Как искали предателей после войны
Охотники за нацистами: Как искали самых одиозных фашистских преступников, и почему многих наказание постигло так поздно
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
«Дело Йозефа Рупрехта»: за «усердную работу» – приговор к 25 годам тюрьмы
Первым, кто «удостоился» открытого процесса, был немецкий генерал-майор Йозеф Рупрехт, находившийся в советском плену. Военного преступника допрашивал лично подполковник Майоров, возглавлявший на тот момент сформированную в Великом Новгороде следственно-оперативную бригаду для расследования преступлений нацистов.
Йозефа Рупрехта обвинили в руководстве всеми операциями по уничтожению десятков мирных жителей Новгорода и разграблению объектов культурного наследия. Рупрехт сотрудничал со следствием и сдал около двадцати своих подельников – высокопоставленных военнослужащих вермахта.
Все они были приговорены к заслуженному наказанию – 25 годам исправительно-трудовых лагерей.
Разведчик группы Цирке Сидоров (он же Лазарев): как советским спецслужбам удалось вывести на чистую воду офицера Ильинского
В октябре 1952 года сотрудники КГБ вышли на след некого Бориса Ильинского – бывшего помощника оперативного дежурного штаба Черноморского флота по разведке, завербованного в военно-морскую разведку абвера. Агент Сидоров (кличка Ильинского) сделал блестящую фашистскую карьеру в группе старшего лейтенанта Вольфа Цирке. Главная специализация её участников – допрос военнопленных в лагерях. Через Б. Ильинского вражеская разведка получала ценную информацию – о состоянии военной промышленности в Советском Союзе на Дальнем Востоке и Урале, о Черноморском флоте, радиоразведке. Агент Сидоров был назначен главным опрашивающим в разных лагерях для военнопленных – в Мариуполе, Одессе, Херсоне, Рени, Вене, Галаце.
В 1952 году бывший агент Сидоров решил навестить сестру и мать в родном городе Туле. И это стало его роковой ошибкой. Валентина Ильинская не смогла простить брату сотрудничество с нацистами и сообщила чекистам его местонахождение.
За измену родине и преступления против советского народа Военный трибунал Московского военного округа приговорил Ильинского к высшей мере наказания – расстрелу. Но приговор так и не вступил в силу – наказание заменили на 25 лет лишения свободы.
Как советские спецслужбы ловили «графа» Строганова и за что его приговорили к смертной казни
Младший сержант Строганов попал в немецкий плен в 1942 году. Пользуясь известной фамилией, он стал выдавать себя за графа. Немцы назначили его командиром карательного батальона ГПФ-520. «Граф» Строганов выполнял свою «работу», как говорится, «на совесть», и через несколько лет «удостоился» звания унтер-офицера. После войны он осел в Австрии.
Делом карателя Строганова в СССР занималась бригада, возглавляемая следователем Юрием Меньшаковым. К 1950-му году у сотрудников КГБ было уже сформировано целое досье на так называемого графа. Когда Строганов вернулся в СССР за своей женой, его сразу же арестовали.
Строганова приговорили к смертной казни за уничтожение партизанского отряда Павла Носова.
Опасный турист Федоренко: на что рассчитывал охранник Треблинки, возвращаясь на родину, и что получил в итоге
Фёдор Федоренко, уроженец Крыма, попал в немецкий плен в 1941 году. Но на этом его история не закончилась – он выразил своё желание служить фюреру. Немцы направили его на обучение в спецлагерь Травники. Федоренко оказался талантливым учеником и сделал блестящую карьеру на крови евреев. Он принимал активное участие в казнях обитателей Люблинского и Варшавского гетто.
Главное «достижение» оборотня – должность обер-вахмана (охранника) в «лагере смерти» Треблинка.
После войны Федоренко осел в Западной Германии, а в 1948 году эмигрировал в США. В Америке Mr. Fyodor Fedorenko получил гражданство, работал на фабрике, со временем вышел на пенсию.
