Как кожедуб сбил ме 262
Пропавшая победа Ивана Кожедуба
11 апреля 1944 года, в начальный период Ясской операции, будущий Трижды Герой Советского Союза Иван Никитович Кожедуб, тогда – старший лейтенант, командир звена 240-го истребительного авиаполка 302-й истребительной дивизии, в одном из боевых вылетов в составе группы Ла-5 на прикрытие наземных войск перехватил румынский самолет-высокоплан, идентифицированный им как истребитель польского производства ПЗЛ-24.
Эти машины состояли на вооружении румынских ВВС в начале войны, правда, к весне 1944 года такую старенькую «птичку» в воздухе, видимо, встретить уже было невозможно и, скорее всего, произошла ошибка идентификации. Возможно, Кожедуб атаковал разведчика ИАР-37 или нечто похожее, не в том суть в данном случае. Сбитый самолет противника упал, по советским данным, в районе румынского населенного пункта Сырка.
Однако впоследствии эта по всем правилам подтвержденная, засчитанная и оплаченная воздушная победа из боевого счета прославленного аса просто исчезла. Если открыть любое издание, отечественное или зарубежное, вышедшее из печати до 2007 года (когда появился мой справочник «Асы Великой Отечественной», вышедший в издательстве ЭКСМО-«Яуза»), то про этот сбитый румынский самолет не найдется ни слова. Примером может служить список побед Кожедуба в весьма уважаемом издании коллектива отечественных и зарубежных историков «Black Cross & Red Star» и многих других книгах и журнальных публикациях.
Почему же прославленного советского аса задним числом лишили, если можно так выразиться, его «законной добычи», много времени спустя «списав» с его боевого счета этот сбитый «ПЗЛ»? Ответ на «почему» пока не найден, но есть сведения, проливающие свет на вопрос «как?» Оказывается, несчастный «ПЗЛ» был чьей-то твердой рукой вычеркнут из списка побед и заменен на… реактивный Ме-262! Произошло это при составлении приложения с боевым счетом летчика при третьем представлении его к званию Героя Советского Союза. Именно там сбитый Кожедубом Ме-262 впервые появился в списке побед аса. Причем сделано все было довольно топорно: в машинописном списке вычеркнули (от руки, чернилами) сбитый 11 апреля 1944 года в Румынии ПЗЛ-24 и поверх, между строчками, чернилами же вписали «Ме-262», без даты и места боя.
Что же касается вопроса «почему?», то, видимо, однозначного ответа на этот вопрос мы уже никогда не узнаем, имеются только некоторые соображения и предположения. Вероятно, при представлении Ивана Никитовича к третьей Золотой Звезде кому-то «наверху» кровь из носу понадобилось, чтобы в списке побед Героя присутствовал «крупный зверь» – сбитый реактивный самолет, которого изначально ни в одном документе и ни в одном из списков побед Кожедуба не было.
При этом, видимо, итоговая цифра в 62 воздушных победы, фигурировавшая много в каких официальных бумагах, изменяться была не должна. Ничтоже сумняшеся, некто в каком-то штабе или управлении взял ручку, зачеркнул сбитый ПЗЛ-24 и вписал поверх него Ме-262. То, что румынский самолет был сбит в апреле 1944 года в совершенно другом полку, очевидно, никакого значения не имело. Просто военный чиновник, видимо, выбрал для замены наименее «престижный» с его точки зрения трофей…
Также, вероятно, косвенное влияние на выбор именно этого сбитого из списка для замены на реактивный «мессер» мог оказать факт, что Румыния к тому времени превратилась из гитлеровского сателлита и пособника в друга и союзника СССР (напомню, что трижды Героем лучший ас антигитлеровской коалиции стал 18.08.1945), вот единственный румынский самолет, «затесавшийся» в список побед Ивана Кожедуба среди безоговорочно вражеских «мессеров» и «юнкерсов», и убрали оттуда от греха подальше.
Поскольку в те времена о том, что документы увидят «простые смертные», даже подумать было смешно, а военные – народ, обычно, во избежание проблем, вопросов не задающий, то все это так и прошло и «поросло быльем», пока не открыли архивы с наградными и прочими военными документами. А сейчас уже никого не спросишь…
«В кабине «Мустанга» сидел здоровенный негр». Как советский ас Иван Кожедуб сбивал американцев
Природные способности, помноженные на возможность отточить навыки пилотирования и стрельбы, дали нам трижды Героя и самого результативного летчика-истребителя не только в советской авиации, но и среди союзников. И личный счет был бы еще больше, если бы Кожедубу засчитали этих самых союзников, в определенный момент превратившихся в противников.
«Атаковать врага молниеносно»
Вообще говоря, шансов никогда не стать знаменитым у потомка дубильщиков кожи было более чем достаточным.
В училище у него не ладилось со стрельбой. В 1942 году во время тренировочного полета заглох мотор, и с трудом удалось посадить самолет на брюхо в поле.
Во время первого боевого вылета в 1943 году очередь автоматической пушки «Мессершмита» прошила его истребитель Ла-5. От гибели Кожедуба спасла только бронеспинка. Плюс при заходе на посадку его обстреляли свои же зенитчики, в самолет попало сразу два снаряда, и сесть удалось опять же с трудом.
Однако у Небесной канцелярии были свои виды на сельского паренька из Ображиевки (в н.в. село Шосткинского района Сумской области Украины — прим. ред.).
