Как избежать старческой деменции советы
Как избежать старческой деменции советы
Те, кому приходилось ухаживать за престарелыми родителями или родственниками, хорошо знают, что представляет собой болезнь под названием деменция или старческое слабоумие. По неофициальным данным медицинской статистики этим заболеванием страдают 80% людей, кто перешагнул возраст 75 лет.
В начале развития болезни симптомы старческого слабоумия слабовыражены, поэтому их часто списывают на возраст. Это забывчивость, трудности в решении бытовых задач, подозрительность, склонность к обвинению окружающих, упрямство и скупость. С годами все эти признаки приобретают более гипертрофированные формы.
Развивается сосудистая деменция из-за прекращения поступления крови к определенным участкам мозга, что может быть последствием инсульта, гипертонического криза и нарушений мозгового кровообращения. Чтобы сохранить мозг здоровым, и предотвратить нарушение его функций, необходимо пока вы в здравом уме изменить свой образ жизни и придерживаться следующих правил:
У приверженцев этого рациона питания практически не наблюдается повышенного уровня холестерина в крови, при котором риск развития деменции возрастает на 70%.
2. Отказаться от вредных привычек. Курение и алкоголь существенно повышают вероятность развития сосудистой деменции. Долгое время было принято считать, что употребление алкоголя полезно для очищения кровеносных сосудов. Но недавние итоги 20-летнего наблюдения финских ученых за 2,5 тысяч мужчин доказали обратное: даже те, кто пьет алкоголь только по праздникам и в больших количествах получает тяжелое повреждение головного мозга в 2 раза чаще по сравнению с людьми, кто не пьет совсем.
3. Ежедневно совершать пешие прогулки. По данным канадских ученых, у людей, которые ежедневно проходят пешком 1,5 км риск развития старческого слабоумия снижается в 2 раза. Более того, исследования ученых показали, что если в возрасте старше 60 лет каждый день ходить 45 минут пешком в быстром темпе, можно не только предотвратить развитие деменции, но и улучшить память и интеллектуальные способности.
5. Тренировать мозг. Мозг, как и мышцы, необходимо тренировать. Если его длительно не загружать работой, он становится ленивым и дряхлым. Методику тренировки извилин мозга уже давно придумали американцы и изложили ее в книге «Фитнес для ума». Суть методики заключается в том, что надо выбрать подходящие для себя упражнения из имеющихся 83-х и выполнять их каждый день по дороге на работу, в магазин или сидя перед телевизором.
Авторы методики утверждают, что выполняя одну и ту же рутинную работу, концентрация внимания и память слабеет, а если делать привычные дела неожиданным способом, мозгу приходиться работать усиленнее и он становится более активным. Хорошо тренируют мозг и такие интеллектуальные упражнения, как чтение, разгадывание кроссвордов, компьютерные игры, изучение иностранного языка, кулинарных рецептов, рукоделия и т.д.
— Вернуться в оглавление раздела «Неврология.»
Профилактика возрастной деменции: когда начинать и что делать?
В мире миллионы людей страдают деменцией, но лекарства от этого нарушения работы мозга пока не придумали, существующие медикаментозные средства лишь замедляют процессы деградации. Однако отсрочить ее наступление возможно. Чтобы поддержать человека медикаментозно, необходимо провести точную диагностику и устранить сопутствующие заболевания, рассказали психологи пансионатов для ветеранов труда.
Когда нужно начинать профилактику?
У деменции есть косвенные признаки, которые должны насторожить и самого пожилого человека, и его родственников.
«Если не возникает интереса к новому, не хочется ничего осваивать и пробовать, общаться с новыми людьми, ездить в новые места. Если сложно сосредоточиться и понять документальную или научную литературу. Если пожилой человек все чаще отмахивается от обстоятельств настоящего момента со словами о том, что было раньше — все это сигналы об изменениях в работе мозга», — объясняет Ольга Булавинцева, кандидат психологических наук, медицинский психолог Геронтопсихиатрического центра милосердия.
Не нужно дожидаться первых симптомов, чтобы начинать профилактику болезни.
