Как звали бульдога тетушки мардж
Как звали бульдога тетушки мардж
Марджори Дурсль была женщиной гренадерских пропорций. Дядя Вернон, при всем его необъятном пузе, на фоне своей старшей сестры казался мелким и даже где-то худым. Тетя Мардж придерживалась убеждения, что хорошего человека должно быть много, а посему свою комплекцию воспринимала, как подтверждение своей собственной несомненной святости. Усики над верхней губой она тщательно выщипывала, но Гарри все равно представлял, что усы у нее тоже гренадерские, закрученные кренделями. И голос вполне подходящий, чтобы на плацу команды отдавать.
Гарри, как самый маленький и тощий, занимал в списке тети Мардж место Самого Плохого человека. Гарри никогда не было «много». За ним в списке шла тетя Петуния, которую Мардж при встрече всегда осматривала с жалостью в глазах: опять нисколечко не поправилась. И тут же следовали бесконечные советы, как именно нужно держать себя в форме, чтобы люди не подумали, что Петуния больна чем-нибудь неудобосказуемым, а то и вовсе – что Вернон не в состоянии прокормить свою жену.
Большой любви к Мардж это у невестки не вызывало, но поскольку Мардж была единственной и любимой сестрой Вернона, Петуния стискивала зубы и выдавливала из себя приветливую улыбку. Благо, родственница приезжала нечасто и оставалась гостить недолго.
Собак она выращивала еще и для подпольных собачьих боев, которые регулярно проводились где-то на севере Англии. Хвастаться она этим не хвасталась, но иногда в разговорах проскальзывали подробности, как натаскивают таких собак, как их учат слушаться хозяина – и только хозяина, потому что ко всем остальным, и людям, и собакам, такой пес испытывает только безграничную ненависть.
Однажды в сильном подпитии, Мардж решила показать брату и невестке, как именно натравливают бульдогов на быков. В тот раз она привезла с собой своего любимого пса, Злыдня, победителя какого-то собачьего конкурса. Злыдень не отходил от хозяйки, всегда пристраиваясь поближе к ее креслу, и вид имел самый меланхоличный и сонный. Под присмотром Мардж, Дадли гладил его целый вечер, пес только поворачивался, подставляя нечесаный бочок и сладко похрапывал. Вернон, тоже приложившийся в тот вечер к коньяку, только расхохотался:
— Да он же у тебя плюшевая игрушка! Кого он там травить будет, пройдет два шага, и заснет!
Мардж возмущенно вскинулась:
Поскольку быков в Литтл Уинингсе отродясь не водилось, роль быка выпала Самому Плохому человеку – Гарри Поттеру.
Гарри повезло трижды. Во-первых, в отличие от родственников, он не расслаблялся, сидя в мягких креслах, из которых и выбраться без посторонней помощи тяжело, а отмывал тарелки на кухне, прислушиваясь к разговорам из гостиной. И полупьяные рассказы тетки Мардж слышал прекрасно, отчего его шестое чувство, всегда предупреждавшее об опасности, взвыло просто дурным голосом. Поэтому он не стал дожидаться, пока Злыдень торпедой влетит на кухню, а выскочил во двор.
Во-вторых, Злыдень немного не рассчитал траекторию бегства юркого мальчишки и хлопнул пастью не за ногу, а за слишком широкие штаны, перешедшие в собственность Гарри от Дадли. Гарри рывком развязал бечевку, благодаря которой штаны с него не сваливались, и быстрым движением выскользнул из штанов, оставшись в одних трусах.
А в-третьих, на заднем дворе Дурслей росло довольно высокое дерево, на которое испуганный мальчишка влетел одним прыжком и теперь, держась за ветки, пытался перебраться повыше от жутких челюстей Злыдня.
Злыдень, расстроенный своим промахом, угрожающе рычал внизу, терзая трофейные штаны. Мардж с Верноном пьяно хохотали:
— Бычок неправильный, это не бычок, а белка!
С дерева Гарри удалось спуститься только через пару часов, когда родственники переключились на другие развлечения, а Дадли начал ныть, что хочет еще погладить песика. Весенний ветер продул Гарри насквозь, царапины от веток противно зудели, а судорожно сжатые вокруг ствола руки не хотели разжиматься, заледенев.
Весь следующий день Гарри провел в своем чулане, потому что тетя Петуния испугалась, что он своим чиханием заразит милого Дадличку. А Гарри радовался, что заболел, так можно было избежать встречи со Злыднем, который прекрасно знал, что науськивали его не на штаны, а на тощего бычка, который в тех штанах так забавно путался.
