Как константинополь стал турецким стамбулом
От Константинополя до Стамбула: что скрывается за переименованием столицы двух империй
Новое имя — новая судьба. Стамбул не раз испытывал на себе справедливость этого тезиса. Впервые крутой разворот в истории города случился в 330 году: по велению Константина древнегреческий Византий стал Новым Римом — официальной столицей Римской империи, а спустя почти полвека он подарил своё родовое название её восточной преемнице. Однако в качестве Нового или Второго Рима город просуществовал немногим более столетия и опять был переименован: столица Византии была наречена Константинополем.
Очередной поворот судьбы произошёл в 1453 г., когда град Константина был завоёван турками и провозглашён столицей Османской империи. Формально он сохранял прежнее название, но оно было переиначено на турецкий лад — Костантинийэ. Неофициально же новые хозяева окрестили его Истанбулом. А цивилизованный мир стал называть этот город просто — Стамбул.
Двойное название — двойная жизнь: крупнейший центр восточного христианства превратился в центр исламского мира. В таком двусмысленном положении Стамбул-Константинополь просуществовал до провозглашения республики. А потом решительной рукой Ататюрка город был лишён столичного статуса и вскоре переименован.
Кстати, вместе с Константинополем вывески сменили и другие турецкие города с греческими корнями: новоявленная столица Ангора стала Анкарой, Смирна — Измиром, Адрианополь — Эдирне. А чтобы любителям старины было неповадно смотреть в прошлое, корреспонденцию с пометкой «Константинополь» отправляли обратно, уведомляя адресата, что такого города не существует.
Слово и дело
Но, прежде чем менять указатели, первый президент Турции провёл в жизнь свои знаменитые реформы, превратившие страну из отсталого халифата в процветающую светскую республику.
Турция преобразилась внешне и внутренне. Женщины получили равные права с мужчинами — и обязательное ношение мусульманской одежды ушло в прошлое. Был введён новый латинизированный алфавит, сменивший арабскую вязь. Канули в лету законы шариата, уступив место Гражданскому кодексу. И наконец Турция приняла единую для всего прогрессивного человечества международную систему времени, календаря и мер. Таким образом, перед Турцией открылись двери в европейскую семью народов.
Не менее ощутимыми стали преобразования в экономике. Реформы дали толчок бурному развитию промышленности. Страна переживала индустриальный бум, возводились предприятия, строились дороги. Сельское хозяйство благодаря частному предпринимательству шагнуло из допотопного состояния в новую технологическую эру. Одним словом, модернизация шла полным ходом.
Финальным аккордом симфонии реформ стало изменение имени и самого первого президента Турции. Согласно закону о фамилиях Великим национальным собранием Турции ему была присвоена фамилия Ататюрк («отец турок»), больше, правда, напоминающая почётное звание.
Вперёд в прошлое
Завоевания Мустафы Кемаля Ататюрка казались незыблемыми. Но лишь до прихода к власти Реджепа Тайипа Эрдогана. Новый рулевой турецкой республики настойчиво прокладывает курс в сторону Османской империи. Чтобы понять это, достаточно обратить внимание на такие говорящие мелочи, как увеличение числа мусульманских школ, разрешение носить хиджабы в светских вузах и даже в парламенте, а также на возрождение моды на бороды — прежде турки, подражая Ататюрку, брили подбородки и отращивали усы. Показательно и недавнее высказывание первой леди Турции Эмине Эрдоган, которая публично заявила, что «гарем — прекрасная школа жизни».
Ползучая исламизация проникает во все сферы жизни республики, а главное — в умы её граждан. И сегодня неоосманские идеи многим туркам, особенно молодым, уже не кажутся утопичными. Сладкие грёзы о возрождении халифата Эрдоган подкрепляет радикальными мерами: отказом от миролюбивой внешней политики Ататюрка и агрессивными действиями на международной арене, закручиванием гаек внутри страны и гонениями на свободную прессу. А также сезонными, так сказать, профилактическими порками высшего военного руководства, ещё недавно являвшегося гарантом и опорой светскости Турции. Ведь и сам Ататюрк, чьи портреты сегодня исчезают с улиц, орденов и вымарываются из школьных учебников, был представителем турецкого генералитета.
Если так пойдёт и дальше, то, возможно, не за горами времена, когда столица двух империй и духовный центр двух религий, снова сменит и имя, и судьбу.
