Как называли спекулянтов в ссср
Кого в СССР называли спекулянтами и за что их могли наказать
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
В годы тотального дефицита, который пришлось испытать многомиллионному населению СССР, появилась новая «профессия». Ее главной отличительной особенностью была нелегальность. Речь идет о спекулянтах. Их было среди советских граждан немало. Кого же так называли в СССР?
1. Продал? Значит спекулянт!
Спекулянты продавали населению те товары, которые практически невозможно было достать в магазинах. Стоит отметить, что купить у них можно было самые различные изделия, начиная с ботинок и заканчивая пальто. Однако стоимость товаров, продаваемых с рук спекулянтов, была несомненно выше цен, устанавливаемых в магазинах.
Следует отметить, что такие торговцы работали по определенной схеме. Люди, знающие про род их деятельности, подходили к ним, спрашивая про наличие того или иного товара, либо спекулянт сам информировал знакомых относительно имеющейся у него продукции. Если покупатель соглашался купить вещь по указанной цене, то поучал ее. Обычно нужный товар размещался в камере хранения, и после получения оплаты спекулянт передавал клиенту номерок того отсека, в котором располагалась заветная продукция.
Советские люди знали, что спекуляция считалась незаконной деятельностью. Более того, за ведение таких «делишек» строго наказывали. Спекулянтам мог грозить не только тюремный срок, но даже расстрел. Однако, как говорится, спрос рождает предложение. Невзирая на угрозу уголовного преследования, спекуляция продолжала существовать в стране, ведь население нуждалось в товарах, которых попросту не было в пустых советских магазинах. Люди готовы были переплачивать за необходимую им одежду и другие изделия.
Стоит отметить, что для получения статуса спекулянта необязательно было заниматься продажей товаров на регулярной основе. К спекулянтам в СССР могли отнести даже человека, продавшего кому-то подаренную ему одежду, которая была ему мала или велика по размерам. Раз продал – значит спекулянт.
2. Фарцовщики
Также в годы дефицита среди советских граждан появились фарцовщики. Их можно было охарактеризовать как особую касту. Фарцовщиками нередко становились молодые ребята, которые выглядели очень современно и стильно (по советским меркам). Они жили самым модным образом: курили дорогие сигареты, пили импортные алкогольные напитки, а также владели в некоторой степени иностранной лексикой. Стоит отметить, что в ряды фарцовщиков входили не только рядовые советские люди, но даже знаменитые артисты, которых знала страна.
Хотя известные исторические события – революция, Отечественная война 1940-1945 годов и послевоенная разруха искоренили касту фарцовщиков, она снова возродилась в 60-х годах двадцатого столетия. Часто эти люди продавали населению импортные товары, понимая, что за изделие иностранного производства советские граждане денег не пожалеют.
Вторая половина 20 века – это время года, когда спекулянты чувствовали себя более расслаблено, ведь их уже не столь активно преследовал закон, хотя власти старались бороться с нелегальной торговлей на территории страны. Фарцовщиков не привлекали к уголовной ответственности за перепродажу вещей, но их могли обвинить в спекуляции. А это считалось уже незаконным действием.
Однако условия тотально дефицита были благоприятной почвой для возникновения спекуляции и деятельности фарцовщиков. А после распада Советского Союза такая торговля стала считаться не преступлением, а видом бизнеса.
А ВОТ ИНТЕРЕСНОЕ ВИДЕО С НАШЕГО КАНАЛА:
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
Как называли спекулянтов в ссср
Курсы валют
Чёрный рынок: как жили спекулянты в эпоху развитого социализма
Заниматься спекуляцией в эпоху развитого социализма – это целое искусство. Приходилось соблюдать конспирацию, обзаводиться огромным количеством знакомств и хорошо знать уголовный кодекс.
Хрущев и спекулянты
Годы правления Никиты Хрущева вошли в народную память, как оттепель. Но если в политической жизни действительно произошли некоторые послабления, то в экономике он, наоборот, занялся выдавливанием последних проявлений рыночной экономики. Вводились налоги на с/х животных для городских жителей, ограничили приусадебные хозяйства, кооперативы превращали в обычные предприятия и делалось это под эгидой борьбы со спекулянтами.
Впервые о закручивании гаек заговорили заговорили на ХХ съезде партии. Том самом, где был развенчан «культ личности». Среди задач, которые ставились перед правительством, были введение единых цен на товары, сокращение количества кустарей и постепенное закрытие всех базаров. Победить «черный рынок» Хрущеву, понятное дело, не удалось, но жизнь спекулянтов серьезно изменилась.
При Сталине за всю подпольную торговлю отвечали рынки и барахолки. Там разрешалось продавать только собственную продукцию. То есть сельские жители привозили овощи и фрукты, а кооперативы – произведенные ими промтовары, а на барахолки можно было выходить только со старым и поношенным. Это в идеале. В реальности все получалось иначе. И кооперативы, и частники вовсю перепродавали дефицит, купленный у государства, не смущаясь и почти не таясь.
Коллекционеры
Самыми странными в мире советских спекулянтов были коллекционеры. Коллекционеры есть всегда и везде. И в СССР они существовали довольно спокойно, если речь шла о марках или открытках, но советские граждане собирали и не столь безобидные вещи. Прежде всего речь идет об импортных виниловых пластинках. Жесткая государственная монополия и цензура почти полностью перекрывала появление в стране музыкальных новинок. Тем не менее, через «железный занавес» они проникали. Происходило это как раз благодаря коллекционерам.
Виниловые пластинки – товар очень специфический: надо не только знать, что именно покупать, но и сразу представлять, кто их захочет приобрести. Инициаторами выступили меломаны. Они сами искали знакомых, которые выезжали за границу, и заказывали у них конкретных исполнителей. Это было достаточно закрытое сообщество, и коллекционеры обычно хорошо знали друг друга. Практически сразу они стали заниматься маленькой коммерцией, продавая лишние пластинки. Лишними они были весьма условно и стоить могли до 200 рублей. Но по-настоящему они развернулись, когда появились и стали доступными магнитофоны.
Действовали целые «корпорации», главной целью которых было всеми правдами и неправдами заполучить в СССР самые последние альбомы популярных на Западе групп и исполнителей. И обязательно первыми в стране. Их привозили почти сразу после появления в Европе, тут же переписывали на бобины или кассеты. Эти «первые копии» моментально покупались студиями звукозаписи по безумным ценам, речь шла о 250 рублях и даже больше. Там их уже размножали для всех желающих. Деньги на этом можно было заработать большие, но занимались подобным бизнесом энтузиасты, которые тратили полученные средства на пополнение фонотеки и новое оборудование.
Коллекционеры контролировали и черный рынок ювелирных изделий. Обычные золотые украшения, как их пренебрежительно называли – штамповку, можно было купить свободно. Элита ценила авторские работы и ювелирку с крупными драгоценными камнями, прежде всего, бриллиантами. В продажу они почти не поступали, так как практически все алмазы шли на экспорт.
Советская партбогема не хотела отказывать себе в таком милом увлечении, поэтому камни по рукам ходили, но делалось это втайне. Считается, что самые большие коллекции были у Галины Брежневой, Людмилы Зыкиной, Натальи Дуровой и Зои Федоровой. Про последнюю говорили, что она была очень крупным игроком на рынке и даже ее убийство связывали со спекуляцией бриллиантами.
Барыги
Советская литература и кинематограф обычно изображала деятеля теневого рынка в длинном пальто, на подкладке которого находилась своеобразная витрина с товаром. Образ этот немного карикатурный, но встречался в реальности. Например, возле многих специализированных магазинов. Спекулянты искали потенциальных покупателей, почти безошибочно определяя их в общей массе по растерянному выражению лица. Часто дефицит они переносили прямо на себе. Делалось это для того, чтобы при малейшей опасности убежать.
Так продавали лампы и транзисторы, рыболовные крючки, духи, косметику, даже колготки и джинсы. Когда товар был достаточно большим, они предлагали подойти к припаркованному рядом автомобилю или к себе домой. Случалось, что жаждущего приобщится к роднику товаров повышенного спроса после непродолжительного общения приглашали в подсобку магазина.
Такие барыги работали в связке с сотрудниками торговых точек. Иногда они даже числились в штате этих магазинов грузчиками или сторожами, но фактически не работали. Вместо этого они выкупали дефицит, или выступали в роли посредников. Это была самая простая система и от внимания правоохранительных органов она почти не спасала. Милиция регулярно проводила результативные рейды и облавы на них.
Существовала и более сложная схема, которая больше напоминала шпионский детектив. Покупателей искали посредники, они должны были определить их надежность и платежеспособность. После предварительных переговоров они давали адрес и пароль. Обычно в какой-то квартире тех ждал богатый выбор самого разнообразного дефицита. В основном, дорогущего импорта, так как обычные вещи таким образом продавать было невыгодно. Эта своеобразная точка принимала единовременно только одного покупателя и на месте оставалась недолго. Буквально несколько дней, максимум неделю. Затем снималась другая квартира.
Во второй половине семидесятых интерес милиции к мелким спекулянтам значительно снизился. Они снова появились на рынке, но все равно торговали из-под полы. Например, у бабушек с семечками можно было купить импортные сигареты, алкоголь или джинсы. Некоторые спекулянты, которые раньше мигрировали из квартиры в квартиру, стали принимать посетителей дома.
Фарцовщики
Торговлей с иностранцами занимались фарцовщики. Для советской власти они тоже были спекулянтами и даже более злостными преступниками. Уж очень часто обмен советских товаров и сувениров на привозную «фирму» заканчивался валютой и идеологическим разложением. Это если не говорить о подрыве репутации советского строя… Поэтому охота на фарцовщиков велась серьезная, даже в кино их изображали совсем иначе, чем обычных спекулянтов. Последних осмеивали, рассказывали о частнособственническом инстинкте, иногда даже жалели, как оступившихся. А вот фарцовщики чаще показывались чуть ли не пособниками разнообразных врагов и предателями Родины.
Считается, что появились они во время Всемирного фестиваля молодежи и студентов в 1957 году, однако в портовых Ленинграде и Одессе встречалась и раньше. Изначально фарцовкой занимались молодежь и дети, их еще называли утюги и утюжата. Они предлагали иностранцам поменять импортные вещи на сувениры, алкоголь и другие отечественные товары. Например, за значок с советской символикой просили жвачку. В магазине он стоил несколько копеек, а даже самая простая иностранная жвачка тянула на 50 копеек, с «вкладышем» – уже рубль. Обычно сами фарцовщики продажей «фирмы» не занимались, сдавая все полученное барыгам-перекупщикам.
Впрочем, в таком простом виде система проработала примерно до середины шестидесятых. Затем к фарцовке подключились практически все, кто имел доступ к иностранцам. Например, горничные в гостиницах, которые меняли вещи на выпивку и черную икру, и обслуживающий персонал круизных портов, готовый провести практически любой бартер. Тогда же эта деятельность приобрела четкую иерархию. Горничные сдавали дефицит своему администратору, группу фарцовщиков контролировал конкретный барыга-оптовик. Существовали также и самостоятельные фарцовщики, которых называли бомбилами, но и их в восьмидесятых подмяли под себя оптовики.
Надо понимать, что барыги, перекупщики, оптовики для фарцовщиков и те самые спекулянты, которые принимали советских граждан в съемных квартирах, были зачастую одними и теми же людьми. Оценить их обороты сложно, но они же скупали контрабанду, которую привозили моряки и дальнобойщики. Всего на черном рынке крутилось порядка 10 млрд. советских рублей.
Бандиты и милиция
Главными врагами спекулянтов всех мастей были правоохранительные органы и бандиты. Оценить работу милиции в этом направлении сложно. Развернутую статистику по экономическим преступлениям за тот период сложно найти и сейчас. При этом спекуляцию обычно квалифицировали как хищение социалистической собственности. В целом, общее количество преступлений в стране росло, в 1956 году было зафиксировано почти 527 тысяч преступлений, в 1965 г. – 751 тыс., в 1975 – уже 1,14 млн., а доля покушений на государственную собственность оставалась неизменной, в районе 20%. Надо понимать, что такие правонарушения попадали в статистику при раскрытии, и никак иначе.
Вот только «теневая» экономика и ее представители не ждали безучастно, когда к ним придут люди в форме. Параллельно проходило ее внедрение в милицию и партийный аппарат. За нейтральное отношение к бизнесу платили цеховики и крупные спекулянты, директора фабрик и магазинов давали взятки вышестоящим органам. Можно констатировать, что уже в начале семидесятых система взаимной поруки проникла практически на все уровни.
Другой неотъемлемой частью торговли с рук были самые различные кидалы и бандиты. Они пользовались тем, что никто из участников купли-продажи не был заинтересован в привлечении милиции при обмане. В результате покупатели могли оставить у спекулянта вместо пачки денег нарезанную бумагу или сами получить вместо джинсов одну штанину, а вместо кассетного магнитофона – коробку с кирпичом. Не жаловались спекулянты на ограбления и случаи откровенного бандитизма.
Преступный мир воспринимал «коммерсов», чуть ли не как законную добычу. А в конце шестидесятых стал зарождаться и рэкет. Первой ласточкой будущих девяностых стала банда Монгола (Геннадия Карькова), в которой начинала другая криминальная звезда – Япончик (Вячеслав Иваньков). Хотя самого Монгола арестовали в 1972 году, но идея ушла в массы.
Поразительно, но попытка советской власти кардинально, раз и навсегда, победить спекуляцию и спекулянтов, только еще больше расшатали командно-административную систему управления экономики.
Макс Усачев | RETAILER.ru
Подписывайтесь на наш канал в Telegram, чтобы первым быть в курсе главных новостей ритейла.
Как наказывали валютных спекулянтов в СССР
В наши дни каждый может купить или продать валюту. Цены на подержанные автомобили и недвижимость часто озвучивают в долларах или евро. Однако при СССР свободное хождение валюты было под запретом. Причем нарушителей наказывали отнюдь не штрафами – сажали в тюрьму, а некоторых даже расстреливали. Как государство относилось к иностранной валюте в разные периоды советской истории?
После революции 1917 года большевики решили, что у населения не должно быть на руках валюты. Госбанк сделали монополистом: только он мог проводить валютные операции. Люди высших сословий, сохранившие остатки иностранных денег, потеряли возможность ими распоряжаться. В 1921 году политика государства нашла свое отражение в законодательстве: в декрете от 6 октября запретили всем гражданам и организациям покупать и продавать иностранную валюту. Нарушителям грозило уголовное преследование, но в те времена за доллары и марки никого не расстреливали: в худшем случае лишали свободы на 6 месяцев.
Вскоре ситуация изменилась. В 1922 году заработала Новая экономическая политика, и сдачу валюты госорганам отменили. Желающим покинуть страну и прочим гражданам частично разрешили вывоз валютных сбережений и переводы за границу. В конце 1922 года 1 доллар можно было купить за 2,3 млн рублей. Деноминация 1923 года внесла свои коррективы: для покупки 1 доллара за новые деньги нужно было иметь немногим более 2 рублей. Монополию на валюту государство себе вернуло в 1927 году. Спустя 10 лет в уголовном кодексе появилась статья, регламентирующая наказания за валютные операции.
«Если социалистическая страна свою валюту привязывает к валюте капиталистической, тогда о самостоятельной стабильной финансово-экономической системе соцстране надо забыть», – заявил Сталин. После Великой отечественной войны он хотел, чтобы страны соцлагеря полностью отказались от доллара. Вождь видел опасность в растущем влиянии американской валюты на мировых рынках.
Негативное отношение людей к долларам, как и ко всему капиталистическому миру, поддерживалось соответствующей пропагандой. Сергей Михалков в начале 1950-ых написал следующее обращение советского рубля к капиталистическому доллару: «За черные дела тебя берут убийцы, торговцы родиной тебя в карман кладут. А я народный Рубль и я в руках народа, который строит мир и к миру мир зовет».
С наступлением хрущевской оттепели страну стали посещать иностранные туристы, многие из которых считали официальный обменный курс грабительским. В обратном направлении тоже пошло движение: обычных советских граждан стали выпускать за рубеж. Однако валюту с собой люди могли брать в строго ограниченных количествах, обменять можно было максимум 30 рублей. В результате в стране начал набирать обороты черный валютный рынок.
Дело «валютных королей»
Черный рынок работал следующим образом: «бегунки» скупали валюту и золото у иностранцев. Ценности передавали «шефам», затем добыча переходила «купцам» или «королям». Представители высшего звена нелегального бизнеса лично проводили валютные операции на суммы в десятки и сотни тысяч рублей. Занимались этим люди весьма способные и сообразительные, однако даже умелым дельцам тяжело было скрывать свою деятельность от КГБ. В 1960 году спецслужбы разоблачили крупную группу «черных» валютчиков, среди арестованных оказался ее руководитель Ян Рокотов.
Они занимались обменными валютными операциями, в обороте были сотни тысяч долларов. При Хрущеве официальный курс был 10 рублей за 1 «бакс». Многих иностранцев это не устраивало, и они пользовались услугами черного рынка, обменивая доллары по 20-25 рублей.
Империя Рокотова работала как часы. Он и его ближайшее окружение проводили сделки с иностранными дипломатами, даже сотрудничали с одним западногерманским банком. Положив предварительно в этот банк крупную сумму в марках, иностранцы по прибытию в СССР получали от Рокотова рубли по выгодному курсу.
По закону его должны были приговорить к 8 годам тюрьмы, но Хрущев, возмущенный масштабами деятельности Рокотова, сделал все для вынесения расстрельного приговора. Ян знал, что его поставят к стенке. В зале суда он сказал журналисту буквально следующее: «Они без казней не могут, но хоть 2 года я пожил как человек, а не как «тварь дрожащая».
В 1961 году уголовный кодекс обновили статьей 88, которую в криминальном мире назвали «бабочка». За операции с валютой полагалось наказание от 3 лет до смертной казни. Действовала статья 88 более 30 лет – до 1994 года.
Элитная сеть «Березка»
Чтобы заезжие иностранцы комфортно себя чувствовали в эпоху дефицита, для них организовали сеть магазинов «Березка». Среди советских граждан доступ к этим элитным торговым заведениям имели только дипломаты, моряки и прочие выездные, а также партийная верхушка. Заработок за границей был хорош тем, что оставшуюся валюту можно было конвертировать в боны – сертификаты Внешпосылторга, и оплачивать ими покупки в «Березках».
В ходу было три вида бонов: с синими, желтыми полосками и без них. Первые получали граждане, работавшие в соцстранах, вторые — в развивающихся странах, третьи – в капстранах. Последние были самые ценные: за каждый рубль, заработанный в странах «загнивающего» Запада, полагался четырехрублевый бон.
В «Березке» можно было купить не только качественные продукты питания. В них продавались, к примеру, импортные магнитофоны и автомобили. Если цена «Волги» была 5500 рублей, то купить ее мог человек, заработавший в капстране всего 1200 рублей.
Сертификаты заменили чеками в 1974 году. Около 15 лет с их помощью россияне отоваривались в «Березках». В январе 1988 года было покончено и с чеками. Многие граждане, работающие за границей, откладывали их на будущее, за что и поплатились, когда этот заменитель валюты отменили и «Березки» закрыли. Наступила перестройка, и табу с валютных операций вскоре было снято.
Дефицитная колбаса, модные джинсы и слежка КГБ: как жили фарцовщики и спекулянты в СССР
Уже в 60-х годах стало ясно, что плановая экономика не в состоянии обеспечить необходимыми товарами. Тотальный дефицит и бесконечные очереди стали лицом советской торговли. О том, что нужно меня в корне всю систему, начали говорить на самом верху.
В конце 70-х хищения в торговой сфере достигли запредельных масштабов, в стране развернулась серьезная кампания по борьбе с коррупцией.
В шутку гастроном номер один называли «филиалом Мосфильма». Киношных знаменитостей в подвалах Елисеевского, где хранились дефициты, можно было встретить чаще, чем в киностудии.
Взамен директор гастронома номер один получал контрамарки на концерты спектакли и премьеры фильмов на самые лучшие места.
Профессии директора магазина или товароведа приводили в трепет любого советского гражданина. Потому, что знакомство с ними значило иметь возможность достать дефицит.
Знакомство с нужным человеком стало ключевым понятием и пропуском к дефициту. Оно давало возможность купить что угодно безо всяких очередей.
Торговля была самой популярной сферой деятельности. Самыми престижными институтами в советские времена считались «Плехановка» или Институт советской торговли. И конкурс туда был порой посерьезнее, чем в МГУ. В этот сияющий мир благополучия надо было прорваться. Семья работника торговли была предметом зависти и осуждения.
Спрос рождал предложение. Моряки везли в трюмах крупную бытовую технику, а дипломаты отправляли ее с диппочтой. Артисты, музыканты и туристы везли товары на поездах и самолетах, и все это рано или поздно оказывалось у фарцовщиков на черном рынке.
Спекулировали всем: колготками, косметикой, магнитофонами, игрушками и сигаретами. Это стоило в два-три, а то и в десять раз дороже реальной стоимости.
Советский человек знал, что организовать частное предприятие и самому производить и продавать товары было невозможно. Но если очень захотеть, то все получится. Поэтому и возник такой серьезный класс предпринимателей, как цеховики.
Официальным государственным предприятием производили подпольные товары, которые затем продавались на черном рынке. Или, наоборот, продукция производилась подпольно, но сбывалась через государственные торговые организации. Очень часто рабочие даже и не подозревали, что «левый» товар произведен из накопившихся неучтенных излишков и что он никак не учитывается.
Одним из самых громких уголовных дел в отношении цеховиков в СССР стало дело о меховой мафии. В 70-е годы в Казахстане было налажено производство шуб, шапок и другой продукции из меха. Работали под прикрытием. Тогда арестовали более 500 человек. Трое главных фигурантов дела из четырех были расстреляны.
В 1970 году прогремело так называемое рыбное дело: на скамье подсудимых оказались директор магазина «Океан» Ефим Фельдман и замминистра рыбного хозяйства СССР Владимир Рытов. Рытова приговорили к высшей мере.
В 1980-е на цеховиков началась настоящая охота. За эти годы посадили тюрьму 15 тысяч работников советской торговли.
Спекуляцию, фарцу, валютчиков осуждали в киножурнале «Фитиль», в журнале «Крокодил», все узнавали негодяев в кино и на выступлениях сатириков, но осуждение осуждением, а жизнь шла своим чередом. Удовлетворить мелкие потребности отдельных граждан фарцовщики, безусловно, могли, но ни они, ни цеховики, с которыми государство постоянно вело незримый бой, не смогли решить вопрос дефицита. Системные проблемы плановой экономики были неразрешимы. В конце 70-х дефицит добрался до товаров повседневного спроса: сливочного масла, сигарет, стирального порошка.
Порядок решили навести директивными методами. В 1978 году в ряде городов ввели талоны на продукты и бытовую технику. Первыми стали Новосибирск, Челябинск и Казань. На взрослого человека выдавали 800 граммов вареной или 400 граммов копченой колбасы в месяц. В середине 1980-х талоны появились во всех городах: на алкоголь, табачные изделия, стиральный порошок, сливочное масло.
Постоянная гонка за дефицитом изменила жизнь советского человека. Ему приходилось проявлять чудеса изобретательности и настойчивости, чтобы одеть и накормить свою семью.