Как мозг реагирует на музыку
Эффект Моцарта: как музыка влияет на мозг и помогает ли она развивать интеллект
Музыка всегда была чем-то большим, чем развлечение. Еще древние говорили о влиянии созвучий на тело и поведение человека, а сегодня некоторые направления используются для борьбы за социальную справедливость. Интересуется музыкой и современная наука: ученые проводят эксперименты, чтобы выяснить, как она воздействует на мозг и какую пользу может нам принести. «Нож» рассказывает, почему уроки музыки пригодятся каждому и можно ли повысить IQ, слушая классику.
Слушай и умней: работает ли «эффект Моцарта»?
Представления о том, что прослушивание музыки, особенно классической, благотворно влияет на интеллект, широко распространены. Многие спорят о деталях, например, что полезнее — фортепианные концерты Моцарта или его произведения для скрипки, но в целом способность классики делать нас умнее оспаривают редко.
Понятие «эффект Моцарта» появилось в начале 1990-х. В 1993 году ученые из Калифорнийского университета в Ирвайне рассказали о результатах своего эксперимента: добровольцы, которым включали произведения великого композитора, лучше справлялись с тестами на пространственное мышление. Сами авторы работы не давали этому явлению громких названий. Об «эффекте Моцарта» заговорили, когда новая гипотеза стала популярной за пределами научного сообщества и породила множество обобщений.
Например, СМИ нередко писали, что классика положительно влияет на интеллект в целом, особенно у детей. Считалось, что шедевры золотого века музыки не только улучшают определенные навыки (то же пространственное мышление), но и повышают IQ. В 1998 году губернатор Джорджии даже предложил выделить более 100 тысяч долларов из бюджета штата, чтобы обеспечить записями классической музыки каждую семью, где появился новорожденный. Свое выступление политик сопроводил «Одой к радости» Бетховена — впрочем, это не помогло ему убедить аудиторию.
Постепенно вокруг предполагаемого эффекта выросла целая индустрия. Само словосочетание Mozart effect зарегистрировано как торговая марка, под ней продается множество музыкальных сборников. По словам их создателей, эти подборки решают целый ряд проблем: помогают сконцентрироваться, улучшают память, а у детей развивают речь, пространственное мышление и эмоциональный интеллект. Звучит заманчиво, но можно ли доверять этим обещаниям?
Виктория Уильямсон, психолог из Шеффилдского университета в Великобритании, считает, что прослушивание классики — далеко не суперсредство для развития мозга. Она обращает внимание на то, о чем говорили и сами авторы оригинального исследования: интеллектуальный подъем после прослушивания классики длится не дольше 15 минут — но когда представление об «эффекте Моцарта» ушло в массы, об этом стали вспоминать все реже. Позже похожие результаты получили и другие ученые. Музыка и правда улучшала определенные навыки, но лишь ненадолго.
Допустим, надолго повысить IQ с помощью фортепианных концертов не выйдет. Но как объяснить то, что в первые минуты после прослушивания человек показывает лучший результат? Авторы первой статьи предполагали, что дело в композиторском даре Моцарта и сложности его музыки: возможно, замысловатые переплетения мелодических линий каким-то образом стимулируют мышление и делают нас креативнее. Но современные исследователи, в том числе Виктория Уильямсон, считают, что все намного проще.
Музыка улучшает настроение, бодрит и этого прилива сил как раз хватает на решение небольшого теста.
Это подтверждают несколько экспериментов. Например, канадский психолог Гленн Шелленберг ради науки вспомнил юность и опыт игры в синти-поп-группе. Он взял ту же сонату Моцарта, что и авторы исследования 1993 года, и записал несколько ее новых версий — в быстром и медленном темпе, в мажоре и миноре. Лад и темп оказались действительно важны. В том же тесте на пространственное мышление те, кто слушал быструю мажорную версию, набрали в среднем 16 очков, а те, кому досталась медленная минорная, только 8. В другом эксперименте Шелленберг и коллеги подтвердили, что печальная музыка снижает результаты тестов. Воздействие сонаты Моцарта сравнили с эффектом знаменитого Адажио Альбинони, и оказалось, что, хоть это произведение и не назовешь простым, оно не помогало решать задачи лучше.
Соната для двух фортепиано ре мажор Моцарта, воздействие которой изучал Шелленберг
Итак, умнее нас делают не столько мелодии, сколько хорошее настроение. На это указывает еще один опыт тех же ученых. На сей раз одной группе добровольцев включили Моцарта, а другой — аудиокнигу Стивена Кинга. Выяснилось, что рассказы короля ужасов тоже неплохо повышают результаты тестов, особенно у поклонников Кинга.