Как Константинополь стал Стамбулом
Константинополь — так назывался этот город шесть сотен лет назад. Это была столица великой страны, древнейшей и великой цивилизации — Византийской империи. Эта цивилизация заложила правовую базу системы юридических отношений, которая сейчас составляет основу правового общества большей части государств современного мира.
Первый в мире университет появился именно в Византии. В этом государстве была создана самая устойчивая экономическая система, функционировавшая почти без корректировок целую тысячу лет. Дипломатия, наука, архитектура, инженерное и оружейное дело и ещё множество «передовых технологий» берут свое начало и получают блестящее развитие именно здесь.
29 мая 1453 года великий город Константинополь будет захвачен османским султаном Мехмедом II и Византия навсегда исчезнет с карты мира, а город станет столицей Османской империи и называть его будут теперь Стамбул (Истамбул).
Как всё начиналось и к чему привело
Само появление османского государства берет своё начало с завоевания окраин Византии в Малой Азии. Конфликт носил практически постоянный характер, укрепляющийся султанат неумолимо вел политику военной экспансии Византии. В тяжелые для Византийской империи времена она даже находилась в вассальной зависимости от османских правителей.
Шанс избавиться от покорения османами появился у правителей Византии и других народов, подвергшихся их нападениям, в 1402 году, когда Тамерлан разбил султана Баязида I, раздробив созданное им государство и спровоцировав гражданскую войну между наследниками османского престола.
Станислав Хлебовский «Пленение Баязида Тимуром»
Однако недальновидная политика византийских императоров и узость их мышления, направленная на укрепление собственной кратковременной власти, привели к скорейшему восстановлению сильной власти в распавшемся было османском султанате.
К роковому для Константинополя 1453 году Византия погрязла в глубочайшем кризисе, охватившем все стороны жизни её граждан, — национальный вопрос, давление католической церкви и принятие католической унии императорами, повлекшее зависимость от Запада, экономические проблемы, общий упадок нравов, безверие и внутренние разногласия в правящих кругах ослабили некогда могущественное государство.
Напротив, османское государство, благодаря победам предыдущего султана Мурада II, пришло в «пик своей формы». Он уже осаждал Константинополь в 1442 году, но необходимость решить проблему с восстанием Мустафы Челеби, а также общая усталость султана от «мирской суеты» оттянули день гибели империи. Его молодой сын Мехмед II, взойдя на трон, был охвачен идеей покорить Константинополь.
Мехмед II Завоеватель (Фатих) / © mohmed alu / milaart.artstation.com
Со слов летописи византийского историка Дуки:
«Днём и в ночи, просыпаясь и засыпая, в своих покоях и вне них, одна мысль и забота были для него важнее всего — какими военными хитростями и посредством каких орудий и машин взять штурмом Константинополь».
Накануне великого противостояния
После поражения крестоносцев в крестовом походе против османов и усмирения Мурадом II всех потенциальных врагов султаната пришедшему ему на смену Мехмеду выпал шанс покончить с Византией.
Последний император великой некогда империи Константин XI Палеолог понимал всю тяжесть сложившегося положения. Он стал просить помощи у Запада и римского папы, но там серьезно побаивались окрепших османов, которые совсем недавно здорово «наваляли» рыцарям-крестоносцам при Варне. Поэтому в качестве помощи он получил лишь небольшой отряд итальянцев, и немного помогли ратными людьми венецианцы.
Своих сил у императора почти не было, не считая личного воинства в городе, порядка 5000 человек, казна была пуста. Обращение к собственной знати и олигархам с просьбой помочь материально не возымело действия.
Византийская армия / © Mateusz Przeklasa / cromwell.artstation.com
Константин и его Византия
В стане «сильных мира сего» империи царил разброд и шатание. Укрепилась партия протурецкой направленности. Её возглавлял приближенный к императору сановник, вельможа и адмирал Лука Натара, заявлявший, что «лучше увидеть в городе царствующую турецкую чалму, чем латинскую тиару». Скоро он на своем печальном опыте поймет, что был неправ.
