характер цоя каким был
Характер Цоя
При всей сложности версии убийства Цоя Айзеншписом она рушится, как карточный домик, простым вопросом: «В последнее время Цой выказывал недовольство жизнью, в общем, и сотрудничеством с Айзеншписом, в частности?» Ответ однозначен – нет!
Во-первых, при внешней замкнутости Цой не отличался миролюбием и соглашательством в своём характере. В качестве подтверждения ряд свидетельств у Калгина [73]:
Лаконичен
«Павел Крусанов: «Цой – наполовину кореец – невольно нарушал стереотип.
В повседневной жизни он был неразговорчив – не молчун, но изъяснялся всегда кратко, а иногда и веско, однако же, по большей части, без задней мысли и рассчитанных многоходовок.
Вершиной остроумия для такого человека, по всему, должна была бы стать шутка без слов: шутка-жест, шутка-акция.
Свидетельствую: случались у Цоя и такие».
Свободен
«Сергей Лысенко: «Именно тогда я начал понимать, чем «берет» Цой: колоссальной внутренней энергией, каким-то непонятным, труднообъяснимым ощущением свободы, не терпящей насилия над личностью».
Сюда же. «Цой, на первый взгляд производивший впечатление человека мягкого, компромиссного и спокойного, на самом деле был независим и свободолюбив. Влиять на него было невозможно.
Поэтому Валентина Васильевна (мать Цоя – Ломов), сама будучи человеком весьма строгим, старалась говорить с сыном полушепотом. Но далеко не всегда им удавалось не ссориться…
Годовой игнор матери
Когда Виктор находился в Алма-Ате, Валентина Васильевна, воспользовавшись оказией, передала ему пальто, которое он попросил её отремонтировать, и в карман вложила записку, где сделала Виктору замечание по поводу Наташи, Марьяны и Саши.
После этого общение сына с матерью прекратилось на целый год. Впоследствии Валентина Васильевна призналась, что она «тогда неправильно поговорила с сыном».
Демарш в Париже
Демарш в ПарижеА также: «Когда «киношники» прилетели в Париж, ему и музыкантам «КИНО» Натали Минц, на правах принимающей стороны, заявила, что прямо из аэропорта все поедут на интервью.
На что Цой возразил, что хотел бы сначала заехать в гостиницу, привести себя в порядок и поесть. Она же, как западный продюсер, ледяным тоном ответила, что всё будет так, как написано в их графике.
Тогда Цой спокойно сказал: «Останови автобус, я лечу домой». По его лицу было ясно, что он не шутит. Поэтому Натали вздохнула и повезла всех в гостиницу, после рассказывая друзьям, что Цой совершенно не готов строиться и гнёт свою линию.
Проявление воли при внешнем спокойствии
Цой действительно всегда гнул свою линию, и его надо было принимать таким, каким он был, или не принимать вовсе.
Когда читаешь воспоминания о нём, создается впечатление, что он был спокоен, неконфликтен, но люди перед ним пасовали».
К компромиссам не склонен…
И наконец, «по воспоминаниям близких, Цой вообще не знал слова «компромисс».
Он был очень цельным человеком, и никакие радужные перспективы не могли его заставить хоть на шаг отступить от того, что он считал правильным.
При любых профессиональных контактах Виктор ставил свои условия или отказывался от сотрудничества. Так было и во Франции, так было бы и в Японии. Цоя нельзя было «соблазнить» ничем.
И японцы сразу это почувствовали, поэтому и выдвигали только серьезные предложения, очень осторожно и продумывая каждый свой шаг.
Жоэль Бастенер: «Я полностью подписываюсь под словами о компромиссе и об удивительной неспособности Цоя прогибаться, если он чувствовал, что его образ или message могут пострадать…».
Новое в блогах
Виктор Цой. В Советском Союзе он был человек номер один.
2121 июня лидеру группы «Кино» исполнилось бы 55 лет. Каким был Цой в реальной жизни? Этот вопрос «ТН» задала его другу Алексею Рыбину, первому директору «Кино» Юрию Белишкину и музыканту Алексею Вишне, близко знавшему человека-легенду.
Москва, 3 августа 1986. Фото: Игорь Мухин
Алексей Рыбин, музыкант, один из основателей группы «Кино»
ВОКРУГ ВСЕ БЫЛО ЧУДОВИЩНО, КРОМЕ МУЗЫКИ
— Алексей Викторович, как вы с Цоем познакомились?