Так что если вы хотите слушать музыку с пользой для себя, выбирайте любую, лишь бы она нравилась именно вам, и положительный эффект — хорошее настроение — не заставит себя ждать.
Играй как можешь: как занятия музыкой помогают развиваться
Значит ли это, что волна интереса к «эффекту Моцарта» не принесла ничего хорошего? Вовсе нет. Дискуссии вокруг этой проблемы помогли тем, кто считали классику скучной или чересчур сложной, заинтересоваться ею и по-новому услышать давно знакомые мелодии. Но, что еще важнее, благодаря разговорам о пользе классики многие родители задумались о том, чтобы дать своим детям хотя бы начатки музыкального образования. Уроки музыки обязательны далеко не везде, а зря: в их эффективности наука не сомневается.
Многие ученые считают, что занятия музыкой (сюда входят и пение, и игра на инструментах, и другие формы обучения) помогают также развивать множество навыков, непосредственно не нужных для извлечения звуков. Например, исследователи из Гарвардской медицинской школы заметили связь между образованием и успешным выполнением заданий.
В их эксперименте поучаствовали 59 десятилетних детей, из них две трети учились играть на клавишных или струнных инструментах не менее трех лет. Как и ожидалось, те, кто учился музыке, лучше проходили тесты на мелкую моторику и распознавание разницы в высоте звуков. Но вдобавок они обошли немузыкальных ровесников и в других заданиях.
Словарный запас у юных пианистов и скрипачей оказался в среднем больше, а результаты тестов на наглядно-образное мышление — выше.
Как уроки музыки развивают эти способности? Есть несколько версий. Во-первых, игра на инструментах — комплексный процесс, требующий множество навыков. Например, необходимость читать ноты тренирует умение декодировать любые тексты, поэтому нарастить богатый словарный запас становится проще. С другой стороны, родители, которые отправляют детей заниматься музыкой, могут быть в целом сильнее вовлечены в воспитание. Возможно, они больше следят не только за тем, чтобы ребенок регулярно репетировал, но и за тем, как он делает школьные домашние задания или читает. Здесь, конечно, важно не переусердствовать: уроки из-под палки еще никого не сделали счастливым.
Еще один важный момент — мотивация. Ученые недаром работали с детьми, которые не бросили фортепиано или скрипку в течение как минимум трех лет. Вероятно, у них высок и общий уровень мотивации к учебе, они не отказываются от сложных задач при первых трудностях, отсюда и успех.
Похожее исследование проводят ученые из Университета Южной Калифорнии в течение 5 лет. Они наблюдают почти за 70 детьми из небогатых семей, живущих в окрестностях Лос-Анджелеса. Треть участников наблюдений играли в молодежном оркестре, и время от времени всех детей обследовали с помощью МРТ. Ученые обнаружили, что спустя два года занятий структуры мозга «музыкантов» и «немузыкантов» различались. У детей, которые играли в оркестре, активнее развивались зоны, связанные с обработкой звука.
Их мозг работал по-другому и в ситуациях, не связанных с музыкой. Детям предлагали выполнить тест Струпа: им показывали карточки с названиями цветов и оттенков, но при этом цвет надписи и название цвета не совпадали (например, слово «красный» было написано зеленым). Оказалось, что при выполнении задания у оркестрантов нейронная активность выше. Впрочем, дело может быть не только в музыке: подобный эффект наблюдался и у детей, которые активно занимались спортом. Возможно, развитию мозга способствует не столько музыка, сколько наличие хобби и связанной с ним мотивации, вовлеченности в работу команды.
Не только дети: как музыка помогает взрослым?
Итак, тем, кто с детства играл на скрипке, пел в хоре или записывал с одноклассниками рэп, крупно повезло. Но значит ли это, что для взрослых все потеряно? Конечно, нет. Увлечение музыкой не только делает взрослую жизнь ярче, но и защищает мозг от неизбежных возрастных изменений.
Играть или петь полезнее, чем просто слушать. Ученые выяснили, что у тех, кто когда-либо в жизни играл на музыкальных инструментах, в среднем реже развивалась деменция.
Почему так происходит, ученые пока не знают. Возможно, занятия музыкой прокачивают много навыков одновременно — этим иногда объясняют и ее пользу для детей. Есть и другая версия: музыка усиливает способность мозга компенсировать пробелы в работе одних областей с помощью других.
