суржик это какой язык
Суржик и трасянка. Живые языки с убийственными названиями
То и дело натыкаюсь на обширные (и чаще всего с обеих сторон изобилующие ошибками) дискуссии о происхождении суржика. Так называют обширный спектр диалектов, для стороннего наблюдателя похожих на смесь русской и украинской литературных норм. Аналогично трасянкой называют спектр диалектов, для стороннего наблюдателя похожих на смесь русской и белорусской литературных норм. Оба названия изначально обозначают смесь пшеницы с рожью. Роль ржи, вероятно, отводится русскому языку.
На самом же деле и суржик, и трасянка — реально бытующие с давних пор живые южно- и западно- (соответственно) русские диалекты. Они, естественно, испытали значительное влияние соседних языков — прежде всего польского, а на юге заодно тюркского (в основном — его крымского диалекта), венгерского и румынского. Тем не менее по синтаксису остались именно сельскими диалектами русского языка.
При разработке (с середины XIX века) украинской и белорусской литературных норм именно эти живые диалекты просеивали в поиске слов, наименее сходных с уже сложившейся (в основном — в последней четверти XVIII и первой четверти XIX веков) общерусской литературной нормы. Если такое слово удавалось найти, его объявляли исконно украинским или исконно белорусским. Если же во всех диалектах, попавших в поле зрения разработчиков, использовалось общерусское слово, подыскивали замену — чаще всего польскую.
Причём в польском брали по возможности не славянские слова, а впитанные поляками латинские и немецкие. Например, немецкое слово farbe, пройдя через польскую речь, дало в украинском два производных: фарба — краска — и барва — цвет. А другая группа разработчиков позаимствовала из того же польского языка для того же понятия «цвет» латинское color — в именительном падеже это слово звучит как колір, но в косвенных падежах обретает исходное польское звучание: кольора, кольору…
Кстати, разработка по принципу «хоч гірше — аби їнше» («хоть хуже — лишь бы иначе») привела к заметной внутренней несогласованности новых литературных норм: в них бытует немало слов и словоформ, стыкующихся
между собою несравненно хуже, нежели соответствующие слова и формы в общерусской норме.
На разработку новых литературных норм выделили (в основном — из австрийского бюджета) столько, что за неё взялись несколько независимых групп. Они не только переписывались между собой (и значительная часть этих писем впоследствии опубликована), но и живо критиковали друг друга в прессе. Поэтому весь ход разработки того, что нынче велено считать исконными украинским и белорусским языками, подробно документирован — и не даёт ни малейших оснований считать эти «языки» давними и/или естественно сложившимися.
Слово «языки» в предыдущем абзаце взято в кавычки не случайно. В лингвистике по сей день нет единого критерия отличения самостоятельных языков от диалектов одного языка. Наименьшую долю заведомо неверных различений даёт критерий синтаксический: если синтаксис один и тот же, то перед нами диалекты одного языка, как бы ни различался словарь (так, «блатная феня» по словарю мало похожа на русскую литературную норму — но никто не пытается провозглашать её отдельным языком).
Насколько мне известно, только корейский и японский языки считаются разными при едином синтаксисе — но многие этнографы считают японцев ветвью корейского народа, обособившейся за два с половиной тысячелетия островного существования. А вот украинский и белорусский при всём словарном своеобразии остаются в пределах сельской части общерусского синтаксиса.
Слово «сельская» — никоим образом не попытка обидеть. Во всех языках речь жителей села структурно проще речи горожан, и по построению фразы легко определить, давно ли человек поменял место жительства. Например,
в украинской литературной норме причастные обороты теоретически допустимы, но на практике почти не употребляются: скажем, «бегущий человек» на украинском звучит не как «бігуча людина», а как «людина,
що біжить».
