Как здесь свежо под липою
Как здесь свежо под липою
Как здесь свежо под липою густою…
Как здесь свежо под липою густою —
Полдневный зной сюда не проникал,
И тысячи висящих надо мною
Качаются душистых опахал.
А там, вдали, сверкает воздух жгучий,
Колебляся, как будто дремлет он.
Так резко-сух снотворный и трескучий
Кузнечиков неугомонный звон.
За мглой ветвей синеют неба своды,
Как дымкоюподернуты слегка,
И, как мечты почиющей природы,
Волнистые проходят облака.
Комментариев нет
Похожие цитаты
Я пришел к тебе с приветом,
Рассказать, что солнце встало,
Что оно горячим светом
По листам затрепетало;
Рассказать, что лес проснулся,
Весь проснулся, веткой каждой,
Каждой птицей встрепенулся
И весенней полон жаждой;
Рассказать, что с той же страстью,
Как вчера, пришел я снова,
Что душа все так же счастью
И тебе служить готова;
… показать весь текст …
Жизнь состоит из маленьких мгновений.
Жизнь состоит из маленьких мгновений,
Простых и восхитительных явлений,
Из множества случайных совпадений
На перекрестках наших дней и трасс.
Жизнь состоит из редких компонентов,
Из крохотных частичек и фрагментов,
Неповторимых, сказочных моментов,
Из тысячей простых и вещих фраз.
« Как трудно повторять живую красоту
Твоих воздушных очертаний;
Где силы у меня схватить их на лету
Средь непрестанных колебаний?
Когда из-под ресниц пушистых на меня
Блеснут глаза с просветом ласки,
Где кистью трепетной я наберу огня?
Где я возьму небесной краски?
В усердных поисках всё кажется: вот-вот
Приемлет тайна лик знакомый, —
Но сердца бедного кончается полет
Одной бессильною истомой»
Стихи о лете — Фет А.А.
Как здесь свежо под липою густою…
Как здесь свежо под липою густою —
Полдневный зной сюда не проникал,
И тысячи висящих надо мною
Качаются душистых опахал.
А там, вдали, сверкает воздух жгучий,
Колебляся, как будто дремлет он.
Так резко-сух снотворный и трескучий
Кузнечиков неугомонный звон.
За мглой ветвей синеют неба своды,
Как дымкою подернуты слегка,
И, как мечты почиющей природы,
Волнистые проходят облака.
Зреет рожь над жаркой нивой…
Зреет рожь над жаркой нивой,
И от нивы и до нивы
Гонит ветер прихотливый
Золотые переливы.
Робко месяц смотрит в очи,
Изумлен, что день не минул,
Но широко в область ночи
День объятия раскинул.
Над безбрежной жатвой хлеба
Меж заката и востока
Лишь на миг смежает небо
Огнедышащее око.
Солнце нижет лучами в отвес…
Солнце нижет лучами в отвес,
И дрожат испарений струи
У окраины ярких небес;
Распахни мне объятья твои,
Густолистый, развесистый лес!
Чтоб в лицо и в горячую грудь
Хлынул вздох твой студеной волной,
Чтоб и мне было сладко вздохнуть;
Дай устами и взором прильнуть
У корней мне к воде ключевой!
Чтоб и я в этом море исчез,
Потонул в той душистой тени,
Что раскинул твой пышный навес;
Распахни мне объятья твои,
Густолистый, развесистый лес!
Воздушный город («Вон там по заре растянулся… »)
Вон там по заре растянулся
Причудливый хор облаков:
Всё будто бы кровли, да стены,
Да ряд золотых куполов.
То будто бы белый мой город,
Мой город знакомый, родной,
Высоко на розовом небе
Над темной, уснувшей землей.
И весь этот город воздушный
Тихонько на север плывет…
Там кто-то манит за собою —
Да крыльев лететь не дает.
Спи — еще зарею…
Спи — еще зарею
Холодно и рано;
Звезды за горою
Блещут средь тумана;
Петухи недавно
В третий раз пропели,
С колокольни плавно
Звуки пролетели.