«Обычно за пожилым человеком начинают замечать какие-то странности, когда болезнь находится уже в средней стадии. Затормозить ее на этом этапе уже довольно сложно. Поэтому профилактику стоит начинать задолго до „календарной“ старости, лет в 40, а лучше еще раньше, с 25 лет, с того момента, как мозг закончил свое развитие», — считает Ольга Ремизова, психолог Пансионата для ветеранов труда № 19.
Маленькие шаги каждый день
По сути, профилактикой должен стать новый образ жизни, который не просто образует новые привычки, а даст сам принцип их формирования. Для начала нужно уменьшить или вовсе исключить опасные факторы. К ним относится регулярный недостаток сна, длительные безжировые диеты, перегревы и вредные привычки.
«Я бы рекомендовала начинать изменения постепенно. Например, с питания, заведя в привычку есть больше рыбы, зелени и орехов, богатых полиненасыщенными жирами Омега-3. Мозг состоит из жира на 60%, сам нейрон окружен тонкой жировой пленкой, поэтому важно, чтобы питание нервных клеток было достаточным. Тем, кто увлекается диетами, нужно это учитывать», — говорит Ольга Ремизова.
Так же для поддержания интеллектуальных функций необходима физическая нагрузка. Не так важно, плаванье, гимнастика или просто прогулки, главное — чтобы занятия были регулярными.
«Во время ходьбы кровь обогащается кислородом, который затем попадает в мозг. В результате улучшается память, возрастает внимание, проходят головные боли и даже метеозависимость. Поэтому прогулки на свежем воздухе — залог интеллектуального здоровья человека», — говорит Светлана Ведехина, заведующая социально-реабилитационного отделения Пансионата для ветеранов труда № 29.
Кроме сна, питания и физической активности важно тренировать память, мышление и внимание. Очень полезными являются нейропсихологические упражнения, они развивают межполушарные связи головного мозга.
«Для тренировки памяти необязательно учить новые стихи или язык. Можно достать школьный или университетский учебник и освежить то, что давно не вспоминали. Каждые два-три года нужно ставить перед собой какие-то новые задачи, новые интересы, подбирать новые хобби. Если увлечение интеллектуальное, в противовес ему подбирать ручной труд», — говорит Ольга Булавинцева.
Главный принцип профилактики
Самое важное — постоянно осваивать новый материал. Самый простой и самый важный способ тренировки мозга — отказаться от привычных автоматических действий.
«Например, можно держать ложку не правой, а левой рукой, ездить к родственникам разными маршрутами, приготовить суп по новому рецепту, сделать прическу или макияж с новыми элементами. Любое новое поведение в привычной ситуации активизирует нейронные связи», — считает Светлана Ведехина.
Чем больше нейронных связей образовалось у человека за жизнь, тем медленнее у него будет развиваться деменция. А, возможно, и вовсе не возникнет, если процесс изучения и освоения нового не останавливать ни после института, ни с выходом на пенсию.
Пресс-служба Департамента труда и социальной защиты населения города Москвы
Уйти на профилактику: деменция как предотвращаемое заболевание
Не переключайтесь!
Автор
Редакторы
В этой статье я буду обсуждать профилактику деменции. Сначала поговорим о профилактике в целом и затронем то, как профилактическая медицина связана с повседневной профессиональной деятельностью врачей. Также мы коснемся проблемы определения, что такое болезнь и здоровье, и это будет скорее приглашение к диалогу и размышлению, чем однозначный ответ на конкретный вопрос.
Стирание границ
Одна из главных особенностей головного мозга человека — это стремление к классификации, разделению объектов на группы и присвоение им названий. Каждое новое явление или событие, каждый новый человек должны получить свое имя. У всего должно быть место на полочках в нашей голове. Из этой особенности происходит наша любовь к дискретным (четко разделенным) понятиям. Есть яблоки, а есть груши. Никаких грушеяблок с соотношением 40 на 60 соответственно. Наш мозг любит четкость, а мы покорно следуем ему, разбивая явления внешнего и внутреннего мира на четкие категории. Подобный подход на первых порах существенно упрощает познание, создает прочный фундамент для понимания происходящего вокруг нас. Представьте себе, какой бы была традиционная биология без такого дискретного подхода. У нас бы не было классов, семейств, групп и видов и многих других названий, отражающих любовь нашего вида к разделению и классификации. Как бы мы существовали в таком хаотичном мире?