К похожим выводам пришли испанские исследователи. Проанализировав 13 научных работ, они подтвердили: музыкальные занятия действительно помогают сохранять ясность рассудка в зрелом и пожилом возрасте. Они улучшают внимание, способность к рассуждению и скорость обработки информации. При этом у взрослых этот эффект, увы, не накапливается — когда человек перестает играть или петь, все бонусы быстро сходят на нет.
Еще одна сфера, где музыка незаменима, — профилактика бессонницы и других проблем со сном. Прослушивание музыки по вечерам действительно успокаивает и помогает легче засыпать, причем этот эффект накапливается. Какую же музыку лучше слушать перед сном? Тут мнения ученых расходятся. Некоторые считают, что эффективны только композиции в медленном темпе (около 60 bpm).
Впрочем, судя по опросу, который провели Виктория Уильямсон и ее коллеги, засыпать помогает самая разная музыка. 650 респондентов назвали 545 исполнителей в 14 разных жанрах, которых чаще всего слушают, чтобы расслабиться и уснуть. Чаще всего опрошенные упоминали произведения Иоганна Себастьяна Баха, а второе место занял Эд Ширан, обогнав Моцарта. Главное, чтобы композиция не вызывала ярких воспоминаний: слушать перед сном «вашу песню» вскоре после расставания — явно не лучший выбор.
Это далеко не все доводы, говорящие о пользе музыки в любом возрасте. Мы не упомянули, например, о музыкотерапии, эффективно помогающей людям с различными заболеваниями. На протяжении тысячелетий не меняется главное: ритм и мелодия по-прежнему способны воздействовать на нас. Слушайте, играйте и пойте песни, которые вам нравятся, ведь это один из самых приятных способов позаботиться о себе в будущем.
Мозг и музыка: как разные жанры влияют на человека
Специалисты департамента внутренней безопасности США провели музыкальный эксперимент, в результате которого подтвердили, что музыка помогает справиться со стрессом. В основе исследования лежали сочетания различных частот, длительности и амплитуды треков, которые включали испытуемым, наблюдая за переходом их состояния от напряжения к расслаблению. Большинство успокаивающих композиций были вариантами классических произведений, близких к музыке Шопена. Такие произведения снижали уровень кортизола в крови, оказывали седативное и обезболивающее влияние.
Если трудно заставить себя взяться за отчеты после выходных, нужно не только найти мотивацию, но и создать подходящие условия для комфортной работы мозга. Ученые выяснили, что музыка Моцарта и похожие композиции активизируют внимание и улучшают концентрацию. По данным отчета медицинского центра Стэнфордского университета, музыка затрагивает области мозга, связанные с концентрацией внимания и развитием памяти. При этом пиковая мозговая активность возникает в периоды тишины между звуками — расслабленный мозг мгновенно включается в работу. Ученые проводили исследование при помощи функциональной магнитно-резонансной томографии. Они отследили, какие участки мозга наиболее активны. Специалисты пришли к выводу, что музыка эпохи барокко, написанная 200 лет назад, помогает человеку собраться с мыслями и обработать большой поток информации.
Музыка Моцарта помогает значительно улучшить память и активировать нейронные связи, влияющие на познавательные возможности. Ученые разделили участников на группы по возрасту, каждой из которых включали записи Моцарта и Бетховена. По итогам было отмечено, что у тех, кто слушал сонаты Моцарта, увеличивались интеллектуальные показатели. Люди лучше запоминали новую информацию, менее предвзято относились к решению незнакомой задачи. В группах участников, прослушивающих «К Элизе», таких явных изменений не наблюдалось, поэтому результаты эксперимента назвали эффектом Моцарта.
Усилить выработку дофамина
Гормон дофамин вырабатывается в качестве вознаграждения за достигнутые цели и помогает создать хорошее настроение. Исследование с отслеживанием нейронных механизмов при помощи томографии показало, что во время эксперимента у испытуемых наблюдалось усиление кровотока, активировались отделы мозга, ответственные за эмоции, возбуждение и мотивацию. Прослушивание музыки, которая вам нравится, активирует систему вознаграждения в мозге не хуже сладкой и жирной пищи или общения с близкими людьми.
Погрустить без последствий
Музыкальный психолог Стефан Келш из Свободного университета в Германии пришел к выводу, что прослушивание грустной музыки положительно сказывается на эмпатических качествах и помогает человеку справиться с проблемами. По его мнению, слушатель ассоциирует себя с исполнителем, сопереживает ему, и в это время мозг регулирует эмоции, позволяя выплеснуть лишний негатив. При этом такая грусть не вызывает последствий наравне с реальной печалью, возникающей в тяжелых ситуациях. Таким образом, грустная музыка способствует переживанию боли без вреда для психологического здоровья.