— Я увидел Витю на квартире у Свина (Андрей Панов, музыкант. — Прим. «ТН»), где мы часто тусовались, репетировали, пили сухое вино, подогретое в духовке до 40-60°. Это была наша творческая база. Виктор пришел во всем черном, его жилетку из кожзама украшали всякие булавки и цепочки. Волосы тоже были черные и длинные — в общем, вид он имел мрачноватый. «Меня зовут Рыба», — сказал я. «Меня — Цой», — ответил он. Так и познакомились, откупорили очередную бутылку и стали говорить о музыке. Я, кстати, потом еще долго считал, что Цой — это кличка, так же, как Рыба и Свин.
— О какой музыке вы говорили?
— Наши вкусы сходились на традиционном и прогрессивном роке. Музыка тогда для нас являлась главным критерием оценки человека при знакомстве. Вместо вопроса «Где работаешь?» спрашивали: «Играешь?» В то время я учился в техническом вузе, Витя — в ПТУ, окружающая действительность была ужасной. Плохая одежда, плохая еда, мрачные люди. Песня «Время есть, а денег нет, и в гости некуда пойти» — абсолютная правда. Все было чудовищно, кроме музыки.
После той первой встречи мы стали друзьями и плотно общались четыре года, три из которых не расставались вообще. Разъезжались, только чтобы навестить родителей. Чаще ночевали в гостях, где-то гуляли, ходили на концерты. Вместе играли, делали аранжировки песен первого альбома. Сначала мы назывались «Гарин и гиперболоиды», но БГ (Борис Гребенщиков. — Прим. «ТН»), который курировал нас, сказал, что это сейчас немодно и совсем не подходит для новых романтиков. И тогда мы с Цоем пошли шататься по городу и просто перебирали слова: «стена, космонавты, цирк, асфальт, пионеры, кино, театр, кинотеатр, ринг, спортсмены, корабли, террариум, ярило, свет, ночь…» В какой-то момент на Московском проспекте мы увидели перед собой на крыше кинотеатра «Космонавт» красную надпись: «Кино». Ну и решили, что это знак. «Слово хорошее, всего четыре буквы, — сказал Витя, — можно красиво написать на обложке альбома и нарисовать что-нибудь…»
— Вам приходилось что-то делить: девушек, деньги?
— В период нашего тесного общения у Цоя было всего две девушки: восьмиклассница, та, про которую в песне поется, и жена Марианна. Первую я ни разу не видел, а с Маней дружил до самого ее последнего дня. Что касается денег, то у нас их просто не было. На концерты проходили без билетов, сливаясь с толпой, а вино… Сухое тогда стоило 1 рубль 7 копеек.
Виктор Цой и Алексей Рыбин (лето 1982). Из личного архива Алексея Вишни
— Вино тогда было доступным и весьма отвратительным. Оно нас веселило, расслабляло, позволяло примириться с мрачной действительностью. Это был своеобразный ритуал, правда, из-за него многие из нашей компании спились и умерли. Веселого действительно было мало. Главное чувство молодых людей — страх, что тебя заберут в армию, что выгонят из учебного заведения, что побьют гопники или посадят в тюрьму за тунеядство. Если ты не отдавался всей душой комсомолу, ты был изгоем и находился все время под давлением, причем со всех сторон. Наши песни, поведение на сцене, эпатажные костюмы — все это было реакцией на страх.
— Как добывали себе костюмы?
— Повезло: я работал монтировщиком в ТЮЗе, а Марианна — в цирке костюмером, и нам периодически доставались списанные сценические костюмы. Маня что-то там подшивала, на выступлениях мы выглядели пристойно. Сначала у Вити был фрак, жабо и соответствующие брюки. Потом она ему сшила красные брюки и рубаху с красивыми широкими рукавами.
— Вы много выступали?
— Очень, но на большой сцене всего четыре раза: два в Питере, два в Москве. В основном пели на квартирниках и в красных уголках. В Москве была более благодарная публика и больше энтузиазма у устроителей. Песни Виктора нравились, как и он сам. Думаю, что неслучайно при Юрии Айзеншписе (музыкальный продюсер. — Прим. «ТН») он быстро стал звездой номер один. И возможно, если бы не погиб, смог ею оставаться до сих пор.
— Виктор давал вам читать свои тексты песен?