Ирония заключается в том, что со временем классификации меняются. Линнеевская систематика довольно сильно изменилась под действием новых биологических открытий, и ученые уже не раз передоговаривались, как надо делить живые организмы в соответствии с их строением, генетическими данными или другими особенностями. Такое положение вещей не означает, что все классификации ложные. Оно говорит нам лишь о том, что классификация — это человеческий инструмент, приложимый к объектам живого мира. Сортировка биологических объектов по группам — это сложная задача.
Куда более гибким и лучше отражающим реальность подходом будет понимание того, что, несмотря на дискретность категорий, мы имеем дело с континуумом. Само собой, нет никакого континуума между курицами и ящерицами в реальном времени (куроящеров и ящерокуров), но между ящерицами сейчас и их предками существует континуум из множества существ. Здесь мы говорим об эволюционном процессе, где изменения накапливаются постепенно; они малы и малозаметны. Они меняют организм постепенно, на протяжении сотен и тысяч лет. Ископаемые формы сохраняются не всегда, и мы не видим всего процесса. Каждый найденный предок создает вокруг себя два пустых места, которые требуют заполнения. Мы применяем дискретный подход к континууму состояний и порой получаем спорные и разочаровывающие выводы. Это не должно нас удивлять. Наш дискретный инструментарий хорош, но не идеален для континуума.
К чему был этот разговор про эволюцию и классификации? Нам было важно погрузиться в биологические категории, потому что здоровье и болезнь, о которых я буду дальше рассуждать, — это такие же биологические категории. Это попытка описать состояния живого организма (в частности, человека). Это тот же самый дискретный инструментарий, который применяется к континууму состояний. Многие болезни представляют собой медленно развивающиеся события, что в каком-то смысле роднит их с видообразованием. Конечно, есть ситуации, в которых болезнь развивается стремительно (травмы, инфаркт миокарда), но даже они могут быть рассмотрены с этих позиций. Например, мы можем рассмотреть инфаркт миокарда как следствие длительно развивающегося атеросклероза, а восстановление после травмы — это тоже медленный процесс, движение от болезни к здоровью. Подход, который я описываю, не исчерпывающий, но он позволяет кое-что понять о медицине, здоровье и болезни.
Здоровье и болезнь — это дискретные понятия, наложенные на континуум состояний. В биологическом мире не существует ни того, ни другого. Понятие болезни и понятие здоровья — это человеческие изобретения. Болезнь — это то, о чём люди договорились как о болезни. Люди собирались и принимали решение, что это состояние теперь болезнь, а это теперь нет. У нас вышла новая международная классификация болезней 11-го пересмотра (МКБ-11), и принцип там был такой же. Если вам кажется, что это странный подход, то он работает во многих областях человеческих знаний, и мы им там активно пользуемся.
Конечно, есть состояния, которые каждый из нас однозначно определяет как утрату здоровья — например, перелом, потерю конечности или какого-то из органов чувств. Такая простота и интуитивность определяется тем, что изменения в состоянии человека здесь легко заметны и не требуют дополнительного подтверждения — лабораторным способом или каким-то другим методом. Куда больше вопросов вызывают процессы, невидимые глазу или несущие субъективную оценку. Анемия, возникшая из-за недостатка железа в пище, будет хорошим примером. На глаз ее не определить, когда речь идет о легкой степени, но по анализам она выявляется быстро, буквально за несколько часов. Так существует ли она, если мы, обыватели, ее таковой не считаем? Другой пример — это деменция. Снижение памяти и других когнитивных способностей часто считается нормальным для пожилого возраста, но специалисты по этому заболеванию так не думают. Если родственники пожилого человека с альцгеймеровской деменцией не считают его больным, то это не значит, что так оно и есть. Здесь мы встречаемся с тем, что существуют эксперты, которые обладают специальными знаниями в области медицины. Они принимают решение о том, есть у человека болезнь или нет, помещая его в одну из двух групп — к здоровым или больным. Такими экспертами являются врачи. На их плечи ложится важная обязанность — провести границу между здоровьем и болезнью и распределить людей по обе стороны от неё. Это сложная задача, потому что на самом деле в биологическом смысле никакой границы нет (рис. 1).