Дышат лип верхушки
Негою отрадной,
А углы подушки
Влагою прохладной.
Сплю я. Тучки дружные…
Сплю я. Тучки дружные,
Вешние, жемчужные
Мчатся надо мной;
Смутные, узорные,
Тени их проворные —
По полям грядой.
Подбежали к чистому
Пруду серебристому,
И — вдвойне светло.
Уж не тени мрачные, —
Облака прозрачные
Смотрятся в стекло.
Сплю я. Безотрадною
Тканью непроглядною
Тянутся мечты;
Вдруг сама, заветная,
Кроткая, приветная,
Улыбнулась ты.
Дул север. Плакала трава…
Дул север. Плакала трава
И ветви о недавнем зное,
И роз, проснувшихся едва,
Сжималось сердце молодое.
Стоял угрюм тенистый сад,
Забыв о пеньи голосистом;
Лишь соловьихи робких чад
Хрипливым подзывали свистом.
Прошла пора влюбленных грез,
Зачем еще томиться тщетно?
Но вдруг один любовник роз
Запел так ярко, беззаветно.
Прощай, соловушко! — И я
Готов на миг воскреснуть тоже,
И песнь последняя твоя
Всех вешних песен мне дороже.
Бабочка («Ты прав. Одним воздушным очертаньем… »)
Ты прав. Одним воздушным очертаньем
Я так мила.
Весь бархат мой с его живым миганьем —
Лишь два крыла.
Не спрашивай: откуда появилась?
Куда спешу?
Здесь на цветок я легкий опустилась
И вот — дышу.
Надолго ли, без цели, без усилья,
Дышать хочу?
Вот-вот сейчас, сверкнув, раскину крылья
И улечу.
Дождливое лето («Ни тучки нет на небосклоне… »)
Ни тучки нет на небосклоне,
Но крик петуший — бури весть,
И в дальном колокольном звоне
Как будто слезы неба есть.
Покрыты слегшими травами,
Не зыблют колоса поля,
И, пресыщенная дождями,
Не верит солнышку земля.
Под кровлей влажной и раскрытой
Печально праздное житье.
Серпа с косой, давно отбитой,
В углу тускнеет лезвие.
Заря прощается с землёю…
Заря прощается с землею,
Ложится пар на дне долин,
Смотрю на лес, покрытый мглою,
И на огни его вершин.
Как незаметно потухают
Лучи и гаснут под конец!
С какою негой в них купают
Деревья пышный свой венец!
И всё таинственней, безмерней
Их тень растет, растет, как сон;
Как тонко по заре вечерней
Их легкий очерк вознесен!
Как будто, чуя жизнь двойную
И ей овеяны вдвойне, —
И землю чувствуют родную
И в небо просятся оне.
Ты видишь, за спиной косцов…
Ты видишь, за спиной косцов
Сверкнули косы блеском чистым,
И поздний пар от их котлов
Упитан ужином душистым.
Лиловым дымом даль поя,
В сияньи тонет дня светило,
И набежавших туч края
Стеклом горючим окаймило.
Уже подрезан, каждый ряд
Цветов лежит пахучей цепью.
Какая тень и аромат
Плывут над меркнущею степью!
В душе смиренной уясни
Дыханье ночи непорочной
И до огней зари восточной
Под звездным пологом усни!
Серенада («Тихо вечер догорает… »)
Тихо вечер догорает,
Горы золотя;
Знойный воздух холодает, —
Спи, мое дитя.
Соловьи давно запели,
Сумрак возвестя;
Струны робко зазвенели, —
Спи, мое дитя.
Смотрят ангельские очи,
Трепетно светя;
Так легко дыханье ночи, —
Спи, мое дитя.
Степь вечером («Клубятся тучи, млея в блеске алом…»)
Клубятся тучи, млея в блеске алом,
Хотят в росе понежиться поля,
В последний раз, за третьим перевалом,
Пропал ямщик, звеня и не пыля.