Через день тетка Мардж уехала, и Злыдня с собой увезла. А собак с тех пор Гарри боялся.
Как звали бульдога тетушки мардж
Жил-был мальчик по имени Гарри…
Я сидел в чулане под лестницей и думал о своем безобразном поведении.
Если честно, на этот раз меня наказали за дело: я грохнул дорогущую вазу (по мне, так она была уродлива донельзя, но моего мнения спросить забыли). Преступление отягощалось тем, что разбил я ее собственным лбом, когда летел с лестницы. И нет, я не катался по перилам и не споткнулся, меня оттуда уронил кузен, который сдуру решил опробовать на мне новый приемчик прямо на площадке второго этажа (хотя я сразу сказал, что это плохая идея), но не удержал равновесия. Собственно, я пытался его поймать, но не учел разницы в весовой категории.
Мне-то что, я отделался легким испугом (проверено, я могу даже со второго этажа прыгать без ущерба для себя), а вот кузен здорово ушибся, расквасил нос о мою пятку и выбил зуб. Хорошо еще, молочный, причем именно тот, который шатался, но сам выпадать не желал. К стоматологу кузена затащить можно только на веревке (привязанной к грузовику, не иначе), так что я бы на его месте еще и спасибо сказал!
Само собой, никакие «Я не виноват!» и «Я нечаянно!» не сработали, и мне было велено отправляться в чулан и поразмыслить как следует над своим поведением, чем я и занимался уже с четверть часа.
Тут в чулан забрался мой кузен, аккуратно притворил за собой дверь и уселся напротив меня на старый ящик с инструментами. Я подумал, что еще пара лет, и уместиться здесь вдвоем мы просто не сможем даже стоя в обнимку: кузен широкий, а я высокий, так что места по-любому не хватит.
-Да знаю я, что ты предупреждал! Только мама и слышать ничего не захотела, говорит, оба хулиганили, оба и получите.
Он тяжело вздохнул.
Нет, я не ясновидящий и не мог предположить, что окажусь в чулане именно сегодня. Но, поскольку происходит это с завидной регулярностью, а сидеть в чулане очень скучно, то я давно устроил тут тайное логово. В смысле, в другом ящике лежит несколько приключенческих книжек, правда, читанных уже по нескольку раз, а в этом вот — учебники. В школу-то мы с кузеном таскаем один комплект на двоих, так удобнее (и дешевле), а второй хранится здесь. Всё не зря торчать под арестом! Можно еще в карты играть, но если застукают — сидеть долго.
Свет тут есть — яркой лампочки под потолком вполне достаточно, чтобы читать и писать. Раньше не было, тогда приходилось маяться с карманным фонариком, но потом кузена осенило, и тетя, сунувшись сюда за какой-то утварью, споткнулась о швабру и уронила на себя с полки две кастрюли и сковородку, после чего вызвала мастера, и тот провел в чулан электричество. Выключатель, правда, снаружи, но что я, дурак, в темноте сидеть? Как пошел в «тюрьму», так и включил. Дверь-то все равно не запирается, потому как нам может в туалет приспичить, и что тогда?
Так дело пошло на лад, и к истечению второго часа мы добили домашку по математике, выучили нужные параграфы по истории и взялись зубрить французские слова. Скажу честно, произношение у нас так себе, поэтому мы считаем, что добились успеха, когда можем разобрать то, о чем пытается сказать другой.
Судя по всему, тетя уже не очень сердилась. Я подумал, что надо будет достать осколки вазы из мусорного ведра и склеить ее. Ну. не совсем склеить, но об этом позже.
Дадли тетя велела чистить картошку, а мне — резать прочие овощи, пока она колдует над мясом. Вообще-то, я и сам умею готовить, что и делаю, когда тетя задерживается на работе. Ну или так просто, это несложно. Сегодня, правда, был выходной, так что тетя занялась стряпней сама, она это дело любит! Ну и обед надо хотя бы на пару дней вперед соорудить. Ну а мы были на подсобных работах ради ускорения процесса.
Вот Дадли к готовке лучше не подпускать. Чистить и мыть что-то — это еще ладно, а вот если приставить его что-то порезать, так он половину в процессе слопает! Сырую картошку и мясо, правда, не ест, но сыр, бекон, салат, морковку, капусту и даже лук уплетает за милую душу! Ну или пробовать на соль начнет так, что не остановишь. В общем, если он у плиты, за ним глаз да глаз! Но и Дадли может состряпать что-нибудь простенькое, куда ж без того. Словом, с голоду мы рядом с полным холодильником не умрем, и ладно.
