стыцамэн какой год выпуска
10 лет назад вышел трек «Стыцамен». Вспоминаем его вместе с Иваном Дорном
ИМИ и «Афиша» выпустили книгу «Не надо стесняться» — история постсоветской поп-музыки в 169 песнях с 1991 года по 2021 под редакцией Александра Горбачева. А название книге дала строчка из песни Ивана Дорна «Стыцамен», которая по какому-то невероятному совпадению именно в этот день отмечает свое десятилетие.
Фраза Дорна получилась этапной, программной и пророческой — вскоре интернет разломал границу между миром телевизионно-радийной попсы и андерграундом, между высоким и низким, между элитарным и массовым.
К выходу книги «Не надо стесняться» и к 10-летию песни «Стыцамен» Леша Горбаш («ИМИ») созвонился с Иваном Дорном, чтобы послушать, как успех песни помог ему определиться со своей ролью «пограничника» между андеграундом и мейнстримом.
— Когда ты в последний раз слушал “Стыцамена”?
— Не знаю. Потому что я слишком много с ним концертирую. Но когда я с ним выступаю, то всегда кайфую. Мы каждый раз его немножко видоизменяем, что придает свежести ощущениям. А чтобы я сел и послушал — прошли годы.
— Это были приятные эмоции или “выключить, забыть”?
— Для меня с этой песней давно все понятно, она уже всеми красками раскрылась. Дальше я просто выполняю миссию артиста с такими треками: он должен их петь. Дарить людям счастье и ностальгию.
— Для меня феномен “Стыцамена” был в том, что он существовал на стыке “глянцевого попа”, из которого вышел в том числе ты, и будущего, где поп-музыку на русском стали воспринимать куда более радостно. А для тебя?
— Феномен этого трека для меня заключается в том, что мы не ожидали его поворотности для музыкальной истории. Для нас это был с одной стороны эксперимент. И у нас не было ощущения, что это может всё взять и поменять, тем более на таком уровне. Когда всё стало происходить, мы быстро осознали, какое знамя несём. Отсюда и сформировался феномен для нас лично — мы не ожидали, что это радийный трек.
А то, о чем говоришь ты, скорее работало подсознательно: абсорбировать поп, что был раньше, и пропустить через призму себя-неформатного дебошира, который хочет немножечко покуролесить.
— В 2021 году “Стыцамен” это поп-музыка или попса?
— Всё-таки поп-музыка. Слишком много раз я слышал со стороны близких друзей и уважаемых музыкантов, что для них это нечто большее, чем просто попсовый продукт. Помню, как слышал: “Прикольно, это как-то странно и что-то новое”. Много людей фидбечило в таком формате. Соответственно, это позволяет мне смело заявлять, что это не попса.
— Было ощущение, что песня тебя преследует?
— Да конечно было, естественно. Я с этим согласился, и у меня нет тут проблем. Я пытался это перебороть и переписать другими песнями, но так или иначе это главный флагман, с которым ты будешь ассоциироваться. Для меня Сильвестр Сталлоне — это «Рокки». А Шварценеггер — «Терминатор». У каждого есть свой главный ярлык, после которого ты от него никуда не денешься.
Дальше нужно доказывать, что не одним этим ярлыком ты, собственно, жив. Что ты не артист одного хита. И мне удалось это сделать хотя бы тем, что я до сих пор существую как артист — и достаточно успешно. Но меня перестало парить то, что меня преследует “Стыцамен”.
Года два назад мы начали выключать из концертного сетлиста “Стыцамена” и смотреть, будет ли успешен и самодостаточен концерт. И никаких вопросов не возникало. Нас могли застать врасплох, когда мы выходили на бис — и тогда мы его уже пели. Но основная программа проходила успешно и без него.
— Ты сам считаешь “Стыцамена” одной из ключевых песен последнего десятилетия?
— Однозначно, не буду лукавить и скромничать, я говорю “да”.
— Где слышишь его отголоски?
— А хер его знает. Cream Soda, Элджей, Федук. Мне кажется, это вся современная поп-эстрада, которая работает в хаус- и электропоп-ключе. Возможно, Monatik и Quest Pistols, хотя последние скорее от “Танца пингвина” отталкивались. Мы возродили органный бас, вернули его в массы после момента, когда «Гости из будущего» выпустили второй альбом, где была песня “Плачь-плачь, танцуй-танцуй”. А мы его реинкарнировали. И это было главным двигателем и вау-эффектом, который все стали повторять после.
И мы привили любовь к хаус-музыке. Но сами мы делали это в грубой форме, поэтому нам пришлось чуть дольше ждать признания. И знаешь, когда я вдруг слышу возрождение этого трека в TikTok, понимаю: если новое поколение подтверждает культовость этой песни, сомнений нет.