Рисунок 1. Болезни как биологические состояния представляют собой не четко разделенные состояния, а множество разных форм, между которыми иногда сложно провести явную границу. Точно так же бывает сложно провести границу между здоровьем и болезнью.
Бесконечное число самых «прекрасных» форм
Сейчас настало время для расширения наших рассуждений. Мы указали, что здоровье и болезнь — это не просто дискретные категории, а, скорее, спектр состояний без четкого перехода, если рассматривать их как биологические объекты. Я думаю, что стоит добавить аргументов в пользу этой идеи и осветить проблему с разных сторон.
Когда мы рассуждаем о переходе между здоровьем и болезнью, а также обратным движением, мы понимаем, что путь к болезни состоит из множества маленьких шажков — минимальных изменений в тканях нашего организма. Это мутации, иммунные процессы, рост или гибель клеток, накопление ненужных веществ или усиленный расход нужных. В какой-то момент изменения становятся настолько значительными, что появляются симптомы, лабораторные изменения или изменения, заметные при УЗИ или МРТ, и с этого момента мы фиксируем болезнь. Но когда она началась? Не началась ли она с первой мутации в будущей раковой клетке или с первого погибшего кардиомиоцита? Этот вопрос на практике часто лишен смысла, но для наших рассуждений он имеет большое значение.
В ходе крупных исследований врачи и ученые обнаружили различные особенности, которые увеличивают риск развития болезни. Эти особенности были названы факторами риска. Курение, высокий уровень холестерина, низкая физическая активность — факторы риска сердечно-сосудистых заболеваний. Для многих болезней можно найти такие факторы риска. Для шизофрении, например, им будет употребление каннабиноидов. Это подмачивает репутацию марихуаны как «безопасного» наркотика. Впрочем, все равно отдельные вещества в составе марихуаны используют как лекарства [1], а терапия психоделиками набирает популярность у исследователей [2]. Выявление факторов риска и другие исследования создали мир, где кроме здоровья и болезни существуют еще предболезненные состояния. Это понятие лучше отражает континуум состояний, чем две дискретные категории. Так, например, при шизофрении у пациентов описаны когнитивные нарушения, предшествующие развитию самого психоза, а при болезни Альцгеймера бета-амилоид начинает откладываться раньше, чем появляются первые симптомы деменции. Болезни еще вроде бы нет, но она уже живет в нашем теле.
Дополнительная сложность заключается в том, что часто такие признаки относятся к вероятностным, и не получается строго увязать их с развитием болезни. Есть более редкие примеры, в которых то, что существует до симптомов, определенно указывает на развитие болезни в будущем. При хорее Гентингтона одна мутация определяет: заболеешь ты или нет. Если ты носитель этой мутации, то вариантов нет — болезнь разовьется, если ты не умрешь раньше возраста ее начала. Болен ли хореей Гентингтона носитель такой мутации? Биологические исследования в медицине показали нам всю сложность подобных вопросов. Мы увидели, что всё не так просто, как нам казалось. Мы увидели, как обстоят дела в реальности.
Другой стороной проблемы разграничения болезни и здоровья будет понимание того, что болезнь одного органа не означает болезни всего тела. Допустим, у меня гастрит — болен я или здоров? Но ведь это всего лишь желудок, а не всё тело. Получается, здорового во мне больше, чем больного. Значит, я больше здоров, чем болен. Это странные размышления, но они уместны в контексте континуальности здоровья и болезни. Есть процессы, которые больше влияют на нас, чем другие. Распространенный рак желудка оказывает на нас более серьезное влияние, чем грипп. И то, и то — болезнь, но одна из них более «здоровая», чем другая. При этом мы еще глубоко не коснулись темы самовосприятия. Болен ли я по-настоящему, если не считаю себя больным? Как я реагирую на свою болезнь? И — в случае психического расстройства — где провести грань между нормальным мной и моей болезнью? Эти вопросы сложны и вряд ли имеют однозначный и окончательный ответ, но их постановка и обсуждение важны для развития медицины.