Выплеснуть негативные эмоции
Хорошие новости для любителей тяжелой музыки вроде хэви-метала: исследование в Университете Квинсленда в Австралии подтвердило, что такая музыка вызывает выплеск, а не накопление агрессии. В эксперименте участвовали 39 человек, которым включали панк-рок, скрим и метал. Исследователи задавали участникам вопросы, которые могли их рассердить. Если при этом музыка играла половину времени интервью, ее выключали и включали снова несколько раз подряд. Во время прослушивания треков люди успокаивались быстрее. По мнению ученых, их внимание переключалось на другой объект, который позволял выплеснуть агрессию не на собеседника, а в музыкальное восприятие.
В ритме нейронов Как мозг воспринимает музыку
В каком-то смысле рассуждать про музыку — все равно что танцевать про архитектуру. Люди годами ломают голову, разбираясь в «правильных» и «неправильных» созвучиях, спорят о лучших жанрах и исполнителях. Но один из самых любопытных вопросов — это формирование индивидуального вкуса. «Лента.ру» при поддержке JBL разбиралась, почему одним людям нравится одна музыка и глубоко неприятна другая, а другим — наоборот.
Успеть за 30 секунд
Исследователи под руководством Роберта Заторре из Института неврологии в Монреале провели эксперимент, в ходе которого девятнадцати добровольцам, заранее сообщившим о своих музыкальных вкусах, предложили оценить 60 музыкальных треков. Испытуемые слушали эти произведения впервые. Участники эксперимента должны были оценить понравившиеся треки по принципу аукциона, заплатив за них из собственных средств 0.99, 1.29 или 2 доллара, и получить диск с этими композициями.
Во время эксперимента каждого участника подключили к аппарату функционального МРТ, так что исследователи наблюдали, как мозг реагирует на разные произведения. И хотя продолжительность треков составляла всего 30 секунд, этого оказалось достаточно, чтобы мозг определил, нравится ему музыка или нет. В ответ на понравившуюся музыку в мозге активировалось несколько зон, но самым чувствительным оказалось прилежащее ядро — область, которая активизируется, когда что-либо оправдывает наши ожидания. Оно входит в центр удовольствия головного мозга и проявляет активность при опьянении и половом возбуждении.
Кристаллизация вкуса
Как и многое другое, наши музыкальные предпочтения начинают формироваться еще в раннем детстве. Происходит занятный процесс кристаллизации — мы бессознательно проводим параллель между услышанной музыкой и возникающей самоидентичностью. В определенной степени каждый человек сложился таким, каким сложился, благодаря той музыке, что слышал в детстве. Даже если не учитывать вкусы родителей, прослушивание всегда сопровождается различными факторами, причем не всегда приятными. Например, просмотром фильма, семейным скандалом или участием в праздновании дня рождения. Таким образом ребенок начинает ассоциировать мелодию с впечатлениями — хорошими или не очень.
Исследования показывают, что в итоге к «тяжелым» жанрам обращаются подростки с внутренним конфликтом, к попу и хип-хопу — ориентированные на активное вращение в социуме, а к джазу и классике тяготеют исследователи с логическим типом мышления, которые воспитывались в благоприятной среде.
Как считает ученый Петр Джоната, полюбившиеся в юном возрасте мелодии часто остаются с нами и во взрослой жизни. При их прослушивании активизируются зоны мозга, ответственные за приятные воспоминания, и побуждают проигрывать знакомые мотивы снова и снова. Кроме того, определяясь в дальнейшем с музыкальным жанром, мы неосознанно стремимся предугадать ощущения, опираясь на предыдущий опыт, поэтому поклонник Вивальди, скорее всего, заскучает под ненавязчивый поп-мотив.
Фото: Предоставлено JBL
В ритме нейронов
Музыкальный вкус напрямую зависит еще и от биоритмов нашего мозга. Для холериков с сильной нервной системой характерна высокая амплитуда этих биоритмов, а для чувствительных меланхоликов — низкая. Нетрудно догадаться, что первые предпочтут более быстрые треки — например, хард-рок, вторые же способны на протяжении долгого времени следить за развитием гармонии в джазе и классике. Точно так же флегматик в хорошем настроении может наслаждаться гитарными перегрузами, а сангвиник — усилить свои чувства минорной балладой.
