Tall poppy syndrome что это
Научная электронная библиотека
Юров И. Ю., Ворсанова С. Г., Воинова В. Ю., Чурносов М. И., Юров Ю. Б.,
1.4.2.1. Микроделеционные и микродупликационные синдромы
Ранее, при исследовании кариотипа классическими цитогенетическими методами, считалось, что структурные аномалии хромосом (инсерции, инверсии, делеции, дупликации, транслокации) встречаются значительно реже, чем численные. Выявление структурных аномалий хромосом зависит от их размера, локализации, типа перестройки (регулярная или мозаичная), а также метода, используемого для исследования. При этом разрешающая способность классических цитогенетических методов составляет от 5–7 млн пн. С внедрением современных молекулярно-цитогенетических технологий исследования хромосом (генома) стали возможны с разрешающей способностью от 1000 пн и меньше, что позволяет обнаружить субмикроскопические перестройки и уточнить координаты геномных нарушений, в том числе микроделеций и микродупликаций, и число обнаруженных структурных перестроек, значительно возросло. Это, в свою очередь, позволяет получать информацию о генах, находящихся в исследуемых участках, и в дальнейшем проводить биоинформатический анализ с целью определения генов-кандидатов патологических фенотипических проявлений у детей.
Данные аномалии часто выявляются при анализе генома детей с недифференцированными формами умственной отсталости, микроаномалиями развития (МАР) и врождёнными пороками развития (ВПР). Известно, что структурные аномалии хромосом ассоциированы с определёнными фенотипическими проявлениями, в том числе, как и с наиболее частыми микроделеционными/микродупликационными синдромами, так и с редкими микроаномалиями. Несмотря на это, даже при наиболее часто встречающихся микроделеционных/микродупликационных синдромах, затрагивающих области, в которых локализованы более 100 генов, вклад отдельных генов в формирование патологических фенотипических проявлений ещё предстоит изучать. Наиболее часто встречающиеся микроделеционные/микродупликационные синдромы и аномалии представлены в таблице 2. У многих синдромов, описанных с внедрением современных молекулярно-цитогенетических технологий, частота не известна. Ниже даётся описание отдельных микроделеционных/микродупликационных синдромов и аномалий.
Синдром микроделеции 1p36
При данном синдроме наблюдаются задержка моторного развития, расстройства аутистического спектра; некоторые исследователи отмечают, что 25 % пациентов могут ходить самостоятельно, широкой походкой, примерно к 2–7 годам. Экспрессивная речь отсутствует в 75 % случаев, понимание обращенной речи ограничено определенными ситуациями. Стремление к коммуникации в ранние периоды развития проявляется слабо, но улучшается со временем при расширении используемых жестов. Многие исследователи выявляют следующие клинические признаки: резкие перемены настроения, самоповреждающее поведение, стереотипии и МАР: прямые брови, микроцефалия, широкая переносица, низко расположенные аномальной формы ушные раковины, клинодактилия, небольшие ступни, а также отмечают пороки сердечно-сосудистой системы (ССС).
При микроделеции 1q41q42 наблюдаются умеренная умственная отсталость, аутизм, судороги, микроцефалия, косолапость, МАР: гипотелоризм глазных щелей, вывернутые вперёд ноздри.
Синдром микроделеции 2q37
Описано более 100 клинических случаев с микроделецией участка 2q37. У этих индивидуумов обычно отмечается лёгкая или умеренная задержка психического развития, у 30 % пациентов имеются черты аутизма. Дети обычно невысокого роста с гипермобильными суставами, сколиозом, синдактилией кистей и/или стоп. Пороки сердца встречаются у 35 %, нередко выявляются пороки почек. К характерным лицевым аномалиям при синдроме микроделеция 2q37 относят следующие: брахицефалия, круглое широкое лицо, редкие волосы на голове, широкие лоб и нос с расщеплением кончика, глубоко посаженные глаза, редкие высокие арочные брови, готическое нёбо; отмечают также укороченные фаланги пальцев рук и ног, экзему.