Как звали бульдога тетушки мардж
Как звали бульдога тётушки Мардж?
А Сколько было у неё бульдогов?
Кто послал Добби к Гарри и зачем?
Лиза, это был Драко, он хотел, чтобы Добби сделал компроматные колдографии Гарри.
Что продавали Фред и Джордж из-под полы в Хогвартсе?
Таблетки от поноса
Зачем они это делали
Они хотели, чтобы в Хогвартсе студенты перестали отлынивать от занятий и стали учиться на отлично.
Где близнецы Уизли открыли свой магазин?
Как к Гарри попала мантия-невидимка?
Как звали бульдога тетушки мардж
Они очень быстро перешли «на ты», хотя Брайан и предупредил, что в официальных случаях будет требовать с Гарри выполнения определенных правил поведения. Узнав, что его нового воспитанника не учили вообще никакому этикету, он огорчился, но тут же вспомнил, что в родовой библиотеке у него есть замечательный учебник для начинающих.
Пока они договорились, что в Хогвартс Гарри вернется(если захочет) только через полгода. Брайан с утра уже успел потерзать целителей на предмет здоровья воспитанника, и вердикт был однозначным: для полного восстановления здоровья Гарри необходим покой и специальные нагрузки, которые в школе ему никто обеспечивать не будет. Гарри не расстроился: в Хогвартс ему возвращаться не хотелось вообще. Слишком болезненными были воспоминания. Может быть, потом, когда все душевные раны затянутся.
Несс заходил каждый день с утра, иногда пересекаясь со Сметвиком, на утреннем обходе. Набравшись смелости, Гарри спросил у Брайана, кто будет оплачивать его содержание в доме наставника (уж очень лицо Молли Уизли из воспоминаний его покоробило). Несс хмыкнул, достал из папки с бумагами Гарри пачку счетов и показал ему:
— У тебя же здесь все написано, мы только позавчера их просматривали. Вот, смотри: гоблины перечисляли твоим опекунам определенную сумму в месяц. Эта сумма снимается не из твоего школьного хранилища, а из главного хранилища Поттеров, и определена она еще твоим дедом, Чарльзом. Твой отец не стал ее изменять. Так что за мои расходы не беспокойся.
— А кто получал эти деньги? – вдруг спросил Гарри. – Мои маггловские родственники всегда говорили, что я у них из милости живу.
— До твоих одиннадцати лет – видишь? – сумма делилась пополам, половина шла магическому опекуну, половина – магглам, в банк Барклай. Потом ты пошел в школу, и магглам перестали платить на время твоей учебы там. А магическим опекуном у тебя был Альбус Дамблдор. Ему деньги перечислялись постоянно.
— Если хочешь, можно попробовать вытрясти из них все – и у магглов твоих, и у Дамблдора.
— Ай, возни больше. Магглы мои сдернули куда-то, сразу, как только я в больнице оказался. А с Дамблдора сейчас только анализы можно попробовать стрясти, и то, говорят, сложно, никого к себе не подпускает. Мне газеты поначалу читать не разрешали, так нашлась добрая душа из нянечек, приносит последние сплетни. Лучше всяких «Пророков», теперь я все новости у нее узнаю.
Брайан улыбался: похоже, воспитанник у него не дурак и отнюдь не разрекламированный прошлогодним «Пророком» псих. И не бедная сиротинка, каким описывал его тот же «Пророк» уже в этом году. Бедные сиротки так себя не ведут, а мальчишка гордый и самостоятельный. Необученный, правда. придется потрудиться, чтобы из этого полуфабриката сотворить Лорда Поттера.
— Видишь ли, в магическом мире существует традиция наставничества. Еще с давних времен маги поняли, что детей необходимо не только беречь и охранять, но и готовить к взрослой жизни. Пока у ребенка есть родители – обо всем заботятся они. А вот если ребенок сирота, то ему обязаны найти наставника – и даже не потому, что все мы такие благородные или сострадательные. Необученный маг может навести на сообщество Инквизицию. Или не справится со своей силой – и хорошо, если просто выгорит, станет сквибом, а ведь могут и другие пострадать. Еще существует вероятность, что такой маг, не понимая и не зная законов магии, может серьезно проклясть в запале или гневе, совершенно не желая того. Чем потом разбираться с неожиданным исчезновением целого рода, проще ребенка обучить всему необходимому.
— А как же магглорожденные? Их ведь так не обучают?
— У магглорожденных таких выбросов силы не бывает. Тебя подпитывает сила Рода, нескольких поколений Поттеров. Стать наставником – это невероятно почетно среди магов. Я сейчас не только опекун будущего лорда Поттера, что само по себе престижно, я демонстрирую, что мой Род достаточно силен для твоего обучения.