Константин XI попытается решить проблему даже посредством того, чтобы воспользоваться уважительным отношением Мехмеда к жене своего умершего отца, его вдове Маре-хатун болгарского происхождения. Он сделает предложение женщине, но ей чисто по-женски уже надоели все эти придворные игры ещё в гареме, и она откажет, сказав, что дала обет более не выходить замуж и посвятить свою жизнь Богу.
Сама Византия в течение 50 лет, минувших с разгрома Тамерланом османов, утратила свое влияние и могущество и представляла собой сам Константинополь с его окрестностями, несколько прибрежных городов на Эгейском море, немногочисленные острова и формально вассальную Морею. И была в окружении османского государства и его вассалов, только морские пути пока находились под её контролем.
Константин XI Палеолог в соборе Святой Софии / © Kristian Tsvetanov / kristian_augustus.artstation.com
Решение султана Мехмеда II
Справедливости ради стоит заметить, что при дворе султана Мехмеда II единомыслия тоже не было. Представитель «старой гвардии» Халил-паша, который был великим визирем при Мураде II, выступал против войны с Византией, считая это дело затратным и малоперспективным, к тому же указывая на возможность вступления в войну Запада для защиты Византии.
Во многом его радение «о судьбах османского народа» подогревала «мзда немалая», которой его «подпитывал» на регулярной основе император Византии в виде дорогих подарков и регулярных подношений. Не хотелось визирю резать гуся, несущего «токмо ему» золотые яйца. Не хотелось, но пришлось. Излишняя любовь и преданность деньгам привела к преждевременной смерти Халил-пашу, позже он будет казнен по приказу Мехмеда II.
В общем, султан укрепился в своем решении взять Константинополь, нашел единомышленников при своем дворе и начал искать повод «для разборок». Повод дал сам император Константин: он решил манипулировать султаном путем шантажа. Ещё в бытность султана Мурада II он взял на себя ответственность за содержание в заточении Орхана, сына Сулеймана-паши, брата Мурада, который формально мог претендовать на османский трон.
Султан Мехмед II / © Sina Mentari / sinamentari.artstation.com
Он отправил посольство ко двору османского султана с целью напомнить о просроченной выплате за содержание именитого пленника и увеличения «стоимости услуги» вдвое с угрозами выпустить Орхана на свободу и признать за ним право на трон.
Такой наглой глупости не ожидал даже лояльный к Византии Халил-паша: он обозвал послов, со слов того же Дуки (византийского историка), «глупыми греками, ходящими окольными путями… глупцами, которые возомнили напугать нас своими выдумками, как глупых и слабых детей…», пообещав, что они «добьются только одного: потеряют то немногое, чем владеют сейчас» и оказался прав.
Мехмед даже не принял посольство, с этого момента «топор войны был отрыт» и стороны перешли к подготовке военного конфликта.
Султан настроен не по-детски: подготовка к осаде Константинополя
К войне с Византией Мехмед II решил подойти основательно, несмотря на свой юный возраст — ему было тогда всего-то 19 лет. В 1451 году султан выгонит византийцев из долины Нижней Струмы и начнет возводить там крепость Богаз-хесен («Крепость, перерезающая пролив», в другом толковании — «Крепость, перерезающая глотку», что ближе к смыслу его замыслов).
Крепость позволит контролировать проход судов в самом узком участке Босфора и держать его под прицелом крепостной артиллерии. С этого момента проход судов станет платным. С учетом того, что Дарданеллы уже давно контролировались другой османской крепостью, построенной ещё Баязидом, свободный проход к заливу Золотого Рога, где находился Константинополь, будет блокирован османами.
Султан Мехмед II / © Gürkan Draman / dramangurkan.artstation.com
В 1452 году послы Византии прибыли к Мехмеду для получения заверений в том, что действия османов не направлены на угрозу империи. Мехмед казнил послов, что, по сути, означало объявление войны. С этого времени Константинополь перешел на военное положение, гражданские ворота, оборудованные мостами, были закрыты, действовали только военные ворота.
В августе 1452 года османы блокировали морские пути, при попытке прорваться были уничтожены два корабля Венеции, уцелевшие из экипажа были обезглавлены, а их тела запретили погребать. Запад ограничился письменными угрозами с требованием снять блокаду Константинополя.
Османы тем временем занялись уничтожением и блокированием крепостей, городов и цитаделей на Мраморном и Черном морях, принадлежащих Византии.