Первую победу Кожедуб одержал в воздушном сражении на Курской дуге в свой сороковой вылет, и дальше их количество росло опережающими темпами. Если большая часть советских летчиков для поражения цели приближалась почти на пистолетную дистанцию в 50-100 метров, то природный глазомер и многочисленные тренировки позволяли Кожедубу поражать ее с 200-300 метров. Хотя это не было типичным приемом.
О своей тактике уже после войны он писал так:
«Сбив самолет, особенно ведущего, деморализуешь вражескую группу, почти всегда обращаешь ее в бегство. Этого я и добивался, стараясь завладеть инициативой. Надо стараться атаковать врага молниеносно, захватить инициативу, умело использовать летно-тактические качества машины, действовать расчетливо, бить с короткой дистанции и добиваться успеха с первой атаки, и всегда помнить, что в воздушном бою на счету каждая секунда».
К началу 1944 года на счету старшего лейтенанта Кожедуба было 20 сбитых самолетов противника и 146 боевых вылетов, за это 4 февраля ему присвоили первое звание Героя Советского Союза. К концу лета того же года за 48 сбитых и 256 вылетов — второе.
Всего за два полных года войны Кожедуб совершил 330 вылетов и в 120 воздушных боях уничтожил 64 самолета люфтваффе, в том числе реактивный Ме-262.
Но за это только хвалили. А когда начали сбивать американцев, воздушные победы пришлось прятать.
Уже в 1944 году начались эксцессы, в которых гибли и наши, и американские военные. 7 ноября 1944 года в Югославии американские ВВС разбомбили колонну 6-го гвардейского стрелкового корпуса. В результате погибли 35 человек, в том числе командир Григорий Котов.
Взлетевшие на перехват советские истребители вступили в яростный воздушный бой. Партизанский политкомиссар, приставленный к аэродрому у города Ниш, довел до сведения личного состава, что всего было сбито семь американских и три советских самолета. Пять «Лайтнингов» и два бомбардировщика «Митчелл», вогнанные в землю, вероятно, относились к 15-й воздушной армии ВВС США, которые базировались в Италии.
«Белые звёзды на крыльях и фюзеляжах»
22 апреля 1945 года майор Кожедуб вылетел на очередное задание в район Берлина.
В небе он обнаружил американский бомбардировщик, атакуемый немецкими истребителями, отогнал немцев, но буквально через несколько минут его самого атаковали два американских Р-51 «Мустанг». Кожедуб выполнил вираж, перевернулся в воздухе и вышел союзникам в хвост. Первый самолет задымил и рухнул вниз, его пилот смог посадить подбитую машину. Второму повезло меньше, его машина взорвалась в воздухе.
В связи с этим советское командование не стало предавать инцидент огласке, сбитые самолеты Кожедубу на личный счет не записали. Комполка Павел Чупиков отдал летчику проявленные фото с пленки фотопулемета со словами: «Забери их себе, Иван, и никому не показывай».
Но на этом инциденты исчерпаны не были, поскольку американцы уже считали Европу своей зоной влияния и согласовывать какие-либо планы полетов отказывались категорически.
Уже в начале мая 1945 года в советскую оккупационную зону вопреки всем договоренностям вторглось около 20 американских бомбовозов B-17 «летающая крепость», проигнорировав предупредительные выстрелы. Только после того как Кожедуб сбил три самолета, остальные развернулись в обратную сторону.
Молва гласит, что именно эти два боевых эпизода стали настоящим основанием вручения советскому асу третьей звезды Героя, а не за указанные в наградном листе от 18 августа 1945 года «…высокое воинское мастерство, личное мужество и отвагу». А слова комдива Евгения Савицкого, смотревшего вместе с летчиком фото боя с «Мустангами» и сказавшего «эти победы — в счёт будущей войны», оказались пророческими.
Из Кисловодска в Корею
В 1950 году начался военный конфликт между Южной и Северной Кореей при участии США и СССР.
8 октября 1950 года Штаты обнаглели настолько, что атаковали советскую военную базу Сухая Речка в Хасанском районе Приморского края. Два истребителя ВВС США «Метеор» повредили на земле семь советских самолётов, один из них, поставленный по ленд-лизу Bell P-63 Kingcobra, полностью сгорел.
Президент Гарри Трумэн вину признал и даже заявил, что летчики отданы под трибунал, но их никуда не отдали.
А к заместителю комдива 324-й истребительной авиадивизии Кожедубу, который с женой и дочкой отдыхал в кисловодском санатории, в номер явились два офицера НКВД и предложили поехать с ними. В кабинете первого секретаря местного обкома партии на связи был командующий авиацией Московского военного округа генерал-лейтенант Василий Сталин. Он приказал срочно вылететь в Москву, где теперь подполковника обязали в короткий срок подготовить личный состав для будущих боев в Корее.
Дивизия была одной из первых перевооружена на новейшие реактивные истребители МиГ-15. За следующие три месяца отобранные пилоты (набирались только добровольцы с военным опытом) налетали по 55 часов. Отрабатывались бои на предельно коротких дистанциях, выход из штопора и другие приемы экстремального пилотирования.
Кожедуб в занятиях участвовал лично, как потом вспоминала жена, «уходил в 10 утра, а возвращался в шесть». 20 октября 1950 года подполковнику Кожедубу И.Н. было присвоено звание «Военный летчик первого класса», 17 ноября он назначается командиром 324-й истребительной авиационной дивизии (иад), а 2 апреля 1951 года дивизия прибыла в Корею.
