Public talk что это
Strelka Media представляет Public talk: обсудим важное за чашкой кофе
Совместно с кофейней «Утро» мы подготовили проект в формате Public talk – разговор на заданную тему с участием экспертов, которые помогут лучше разобраться в проблеме. Первое мероприятие будет посвящено актуальной на сегодняшний день экологии, участие в нем бесплатное. Рассказываем, что такое Public talk, когда будет первая встреча и чем этот проект выделяется в городе.
Public talk
Такой формат набирает сейчас большую популярность: он удобен, практичен и познавателен.
Public talk — это формат публичных встреч с известными людьми или специалистами, где обсуждаются актуальные социальные проблемы.
В наше время таких проблем много: экология, политика, искусство, саморазвитие, питание и так далее. Public talk — отличный вариант для того, чтобы можно было «выговориться» по острой тематике, послушать эксперта и просто провести хорошо время.
Как это будет проходить
Последняя среда месяца — это время, когда будет проходить Public talk в кофейне «Утро». На аккаунтах Strelka.Media и кофейни «Утро» будут посты, в которых вы узнаете о приближающемся Public talk, об эксперте на мероприятии и об основных темах, обозначенных вместе со специалистом.
Для того, чтобы попасть на Public talk надо будет зарегистрироваться — написать в комментариях о том, что хотите прийти. К сожалению, количество участников ограничено размерами кофейни: пока что это 20-25 человек. Среди наших соцсетей посты появятся в Instagram, ВК и Telegram, но комментарии оставить можно будет только в аккаунте «Утро».
Можно будет прийти пораньше и выпить кофе, а основательницы кофейни обещают приготовить необычный пирог для посетителей мероприятия.
Данное мероприятие бесплатное.
Фото: Кофейня «Утро»
Ближайшая встреча пройдёт 26 февраля (среда) в 19.00. Тема: «Экология: проблема раздута или ситуация действительно плачевная. Как помочь, если я ограничен в ресурсах и времени». Экспертом станет Анна Головина, ярославская экоактивистка и депутат Кузнечихинского сельского поселения.
Уникальность мероприятия
Таких открытых бесед город еще не видел, ведь прийти могут все желающие, кому интересна тема. У вас есть возможность также стать участником беседы: экспертом или приглашенным гостем. Удобен формат и тем, что он подразумевает дискуссию, поэтому есть возможность открыть для себя что-то новое или расширить свои знания.
Мероприятия в формате Public Talk на примере Национальной премии «Золотая опора» 2016: Надежда Дроздова, «Михайлов и партнеры»
Идея как базис
При подготовке любого мероприятия прежде всего важно определить конечную цель его проведения. От этого будут зависеть формат, участники, а также список СМИ, которых необходимо привлечь к освещению события. Четкое понимание этих аспектов позволит заранее определить характер и потенциальный охват последующих публикаций.
Мероприятия «для галочки» с бесцельным выступлением спикеров сегодня не работают и даже способны нанести вред репутации компании, так как журналисты в поиске достойной фактуры скорее обратят внимание на недостатки и неточности в предоставлении информации. Нестандартная, но при этом четкая и понятная идея мероприятия или необычная упаковка привычного содержания создают основу для успешной коммуникации с медиа-сообществом.
Важно отметить, что успех мероприятия для прессы во многом зависит от качества существующих отношений со СМИ. При этом для большинства компаний кропотливая и долгосрочная работа с медиа очень затратна с точки зрения финансового и кадрового ресурса. В этой ситуации организация знакового и яркого мероприятия является оптимальным решением для успешной коммуникации с прессой и достижения максимального эффекта «здесь и сейчас». Привлечение СМИ к организации события позволяет повысить статус мероприятия, а также делает его более интересным не только для журналистов, но и для других стейкхолдеров компании.
Опыт «Золотой опоры»
Успешным примером подобного сотрудничества является история национальной премии «Золотая опора».