Нигде жилья не видно на просторе.
Вдали огня иль песни — и не ждешь!
Всё степь да степь. Безбрежная, как море,
Волнуется и наливает рожь.
За облаком до половины скрыта,
Луна светить еще не смеет днем.
Вот жук взлетел, и прожужжал сердито,
Вот лунь проплыл, не шевеля крылом.
Покрылись нивы сетью золотистой,
Там перепел откликнулся вдали,
И слышу я, в изложине росистой
Вполголоса скрыпят коростели.
Уж сумраком пытливый взор обманут.
Среди тепла прохладой стало дуть.
Луна чиста. Вот с неба звезды глянут,
И как река засветит Млечный Путь.
Вечер («Прозвучало над ясной рекою…»)
Прозвучало над ясной рекою,
Прозвенело в померкшем лугу,
Прокатилось над рощей немою,
Засветилось на том берегу.
Далеко, в полумраке, луками
Убегает на запад река.
Погорев золотыми каймами,
Разлетелись, как дым, облака.
На пригорке то сыро, то жарко,
Вздохи дня есть в дыханье ночном, —
Но зарница уж теплится ярко
Голубым и зелёным огнём.
Тёплый ветер тихо веет…
Теплый ветер тихо веет,
Жизнью свежей дышит степь,
И курганов зеленеет
Убегающая цепь.
И далеко меж курганов
Темно-серою змеей
До бледнеющих туманов
Пролегает путь родной.
К безотчетному веселью
Подымаясь в небеса,
Сыплют с неба трель за трелью
Вешних птичек голоса.
Тёплым ветром потянуло…
Теплым ветром потянуло,
Смолк далекий гул,
Поле тусклое уснуло,
Гуртовщик уснул.
В загородке улеглися
И жуют волы,
Звезды частые зажглися
По навесу мглы.
Только выше всё всплывает
Месяц золотой,
Только стадо обегает
Пес сторожевой.
Редко, редко кочевая
Тучка бросит тень…
Неподвижная, немая
Ночь светла, как день.
Облаком волнистым…
Облаком волнистым
Пыль встает вдали;
Конный или пеший —
Не видать в пыли!
Вижу: кто-то скачет
На лихом коне.
Друг мой, друг далекий,
Вспомни обо мне!
Летний вечер тих и ясен…
Летний вечер тих и ясен;
Посмотри, как дремлют ивы;
Запад неба бледно-красен,
И реки блестят извивы.
От вершин скользя к вершинам,
Ветр ползет лесною высью.
Слышишь ржанье по долинам?
То табун несется рысью.
Ива («Сядем здесь, у этой ивы…»)
Сядем здесь, у этой ивы,
Что за чудные извивы
На коре вокруг дупла!
А под ивой как красивы
Золотые переливы
Струй дрожащего стекла!
Ветви сочные дугою
Перегнулись над водою,
Как зеленый водопад;
Как живые, как иглою,
Будто споря меж собою,
Листья воду бороздят.
В этом зеркале под ивой
Уловил мой глаз ревнивый
Сердцу милые черты…
Мягче взор твой горделивый…
Я дрожу, глядя, счастливый,
Как в воде дрожишь и ты.
Какая ночь! Как воздух чист…
Какая ночь! Как воздух чист,
Как серебристый дремлет лист,
Как тень черна прибрежных ив,
Как безмятежно спит залив,
Как не вздохнет нигде волна,
Как тишиною грудь полна!
Полночный свет, ты тот же день:
Белей лишь блеск, черней лишь тень,
Лишь тоньше запах сочных трав,
Лишь ум светлей, мирнее нрав,
Да вместо страсти хочет грудь
Вот этим воздухом вздохнуть.
Уснуло озеро; безмолвен чёрный лес…
Уснуло озеро; безмолвен лес;
Русалка белая небрежно выплывает;
Как лебедь молодой, луна среди небес
Скользит и свой двойник на влаге созерцает.