При данной микроделеции наблюдается умственная отсталость средней тяжести, отмечаются аутистические черты, МАР: микроцефалия, длинное узкое лицо, большие ушные раковины, аномально сформированная спинка носа, а также атаксия, пороки сердца и почек. Нередко отмечают аутистические проявления.
При данной микродупликации наблюдается умственная отсталость средней тяжести, встречаются аутистические проявления, задержка роста, задержки психомоторного (ЗПМР) и психоречевого развития (ЗПРР), микроцефалия, лицевые аномалии: высокий лоб, низко расположенные ушные раковины, короткая шея, аномалии глазных щелей, а также гипотония с мышечной гипотрофией, пороки ССС.
Синдром Вольфа-Хиршхорна (делеция в участке 4р16)
При данной микроделеции наблюдаются умственная отсталость различной степени тяжести, задержка роста, ЗПМР и ЗПРР, микроцефалия, лицевые микроаномалии: высокий лоб, эпикант, маленький рот с опущенными углами, клювовидный нос с выступающим надпереносьем, микрогения, низко расположенные деформированные ушные раковины с преарикулярными складками, короткая шея, а также пороки ССС, почек, желудочно-кишечного тракта, гипоспадия, гипотония с мышечной гипотрофией, судороги. Иногда встречаются пороки мозга в виде агенезии или гипоплазии мозолистого тела, гипоплазии мозжечка. Характерным признаком синдрома является воронкообразное углубление в области крестца (sinus sacralis). Частота этого синдрома в популяции 1:90000 – 100000 по данным публикаций различных авторов. Встречаются аутистические расстройства.
Синдром «крика кошки» («cri du chat», делеция в участке 5p15.2)
Наибольшее отставание в развитии при этом синдроме наблюдается при навыках, которые требуют мобильности, ловкости и вербальной коммуникации. По сравнению с мелкой моторикой, крупная моторика рук относительно сохранна и дети способны совершать «машущие» движения рукой или поймать мяч. Отсутствие речи компенсируется у 2/3 детей при помощи невербальных методов коммуникации, примерно 50 % детей способны использовать язык жестов для сообщения основных потребностей. Основным диагностическим признаком синдрома является «крик кошки», связанный с изменением гортани (сужение, мягкость хрящей, отечность или складчатость слизистой, уменьшение надгортанника). Наблюдаются также следующие клинические признаки: умственная отсталость, микроцефалия, низко расположенные деформированные ушные раковины, микрогения, гипертелоризм и антимонголоидный разрез глазных щелей, эпикант, косоглазие, гипотония мышц, пороки ССС, иногда выявляют аринэнцефалию, гипоплазию мозжечка, микрогирию больших полушарий, пороки развития почек и желудочно-кишечного тракта. Частота синдрома в популяции 1:45000.
Синдромы Вольфа-Хиршхорна и «крика кошки» относятся к делеционным синдромам, но довольно часто геномные микроаномалии затрагивают только критические сегменты хромосом (4р16 и 5р15, соответственно), и тогда можно их отнести к микроделеционным синдромам.
При данной микродупликации наблюдаются умственная отсталость различной степени тяжести, аутизм, черепно-лицевые аномалии: макроцефалия, гипертелоризм глазных щелей, аномалии ушных раковин.
Синдром Вильямса (делеция в участке 7q11.23)
Основными проявлениями синдрома являются хрипловатый голос, отсутствие чувства дистанции при общении. У пациентов с синдромом Вильямса наблюдается слабая зрительно-моторная интеграция, в результате чего вместо целостной картинки они видят ее отдельные составные части. Кроме того, у больных выявлены макроцефалия, макрокрания, мышечная гипотония, МАР: широкий лоб, глубоко посаженные глазные щели, широкая короткая переносица, оттопыренные ушные раковины, колобома, аномалии зубов; потеря слуха, тревожность, дефицит внимания с гиперактивностью (СДВГ), пороки ССС. Многие дети с этим синдромом могут играть на музыкальных инструментах, общительны, не имеют задержки в речевом развитии. Частота 1:10000 – 20000 по данным публикаций различных авторов.