Был ли шанс у Византии? Размер войск с обеих сторон
В конце Великого поста, на Страстную Седмицу, в Великий понедельник 2 апреля 1453 года передовые отряды османов выйдут для занятия позиций перед стенами Константинополя. Произойдут первые столкновения противоборствующих сторон. 6 апреля прибудет сам султан Фатих Мехмед II с основными силами и начнется знаменитая битва за Константинополь, которая будет идти как на суше, так и на море.
Армия султана
Османская регулярная армия была полностью мобилизована и практически вся прибыла для осады. По данным Бабингера и Рансимена, численность её составляла порядка 80 000 человек, в их число входило от 12 до 15 тысяч янычар — элиты османского войска тех времен. Кроме того, в войске было около 20 000 башибузуков — иррегулярных воинов, нанимаемых в основном в Албании и Малой Азии на территориях, принадлежащих султанату.
От вассальной Сербии было выделено полторы тысячи всадников, так что даже христианский народ имел «печать позора» при участии в разгроме братьев по вере. Общая численность осаждавших вместе с флотским составом — приблизительно 120–130 тысяч человек.
Армия султана (фрагмент картины) / © Oksana / legka.artstation.com
«Царь-пушка» на службе османов
Особо следует отметить артиллерию османов. Незадолго до начала войны ко двору императора Константина XI Палеолога прибыл талантливый венгерский инженер Урбан и предложил правителю невиданное прежде артиллерийское орудие, с его слов, позволяющее «разметать турецкую армию несколькими выстрелами». Монарху нечем было финансировать проект, он обратился к олигархам, но денег не получил.
Раздосадованный венгр предложил изготовить орудия Мехмеду, тот, выражаясь современным языком, «открыл неограниченное финансирование проекта», в результате на вооружении османов появилась воистину Царь-пушка — базилика Урбана (Орбана). Артиллерийское орудие позволяло вести огонь по стенам Константинополя металлическими снарядами весом более полутонны и каменными, весом более 600 кг, диаметр ядра был 75 см.
Фаусто Зонаро «Перевозка Базилики»
Надо сказать, что артиллерии в армии Мехмеда в этом штурме применялось много. В перерывах между штурмами огонь по стенам Константинополя велся практически непрерывно.
С моря действия османов поддерживал военный флот, созданный Мехмедом, состоящий в основном из парусно-гребных судов в количестве до 40 единиц, 250 мелких скоростных судов и семи барж. Флот уступал в своей комплектации и современности Венеции и Генуе — морским державам — фаворитам того времени, но был вполне боеспособен.
Защитники Константинополя
Численность защитников Константинополя была незначительна. В почти миллионном городе-мегаполисе, крупнейшем городе мира, превосходящем по численности Лондон, Париж и Рим того времени вместе взятые, набралось всего 8000–9000 человек для его обороны!
Из них коренными византийцами — греками — были всего 5000, остальные — «латиняне», итальянцы из поддержки Папы Римского, венецианские наемники и вся венецианская диаспора, живущая в городе, неаполитанские лучники и генуэзский отряд, прибывший в город с кондотьером Джованни Джустиниани. Ему император поручит возглавить оборону города. С моря город прикрывал флот Византии.
Основным преимуществом обороняющихся были древние стены Константинополя, расположенные в несколько рядов, защищённые широким рвом перед стенами, усиленные артиллерией — эта система укреплений считалась лучшей в мире. С сухопутной части города они простирались более чем на 5 км, с морской — более чем на 13, окружая город и создавая надежную защиту.
Ж. де Тавернье «Осада Константинополя»
Вход в залив Золотого Рога преграждала уникальная металлическая цепь, протянутая между двумя берегами и закреплённая на плотах над водой. Она препятствовала прохождению в залив вражеского флота и прикрывала действия византийского флота. Часть её выставлена сейчас в музее Топкапы, после стольких столетий, несмотря на длительное нахождение в воде, на ней не было и следа ржавчины.
Со стороны моря стены были более слабые, чем со стороны суши. В город вело 5 гражданских ворот, оборудованных мостами, и 5 военных, не имевших мостов и использовавшихся только в военное время.