«Будущее принадлежит медицине профилактической»
Развитие медицинской науки и расширение знаний о нашем теле, здоровом или больном, приводит к тому, что медицина всё больше и больше проникает в повседневную жизнь. Мы можем осторожно назвать этот процесс медикализацией повседневности. Показательным примером медикализации повседневности стала эпидемия коронавируса [3], начавшаяся в конце 2019 года и продолжающаяся до сих пор. В наши повседневные ритуалы стали проникать медицинские процедуры, а разговоры о вакцине и лечении коронавируса стали привычными, как и обмен кулинарными рецептами или обсуждение политики. Медицина проникает в нашу жизнь глубже, чем мы думаем. Она не ограничивается дверью поликлиники и приемным покоем больницы. 2020 год показал нам, как много могут изменить в нашей жизни — частной и общественной — медицинские проблемы (рис. 2).
Рисунок 2. В 2020 году мы все оказались в новом мире, где идет пандемия коронавируса. Многие из нас очень активно обсуждали самые разные медицинские вопросы, например, необходимость ношения масок.
Исторически врачи занимались больными людьми и болезнями. Врач редко приходил к здоровому человеку или наоборот. Контакт с пациентом возникал при появлении у него симптомов или обеспокоенности собственным здоровьем. Этот практически неизбежный негативный эмоциональный контекст общения с врачом — важный признак медицинской коммуникации. Со временем медицинские знания существенно изменили мир вокруг нас, и медицина уже не служит инструментом исключительно для выживания. У людей начал формироваться запрос на сохранение здоровья, а не на его восстановление. Со временем медицина для больных начала дополняться медициной для здоровых. Традиционное медицинское образование нацелено на лечение болезней и восстановление здоровья, а не на его сохранение. Профилактический компонент в профессиональной медицинской деятельности развит слабо. Я думаю, что люди не всегда понимают, зачем нужно идти к врачу за информацией о сохранении здоровья, ведь тот занимается больными людьми, а не здоровыми.
Итогом несоответствия деятельности врачей и запроса людей стало появление в этом поле людей без специального медицинского образования. Блогеры, коучи рассказывают людям о здоровом образе жизни, опираясь на открытые для доступа научные сведения. Нельзя сказать, что все они говорят неправду или вредят, но уровень экспертности и ответственности за свои слова у этой группы людей обычно небольшой. Зачем людям получать медицинское образование, если есть PubMed, Google Scholar, Instagram и TikTok? Хотя, судя по качеству контента, для многих авторов чтение научных статей и их разбор для собственной аудитории до сих пор остается запредельной по сложности задачей.
Само собой, в интересе людей к сохранению своего здоровья нет ничего плохого. У государства при разумном подходе также должен быть интерес к сохранению здоровья своих граждан. Общим местом в обсуждении влияния любой болезни в научных исследованиях будет экономический ущерб от утраты трудоспособности и смертности при этом заболевании. Забота о здоровье людей — это долговременная инвестиция государства или частной компании, а также конкурентное преимущество перед другими игроками на этом поле. На этом и строится важность профилактического направления медицины. Некоторые заболевания проще и дешевле предотвращать, чем лечить. Это справедливо и для психических расстройств.
О видах профилактики
Прежде чем мы познакомимся с особенностями профилактики психических расстройств, нам стоит лучше понять, что же такое профилактика. Профилактикой называют комплекс мер, направленных на предупреждение травм и заболеваний. Хорошим примером профилактической меры будут прививки — медицинские вмешательства, ежегодно спасающие сотни и тысячи жизни людей по всему свету (почитайте спецпроект о вакцинации на «Биомолекуле»). При этом надо понимать, что профилактические меры позволяют снижать риск негативного события, но не исключают его полностью.