Мост через реку Ялуцзян
Одним из основных объектов, который предстояло прикрывать советским самолетам, был связывающий КНДР с Китаем у города Синыйджу мост через реку Ялуцзян. Американцы стремились разбомбить его, используя свои стратегические бомбардировщики В-29 «суперкрепость». Эти четырехмоторные самолеты, вооруженные 12 крупнокалиберными пулеметами с экипажами в 11 человек было крайне сложно сбить. Но только не птенцам Кожедуба.
Уже через десять дней после прибытия 324-й истребительная авиационная дивизия вступила в первое сражение: 39 В-29 под прикрытием такого же количества реактивных истребителей F-84 «Тандерджет» отправились в налет на мост. Участник этого боя, бывший в войну у Кожедуба ведомым, генерал-майор авиации Сергей Крамаренко вспоминал:
«…смотрю вниз. Находимся как раз над бомбардировщиками. Наши МиГи расстреливают летающие «сверхкрепости». У одной отвалилось крыло, и она разваливается в воздухе, три или четыре машины горят. Из горящих бомбардировщиков выпрыгивают экипажи, десятки парашютов висят в воздухе».
Меньше чем за 10 минут ВВС США потеряли 14 самолетов: десять тяжелых бомбардировщиков и четыре истребителя. Минимум 40 американских пилотов погибли или попали в плен. Советские летчики вышли из боя без потерь.
Комдив в событиях «черного вторника» не участвовал, но, по словам того же Крамаренко, потом не редко вылетал на самолетах своих подчиненных и сбитых американцев записывал на их счет.
Почти за год его летчики «приземлили» 216 (по другим данным, более 260) самолетов противника, потеряв 27 своих.
После этой последней своей войны Иван Никитович сделал большую карьеру, занимал ответственные посты и стал маршалом авиации. Но чем дальше, тем меньше его интересовало разрушение. Вспомнив детские еще таланты, он писал картины, в том числе на украинские сельские сюжеты.
«Наверное, насмотревшись на войнах смертей, дед очень любил жизнь. Во всех ее, казалось бы, малозначительных прозаических проявлениях. В дневнике, который вел с молодости, мог записать: «Ел персики. Спал». Он очень любил проводить время со мной. Проникался моими детскими интересами и как бы заново открывал для себя жизнь», — рассказывала в одном из интервью внучка героя Анна.
И очень жаль, что вот такого, мирного и доброго Кожедуба мы совершенно не знаем, вспоминая в основном о его боевых эпизодах.
Как в небе над Берлином Иван Кожедуб сбил два истребителя США
Во время Второй мировой войны отношения с союзниками не всегда складывались гладко. Случались трагические ошибки, недопонимание, нарушения приказов, а иногда и прямая агрессия в сторону советских войск. История сохранила несколько громких инцидентов, произошедших в воздушном пространстве.
Борьба за воздушное господство
Получили по заслугам
У страха глаза велики
Американский летчик, пилотировавший первый сбитый Кожедубом Mustang, с трудом смог посадить свой самолет. Когда к нему подбежали военные и через переводчика задали вопрос, кто его сбил, летчик ответил: «Focke-Wulf с красным носом». Летчик ошибся, спутал немецкий Focke-Wulf с советским Ла-7, и эта ошибка помогла американцам сохранить лицо в неприятной ситуации. Незадолго до происшествия на советских истребителях стали ставить новую технику, ФКП (фотокинопулемет), фиксировавшую мельчайшие подробности боя. Стояла такая машинка и на истребителе Кожедуба. После проявки пленки внимательно изучало командование и полка, и дивизии, и корпуса. А потом командир полка П. Ф. Чупиков вернул эти пленки Кожедубу с рекомендацией убрать подальше и по возможности забыть об их существовании. Не было также речи о том, чтобы украсить победоносный фюзеляж истребителя еще двумя звездами.
Начало великого противостояния
Знаю был пост про жизнь Героя, здесь материал, именно про одно событие.
В схватках с последней надеждой фюрера
На снимках: Фриц Кельб, Иван Кузнецов.
Вечером 18 апреля 1941 года в 19 часов 35 минут с аэродрома в Аугсбурге 26-летний немецкий летчик-испытатель Фриц Вендель впервые поднял в небо совершенно новый тип самолета. Это была первая версия реактивного самолета Ме-262, который в дальнейшем претерпел множество изменений и усовершенствований и стал знаменитым реактивным истребителем Ме-262. Гитлер патетически окрестил Ме-262 «чудо-оружием» и надеялся с его помощью изменить ход войны в свою пользу. И надо сказать, что если бы этот самолет новейшего поколения был введен в строй примерно на год-два раньше, то ещё не известно, как бы развернулись события.
Главной мишенью для реактивных истребителей Люфтваффе Ме-262 были тяжелые бомбардировщики союзников (В-17, В-24, Ланкастеры и Веллингтоны), наносившие массированные удары по городам и промышленным объектам рейха, поэтому основная масса реактивных самолетов действовала на Западном фронте. Именно там произошло множество крупных боев с участием Ме-262, именно там они одержали большинство своих побед и именно там они понесли наиболее тяжкие потери. Но и советским летчикам довелось сражаться с новейшими реактивными самолетами немцев, правда, не в таких масштабах, как на Западном фронте. Случилось это за три месяца до конца войны, когда Восточный фронт проходил уже по Одеру.