Темп и характер композиции тоже способны влиять на наши биоритмы. Поэтому энергичная музыка, как правило, повышает настроение, а медленная заставляет грустить. Из этого следует, что удачно составленный плейлист поможет настроиться на нужный лад. Подобный вывод ограждает любителей классики от обвинений в снобизме, поскольку доказывает, что все музыкальные жанры одинаково важны.
Таблетка от печали
Одна из важных функций музыки заключается в том, что в значимые моменты жизни она является своеобразным спусковым механизмом для выхода эмоций. И хотя такие качества, как доброжелательность и эмоциональная неустойчивость, не влияют на жанровые предпочтения, они могут предсказать, как мы будем использовать музыку.
Исследования показали, что коммуникабельные люди и экстраверты обычно испытывают при прослушивании более интенсивные эмоции, чем интроверты — в особенности от позитивных композиций. В то же время те, кто находится в эмоционально нестабильном состоянии, используют музыку как таблетку, способную регулировать их чувства. Психика экстравертов легче подстраивается под особенности композиции, поэтому они способны глубже почувствовать музыку и понять исполнителя, а также острее реагируют на грустные композиции.
Британский психолог Джон Слобода установил, что наиболее сильное впечатление на взрослого человека производит музыка, которая обманывает наши ожидания, сочетая в себе ожидаемое с неожиданным. Мелодии, вызывающие интенсивные эмоции, запускают выработку дофамина в центрах мозга, отвечающих за удовольствие. Тот же самый эффект оказывает шоколад. Мы чувствуем себя хорошо, и это состояние хочется воспроизводить бесконечно.
Фото: Предоставлено JBL
Обнадеживающий вывод
Даже отец эволюционной теории Чарльз Дарвин был озадачен способностью человека воспринимать музыку и называл ее одной из самых загадочных способностей, «коими одарено человечество».
Антрополог Жильбер Руже, живший в 1946 году в племени африканских пигмеев, обнаружил, что неучастие в ритуале совместного музицирования считается у них ужаснейшим из преступлений. Он высказал предположение, что музыка — это ранняя форма коммуникации между людьми.
Правда, далекие предки современных людей, жившие в африканской саванне, не могли позволить себе роскошь размышлять о том, что они услышали — визг безобидной обезьяны или хищного льва. Именно благодаря этому музыка, минуя сознание, воспринимается древними участками мозга, которые контролируют эмоции и провоцируют моментальный выброс адреналина. Поэтому музыке не нужны слова, чтобы произвести на нас впечатление.
Однако для того, чтобы получить от музыки максимум, а опыт прослушивания был максимально приятным, нужно научиться слушать музыку. Одним из важнейших факторов, помимо условий, в которых человек ее слушает, является то, с помощью чего он это делает. Компания HARMAN представила сразу две новые модели полностью беспроводных наушников, продолжающие доступную линейку бренда: внутриканальные JBL TUNE 125TWS и вкладыши JBL 225TWS. Эти наушники позволят полностью погрузиться в любую композицию — от джаза до рэпа.
Фото: Предоставлено JBL
JBL TUNE 125TWS — универсальные наушники, в которых удобно как добираться до работы, так и просто гулять. Тут же стоит сказать про ощутимые плюсы наушников, которые бросаются в глаза (а скорее — в уши) первыми: отличная шумоизоляция и удобная форма, позволяющая наушникам надежно держаться в ухе. При дальнейшем использовании владелец JBL TUNE 125TWS откроет для себя еще несколько крутых функций. Например, в каждом наушнике есть отдельный модуль Bluetooth, встроенный микрофон и кнопка управления вызовами и воспроизведением, так что теперь наушниками можно пользоваться по отдельности. О качестве звука, казалось бы, и говорить нечего — ведь это JBL, оно на высоте. Но инженеры нашли способ его улучшить, добавив в динамики поддержку технологии улучшения низких частот Pure Bass. Ну, и вишенка на торте — время работы наушников. Вместе с зарядным устройством можно слушать музыку, подкасты, смотреть видео и совершать звонки до 32 часов!
Вкладыши JBL 225TWS обладают тем же высоким качеством звука и удобством использования, однако их конструкция отличается от предыдущих внутриканальных наушников. Во-первых, они компактнее. Во-вторых, за счет форм-фактора шумоизоляция снижена для того, чтобы их владелец мог ориентироваться в городской среде и своевременно реагировать на звуки, требующие внимания. В-третьих, форма наушников позволила инженерам разместить кнопки, защищенные от случайных касаний, которыми удобно пользоваться для переключения треков, приема звонков или вызова установленного на смартфоне голосового ассистента. Время работы составляет 5 часов от одного заряда, вместе с кейсом наушники проработают до 25 часов.
