пророчица Кайльб в саге Разрушение Дома Да Дерга, которая предрекает и, одновременно, вызывает гибель короля Конайре, описана компилятором скорее как монструозная женщина, полу-человек — полу-демон, но не как представитель Иного мира (характерна ее поза: на одной ноге с зажмуренным глазом, которая демонстрирует, что данный персонаж находится в мире ином лишь наполовину) в полном смысле этого слова. Бадб, Син и другие, подобные им персонажи, обладают человеческой природой в несколько меньшей степени и исполняют обычно функции медиаторов и обладают вследствие этого двойственной природой. Персонажи, подобные Банши или Гуарх, человеческой природы уже не имеют, это персонифицированные знаки Иного мира, знамения, которые исполняют функции сигналов о предстоящем событии (смерти) и которые соответствующим образом интерпретируются подготовленным реципиентом. Интересен в данной связи эпизод из рассказа Неуловимыйпринц Г.К.Честертона, действие которого происходит в Ирландии: английская полиция нанимает ирландскую девушку, которая должна имитируя крик Банши оповестить о появлении скрывающегося от властей ирландского аристократа. Один из действующих лиц, ирландец по происхождению, который посвящен в эту тайну, воспринимает данный «сигнал» тем не менее как знамение его скорой гибели и, действительно, вскоре погибает во время перестрелки. Следующим этапом развития данной темы является отказ от персонификации знака и замена его неким аморфным знамением (неясный звук, видение похорон, звон колокола и проч.). Таким образом, мы можем сказать, что воплощение знамения смерти проходит путь «от пророка к примете».
Но несмотря на различия, наблюдаемые в нарративной традиции и в фольклоре, механизм предвещения смерти остается практически постоянным: это всегда декларирование (иногда в форме метафорической) как уже свершившегося события, которое должно иметь место в будущем, причем, как правило, в будущем ближайшем. В ситуации предречения смерти пророком (друидом) на уровне языковом предсказание оформляется еще как футурум, однако, когда мы начинаем иметь дело с персонажами, имеющими сверхъестественную природу, ситуация меняется. Так, Бадб в Разрушении Дома Да Хока говорит, что моет сбрую короля который умрет (ирл. robeba), однако сама сбруя оказывается в этот момент уже покрытой кровью, что демонстрирует промежуточный, медиативный, характер как самого персонажа, так и механизма знамения в целом. Фольклорные же знамения, оказываясь в данном случае на внешнем уровне синонимичными магическим вредоносным действиям и заклинаниям, будучи переведенными в план языка, являют собой скорее перфекты (ср. «результатив» в народном заговоре). Гуарх оплакивает близкого человека, банши – также оплакивает (хотя и не вербально) потомка королей, издавая при этом, по сути, те же звуки, которые во время реальных похорон издают традиционные ирландские плакальщицы (в свою очередь – отождествляющиеся с посланницами из Иного мира, провожающих умершего в последний путь из мира живых). В валлийском же фольклоре существует поверье – человек, который вскоре должен умереть, вдруг слышит шум шагов, напоминающих медленную поступь похоронной процессии, и даже иногда – видит такую процессию: но участники ее – не реальные люди, а те же «обитатели холмов» (валл. – teulu). Таким образом, как можем мы сделать предварительный вывод, явление Иного мира всегда осмысляется как послание из будущего, где данное событие уже имело место.
В связи с этим встает вопрос об осмыслении направления движения времени в Мире Смерти и Мире Жизни. В принципе, формулируя эту проблему иначе, мы можем поставить вопрос о пространственном размещении будущего в ирландской мифо-поэтической традиции и/или в традиции фольклорной, что, как нам кажется, не совсем равнозначно.
Как нам кажется, этот «наивный» хронотопический образ заслуживает дальнейшего самостоятельного анализа, однако сейчас для нас важно, что находящееся в некоем ближнем пространстве будущее доступно для восприятия и интерпретации далеко не каждому человеку, а напротив – лишь избранным. Более того, в этой же сцене с пророчицей Федельм говорится, что для того, чтобы увидеть будущее, ей необходимо было прийти в особое экстатическое состояние шаманистского толка (imbas forosnai). Однако, сам мир будущего при этом как бы остается неизменным и направление движения времени не нарушается. Вектор приложения силы при этом также остается неизменным и подчиняющимся рациональным законам: из прошлого в будущее через точку «настоящее».