— Никогда не давал. Он приносил готовую песню, и мы сразу играли.
— Вы имели право оценить ее?
— Конечно, несколько песен были мной забракованы, и Витя согласился с моими доводами. Но главным его экспертом был Майк Науменко (рок-музыкант, основатель и лидер группы «Зоопарк». — Прим. «ТН») — он все показывал ему. И если Майк говорил, что это плохо, то песня сразу зарубалась.
— А почему вы перестали вместе работать?
— Мы не расходились в прямом смысле слова. Просто каждый пошел своей дорогой. Я с детства любил театр, учился в Институте культуры, стал актером в театре пантомимы. До того как начались концерты группы «Кино» на стадионах, мы с Витей встречались в общих компаниях. Выпивали, но общение сошло на нет: «Привет». — «Привет», и все.
— Чем занимаетесь сейчас?
— Четыре года назад мы вместе с нашим с Витей общим другом Панкером (Игорь Гудков, звукорежиссер, продюсер. — Прим. «ТН») основали собственную продюсерскую компанию и стали делать то, что нам интересно, а именно принимать участие в создании сериалов для ТВ-каналов. Сегодня я молодой режиссер. В 2016 году снял дебютную картину «Скоро все кончится», ее сразу взяли на конкурс «Кинотавра». Есть идея снять фильм о Цое. Уже готов сценарий. Вместе с Панкером мы писали его на протяжении семи лет. Съемки начнем уже в июне, на фестивале «КИНОпробы» в Окуловке. Это будет философская история про Виктора Цоя периода 1982-1983 годов, наполненная музыкой группы «Кино».
Сын Виктора — Александр Цой. Фото: facebook.com
— Кто сыграет главную роль?
— Пробы сейчас идут: хочу подобрать не только похожего, но и профессионального актера. Мне нужно показать правду о том времени. Сейчас о 1970-х и 1980-х годах многие снимают, но очень гламурно получается.
— Кто еще будет в картине, кроме главного героя?
— Понемногу мы с Панкером, БГ и, конечно, Марианна. Как же без любовной линии?
— Сын Виктора и Марианны Александр не подходит на главную роль? Вы ведь общаетесь?
— Да, периодически. Он очень похож на отца, но не лицом: по пластике его просто не отличить от Виктора. Играет на гитаре, насколько я знаю, сейчас работает с Каспаряном. Я слушал его первую группу, давно, когда еще Марианна была жива. Сашин голос похож на Витин, вообще не отличить. Но только когда поет, когда говорит — нет. К сожалению, для нашей истории он уже староват, Саше двадцать лет не дашь. И он не актер.
ЮРИЙ БЕЛИШКИН, директор группы «Кино»
У ВИТИ БЫЛО НОЛЬ ВЫПЕНДРЕЖА
— Юрий Владимирович, многие поклонники считают, что рок-н-ролл мертв, а Цой до сих пор жив. В чем секрет такой преданности?
— На мой взгляд, Цой был безусловным гением. Поверьте, у меня есть основания так говорить. За пятьдесят лет работы приходилось слушать, общаться со многими людьми, талантливыми, известными. Тем не менее для меня Виктор Цой остается номером один. Не только в плане музыки, поэзии, но и человеческих качеств.
— Как вы впервые встретились?
— Улица Жуковского, лето 1988 года. Я работал в театре-студии «Бенефис», где меня попросили организовать концерты известных рок-исполнителей. Тогда я впервые и увидел Цоя. Он произвел суперское впечатление, причем мгновенно, с первого взгляда, как бы пафосно это ни звучало. А ведь я не был его ярым поклонником. Высокий, стройный, красивый, рядом — его любимая женщина Наташа Разлогова, друг и музыкант Юра Каспарян. То, как выглядела эта троица, развеяло стереотипы о рок-музыкантах. Такой, казалось бы, пустяк, как ухоженность, был большой редкостью в нашей среде. Помню, когда мы с группой приехали в Париж, все удивились: музыканты из России оказались практически иконами стиля.
Виктор всегда умел держать дистанцию. Наши отношения не переходили грань, за которой уже фамильярность и дружеское похлопывание по плечу. Я никогда не навязывал ему свое общество и не изводил анекдотами. Видимо, за это Виктор и пригласил меня на работу.