При данной микроделеции наблюдаются ЗПРР, расстройства аутистического спектра, МАР: синофриз, широкий нос, ретрогнатия, широкие пальцы с короткими дистальными фалангами.
Синдром микродупликации 15q11q13
Следует отметить, что микродупликацию 15q11q13 можно отнести к часто встречающимся цитогенетическим аномалиям при аутизме. По данным литературы, указанная микроперестройка встречается примерно у 1 % детей с аутизмом, и она индексирована в базе данных OMIM (Online Mendelian Inheritance in Man) (OMIM:608636) как генетически обусловленное состояние. Имеются исследования, направленные на приоритизацию генов-кандидатов психических нарушений у пациентов с перестройками в этом участке, включая и микродупликацию.
Синдром Ангельмана (делеция или унипарентальная дисомия в участке 15q11.2q13 материнского происхождения)
Нарушения в данном участке связаны с таким генетическим заболеванием, как синдром Ангельмана при нарушении в хромосоме материнского происхождения. При перестройке материнского происхождения у детей часто наблюдаются эпилепсия, атаксия, умственная отсталость и характерные лицевые микроаномалии. Основной значимой характеристикой синдрома Ангельмана является чрезмерно положительное настроение с постоянной улыбкой и смехом у ребёнка. Выявляются фокальные стереотипии, однако не наблюдаются специфичные, часто повторяющиеся стереотипные движения. Дети заинтересованы в социальных взаимодействиях, многие пациенты стремятся к коммуникации, несмотря на выраженные нарушения речи. Пациенты испытывают трудности во взаимодействии по причине слабого понимания социальных и эмоциональных сигналов. Психические нарушения зависят от происхождения перестройки, а именно, от того, является ли делетированный участок материнским или отцовским. Это позволяет говорить о том, что эпигенетический феномен геномного импринтинга играет значимую роль в этиологии и патогенезе психических нарушений.
Синдром Прадера-Вилли (делеция или унипарентальная дисомия в участке 15q11.2q13 отцовского происхождения)
Нарушения поведения при данном синдроме проявляются в резких перепадах настроения, упорстве, соответствующем поведении, обсессивно-компульсивных характеристиках, а также сложностью в отвлечении от ежедневно повторяемых рутинных событий. Синдром Прадера-Вилли ассоциирован с повышенным риском психических нарушений. Пациенты с синдром Прадера-Вилли при отсутствии отцовской копии указанного участка хромосомы 15 (унипарентальная дисомия) подвержены различным психическим расстройствам.
При данной микроделеции наблюдаются умственная отсталость, низкорослость, микроцефалия, пониженный мышечный тонус (гипотония), скелетные аномалии, гипоспадия.
Синдром микроделеции 16p11.2
Перестройки в участке 16p11.2, по данным литературы, ассоциированы с аутизмом и лёгкой формой умственной отсталости. При исследовании детей с расстройствами аутистического спектра микроделеция участка 16p11.2 выявляется в 0,4–1,2 % случаев. Чаще обнаруживают эту микроделецию de novo; тем не менее, микроделеция также может передаваться от родителей к ребёнку. Микроделеции участка 16p11.2 встречаются чаще при аутизме по сравнению с микродупликациями этого же участка. У пациентов с микроделецией в данном участке отмечают более тяжёлые фенотипические проявления по сравнению с микродупликацией. Выявляются следующие врождённые проявления: задержка речевого развития (ЗРР), отставание в физическом развитии, двигательные нарушения, эпилепсия, пороки сердца, ожирение. Среди МАР отмечают низко расположенные ушные раковины и частично перепончатые пальцы.
