Как называют негров в англии
Ты же леди: как можно и как ни в коем случае нельзя называть чернокожих людей
Выражаемся так, чтобы случайно не показаться расистом… 🙂
За последнюю неделю хэштег #BlackLivesMatter стал одним из самых популярных в социальных сетях. Люди из разных уголков мира выходят на массовые протесты против расизма, жестокости полиции и любых форм дискриминации. Напомним, что причиной тому стало убийство полицейскими афроамериканца Джорджа Флойда, которое произошло 25 мая.
Но как правильно говорить о темнокожих людях? В каких случаях слово «негр» говорить уместно, а в каких — категорически нельзя? Разбираемся в языковых нюансах в нашем новом материале.
В разных странах мира к представителям негроидной расы обращаются по-разному. Чтобы быть политкорректной, важно понимать:
в какой стране ты находишься;
Как можно выражаться в России?
Ты наверняка от кого-то слышала, что слово «негр» употреблять не вежливо и не толерантно. Но прежде чем продолжить, давай обратимся к определению.
Толковый словарь Ожегова говорит:
Это мы к чему? Слово «негр» в русском языке не несет негативного оттенка (как, например, в США, но об этом чуть позже). Оно просто обозначает расовую принадлежность. Так что если ты изъяснишься так, это не будет ошибкой.
❌ А вот слово «черный» (перевод от «black») в современном русском языке несет оскорбительный, расистский характер, так в обществе выражаться точно не стоит! Ни говоря об афроамериканцах, ни о представителях других, например, кавказских, национальностей.
Афроамериканцы — жители США, имеющие полное или частичное происхождение от африканцев, принадлежавших к расе темнокожих людей.
Так что пользоваться этим словом нужно только в случае, если ты уверена в национальности человека. Например, убитый 25 мая Джордж Флойд был афроамериканцем.
Для закрепления: неправильным вариантом в русском языке является слово «черный» — оно имеет уловимый расистский оттенок. А вот в Америке все наоборот!
Как говорить в Америке?
Страх называть негра «негром» родился как раз в американской культуре. Чтобы понять, почему, нужно обратиться к истории.
В колониальные времена представители негроидной расы в США были рабами, затем — слугами, а позже просто людьми низшей категории. Со временем в американском английском языке слово «negro» приобрело унизительный оттенок, аналогичный по смыслу русскому слову «холоп».
Особенно ярко проблема дискриминации отражена в фильме «Зеленая книга» (2018) Питера Фаррелли. Картина рассказывает реальную историю путешествия по югу США в 1962 году — всего каких-то 60 лет назад! Так что у афроамериканцев еще свежи болезненные воспоминания тех времен.
На сегодняшний день слово ❌«negro» в США официально объявлено оскорбительным, так как оно «напоминает о рабском прошлом». Так что афроамериканцы просят называть себя ✅ «black people» («черные люди»). В Америке это не считается ни обидным, ни оскорбительным. Так говорят и пишут в СМИ, говорят по телевизору, это слово можно смело употреблять в разговоре.
Есть даже специальная премия для спортсменов и прочих деятелей с темным цветом кожи, которая называется Black Entertainment Television (BET) Awards. Да и в названии движения Black Lives Matter тоже есть то самое слово «black».
Почему »nigger» является проявлением расизма и оскорблением?
Почему афро-американцы в США называют друг друга ниггерами, но при этом обижаются, когда их так называет белый?
Это не просто слово, а напоминание. Ещё их дедушка, если речь идет про южные штаты, ходил в отдельные кафе и туалеты «для цветных» и занимал соответствующие места в автобусе. А дедушка их дедушки ещё был, вполне возможно, рабом. И его называли «ниггером».
Нигра (негр, ниггер (в расовом произношении — нигга), черномазый, черножопый — уничижительно-ласкательное сленговое обозначение человека негроидной расы. Изначально было предназначено для обхода табуированных выражений, вырезающих слова типа «nigger» и его вариантов.
В США термины для обозначения темнокожего населения эволюционировали следующим образом: Negro «негр», Darkie «темнушка», Colored «цветные», Black «чёрные», African American «афроамериканец». Характерной особенностью терминологии США является постепенное исчезновение заимствованных из испанского терминов для обозначения людей смешанного происхождения (мулаты, квартероны и др.), употреблявшихся в XIX веке. Слова «нигга», «ниггер» и др. продолжают употреблять внутри афро-американской среды. Американцы, особенно на юге страны, также широко используют эти выражения в быту; однако темнокожим населением такое обращение теперь обычно воспринимается как оскорбительное. 