А подвела Федоренко его любовь к туризму. СС-дедушка мог бы прожить свой остаток жизни спокойно, но его замучила тоска по родным краям. Поэтому в составе туристической группы в 1974 году он посещает Крым. После того, как бдительные соседи его опознали, личностью Федоренко заинтересовалось КГБ. Советский Союз подал прошение в администрацию президента Америки о рассмотрении дела Mr. Fyodor Fedorenko о военных преступлениях против евреев. В 1976 году состоялся суд, который оправдал пособника нацистов. Но в 1981-м в связи с открывшимися обстоятельствами (советская сторона передала новый пакет материалов о военных преступлениях) следствие было продолжено.
США лишили Mr. Fyodor Fedorenko американского гражданства и выдали его СССР.
Вместо ордена – расстрел: хатынский палач Васюра получил по заслугам
Такое прозвище уроженец Киева Григорий Васюра получил за организацию в марте 1943 года массового убийства мирного белорусского населения в деревушке Хатынь. В то время он командовал 181-м шуцманшафт-подразделением (полицейским батальоном).
После войны Григорий Васюра скрыл факт своей службы в СС, осел по Киевом и устроился на работу в местном совхозе. Со временем получил должность замдиректора и был награждён медалью «Ветеран труда». Но эти достижения не удовлетворили запросов амбициозного Васюры – в 1985 году он потребовал себе орден Отечественной войны. В этом году как раз отмечали 40-летие победы, и «ветеран боевых действий» решил, что он достоин получить высшую награду от государства.
В архиве служащие нашли не только информацию о его деятельности в июне 1941 года, но и более интересные факты о его фашистской карьере. Судебное дело насчитывало около 44 томов – следователи восстановили хронологию событий 22.03.1944 года с точностью до минуты.
За сотрудничество с оккупантами, участие в сожжении деревни Хатыни и убийство 360 советских мирных граждан Васюру приговорили к смертной казни через расстрел.
Где пряталась палач Локотского округа и какое наказание за свои злодеяния получила Тонька-пулемётчица
На счету Антонины Макаровой-Гинсбург более 1500 убийств. В 1942 году она решила идти на службу к немцам. Макарова пополнила ряды вспомогательной полиции в селе Локоть, ей выдали пулемёт Максимова для исполнения смертных приговоров. За это она получила прозвище Тонька-пулемётчица, а за каждый расстрел – 30 рейхсмарок. После войны она устроилась на работу контролёром на местной швейной фабрике.
Поиски особо опасной коллаборационистки растянулись на 30 долгих лет. Только в 1976 году сотрудникам КГБ удалось выйти на след Тоньки-пулемётчицы. Выдал её любовник Н. Иванин – бывший начальник Локотской тюрьмы. На допросе человек рассказал о зверствах Антонины Макаровны Макаровой. Оперативники проверяли всех москвичей с этой фамилией, однако никто из них не подходил под это описание. Внимание следователя привлекла анкета для выезда за границу жителя столицы Макарова, в которой он указал, что в Беларуси у него проживает сестра. Оперативники установили наблюдение за этой женщиной и вскоре, собрав в архиве необходимые документы, арестовали её. Тоньку-пулемётчицу опознали бывшие заключённые Локотской тюрьмы.
В 1978 году военную преступницу приговорили к расстрелу.
Но чтобы приводить приговоры нацистским преступникам в исполнение, требовались так называемые гражданские палачи. Самые известные палачи даже вошли в историю.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
КГБ против полицаев: как ловили гитлеровских карателей
В годы Великой Отечественной войны на оккупированных территориях Советского Союза и стран Восточной Европы гитлеровцами и их приспешниками из числа местных предателей было совершено множество военных преступлений против мирного населения и пленных военнослужащих. Еще не прозвучали залпы Победы в Берлине, а перед советскими органами государственной безопасности уже стояла важная и довольно сложная задача – расследовать все преступления гитлеровцев, выявить и задержать виновных в них лиц, привлечь их к ответственности.
Поиск нацистских военных преступников начался еще в годы Великой Отечественной войны и не завершен и по сей день. Ведь нет временных границ и сроков давности по тем зверствам, которые творили гитлеровцы на советской земле. Как только советские войска освобождали оккупированные территории, на них сразу же начинали работать оперативные и следственные органы, в первую очередь – контрразведка «Смерш». Благодаря смершевцам, а также военнослужащим и сотрудникам милиции, было выявлено большое количество пособников гитлеровской Германии из числа местного населения.
Бывшие полицаи получали уголовные судимости по статье 58 УК СССР и приговаривались к различным срокам лишения свободы, обычно – от десяти до пятнадцати лет. Поскольку разоренная войной страна нуждалась в рабочих руках, смертная казнь применялась лишь к наиболее отъявленным и одиозным палачам. Многие полицаи отсидели положенное и вернулись домой в 1950-е – 1960-е годы. Но кому-то из коллаборационистов удалось избежать ареста, выдавая себя за мирных жителей или даже приписывая героические биографии участников Великой Отечественной войны в составе РККА.
Например, Павел Алексашкин командовал карательным подразделением полицаев в Белоруссии. Когда СССР победил в Великой Отечественной войне, Алексашкин смог скрыть личное участие в военных преступлениях. За службу у немцев ему дали небольшой срок. После освобождения из лагеря Алексашкин переехал в Ярославскую область и вскоре, набравшись смелости, стал выдавать себя за ветерана Великой Отечественной войны. Сумев получить необходимые документы, он стал получать все положенные ветеранам льготы, периодически его награждали орденами и медалями, приглашали выступать в школы перед советскими детьми – рассказывать о своем боевом пути. И бывший гитлеровский каратель врал без зазрения совести, приписывая себе чужие подвиги и тщательно скрывая свое подлинное лицо. Но когда органам безопасности потребовались показания Алексашкина по делу одного из военных преступников, сделали запрос по месту жительства и установили, что бывший полицай притворяется ветераном Великой Отечественной войны.
Один из первых процессов над гитлеровскими военными преступниками состоялся 14—17 июля 1943 года в Краснодаре. Еще шла полным ходом Великая Отечественная война, а в краснодарском кинотеатре «Великан» проходил процесс по делу одиннадцати нацистских пособников из зондеркоманды СС «10-а». В душегубках – «газенвагенах» были уничтожены более 7 тысяч мирных жителей Краснодара и Краснодарского края. Непосредственными руководителями расправ были офицеры немецкого гестапо, но осуществляли казни палачи из числа местных предателей.
Василий Петрович Тищенко, 1914 года рождения, пошел на службу в оккупационную полицию в августе 1942 года, затем стал старшиной зондеркоманды СС «10-а», позже – следователем гестапо. Николай Семенович Пушкарев, 1915 года рождения, служил в зондеркоманде командиром отделения, Иван Анисимович Речкалов, 1911 года рождения, уклонился от мобилизации в РККА и после вступления немецких войск вступил в зондеркоманду. Григорий Никитич Мисан, 1916 года рождения, тоже был полицаем-добровольцем, как и ранее судимый Иван Федорович Котомцев, 1918 года рождения. В пытках и казнях советских граждан участвовали Юнус Мицухович Напцок, 1914 г.р.; Игнатий Федорович Кладов, 1911 г.р.; Михаил Павлович Ластовина, 1883 г.р.; Григорий Петрович Тучков, 1909 г.р.; Василий Степанович Павлов, 1914 г.р.; Иван Иванович Парамонов, 1923 г.р. Суд был быстр и справедлив. 17 июля 1943 года Тищенко, Речкалов, Пушкарев, Напцок, Мисан, Котомцев, Кладов и Ластовина были приговорены к высшей мере наказания и 18 июля 1943 года повешены на центральной площади Краснодара. Парамонов, Тучков и Павлов получили по 20 лет лишения свободы.
Валентин Скрипкин до войны жил в Таганроге, был подающим надежды футболистом, а с началом немецкой оккупации записался в полицаи. Он скрывался до 1956 года, до амнистии, а затем легализовался, работал на хлебокомбинате. Потребовалось шесть лет кропотливой работы, чтобы чекисты установили: Скрипкин лично участвовал во множестве убийств советских людей, в том числе и в ужасной бойне в Змиевской балке в Ростове-на-Дону.
Михаил Еськов был черноморским матросом, участником обороны Севастополя. Два матроса в окопе на Песочной бухте стояли против немецких танкеток. Один матрос погиб и был похоронен в братской могиле, навсегда оставшись героем. Еськова контузило. Так он попал к немцам, а потом от безысходности поступил на службу во взвод зондеркоманды и стал военным преступником. В 1943 году его арестовали первый раз – за службу в немецких вспомогательных частях, дали десять лет. В 1953 году Еськов освободился, чтобы в 1963 году сесть опять.
Николай Жирухин работал с 1959 года преподавателем труда в одной из школ Новороссийска, в 1962 году заочно окончил 3-й курс педагогического института. Он «раскололся» по собственной глупости, поверив, что после амнистии 1956 года его не ждет ответственность за службу у немцев. До войны Жирухин работал в пожарной охране, затем был мобилизован и с 1940 по 1942 гг. служил писарем гарнизонной гауптвахты в Новороссийске, а во время наступления немецких войск перебежал на сторону гитлеровцев. Андрей Сухов, в прошлом – ветеринарный фельдшер. В 1943 году он отстал от немцев в районе Цимлянска. Его задержали красноармейцы, но отправили Сухова в штрафбат, затем он был восстановлен в звании старшего лейтенанта РККА, дошел до Берлина и после войны жил спокойно, как ветеран ВОВ, работал в военизированной охране в Ростове-на-Дону.
Александр Вейх после войны работал в Кемеровской области в леспромхозе – пилорамщиком. Аккуратного и дисциплинированного работника даже выбрали в местком. Но одно удивляло коллег и односельчан – за восемнадцать лет он ни разу не покидал пределы поселка. Валериана Сургуладзе арестовали прямо в день собственной свадьбы. Выпускник диверсионной школы, боец зондеркоманды «10-а» и командир взвода СД, Сургуладзе был повинен в смертях множества советских граждан.
Николай Псарев поступил на службу к немцам в Таганроге – сам, добровольно. Сначала был денщиком у немецкого офицера, потом оказался в зондеркоманде. Влюбленный в немецкую армию, он даже не пожелал раскаяться в совершенных им преступлениях, когда его, работавшего прорабом строительного треста в Чимкенте, арестовали спустя двадцать лет после той страшной войны. Емельян Буглак был арестован в Краснодаре, где он обосновался после долгих лет скитаний по стране, сочтя, что уже нечего бояться. Урузбек Дзампаев, торговавший лесными орехами, был самым неприкаянным среди всех задержанных полицаев и, как показалось следователям, даже с некоторым облегчением отнесся к собственному аресту. 24 октября 1963 года всем подсудимым по делу зондеркоманды «10-а» был вынесен смертный приговор. Спустя восемнадцать лет после войны заслуженное наказание все же нашло палачей, лично уничтоживших тысячи советских граждан.
Краснодарский процесс 1963 года был далеко не единственным примером осуждения гитлеровских палачей даже спустя много лет после победы в Великой Отечественной войне. В 1976 году в Брянске один из местных жителей случайно опознал в проходившем мимо мужчине бывшего начальника Локотской тюрьмы Николая Иванина. Полицая арестовали, а он, в свою очередь, сообщил интересные сведения о женщине, за которой еще со времен войны охотились чекисты – об Антонине Макаровой, более известной как «Тонька-пулеметчица».
Бывшая санитарка РККА, «Тонька-пулеметчица» попала в плен, потом бежала, скиталась по деревням, а затем все же пошла на службу к немцам. На ее счету – не менее 1500 жизней советских военнопленных и мирных жителей. Когда в 1945 году Красная Армия захватила Кенигсберг, Антонина выдала себя за советскую медсестру, устроилась работать в полевой госпиталь, где познакомилась с солдатом Виктором Гинзбургом и вскоре вышла за него замуж, сменив фамилию. После войны Гинзбурги поселились в белорусском городе Лепеле, где Антонина устроилась работать на швейную фабрику контролером качества продукции.
Настоящая фамилия Антонины Гинзбург – Макаровой стала известна лишь в 1976 году, когда ее брат, проживавший в Тюмени, заполнял анкету для выезда за границу и указал фамилию сестры – Гинзбург, в девичестве – Макарова. Этим фактом заинтересовались органы государственной безопасности СССР. Наблюдение за Антониной Гинзбург продолжалось более года. Только в сентябре 1978 года ее арестовали. 20 ноября 1978 года Антонина Макарова была приговорена судом к высшей мере наказания и 11 августа 1979 года расстреляна. Смертный приговор Антонине Макаровой стал одним из трех смертных приговоров в отношении женщин, вынесенных в Советском Союзе в послесталинскую эпоху.
Шли годы и десятилетия, а органы безопасности продолжали выявлять палачей, виновных в гибели советских граждан. Работа по выявлению нацистских прихвостней требовала максимальной внимательности: ведь под «маховик» государственной карательной машины мог попасть невиновный. Поэтому, чтобы исключить все возможные ошибки, за каждым потенциальным кандидатом в подозреваемые наблюдали очень долго, прежде чем принималось решение о задержании.
Антонину Макарову КГБ «вело» более года. Сначала ей подстроили встречу с переодетым сотрудником КГБ, который завел разговор о войне, о том, где служила Антонина. Но женщина не вспомнила названия воинских частей и фамилии командиров. Затем на фабрику, где работала «Тонька-пулеметчица», привезли одну из свидетельниц ее преступлений и та, наблюдая из окна, смогла опознать Макарову. Но и этого опознания следователям показалось мало. Тогда привезли еще двоих свидетельниц. Макарову вызвали в собес якобы для перерасчета пенсии. Одна из свидетельниц сидела перед собесом и опознала преступницу, вторая, игравшая роль работницы собеса, тоже однозначно заявила, что перед ней – сама «Тонька-пулеметчица».
В середине 1970-х гг. проходили первые судебные процессы над полицаями, повинными в уничтожении Хатыни. Судья Военного трибунала Белорусского военного округа Виктор Глазков узнал имя главного участника зверств – Григория Васюры. Мужчина с такой фамилией проживал в Киеве, работал заместителем директора совхоза. За Васюрой установили наблюдение. Респектабельный советский гражданин выдавал себя за ветерана Великой Отечественной войны. Тем не менее, следователи отыскали свидетелей преступлений Васюры. Бывшего нацистского карателя арестовали. Как он не отпирался, но вину 72-летнего Васюры удалось доказать. В конце 1986 года он был приговорен к смертной казни и вскоре расстрелян – спустя сорок один год после Великой Отечественной войны.
Сейчас уходят из жизни последние ветераны Великой Отечественной войны, уже очень пожилые люди – и те, на чью долю в детские годы выпали страшные испытания быть пострадавшими от нацистских военных преступлений. Конечно, очень стары и сами полицаи – самые младшие из них являются ровесниками самым младшим ветеранам. Но даже столь почтенный возраст не должен быть гарантией от привлечения к ответственности.
Как в Союзе ловили предателей после Великой Отечественной
Тысячи военных преступников, коллаборационистов, сотрудничавших с немцами во время войны, после её окончания не смогли избежать наказания. Советские спецслужбы делали всё возможное, чтобы никто из них не избежал заслуженного наказания…
Очень гуманный суд
Тезис о том, что за каждое преступление бывает наказание, в ходе процессов над нацистскими преступниками был опровергнут самым циничным образом. По протоколам Нюрнбергского суда, 16 из 30 высших руководителей СС и полиции Третьего рейха не только сохранили жизни, но и остались на свободе.
Из 53 тыс. эсэсовцев, которые были исполнителями приказа об истреблении «неполноценных народов» и входили в состав «эйнзатцгрупп», к уголовной ответственности было привлечено только около 600 человек.
Двойные стандарты
Судили за военные преступления и советские суды. Разбирались в том числе дела палачей из концентрационного лагеря Заксенхаузен. В СССР были приговорены к длительным срокам заключения главный врач лагеря Гейнц Баумкеттер, повинный в смертях огромного количества узников.
Густав Зорге, известный как «железный Густав» участвовал в расстреле тысячи заключенных; охранник лагеря Вильгельм Шубер лично расстрелял 636 советских граждан, 33 польских и 30 немецких, также участвовал в казнях 13 000 военнопленных.
Во время войны
Военных преступников, тех, кто сотрудничал с немцами и был виновен в уничтожении мирных граждан и советских военнопленных советские органы госбезопасности и СМЕРШ начали разыскивать ещё во время войны. Начиная с декабрьского контранаступления под Москвой, на освобожденные от оккупации террритории прибывали оперативные группы НКВД.
«Травниковцы»
В конце июля 1944 года в руки СМЕРШа попали документы из освобождённого Майданека и учебного лагеря СС, который размещался в местечке Травники в 40 км от Люблина. Здесь готовили вахманов — охранников концлагерей и лагерей смерти.
В руках СМЕРШовцев оказалась картотека с пятью тысячами фамилий тех, кто проходил обучение в этом лагере. В основном это были бывшие советские военнопленные, которые подписали обязательство служить в СС. СМЕРШ начал поиск «травниковцев», после войны поиски продолжил МГБ и КГБ.
Следственные органы отыскивали «травниковцев» больше 40 лет, первые процессы по их делам датируются августом 1944 года, последние процессы прошли в 1987 году.
Официально в исторической литературе зафиксировано не меньше 140 процессов по делу «травниковцев», хотя Аарон Шнеер, израильский историк, вплотную занимавшийся этой проблемой, полагает, что их было намного больше.
Как искали?
Все репатрианты, вернувшиеся в СССР, проходили через сложную систему фильтрации. Это была необходимая мера: среди оказавшихся в фильтрационных лагерях были и бывшие каратели, и сообщники нацистов, и власовцы, и те же «травниковцы».
Сразу после войны на основании трофейных документов, актов ЧГК и свидетельств очевидцев органами госбезопасности СССР были составлены списки нацистских пособников, подлежащих розыску. В них входили десятки тысяч фамилий, кличек, имён.
Для первоначального отсева и последующего поиска военных преступников в Советском Союзе была создана сложная, но эффективная система. Работа велась серьёзная и планомерная, создавались розыскные книги, разрабатывалась стратегия, тактика и приемы розыска. Оперативные работники просеивали массу информации, проверяя даже слухи и те сведения, которые прямо не относились к делу.
Следственные органы искали и находили военных преступников по всему Советскому Союзу. Спецслужбы вели работу среди бывших остарбайтеров, среди жителей оккупированных территорий. Так были выявлены тысячи военных преступников, соратников фашистов.
Тонька пулемётчица
Показательна, но при этом уникальна судьба Антонины Макаровой, которая за свои «заслуги» получила прозвище «Тонька пулемётчица». В годы войны она сотрудничала с фашистами в Локотской республике и расстреляла больше полутора тысяч пленных советских солдат и партизан.
Уроженка Московской области Тоня Макарова в 1941 году сама пошла на фронт санитаркой, попала в Вяземский котел, затем была арестована фашистами в поселке Локоть Брянской области.
Антонина Макарова
Село Локоть было «столицей» так называемой Локотской республики. В Брянских лесах было много партизан, которых фашистам и их соратникам удавалось регулярно ловить. Чтобы расстрелы были как можно более показательными, Макаровой дали пулемет «Максим» и даже назначили зарплату — 30 марок за каждый расстрел.
Незадолго до того как Локоть был освобожден Красной армией Тоньку-пулеметчицу отправили в концлагерь, что ей помогло — она подделала документы и выдала себя за медсестру.
После освобождения — устроилась в госпиталь и вышла замуж за раненого солдата Виктора Гинзбурга. После Победы семья молодоженов уехала в Белоруссию. Антонина в Лепеле устроилась работать на швейную фабрику, вела примерный образ жизни.
На её следы сотрудники КГБ вышли только через 30 лет. Помогла случайность. На площади Брянска мужчина накинулся с кулаками на некоего Николая Иванина, узнав в нем начальника локотской тюрьмы. От Иванина и началась расплетаться ниточка к Тоньке-пулеёетчице. Иванин вспомнил фамилию и то, что Макарова была москвичкой.
Поиски Макровой шли интенсивно, сначала заподозрили другую женщину, но свидетели её не опознали. Помогла опять случайность. Брат «пулемётчицы», заполняя анкету для выезда за границу, указал фамилию сестры по мужу. Уже после того как следственные органы обнаружили Макарову, её «вели» несколько недель, провели несколько очных ставок для точного установления личности.