Фото предоставлено «Михайлов и Партнеры»
Задача и решение
Премия «Золотая опора» вручается с 2005 года, но само мероприятие традиционно проходило в закрытом формате только с участием награждаемых потребителей и сбытовых компаний. В процессе реформирования отрасли существенно выросло количество вовлечённых участников, и сегодня очевидно, что платёжная дисциплина – это не проблема только сбытовых компаний. Сам формат взаимоотношений с потребителями также изменился – сегодня это не линейные отношения «продавец-покупатель», а партнёрство, необходимое для успешного развития бизнеса.
В целях организации содержательной отраслевой дискуссии в 2013 году Группа «Интер РАО» при содействии «Михайлов и Партнёры» инициировала проведение ежегодного отраслевого мероприятия, посвящённого развитию энергосбытового бизнеса в России.
Фото предоставлено «Михайлов и Партнеры»
В 2014 году на площадке ИД «Коммерсантъ» была организована конференция, в которой приняли участие более 100 специалистов, в том числе первые лица отрасли, выступившие в качестве докладчиков тематических сессий.
В 2015 году мероприятие было встроено в формат одного из ключевых событий отрасли – конференции Ведомостей «Российская энергетика». Активное обсуждение проблем розничного рынка и совместный поиск решений позволил ускорить принятие закона «Об укреплении платёжной дисциплины», который вступил в силу в конце 2015 года.
В 2016 году медиапартнёром проекта стало МИА «Россия сегодня». Мероприятие состояло из двух основных частей: деловой – круглый стол «Перспективы развития энергосбытового бизнеса в России» с выступлением ключевых регуляторов российского энергорынка (ФАС, Минэнерго и отраслевых организаций) и торжественной церемонии вручения Национальной премии «Золотая опора» лучшим потребителям электроэнергии.
Результат
Кроме того, проект позволил укрепить долгосрочные партнёрские отношения между крупнейшими потребителями электроэнергии и энергосбытовыми компаниями, а также запустить качественную отраслевую дискуссию о перспективах развития розничного энергорынка в России. В своих комментариях представители Минэнерго и ФАС, а также отраслевые регуляторы выразили поддержку мероприятию, признав его единственной независимой площадкой для экспертного обсуждения розничного энергорынка.
Надежда Дроздова,
директор практики корпоративных коммуникаций
«Михайлов и Партнёры»
Электронный журнал о благотворительности
Филантроп
Паблик-токи как новый фандрайзинговый формат
Этой осенью «Фонд борьбы с лейкемией» провел сразу несколько паблик-токов — публичных дискуссий и использовал их как экспериментальный фандрайзинговый формат. О том, почему это может стать перспективным направлением в фандрайзинге, рассказывает фандрайзер фонда Марина Крижевская.
— Как возникла идея организации именно паблик-токов?
— В своей работе мы постоянно сталкивались с различными стереотипами и страхами. Это и боязнь заболеть раком, и опасения, что рак может быть заразен, и нежелание помогать взрослым. Считается, что взрослый должен справиться сам.
Идея первого паблик-тока возникла благодаря волне хайпа, которая поднялась вокруг истории с рекламой Nike и Залиной Маршенкуловой — тогда многие люди горячо обсуждали вопросы, касающиеся стереотипов, связанных с мужчинами и женщинами. Тут-то мы и поняли, что в своей работе тоже постоянно сталкиваемся с подобными темами.
— Причем тут лейкоз и взаимоотношения полов?
— Скажем, мужчины боятся просить о помощи, потому что это «стыдно»: существует представление о том, что они прежде всего кормильцы, а не «слабаки». Порой нам приходится буквально уговаривать людей обратиться в фонд, объяснять, как нам важно публично писать о них.
С другой стороны, даже если женщина слабая, проходит испытание тяжелой химиотерапией, она все равно продолжает руководить домом, потому что якобы мужчина не справится. К слову, это не оправдывается — позже выясняется, что муж, на самом деле, прекрасно управляется и с готовкой, и с воспитанием детей и со всеми остальными стереотипно «женскими» делами.