Африканцы в средневековой Европе
Вышедшая 13 февраля Kingdom Come: Deliverance вызвала в обществе нешуточное бурление. Многие были возмущены тем, что в игре про средневековую Чехию отсутствуют чернокожие персонажи. С одной стороны баррикад в адрес разработчиков посыпались обвинения в расизме и сегрегации, с другой — вопросы возмущенным о том, где они видели в Европе тех лет выходцев из Африки.
Пока в соцсетях разгорается очередная война за историческую справедливость, Отвратительные мужики решили погрузиться в историю и подумать над тем, какое место в средневековой Европе занимал и мог занимать человек с черным цветом кожи.
Африканцы в древней Европе
Первые упоминания о том, что чернокожие жили на территориях современных европейских стран, относятся ко временам Римской империи. Неприятно, но факт: практически все они были рабами, которых приобретали богатые граждане в виде диковинок.
Бум работорговли экзотическими невольниками пришелся на 146 год до н.э., когда был разрушен многонациональный североафриканский Карфаген, откуда в Рим унылой вереницей потянулись люди различных цветов кожи, обреченные стать «говорящим орудием».
Для подавляющего большинства быть проданным в рабство значило потерять все и навсегда. Бесправный человек, работающий за миску похлебки, имел мало шансов выбиться в люди, однако такие все же были (достаточно вспомнить древнеримского философа Эпиктета, который был рабом). Вполне можно предположить, что среди тех, кто умом и смекалкой смог добыть себе свободу, были чернокожие мужчины или женщины, однако достоверных свидетельств этому нет.
Есть расхожие мнения о том, что африканцы состояли на службе в Римском легионе. Существует теория, согласно которой часть солдат, охранявших Адринов вал в Британии от нападений пиктов были чернокожими. Сторонники того, что легионер африканского просихождения не был диковинкой, в особенности на излете империи, в качестве одного из примеров приводят историю о Святом Маврикии.
Африканцы в Европе Средневековья и Нового Времени
Так или иначе, но Римская империя пала, оставив после себя несколько государств, озабоченных в первую очередь собственным выживанием. Везти плененных негров на север было для подавляющего большинства платежеспособных людей слишком затратной авантюрой. К тому же, в Европе расцветало крепостничество, отодвинувшее экономический базис рабовладения на задний план: теперь основой экономики становился крестьянин. Он, пусть его доля и не сильно отличалась от тяжкой доли рабов, по крайней мере, обладал хоть какими-то правами.
Пока феодалы боролись между собой, «черный» континент их мало интересовал, однако в средние века экспансия на юг стала обязательным условием для развития государств севера.
Здесь было бы уместно углубиться в историю мавританской Испании. Все же несколько столетий она просуществовала под властью выходцев из Северной Африки. Однако мавры, которых уже во времена Шекспира, немного подзабыв о том, как они выглядят, начали изображать карикатурно-черными, таковыми не были.
Рембрандт. Пилат в образе мавра умывает руки, пока Иисуса уводят на казнь.
Несмотря на континент, из которого они вышли, мавры все же являются дальними родственниками арабов и выглядят соответствующе — их довольно темная кожа сочетается с ближневосточной и, скажем так, индоевропейской внешностью. Опять же, к XV веку благодаря Реконкисте их в Европе фактически не осталось — опять несостыковка.
Европейцы вновь отправились за чернокожими рабами в первой половине XV века, когда в просвещенном мире началась эпоха Великих географических открытий. Широта бытовавших в то время взглядов вполне уживалась с представлениями о том, что африканцы — не вполне люди, а значит с ними можно поступать, как заблагорассудится.
В 1444 году португальский мореплаватель Нуну Триштан привез из мавританской экспедиции в Лиссабон несколько десятков плененных им чернокожих мужчин (а это, если что, уже через 40 лет после событий Kingdom Come). В столице он продал их за весьма солидную сумму и смекнул, что на этом можно сделать неплохой бизнес. Отправившись в очередную поездку, он задумал схватить еще больше невольников, но взбешенные бледнолицым мавры убили Триштана. К сожалению, для них все только начиналось: работорговцы уже наметили Мавританию целью для своего позорного промысла.