Обычно выделяют два вида профилактики:
Знаменитое высказывание Николая Ивановича Пирогова, использованное в качестве заголовка для этой главы, раскрывает направление в будущем развитии медицины. Мы активно исследовали психические расстройства и другие болезни. Нам многое, хоть и не всё, стало ясно о наших болезнях. Настало время широко применить эти знания на практике.
Профилактические меры для здоровых людей, как правило, связаны с изменением образа жизни. Они сфокусированы на поведении людей. Эти меры позволяют предотвращать негативные события или прививают людям привычку к защитным действиям. Ношение медицинских масок было и остается для нас непривычным ритуалом, но для Китая это обычная мера, к которой не надо было приспосабливаться во время эпидемии нового коронавируса. Профилактическая медицина тесно связана с общественным здравоохранением. Иногда нормы профилактической медицины требуют закрепления на уровне законов, и это справедливое решение. Мы не можем допустить на пищевое производство людей, которые являются носителями кишечных инфекций, чтобы не допустить появления еще одной Тифозной Мэри.
Примером профилактического вмешательства в области психического здоровья, которое сфокусировано на поведении, будет ограничение доступа к высокотоксичным пестицидам в Азии. Самоубийства в сельской местности в Азии — это серьезная социальная и медицинская проблема [4]. Количество смертей в этом регионе планеты, к которым приводит самоотравление пестицидами, исчисляется тысячами людей в год. Одна из причин — это легкая доступность пестицидов с высокой токсичностью фермерам. Как замечают исследователи этой проблемы, суициды фермеров при помощи пестицидов обычно носят импульсивный характер. Это означает, что ограничение доступа к пестицидам теоретически способно уменьшить количество их жертв. Запрет на хранение и использование высокотоксичных пестицидов позволил уменьшить смертность от этой причины в сельскохозяйственных районах Азии. В Индии, например, были оборудованы специальные централизованные хранилища пестицидов, что осложнило быстрый доступ к ним у тех, кто мог бы использовать их в качестве средства самоотравления.
12 вредных факторов
Деменция — это одна из самых серьезных медицинских проблем, которые возникают перед стремительно стареющим населением Земли. Под деменцией обычно понимают когнитивное снижение, приводящее к утрате способности осуществлять повседневную заботу о себе и решение других бытовых и социальных задач. Деменция подразумевает нарушение уже имеющегося, нормального когнитивного функционирования по самым разным причинам — нейродегенеративные заболевания (например болезнь Альцгеймера [5]), сосудистое поражение головного мозга, последствия черепно-мозговых травм или токсического воздействия на нервную систему. Таким образом, деменция — это несколько болезней вместе, а не конкретная болезнь.
Даже при таком подходе деменцию можно воспринимать как относительно цельную медицинскую проблему, как состояние, изучая которое мы можем определить факторы, защищающие от ее возникновения и увеличивающие ее риск. Когда речь заходит о факторах риска, принято делить их на изменяемые (модифицируемые) и не изменяемые (немодифицируемые). К немодифицируемым факторам риска деменции относят семейный анамнез случаев деменции и возраст.
Семейный анамнез деменции подразумевает случаи этого заболевания у кровных родственников. Как правило, имеют в виду родителей, бабушек и дедушек. Большинство видов деменции имеют полигенную природу и зависят также от внешних факторов и образа жизни человека, так что здесь мы не можем однозначно рассчитать риск для каждого человека. Исключением будут моногенные заболевания, приводящие к когнитивным нарушениям, например, болезнь Гентингтона [6]. В остальных случаях мы говорим о повышении вероятности развития заболевания, а не о его стопроцентном появлении.