Уснули рыбаки у сонных огоньков;
Ветрило бледное не шевельнет ни складкой;
Порой тяжелый карп плеснет у тростников,
Пустив широкий круг бежать по влаге гладкой.
Как тихо… Каждый звук и шорох слышу я;
Но звуки тишины ночной не прерывают, —
Пускай живая трель ярка у соловья,
Пусть травы на воде русалки колыхают…
Колокольчик («Ночь нема, как дух бесплотный…»)
Ночь нема, как дух бесплотный,
Теплый воздух онемел;
Но как будто мимолетный
Колокольчик прозвенел.
Тот ли это, что мешает
Вдалеке лесному сну
И, качаясь, набегает
На ночную тишину?
Или этот, чуть заметный
В цветнике моем и днем,
Узкодонный, разноцветный,
На тычинке под окном?
К молодому дубу («Вчера земле доверил я…»)
Вчера земле доверил я
Твой корень преданной рукою,
И с той поры мечта моя
Следит с участьем за тобою.
Словам напутственным внемли,
Дубок, посаженный поэтом:
Приподымайся от земли
Всё выше, выше с каждым летом.
И строгой силою ветвей
Гордясь от века и до века,
Храни плоды ты для свиней,
А красоту для человека.
«Как здесь свежо под липою густою…» А. Фет
Как здесь свежо под липою густою –
Полдневный зной сюда не проникал,
И тысячи висящих надо мною
Качаются душистых опахал.
А там, вдали, сверкает воздух жгучий,
Колебляся, как будто дремлет он.
Так резко-сух снотворный и трескучий
Кузнечиков неугомонный звон.
За мглой ветвей синеют неба своды,
Как дымкою подернуты слегка,
И, как мечты почиющей природы,
Волнистые проходят облака.
Дата создания: 1854 г.
Анализ стихотворения Фета «Как здесь свежо под липою густою…»
Фету удавалось создавать необыкновенные пейзажные стихотворения, наполненные яркими красками, запахами, звуками. Его картины природы настолько точны, настолько богаты на детали, что кажутся осязаемыми. В небольшой зарисовке «Как здесь свежо под липою густою…» (1854) изображен жаркий летний день. В анализируемом тексте перед читателем предстает постепенное расширение пространства. Сначала взгляд поэта сосредоточен на лирическом герое, нашедшем спасение от зноя в тени развесистой липы. Под деревом царит благословенная прохлада. Она способна дарить спокойствие и умиротворение. Герой словно уподобляется богатому шейху или фараону. Эта ассоциация возникает благодаря сравнению ветвей липы с тысячей душистых опахал.
Во второй строке происходит переключение. Фет оставляет героя под деревом, обращаясь к окружающему его пейзажу. Следующая картина – полная противоположность тому, что описано в первом четверостишии. Вне спасительной тени «сверкает воздух жгучий», слышится «снотворный и трескучий кузнечиков неугомонный звон». Афанасий Афанасиевич очень точно передает атмосферу полуденного зноя, когда возникает ощущение, что даже природа застывает, будто погружаясь в сон.
Третья строфа – новый план. Теперь Фет обращает взор на небо, своды которого словно слегка подернуты дымкой. Медленно плывут волнистые облака. Их поэт сравнивает с мечтами спящей природы. В лирике Афанасия Афанасиевича нередко встречается подобный способ развертывания пейзажа – от узкого пространства к широкому, причем зачастую важнейшая роль отводится шири («неба своды») и дали («вдали сверкает воздух жгучий»).
В стихотворении «Как здесь свежо под липою густою…» Фет предстает внимательным наблюдателем и любителем природы. Он находит свою прелесть даже в жарком летнем полдне, который многим людям мог бы показаться изнуряющим, выматывающим и не приносящим никакого удовольствия. Лирический герой произведения пребывает в своеобразном оазисе. Укрытый роскошной листвою он получается возможность насладиться окружающим пейзажем, предаться спокойному созерцанию, позволяющему понять и почувствовать настроение природы. Безусловно, Фет обладал редким даром – способностью не только видеть то, что скрыто от глаз большинства, но и передавать увиденное, облекая его в стихотворную форму, подбирая точные образы, мастерски выстраивая композицию.