И вот на этой волне мы поняли, что тоже хотим поговорить о ролях мужчин и женщин, но сделать это шире. Не обязательно говорить исключительно о тех, кто лежит в больнице — сейчас они там, но после выздоровеют и станут теми же мужчинами и женщинами, только с каким-то личным потрясением, которое каждый из них пережил.
— Какие паблик-токи вы уже организовали?
— Первый разговор был про женщин, беседа называлась «Феминизм vs маскулизм: кто здесь жертва». Мы пригласили блогеров Залину Маршенкулову и Арину Холину, главного редактора журнала Maxim Александра Маленкова, психолога Григория Крамского и журналиста и члена попечительского совета фонда Игоря Виттеля, которые модерировали дискуссию. Беседа получилась довольно жаркой! Было очень интересно, как разные поколения реагируют на поднимаемые нами вопросы. Там были и студенты, и люди более старшего возраста.
А вторая история была про мужчин — «Все мужчины… Кто?». Это была лично моя инициатива — мы пригласили Леонида Бараца и Камиля Ларина из театра «Квартет И», продюсера группы «ЧАЙФ» Дмитрия Гройсмана, театрального критика Антона Хитрова, дизайнера-стилиста Нестора Ротсена, журналиста и переводчика Василия Сонькина. Модератором встречи, как и в первый раз, стал психолог Григорий Крамской. Сейчас идет волна радикального феминизма: к правам женщин, слава богу, стали привлекать много внимания, и мне было интересно, что на фоне всего этого чувствуют мужчины.
Это слайд-шоу требует JavaScript.
— На ваш взгляд, паблик-ток — эффективный способ для привлечения средств?
— Честно говоря, когда мы организовывали первый ивент, я вообще не была уверена, что люди придут— вроде бы такая странная тема — мужчины, женщины… На первый взгляд не вполне понятно, как она связана с благотворительностью. Тем не менее, народу было достаточно.
Ивенты, мероприятия оффлайн, если это не большое мероприятие с известными звездами шоу-бизнеса — все равно не могут считаться супер-эффективными в плане франдрайзинга.
Они эффективны скорее как способ распространения информации. Нам важно, чтобы повышался уровень информированности людей о том, что такая проблема вообще есть, что есть фонд, который решает проблемы взрослых людей, и в том числе какие-то психологические аспекты затрагивает.
У фонда есть отдельная программа, она называется «Борьба с канцерофобией» и сюда как раз эти паблик-токи вполне укладываются. Мы всех призываем осознать, что говорить про проблемы взрослых людей, про поддержку, про уязвимость — не страшно. Лейкоз излечим и люди, которые болели и выздоровели, потом становятся обычными членами общества.
— Как вам кажется, выигрывает ли этот формат у других ивентов, которые делает фонд — концертов, например?
— Сравнивать очень сложно. Это слишком разные истории. Я бы не сказала, что формат паблик-токов выигрывает, но если есть острые темы, возникающие в обществе, на которые получается оперативно отреагировать, то это однозначно эффективно. Концерты, поэтические вечера, выставки — это такая вневременная, вечная история, они всегда востребованы.
Единственная проблема, с которой мы постоянно сталкиваемся в организации ивентов — и концертов в том числе, — что мероприятия с приставкой «благотворительный» пугают. Вероятно, когда люди видят слово «благотворительный», у них возникают опасения, что с них денег попросят дополнительно или заставят о чем-то мрачном разговаривать. Мы хотим выйти из парадигмы «если мероприятие благотворительное — значит, какое-то унылое, где грустные люди просят денег на бедных детей». Именно поэтому мы решили отойти от узкой темы рака у взрослых и пошли в более широкую плоскость в этих дискуссиях.