Правда, считается, что в украинском не 6 падежей, как в общерусской норме, а 7. Но звательный падеж есть и в русском. Просто полная кодификация русской грамматики в последний раз проведена более века назад — в конце XIX и начале XX веков. Как раз тогда старая — восходящая ещё к церковнославянскому языку, сформированному на староболгарской основе — форма звательного падежа — «отче», «мати» — уступала место новой, уже чисто русской — «Вань! Гриш! Обедать пора!» Грамматики увидели исчезновение старой формы, но ещё не заметили новую. А все последовавшие кодификации русской грамматики далеко не так полны, чтобы безбоязненно ломать установленное гигантами вроде Бодуэна де Куртенэ или Потебни.
Понятно, сочинить новый синтаксис несравненно сложнее, нежели нахватать слова из нескольких языков. Поэтому никто даже не пытался создать «исконно украинский» или «исконно белорусский» синтаксис. Зато создание «исконно украинского» и «исконно белорусского» словаря продолжается и в наши дни. Например, лет десять назад — при президенте Викторе Андреевиче Ющенко — кто-то решил: негоже именовать музыкальные коллективы группами — ведь так их называют клятые москали!
Но слово «группа» латинского происхождения, и так называют музыкальные коллективы во всех европейских языках, а «Україна — це Європа!» Но ещё Козьма Фаддеич Прутков отмечал — «усердие всё превозмогает» — и предостерегал — «бывает, однако, что усердие превозмогает и рассудок». После долгого обсуждения музыкальные коллективы на Украине стали называть «гурт» — «стадо». Мнение самих музыкантов не спросили.
Понятно, при столь целенаправленном насаждении слов, выпадающих из общей нормы, датировка по списку Сводеша многократно преувеличивает давность украинской и белорусской литературных норм. Возможно, если бы когда-нибудь вся документация разработчиков оказалась утрачена, кто-то мог бы даже поверить, что эти «языки» возникли — как уверял один из первых (и худших) исполнителей этой работы Михаил Сергеевич Грушевский — ещё до Батыева нашествия.
Так же понятно, что на фоне диалектов, искусственно отдалённых от нормы, естественно бытующие диалекты кажутся чем-то промежуточным, смешанным. Так же как большинство реальных женских фигур кажется
чем-то промежуточным между Венерой Милосской и творениями Рубенса. Но художники и лингвисты могут творить любые идеалы, а живая жизнь развивается по своим законам. В данном случае суржик и трасянка живы
(и — как положено живым диалектам живого языка — проживут ещё не один век), а украинская и белорусская литературные нормы останутся музейными экспонатами.
Суржик и его особенности
Суржиком называется любое смешение двух языков в речи. Я рассмотрю более привычное для россиян значение — устное языковое образование, при помощи которого общаются преимущественно в восточной части Украины и соседствующих с ней территориях России. Узнать его в речи можно по следующим чертам: лексика заимствована в основном из русского языка, а грамматические конструкции присущи украинскому.
Надо сказать, что суржик — одна из немногих модификаций русского языка, которая используется людьми до сих пор. Вымершими примерами смешанных языков можно назвать, например, руссенорск (русско-норвежский) или кяхтинский (русско-китайский).
Этот устный диалект распространен, в основном, среди людей, которые не нуждаются в грамматически правильном употреблении русского или украинского языка ежедневно. Таким людям не хватает словарного запаса для того, чтобы изъяснятся на украинском языке. В то же время они не достаточно хорошо знают русский, чтобы говорить на нём как следует. Из-за этого и возникают такие выражения, как:
• не нада (сурж. нє нада, укр. не потрібно)
• хто-то, шо-то, кой-шо (укр. хтось, щось)
• саме важне (укр. найважливіше)
• унаслидував (сурж. унаслідував, укр. успадкував), до цих пир (сурж. до ціх пір, укр. досі), када (укр. коли)
Как видно, все примеры напоминают скорее русский, нежели украинский язык. Вообще, возникновение суржика именно на территории Украины закономерно, и этому существует не одно объяснение. Во-первых, ещё в 1709 году Пётр I запретил издание книг на украинском. Затем в 1863 году был издан Валуевский циркуляр, который запрещал печатать на украинском языке учебные и церковные книги. Наконец, в 1938 году после недолгого периода украинизации было постановлено, чтобы русский язык обязательно изучался в начальной школе во всех нерусских школах.