Османский сипах и арагонский наемник / © Jose Daniel Cabrera Peña / thrax.artstation.com
Мехмед отправил парламентеров с предложением сдаться, обещая в случае согласия сохранить жизнь и имущество гражданам города, императору Константину разрешить уйти в Мистру и править суверенно как деспот Мореи. Константин в ответ заявил, что готов выплатить любую посильную дань, отдать любые территории, но город сдать отказался категорически. Тогда Мехмед повелел готовиться к штурму.
Война до победного конца. Победитель получает все
11 апреля был проведен первый штурм Константинополя: засыпав ров и подпалив частокол, османы попытались пробиться сквозь пробитые артиллерией бреши в стене. Численное превосходство на узком пространстве не давало никакого результата, и османы потеряли 200 человек, христиане же под руководством Джустиниани — ни одного.
Османская пушка / © 口口子敬 / kkijing.artstation.com
Неудачи султана
Почти одновременно с этим штурмом началась морская операция, но и тут османов ждало поражение. Прибывший караван генуэзских судов с продовольствием в сопровождении военных кораблей Венеции и Византии смог прорвать морскую осаду флота османов. Более высокие венецианские суда смогли выиграть морской бой против османских галер, византийские суда использовали «греческий огонь», также нанеся немалые потери пытавшимся штурмовать их туркам.
Эти победы подняли моральный дух оборонявшихся и вызвали новые разговоры в стане османов о бесперспективности затеянного султаном взятия Константинополя.
Снаряд попал в одну из башен / © 口口子敬 / kkijing.artstation.com
Изменение положения в пользу султана — флот, «идущий» по суше
Для того чтобы обойти защитную цепь и ослабить позиции Константинополя на море, султан прибег к неординарному решению. Мехмед выстроил дорогу из промасленных бревен и по ним перетащил часть кораблей при помощи волов.
Появление кораблей османов за ограждением цепи вызвало растерянность в стане византийцев. Попытка уничтожить их не дала результата. Теперь морской части стены города постоянно угрожало присутствие кораблей неприятеля, а византийский флот был вынужден постоянно контролировать участок пролива, защищенный цепью, чтобы не допустить её уничтожения и соединения флота неприятеля. Был отправлен корабль за помощью в Венецию, но помощь так и не пришла, несмотря на обещание помочь.
Без того небольшой гарнизон города был вынужден часть сил держать в районе морской стены. В городе заканчивался запас продовольствия, а наличие кораблей османов в заливе не позволяло пополнять продовольствие с помощью ловли рыбы. Силы защитников таяли с каждым днем.
Фаусто Зонаро «Мехмед II наблюдает за перевозкой своих судов по суше»
Знак неминуемого краха империи
Также начали вспоминаться пророчества о том, что последнего императора Византии, как и первого, будут звать Константин и он будет сыном Елены, о том, что город не погибнет, когда будет растущая луна, но уже как раз начиналась убыль луны. Тут ещё случилось лунное затмение.
Напуганные жители решили идти крестным ходом на следующий день, однако пошел сильный ливень, икона, которую несли, упала и не было возможности её поднять, ливень сменился плотным туманом, а над куполом Собора Св. Софии все явственно видели сияние. Всё это было расценено жителями как знак неминуемого краха империи.
Мехмед все это время вел активные боевые действия, и его люди тоже были близки к разочарованию талантами полководца своего султана. Были захвачены все окрестные крепости и цитадели, гарнизоны которых отчаянно сопротивлялись. Взятых в плен воинов сажали на кол перед стенами Константинополя.
Филипп де Мазероль «Штурм стен Константинополя»
Неприступный город
Брешь в стене заделывали всем, что попадет под руку / © 口口子敬 / kkijing.artstation.com
Мехмед лично провел инспекцию войск и флота и решил провести последний, решающий штурм всеми силами одновременно, со всех сторон. Воинам было обещано отдать город на разграбление в течение трех дней после взятия. Константину было предложено сдать город последний раз — он отказался.
«Последний бой — он трудный самый»
В ночь на 29 мая 1453 начался последний штурм Константинополя. Военная операция проводилась одновременно с моря и с суши, атакам подвергались все проломы и бреши в стенах, но основные усилия были сосредоточены в районе долины Ликос, где разрушения были самыми значительными. Там оборону возглавлял Джустиниан Лонго, он приказал закрыть за собой дверь, ведущую через внутреннюю стену в город, чтобы отрезать путь к отступлению и стоять насмерть.