LiveInternetLiveInternet
—Рубрики
—Поиск по дневнику
—Подписка по e-mail
—Интересы
—Постоянные читатели
—Сообщества
—Статистика
Афанасий Афанасьевич Фет. «Как здесь свежо под липою густою…»
Афанасий Афанасьевич Фет
Как здесь свежо под липою густою —
Полдневный зной сюда не проникал,
И тысячи висящих надо мною
Качаются душистых опахал.
А там, вдали, сверкает воздух жгучий,
Колебляся, как будто дремлет он.
Так резко-сух снотворный и трескучий
Кузнечиков неугомонный звон.
За мглой ветвей синеют неба своды,
Как дымкою подернуты слегка,
И, как мечты почиющей природы,
Волнистые проходят облака.
Фету удавалось создавать необыкновенные пейзажные стихотворения, наполненные яркими красками, запахами, звуками. Его картины природы настолько точны, настолько богаты на детали, что кажутся осязаемыми. В небольшой зарисовке «Как здесь свежо под липою густою…» изображен жаркий летний день. В анализируемом тексте перед читателем предстает постепенное расширение пространства. Сначала взгляд поэта сосредоточен на лирическом герое, нашедшем спасение от зноя в тени развесистой липы. Под деревом царит благословенная прохлада. Она способна дарить спокойствие и умиротворение. Герой словно уподобляется богатому шейху или фараону. Эта ассоциация возникает благодаря сравнению ветвей липы с тысячей душистых опахал. Во второй строке происходит переключение. Фет оставляет героя под деревом, обращаясь к окружающему его пейзажу. Следующая картина – полная противоположность тому, что описано в первом четверостишии. Вне спасительной тени «сверкает воздух жгучий», слышится «снотворный и трескучий кузнечиков неугомонный звон». Афанасий Афанасьевич очень точно передает атмосферу полуденного зноя, когда возникает ощущение, что даже природа застывает, будто погружаясь в сон. Третья строфа – новый план. Теперь Фет обращает взор на небо, своды которого словно слегка подернуты дымкой. Медленно плывут волнистые облака. Их поэт сравнивает с мечтами спящей природы. В лирике Афанасия Афанасьевича нередко встречается подобный способ развертывания пейзажа – от узкого пространства к широкому, причем зачастую важнейшая роль отводится шири («неба своды») и дали («вдали сверкает воздух жгучий»).
В стихотворении «Как здесь свежо под липою густою…» Фет предстает внимательным наблюдателем и любителем природы. Он находит свою прелесть даже в жарком летнем полдне, который многим людям мог бы показаться изнуряющим, выматывающим и не приносящим никакого удовольствия. Лирический герой произведения пребывает в своеобразном оазисе. Укрытый роскошной листвою он получает возможность насладиться окружающим пейзажем, предаться спокойному созерцанию, позволяющему понять и почувствовать настроение природы. Безусловно, Фет обладал редким даром – способностью не только видеть то, что скрыто от глаз большинства, но и передавать увиденное, облекая его в стихотворную форму, подбирая точные образы, мастерски выстраивая композицию.
Как здесь свежо под липою
«И что такое поэзия, пусть даже не хорошая, а просто ― поэзия? Какие знаки различия носит Медный Всадник?»
«Поэзия ― любовной страсти дочь И ею во сердцах горячих укрепилась, Но ежели осёл когда в любви горит, Горит, но на стихах о том не говорит.»
«Искусство и поэзия достигают полного развития только благодаря тесному союзу их руководящих представлений с теми познаниями о природе и реальности, которые достигнуты наукой.»
Анатолий Васильевич Луначарский:
«Поэзия не может не быть поэзией своего времени и должна быть ею. Но тот, кто выражает черты своего времени, роднящие его с будущим, оказывается бессмертным.»