Судя по всему, первыми с немецкими реактивными самолетами встретились летчики 176-го гвардейского истребительного авиационного полка, и произошло это 14 февраля 1945 года.
Командир полка полковник П. Ф. Чупиков в паре с майором А. С. Куманичкиным встретились в воздухе с необычным самолетом. Гвардейцы попытались атаковать противника, но немецкий самолет неожиданно быстро оторвался от преследователей и ушел. После проявки пленки фото-кинопулемета стало ясно, что летчики повстречались с новейшим немецким реактивным истребителем Ме-262.
Буквально через три дня произошел знаменитый бой, по результатам которого лучшему советскому асу, тогда ещё дважды Герою Советского Союза, майору И. Н. Кожедубу была засчитана первая победа над Ме-262. Правда, полной уверенности в том, что это был именно реактивный самолет, не было даже тогда. Чтобы не быть голословными, приведем чуть подкорректированный текст боевого донесения об этом бое:
Разумеется, такие опытные летчики, как Кожедуб и Титоренко, который начал воевать ещё в 1939 году против финских летчиков, не могли перепутать столь известный им истребитель Ме-109 с иным типом самолета. Да и на кадрах фото-кинопулемета был явственно виден обычный Bf 109 типа G с дополнительным 300-литровым бензиновым баком под фюзеляжем. Видимо, бак был пробит, и шлейф вытекающего топлива создавал некую иллюзию реактивной струи. Именно поэтому, наши летчики предположили, что немецкий самолет был с реактивным мотором. Однако вдаваться в подобные рассуждение командование не стало и, с целью пропаганды обычный Ме-109 был позже засчитан Кожедубу как реактивный Ме-262.
Тем не менее, на конференции на тему: «Борьба поршневых истребителей ВВС РККА против новой реактивной техники противника», которая была проведена 27 февраля 1945 года в 16-й Воздушной армии, майор Кожедуб о сбитом им Ме-262 ничего не упомянул, лишь описал, как возможно его сбить.
Кстати, на этой же конференции поделились своим опытом борьбы с Ме-262 командир 3-го истребительного авиационного корпуса Герой Советского Союза генерал-лейтенант Е. Я. Савицкий и его помощник Герой Советского Союза подполковник А. И. Новиков, которым некоторые наши историки приписывают уничтожение Ме-262 в том же феврале 1945 года.
Первым попросил слова помощник командира 3-го истребительного авиакорпуса подполковник Новиков. Вот о чем он рассказал:
О своем опыте боя с реактивным самолетом поведал и генерал Савицкий:
Как видим, описания встреч с реактивными истребителями довольно сильно отличаются друг от друга, но главное – в них ничего не говорится о том, что Ме-262 был сбит. Почему некоторые наши историки и мемуаристы утверждают, что Савицкий и Новиков сбили в том бою Ме-262, совершенно не понятно.
Надо честно признать, первыми добились успеха в этом состязании не советские, а немецкие летчики. Из-за отсутствия необходимых документов, сложно сказать, кто отличился первым, и когда именно это произошло. Но, по крайней мере, в мемуарах «В последний час» кавалера Рыцарского креста с Дубовыми листьями и Мечами полковника Йоханнеса Штайхофа из JV.44 есть упоминание о первом его успешном воздушном бое на Ме-262 в небе над Одером 22 (по другим данным 25 или 28) февраля 1945 года:
Далее Штейнхоф описывает встречу с Ил-2:
«Летя на запад на высоте 1000 метров, я пересек Одер. Теперь я снова должен набрать высоту, чтобы оказаться среди русских истребителей. Когда я положил Ме-262 на крыло и передвинул рычаги секторов газа, чтобы развернуться, то я увидел группу Ил-2, их было семь или восемь, вопреки маскировочной окраске их силуэты были отчетливо видны. Они стреляли из пушек и сбрасывали бомбы на шоссе, грузовики идущие по этому шоссе сворачивали в обочину, а солдаты разбегались в разные стороны. Я поймал в прицел одного из штурмовиков, нажал кнопку пушек, очередь была короткой, и тут же дернул на себя ручку управления, дабы не задеть верхушки деревьев.
В нескольких сотнях метров перед опушкой леса штурмовик коснулся винтом снега, поднялось огромное снежное облако полностью скрывшее Ил-2, когда же порывом ветра снег отнесло в сторону, то я увидел на снегу отчетливый силуэт штурмовика и в этот момент из самолета вылезла маленькая черная фигурка пилота, который сначала прыгнул на крыло, а затем по глубокому снегу побежал к лесу».
В марте Штайнхоф также упоминает о встречах с пилотами ВВС РККА. Вот еще одна цитата из его мемуаров:
«В один из мартовских дней я хотел поучить одного из новичков в полете в паре. После взлета мы взяли курс к «учебной зоне» у Одера. Перелетели реку и на другой стороне увидели группу русских истребителей. Я хотел атаковать, но угол упреждения при стрельбе опять подвел меня, дело в том, что у «реактива» он иной, нежели у Bf 109. Я несколько раз неудачно пролетел через строй. Тут передо мной появилось что-то, оказавшееся русским истребителем. Инстинктивно я выстрелил из четырех 30-мм пушек. Как молния вокруг моей кабины пролетели обломки русского истребителя. Он буквально рассыпался в воздухе! Оглянувшись назад, я увидел, как остальные русские истребители на полном газу уходят домой. Разворачиваюсь, снижаюсь и вижу под собой одинокий истребитель с красными звездами, летящий на запад. Ловлю его в прицел и стреляю. Его пилот задергался, попытался уйти на бреющем полете, но врезался в верхушку холма».