— Понятно, почему никто не стал возражать, когда Дамблдор объявил себя моим опекуном. Жаль только, что наставником он не был.
Воспоминания о снах с участием Волдеморта и наведенных им видений Гарри слил одной кучей. В думосброс они нырнули вместе с целителем Тики. Целитель морщился от кровавых сцен и явно сумасшедших завываний Темного Лорда. Воспоминания сменялись одно за другим, и тут Тики явственно насторожился:
— Ну-ка, вот это еще раз надо посмотреть.
«Это» было нападением змеи на Артура Уизли. Гарри прекрасно помнил, что во сне он чувствовал себя змеей, но в воспоминаниях он смотрел на происходящее немного сверху и искоса. Целитель Тики щелкнул палочкой, заставляя воспоминание вернуться немного назад, как в маггловском видеомагнитофоне.
Повторяющиеся сны с коридором и дверью в отдел пророчеств, а затем появление в них Сириуса вызвали у целителя смешок:
— Ну видно же, что одну картинку накладывали на другую. Монтаж, молодой человек. Обыкновенный монтаж. А лицо Блэка и вовсе – оно вам ничего не напоминает?
Янус Тики похлопал несчастного Гарри по плечу.
— Во сне вы не смогли бы это понять. И увидеть разницу, между реальным человеком и его колдоснимком. Во сне самые нереальные вещи кажутся вполне естественными.
— Но как же так, я ведь увидел это на экзамене по истории магии! Я не спал, просто хлопнулся в обморок – и увидел все это!
— Технически, вам могли показать этот сон и ночью, а потом зацепить заклинание на повтор в нужное время. Или на условный сигнал, скажем, на звяканье графина о стакан – кто-то из экзаменаторов воды себе наливал, в начале воспоминания.
Сон-видение горящей Норы целитель просмотрел один раз с Гарри, потом вернулся и смотрел его уже сам. Оторвавшись от думосброса, он задумчиво глянул на нахохлившегося пациента.
— Вы уже поняли, да? – печально спросил он. – Это такая же обманка, как и воспоминания о мучении вашего крестного отца в Отделе Тайн. Ваш испуганный мозг додумывал картину сам. Предварительно вы зациклились на возможном несчастье с друзьями, а когда вам продемонстрировали языки пламени и испуганные крики, картина приобрела законченный вид. Люди в плащах и масках пожирателей прозрачные, семейство Уизли вообще только контурами намечено. Да и сам сон длится по времени буквально секунды, ваши щиты были слишком устойчивы для полноценного пробоя.
— Живы и здоровы. Да вы и сами могли в этом убедиться, мистер Поттер, вы же их видели.
Не дожидаясь новой вспышки эмоций, целитель отмерил в стакан Умиротворяющего зелья пополам со Сном-без-Сновидений.
— Вот, выпейте. И успокойтесь. Все наладится.
Выходя из палаты и осторожно прикрывая за собой дверь, Тики думал, что все наладилось уже потому, что оба весомых раздражителя для его пациента – Волдеморт и Дамблдор – исчезли с его горизонта. Как мастер-менталист, он прекрасно видел, что все наведенные воспоминания Гарри были слеплены одними руками – и вряд ли это были руки Темного Лорда.
Как звали бульдога тетушки мардж
Янус Тики теперь приходил к Гарри каждый день до обеда, помогать с окклюменцией. Поначалу обучение продвигалось тяжко, Гарри не понимал, чего от него хотят и как это вообще можно сделать, как ни объяснял Тики про щиты и обманки. Тогда Тики принес думосброс, вытянул из головы картинку и показал ее Гарри в думосбросе.
— Вот, смотрите, как выглядят щиты окклюмента изнутри.
Тики сначала обалдел, потом рассмеялся:
— И от магглов толк есть, оказывается. Ну, пусть будет целлофан. Обратите внимание, он прозрачный, гибкий, при давлении извне прогибается, но внутрь не пускает. А вы выстроили стену из гранита, а внутри порядок не навели, поэтому имели навязчивые мысли – ведь было же такое, словно по кругу, одно и то же?
— Сначала вы должны были рассортировать все воспоминания, фигурально выражаясь, разложить все по полочкам. А потом прикрыть их щитами. При атаке легиллимента щит сигнализирует о проникновении, прогибается вовнутрь, в эти, как вы сказали, дырочки, можно выпустить отвлекающие картинки из ничего не значащих воспоминаний. Представьте себе узкие бойницы, через которые стрелки поливают нападающих стрелами: в них не попасть, а у стрелков нападающие – как на ладони.