— Мы с тобой общались в 2015 году. Тогда ты говорил, что хочешь “нырнуть в андеграунд”.
— Возможно. Я так много раз радикально менялся, порой в течение даже одного года.
— А тут нет злой иронии: ты нырял в андеграунд в том числе из-за успеха “Стыцамена”, а трек в свою очередь стер границы между “андером” и мейнстримом в поп-музыке?
— Ирония в этом точно есть. Потому что я до конца этого не понимал, а так и произошло — это 100% ирония в том числе надо мной. Иначе бы этот вопрос не ставил меня в тупик. Но будь я приверженцем тех старых своих мыслей, я бы оказался в ещё большем тупике, осознавая справедливость этого вопроса.
Сейчас я понимаю, что моя миссия — это нечто среднее: прорисовывать границу между андеграундом и массовым искусством и её определять. В таком случае ты находишься вне времени. Тут пропадает причинно-следственная связь, которая определяется трендами. Ты, скорее, сам их обозначаешь.
— Кого ты сам любишь слушать сейчас?
— Мне нравятся Сестры. Constantine. Если говорить о десятилетии, конечно же, Антоха МС. В Беларуси крутые артисты: Союз, Молчат дома, Dee Tree, Palina. Мне нравится Казускома! Мне нравятся Скриптонит и Хаски, N1NT3ND0. Меня впирает весь субкультурный движ: SE62, такие андеграундные электронщики. А, Cream Soda, конечно! Вот сейчас на “Мастерской” выходит свежий коллектив — Тонка.
— Есть ли песни Ивана Дорна, которых ты сейчас стесняешься?
— Наверное, нет.
Песне «Стыцамэн» шесть лет. Вспоминаем главный сингл Дорна
Ровно шесть лет назад Иван Дорн начал свой сольный творческий путь песней “Стыцамэн”, которая во многом сыграла важную в роль в дальнейшей карьере артиста. Об одном из главных музыкальных вирусов 2011-го года в следующем материале.
«Я сам себе продюсер. Своим нелегким примером надеюсь вытащить стеснительных из своих квартир. Пусть тоже продюсируют себя. Если мне поставят памятник, то пусть это будет не в Киеве, а в Ижгороде. Это в девяти километрах от Киева. Причем памятник такой: я стою и голосую, а мимо меня маршрутка проносится».
Утро сегодняшнего дня в редакции началось с привычного прочёса первых утренних новостей. Не то, чтобы это священный ритуал, но в список штудированных площадок обязательно входят твиттеры освещаемых нами артистов. Аккаунт Дорна среди них всегда отличался активностью, иногда даже чрезмерной. Именно там мы и нашли важную напоминалку, которая стала поводом для написания следующего материала.
«13 августа 2011 года – день, когда все как надо заиграло – мир впервые услышал праздничный бит, а многие из вас открыли для себя повелителя ультрамальвин, музыкального супергероя, который, не стесняясь, врывается в мозг и заставляет тело хаотично двигаться в сторону танцпола – «СТЫЦАМЭНА»!»
Узнаваемая песня, которая долгое время считалась самым настоящим «музыкальным вирусом», стала для артиста первым и едва ли не самым важным толчком в сольном направлении. Случилось всё буквально сразу же после того, как Дорн покинул свой первый громкий музыкальный проект «Пара Нормальных», который удерживал творческие амбиции исполнителя истекающим к 2011-му году контрактом. Контраст исполняемого артистом материала до группы и после неё разъяснил для общественности многочисленные конфликты Ивана и продюсера группы, которые касались личных просьб Дорна как можно быстрее завершить сотрудничество и освободить своё имя от документальных обязанностей перед проектом, в котором он давно себя не видел.
В момент прекращения сотрудничества с руководством проекта «Пара Нормальных» перед Дорном стал вопрос в отсутствии собственного материала, наличие которого требовали первые приглашения на выступления. Вопрос с накоплением первого музыкального материала решился благодаря старым знакомым Ивана Роману Bestseller’у и ди-джею Pahatam’у, с которым Иван осуществил свои первые задумки. В момент сотрудничества новоиспеченная команда записала «Стыцамэн», «Северное сияние» и сингл «Синими, желтыми, красными». Разногласия внутри работающего коллектива вызвала песня «Стыцамэн», которая по словам музыкантов Ивана была слишком «сложной», что с большой долей вероятности может закрыть ей путь на радиостанции. Через некоторое время с момента публикации сингла, песня дебютировала на радио как третий сингл с дебютного альбома испонлителя.
Важная дата вдохновила Дорна на очередной флешмоб для своих поклонников в котором, кстати, поучавствовать можете и вы. Правила достаточно просты и в них есть главное: не надо стесняться!
10 лет назад вышел трек «Стыцамен». Вспоминаем его вместе с Иваном Дорном
ИМИ и «Афиша» выпустили книгу «Не надо стесняться» — история постсоветской поп-музыки в 169 песнях с 1991 года по 2021 под редакцией Александра Горбачева. А название книге дала строчка из песни Ивана Дорна «Стыцамен», которая по какому-то невероятному совпадению именно в этот день отмечает свое десятилетие.
Фраза Дорна получилась этапной, программной и пророческой — вскоре интернет разломал границу между миром телевизионно-радийной попсы и андерграундом, между высоким и низким, между элитарным и массовым.
К выходу книги «Не надо стесняться» и к 10-летию песни «Стыцамен» Леша Горбаш («ИМИ») созвонился с Иваном Дорном, чтобы послушать, как успех песни помог ему определиться со своей ролью «пограничника» между андеграундом и мейнстримом.
— Когда ты в последний раз слушал “Стыцамена”?
— Не знаю. Потому что я слишком много с ним концертирую. Но когда я с ним выступаю, то всегда кайфую. Мы каждый раз его немножко видоизменяем, что придает свежести ощущениям. А чтобы я сел и послушал — прошли годы.
— Это были приятные эмоции или “выключить, забыть”?
— Для меня с этой песней давно все понятно, она уже всеми красками раскрылась. Дальше я просто выполняю миссию артиста с такими треками: он должен их петь. Дарить людям счастье и ностальгию.
— Для меня феномен “Стыцамена” был в том, что он существовал на стыке “глянцевого попа”, из которого вышел в том числе ты, и будущего, где поп-музыку на русском стали воспринимать куда более радостно. А для тебя?
— Феномен этого трека для меня заключается в том, что мы не ожидали его поворотности для музыкальной истории. Для нас это был с одной стороны эксперимент. И у нас не было ощущения, что это может всё взять и поменять, тем более на таком уровне. Когда всё стало происходить, мы быстро осознали, какое знамя несём. Отсюда и сформировался феномен для нас лично — мы не ожидали, что это радийный трек.
А то, о чем говоришь ты, скорее работало подсознательно: абсорбировать поп, что был раньше, и пропустить через призму себя-неформатного дебошира, который хочет немножечко покуролесить.
— В 2021 году “Стыцамен” это поп-музыка или попса?
— Всё-таки поп-музыка. Слишком много раз я слышал со стороны близких друзей и уважаемых музыкантов, что для них это нечто большее, чем просто попсовый продукт. Помню, как слышал: “Прикольно, это как-то странно и что-то новое”. Много людей фидбечило в таком формате. Соответственно, это позволяет мне смело заявлять, что это не попса.
— Было ощущение, что песня тебя преследует?
— Да конечно было, естественно. Я с этим согласился, и у меня нет тут проблем. Я пытался это перебороть и переписать другими песнями, но так или иначе это главный флагман, с которым ты будешь ассоциироваться. Для меня Сильвестр Сталлоне — это «Рокки». А Шварценеггер — «Терминатор». У каждого есть свой главный ярлык, после которого ты от него никуда не денешься.
Дальше нужно доказывать, что не одним этим ярлыком ты, собственно, жив. Что ты не артист одного хита. И мне удалось это сделать хотя бы тем, что я до сих пор существую как артист — и достаточно успешно. Но меня перестало парить то, что меня преследует “Стыцамен”.
Года два назад мы начали выключать из концертного сетлиста “Стыцамена” и смотреть, будет ли успешен и самодостаточен концерт. И никаких вопросов не возникало. Нас могли застать врасплох, когда мы выходили на бис — и тогда мы его уже пели. Но основная программа проходила успешно и без него.
— Ты сам считаешь “Стыцамена” одной из ключевых песен последнего десятилетия?
— Однозначно, не буду лукавить и скромничать, я говорю “да”.
— Где слышишь его отголоски?
— А хер его знает. Cream Soda, Элджей, Федук. Мне кажется, это вся современная поп-эстрада, которая работает в хаус- и электропоп-ключе. Возможно, Monatik и Quest Pistols, хотя последние скорее от “Танца пингвина” отталкивались. Мы возродили органный бас, вернули его в массы после момента, когда «Гости из будущего» выпустили второй альбом, где была песня “Плачь-плачь, танцуй-танцуй”. А мы его реинкарнировали. И это было главным двигателем и вау-эффектом, который все стали повторять после.
И мы привили любовь к хаус-музыке. Но сами мы делали это в грубой форме, поэтому нам пришлось чуть дольше ждать признания. И знаешь, когда я вдруг слышу возрождение этого трека в TikTok, понимаю: если новое поколение подтверждает культовость этой песни, сомнений нет.
— Мы с тобой общались в 2015 году. Тогда ты говорил, что хочешь “нырнуть в андеграунд”.
— Возможно. Я так много раз радикально менялся, порой в течение даже одного года.
— А тут нет злой иронии: ты нырял в андеграунд в том числе из-за успеха “Стыцамена”, а трек в свою очередь стер границы между “андером” и мейнстримом в поп-музыке?
— Ирония в этом точно есть. Потому что я до конца этого не понимал, а так и произошло — это 100% ирония в том числе надо мной. Иначе бы этот вопрос не ставил меня в тупик. Но будь я приверженцем тех старых своих мыслей, я бы оказался в ещё большем тупике, осознавая справедливость этого вопроса.
Сейчас я понимаю, что моя миссия — это нечто среднее: прорисовывать границу между андеграундом и массовым искусством и её определять. В таком случае ты находишься вне времени. Тут пропадает причинно-следственная связь, которая определяется трендами. Ты, скорее, сам их обозначаешь.
— Кого ты сам любишь слушать сейчас?
— Мне нравятся Сестры. Constantine. Если говорить о десятилетии, конечно же, Антоха МС. В Беларуси крутые артисты: Союз, Молчат дома, Dee Tree, Palina. Мне нравится Казускома! Мне нравятся Скриптонит и Хаски, N1NT3ND0. Меня впирает весь субкультурный движ: SE62, такие андеграундные электронщики. А, Cream Soda, конечно! Вот сейчас на “Мастерской” выходит свежий коллектив — Тонка.
— Есть ли песни Ивана Дорна, которых ты сейчас стесняешься?
— Наверное, нет.
Иван Дорн нашел и показал первую версию клипа «Стыцамэн»
Подписаться:
Поделиться:
В сети появился клип Ивана Дорна на композицию «Стыцамэн». Исходные материалы видео были полностью утеряны шесть лет назад и только сейчас у монтажера первой версии клипа, Михаила Коротеева, обнаружилась ссылка с готовым клипом. Об этом «Собака.ru» сообщили представители певца.
«Почему мы решили показать «Стыцамэн (Найденная версия)»? Потому что мы её нашли!», — говорит Иван Дорн.
В 2012 году Иван Дорн в интервью «Собака,ru» рассказал о неудачных съемках клипа и что по этой причине от видео пришлось отказаться. «Тогда еще песню никто не воспринимал, и я знал, что нужно снимать особенное видео или не снимать вообще. Была первая версия, совсем хреновая. Мы были сродни пришельцам, ходили в противогазах и изображали синхронные танцы. Режиссером был Денис Гамзинов, который предложил сделать клип бесплатно, но в итоге он обошелся мне тысячи в три долларов: аренда того, заплатить этому. Я рискнул всем, что у меня тогда было, — и выкинул, потому что получился бред», — сообщил музыкант.
«Тогда, когда Иван только начинал свою сольную карьеру, он уже показался мне очень интересным, не похожим на других, поэтому хотелось сделать что-то крутое вместе — я пытался помочь с монтажом. Но процесс затянулся, а потом клип решили не выпускать. И вот, встретившись с Иваном этой осенью, в работе над очередным клипом я вспомнил, что у меня осталась первая версия на одном из старых жестких дисков, случайно обнаруженных при переезде в Нью Йорк. Надеюсь, 6-летний процесс выхода видео не станет традицией для наших новых совместных работ!», — рассказал монтажер видео Михаил Коротеев.
Не надо стесняться! Иван Дорн приурочил новую коллекцию мерча к юбилею своего хита «Стыцамэн»
Популярный украинский певец Иван Дорн отмечает 10-летие своего прорывного сингла «Стыцамэн» дропом, как он сам выражается, «стыцамерча». Эксклюзивная коллекция создана киевской маркой стритвера Syndicate Original.
В дропе присутствует шесть белых футболок из органического хлопка, украшенных забавными принтами с фигурой Дорна и цитатами из песни. Скажем, на футболке Be/mol строчку «музыкальный настрой» сопровождают изображения человеческих ушей, а надписи «в левом ухе си бемоль» соответствует фотография моли.
«Стыцамэн» был выпущен третьим синглом с дебютного альбома Ивана Дорна Co’N’Dorn, появившегося позже в 2012 году. Песня вошла в первую десятку нескольких хит-парадов и стала визитной карточкой артиста. Поп-хаусовый саунд трека был призван «пробить стену советского шоу-бизнеса»: «Стыцамэн — это такой супергерой, который врывается в мозги человека с примитивным музыкальным мировоззрением и кричит ему „Э-э-эй! Не слушай это говно!“», – пояснял Дорн.
Украинский бренд Syndicate Original также известен совместной коллекцией с Pepsi.