В дело включились англичане, французы и испанцы, ежегодно направлявшие флотилии кораблей в сторону Африки, и торговля рабами была поставлена на поток. Христианство не одобряло подобного отношения к людям, однако на закабаление язычников духовенство смотрело сквозь пальцы.
Религиозное сознание европейцев создавало вокруг чернокожих людей довольно жуткий ореол. Людей с черным цветом кожи зачастую воспринимали как «нечистых» дьявольских прихвостней. Странные для белых верования африканцев лишь добавляли масла в огонь.
Нужно сказать, что чернокожие невольники не всегда трудились на тяжелых работах. Некоторые высокопоставленные люди брали наиболее толковых из них в личное услужение: крестили их, учили языкам, грамоте и этикету. К примеру, так произошло со знаменитым Ясукэ, который из слуги португальского христианского миссионера превратился в первого чернокожего самурая в истории.
В свите английской королевы Екатерины Арагонской тоже был замечен чернокожий слуга. Джон Блэнк был придворным трубачом и смог засветиться в миниатюре на свитке, описывающем один из Вестминстерских турниров.
Великобритания стремительно вырвалась вперед своих соперников в Европе благодаря своему могучему флоту, а отмена рабства привела к тому, что на территории туманного Альбиона тут и там стали возникать общины африканцев. В английских документах XVI века не так уж редко можно обнаружить слова negro, mullato и ethiopian.
Историк Кеннет Эндрюс в книге «Торговля, грабеж и поселение» говорил о том, что значительная часть расовых стереотипов изжила себя уже в елизаветинские и яковитские времена. Чернокожие воспринимались как некое нормальное явление, пусть и немного диковинное.
К примеру, Игнатиус Санчо (1729-1780) был рожден прямо на корабле испанских работорговцев, который был перехвачен англичанами. В Британии он стал слугой у одного из чиновников, а когда тот умер, Санчо получил по завещанию все его имущество. Он стал бакалейщиком и женился на индианке Энн Осборн. Бывший раб заслужил такое уважение в обществе, что стал первым чернокожим, который голосовал на выборах в английский парламент.
Так в чем проблема?
Как мы видим, история знала выдающихся черных людей. Пусть и через невероятные лишения, но они действительно становились частью европейского мира. Так в чем же проблема с современным восприятием вопроса о наличии африканцев в компьютерной игре про Средневековье?
С одной стороны, проблема в конкретной эпохе и в конкретной локации. Ни один документ не подтверждает то, что в Чехии XV века были чернокожие, ни в роли рабов, ни в роли торговцев, ни тем более в роли рыцарей хотя бы в единичных экземплярах. Поэтому претензии к разработчикам в этом аспекте не ясны, ведь они сразу дали понять, что игра будут напирать именно на реализм.
Так можно ли вводить в игры чернокожих? Разумеется, но все должно быть уместно и адекватно, чтобы у публики не резало глаз от идиотских несоответствий. Мавры в сеттинге Южной Европы XII века, чернокожие горожане в Лондоне XVIII века и даже римский легионер родом из африканской провинций станут диковинкой, но не будут противоречить истории.
По-настоящему адекватный вопрос не в том, стоит ли пропихивать героев-африканцев в любую историческую игру, или надо ли во что бы то ни стало бороться за белую культуру. Адекватный вопрос состоит в том, почему при существовании действительно крутых и реальных историй о чернокожих в Европе, все продолжают мусолить образы африканцев несуществующих и гипотетических.
Только оставьте средневековую Чехию в покое, она здесь совершенно не при чем.
сент. 6, 2012
Первое прибытие африканцев в Англию отмечено в документах в 1501 г. в свите Екатерины Арагонской. Одним из сопровождавших её чернокожих слуг был трубач Джон Блэнк, ставший придворным музыкантом Генриха VII и Генриха VIII. По-видимому, именно он присутствует среди трубачей-англичан на свитке с изображением Вестминстерского турнира, состоявшегося в 1511 г. в честь рождения сына Екатерины Арагонской.
В течение шестнадцатого столетия количество африканцев в Англии постоянно росло. В англоязычных документах того времени они именуются терминами Negro, Neyger, Neger, Ethiopian, Blacke, Blackmoore, Morian, Indian и Mullato. В основном это были рабы, освобождённые с захваченных испанских кораблей. Поскольку рабства в Англии в это время не было, оказываясь в руках англичан, они автоматически становились свободными людьми.