Синдром Смит-Маженис (делеция в участке 17p11.2)
Для микроделеции участка 17p11.2 характерны различные фенотипические проявления. Эти признаки были объединены в синдром Смит-Маженис, индексированным в OMIM (182290). Для синдрома характерны черепно-лицевые аномалии (широкое/плоское лицо, широкая переносица, выпуклый лоб, сросшиеся брови, низко расположенные ушные раковины), широкие короткие кисти, плоскостопие, брахидактилия, а также нарушения развития и поведения. Черты аутизма присутствуют более чем у 50 % детей с данным синдромом. У 80 % пациентов проявляется самоповреждающее поведение (аутоагрессия), включая онихотилломанию, кусание запястий, качание головой, а также повышенную толерантность к боли, нарушение сна. Навыки импрессивной речи, как правило, выше, чем экспрессивной. Хриплый голос может являться диагностическим маркером синдрома. Использование языка жестов значительно способствует улучшению коммуникативных способностей ребенка. Выявляют умственную отсталость от умеренной до тяжёлой степени.
Следует сказать и про микродупликацию в этом участке, которая ассоциирована с синдромом Потоцки-Лупски, индексированным в OMIM (610883). Заболевание проявляется гипотонией мышц, врождёнными пороками развития, лицевыми аномалиями, пороками ССС, низким ростом и различными нервными и психическими нарушениями. По данным исследований, аутизм встречается у этих детей в 65 % случаев.
Синдром микроделеции 22q11.2
Синдром микроделеции участка 22q11.2 ассоциируется с аутизмом, велокардиофациальным синдромом и синдромом ДиДжорджи. Частота его составляет 1:4000 новорождённых. У детей с такой перестройкой выявляют нарушение психического и моторного развития, отмечают медленный рост и гипотонию. К менее распространённым нарушениям при нём можно отнести аномалии ССС, расщелину нёба, лицевые МАР, нарушение иммунитета. Аутистические проявления наблюдаются также у 15–25 % пациентов с микродупликацией в данном участке.
Синдром микроделеции 22q13.3
Синдром микроделеции 22q13.3 известен также как синдром Фелан-МакДермид. Он с одинаковой частотой встречается у лиц мужского и женского пола. К характерным признакам данного синдрома можно отнести неонатальную гипотонию, микроаномалии развития, задержку или полное отсутствие речи, аутизм и эпилепсию. К основным фенотипическим проявлениям данного синдрома относятся следующие: большие ушные раковины, диспластичные ногти, широкий лоб, острый подбородок. При исследовании нескольких групп детей с микроделецией в участке 22q13.3 аутистические черты были выявлены у 85 % пациентов.
Основные характерные особенности, свойственные известным микроделеционным и микродупликационным синдромам, представлены в таблице 2.
Характерные особенности некоторых часто встречающихся микроделеционных* и микродупликационных* синдромов и аномалий
Синдром высокого мака: как успех стал современным яблоком раздора
Сегодня мы поговорим о синдроме высокого мака– явлении, распространённом в Австралии, Новой Зеландии, Канаде, Ирландии и Англии, но по тем или иным причинам практически не освещённом в нашей стране.
Несмотря на своё название, СВМ не имеет ничего общего с ботаникой или цветоводством. Под ним подразумевается социально-культурный феномен, когда способные и талантливые люди, которые выделяются своим дарованием, сталкиваются с общественной неприязнью и враждебностью. Ярких и амбициозных выскочек пытаются «срезать» и уравнять с коллективом, сохраняя общую гармонию и эстетику цветника.
Вопреки географии СВМ не является локальной проблемой. Он широко распространён и по праву может носить звание глобальной. Однако в других странах СВМ известен под менее экзотическим и красочным названием и скорее представляет собой набор метафор или афоризмов.
В Японии используют пословицу «гвоздь, который торчит, забивают» (出 る 釘 は 打 た れ る/ deru kugi wa utareru), в Китае – «высокое дерево притягивает ветер, большая слава притягивает зависть» (树大招风, 名大招忌 / shù dà zhào fēng, míng dà zhāo jì), на Филиппинах – «менталитет краба». В нашей стране можно найти свой собственный аналог СВМ, например, выражение «стричь всех под одну гребёнку».