[1] О предания шотландцев мы рассуждать не станем, поскольку по сути все они являются диалектными вариациями на тему все той же Банши.
[2] Явление “похорон” может, напротив, носить и чисто визуальный характер. Как в валлийской, так и в ирландской народной традиции, отмечается вера в то, что “малый народец” оповещает о приближающейся смерти при помощи особого спектакля: человечки несут гроб и делают вид, что оплакивают покойного (иногда — смеются). Данное видение всегда расценивается как знамение смерти.
[3] Как мы уже в свое время отмечали, аналогичная имитация элементов погребальной обрядности в мире живых носит совершенно иной характер. При сопоставлении имитации погребального плача банши и аналогичной имитации рытья могилы королю Муйрхертаху в саге Смерть Муйрхертаха, сына Эрк сразу обращает на себя внимание один момент, а именно – разноправленность модальности. Если епископ Кайрнех, имитируя погребение, стремится погубить короля и для этого направляет особым образом оформленный сигнал в Иной мир, плач банши, напротив, оказывается направленным из Иного мира в мир людей, и поэтому то, что в первом случае имеет скорее характер вредоносной магии, в втором – предстает как весть (см. также об этом в нашей работе [Михайлова 1998]).
Банши – вещий голос ирландских полей
Трудно представить, что есть на свете место более странное, глухое, мистическое, чем прохладная, часто пасмурная, полная замков и каменных мегалитов Ирландия. Вся самая странная нечисть, популярная в массовой культуре, кочующая из песни в песню, из одного готического романа в другой, так или иначе связана с этой страной.
Наверно, сами ирландцы не могут представить, почему именно на их зелёных полях и холмах поселилось столько разнообразной нечисти. Стоит отметить и то, что ирландские мистические образы настолько оригинальны, что найти более-менее подходящие прототипы в мифологии других народов всегда весьма проблематично.
Образ Банши – наверно, один из самых мистических в ирландском фольклоре. Мало какой пришелец из параллельного мира удостаивается стольких экранизаций и отражений в поэзии и прозе. Особенность Банши в том, что она, как и большинство тех странных духов, что живут в туманной Ирландии, имеет кельтские корни, а кельты были людьми весьма оригинальными.
Кельтский фольклор учитывает малейшее изменение природы, изменение настроения человека, проникает в самую глубину человеческой души и находит там укромные, тенистые закоулки, по которым перемещаются странные образы.
Если вспомнить то, что кельты в первую очередь считались жрецами, то можно понять, почему Банши можно назвать одним из наиболее мистических образов, созданных их мифологией. Ведь жрецы с помощью своих заклинаний наверняка умели проникать в те глубины, где они и могли отыскать образ, который потом и воплотился в образ таинственной Банши – «женщины с холмов» в переводе с ирландского гэлика.
Внешний облик Банши
Кто такая Банши? Среднестатистический ирландец, знакомый со своим фольклором, опишет её примерно так: это женщина, и её обязательный атрибут – длинные седые волосы. Правда, возраст этой женщины носители фольклора называют разный. Для кого-то это прекрасная молодая девушка, а для других – старуха, не слишком привлекательная с виду.
Насчёт одежды Женщины с полей тоже бытуют разные мнения. Банши может носить плащ, но его цвет варьируется в зависимости от того, что вспомнит о своём фольклоре рассказчик. Например, плащ может быть зелёным, ведь зелёный – традиционный цвет нечисти, особенно — ирландской. Но чаще он белый, потому что это цвет смерти и пустоты. Банши – это, в какой-то степени, и есть воплощение Смерти, вернее – её неумолимый предвестник.
Кельты особо чутко воспринимали природу, которая их окружала, и поэтому именно от них пришло восприятие Банши как части природы. Считается, что никто не мешает ей появляться в этом мире в облике деревьев, рек и туманов. В общем, Банши – это Природа собственной персоной, её неотъемлемая часть.
Для чего приходит Банши?
Некоторые легенды утверждают, что Банши – это дух женщины, которая в прошлом была плакальщицей на чьих-то похоронах. Видимо, она так вжилась в роль, что приходится ей и после смерти приходить с того света и тревожить ирландцев своим нечеловеческим воплем.
И если с волосами и цветом плаща ещё можно разобраться, то с голосом Банши всё давно определено. Предвестница Смерти приходит по ночам под окна домов и будит людей протяжным воем. Наверно, додуматься до такой изощрённой мистики могли только кельты с их вечным желанием создать что-то из рук вон выходящее.