— «У нас нет директора. А вы не хотите занять эту вакантную должность?» — просто спросил он. В декабре 1988 года состоялись первые концерты во дворце спорта «Юбилейный». Помню, я сделал афиши с фотографиями группы и уехал в Москву. Там ребята участвовали в концертах памяти Саши Башлачева (Александр Башлачев — поэт, рок-бард. — Прим. «ТН»). Возвращаюсь, а в городе не осталось ни одной целой афиши — все с вырезанными фотографиями. Кстати, Виктор никогда не старался дистанцироваться от группы, показать, что он фронтмен, главный. Однажды он увидел анонс своего концерта в расписании мероприятий, которые висят в билетных кассах, там было написано: «Виктор Цой и группа «Кино». «Юра, я вас прошу это исправить. Должно быть написано: «Группа «Кино», — заметил он. Перепечатывать анонсы было невозможно, пришлось договориться с кассирами, которые аккуратно замазали его имя во всех кассах города.
— Как вы пробили участие «Кино» в программе «Взгляд»?
— А чего пробивать, журналисты сами мечтали о встрече с Цоем! Он тогда был человек номер один — так и хочется сказать: на планете Земля. Это, конечно, преувеличение, но в Советском Союзе — точно. Мне кажется, что добро на встречу с Цоем дали в последний момент, поэтому времени на раздумья не осталось, Витя сразу согласился, и на следующий день мы полетели из Ленинграда в Москву. Правда, без приключений не обошлось: все билеты на самолет были раскуплены. Тогда я впервые воспользовался именем Цоя, и нас взяли на борт. Витя летел в кабине пилотов, а я сидел в проходе.
— Цой переехал в Москву, и на этом моя работа с группой «Кино» прекратилась. Спустя какое-то время Витя позвонил. В разговоре было озвучено предложение приехать и помогать, я сказал нет. Цой ответил: «Занимайтесь группой, оставаясь в Ленинграде», но я снова отказался. Это был наш последний разговор.
С Юрием Каспаряном (Ленинград, 1986). Фото: Игорь Мухин
— Возможно, дело не в Москве, не в переезде, а в обиде? Ведь группа ушла к другому продюсеру.
— Вы правы, меня эта ситуация задела. Честно говоря, сегодня, спустя 27 лет, я сожалею об отказе. Но тогда мы были моложе, горячее, не всегда могли справиться с эмоциями.
— Вы пытались прояснить ситуацию?
— Нет, все было понятно. Женщина, которую он любил, с которой жил, москвичка. В Ленинграде Цоя ничто не держало, у него даже квартиры не было, жить было негде. А в столице — перспективы, возможности, кинематограф. Да еще и Айзеншпис наобещал манну небесную.
— Говорят, Юрий Айзеншпис с кем-то поспорил, заявив, что может раскрутить любого.
— Цой сам себя вылепил, и группе «Кино» никто не был нужен — ни продюсер, ни пиарщик. Они могли нанять любого мальчишку, который бы сидел на телефоне и принимал предложения.
— Слава и популярность отразились на характере Цоя?
— Нет, конечно. Ноль выпендрежа, ноль! И не слушайте, что говорят недоброжелатели.
— Витя был замкнутым. Он понимал, что надо многое успеть. Это чувствовалось в его песнях. А зависть, злоба, конфликты убивают время, настроение, ощущение. Интригами занимаются только бездари. Как говорил Антон Павлович Чехов, «делом надо заниматься, господа, делом». Этот молодой человек занимался делом.
Юрий Белишкин (в центре) и группа «Кино»: Юрий Каспарян, Виктор Цой, Алексей Рыбин и Георгий Гурьянов. Фото: Из личного архива Юрия Белишкина
— Цой был обеспеченным?
— Да что вы! Сегодня любая третьесортная певичка богаче, чем Виктор Цой. Я не думаю, я знаю это.
— Сколько он получал?
— Мало. И потом, гонорар предназначался не лично ему, а группе. Более-менее приличные деньги они начали получать в 1990 году, до этого все было гораздо скромнее. Жаль, что Витя не дожил до тех денег, которые он заслужил.
— Вы помните день, когда он погиб?
— Я пришел к своему приятелю в половине третьего дня. «По «Маяку» передали, что Цой разбился, вроде бы на мотоцикле, автокатастрофа», — сообщил он. С моей стороны никакой реакции. Подумал: «Это может случиться с кем угодно, только не с Цоем. Утка, ошиблись». Только вечером осознал происшедшее.