С помощью этих наушников можно слушать музыку такой, какой она была задумана.
«Музыкальный инстинкт»: Как музыка влияет на наш мозг Может ли она усилить иммунитет и развить интеллект
В издательстве «Бомбора» вышла книга британского научного журналиста Филипа Болла «Музыкальный инстинкт. Как работает музыка и почему мы не можем прожить без нее ни дня». В ней он, используя данные последних исследований, рассказывает о том, как мы воспринимаем музыку и почему она так сильно на нас влияет. The Village публикует отрывок из главы о том, как наш мозг реагирует на разные мелодии.
Какие части мозга мы используем для музыки?
Какой у вашего малыша любимый композитор — Моцарт, Бетховен, Бах? Только не говорите, что вы поете своему ребенку только «Шалтай-Болтай» и ничего кроме. Разве вы не знали, что существует миниатюрная музыкальная библиотека для «развития детского мозга с помощью классической музыки»? Большую ее часть занимает Моцарт, но можно попробовать и Бетховена («Тренировка мозга малыша») или сборники Генделя, Пахельбеля, Вивальди и других. Существуют даже специальные подборки Моцарта для новорожденных, а также подборки под каждое настроение младенцев — «от игр до подготовки ко сну».
Я думаю, эти записи были бы мне полезны, если бы у меня съезжала крыша от бессонных ночей и от бесконечного удовлетворения непрестанных нужд моего новорожденного ребенка. Я бы решил, что адажио Моцарта из струнного квартета в издании Хоффмайстера— это как раз то, что мне нужно; малышу, возможно, музыка тоже пришлась бы по душе. Но, конечно, дело не в магии музыки: идея заключается в том, что «эффект Моцарта», благодаря которому, как говорят, детишки становятся умнее, предположительно запустит в работу новые грани мозга вашего ребенка.
Нас не должно удивлять, что звукозаписывающие компании заприметили и исследовали маркетинговый потенциал этой идеи, особенно если учитывать эмоциональную заряженность вопроса детского развития. Но на самом деле не существует никаких доказательств эффекта Моцарта, а Министерство образования и научных исследований Германии даже выпустило специальный доклад по этому вопросу — всех разочаровавший — после того, как спонсоры завалили министерство предложениями о проведении исследований на тему взаимосвязи музыки и интеллекта. Волна воодушевления поднялась из-за публикации 1993 года в научном журнале Nature, а ведь ее авторы даже не смогли доходчиво объяснить — и не потрудились хоть как-то исследовать — вопрос благотворного влияния музыки Моцарта на развитие интеллекта у детей.
Когда мы слушаем музыку, то вспыхивают все центры разом, активность наблюдается во всем мозге
Позже мы еще вернемся к сомнительному эффекту Моцарта, а пока скажу только, что его идея не появилась ниоткуда. Авторы исследования 1993 года писали, что у идеи о способности музыки стимулировать работу мозга и улучшать выполнение когнитивных функций довольно долгая история: изначально эта концепция основывалась только на словесной информации, но в наши дни новые технологии, а именно магнитно-резонансная томография (МРТ), позволяют нейроученым напрямую увидеть, чем занят мозг во время прослушивания музыки, как и выяснить, пересекается ли его активность с другими ментальными функциями.
В следующих главах я более подробно расскажу о нескольких примерах подобного. Увидеть «напрямую», пожалуй, слишком сильно сказано. Нынешние технологии обгоняют нашу способность интерпретировать то, что мы видим с их помощью: мы пока не в состоянии четко понять, какую работу выполняют все отделы мозга и как они взаимодействуют. Картинка получается очень впечатляющей, но при взгляде на нее мы можем сказать только то, что мозг включает одну свою область для обработки того и этого. Но мы не знаем, что подразумевает восприятие того и этого. Если смотреть с позиции музыки, то исследования при помощи МРТ часто имеют как положительные, так и отрицательные стороны. Многочисленные когнитивные задачи, к примеру, зрение и речь, связаны со строго определенными центрами активности мозга, чего не скажешь о музыке.