Не только Штайнхоф заявлял о сбитых советских самолетах, были и другие пилоты Люфтваффе, летавшие на Ме-262, которые также претендовали на победы, одержанные на Восточном фронте, но информация об этом неполная.
А первым советским летчиком, реально поразившим реактивный Ме-262, был 22-летний лейтенант Л. И. Сивко из 812-го истребительного авиационного полка. Свой успешный бой он провел вечером 22 марта 1945 года, примерно в 18 часов 30 минут, вблизи городка Цехин в нескольких километрах западнее Кюстрина. Как раз в этот день, немецкое командование предприняло последнюю попытку сбросить советские войска в реку Одер с Кюстринского плацдарма.
Четверка Як-9 под командованием капитана В. И. Мельникова на высоте 2000 метров выполняла прикрытие наземных войск. Скорость полёта истребителей была 550 км/час. Вдруг лейтенант Сивко, ведомый второй пары, летевший в группе слева, увидел, как из-под его «Яка» вырывается огонь в сторону ведущего, в следующий миг мимо них на большой скорости проскочил неизвестный самолет без винтов, это был Ме-262. Когда самолет начал разворачиваться, Сивко с дистанции 100 метров открыл огонь, и повредил правую плоскость крыла Ме-262, между двигателем и консолью. Реактивный истребитель перевернулся и рухнул на землю в 5 километрах западнее Цехина.
Возможно, это был Ме-262 WNr 900192 из состава JG.7, который был потерян в этот день именно в районе Цехина. Сказать наверняка пока затруднительно, так как 22 марта в 12 часов 45 минут самолеты американских ВВС произвели сильный налет на район Котбус-Бауцен-Дрезден и, в тяжелых боях JG.7 потеряла три Ме-262. Один из них (W.Nr. 111541) был потерян во время атаки бомбардировщиков В-17, второй (W.Nr. 500462), тоже в бою с янки, между Котбусом и Баутценом в районе Альт-Дёберна. А вот причины потери Ме-262 W.Nr. 900192 пока неясны.
Некоторые считают, что в схватке с Ме-262 самолет Сивко тоже получил серьезные повреждения, в результате чего летчик погиб. Но это не так: Сивко после боя благополучно приземлился и, в честь его победы кем-то из однополчан были даже сочинены стихи. А погиб Сивко позже – 14 апреля 1945 года, обстоятельства его гибели неизвестны, в журнале потерь записано лишь, что он не вернулся с боевого задания.
Отдавая дань памяти отважному летчику, упомянем, что на фронте Сивко воевал с сентября 1943 года, имел на счету несколько сбитых самолетов, за что был награжден орденами Отечественной войны 1-й степени (20.8.1944) и Красной Звезды (15.5.1944).
Бытует мнение, что еще одним летчиком, которому удалось сбить немецкий реактивный самолет, был летчик 152-го гвардейского истребительного авиационного полка старший лейтенант Г. А. Мерквиладзе. Есть даже описания его воздушного боя с Ме-262:
В апреле 1945 года действия реактивных самолетов Люфтваффе против советских войск усилились и, в отдельные дни им удавалось достичь определенных успехов. Так, по некоторым сведениям в районе Бауцена реактивные Ме-262 в течение двух суток громили наземные войска РККА и Войска Польского. Есть сведения, что 7 апреля 1945 года два реактивных самолета Хе-162 (или Ме-262) штурмовали советские танки и были сбиты зенитным огнем, правда, эта информация нуждается в уточнении.
11 апреля 4 Ме-262 из I./KG(J)54 обстреляли ракетами R-4-M советские войска в районе реки Одер. На следующий день уже 7 Ме-262 из той же группы снова штурмовали скопления советских войск в том же районе. То же самое повторилось 13 апреля.
Атаки по наступающим советским войскам производили не только Ме-262, но и реактивные бомбардировщики Ar-234. Например, 20 апреля самолеты III./KG.76 с высоты 2500-1000 метров наносили удары по танкам и транспортным средствам на дороге между Цоссеном и Барутом, к югу от Берлина. При этом, как отметили пилоты, противовоздушная оборона русских оказала лишь слабое сопротивление.
Советское командование было озабочено сложностью борьбы с реактивной авиацией Люфтваффе. 21 апреля в журнале боевых действий 3-й гвардейской танковой армии отмечалось:
«Авиация противника группами по 20–25 самолетов (в том числе – реактивные) бомбила боевые порядки частей корпусов. Атаки, производившиеся реактивными Ме-262, создали определенные трудности зенитчикам. Стандартное упреждение, рассчитанное на поршневые самолеты, оказывалось совершенно недостаточным для реактивных машин».
Утром 26 апреля реактивные бомбардировщики KG.76 атаковали советские танки в районе Халлешентор в Берлине. Пилот одного из Аr-234 обер-фельдфебель Брем сообщил, что район Темпельгоф-Ной Кёльн-Херманплац в Берлине уже занят русскими. Севернее Херманплац бушевал огонь, достигающий 300 метров. Район Халлешентор также был сплошным морем огня. Брем не захотел сбрасывать туда свои бомбы, поэтому сбросил их … в озеро возле Шверина!