««Шуми левкой и резеда. С моей душой стряслась беда. С душой моей стряслась беда, Шуми левкой и резеда». Все понимают, что левкой не дуб и резеда не липа, шуметь они не могут. И всё-таки это хорошо, а почему хорошо, объяснить невозможно: такова поэзия. И, вспоминая Есенина, я всегда думаю: был поэт…»
«Поэзия стала повседневностью.»
Владимир Галактонович Короленко:
«Стих прежде всего — гармония.»
Ханс Георг Гадамер:
«Когда легко написать хорошее стихотворение — трудно сделаться поэтом.»
Михаил Аркадьевич Светлов:
«Поэзия — моя держава, Я вечный подданный ее.»
«В поэзии нет фактов, а есть слова, нет реальности, а есть образы.»
«Что может быть хуже для прирожденного поэта, чем родиться в век разума!»
«Эти ваши стихи можно удалить из моего мозга только хирургическим путем.»
«Подлинные поэты встречаются со своими персонажами лишь после того, как создали их.»
Георгий Валентинович Плеханов:
«Когда поэту не нужен и не понятен окружающий его человеческий мир, то он сам остается ненужным и непонятным для окружающего человеческого мира.»
Джеймс Дуглас Моррисон:
«Настоящая поэзия ничего не говорит, она только указывает возможности. Открывает все двери. Ты можешь открыть любую, которая подходит тебе.»
«Времена великих прозаиков наступали тогда, когда мужчины брились. Времена великих поэтов наступали тогда, когда мужчины носили бороды.»
«Поэты имеют то общее с еретиками, что они всегда защищают свои произведения, но что совесть их никогда не оставляет их в покое.»
«Ты хочешь, чтобы твои песни не умерли? Пой о сердце человека.»
«Проза – это слова в наилучшем порядке, а поэзия – наилучшие слова в наилучшем порядке.»
«Один безупречный сонет стоит длинной поэмы.»
«Все, что поэт пишет с божественным вдохновением и святым духом, то весьма прекрасно.»
«Поэт — самая непоэтичная из божьих тварей, ибо он лишен своего липа: он вечно стремится заполнить собой инородное тело.»
«Поэзия – это проза среди искусств.»
«Поэзия — это религия без надежды.»
«Поэт — существо легкое, крылатое и священное, и он может творить лишь тогда, когда сделается вдохновенным и исступленным и не будет в нем более рассудка.»
«Сочинение стихов ближе к богослужению, чем обычно полагают.»
«Маловысокохудожественные стихи.»
Анна Андреевна Ахматова:
«Когда б вы знали, из какого сора Растут стихи, не ведая стыда.»
«Мы уже в том возрасте, когда любят не поэтов, а стихотворения.»
«Стихотворение есть растянутое колебание между звуком и смыслом.»
«Поэзия (как ошибочно считают люди наивные или пресыщенные) заключается не в ритмическом сочетании слов-погремушек, но в духе, который охватывает широкие горизонты и видит дальше и глубже, чем глаза человека.»
«От поэта часто остается одно-единственное стихотворение. Жаль, что неизвестно заранее, какое именно, а то бы можно было не писать всех остальных.»
«Прославим поэтов, у которых один бог — красиво сказанное бесстрашное слово правды.»
Лев Николаевич Толстой:
«Поэзия есть огонь, загорающийся в душе человека. Огонь этот жжет, греет и освещает Настоящий поэт сам невольно и страданьем горит, и жжет других, и в этом все дело.»
Мигель де Сервантес:
«Поэзия подобна нежной и юной деве, изумительной красавице, которую стараются одарить, украсить и нарядить многие другие девы, то есть все остальные науки, и ей надлежит пользоваться их услугами, им же — преисполняться ее величия. Но только дева эта не любит, чтобы с нею вольно обходились, таскали ее по улицам, кричали о ней на площадях или же в закоулках дворцов. Она из такого металла, что человек, который умеет с ней обходиться, может превратить ее в чистейшее золото, коему нет цены.»