АЛЕКСЕЙ ВИШНЯ, музыкант, звукорежиссер, три года работал с группой «Кино»
— Алексей, есть ли ощущение, что Цой стал брендом, мифом?
— А как еще продать его творчество?! Ведь Цой жив до сих пор благодаря раскручивавшим его медиаресурсам. Да и ушел он вовремя, оставив после себя три-четыре добротных альбома. А всего их восемь.
Мы встретились в 1982 году. В то время я занимался в Доме юного техника на Охте у Андрея Владимировича Тропилло (рок-музыкант, продюсер. — Прим. «ТН»). Мы придем на занятия, а у него в гостях Борис Гребенщиков, Сева Гаккель, Оля Першина. Расселись, закрылись и вино пьют… Однажды Гребенщиков привел к Тропилло двух ребят. Мы со Славой Егоровым, звукорежиссером «Аквариума», про себя пошутили: мол, эскимосы какие-то пишутся — что Цой, что Леша Рыбин отличались особым разрезом глаз. И тут вышел Виктор — практически японский персонаж, фирменный, красивый. Я обратил внимание на его манеру держаться: он был очень скромный, смотрел в пол, не в глаза.
— Может, это комплексы?
— Он никогда не комплексовал. Если Цою что-то было нужно, он не стеснялся это произнести, причем самым безапелляционным тоном. Например, заявлял: «Я принес свои тапочки. Их никто не трогает!»
— Он был щедрым человеком?
— По отношению ко мне очень жадным. Он же рисовал картинки, делал нэцкэ — неужели не мог хоть что-нибудь подарить! Я бы на стенку повесил… Честно говоря, с Цоем не забалуешь: на него где сядешь, там и слезешь. За три года дружбы я попросил его сделать для меня единственную вещь, но получил отказ.
С женой Марианной (лето 1982). Фото: Из личного архива Алексея Вишни
— Может, Марианна так влияла на своего супруга?
— Марианна даже разговаривала с ним как с последним холопом — с человеком, который ей в подметки не годится. А ведь он ее любил… Ну а после того, как Витька стал думать, что Саша не его сын…
— В прямом. Цой привез годовалого малыша в рок-клуб: черненький, хорошенький. Они совершенно не похожи! Тропилло считает, что Саша — сын Рикошета (Александр Аксенов, музыкант. — Прим. «ТН»), но я свечку не держал, так что клясться не стану. С другой стороны, бросить жену с двухлетним ребенком может только подонок! А Витька им не был. Он не мог оставить семью из-за красивой бабы из Москвы.
— Со второй, гражданской, женой Виктора, Натальей, вы общались?
— Я давно и плотно общаюсь с ее мужем Женей Додолевым, мне этого хватает. Я просил его устроить аудиенцию у Наташи. «Не вопрос! Только она ничего не скажет», — заявил он.
— А что бы хотели спросить?
— Например: «О чем ты молчишь столько лет?»
На квартирнике в Москве (3 августа 1986). Фото: Игорь Мухин
— Конечно, ему просто свернуло крышу. Он стал ходить, плечом открывая двери, нес перед собой большой объем воздуха. Сразу было видно: идет звезда. Высокий, худой, красивый, иностранный, стильный. Славу он воспринимал как должное. Понимал: иначе быть не может, ведь он предлагает публике то, что никто не предлагал. Правда, такую же музыку в то время делали в Англии. Он недолго думал: взял и привез Англию в Союз.
— Кое-что просто «в ноль». Например, композиции Роберта Смита 1984 года. В 1985-м мы записали песню «Это не любовь» с точно такой же гармонией. Но это не было воровством.
— Цитатой. К примеру, Гребенщиков очень много цитировал, да что там — просто переводил песни, и никто ему этого в вину не ставил: уж больно красиво звучало. И у Цоя это звучало красиво, такую музыку хотели слушать все. Так что Витька не крал мелодии, однако аранжировки «Кино» пропитаны английским музыкальным духом.
— А как насчет стимулирующих веществ?
— Он нашел свою истину в вине, но я ни разу в жизни не видел его пьяным. Знаете, у него были отрицательные стороны, но я его очень любил. Наверное, я и сердит на него из-за того, что моя любовь была слишком сильной. Я всегда понимал, что люблю гения, и не ошибся.
Материал подготовили Клавдия ИВАНОВА и Ольга МЕДВЕДЕВА, ТЕЛЕНЕДЕЛЯ
Виктор Цой: с таким характером долго не живут
— Как вы познакомились?