27 апреля около 36 Ме-262 из KG(J)54, каждый вооруженный 24 ракетами R-4-M и двумя 250-килограммовыми осколочными бомбами АВ-250, произвели штурмовой налет на советские войска и автоколонны в районе Котбуса, уничтожив 65 автомашин, а на обратном пути в воздушном бою с группой истребителей Як-9 и штурмовиков Ил-2, сбили 6 самолетов Ил-2. Южнее Котбуса штурмовали автоколонны и реактивные самолеты из III./KG(J)6, причем два Ме-262 не вернулись.
Судя по всему, эти два Ме-262 сбили советские летчики 2-й Воздушной армии, – майор Я. Х. Околелов и старший лейтенант А. П. Долгунов.
Любопытная версия боя Околелова отражена в книге «Красные соколы» английского историка и исследователя авиации Роберта Джексона:
«Четверка советских истребителей Як-3 возвращалась с задания в районе трассы Бреслау-Берлин. Когда уже второй самолет заканчивал посадку, а третий еще кружил над аэродромом, его пилот, майор Околелов, заметил какой-то определенно вражеский самолет. Визуально до него было километров пять-шесть. Пилот направил свой Як-3 на перехват. Фашистский пилот совершал разворот и, скорее всего, не заметил приближающийся советский истребитель. Когда до немца осталось метров двести, стало ясно, что это тот самый Ме-262, реактивный. Воспользовавшись очень уж удобной ситуацией, Околелов практически в упор открыл огонь из двух пулеметов и пушки. Немец сильно задымил и упал в лесной массив.
Покружив над местом падения и убедившись, что «мессер» действительно упал, майор вернулся на аэродром и тут же доложил оперативному дежурному на командном пункте авиадивизии, впоследствии генералу-лейтенанту Павлу Авдонину, что в шести километрах отсюда им сбит Messerschmitt Ме-262. Учитывая, на чем Околелов сбил реактивного «мессера», ему тогда просто не поверили. Даже проверять не стали. Война заканчивалась, Германия находилась на последнем издыхании, и в войсках царила некоторая ажиотажная эйфория. На этом фоне от явно фантастического доклада просто отмахнулись. Вскоре эскадрилью, в которой служил майор Околелов, перебросили в Чехословакию и про двести шестьдесят второй просто забыли. Через несколько дней, наткнувшись на запись в боевом журнале, особисты попытались проверить факт воздушной победы, но добраться до места падения Ме-262 в густом лесном массиве им не удалось, и факт занесли в разряд не подтвержденных».
Такое вот красочное описание, с не менее красочными подробностями. Но так ли было на самом деле? Давайте посмотрим, как это было изложено в документах 2-й Воздушной армии, скрупулезно составленных дотошными штабистами:
«3 Як-3 5-го истребительного авиационного корпуса, ведущий – майор Околелов, возвращаясь с боевого задания на высоте 200-250 метров, заметили 6 Ме-262. Майор Околелов на встречных курсах с дистанции 300 метров открыл огонь по одному Ме-262. Самолет противника на большой скорости ушел с набором высоты.
В это время на параллельных курсах с Околеловым, на интервале 200-300 метров шел второй Ме-262. Майор Околелов, подвернул свой самолет в соторону самолета противника, под ракурсом 1/4 дал три длинных очереди. После чего самолет противника перешел в отвесное пикирование в районе Грефенхайн. Экипажи наблюдали в этом районе большой столб серого дыма.
Остальные самолеты противника ушли в южном направлении».
Как видим, описания боя радикально отличаются друг от друга, и думается, есть основания больше доверять нашим штабистам, чем английскому историку. От себя добавим, что 39-летний заместитель командира 91-го истребительного авиационного полка майор Я. Х. Околелов был опытнейшим летчиком, который начал воевать ещё в Испании осенью 1936 года, участвовал в боях с японцами на Хасане в 1938 году, ну и, разумеется, в Великой Отечественной войне. За боевые заслуги был награжден двумя орденами Красного Знамени (2.1.1937, 25.10.1938), орденами Александра Невского (18.8.1944) и Красной Звезды (3.11.1944).
«В воздушном бою с Ме-262, лично сбил последнего. Самолет противника упал в районе населенного пункта Добершюц в 31 км северо-восточнее Лейпцига. Подтверждают экипажи штурмовиков старший лейтенант Н. И. Илюшкин, лейтенант Кашников, лейтенант Касьянов».
Вот и всё, более подробных описаний этого боя, к сожалению, нет.
Остается только добавить, что это была последняя из воздушных побед, одержанная Долгуновым. Всего он произвел 80 боевых вылетов и сбил 6 самолетов противника. В годы войны и в послевоенное время был награжден двумя орденами Красного Знамени (25.04.1945, 12.05.1945), орденами Отечественной войны 1-й степени (29.05.1945), Отечественной войны 2-й степени (11.03.1985).
Летчики реактивных Ме-262 тоже не сидели, сложа руки: 28 апреля 1945 года пилот из Stab III./JG.7 обер-фенрих Гюнтер Виттбольд уничтожил два советских штурмовика Ил-2 в окрестностях Бэрвальде в районе Котбуса. Позже он вспоминал:
«Все произошло очень быстро и на малой высоте. Я был очень удивлен, встретив там русских. Бортстрелок первого Ила даже не успел открыть огонь. Я начал разворот на 360 градусов, когда второй Ил-2 оказался у меня на пути. Я не видел его до тех пор, пока трассирующие пули из его пушек не пролетели мимо мои ушей. Получив несколько попаданий, Ил-2 развалился на множество мелких частей».