Другим путём, которым африканцы в это время попадали в Англию, были плавания английских купцов в Западную Африку. Так, в 1555 г. капитан Джон Лок захватил на территории нынешней Ганы четверых негритянских мальчиков, которые были привезены в Лондон с целью сделать из них переводчиков. Один из них остался в Англии и женился на английской женщине. Родившийся у них чернокожий ребёнок вызвал фурор у англичан, которые до того считали, что причиной чёрного цвета кожи африканцев является солнечный жар.
Документы не содержат никаких сведений о дискриминации чернокожих. По мнению историка Кеннета Эндрюса, высказанному им в книге «Торговля, грабёж и поселение» (1984 г.), «в Англии отсутствовал определённый набор этнических стереотипов или что-либо похожее на расовую идеологию. Подход людей елизаветинской и яковитской эпохи к неевропейцам был обычно коммерческим и прагматичным. Торговля требовала реалистических отношений в духе “живи и дай жить другому”».
В конце XVI века архивы одной лишь церкви святого Ботольфа в лондонском Олдгейте упоминают 25 чернокожих африканцев. Они были полноправными членами общины и в том числе свободно вступали в браки с англичанами. Так, в 1599 г. англичанин Джон Кэтмен взял в жёны «чёрную женщину» Констанцию, несколько позже «мавр-христианин» Джеймс Каррес женился на английской служанке Маргарет Персон.
Растущее количество африканцев, многих из которых приходилось содержать за счёт государственной казны, в конце шестнадцатого столетия побудило английские власти принять меры. В июле 1596 г. был отдан приказ об аресте «всех бесхозных людей, бродяг и подозрительных лиц, которые попрошайничают и бродяжничают», а также «различных чёрных мавров (Blackamoors)… из которых многие по причине отсутствия службы и средств для работы бездельничают и нищенствуют».
В том же году была предпринята первая попытка наладить обмен живших в Англии африканцев на англичан, попавших в плен к испанцам. По-видимому, эта попытка окончилась ничем. В 1601 г. королева Елизавета издала указ на ту же тему, упоминающий «большое количество негров и чёрных мавров (Negroes and Blackamoors)… оказавшихся в этом королевстве после начала войны Её Величества с королём Испании», которые содержатся английскими властями к досаде собственного населения. Вторая попытка обменять бывших негритянских рабов испанцев на пленных англичан, по всей видимости, оказалась не успешнее первой.
В 1619 г. началась трансатлантическая торговля чёрными рабами, в связи с чем в портовых городах западной Англии стали возникать африканские общины. Первая такая община появилась в 1630 г. в Ливерпуле. Чернокожие были как рабами, так и свободными людьми, выполнявшими обязанности слуг или портовых рабочих. В течение XVII и XVIII веков их количество постоянно росло. По разным оценкам, в XVIII веке в одном только Лондоне проживало от 10 до 20 тысяч негров. В конце столетия их число пополнили чёрные солдаты, воевавшие на британской стороне в Американской войне за независимость.
Гравюра Уильяма Хогарта «Полдень» из серии «Четыре времени дня» (1738 г.)
Слева можно видеть негра, обнимающего англичанку
Некоторые известные африканцы в Англии XVIII-XIX вв.
Игнатиус Санчо (1729-1780), родился на корабле испанских работорговцев, привезён в Англию, служил в нескольких аристократических семьях, был освобождён из рабства. На деньги, завещанные ему одним из хозяев, купил бакалейный магазин в Вестминстере. Стал первым африканцем, голосовавшим на выборах в английский парламент (в 1774 и 1780 г.). Был женат на англичанке Энн Осборн.
Олауда Эквиано (Густавус Васса) (1745-1797), выходец из нигерийской народности игбо, был в детстве продан в рабство в Америку, выкупился из рабства и поселился в Англии. Принимал участие в движении аболиционистов. Стал землевладельцем в Кембриджшире. В 1792 г. женился на англичанке Сьюзен Каллен, в браке с которой родились две дочери. Старшая дочь умерла в младенчестве, младшая, Джоанна (1795-1857), впоследствии стала женой пастора Генри Бромли.
Уильям Каффей (1788-1870), сын чёрного раба с Сент-Китса и английской женщины. Родился в Англии, жил в Лондоне, был трижды женат. Работал портным, был одним из вождей чартистского движения. По обвинению в подготовке поджогов был депортирован в Тасманию, где и умер.
Пабло Фанке (настоящее имя – Уильям Дарби) (1796-1871), уроженец Норвича, владелец одного из самых успешных английских цирков викторианской эпохи. Был дважды женат на англичанках, в каждом браке родилось по двое сыновей.