— Это было в 1982 году. Я занимался в питерском Доме юного техника на реке Охте у рок-музыканта и продюсера Андрея Владимировича Тропилло. Это был очень интересный персонаж. Мы с ребятами выжили не одного преподавателя, но с Тропилло не справились, хотя и прилагали к этому все усилия.
— Чем он вам насолил?
На созданной Алексеем ВИШНЕЙ студии записано большинство альбомов группы «Кино». Фото с сайта ikorum.ru
— Может, это комплексы?
— Он никогда не комплексовал. Если Цою что-то было нужно, он не стеснялся говорить об этом, причем самым безапелляционным тоном. Например заявлял: «Я принес свои тапочки. Их никто не трогает!» Или: «Юрик (Гурьянов), что вы играете чушь! Вы можете придумать что-то нормальное!»
— Вы сразу подружились?
— Цой был щедрым человеком?
Виктор с ребятами из группы «Кино» сделали все, чтобы исключить меня из пищевой цепочки. На обложке альбома «Группа крови» моего имени нет, словно я не имел отношения к записи. С Цоем не забалуешь. За три года дружбы я попросил его сделать для меня единственную вещь, но получил отказ.
— Поговорить с Джоанной Стингрей, чтобы она привезла для студии одну штуку. Дешевую, стоимостью в 150 долларов. Мне казалось, это нормально. В конце концов она просит составить ее альбом «Red Wave», записать музыкантов для ее клипа, сделать съемку в моей студии. Но когда озвучил свою просьбу, услышал: «А-а-а, Вишна, итс вери экспенсив». После этого я завязал с русским роком. У нас даже в рамках одной рок-группы было мало взаимопомощи.
Жена достала
— Рокеры без конца клеймят попсу за интриги, склочность и лицемерие. А сами, получается, тоже не способны на крепкую дружбу?
— При этом музыканты давали по три концерта в день.
— И неоднократно. История с альбомом и есть предательство.
— Она его достала! Цой ушел потому, что не хотел терпеть ее выходки. Марьяна разговаривала с ним, как с холопом. А ведь он ее любил, это было искреннее чувство. Ну а после того как Витька понял, что Саша не его сын…
— То есть вы считаете, что Саша не слишком пылко отзывается об отце, потому что тот его когда-то предал?
— Аргумент был такой: «Пусть хранятся в надежном месте, чтобы никуда не делись». Но уже через две недели они вышли на пластинке. Я позвонил Юрику: «Помнишь ту запись, которую у меня забрал? Сейчас есть возможность ее хорошо реализовать. Помоги, пожалуйста, дай мне ее оцифровать. Я хоть поживу немножко». Он на голубом глазу отвечает: «Я могу это сделать только за миллион рублей. А если тебе нужны денежки, приезжай, я тебе одолжу немножко». Больше я с ним не здороваюсь.
Американская певица Джоанна СТИНГРЕЙ близко знакома со многими звёздами советского рока. С Борисом ГРЕБЕНЩИКОВЫМ она даже делила ванну. Фото с сайта joannastingray.com
Свернуло крышу
— Цой не думал уехать работать за границу?
— За полгода до гибели появились такие мысли. Речь шла о Южной Корее. Один миллионер решил его раскрутить. И японцы планировали снять фильм с его участием. Типа «Иглы», только поприличнее.
— Виктору нравилось быть звездой?
При этом славу Цой воспринимал как должное. Он ведь был единственный кореец на нашей сцене, красавчик, предлагающий публике то, что никто не делал. Правда, такая же музыка в то время была в Англии. Недолго думая, он привез ее в Союз.
— Звездная болезнь его коснулась?
— Как насчет стимулирующих веществ?
— Когда Цой разбился, как отреагировало окружение?
— А как еще продать его творчество? Цой до сих пор «жив» благодаря раскрутившим его медиа-ресурсам, иначе никто бы о нем не узнал. Он ушел вовремя, оставив три-четыре добротных альбома. Хотя всего их восемь. Цой настолько мало сделал, что сегодня каждые десять секунд рабочей записи имеют ценность.
ЦИТАТА
Алексей ВИШНЯ, музыкант, звукооператор, продюсер:
— У Витьки были отрицательные стороны характера, но я его очень любил. Наверное, я и сердит на него из-за того, что моя любовь была слишком сильной.