Есть информация, что реактивные самолеты участвовали даже в ночных налетах на советские войска. Так в ночь с 28 на 29 апреля несколько Ме-262 из KG(J)54 атаковали цели южнее Берлина.
Поскольку большинство реактивных самолетов Люфтваффе действовало южнее Берлина, летчикам 2-й Воздушной армии особенно «везло» на встречи с Ме-262. Приведем ещё пару цитат из документов этой армии:
«В период боев за Берлин и в районе Герлиц противник на участке нашего фронта впервые применил реактивные истребители типа Ме-262 и Хе-280. Ме-262 использовался как истребитель и как штурмовик. По докладам летного состава частей Ме-262 действовали по одиночке, методом «свободной охоты», а иногда и группами из 6 самолетов.
Штурмовые действия Ме-262 производили по автотранспорту на дорогах, по скоплению войск и по аэродромам».
Вероятно, гвардейцы 40-го полка вели бои с Ме-262 из KG(J)6, которые в этот день штурмовали дорогу между Бауценом и Вайссвассером. По советским войскам в районе Берлина «работала» также группа Ме-262 из I./JG.7. Вечером того же дня бомбардировщики Аr-234 KG.76 штурмовали бронированную колонну к востоку от Берлина
В последних числах апреля 1945 года, обер-лейтенант Герберт Шлютер из II./JG.7 сбил вблизи города Бреслау один Як-9. 30 апреля реактивные Ме-262 из KG(J)54 штурмовали цели южнее Берлина, над Прагой произошел ряд стычек Ме-262 с советскими самолетами и какой-то неизвестный немецкий пилот из Stab I./KG(J)54 сбил штурмовик Ил-2.
Нашими истребителями в конце апреля было проведено несколько воздушных боев с Ме-262, причем, если во всех предыдущих случаях прямых доказательств побед советских летчиков над реактивными истребителями не было, то факт уничтожения Ме-262 в воздушном бою 30 апреля 1945 года летчиками 107-го гвардейского истребительного авиационного полка был, как говорится, налицо.
Сначала приведем воспоминания одного из летчиков 107-го гвардейского истребительного авиационного полка. Вот что он рассказывал об этом случае:
А вот как происходил этот бой по данным документов 2-й Воздушной армии:
Недалеко от упавшего самолета был найден погибший летчик с нераскрывшимся парашютом, при нем находились документы летчика-испытателя. Это был лейтенант Фриц Кельб, один из самых опытных летчиков, летавший на «чудо-оружии» с 1944 года. Свой первый американский бомбардировщик В-17 он сбил, летая на ракетном истребителе Ме-163 в составе JG.400, а второй четырехмоторный самолет – уже за штурвалом Ме-262 в составе I./JG.7, за что был награжден Железными крестами 1-й и 2-й степени.
Надо сказать, ведущий нашей четверки И. А. Кузнецов тоже был опытнейшим летчиком, участвовал в Великой Отечественной войне с декабря 1942 года, за 10 сбитых самолетов имел три ордена Красного Знамени (3.1.1944, 5.10.1944, 24.4.1945) и орден Отечественной войны 1-й степени (24.5.1943). Победа над реактивным самолетом была записана на личный счет Кузнецова, хотя и являлась групповой. За эту победу Кузнецов был награжден орденом Александра Невского (25.5.1945), а позже, 27 июня 1945 года, ему было присвоено звание Героя Советского Союза.
Лейтенант П. Н. Трофимов воевал на фронте с июля 1943 года, был награжден орденами Красного Знамени (1.7.1944), Отечественной войны 2-й степени (13.11.1943) и Александра Невского (24.4.1945). Младший лейтенанта В. А. Семенов, участвуя в боях с января 1944 года, имел орден Красной Звезды (21.3.1945). За участие в уничтожении реактивного «мессера» оба летчика были награждены орденами Красного Знамени (25.5.1945). Четвертый участник этого боя, совсем молодой летчик, сержант Пироженко, который появился в полку лишь в апреле 1945 года и не успел произвести ни одного выстрела, был награжден медалью «За отвагу».
Как отмечалось советским командованием:
«Успех воздушного боя был обеспечен внезапностью атаки, чего не удалось сделать самолету противника. Ме-262 все эволюции делал очень плавно, развороты пологие. Последующие воздушные бои с самолетами Ме-262, в большинстве случаев, были безрезультатными».
Возможно, ещё один Ме-262 был сбит в тот же день в том же районе Котбуса советской зенитной артиллерией, но подтверждений этому пока нет.
Приведем ещё одно свидетельство с нашей стороны о действиях реактивных Ме-262, на этот раз своими воспоминаниями делится один из летчиков 41-го гвардейского истребительного авиационного полка:
«Мы были уже в Германии, относительно недалеко от Дрездена. Смотрим, летит через наш аэродром. Видим совершенно незнакомый самолет, и летит быстро. Он «ходил» на автостраду и «лупил» по скоплениям автомобилей. (Говорят, много пожёг.) И возвращается через наш аэродром. И вот нам поставили задачу, барражировать над аэродромом, а вдруг подвернётся шанс это немца атаковать. Ну, то что его «Лавочкин» не догонит, это было понятно, но вдруг в пикировании, да немец зазевается… Хоть попугать.