Мэри Сикоул (1805-1881), дочь британского офицера и чёрной женщины с Ямайки, была замужем за англичанином. Прославилась как медсестра на Крымской войне В 2004 г. была признана опросом величайшей из «чёрных британцев».
В первой половине двадцатого столетия две наиболее значительные волны чёрной иммиграции в Англию пришлись на годы Первой и Второй мировых войн. Африканцы прибывали в качестве солдат британской армии, моряков торгового флота и рабочих.
Солдаты Вест-Индского полка британской армии на Сомме в сентябре 1916 г.
В послевоенные годы первая крупная группа чернокожих иммигрантов прибыла в Англию в июне 1948 г. на борту теплохода Empire Windrush. 493 уроженца Ямайки были привлечены объявлением о наборе кадров на британские заводы, испытывавшие острую нехватку рабочей силы. Это событие открыло эру массовой африканской иммиграции в Англию, продолжающуюся до настоящего времени.
Пассажиры Empire Windrush по прибытии в Англию
Как известно, в истории России за последнюю тысячу лет был 1 (один) африканец, интегрированный в русское общество. Этого 1 (одного) африканца десятилетиями остервенело мусолят в качестве доказательства расовой терпимости русских, прямо или косвенно противопоставляемой расовой нетерпимости западных европейцев, в первую очередь англичан. Причём делающие это люди относятся к данному вопросу диаметрально противоположно («русские хорошие, потому что ассимилировали негра, в расистской Англии это было бы немыслимо»/«русские плохие, потому что ассимилировали негра, в расистской Англии это было бы немыслимо»). Но теперь вы знаете, что и те и другие просто не владеют историческими фактами.
А эту картинку я посвящаю вам, любители порассуждать о «внутреннем колониализме в России» и «английской метрополии»:
Чернокожая община появилась в Британии при Елизавете I
Первые представители темнокожей общины появились в Британии при Елизавете I. По словам историка Майкла Вуда, именно тогда было положено начало истории нынешнего поколения чернокожих британцев.
Однако жителей стран Западной Африки и даже Бенгалии (область на юге Азии, на территории современных государств Индия и Бангладеш) можно было встретить на улицах Лондона еще во времена Шекспира.
Конечно, их было немного, и тогдашние лондонцы на них смотрели с удивлением, а иногда и с неприязнью.
Прислуга, музыканты и актеры
Тем не менее, мы теперь знаем, что они тут жили, работали и заключали браки с местными жителями. Можно сказать, что темнокожая община Британии начала отсчет своего существования именно со времен правления Тюдоров.
Да, первые чернокожие появлялись в Британии еще во времена Римской империи, но их тогда было очень мало.
Перемены начались во времена правления Елизаветы I. В архивах того времени можно найти записи о простолюдинах не белой расы, живших и работавших в Англии, в особенности в Лондоне.
Сам Шекспир, которого всегда интересовали «другие» персонажи, написал несколько пьес, в которых были роли для темнокожих людей, самый знаменитый из них — Отелло. Сам этот факт демонстрирует, что они были заметной частью тогдашнего Лондона.
Они работали прислугой, среди них были музыканты и актеры. И речь идет о нескольких сотнях человек, если не больше.
Здесь следует подчеркнуть, что они не были рабами. В самой Англии рабовладение было запрещено. И многие из чернокожих британцев вступали в браки с местными жителями.
Например, в 1599 году на улице Сент-Олав-Харт-стрит жил человек по имени Джон Кэтман, который, согласно записям в приходской церкви, женился на «черной служанке» Констанции. Чуть позже там же женились «мавр-христианин» Джеймс Каррес и служанка Маргарет Персон.
Из архивов церкви Святого Ботольфа у станции Олдгейт можно узнать много интересного. Здесь упоминаются не только французские и голландские иммигранты, но есть и перс, несколько индийцев и человек из «Ост-Индии» (теперешняя Бенгалия).
В одном этом небольшом приходе к концу XVI века жило 25 темнокожих человек. Большинство из них были слугами, но один жил неподалеку от колокольной мастерской, и, судя по всему, там и работал.
Похороны некоторых из них были весьма пышными, что свидетельствует о том, что их уважали коллеги, работодатели и соседи.
Некоторые детали приходского архива просто поразительны.