Крик Банши под окном не предвещает ничего хорошего. Считается, что своим воплем она предупреждает о грядущей смерти кого-то из тех, кто живёт в доме. Легенды описывают этот плач в ночи как невыносимый, душераздирающий, пронизывающий насквозь.
Некоторые ирландские легенды говорят о том, что Банши может не только кричать, но и являться путникам на одиноких дорогах или у водоёмов. В старом или молодом облике, эта вестница может ответить на любые вопросы, но и взамен потребует честно рассказать ей обо всём, что она захочет. И врать ей нельзя.
Ирландцы не без гордости отмечают «национальную принадлежность» Банши. Это означает, что ни русскому, ни китайцу она не привидится ни в образе старухи, ни как крик в ночи. Банши является только ирландцам и шотландцам, то есть – потомкам кельтов. Существует также версия, что Банши – это родовой дух той или иной ирландской семьи. Приходит она для того, чтобы поведать тем, кого охраняет, о грядущей опасности.
Так или иначе, Банши – один из самых ярких и неординарных образов в ирландском фольклоре. Он не просто страшный, но и по-особенному, по-ирландски, мрачный и насыщенный всем самым потусторонним. Наверно, это именно потому, что в прохладной, пасмурной Ирландии сложно придумать что-то менее ужасающее.
Банши
Банши мифология
Банши это горестная предвестница, которая своими леденящими кровь завываниями предупреждает людей о скорой кончине.
Предвестницы смерти в кельтской мифологии
Банши может принимать множество образов, будь то животные, туман или деревья. Но чаще всего она предстает перед людьми в образе прекрасной девушки, либо же морщинистой и дряхлой старухи. Детям это создание описывают, как прекрасную золотоволосую женщину, которая носит белое платье и серебристый плащ. Она бледна, а глаза ее красны от рыданий. Бывает, что появляется она перед путником в образе седовласой старушки, также одетой в белое.
Существуют и более устрашающие описания этого призрака. В некоторых легендах банши описывают как старуху с запутанными черными волосами, страшными и острыми зубами и одной ноздрей. Одеты они в зеленой платье или саван. Предвещая скорую кончину человека, они бродят среди деревьев или летают рядом с его домом.
Хоть эти создания и не несут прямой угрозы людям, встречи с ними, как и с любой потусторонней силой, могут быть весьма опасны. Существуют сказания о мужчинах, которые попытались обидеть банши, приняв ее за обычную женщину. В наказание банши оставила на их телах метки в виде своей ладони, оттолкнув их от себя. Такие метки остаются у людей до конца их дней, указывая на совершенное ими преступление.
Есть легенда о том, как некий ирландец встретил банши у реки и, смеясь, предложил ей выстирать его рубаху. Если банши находится в добром расположении духа, она действительно может незаметно снять с тебя одежду и постирать ее, но остерегаться нужно, если банши раздражена. Вместо того, чтобы постирать рубаху, ей же она может и удушить просящего.
Еще одна история повествует о том, что мужчина украл у банши гребень, которым та расчесывала свои длинные волосы, и забрал его домой. Банши нашла его и угрозами вернула себе гребень обратно.
Тем не менее, по своей натуре банши не склонны к мщению. Они всегда готовы продемонстрировать провинившимся, что все могло закончиться намного хуже, тем самым остерегая их от новых ошибок.
Банши в современном мире
Невероятным монстром представлена банши в фильме 1970-го года «Плач банши», которого злобная ведьма призвала для уничтожения ненавистной семьи борцов с ведьмами.
В 2006 году мифическое создание появилось в фильме «Банши. Музыка смерти», а в 2011 году был снят американский фильм ужасов «Вой банши».
За прошедшие годы образ банши изменился до неузнаваемости. Призрак, или эльф, прекрасная женщина или ужасная старуха, она была и остается тем мифическим существом, о котором известно крайне мало, а современные веяния кинематографа вскорости приведут к тому, что образ заботливой предвестницы будет навсегда перечеркнут образом монстра-убийцы.
Банши – кто такие? Значение слова, происхождение образа
Ирландский фольклор богат на удивительные и интересные образы. Одним из самых ярких можно с уверенностью назвать банши. Кто такие банши и почему они появляются? Чем заканчиваются встречи людей с этими созданиями? Читайте далее!