Мы показываем, что благотворительность, это такой же мир, там точно такие же люди работают, их волнуют те же вопросы, что и всех. Просто люди, которые стали подопечными фонда — они более уязвимые и лучше иллюстрируют необходимость поддержки, эмпатии. Этот формат подразумевает, что ты покупаешь билет на интересный разговор и при этом еще кому-то помогаешь.
— А другие фонды делают что-то подобное или вы первые?
— Мне кажется, что мы первые. Я такого еще не встречала.
— О чем будет следующий паблик-ток?
— Сейчас у нас есть план развивать наш Youtube-канал. Уже после второго паблик-тока мы увидели, что есть запрос от людей из регионов. Они видят наши посты на Фейсбуке и анонсы, не могут принять участие лично, но хотели бы посмотреть запись с мероприятия — мы планируем это для них в ближайшем будущем организовать.
Еще в октябре у нас прошел паблик-ток в Черногории на фестивале «Возраст счастья». Это такой фестиваль, который привлекает людей старшего возраста и рассказывает о том, что жизнь не заканчивается в 50 лет, а, наоборот, вовсю продолжается. Его тема — «Искусство помогать»: мы хотели поговорить о благотворительности вообще и о том, хотят ли люди в принципе помогать другим, каково это — быть «звездой» и помогать, особенно, когда тебя, как публичную персону, просят поддержать сразу много разных проектов, как отличить настоящую благотворительность от токсичной…
О дальнейших паблик-токах мы тоже думаем. Пока не могу раскрыть темы предстоящих разговоров, многие из них еще в разработке — следите за новостями на странице фонда и все узнаете первыми.
Public talk что это
До Яндекса работал в компании SPIRIT DSP и в ее дочернем подразделении, компании SeeStorm в должности директора по продуктам. Занимался алгоритмами сжатия и передачи звука и видео, распознаванием речи, технологиями видеоконференций, компьютерным зрением и 3D-моделированием.
Работал в одном из пионеров российского Интернета, компании «Порт.Ру», где создавал систему каталогизаций для первого в России онлайн маркетплейса.
Первым местом работы был временный научный коллектив «Сверхматрица», где занимался машинным проектированием топологии сверхпроводниковых матриц.
Окончил МИРЭА. Участник разработки национальной стратегии развития ИИ.
Руководитель лаборатории машинного интеллекта Яндекса. Отвечает за направление экспериментальных продуктов и технологий на базе ИИ.
Петр Скобелев также руководит лабораторией «Интеллектуальные системы» ИПУСС РАН, является зав. кафедрой «ЭСИБ» СамГТУ, научным руководителем лаборатории «Интеллектуальные аэрокосмические системы» в СГАУ, ведущим научным сотрудником лаборатории сложных систем теоретического сектора ФИАН (Москва).
НАО «Группа компаний «Генезис знаний» (резидент Сколково с 2018 года) объединяет научно-производственные компании «Разумные решения», «Мультииагентные технологии», «Сетецентрические платформы» и НПК «Интеллектуальные транспортные системы», а также ряд начинающих стартапов. Для продвижения продукции Группы компаний на зарубежных рынках созданы Digital Eco-Systems, Ltd в Англии и Multi-Agent Technology, Oy в Финляндии.
Группа компаний, по оценке АИРР, РВК и PwC, входит в число наиболее инновационных и быстро растущих компаний России с высоким экспортным потенциалом. Компании группы не один раз признавались лучшими компаниями года, лучшими компаниями-экспортерами, лучшими инновационными компаниями и т.д.
Общий объем инвестиций и доходов от реализации инновационной продукции в сфере «Искусственного интеллекта», привлеченных в Самарскую область – более 1.5 млрд. руб.
И когда Google сюда пришел, мы сразу начали проигрывать по качеству, это была катастрофа. Мы теряли рынок быстро. Тогда (это было ровно 10 лет назад) был поиск по машинному обучению, мы внедрили MatrixNet, что резко повысило качество поиска, и тренд поменялся. Мы стали отыгрывать потерянную долю. Мы стали искать лучше, и люди вернулись.
Вот чтобы понять, насколько это важная история. Сейчас эта формула ранжирования занимает примерно 1 гб и она подбирается каждый день. Представляете размер такой формулы? Это если ее в книгах записывать — это 10 тысяч книг. Это размер формулы ранжирования поиска. И так надо, потому что, если мы не будем ее обучать, мы проиграем рынок.
Искусственный интеллект. И тут, в этот момент началось. Знаете, есть такая шутка, что если кто-нибудь в первый раз на пачке геркулеса напишет «без асбеста», то все остальные тоже будут писать так. Именно так произошло с холестерином на растительном масле. Так вот теперь все стали вынуждены говорить про ИИ. При этом парадокс — внутри любых компаний слова ИИ никто не употребляет, говорят «машинное обучение». А наружу произносят ИИ. И, казалось бы, в чем разница? Просто термин «машинное обучение» не вызывал никакого хайпа, и он был неинтересен никому, а ИИ — прямо стало жутко всем интересно.
Но. Здесь в колонке процент упоминания в новостях. Что круче бокс или ИИ? Бокс пока держится, ИИ почти догнал его. Мы придаём такую большую важность понятию ИИ, чтобы вы понимали все-таки, какую часть вы занимали в жизни людей — не очень большую. Последний взлет бокса — это истории с Хабибом. А вот это сравнение с Ольгой Бузовой, которую я не знаю. Почему — я отказываюсь это комментировать — почему она шла вровень с ИИ? Нет идей. Но в какой момент резко вырвалась вперед и даже обогнала бокс. И чтобы понять, что действительно интересует людей, где это все вместе — и бокс, и Бузова, и ИИ. Это вот эти зеленые линии — это котики. Это все новости про кошек. А темы, которые мы обсуждаем — они вот здесь. Доля самоиронии всегда будет полезна. Хорошо.
И все это хозяйство не могло пройти мимо государств. Все такие: «Ничего себе. Сейчас же такой ИИ появился, это же прямо что-то очень важное и непонятное». Государства разделились на 2 категории. Одна категория заявила: мы не понимаем, что это такое, поэтому давайте всех защитим, нужно срочно издать указ, который что-то регулирует и запрещает. А другие говорят: у нас появились прекрасные возможности. Это Китай. Это станы, которые начали активно принимать собственные стратегии развития ИИ. Там довольно много общих фраз. Все эти стратегии похожи, но с некоторыми отличиями. Европейская история — это давайте подумаем, как запретить и как все зарегулировать и сделать так, чтобы никто нигде ИИ не использовал. Мы не понимаем, что это, но это что-то страшное. Китай — это же возможности. А Китай — это не та страна, которая упускает хоть какие-нибудь возможности, это люди, которые удавятся за процент роста, а тут его много. И Китай это все внедрит. Ну и остальные страны занимают промежуточную позицию. Я бы выделил отдельно Канаду. Которая пошла очень умным путем, и она присутствует на всех топовых конференциях по ИИ прямо вот как страна. Она приглашает к себе ученых, стартапы. Они из ничего стали вот этими лидерами.
К сожалению, в процессе ее принятия и в процессе перевода на такой язык государственный, в том виде, в котором она вообще могла быть принята, там чего-то ушло, что-то добавилось. Туда добавились пункты, которые специалисты вообще не хотели туда включать, не думали, что это нужно. Про то, что давайте защитим права человека, я так не понимаю, чем они ущемляются. Стратегия у нас есть, и неплохая. За нее нестыдно. Что это означает? Очевидно, государством будут выделяться серьезные деньги на реализацию программы, которая будет призвана обеспечить эту стратегию. Какие-то серьезные деньги пойдут в образование, потому что на рынке кадровый голод, нехватка специалистов. Какие-то деньги пойдут на обеспечение внедрений. И здесь любому бизнесу нужно понимать, что можно в той или иной форме можно рассчитывать на поддержку государства, когда речь идет о каких-то внедрениях. Т. е. если вы сами делаете технологии ИИ, значит, высока вероятность того, что государственная компания с большим удовольствием, нежели раньше, будет это внедрять. И тоже немаловажный момент — если мы просто занимаемся внедрением чего-нибудь, каких-то технологий в свой продукт, даже не в рамках стратегии, то в этот момент мы начинаем выполнять KPI государства. Потому что коль написано в стратегии, что должно быть больше внедрений, то откуда-то же они должны браться. Значит, мы выполняем KPI государства, значит, какой-то конкретный чиновник отчитается, что внедрение произошло. Это всегда полезно, если действие бизнеса попадают в KPI чиновника. Это хорошо. Это лишний аргумент, чтобы подумать, что это все нужно внедрять.
И что со всем этим происходит сейчас? Есть семь ключевых пунктов — по которым вообще оценивают состояние с ИИ, что там происходит.
С точки зрения науки, мы, конечно в абсолютно невыгодной позиции по отношению ко многим другим странам, потому что доля российских публикаций на топовых конференциях — это примерно как чемпионат мира по футболу. Ты можешь проводить свой локальный чемпионат, говорить, у меня много команд, но уровень развития твоего футбола можно оценивать по тому, сколько статьей у тебя на публикации. А точнее даже так. Там вообще иногда нельзя понять, чья это статья, она одновременно университетами разных стран делается. А сколько ученых из твоей страны там представлено? Сколько игроков из своей страны там играет? И вот тут у нас мало. Мы в двадцатку не попадаем и очень сильно проигрываем Китаю, Америке. Разница огромная. У нас университетов и коммерческих компаний, которые что-то публикуют, по пальцам двух рук пересчитать — и все. А там объективная история. Все лучшие статьи попадают ровно туда. И там очень жесткая и объективная система, которую не обмануть. И это ситуация с наукой. Но бонус в том, что данные доступны, и мы тоже как-то представлены.
И в промышленности нормально. Вот в Петербурге очень сильна Газпром нефть с точки зрения применения технологий ИИ в промышленности. Тут у нас все более-менее хорошо.
Дальше что касается внедрений. Есть компании типа Яндекса которые всю жизнь этим занимались, нам вообще не надо думать о внедрении — мы не можем без внедрений. Но во многих местах, где это не является строго обязательным, внедрения идут довольно тяжело. По причине того, что плохо понимают, как работают эти технологии, что нужно для внедрения. Дорого иногда внедрять. Иногда для внедрений нужны специалисты, которые сидят внутри, которые хорошо понимают процесс, и тогда будет это дело эффективным. Выясняется, что если мы будем это постоянно у себя использовать, то давайте мы не будем зависеть от мелкого поставщика, а возьмем к себе. А к себе взять не получается, и это тоже задерживает внедрение. Иногда, чтобы внедрить и начать получать прибыль, требуется очень много времени. И начальство начинает спрашивать: а когда мы что с этого получим? Иногда внедрение по три года занимает — чтобы что-то договориться делать. И это проблема для рынка. Более или менее идет дело хорошо в больших компаниях, которые решили, вырастить команды и внедрять сделанное своим руками. Но с точки зрения что-то купить на рынке и внедрить — с этим пока плохо. Биометрия еще ничего работает, понимание смысла речи, текста, а в остальных местах все идет гораздо медленнее.
Медицина тоже отстает сейчас потому что очень много законодательных ограничений, связанных со сбором и обработкой персональных данных. И тоже там законодательство должно поменяться. Важный момент. Это не значит, что у нас плохие чиновники, гаишики, что им хочется только запрещать — нет. Они все на удивление согласны и понимают, что что-то надо менять в законах и как-то делать так, чтобы беспилотные автомобили поехали быстрее. Но представьте, какая на них лежит ответственность, и какие серьезные там изменения. Насколько там непросто все это прописать в законах. Это объективная сложность — законодательные базы меняются очень медленно. Есть такая история, она касается юриспруденции. Можно было бы сделать, чтобы большое число типовых решений в судах принимались автоматически. Но требуется интерпретировать решения — объяснять, почему вердикт вынесен именно такой. А здесь всегда есть баланс: интерпретированность решений — чем проще можно объяснить, почему решение именно такое, тем менее точными будут решения. И если мы будем требовать 100% интерпретированности решений от машинно обученной системы, то мы получим от нее довольно низкую точность и внедрять ее местами не будет даже смысла.
Биометрия, это вот то, что нас везде начнут узнавать по лицу. Мы в банкоматах будем просто снимать деньги. Это надежнее. Индустрия развлечений скоро поменяется радикально. Уже сейчас можно заменить в любом фильме актеров на себя. Скоро вы сами будете кастинг проводить и смотреть, как Иннокентий Смоктуновский сыграет в «Игре престолов». Там довольно много изменений произойдет. Продюсеры всегда мучаются, что актер, сыгравший в первом сезоне потом говорит: я не буду больше играть или платите мне больше, а люди к нему привыкли. Вы застали «Санта-Барбару», там 20 раз актер менялся. Там реальный актер сыграл, а мимика перешла на вымышленного персонажа. И пропадет такое понятие как селебрити. Они будут ненастоящими, что выгодно кинопродюсерам. И существуют области, в которых все есть давно, осталось только объявить. Компьютерное зрение, которое есть уже давно. Любое распознавание чего угодно, начиная от штрих-кодов и номеров машин. И в Алисе можно что угодно сфотографировать и все распознается. Распознавание речи, машинный перевод, который стремится к переводу человеческому. Поиск… все, что было до этого этапа, когда появился ИИ, все это остается, только теперь это получает больше внимания, хайпа, потому что мы это все переименовали в ИИ. Беспилотные автомобили, анализ данных, рекомендательные системы. Вот современные контентные вещи типа сервисов по стримингу музыки, или видео. Они работают нормально только те, где есть рекомендации хорошие. Даже нормальные интернет-магазины существуют за счет рекомендаций. Есть вещи, которые не столь очевидны, но за них уже надо браться — персональные ассистенты, очень тяжелая тема, но заходит здорово. Про медицину говорил. Беспилотный транспорт, чтобы он был совсем беспилотный, это большой вызов. Много интересного в ретейле, особенно учитывая, что мы по лицу можем распознавать покупателя. И можно экономить много алгоритмов машинного обучения. Туда это уже пришло и понятно, что там ставка очень большая. Контроль и анализ ситуаций на производстве — огромный мир, есть уже большие внедрения. Вся история, связанная с логистикой, перемещением чего-нибудь, оптимизация транспортных потоков — это классическая задача. И есть ряд областей, которые добавляют в список, но где все не так просто. Вот если говорить про темы — медицина, безопасность, что следующее? Образование? А вот я не уверен в этом. Мы во всех случаях, когда говорим про ИИ, мы говорим, что было много примеров и мы научились. С людьми не так. Все очень уникальные, все меняется во времени, среда меняется, и поэтому предсказание, как, кого и чему учить… Я сильно сомневаюсь, что здесь методы машинного обучения смогут принести серьезный профит. В общем, есть некоторое количество мест — образование, сельское хозяйство, туда тоже что-то придет, но я не уверен, что там можно ждать значимого прорыва. Это те области, где применение ИИ не то, что невозможно… Просто ожидания от применения сильно завышены. Судопроизводство. Все думают, что будут автоматические суды, но я думаю, что необходимость интерпретировать судебные решения все погубит.
Или вот про спорт думают: давайте сделаем систему, которая будет разрабатывать программы индивидуальные для спортсменов. Если бы машинное обучение умело делать такие штуки, то давно бы создали системы, которая могла бы делать правильные ставки, предсказывать результаты. Но предсказания в долгую не очень работают — слишком большое количество разных факторов. Есть области, где применение ИИ не столь очевидно.