Сам император Константин, попрощавшись с семьей, которая осталась во дворцовой внутренней крепости, и помолившись в храме Св. Софии, вышел на стены, чтобы руководить обороной. По замыслу Мехмеда, одновременный штурм должен был рассеять силы гарнизона города и не дать им возможности собраться для отражения намеченного главного удара.
Константин XI / © Michael Liolios / dairanhill.artstation.com
Штурм Константинополя
Мехмед разделил на три этапа (волны) штурм городских стен. Первой волной стало наиболее слабое и ненадежное воинство, состоящее из иррегулярной пехоты, набранной как ополчение, сербов, а также наемников из венгров, немцев и итальянцев. За ними в качестве заградотряда были выставлены янычары: бегство в лагерь наказывалось смертной казнью. Янычары железными палками били пытавшихся отступить, направляя их на стены. Османы несли огромные потери, но продолжали штурм и попытки пробиться через наскоро построенные ограждения в стенах, пробитых артиллерией.
Штурм Константинополя / © Oksana / legka.artstation.com
В бой идет элита
Греческий историк Дука пишет, что, несмотря на уход Джустиниана, Константин отразил эту атаку османов, а неприятель прорвался через ворота, используемые для ночных вылазок, которые забыли запереть. Стивен Рансимен, английский историк, много времени посвятивший изучению этого вопроса, также придерживается мнения о проникновении османов через ворота, которые по ошибке оказались незапертыми.
В любом случае как только янычарам удалось закрепиться в этой бреши, к ним тут же стало прибывать подкрепление. Защитники же города не имели резервов, и их войска были расставлены по всему периметру, лавина османской армии перехлестнула «плотину» обороны и город был обречен.
Янычар / © Peter Low Kheng Perng / peterperng.artstation.com
Смерть императора
Видя это, император Константин, сняв с себя все знаки отличия императора, кроме красных сапог, взяв меч и щит, со словами: «Если город обречен, то и мне жить незачем» ринулся в гущу битвы. Об этих последних словах императора упоминает летописец Критовул.
Окруженный врагами, он был убит двумя ударами одновременно, в спину и лицо. Именно по сапогам его и опознают позже. Голова его будет повешена на колонну, а позже в дорогой шкатулке будет передаваться между мусульманскими правителями как знак победы над неверными. Тело его так и не будет погребено и позже будет утеряно.
Итог войны за Константинополь: что делали захватчики после взятия города
Османы грабили город три дня, среди убийств, насилия и грабежа султан вызвал к себе того самого Луку Натару, который ратовал за «турецкую чалму в городе» и хотел предложить стать ему комендантом города после прекращения грабежа. Узнав, что у того есть 14-летний сын — прекрасный юноша, он предложил ему также отдать его в свой гарем для мальчиков. Лука с возмущением отказал, тогда его и его сына казнили, обезглавив, а тела вывесили на городской стене.
Фаусто Зонаро «Мехмед Завоеватель входит в Константинополь»
Осмотрев совершенно пустую сокровищницу и казну императора и увидев в городе весьма богатые и состоятельные жилища некоторых горожан, он призвал их и спросил, почему они не поддержали материально оборону города. Те раболепно отвечали, что:
«Богатства эти мы сберегли для тебя, достопочтенный султан».
Мехмед ответил: «Будь по-вашему» и велел казнить изменников, богатства их собрать в свою казну, а обезглавленные тела выбросить на съедение собакам.
Повелением султана Мехмеда II Константинополь был восстановлен, ему было дано имя Стамбул и он стал столицей Османской империи.
Мехмед II Константинополе
Есть древнее сказание, записанное со слов современного нам монаха Афонской горы, умершего в конце ХХ века и прославленного в лике святых — Паисия Святогорца. Говорят, когда турки ворвались в город, богослужение в храме Св. Софии ещё продолжалось.
Кода первые разъяренные османы ворвались в переполненный молящимся народом храм и стали рубить людей, священник, ведший богослужение, взял в руки священные сосуды со Святыми Дарами и прошел прямо сквозь алтарную стену, которая замкнулась вслед за ним.
Греки верят, что, когда Собор Св. Софии перестанет быть мечетью и вернется Церкви, он выйдет из стены и закончит службу. Но пока Св. София — это мечеть, и с недавнего времени там вновь возобновлено исламское служение.
Литература и источники: