Как называют черных в россии
Ты же леди: как можно и как ни в коем случае нельзя называть чернокожих людей
Выражаемся так, чтобы случайно не показаться расистом… 🙂
За последнюю неделю хэштег #BlackLivesMatter стал одним из самых популярных в социальных сетях. Люди из разных уголков мира выходят на массовые протесты против расизма, жестокости полиции и любых форм дискриминации. Напомним, что причиной тому стало убийство полицейскими афроамериканца Джорджа Флойда, которое произошло 25 мая.
Но как правильно говорить о темнокожих людях? В каких случаях слово «негр» говорить уместно, а в каких — категорически нельзя? Разбираемся в языковых нюансах в нашем новом материале.
В разных странах мира к представителям негроидной расы обращаются по-разному. Чтобы быть политкорректной, важно понимать:
в какой стране ты находишься;
Как можно выражаться в России?
Ты наверняка от кого-то слышала, что слово «негр» употреблять не вежливо и не толерантно. Но прежде чем продолжить, давай обратимся к определению.
Толковый словарь Ожегова говорит:
Это мы к чему? Слово «негр» в русском языке не несет негативного оттенка (как, например, в США, но об этом чуть позже). Оно просто обозначает расовую принадлежность. Так что если ты изъяснишься так, это не будет ошибкой.
❌ А вот слово «черный» (перевод от «black») в современном русском языке несет оскорбительный, расистский характер, так в обществе выражаться точно не стоит! Ни говоря об афроамериканцах, ни о представителях других, например, кавказских, национальностей.
Афроамериканцы — жители США, имеющие полное или частичное происхождение от африканцев, принадлежавших к расе темнокожих людей.
Так что пользоваться этим словом нужно только в случае, если ты уверена в национальности человека. Например, убитый 25 мая Джордж Флойд был афроамериканцем.
Для закрепления: неправильным вариантом в русском языке является слово «черный» — оно имеет уловимый расистский оттенок. А вот в Америке все наоборот!
Как говорить в Америке?
Страх называть негра «негром» родился как раз в американской культуре. Чтобы понять, почему, нужно обратиться к истории.
В колониальные времена представители негроидной расы в США были рабами, затем — слугами, а позже просто людьми низшей категории. Со временем в американском английском языке слово «negro» приобрело унизительный оттенок, аналогичный по смыслу русскому слову «холоп».
Особенно ярко проблема дискриминации отражена в фильме «Зеленая книга» (2018) Питера Фаррелли. Картина рассказывает реальную историю путешествия по югу США в 1962 году — всего каких-то 60 лет назад! Так что у афроамериканцев еще свежи болезненные воспоминания тех времен.
На сегодняшний день слово ❌«negro» в США официально объявлено оскорбительным, так как оно «напоминает о рабском прошлом». Так что афроамериканцы просят называть себя ✅ «black people» («черные люди»). В Америке это не считается ни обидным, ни оскорбительным. Так говорят и пишут в СМИ, говорят по телевизору, это слово можно смело употреблять в разговоре.
Есть даже специальная премия для спортсменов и прочих деятелей с темным цветом кожи, которая называется Black Entertainment Television (BET) Awards. Да и в названии движения Black Lives Matter тоже есть то самое слово «black».
Почему »nigger» является проявлением расизма и оскорблением?
Почему афро-американцы в США называют друг друга ниггерами, но при этом обижаются, когда их так называет белый?
Это не просто слово, а напоминание. Ещё их дедушка, если речь идет про южные штаты, ходил в отдельные кафе и туалеты «для цветных» и занимал соответствующие места в автобусе. А дедушка их дедушки ещё был, вполне возможно, рабом. И его называли «ниггером».
Нигра (негр, ниггер (в расовом произношении — нигга), черномазый, черножопый — уничижительно-ласкательное сленговое обозначение человека негроидной расы. Изначально было предназначено для обхода табуированных выражений, вырезающих слова типа «nigger» и его вариантов.
В США термины для обозначения темнокожего населения эволюционировали следующим образом: Negro «негр», Darkie «темнушка», Colored «цветные», Black «чёрные», African American «афроамериканец». Характерной особенностью терминологии США является постепенное исчезновение заимствованных из испанского терминов для обозначения людей смешанного происхождения (мулаты, квартероны и др.), употреблявшихся в XIX веке. Слова «нигга», «ниггер» и др. продолжают употреблять внутри афро-американской среды. Американцы, особенно на юге страны, также широко используют эти выражения в быту; однако темнокожим населением такое обращение теперь обычно воспринимается как оскорбительное. 
«Черный человек». Политкорректность в русском языке
Недавно во время подготовки сюжета об избиении в России студентов из Африки я оказалась в замешательстве. Требовалось подчеркнуть: пострадали они из-за принадлежности к определенной расе. Раньше я, не задумываясь, сказала бы — избили негров. Однако с некоторых пор это слово многими воспринимается как оскорбительное. При этом для русского языка, вроде бы, внятных запретов нигде не прозвучало, но влияние американского английского здесь бесспорно. Можно было бы произнести «африканские студенты» — так в Африке и люди европеоидной расы проживают. Пришлось обойтись словосочетанием «чернокожие студенты», хотя «негр» в переводе на русский и есть «черный». Об этом и многих других случаях, когда политкорректность и толерантность предъявляют к языку свои требования, я беседую с Максимом Кронгаузом, директором Института лингвистики РГГУ.
— Итак, Максим Анисимович, что же нам, носителям русского языка, теперь делать со словом «негр»?
— Его надо использовать. И тогда оно не будет иметь вот этого навязанного извне отрицательного оттенка. Если же бояться его использовать, то оно, по-видимому, этот оттенок приобретет. У меня была очень показательная дискуссия по этому поводу. Я бы даже назвал ее смешной, но, поскольку мы говорим о таких тонких и деликатных материях, то здесь очень важно никого не обидеть. Дискуссия происходила на конференции по славистике во Франции. Участвовали в ней я и мой коллега славист из Великобритании, из Англии, который делал доклад об образе, я бы сказал, негров в русской литературе. А он вместо этого слова использовал русское слово «черный». Он делал доклад на русском языке, поскольку славист и прекрасно говорит по-русски.
— «Черные в русской литературе» — так звучало?
— Да, образ черного в русской литературе.
— Боже!
— После доклада я задал ему вопрос — понимает ли он, что слово «черный» этого значения в русском языке не имеет, а скорее ассоциируется с Черным человеком есенинским? А если используется сейчас в каком-то близком к этому смыслу, то наоборот скорее воспринимается как негативное. Очень странное ощущение возникает при произнесении этого слова с таким значением. Я сказал, что в русском языке слово «негр» не имеет такого отрицательного оттенка как, скажем, в английском. Его имеет смысл использовать — в отличие от «черного», который либо запутывает, либо наоборот создает какие-то странные ощущения, вызывает непонятные ассоциации. На что он мне ответил для меня очень неожиданным образом. Он сказал, что русские не должны использовать слово «негр», потому что приехавшие из других стран, прежде всего, из англоязычных стран, в частности, из Америки люди вообще и негры в частности будут воспринимать это как обидное, потому что это обидно в английском языке. Получается такое наведение негативности через другой язык.
— Смотрите, следуя этой логике, нужно было бы тогда для польского языка и некоторых других славянских языков тоже ввести некоторые запреты, ведь в этих языках наше русское слово «еврей» обозначается словом «жид»?
— По-видимому, да. Но мы все-таки не следуем этой логике. Поэтому полякам не рассказываем как им себя вести. Нам бы разобраться с русским языком. Но отчасти он был прав. Потому что английский язык все-таки занимает в мире такое важное место. Его знают все. И, действительно, такое межъязыковое влияние, может быть, возникает, скажем, у американца, приехавшего в Россию, знающего русский язык, но наводящего свои английские ассоциации (что иногда называется «ложные друзья переводчика») на русское слово. Раз оно заимствовано из английского, значит, какая-то связь должна быть. На самом деле, конечно, связи нет. Слова в другом языке живут совершенно другой жизнью. Очень важно то, что вы сказали. На самом деле, хорошей замены, как бы сказали американцы, политкорректной замены слову «негр» не существует. Сейчас принято говорить «афроамериканец». Но ведь это можно говорить только о гражданах Америки. Говорить «африканец» вообще, заменяя слово «негр», неверно, потому что если мы говорим о чернокожем человеке, живущем в Европе, скажем, во Франции, то он не является африканцем. Африканец — это место проживания.
— Вы знаете, я уже слышала, что говорят «афроангличанин» и «афрофранцуз».
— Да, но тогда мы теряем смысл, потому что если мы хотим сказать о цвете кожи — белая кожа или черная кожа, то мы не можем назвать это одним словом. Мы должны выяснить гражданство этого человека, и только после этого его называть. Возникает масса сложностей из-за, как мне кажется, ложно понятой вот этой политкорректности. Почему ложно понятой? Да потому что в русском языке никакого оскорбительного значения у этого слова нет, в отличие от многих других слов. Надо сказать, что вообще как для наций, так и для рас и в русском языке, и в других языках существуют оскорбительные слова. На одно из них вы намекнули: оскорбительное слово для еврея — «жид». Оскорбительное слово есть для армян. Оскорбительное слово есть для французов и для итальянцев, но они такие веселые оскорбительные — «лягушатник» и «макаронник» по типу поедаемой пищи. Не то, чтобы это серьезные оскорбления.
— Но, тем не менее, то несколько пренебрежительные названия.
— Да, то что лингвисты называют пежоративный оттенок такой отрицательный — для евреев как раз слово более резкое и для некоторых других наций. Вообще, проблема политкорректности в языке чрезвычайно важна, но с ней надо быть осторожным в двух смыслах. С одной стороны, действительно, никого не надо обижать словами. Такое оскорбительное название нации, расы при обращении к конкретному человеку, безусловно, является наказуемым действием, то есть это должно как-то наказываться и учитываться в Уголовном кодексе.
— Уж, во всяком случае, порицаться обществом.
— Да. В частности, лингвисты, правда, не все, проводя такую экспертизу, должны указывать, что это, действительно, является оскорблением.
— По национальному признаку.
— Да, по национальному. На самом деле, просто нужно некоторый набор слов задать, которые, действительно, являются оскорблением. При этом надо понимать, что они разной степени оскорбительности. Как мне кажется, «макаронник» и «лягушатник» скорее такие иронично-издевательские, но не оскорбительные. Во всяком случае, уголовно наказывать за них я бы не стал. С другой стороны, такое иногда бездумное, а иногда глупое применение политкорректности, особенно в чужом языке, приводит к случаям анекдотичным, и как бы извращает эту идею, делает из довольно благородной идеи идею глуповатую. Один пример совсем недавний. В компьютерном редакторе обычно бывают встроены программы «проверка орфографии». И вот один из последних вариантов наиболее часто используемых редакторов вдруг начал подчеркивать в русском языке слова «негр», «жид», а также слова «голубой» и «розовый». Подчеркивая эти слова, фактически утверждается, что таких слов в русском языке нет, что, конечно, абсурдно. В русском языке есть много слов, и эти слова тоже есть, в том числе, и плохие слова, и оскорбительные, и бранные. Бороться с ними можно, но не вычеркивая их из языка, а просто указывая, в каких ситуациях они не должны употребляться.
— В каких контекстах, в какиx словосочетаниях.
— Да, в каких контекстах.
— Потому что если я говорю, что голубое небо.
— Да, именно это я и хотел сказать, что слово, скажем, «голубой», безусловно, имеет первым значением значение, несвязанное с политкорректностью, а указывающее просто на цвет. Поэтому подчеркивать прилагательное «голубой» как неправильное это абсурдно. Я уж не знаю, кто допустил эту ошибку. Потом она вроде бы была исправлена. Но в одном из вариантов подчеркивались, как несуществующие слова, безусловно, присутствующие в русском языке, вместо того, чтобы объяснять, что они стилистически окрашены или в отдельных значениях могут быть стилистически окрашены, в том числе некоторые из них недопустимо употреблять в нормальной ситуации. Вот этот пример, как раз, такого недодуманного, не продуманного подхода к политкорректности, который фактически эту политкорректность дискредитирует. Эта дискредитация происходит не только в русском языке. Прежде всего, политкорректность и изменения в языке коснулись английского языка. Поэтому в английском очень много примеров такого абсурда, даже есть всяческие издевательства над такой бездумной политкорректностью. Выпускаются пародийные словари и так далее.
— У меня большие сомнения вот по какому поводу. Я последние годы уже, наверное, все чаще стала слышать вместо слова «инвалид» — «люди с ограниченными возможностями». Мне не кажется, что эта конструкция как-то более щадящая что ли, чем слово «инвалид».
— Это такие фигуры умолчания, эвфемизмы, которые заменяют что-то. В этих словах нет оскорбительности, в отличие от других слов, которые мы сегодня с вами тоже называли. Предположим, мы даже начинаем заменять это каким-то словом, скажем, «афроамериканец» или в случае с инвалидом «человек с ограниченными возможностями». Если ситуация социальная или культурная не меняется, это словосочетание становится таким же некорректным, а, на самом деле, еще более некорректным, потому что в нем применена фигура умолчания, то есть в его основе уже заложено, что что-то здесь не так.
О. не негр, а П. не афророссиянин Для «афроамериканца» в русском языке издавна существует политкорректный перевод
Один и тот же человек может называться по-разному. Все зависит от того, где он в данный момент находится. Выходец с Кавказа, например, некоторыми в России будет описан как «черный». А попади он в Африку или в Америку, и его назовут «белым». Дальше – больше. В каждой стране есть люди, и возможно их даже большинство, которые пользуются при описании других людей грубыми традиционными прозвищами. СМИ стараются эти прозвища не употреблять и как бы воспитывают в этом духе людей. Но далеко не все согласны видеть в СМИ коллективного воспитателя. Нужна просто ясная картина происходящего. Например, того, что происходит в политическом языке. А тут бывают очень трудные случаи, с которыми наука и политика справляются из рук вон плохо. С «негром» это как раз такой случай.
Как поступить с политкорректным словом по миновании надобности в нем? Этот вопрос не проще, чем вопрос о хранении отработавшего ядерного топлива. Политкорректное с точки зрения сегодняшнего нейтрального указания на происхождение человека, оно этим актом прописки «американца» в Африке вместо метки «цвет кожи» просто подсовывает другую метку: «историческая родина», «культурная идентичность». Пометив бывших белых как «евроамериканцев», а бывших черных как «афроамериканцев», борцы и борчихи с дискриминацией сегодня уравнивают эти группы населения на общей географической шкале. Но они не могут предвидеть, какие словесные последствия вызовет укоренение такого метода образования новых политкорректных слов завтра.
Мой неполиткорректный попутчик по электричке на прямой вопрос, как он относится к тому, что в США президентом избран афроамериканец, ответил так:
«Ну какой он, н. х. негр?! Он же по-любому белый, просто смуглый, отец там, то-се. У нас ваще непонятно, кто отец. Не по жене же считать. А у Обамы, говорят, и акцента негритянского нету. Белая кость!»
Поскольку я воспитан в духе уважения к так называемому простому человеку, то и к его политологическому анализу, пусть произведенному средствами простого языка, предлагаю отнестись со всей серьезностью. Обратим внимание на то, что слово «афроамериканец» мой собеседник перевел на политкорректное русское слово «негр».
Завезенное в 17 веке в Россию из Франции, это слово до настоящего времени широко ходит в разговорном языке в трех основных значениях. Первое – переносное: у нас «негром» называют преимущественно человека, выполняющего за кого-то трудоемкую и плохо вознаграждаемую работу. Второе значение – человек с очень темным цветом кожи, возможно, выходец из Африки. За годы холодной войны окрепло и третье значение – «чернокожий житель США, которому отказано в гражданских и политических правах». В последние несколько десятилетий, когда до России стали докатываться западные дебаты о политической корректности, негров, живущих в России, некоторые стали называть «афророссиянами». Там, где каждый – сам немножко «негр», которому и хочется зажить, «как белый человек», но вечно что-то мешает, эта политкорректность воспринимается не как американское, а как советское идеологическое изобретение. Вроде «лица кавказской национальности».
В Америке из одной вежливости надо говорить так. Судя по дискуссиям в Рунете, многие иммигранты из бывшего СССР там страдают от невозможности выплеснуть на своих соседей все свои расистские представления. А говорящим по-русски у себя дома, в метрополии, преодолевать приходится свои, а не чужие комплексы. А тут «негр» как раз политкорректнее «афроамериканца» и уж тем более «афророссиянина». Даже и говорить не буду о единственном нашем как бы настоящем афророссиянине – Пушкине, который назвал себя ни много ни мало «безобразным потомком негров». А если в России негр – это часть самосознания солнца русской поэзии, большого труженика, кстати, то и ясно, что политолог из электрички поступил совершенно правильно, переводя заморского «афроамериканца» политкорректным русским «негром». Американскому же автору вполне законно будет нашего «негра» переводить на свой язык как «African American». Именно этот социально-исторический подтекст русского слова и имеется в виду по-русски, когда слово «негр» употребляется не в значении «пашущий задарма как Папа Карло».
Да, расизм присутствует в русском речевом обиходе. Просто выражается он не словами «негр», «монгол» или «чеченец». Перевод «негра» в «афророссиянина» лицемерно перерубает другую связку – с тем расистским речевым подпольем, где обитают «элкаэны» и «чурки», «черножопые» и «чичи», «жиды» и «узкопленочные», не допущенные в СМИ, но вполне живые в устном обиходе. Черноволосого кавказца афророссиянином не назовешь. Стало быть, тем, кто желает непременно следовать правилам политической корректности, надо не обезьянничать перед старшим братом по разуму, а искать что-то свое.
Исторический смысл политкорректности состоит в постоянном отыскивании более правильных на данный момент слов взамен менее правильных. О том, что бывает, когда торопятся, напоминает старый анекдот: вместо пословицы «незваный гость хуже татарина» решили внедрить пословицу «незваный гость лучше татарина». Ясное дело, политически некорректным остается объявить само слово «татарин». Но если человек – татарин, то ему такое обращение с этим словом вряд ли понравится, а смысл неполиткорректной исторически укорененной пословицы ему объяснят в школе, она как раз для этого и существует.
Как чернокожие появились в России
Ганнибал, арап Петра Великого, был далеко не первым африканцем в России. А форма арапов Высочайшего двора была самой шикарной из всех мундиров придворного штата.
В России не было черных рабов, равно как и рабов вообще. Все потребности правящего класса в труде обеспечивались через систему, называемую крепостным правом (крепостные крестьяне, в отличие от рабов, имели собственность и были субъектами права). Поэтому первые чернокожие в России выполняли другую функцию – они были чудом, курьёзом, заморской диковиной.
На картине Василия Сурикова «Утро стрелецкой казни» за спиной молодого царя Петра – обитая красной тканью карета, внутри которой виднеется женское лицо: кто-то из царственных женщин приехал вместе с Петром посмотреть на казнь. А на запятках этой кареты – два чернокожих пажа в тюрбанах с голубыми перьями.
Может быть, один из них и есть Авраам Ганнибал (1696 (?) – 1781), знаменитый прежде всего как прадед великого поэта Пушкина? Вряд ли. Был ли Ганнибал привезен Петром из Европы в 1698 году, или был ему подарен в 1705 – в любом случае в свите царевен он никогда не состоял. Значит, чернокожие пажи уже были традицией в конце XVII века? Да, и имена первых чернокожих пажей, которые были у царя Петра еще в юности, когда он жил в Москве, упоминает историк Иван Забелин: их звали Томос, Сек, Аврам. К сожалению, больше мы о них ничего не знаем.
Петр Великий со своим пажом (Авраам Ганнибал?), ок. 1720
Музей Виктории и Альберта
В свитах европейских королей чернокожие слуги появились еще в эпоху Крестовых походов. Были они в этом качестве и на Руси. Есть сведения, что арапы жили в покоях инокини Марфы, матери первого из Романовых, Михаила Федоровича. На женской половине дворца чернокожие несли ту же функцию, что карлики, блаженные, странники – они дивили и развлекали скучающих женщин царской семьи, вынужденных проводить почти всю жизнь взаперти в своих хоромах.
Для развлечения держали арапов и сами цари. Историк Москвы Иван Забелин упоминает, что у Михаила Федоровича жил арап Мурат, потом арап Давыд Салтанов, которым царь щедро жаловал шикарную одежду. Были среди слуг царя Михаила и арапы-погонщики, прибывавшие в Россию в качестве смотрителей слонов (слонов любили дарить русским восточные правители). Записано, что в 1625 и 1626 годах арап по имени Тчан Ивраимов «тешил» царя, показывая ему трюки своего слона.
Иван Абрамович Ганнибал (1735-1801), сын арапа Петра Великого
Чернокожая женщина жила у супруги Михаила, царицы Евдокии; а Алексей Михайлович держал у себя арапа по имени Савелий, которого отправил учиться русской грамоте – и тот освоил чтение, письмо и пение духовных стихов всего за один год (а тогдашний русский язык был сложнее современного). Но обучение дворцовых арапов в XVII веке было еще своего рода забавой. А вот сын Алексея Михайловича, Петр I, открыл арапам, как и людям любых национальностей, вполне реальную возможность выслуживаться и делать карьеру в России.