Банши: значение слова и его происхождение
Для того чтобы понять значение этого слова, следует заглянуть в словарь. Произошло оно от английского banshee, которое, в свою очередь, является ближайшим родственником ирландского bean sidhe, что можно перевести как «женщина из потустороннего мира».
Разные имена одного персонажа
Интересен тот факт, что в разных частях Ирландии у банши разные имена. Конечно, самым распространённым является bean sidhe. Но, наряду с общепринятым обозначением существуют и локальные имена. Например, в таких графствах, как Типперэри, Мэйо и Лимерик, принято называть этого персонажа bean chaointe – «плачущая женщина». Кстати, иногда в Типперэри (а вместе с тем и в графствах Лиишь и Килкенни) банши называют бошентой. Жители юго-восточной части страны называют банши badhdh. Это определение банши обозначает женщину страшную, агрессивную и очень опасную. Стоит отметить, что этим же словом в эпоху Средневековья ирландцы называли богинь войны. На юге графств Уиклоу и Килдэр, Карлоу и Уэксфорде распространено имя bow. А вот в Уотерфорде банши принято называть bibe.
Происхождение образа
Так кто такая банши? Это персонаж ирландского фольклора, который появляется около дома человека, дни которого сочтены. Об этом, собственно, женщина-вестник и оповещает самого человека и его близких. Делает она это с помощью стонов, рыданий и криков. Вероятнее всего, говорят исследователи, миф о банши возник на основе старой традиции: когда-то на похоронах обязательно должна была присутствовать женщина, поющая специальную похоронную песнь. При этом женщина громко рыдала и причитала. Ещё одна версия гласит: понятие банши неразрывно связано с легендой о призраке убитой женщины. Согласно же третьей версии, это мать, погибшая во время родов.
У этого героя ирландского фольклора нет прямых аналогов в культуре и верованиях других народов. Исследователи предполагают, что корни этого образа уходят в кельтскую мифологию. Более 20 лет изучению образа банши посвятила Патриция Лайсафт, профессор Дублинского университета. В своих работах она отмечает, что сами ирландцы практически не задумываются о происхождении этого персонажа, они просто воспринимают его как данность. Однако Патриции удалось систематизировать данные о нём.
Внешний вид
Теперь, когда вы знаете, кто такие банши, предлагаем поговорить о том, как они выглядят. Внешний вид этих громкоголосых существ вызывает нешуточные споры даже сегодня. Кто-то говорит о том, что банши – это прекрасная девушка в длинном светлом плаще. На её голове – капюшон. Кому-то по душе версия, согласно которой дух появляется в образе морщинистой дряхлой старухи. Единственное, в чём не возникает сомнений, это волосы – принято считать, что они очень длинные и светлые, возможно, седые. Очень редко можно встретить описание с тёмными или красными волосами, в цветных одеждах. Согласно описаниям, плащ банши очень длинный. Редко в легендах упоминается обувь, принято считать, что дух предстаёт перед людьми босым.
Ирландские легенды
На сегодняшний день известны три основных сюжета, связанных с банши. Согласно первому, мужчина ночью случайно встречает призрака, принимает его за обычную женщину и пытается обидеть её. Существо отталкивает мужчину, при этом оставляя на его теле след пальцев и ладони.
Злые духи или простые вестники?
Вопреки распространённому мнению, исследователи ирландских легенд уверяют: банши – это не злобные привидения, а всего лишь вестники приближающейся смерти. Обычно завывания духа слышны только тому, кого ждёт гибель. Но бывают и случаи, когда жуткие крики слышны и другим людям. В этом случае должен умереть великий человек или самый уважаемый родственник.
Образ в культуре
Значение банши и её образ нередко использовали в мировой культуре. Так Рэй Брэдбери написал рассказ «Банши». Это же существо упоминалось и в романах Клиффорда Саймака. С плачем этого духа Чарльз де Линт сравнивал плач героини своей книги «Отведай лунного света». Появились странные существа и на большом экране. В 1970 году в прокат вышел фильм, который назывался «Плач банши». В 2006 году был снят ещё один фильм с этим созданием – «Музыка смерти». Ещё один фильм появился в 2008 году и выходил в нашей стране под названием «Ночная стража».
Компьютерные игры
Появляется персонаж ирландского фольклора и в компьютерных играх: