Как искупить грех убийство человека
Может ли Бог простить убийцу и убийство
Православная вера говорит нам о том, что Господь есть любовь. Народная мудрость гласит, что нет греха непрощенного, но есть нераскаянный. Вся суть христианства сводится к тому, чтоб человек пришел к покаянию. Грешным является каждый человек, но все же тяжесть проступков бывает разная. Что же делать, если человек совершил совсем уже тяжкое падение — убийство? Шестая заповедь христианства говорит нам «Не убий». Прощает ли Бог убийц?
Как каяться в грехе убийства
Человеку может быть прощен любое злодеяние, если он в нем кается. Пока человек живет на земле, он имеет шанс спасти свою душу и наследовать вечную жизнь. Давайте вспомним, что первым в рай за Христом вошел разбойник, висящий справа на кресте.
Мы не знаем, какие конкретно преступления совершил этот человек, но понятно, что это были злые дела. Вполне вероятно, что он был и убийцей. И этому человеку хватило буквально несколько секунд, чтобы покаяться, исповедать Христа и спастись.
Каждый человек, который совершил грех убийства или любой другой тяжкий проступок, должен брать пример с этого разбойника. Но для этого надо понимать, что такое истинное покаяние. Покаяться — это не значит только лишь назвать или обозначить свой плохой поступок. Раскаяние предполагает, прежде всего, осознание всей пагубы содеянного и низости падения. Человеку может стать очень страшно от понимания того, что он совершил, но без этого страха невозможно покаяние.
О грехах в православии:
Второй этап — твердо решить никогда в жизни больше не повторять совершенного. Человек должен дать слово и себе, и Богу, что он скорее умрет, но никогда больше не совершит того злодеяния, в котором кается.
Интересно! Иногда великим грешникам, совершившим тяжкие грехи, такие как убийство, покаяться бывает легче, чем обычным людям, утонувшим во множестве мелких прегрешений.
Тяжелый грех ложится огромным камнем на душу человеческую, лишает покоя. Это смятение в душе способно пробудить совесть даже у самого закоренелого злодея. И тогда очень важно со своими переживаниями прийти к Богу и раскаяться. Господь пришел в мир ради того, чтоб грешники могли спасать свои души, поэтому никогда нельзя отчаиваться и думать, что Христос не простит.
Третий этап покаяния — принести плоды. О необходимости плодов покаяния говорит нам через Евангелие святой пророк Иоан Креститель. В реальной жизни это означает, что человек должен искупить содеянное им зло какими-либо добрыми делами.
Что в православии считается убийством
Для того чтобы раскаяться в убийстве, нужно четко понимать, как его определяет православие. Явное физическое лишение жизни кого-либо — далеко не полное определение. Убийством считается и неоказание помощи страждущему, безразличие к страданиям другого.
С духовной точки зрения, убийством можно считать совращение кого-либо с истинного и доброго пути, втягивание в греховную жизнь. Далеко не всегда это явные и понятные действия, и человеку нужно внимательно переосмыслить свою жизнь, чтобы увидеть такой грех.
Отдельно надо остановиться на очень распространенном виде греха, который совершается каждый день многими людьми и все еще разрешено законом. Речь идет об абортах. Аборт — это убийство в самом чистом виде, совершаемое по доброй воле родителями ребенка.
Ответственность за такое решение несут и мама, и папа малыша, хотя окончательное решение всегда остается за женщиной. Тем не менее, если мужчина не поддержал женщину и из-за его действий (или наоборот, бездействия) и женщина совершила аборт — такой мужчина должен принести покаяние в убийстве собственного ребенка.
Как принести покаяние
Человек, который решил принести покаяние в грехе убийства, должен прийти в храм к священнику и рассказать ему обо всем на исповеди. Нужно знать, что любой священник связан обетом хранить тайну исповеди и не имеет права разглашать информацию, которую узнал во время этого таинства.
За нарушение шестой заповеди, как и за совершение другого смертного греха, священник может наложить на кающегося епитимью — специальное обязательство, целью которого является труд для искупления содеянного. Труд может быть молитвенным в виде чтения определенного молитвенного правила, а может быть и другим, к примеру, помощь немощным или уход за больными.
Кающийся человек должен смириться и принять назначенную епитимью как из рук Божиих и нести этот труд безропотно. По завершении епитимьи священник разрешат кающегося от греха и допускает до святого Причастия.
Самое главное, что должен помнить человек в любой ситуации — даже самое страшное зло не способен превысить Божью любовь к нам.
Как жить с виной
Понятие греха – одно из фундаментальных понятий христианства, и мы постоянно слышим, читаем, произносим это слово. Но есть другое слово – «вина». В церковном обиходе, в религиозной своей жизни мы слышим его гораздо реже, чем слово «грех»; создается впечатление, что слово «вина» не из церковного словаря. Что есть вина? По сути, это внешний результат, следствие нашего греха, и еще – наш долг, зачастую неоплатный. Мы принесли ущерб другим людям, мы стали причиной их страданий, через нас в мир вошло некое «количество» зла. Даже если у нас есть возможность как-то пострадавшим от нас людям воздать, хотя бы извиниться перед ними – кто вернет им то время, те жизненные силы, которые отняты принесенной нами болью? Даже если эти люди нас простили – а некоторые из них склонны прощать в силу родственной любви, – должно ли нам самим от этого стать легче? А как часто бывает, что возможности загладить вину у нас нет, содеянное непоправимо, долг неоплатен – совсем.
 |
Что делать с грехом – мы знаем: каяться. А вот с виной что делать? Станет ли она меньше от нашего раскаяния?
Одна женщина – тонкая, чуткая, глубоко верующая – убеждала меня в том, что по раскаянии нашем и вина изглаживается, раны, нанесенные нами, заживают, а если пострадавший от нас человек уже на том свете – тогда и вовсе не надо переживать: ему хорошо, а если плохо, то не по нашей уже вине. После первой своей исповеди я спросила священника, так ли это. Священник ответил: надеяться на это позволительно, но вот уверенности, успокоенности не может быть.
Церковь в этих случаях говорит именно «живи»: самоубийство христианину запрещено. Но, призывая человека к жизни, она ведь не может не отвечать на вопрос: «Как теперь жить?» И она отвечает на этот вопрос, о какой бы вине, смертельной или несмертельной, мы ее ни спрашивали. Не надо думать, что ответа на вопрос о жизни с виной у христианства нет.
Прежде всего – чего мы ищем, чего хотим, спрашивая, как нам жить? Мы хотим, чтоб нам стало легче; мы ищем покоя, может быть даже комфорта. Иными словами – возможности спокойно спать. Но святые отцы Церкви не искали себе покоя, не рассчитывали на него. Для того чтобы в этом убедиться, достаточно открыть обычный молитвослов: «Кое убо не содеях зло, кий грех не сотворих в души моей…» (преподобный Симеон Метафраст). Это отношение к содеянному злу совершенно противоположно распространенным психотерапевтическим советам «оставить прошлое прошлому»; забыть о том, чего уже не исправишь; не изводить себя «попусту». Святой не может и не хочет забыть о содеянном им зле. Он предпочитает видеть свою земную жизнь такой, как она есть. Для чего? Для того, чтобы очищать себя покаянием. Это возможно только представляя себя реально. Мы, сегодняшние, просто не можем обойтись без чувства собственной положительности; не можем, кажется, существовать, не причисляя себя мысленно к светлой части человечества: «У меня, конечно, есть недостатки, и я кое-что в жизни сделал не так, но в целом-то ведь я хороший человек. Ну не такой же я, как всякие там мерзавцы!» А ясное видение содеянного, память о нем выводит нас из этого фарисейского состояния.
 |
Память о том, что мы сделали, нас изменяет – я знаю это по себе. В свое время я была очень резка, раздражительна и суха с близкими. Но очень хорошо почувствовала, что не могу, не вправе так себя с ними вести, – когда осознала свою вину перед людьми другими, не близкими, связанными со мной лишь по работе. Когда пребывала в шоке: «Как же я так могла?! Я – и так могла?» Где уж мне было после этого рычать и щелкать зубами, демонстрировать свое превосходство и т.д. – мне бы хоть немножко себя каким-то добрым делом утешить. А в идеале-то мы всю жизнь должны пребывать в таком состоянии: не чувствовать себя сколько-нибудь способными к качанию прав по причине содеянного нами. Память о собственной вине должна посещать нас именно тогда, когда мы возмущаемся чужими действиями, когда начинаем обрастать претензиями к окружающим. Живое воспоминание о том, что мы натворили с ближними, способно разом вывести из состояния обиды, жалости к себе, нескончаемого оплакивания собственной раны. И это я тоже знаю по себе.
Никому, конечно, такого креста не пожелаешь, но мне кажется, что человек, сбивший кого-то машиной и по-настоящему это переживающий (переживают не все, многие и здесь себя оправдывают), никогда уже не сотворит зла сознательно. Никогда не будет жесток, черств, высокомерен. Конечно, близким жертвы от этого ничуть не легче, но я и не пытаюсь смягчить ситуацию – она действительно страшна. Однако тот, кто стал ее причиной, – погибнет, если отвернется от нее, найдя способ себя оправдать или просто сумев забыть; и спасется, если примет весь ее ужас до конца.
 |
| Преподобный Моисей Мурин |
Церковь призывает нас учиться видеть в себе грех и предупреждает, что это совсем не просто. «Видеть свои грехи в их множестве и во всей их гнусности действительно есть дар Божий», – писал святой Иоанн Кронштадтский. Начало здравия душевного – видение своих грехов бесчисленными, как песок морской, – это слова священномученика Петра Дамаскина. Но многие ли достигают этого начала (только начала, заметьте)? У нас не получается, или мы не хотим видеть свои грехи. А вина – она приходит нам на помощь. Она дает своего рода проекцию вовне, показывая нам то, что гнездится у нас внутри. Человек сел за руль после стакана водки, да просто решил проскочить на красный свет – что за этим стоит? Не одна только неосторожность – неумение помнить об окружающих, эгоизм, эгоцентризм, высокомерие, непослушание: «Мне закон не писан, мне море по колено». Всё это до поры не осознанно, скрыто во мраке непросвещенной души – и не приведи Бог, чтобы вот так именно вышло наружу…
Да, это не на стенку проекция, не на экран какой-то – на души человеческие, на судьбы; это помощь горькая, страшная, но кто ж виноват, что иной помощи мы не принимаем, голоса Божиего, в тайне звучащего, не слышим?
Чем больше вина, тем меньше оставляет она человеку ложных выходов, боковых дорожек; раздавленный огромной виной человек с неизбежностью должен понять, что путь у него теперь один – вверх, к Тому, Кто сказал разбойнику: «Истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю» (Лк. 23: 43).
Мне известны (тоже как журналисту, как судебному репортеру) люди, неспособные принять этот евангельский эпизод. Как же так: резал-резал людей, грабил-грабил на дорогах, а потом сказал несколько слов – и в рай! Где справедливость?
А она – в словах разбойника Благоразумного, разобравшегося наконец в происходящем: «Мы осуждены справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли, а Он ничего худого не сделал» (Лк. 23: 41). Вот как говорил об этом разбойнике святитель Иоанн Шанхайский в одной из своих проповедей:
«Глядя на Него, разбойник словно очнулся от глубокого сна. Ему ясно представилось различие между Ним и им самим. Тот – несомненный Праведник, прощающий даже Своим мучителям и молящийся за них Богу, Которого называет Своим Отцом. Он же – убийца многих жертв, проливавший кровь людей, не сделавших ему никакого зла.
Взирая на Висевшего на кресте, он словно в зеркале увидел свое нравственное падение. Все лучшее, что таилось в нем, пробудилось и искало выхода. Он осознал свои грехи, понял, что к печальному концу привела его лишь собственная вина и винить ему некого. Посему злобное настроение против исполнителей казни, каковым был охвачен разбойник, распятый по другую сторону от Христа, а вначале и он сам (см.: Мф. 27: 44), сменилось в нем чувством смирения и сокрушения. Он почувствовал страх грядущего над ним суда Божия.
Отвратителен и ужасен стал для него грех. В душе он уже не был разбойником. В нем проснулись человеколюбие и милосердие. Со страхом за участь своей души в нем сочеталось отвращение к происходившему надругательству над невинным Страдальцем».
Разбойник не вошел бы в райскую обитель, если бы забыл о том, что творил. Он вошел именно потому, что помнил.
«Вспоминать все это зло, которое я совершил в те годы, мне всего тяжелее… Весь этот кошмар… карамазовская грязь… Все это было при отсутствии у меня христианской веры…» – это из дневника Николая Евграфовича Пестова, профессора-химика, духовного писателя, подвижника, тайного просветителя обездоленной советской России. В молодости он был большевиком, комиссаром, служил в ЧК. А затем всю жизнь был движим великим раскаянием.
Но может ли обычный, далекий от аскетических подвигов человек чисто психологически выдержать эту тяжесть – постоянную память о вине? Способен ли он пребывать в таком напряжении изо дня в день? Ему ведь нужен отдых, нужно какое-то приемлемое самочувствие, и сон, в конце концов, нужен спокойный – чтобы не сгореть…
О сне в молитвах вечернего правила говорится не раз: «И неосужденна ныне сном уснути сотвори», «мирен сон и безмятежен даруй мне», «…да с миром лягу, усну и почию…» В какой-то момент меня, что называется, осенило: не о том здесь речь, чтоб нам хорошо выспаться, но о том, чтобы мы, не имеющие на самом деле права на необходимый нам покой, получили его по милости Божией – именно потому, что не можем без него обойтись. И это касается не только сна – всей нашей повседневной жизни. Наша вина не отнимает от нас права на осенний лес, на весенний воздух, на морской прибой, на дружбу и любовь, на творчество и познание. Потому что это все дает нам – Он. И мы плохо поступим, если не примем Его дара.
За каждой литургией мы слышим 50-й псалом Давида – покаянный вопль, вырвавшийся из груди царя-псалмопевца после того, как пророк Нафан указал ему на его страшную вину. По-настоящему вслушавшись в этот текст, человек удивляется. Чего просит Давид, погубивший честного и доблестного Урию из-за похоти своей? Он просит того, что после такого поступка представляется невозможным: радости. «Воздаждь ми радость спасения Твоего и Духом Владычним утверди мя» (Пс. 50: 14). Но разве смог бы Давид просить себе радости, если бы не увидел без всяких прикрас и самооправданий – и глубину своего падения, и ужас его последствий для других людей?
Воровство: как не стать соучастником?
О чем мы думаем, когда говорим или слышим о воровстве? Скорее всего, о том, что это ужасное деяние, наверняка совершенное «по-крупному» и уж точно к нам, «господам хорошим», не имеющее никакого отношения. А так ли это? Ищем ответы вместе с благочинным Краснокутского округа протоиереем Александром Писларем.
— Одна из десяти заповедей гласит: «Не укради». Отец Александр, что понимается под этими словами?
— Восьмая заповедь Десятисловия «Не укради» запрещает незаконно присваивать то, что нам не принадлежит. Грех, совершаемый против этой заповеди, имеет различные формы. Например, работники согрешают невыполнением своих обязанностей, работодатели — удержанием зарплаты, продавцы — рекламой некачественного товара и завышением цен, судьи — оправданием виновных и наказанием непричастных к преступлению, мошенники — симуляцией болезни или нищеты, чиновники — превышением полномочий, обогащением за счет государственной казны и т. д. Многообразие форм настолько велико, что продолжать этот список можно бесконечно.
— Пожалуй, Вы привели самые яркие примеры, которые в большей степени связаны с определенными профессиями. А согрешает ли человек воровством в быту?
— Действительно, проявления этого греха могут быть едва заметны. Допустим, нам предлагают приобрести какую-то вещь по цене, которая существенно ниже себестоимости. В данном случае стоит задуматься, почему товар стоит так дешево, обратить внимание на внешний вид торговца. Порой благодаря наблюдательности выясняется, что предлагаемый товар попросту украден. Приобретая такую вещь, мы становимся соучастниками кражи и к тому же поощряем человека, ведущего греховный образ жизни. Еще как пример можно привести ситуацию, в которой человек не хочет возвращать вещи, утерянные кем-то, хотя и может это сделать.
— А как быть с такими случаями, когда человек, например, взял чью-то ручку или еще какую-то вещь, по какой-то причине вернуть забыл или не смог?
— Думаю, что при первой же возможности вещь обязательно нужно вернуть владельцу. И, конечно же, покаяться в своем поступке как в грехе невольном. А так, стоит отметить, что восьмую заповедь чаще всего нарушают осознанно, при этом ищут якобы уважительные причины, которые, кстати, только подтверждают греховность деяния.
— Можем ли мы обкрадывать себя?
— Это философский вопрос, толковать его можно отвлеченно. Вообще, всякий раз, когда мы совершаем грех, мы обкрадываем себя, лишаем себя высшего блага — спасения. Это подтверждают и слова Священного Писания: Не обманывайтесь: ни воры, ни лихоимцы, ни хищники Царствия Божия не наследуют (1 Кор. 6, 8).
— Как Вы думаете, что толкает человека на преступление, которое карается как законом государства, так и законом Божиим?
— На мой взгляд, причин несколько. Первая связана с воспитанием, которое человек получает в семье. Если родители не объяснили, что есть добро и зло, заповеди Божии, правила поведения в обществе, если по какой-то причине не дали образования, позволяющего потом зарабатывать себе на жизнь, то велика опасность, что ребенок, став взрослым, пойдет по преступному пути. У него просто не будет иного выбора. Но это касается неблагополучных, асоциальных семей. Вторая причина — личные качества человека. Ничто так не подталкивает к преступлению, как леность и праздность. Согласитесь, очень уж соблазнительно получить богатства быстро и легко, не прилагая никаких усилий. Наконец, третья причина — страсть сребролюбия, порабощающая человека стремлением обогатиться любыми способами, несмотря на то, что его материальное положение и так является достаточно прочным.
— Скажите, как христианин должен относиться к греху воровства и тому, кто его совершает?
— Ответ есть в Писании. Христиане должны прерывать всякое общение с теми, кто сознательно и явно ведет греховную жизнь (см.: 1 Кор. 5, 11). Разве не знаете, что малая закваска квасит все тесто? (1 Кор. 5, 6) — говорит апостол Павел. Но помимо того, что таким образом мы ограждаем себя от влияния греха, мы воздействуем и на грешащего. Лишаясь простого человеческого общения, он получает возможность задуматься над своим поведением и вступить на путь покаяния.
— Какова позиция Церкви по отношению к шоплифтерам и клептоманам? Первые прикрываются социальным протестом и аргументом: «магазин богатый, а я бедный, с него не убудет», а вторые — болезнью. Оправдывает ли это таких людей?
— Не только сейчас, но и раньше люди, грешащие воровством, пытались найти оправдание своей греховной зависимости. Нам известно, что становление на путь спасения происходит постепенно. И первый шаг на этом пути — признание греха. Если человек отказывается называть грех грехом, то это значит, что он не готов сделать даже первый шаг. Что говорить о воровстве, когда некоторые готовы оправдывать самые страшные грехи, в том числе и убийство. Вспомните Раскольникова и его теорию.
Можно, конечно, внушить себе, что блага распределены несправедливо между людьми, что мы имеем право безнаказанно брать то, что нам не принадлежит, но суть от этого не изменится. Грех по-прежнему будет грехом, а поиск причин — его доказательством. Нарушая законы Божии, оправдывая преступление несовершенством мира, мы не делаем мир совершенным, мы еще больше разрушаем его и обвиняем себя своими поступками.
— Батюшка, почему подобные, явно греховные явления в обществе люди не считают таковыми, придумывая им нейтральные названия (шоплифтинг, клептомания)?
— Потому что люди не хотят через покаяние обратиться к Богу. Синайское Десятисловие, данное Господом через пророка Моисея, адресовано ветхозаветному человеку, и его цель — подготовить к высшей, Евангельской истине. Не приняв этих заповедей, человек не сможет принять и высшие. Об этом говорится в Евангелии. Пророк Иоанн Креститель желающих принять Крещение обличал в неисполнении десяти заповедей. Особенно интересно, что его слова во многом касаются седьмой заповеди. Народу пророк говорил: У кого две одежды, тот дай неимущему, и у кого есть пища, делай то же, мытарям: ничего не требуйте более определенного вам, воинам: никого не обижайте, не клевещите и довольствуйтесь своим жалованьем (см.: Лк. 3, 10–14). Мы видим, что Иоанн Креститель не просто призывает не грешить, но творить дела, прямо противоположные, которые помогут людям принять Христа и Его учение.
— Бывают ли случаи, когда присвоение чужого не является грехом?
— Подобные случаи крайне редки. К ним можно отнести ситуации, в которых человек берет чужую вещь, будучи абсолютно уверенным, что владелец отдал бы ему эту вещь при личной встрече. Вообще, к этому вопросу нужно подходить с осторожностью, так как вольно или невольно можно подтолкнуть человека к оправданию подобных не всегда безобидных шагов.
— Что нужно делать, чтобы побороть грех воровства?
— Апостол Павел говорит: Кто крал, вперед не кради, а лучше трудись, делая своими руками полезное, чтобы было из чего уделять нуждающемуся (Еф. 4, 28). Примечательно, что в этой фразе указывается одна из главных причин греха — нежелание трудиться, а также добродетель, практикуясь в которой человек может победить грех, — подаяние милостыни.
— Можно ли искупить грех воровства и как? Достаточно покаяния?
— Конечно, можно. Пока человек жив, он может покаяться в любом грехе, даже самом тяжком. Главное — не откладывать покаяние на неопределенное время, тем самым задерживаясь в греховном состоянии. Также человек должен постараться возвратить украденное или другим способом возместить нанесенный ущерб, ну и навсегда оставить этот грех, решительно изменив свою жизнь.
— Широко известны случаи, когда неправедно нажитые средства жертвуют на благие дела: строительство храма, больницы и т. д. Некоторые старцы, священники говорят, что таких пожертвований нужно остерегаться. Так ли это и почему?
— Все зависит от духовного настроя человека, совершающего подобные пожертвования. Определенно не нужно принимать помощь от человека, который живет неправедно, занимается воровством и при этом считает, что сможет откупиться от суда Божия такой вот «милостыней». В противном случае мы просто поддержим заблуждение человека и так погубим его. Но если нам предлагает помощь человек, раскаявшийся в своих неправедных деяниях, благодаря которым и приобрел богатство, и теперь желающий таким образом искупить свой грех, то, разумеется, мы должны принять его жертву и сделать все возможное для его исправления. Тем более, что так поступил и Сам Господь по отношению к мытарю Закхею.
— Можно ли отследить чистоту наших поступков: не крадем ли мы что-либо у кого-либо? Ведь, как видим, этот грех настолько распространен в малом, что мы не можем его даже заметить.
— На самом деле, проявление греха воровства, впрочем, как и любого другого греха, в повседневности увидеть легко. Нужно только опираться на заповеди. При вдумчивом прочтении несложно понять, что все они призывают нас любить Бога и ближних. А когда человек понимает, что есть любовь к Богу и ближнему, он получает возможность адекватно оценивать свои поступки, чувства, движения души. Он получает от Бога ориентир, позволяющий ему определить, греховно или праведно он поступает. Таким образом, если мы не имеем любви, то согрешаем против Господа и против людей, нарушая заповеди, одна из которых звучит как «Не укради».
— Всем хорошо знакома фраза: «Сколько волка ни корми, он все равно в лес смотрит». Как Вы думаете, доступно ли покаяние закоренелым преступникам?
— Христианская вера учит, что, безусловно, доступно. Вспомним разбойника, который покаялся на кресте в свой последний час, преподобную Марию Египетскую, которая оставила прежнюю жизнь, полную грехов. А сколько примеров из современности! И это говорит лишь о том, что Бог призывает каждого человека в течение всей его жизни. Если же он откликается, не отвергает милости Господа, то может выбраться из любого состояния и заслужить спасение.