В общих чертах, когда мы слушаем музыку, вспыхивают все центры разом, активность наблюдается во всем мозге: участвуют двигательные центры, отвечающие за моторные функции, «первичные» эмоциональные центры, языковые модули, ответственные за обработку синтаксиса и семантики, слуховые центры… В отличие, скажем, от речи, музыка не затрагивает специализированных совокупностей нейронных связей, расположенных в одной или нескольких зонах: она является «общемозговым» феноменом. С одной стороны, это обстоятельство затрудняет возможность определить, что все-таки происходит. С другой стороны, оно прямо указывает на невероятную важность музыки: никакой другой раздражитель не вызывает реакцию всех аспектов психического аппарата и не заставляет их так взаимодействовать между собой. Левое полушарие общается с правым, логика взывает к эмоциям — и нам не нужен никакой эффект Моцарта, чтобы обосновать важность музыки для развития, познавательной способности, образования и социализации. Проще говоря, музыка — это гимнастика для ума.
Экскурсия по серому веществу
Вот основная проблема нейронауки: как может исключительное богатство человеческого опыта вылиться в несколько светящихся точек на карте головного мозга, где магическая сила ядерного магнитного резонанса обнаружила усиленный прилив крови, или электроды, грубо закрепленные на черепе, отследили электрические импульсы? Каким образом мы можем надеяться решить уравнение, связывающее Баха с Пикассо в желеобразной массе размером с грейпфрут?
Если мои высказывания в адрес современных технологий в неврологии кажутся пренебрежительными, то всему виной масштаб обозначенной проблемы. Но даже грубые обобщения, которые мы можем применить к работе мозга на основе размытых, абсурдно зернистых карт мышления, обладают огромной значимостью. Зная, какие области мозга используются для выполнения различных задач, мы можем обрисовать картину того, как мозг классифицирует и интерпретирует саму суть умственного труда, какая часть влажного мозгового оборудования выбирается для выполнения работы, какие рабочие процессы осуществляются с применением одних и тех же умений. Вот чем главным образом занята нейронаука музыки: определением того, какие совокупности нейронных связей активирует мозг. При этом функции этих нейронных связей известны заранее или мы предполагаем их назначение на основе их участия в других действиях.
Музыкальная нейронаука поставила под сомнение избитое клише о «правополушарном» и «левополушарном» мышлении
Мозг предстает перед нами в образе огромного бюрократического аппарата, состоящего из множества отделов, причем одни отделы состоят в постоянных сношениях друг с другом, а другие едва ли подозревают о существовании остального коллектива. Мозг, это очевидно, разделен на два полушария в левой и правой части черепа. Одним из достижений музыкальной нейронауки можно назвать тот факт, что она поставила под сомнение избитое клише о «правополушарном» и «левополушарном» мышлении, которые традиционно связывают с логикой или аналитикой и эмоциями или интуицией соответственно. Отмечу, что это представление не лишено смысла — полушария действительно проявляют некоторую тенденцию к специализации, в том числе при обработке музыкального сигнала: восприятие высоты звука, например, в основном (но не полностью) локализуется в правом полушарии. Но полная картина намного сложнее. Например, левое полушарие, по-видимому, сильнее связано с обработкой позитивных эмоций, а правое занимается обработкой негативных. Большую часть мозга занимает кора больших полушарий (или просто кора), которая в каждом полушарии разделена на четыре доли: лобную, височную, теменную и затылочную.
Им приписываются весьма обобщенные функции. Лобная доля отвечает за планирование и организацию восприятия, а также (задняя часть) принимает участие в двигательных функциях и навыках пространственных восприятий. Височная доля связана с памятью и слухом — в ней расположен гиппокамп, убежище долговременной памяти, и первичная слуховая кора, где звуковые раздражители, полученные из уха, подвергаются первичной обработке; кроме того, она участвует в обработке семантики речи. Теменная доля работает с различной сенсорной информацией, например, руководит чувством пространства. Затылочная доля специализируется на обработке зрительных сигналов. Под височной долей и вблизи к стволу мозга находится мозжечок — старейшая часть головного мозга, которая управляет эмоциональными реакциями, координацией и регуляцией моторики. Но существует и другой важный «центр эмоций» в височных долях коры головного мозга, который называется амигдала.
Нейронные связи подключают двигательные функции при прослушивании: это явление объясняет, почему невозможно сидеть спокойно под музыку Джеймса Брауна
Исходя из описанного выше, можно заключить, что тоны и мелодия рассматриваются мозгом с нескольких точек зрения, если так можно выразиться. Например, восприятие тона включает в себя анализ структуры гармоник (мозг может «вставить» основной тон, даже если он не звучит, при условии, что все высшие гармоники подходят друг к другу). Когда нам необходимо отделить звуковые потоки на разные голоса, как в полифонической музыке или мультиинструментальном ансамбле, мы должны развернуть последовательность тонов в связную мелодию — переключиться с локального на глобальный план.