Так я несколько таких вылетов сделал, конечно, никого не сбил, но немец летать перестал.
Потом как-то днём смотрим, опять летит. Уже пролетел мимо аэродрома, потом развернулся и обратно. Смотрим, он пикирует всё круче и круче. Потом как даст по нашей стоянке залпом ракет. Треск, грохот… Весна уже была, сухо, трава загорелась. Он один заход сделал и ушёл.
Мы перепугались – бегом к самолетам, не дай Бог разнёс! Оказалось, что самолеты все целы, но погиб мой механик Коваленко. Голову ему буквально развалило». Да, сколько драматизма в этих словах…
В различной мемуарной и прочей литературе встречаются утверждения, что в этот последний период войны ещё нескольким советским летчиком удалось справиться с Ме-262.
Якобы, в апреле 1945 года в небе над Берлином командир эскадрильи 402-го истребительного авиационного полка капитан В.А. Егорович очередью из 37-миллиметровой пушки своего Як-9Т «завалил» Ме-262. Однако в официальном списке воздушных побед Егоровича нет этого Ме-262, нет никаких упоминаний и в наградных документах, в том числе в Представлении к званию Героя Советского Союза.
По воспоминаниям Героя Советского Союза летчика-штурмовика И. Г. Драченко, в апреле 1945 года с его участием был также уничтожен один Ме-262. Этот эпизод он описывает в своей книге «На крыльях мужества» так:
Честно говоря, этот эпизод вызывает большие сомнения: не указаны ни дата, ни фамилии участвовавших в бою летчиков, катапульт в то время ещё не было, к тому же в книге Драченко есть и другие случаи явного сочинительства.
Как то в газете «Красная Звезда» писалось, что примерно в это время, за неделю до конца войны, какой-то 19-летний лейтенант Охлобыстин сбил Ме-262, но и по этому случаю никаких подтверждений нет.
Есть сведения о том, что 3 мая неизвестный летчик-истребитель даже таранил Ме-262 в районе Бауцена и погиб при этом, но, видимо, и этот случай является плодом фантазии мемуаристов и журналистской братии.
Кроме нескольких сбитых реактивных истребителей Ме-262, наши летчики претендуют также на один немецкий реактивный бомбардировщик Arado Ar-234. Эту победу в апреле 1945 года приписывают дважды Герою Советского Союза подполковнику А. В. Ворожейкину. Надо сказать, Ворожейкин был не только одним из самых лучших советских асов, но и замечательным писателем: из-под его пера вышли такие замечательные произведения как: «Солдаты неба», «Рядовой авиации», «Под нами Берлин». Именно в своей книге «Солдаты неба» он описал, как сбил реактивный самолет:
Очень красочное описание боя, не правда ли? К сожалению, Ворожейкин не указал дату боя, поэтому, установить результаты этого боя по немецким источникам очень сложно, а фактически невозможно.
По некоторым данным, летчикам 16-го гвардейского истребительного авиационного полка майору П. К. Еремину и капитанам Н. А. Старчикову и Н. Л. Трофимову также приходилось вести бои с Ме-262, но сбить его им не удалось.
Прославленный трижды Герой Советского Союза полковник А. И. Покрышкин в своих мемуарах «Небо войны» также описывает одну свою встречу с Ме-262 под Прагой, но и этому немцу удалось беспрепятственно уйти от нашего аса.
Закончим, однако, нашу сагу о действиях немецких реактивных самолетов на Восточном фронте. К сожалению, сохранившихся немецких документов о последнем периоде войны крайне мало. Есть только отрывочные сведения, например, о том, что 1 мая группы Ме-262 из KG(J)6 и KG(J)51 действовали западнее Котбуса. С 1 по 5 мая около 7 Ме-262 из I./KG(J)51 совершали налеты на советские войска на подступах к Праге.
Нет и точных данных о количестве сбитых немецких реактивных самолетов советскими летчиками и зенитчиками. По этому поводу, как мы уже убедились, есть много противоречивой информации. Зато наши ВВС получили ценный опыт борьбы с реактивной авиацией, который был сформулирован дотошными штабными работниками:
«Проведенные воздушные бои показали, что реактивный самолет Ме-262 имеет большое преимущество в скорости, которая достигает 850 км/час. Воздушного боя на виражах не ведет: уходит только по прямой. Стремится атаковать наши самолеты первым и внезапно.
Произвести атаку по Ме-262 внезапно, даже в то время, когда он производит штурмовку, почти не удавалось, это свидетельствует о том, что летный состав на этих самолетах имеет большой летный опыт.
Слабыми сторонами Ме-262 являются: малый запас горючего и то, что самолет все эволюции делает очень плавно-полого.
Наилучший способ атаки самолета Ме-262 – снизу сзади на кабрировании с хорошей разгонной скоростью, порядка 650 км/час. Атаки должны производиться внезапно, огонь открываться с возможно близких дистанций».
И те же штабисты подвели окончательный итог применения этого немецкого «чудо-оружия» на нашем фронте:
«Ограниченное применение противником новой авиационной техники в Берлинской операции (самолетов с реактивными двигателями) показывает, что противник не располагал достаточным количеством этих средств, а ограниченное применение их никакого практического значения в операции не имело».