Итак, как минимум последние три столетия украинский язык развивался медленно, нестабильно и с большими перерывами. Это не давало людям возможность выучить его и чисто заговорить, потому что русский язык постоянно присутствовал в их жизни. В наши дни, по официальным данным Киевского международного института социологии, на суржике общается от 11 до 18% населения Украины (то есть 5-8 млн. человек). Основными зонами распространения диалекта являются восток и юг страны.
Конечно, такое явление, как суржик, воспринимается чаще негативно, ведь это истребляет самобытность украинского языка. Тем не менее, в некоторых (хоть и редких) случаях это смешение может означать что-то положительное. Так, для иностранцев, которые изучают украинский для каких-либо целей, или украинцев, которые пытаются перейти в собственной речи с родного для них русского на государственный язык, появление суржика в их речи означает положительную динамику. Это значит, что они усвоили грамматику украинского и стали чуть ближе к своей цели. Исходя из личного опыта, могу сказать, что когда я учил украинский для общения с друзьями, то в моей речи часто встречались такие выражения, как:
• я забыл/а (укр. забул/а), що хотіл/а зробіть (укр. зробити)
• недавно (укр. нещодавно) ми подивилися фiльм
• ця книга написана не на росiйськой мове (укр. не росiйською мовою)
Однако именно в этом случае украинскими товарищами такие выражения воспринимались позитивно, потому что эти ошибки значили, что я делаю успехи в изучении их языка. Если со статусом и отношением к суржику на территории Украины всё понятно, то настало время описать его распространение в России.
Может показаться, что этот своеобразный диалект могли слышать только те люди, которые посещали Украину или южные области России. Однако это далеко не так. На самом деле многие сталкивались с элементами суржика в повседневной жизни, некоторые даже используют его в речи, сами того не замечая. Более того, некоторые ошибки, на которые образованная часть населения обращает внимание в центральной России, пришли именно из суржика.
Русский язык тоже переживает влияние украинского, хотя это и не всегда заметно. Если украинцы в основном заимствуют лексику, то россияне используют грамматические конструкции, адаптированные из украинского. Например, многие люди буквально выходят из себя, когда слышат из уст других глагол “звонит” с ударением на О. Эта ошибка, ассоциирующаяся лично у меня с человеком, приехавшим из простой российской глубинки, перекочевала к нам из суржика. “ЗвОнит” — разночтение украинского “дзвОнить” (эта форма третьего лица, единственного числа).
Кроме этого, часто используемая модификация “поговорить за” или “пояснить за” – та же калька с украинского. Например, “пояснить за экзистенциализм”, “поговорить за жизнь”. Также довольно часто мы можем услышать “смеюсь с тебя” вместо “смеюсь над тобой”. Понятно, влияние какого языка здесь заметно. В этом варианте, по моему мнению, даже немного меняется значение фразы. Ненормативная версия звучит неодобрительнее, нежели грамматически верная. Стоит ли говорить о междометии “шо” (укр. що). Его употребление уже, кажется, не зависит ни от социального, ни от материального положения человека — настолько сильно оно вписалось в наш лексикон. Ниже приведу старый, забавный пример употребления этого заимствования, который мне очень нравится:
— Девушка, вы москвичка?
На этой позитивной ноте хотелось бы подвести итог. Суржик принято воспринимать как негативное явление в языке, которое засоряет его и не дает ему развиваться. Конечно, употребление этого диалекта не красит ни россиянина, ни украинца, так как показывает его низкий уровень образования. Однако если немного углубиться в изучение суржика, то открываются скрытые до сих пор положительные грани. Так, для украинца или любого другого человека, пытающегося заговорить на украинском, начать употреблять суржик — уже шаг вперёд.
Все за сегодня
Политика
Экономика
Наука
Война и ВПК
Общество
ИноБлоги
Подкасты
Мультимедиа
Общество
Как твои дела, родной язык? Суржик: как превратить его минусы в плюсы (Еспресо, Украина)
На праздники, приуроченные языкам мира или родному языку — а таких несколько в год — мы любим воспевать наш язык особенно. И есть за что: мелодичный, благозвучный, красивый и очень сильный. Столько песен на украинском известно в мире, столько произведений, каждый раз повторяться нет смысла — и так все знают. А сильный, потому что выжил после стольких запретов, после стольких пыток его носителей.