— Это не значит «пустая голова». Все важное скрывается за вторым или третьим слоем щитов. А на поверхности щитов – чисто. Или можно закольцевать что-нибудь рутинное и банальное, утренний чай, например, или полет на метле.
И сначала неохотно и с подспудным страхом, а потом уже с интересом, Гарри стал рассматривать свою жизнь в думосбросе Януса Тики. Каменная чаша была поменьше, чем у Дамблдора, много воспоминаний сразу в нее не вмещалось, поэтому Гарри делал перерывы, а в перерывах обдумывал увиденное.
Так, он заметил, что ненависть Дурслей была вызвана страхом. Думосброс отсекал эмоции самого Гарри, но прекрасно показывал чужие – и Гарри видел, что первой эмоцией в Дурслях был страх, а потом уже негодование на урода, который их напугал. И все наказания от тетки и дяди были спровоцированы не столько самим Гарри, сколько страхом – перед соседями, которые могли чего-то странное увидеть, перед школьными учителями, в общем, перед пресловутым общественным мнением, к которому Дурсли относились весьма трепетно. Понять этого Гарри не понимал, сам он никогда не обращал внимание на «общественное мнение», раз уж оно так плохо к нему относилось, но принял, как данность. Еще он подумал, что живи они где-нибудь на необитаемом острове, родственники, возможно, смогли бы относиться к нему получше. Не сложилось.
Встречу с Малфоем в магазине Мадам Малкин он отсмотрел не меньше трех раз. Очень уж удивился. Драко Малфой не был похож на Дадли – нисколько. Видно было, что мальчишка страшно стесняется заговорить с незнакомцем, а потом напяливает на лицо «папину» высокомерную маску, видимо, так его научили брать себя в руки.
Вообще, первые свои дни в Волшебном мире Гарри просматривал посекундно: теперь, зная, что к чему, и как все продолжалось дальше, он только руками разводил, от собственной глупости и наивности.
Рон подсел к нему не потому, что в поезде не было свободных мест: его притащили близнецы и показали нужное купе, где сидел Гарри Поттер. А когда пришел Малфой, Рон первым начал свару, издевательски хихикая над именем незнакомого мальчика. После пяти лет непрерывного с Роном общения, Гарри мог сказать, что хихиканье было именно издевательским: тогда он этого не знал. Похоже, это не Гарри решил с Роном подружиться, а Рон выбрал для Гарри себя, в качестве друга. И друга ли? Или источник бесплатного угощения, с приложением в виде героя магического мира? Просматривая эпизоды, вытащенные из отдела Боли, Гарри только головой качал: как он не замечал роновой зависти и ревности, и не на четвертом курсе, когда все взорвалось в его лице вспышкой на Хэллоуин, а раньше? Даже на первом курсе видно было, как Рон оттирал от него однокурсников, которые пытались просто общаться! Вот уж кто был похож на Дадли.
А Гарри тогда был счастлив, что хоть кто-то хочет с ним поговорить!
А в следующем году в Нору приехала и Гермиона. Гарри, отстоявшему у плиты в Дурслях несколько лет, было прекрасно известно, что один раз накормить два лишних рта – несложно. Но все время отслеживать количество порций все-таки накладно, и по деньгам, и по вложенному труду. Может быть, директор все-таки платил Уизли за его содержание? Сам Гарри тогда не догадался предложить их семье денег.
Просмотр воспоминаний о Гермионе только добавил Гарри раздражения на себя. Он никогда не замечал, каким удовлетворением загорались глаза подруги, когда он и Рон списывали у нее задания. На первом курсе, после происшествия с троллем, Гермиона пыталась объяснить им важность учебы, особенно для Гарри, который, как и она, вырос в другом мире, но потом махнула рукой на тупиц и лентяев. А потом – Гарри это видел отчетливо – стала находить удовольствие в том, что по сравнению с ней оба они выглядели намного тупее, чем даже было на самом деле. Самоутверждалась, выходит. Ну что ж, сам виноват, подруга была права.
Самые жуткие воспоминания – об Отделе Тайн и о навеянных снах Волдеморта – Гарри оставил напоследок. Целитель Тики попросил его не смотреть их в одиночестве, опасаясь неконтролируемого взрыва магии, какой он уже здесь устроил. Гарри и сам оттягивал это, как мог. Раны были еще свежими и полыхали огнем от единственной мысли о произошедшем. К тому же предстояло знакомство с наставником, и Гарри не хотел при первой встрече выглядеть раздрызганным психом.