Если в чем Абрам Ганнибал и был первым чернокожим в России, то именно в служебной карьере. Сначала, до 1714, он упоминается наряду с придворными шутами; но вскоре царь Петр, видимо, разглядел талант юноши. Он начал доверять ему разные поручения, а затем отправил учиться инженерному делу во Францию. Впоследствии Ганнибал преподавал русским математику и инженерное дело, а при Елизавете Петровне заведовал всем инженерным делом в России.
Ганнибал был человеком, несомненно, выдающимся – к концу жизни он стал генералом и отцом многочисленного потомства, а еще в своей усадьбе впервые в России стал выращивать картофель.
К середине XVIII века был уже целый штат придворных чернокожих: при Екатерине I состояло 6 арапов (они сопровождали, в частности, ее выезд).
Форма Арабов Высочайшего двора
При Анне Иоанновне – четыре, а при Елизавете Петровне появились арапы-курьеры, арапы-истопники, арапы-музыканты; арапы выезжали с Елизаветой на охоту, ее любимое развлечение.
Елизавета Петровна с пажом», Г. К. Гроот, 1743
При Екатерине II, когда число придворных арапов достигло двух десятков, была введена специальная придворная должность «Араб Высочайшего двора». Поначалу было в ходу написание «арап», в XIX веке стало принято писать «араб», но этнические арабы вряд ли были среди этих людей: на эту должность подбирались как можно более высокие люди с кожей по возможности наиболее черной. Вступая в должность, они должны были принять христианство (позволялось православное и католическое вероисповедания).
Анна Иоанновна с арапчонком. Скульптура К. Б. Растрелли, бронза, 1741
Арапы ездили вместе со двором, и основной их службой было открывать двери перед монархами во время торжественных церемоний. При этом именно арапы Высочайшего двора имели самую роскошную придворную форму. Как пишет профессор Игорь Зимин, «В конце XIX века, при Александре III, стоимость парадного обмундирования арапов была самой высокой из всей придворной челяди, что обходилось казне в 543 рубля». По стоимости к этому приближался только парадный мундир камер-фурьера, начальника всей прислуги (408 рублей) и камер-казака (телохранителя) Его Величества (418 рублей). Обычный мужской костюм стоил в те времена 10-15 рублей. А жалование арапа Высочайшего двора составляло от 600 (младший) до 800 (старший) рублей в год.
«Старший» и «младший» означали только уровни должности. Чернокожих детей, «арапчонков», в XIX веке держать при дворе перестали, на службу арабами Высочайшего двора поступали вполне взрослые люди. После приезда в Санкт-Петербург в октябре 1809 г. посланника США Джона Квинси Адамса при императорском дворе появились первые американские чернокожие. Среди них был Неро Принс, один из основателей Африканской масонской ложи в Америке. С ним из США приехала его жена, Нэнси Принс; жила семья араба Высочайшего двора богато, у них даже были слуги.
Нэнси оставила небольшое описание своего визита и российских нравов. Она была свидетельницей многих праздников и церемоний при дворе, видела Петербургское наводнение 1824 года и восстание декабристов и удивляла русских тем, что отказывалась танцевать на вечеринках, считая, что это греховно для христианина. Как русские ни старались и ни уговаривали, Нэнси оставалась непреклонной. В 1833 она уехала обратно в Америку – ей было тяжело сносить суровый петербургский климат. В 1836 вслед за ней вернулся и ее муж, прослуживший при дворе русских императоров почти 20 лет.
Обычно в Зимнем дворце придворные арапы дежурили в Арабской столовой. Их распорядок дня не был плотным – торжественные случаи, на которых нужно было открывать двери, были не так часты. Иногда им поручали проводить гостей дворца до комнат императора.
«Передняя в императорском дворце в Царском Селе», М. Зичи, 1865.
В правление Александра II у арапов появилось еще одно постоянное занятие – готовить для императора кальян. У Александра были проблемы с пищеварением, и курение помогало ему с этим недомоганием; кроме того, император и просто любил курить, и ценил арапов двора за мастерство, с которым они готовили ему табачную смесь.
Еще одним традиционным поручением, которое выполняли арапы, было помещение подарков под елку в Зимнем дворце. В данном случае арапы были призваны символизировать восточных царей, волхвов, приносящих дары на Рождество.
В начале XX века расходы на придворных арапов были сокращены, на постоянном дежурстве их осталось только четверо. Потомки арабов Высочайшего двора, часто женившихся на русских женщинах, до сих пор проживают в Санкт-Петербурге.