И все же и в быту, в общении с друзьями, в пути на работу и на работе мы очень часто употребляем суржик. «Привет» и «Как дела?», «Остановитесь на следующей остановци», «Приятного аппетита!». У нас «магазин» и «больница», мы, «наверно, задержимося на работе, потому что будет какое-то мероприятие», а в «кабинети холодно, хоть увольняйся на зиму». Неужели это красиво звучит? Так откуда у нас это все взялось?
Суржик — языковой мусор
Суржиком в словаре называют мешанину зерна — ржи, пшеницы, ячменя, овса, а также муку из такого зерна (то есть муку не высшего сорта). Этот же академический словарь дает и переносное значение этого слова — это «элементы двух или нескольких языков, объединенные искусственно, без соблюдения норм литературного языка», или «нечистый язык».
Вопрос «Откуда у нас взялся суржик?» — это вопрос развития нашего языка, в общем его жизнь вместе с нами, или наша — вместе с ним.
Продукт колониального господства
При царизме украинский язык запрещали веками. К каким только виртуозным мерам не прибегали тогда, чтобы искоренить его вместе с ярыми его носителями и вдохновителями его изучения и познания.
Контекст
Еспресо: борьба с украинским языком только начинается
Главред: пора признать, что в Украине существует языковая проблема
«Вести»: зачем украинское правописание избавляется от русских традиций
Советы носителей украинского заморили голодоморами, интеллигенцию массово репрессировали. Украинский язык вытеснили практически из всех сфер жизни. На нем говорить было стыдно, бесперспективно, «по-мужицки». Поэтому украинцы пытались говорить по-русски, чтобы избавиться от этого клише. Русский язык был языком высших социальных слоев и при государственной поддержке обслуживал потребности государственного аппарата, науки, техники, образования, армии и флота, а украинский — фольклор, быт, село.
По результатам КМИС от 2012 года, на суржике общается от 11 до 18% всего населения Украины. От 2,5% в Западной Украине до максимального показателя в 21% в южных и восточных регионах. В то же время, эта цифра показывает только тех, кто осознает свою суржикоязычность.
Суржиковый «мировой антураж»
Конечно, это нас не особо будет утешать, и все же следует констатировать, что суржик присущ не только нашему языку. Белорусский суржик называется «трасянка». В США — спэнглиш (смесь испанского и английского). Нигерийский пиджин — это смесь английского, испанского, французского, португальского и языков Западной Африки.
Суржикокультура
В художественной речи суржик используется также, но там он имеет определенную нагрузку, можно сказать, смиловую: подчеркнуть какие-то черты, выделить их, для создания комического, иронического эффекта (как средство юмора и сатиры также в произведениях Г. Квитки-Основьяненко, М. Старицкого, Остапа Вишни, С. Олейника, А. Чорногуза, П. Глазового и т.д.). В музыке также встречаются элементы суржика, но это, опять же — для художественного эффекта, с определенной творческой целью.
Суржиком мы сами себя опускаем
Однако язык — это живой организм. Вместе с людьми рождаются новые слова, старые отмирают, совершенствуется человек, работает над собой, одновременно работая и над главным средством своей коммуникации — языком. Поэтому то, что было раньше в языке, те его процессы также должны испытывать положительные изменения.
Доктор филологических наук, профессор, директор Института украинского языка НАН Украины Павел Гриценко, считает, что изучить свой язык, язык своих предков — вполне возможно. В вопросе суржика он категоричен:
«Нам достаточно того, что мы сами себя опускаем. Потому что когда говорим об украинском языке, то обязательно вспоминаем суржик. А что такое суржик? Суржик — это то, что мы подтверждаем недоработки личности над собой. Если она говорит литературным языком, то должна использовать весь арсенал литературного языка. Даже на бытовом уровне можно общаться исключительно литературным языком и иметь от этого удовольствие. И для этого не нужно иметь филологическое образование. Надо воспитывать в себе чувство языка. А как бы сказали твой папа, мама, дедушка, бабушка? То есть речь, акт речи тогда достигает большего эффекта, когда он осмысленный тобой. Тем, кто говорит. И когда ты думаешь над построением фразы, о том, как ты можешь повлиять — лечебно или убийственно — на человека, к которому направлено твое слово, и тогда в результате ты чувствуешь, когда у тебя есть этот внутренний самоконтроль, когда есть понимание важности такого контроля, важности работать над собой в каждый момент речи, тогда будет произрастания твоего внутреннего языкового «я», твоей речевой компетенции. И ты будешь чувствовать: «Ага. Это слово имеет еще какой-то оттенок. Почему оно не подходит здесь. А здесь так хорошо ложится!». И тогда вспоминаешь, что Шевченко не случайно сказал: «Ну що б, здавалося, слова? Слова та голос — більш нічого. А серце б»ється, ожива, Як їх почує знову. Знать, од Бога і голос той, і ті слова!». Гениально сказано! Потому что этим коротким стихотворением Шевченко будто прокладывает дорогу к каждому слушателю-читателю с одним только: думать, что такое слово «.
«Языковой вопрос — это вопрос государства. Чтобы нас уважали — надо, чтобы мы себя уважали. Чтобы нас не потеряли, надо, чтобы мы себя не потеряли. И речь остается одним из тех приоритетов, который дает сразу понять, кто мы и чьи мы дети. Язык — это крепость. Приобщитесь сердцем к украинству, к украинскости, к украинскому языку », — призывает профессор-языковед.
Оксана Макаренко, учительница родного языка в Крюковщинский ООШ Киевской области, видит большие изменения в отношении к языку у подрастающего поколения: «Конечно, сейчас школьники все больше общаются на украинском языке, и эту замечательную тенденцию нельзя не заметить, — говорит педагог. — У нас учатся и дети, которые приехали из других стран, и они также говорят на украинском языке. Конечно, не все сразу в них удается — опять же, случается и суржик, и ошибки. Но украинские друзья помогают им: исправляют, объясняют, учат. Это мне как учительнице приятно замечать. Считаю, что именно в таком направлении и нужно двигаться в этом вопросе: ошибаясь — исправляться. Это — прогрессивный путь развития не только языка, а всего остального. Не надо бояться ошибок, надо делать выводы и идти дальше. Я объясняю своим ученикам, что многие из украинских классиков тоже не сразу становились украиноязычными, хотя бы потому, что они родились не в Украине. Но они учились, работали над собой и над языком и сумели вывести ее на такой уровень, что им восхищается мир. А останавливаться на суржике, смириться с суржиком и общаться на уровне суржика — это идти по пути наименьшего сопротивления. И это — не про нас. Мы должны бороться, и за язык тоже! ».
Статьи по теме
Le Monde diplomatique: форсированная украинизация
НВ: почему украинизация вызывает подозрения
Rzeczpospolita: чтобы украинский язык не ассоциировался с деревней
Украина начинается с языка
И — с нас, его носителей. Проще сказать, что «я не знаю языка (не учил, жил где-то далеко» и т.д.). Но другие знают и другие учат. А как же тогда относиться к полиглотам? Как к инопланетянам? Надо учиться, и пусть даже начинать с суржика. Идеального ничего на земле не бывает. Чистый, выхолощеный язык, как его некоторые называют профессорский — также не лучший вариант. И ни в одной стране мира большинство людей на чистом, рафинированном, профессорском языке не говорят. Везде есть примеси из других языков и ошибки. Но везде учатся, и все удается!
Язык — живой, он живет и развивается с нами. Работа над ошибками — это работа над собой. Давайте читать, что пишут о языке, открывать словари, интересоваться, сейчас же — столько информации! Не надо убивать язык сомнений, страхами, предвзятостью — надо пользоваться им! Это язык не только патриотических девушек в веночках, а каждого из нас. Не от девушки в венке, а от тебя и меня зависит чистота нашего языка, его значимость, его святость.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.
Суржик
контактный язык на основе украинского и русского.