Нейроученая Изабель Перетц совместно с коллегами из Монреальского университета предположила, что правое полушарие распознает глобальную схему контуров высоты звука, а левое полушарие нанизывает на этот остов детализированные аспекты тоновых интервалов; тон является ключевым элементом обработки гармоник, и даже ритм и длительность нот предоставляют доказательства важности тех или иных тонов. Анализ тона генерирует ожидания от мелодии и гармонии, которые мы обрабатываем в правополушарном аналоге левополушарной области обработки речи (зоне Брока). Последовательность тонов вмещает в себя многочисленные музыкальные измерения, а мозг подключает разные модули для обработки каждого из них.
Разумеется, реакция мозга на музыку не ограничивается холодным распознаванием шаблонов и закономерностей тона и ритма. Как только первичная слуховая кора получает музыкальный сигнал, наш «примитивный» подкорковый центр немедленно включается в работу: хронометражные связи мозжечка обнаруживают пульс и ритм, а таламус «быстро пробегается» по раздражителю, очевидно определяя степень опасности и необходимости предпринимать решительные действия, и только потом начинается процесс более утонченной обработки сигнала. Таламус связывается с амигдалой для получения эмоциональной реакции — которая при наличии опасности будет выражена как страх. Только после этого первобытного сканирования на предмет возможной угрозы начинается детализированное анатомирование звукового сигнала. Мозг требует от гиппокампа предоставить воспоминания как о недавнем опыте прослушивания музыки, так и о более отдаленных ассоциациях и сходствах, которые она вызывает.
В префронтальной коре протекает сложная работа, связанная с предвкушениями и ожиданиями, а зона Брока, связанная с обработкой речи, занимается высшими «синтаксическими» аспектами музыки. Музыканту также необходимо задействовать зрительную кору для чтения нот, наблюдения за дирижером и другими музыкантами, и в то же время сенсорная кора дает ему возможность чувствовать инструмент в руках. Нейронные связи, участвующие в обработке ритма, подключают двигательные функции не только для воспроизведения нужного ритма, но и в целом при прослушивании музыки: это явление объясняет, почему невозможно сидеть спокойно под музыку Джеймса Брауна.
Музыка может повлиять на иммунную систему и поднять уровень белков, которые борются с микробными инфекциями
Музыка может выступить триггером психологических процессов, которые, очевидно, весьма отдаленно связаны с когнитивными аспектами как таковыми; она может, например, повлиять на иммунную систему и поднять уровень белков, которые борются с микробными инфекциями. Исполнение и прослушивание музыки также регулирует производство «гормонов настроения», таких как кортизол, что говорит о достаточном основании для применения музыкальной терапии.
Описанный порядок действий может показаться очень сложным и сбить с толку. Но, по сути, он представляет собой разделение когнитивного процесса на серию более абстрактных процессов, которые выполняются каскадом от более простой функции к более сложной. Изначальная задача мозга — определить базовые акустические строительные блоки, например, частоту основного тона и гармоники, длительность нот и громкость; затем полученную информацию нужно разбить на отдельные инструменты или мелодии. Результаты сравниваются с музыкальными воспоминаниями и опытом — например, имплицитным и эксплицитным знанием гармонических отношений и каденций, жанров и стилей.
Как правило, проявляющийся музыкальный ландшафт основывается на информации из других когнитивных областей (например, если мы слушаем песню с осмысленным текстом). В то же время каждый из аспектов анализа и синтеза привлекает наши эмоции, в результате чего эмоциональная, ассоциативная и синтаксическая информация соединяются и стимулируют поведенческий ответ: мы радуемся, успокаиваемся, умиляемся или раздражаемся. Процесс обработки вовлекает в работу нейронные связи общего назначения, которые имеют отношение к музыкальному контексту раздражителей, — например, обработка тона и ритма осуществляется общими аспектами звукового восприятия, которые также задействуются в обработке речи и окружающих звуков.
Но существует ли область мозга, связанная исключительно с обработкой музыки? Сложный вопрос. Ее существование могло бы подтвердить врожденность музыкальности, ее рождение в процессе эволюции, что, в свою очередь, означало бы, что музыкальность является адаптивной функцией, то есть когда-то она помогала нашим далеким предкам успешно производить потомство. Поиск специализированного музыкального модуля мозга в таком контексте периодически превращается в эмотивную миссию, а результат поиска может дать ответ на вопрос, является ли музыка фундаментальной частью человеческого существования или она просто паразитирует на других когнитивных функциях. Но на сегодняшний день поиски к осмысленным результатам не привели.