С возрастом всё оказывается еще сложнее. Если фактор наследственности ограничивает достаточно четкую группу людей и позволяет их отслеживать, то с возрастом так не выйдет. Причина в том, что стареют все [7], и тогда надо вносить в группу риска всех жителей Земли, например, старше 65 лет. Мною взят именно этот возраст, потому что в этой группе болезнью Альцгеймера, например, заболевает каждый десятый мужчина и каждая пятая женщина. Цифра получается колоссальной, и выходит, что под ударом оказывается каждый. Такое восприятие проблемы может привести к ложному выводу о том, что если этот фактор риска неизбежен, то и не надо на него ориентироваться. К сожалению, это опасное искажение, приняв которое, мы можем лишиться понимания, что делать с проблемой деменции. Возраст важен как фактор риска, и все люди старше 65 лет должны рассматриваться как вероятные пациенты с когнитивным снижением и привлекать внимание специалистов системы здравоохранения.
В 2020 году в журнале Lancet вышла важная статья о 12 модифицируемых факторах риска деменции [8]. По расчетам авторов исследования, перечисленные факторы ответственны примерно за 40% всех случаев деменции. Остальные 60% случаев представляются для меня последствием немодифицируемых факторов риска — возраста и неблагоприятных генетических вариантов. Перечисленные в статье 12 факторов разделены на три группы в зависимости от возраста, когда они оказывают максимальное влияние на возникновение деменции (рис. 3).
Рисунок 3. 12 факторов риска деменции разделены по времени их воздействия и величине вклада
До 45 лет единственным фактором риска, выделенным исследователями, стал уровень образования. Чем ниже уровень образования у человека, тем выше вероятность развития деменции и наоборот [9]. Механизм здесь может быть примерно таким. Образование позволяет человеку развить когнитивный резерв — способность мозга справляться с последствиями его повреждения в результате инсульта, травм, хронических цереброваскулярных, нейродегенеративных заболеваний или с возрастными изменениями [10], а также способность к функциональной компенсации и минимизации клинической манифестации когнитивной несостоятельности. Этот «запас прочности» мозга, вероятно, во многом обусловлен плотностью и разнообразием нейронных связей, образовавшихся за время жизни человека. Чем значительнее твой когнитивный резерв, тем больше ты можешь позволить себе его потратить. Здесь можно провести аналогию с деньгами. Если ты имеешь 1 000 000 рублей, то трата 100 000 рублей не будет для тебя такой же значительной, как трата этой же суммы, если у тебя всего 200 000 рублей. Мы обладаем капиталом, которым расплачиваемся за свою когнитивно здоровую старость. Затраты на образование для каждого из нас становятся долговременной инвестицией в свое здоровье и благополучие в пенсионном возрасте. Вероятнее всего, самое сильное влияние на когнитивный резерв оказывает обучение, пройденное в возрасте до 20 лет [11].
В возрасте от 45 до 60 лет исследователи выделили следующие пять факторов риска:
По достижению человеком 65 лет на первый план выходят следующие факторы риска:
Перечисленные факторы защищают от деменции по двум важным направлениям — развитие и сохранение когнитивного запаса и снижение повреждения нейронов. Первая цель достигается благодаря сохранению интенсивных социальных контактов в пожилом возрасте, длительному и интенсивному обучению в юности, а также заботе о слухе. Лечение и предотвращение диабета, сохранение артериального давления на приемлемом уровне, профилактика травм головного мозга, отказ от курения, снижение веса и борьба с загрязнением воздуха — это меры для достижения второй цели. При этом достаточный уровень физической нагрузки, предотвращение депрессий и избегание опасного потребления алкоголя позволяют достигать обе цели сразу.
Проще предотвратить, чем вылечить
Деменция остается медицинским состоянием, которое на данный момент не имеет патогенетического лечения. Мы не можем воздействовать на причину расстройства и существенно изменить течение при помощи имеющихся у нас препаратов. Из-за этого разумно сфокусироваться на профилактике деменции, чтобы снизить количество случаев этого заболевания. Таким же разумным решением будет скрининг в группах риска, который позволит выявить пациентов с когнитивным снижением различного уровня. Этот подход требует обучения специалистов и изменения отношения и настороженности по отношению к когнитивным расстройствам. Снижение памяти и другие когнитивные нарушения — это не особенность пожилого возраста, а медицинская и социальная проблема, нуждающаяся во вмешательстве. Игнорировать ее — это очень недальновидное решение, которое мы не можем себе позволить в условиях постепенно стареющего населения планеты.