Например, в 1597 году Мэри Филлис, 20-летняя черная женщина, была служанкой у вдовы Баркер с улицы Марк-лейн. К тому времени она жила в Англии уже 13 или 14 лет. Она была дочерью мавра, мастерившего лопаты и корзины.
До прихода в дом вдовы Баркер Мэри была в услужении у швеи Миллисент Портер жившей в районе Ист-Смитфилд. Познав учение Христа, Мэри изъявила желание креститься и обратилась с этой просьбой к священнику через свою хозяйку.
После встречи Мэри с приходским священником церкви Святого Ботольфа, который удостоверился в искренности ее намерений, она изучила катехизис, произнесла «Отче Наш» и была крещена в пятницу, 3 июня 1597 года. На обряде присутствовали свидетели, в основном жены богатых прихожан. В документах написано, что она стала активной прихожанкой. Из всего это становится ясно, что Мэри была полноправным членом общины.
Район борделей
Далеко не у всех жизнь была столь же идиллической. Известно, что среди лондонских проституток были и темнокожие женщины. Их можно было встретить как в Саутворке, на южном берегу Темзы, так и в районе борделей на Тернмилл-стрит, в Кларкенуэлле.
Именно там находился знаменитый бордель, принадлежавший Люси Негро, бывшей танцовщицы при королевском дворе. Ее заведение пользовалось особой популярностью среди аристократов и адвокатов.
Этот район Лондона пользовался печальной славой. В 1602 году некий Денис Эдвардс писал своему другу: «Будь добр, узнай, свободна ли моя негритянка, и закажи ее мне. Она сейчас работает в датской пивной Сван, на Тернмилл-стрит».
Приятель Шекспира поэт Джон Уивер также восхвалял женщину с лицом «черным, как черное дерево, как черная смоль».
Около 1600 года правительство обеспокоилось присутствием в стране стольких чернокожих людей. Их число значительно увеличилось за счет освобожденных англичанами рабов с захваченных испанских судов.
В архиве государственной переписки, созданном в начале XVII века Уильямом Сесилом, приближенным Елизаветы I, можно, например, найти вот такое письмо: «Королева обеспокоена большим числом „негров и мавров“ проникших в королевство и получивших здесь приют, к возмущению Ее собственного народа после проблем возникших между Ее Величеством и королем Испании».
Речь идет об освобожденных рабах с захваченных испанских кораблей. В правительстве даже обсуждались планы об их высылке из страны.
В июле 1602 года Уильям Сесил стал оказывать давление и на хозяев торговых судов.
Один из них написал: «Я, не без труда, смог убедить купцов, торгующих с Варварским берегом, платить за еду и жилье мавров, освобожденных кораблями Ее Величества, до тех пор, пока не появится возможность отправить их на Варварский берег».
На данный момент неизвестно, был ли приведен в исполнение этот план. Так же как и в наши времена, к заявлениям правительства той эпохи следует относиться с определенной долей скептицизма.
Тем не менее, стоит отметить, что тогдашние власти считали свой обязанность обеспечить освобожденных рабов продовольствием и жильем.
История темнокожей общины Британии уходит корнями глубоко в историю.
Вот некоторые имена в списке прихожан церкви Святого Ботольфа:
Кристофер Капперверт [родом из Кабо Верде] — «черный мавр»
Доминго — «черный слуга-негр сэра Уильяма Уинтера»
Сюзанна Пивис — «темнокожая служанка Джона Деппинуа»
Саймон Валенсия — «черный мавр, слуга игольщика Стивена Драйфилда»
Кассанго — «темнокожий слуга купца Томаса Барбера»
Изабел Питерс – «темнокожая жительница постоялого двора на Аллее голубого якоря»
«Негр, которого, кажется, звали Франсис. Он должен был стать слугой пивовара Питера Миллера… Возраст — 26 лет. Его гроб, покрытый дорогой расшитой тканью, несли четыре человека»
Мэри — «темнокожая женщина, скончавшаяся на улице».
К сожалению, история не сохранила их собственных рассказов о своей жизни. Лишь к XVIII веку стали появляться романы, поэмы, воспоминания, написанные черными британцами, — например, известны такие имена, как Олауда Эквиано, Оттоба Кугоано и Игнатиус Санчо.
В XVIII веке темнокожее население Лондона достигало, по некоторым оценкам, 20 тысяч человек. У чернокожих даже были свои собственные таверны.
Они составляли относительно небольшой процент населения, но внесли свою лепту в историю.