От страны к стране название меняется, но суть и значение остаются прежними. Современное общество препятствует появлению ярких индивидуальностей и незаурядных талантов, настаивая на всеобщем смирении и принудительном равноправии.
Хотя СВМ чаще всего упоминается в тандеме с темой гендерного неравенства на рабочем месте, он не ограничивается профессиональной сферой, борьбой за права, полом, возрастом или семейным положением. Исследования доказывают, что СВМ присутствует даже в школьные годы, что придаёт этой проблеме ещё более высокий класс опасности.
Более того, мы живём в эпоху киберраскрепощённости, где каждый наш шаг или съеденный бутерброд становятся достоянием общественности. Интернет-пространство стало удобным местом, где можно засвидетельствовать своё почтение объекту ненависти или зависти анонимно и абсолютно безнаказанно. Прибавьте к этому статистику, что интернет-аудитория из года в год становится моложе, и получите совсем неутешительные выводы – уже с малых лет человек рискует стать жертвой интернет-травли.
В некоторых странах кибербуллинг уже приобрёл статус серьёзной проблемы, поэтому власти всерьёз задумались о введении наказания в виде штрафа или лишения свободы от нескольких месяцев (Великобритания, Новая Зеландия, США).
Для того чтобы стать жертвой нападок, необязательно выходить в общество или быть офисным работником, СВМ встречается и на бытовом уровне. Полагаю, многим знакома ситуация, когда вы вдохновенно делились с окружающими своими целями или достижениями. Но вопреки ожиданиям вместо поддержки или хотя бы молчаливого одобрения наши пылкие слова/поступки встречали критику или насмешки.
Людям, которым полагалось быть опорой и поддержкой, поворачивались к нам спиной, хуже того, вставляли палки в колёса. Своими словами и поступками они заставляли чувствовать нас, наши цели и достижения ничтожно маленькими, абсурдными и недостойными гордости. Без сомнения, не все наши цели и мечты получают тёплый приём и овации зала, но в случае СВМ мы говорим непросто об отсутствии содействия, а о целенаправленном создании помех и учинении всевозможных препятствий.
СВМ особенно укоренился на профессиональном поприще, став буквально неотъемлемой частью корпоративной культуры компаний. В рамках организаций этот феномен проявляется несколькими способами:
· ограничение или препятствование росту по карьерной лестнице;
· преуменьшение, отрицание или саботаж успехов;
· преувеличение ошибок и неудач.
СВМ созвучен понятию зависти, но не той, что мотивирует остальной цветник догнать своего способного и талантливого собрата, а той, что приводит к обезличиванию и искоренению амбиций. СВМ заронил в сознание людей одну простую, но очень мощную идею: чужой успех = мой провал, я могу подняться, только если другой упадёт.
В отношении ошибок и неудач ситуация обстоит с точностью наоборот. Под микроскопом общественного внимания они подвергаются тщательному анализу, смакуются, став удобным поводом для злорадства. СВМ провоцирует злопыхателей на совершение подлости, не имея цели возвыситься, просто потешить своё самолюбие и получить моральное удовлетворение от бедственного положения другого.
Такая нездоровая реакция со стороны коллег и начальства чревата тем, что всё большее количество работников будет идти вразрез со своими целям и амбициями, предпочитая успеху и новым вызовам тихое и неприметное существование внутри коллектива. Что подтверждается результатами опроса, проведённого доктором Румит Биллан, среди 1501 человека – женщин и мужчин (большинство опрошенных женщины):
· у 87,3% респондентов достижения подорвались или обесценивались руководством или коллегами;
· 81,2% признались, что подвергались агрессии, травле или наказанию за свои достижения;
· 64,7% признались, что их самооценка и уверенность в себе пострадали; 46,2% стали критиковать себя сильнее; 60,3% начали преуменьшать/замалчивать свои достижения;
· 69,5% сообщили, что «обрезка» повлияла на их производительность;
· 43,5% подтвердили, что подвергались агрессии, травле или наказаниям за свои достижения вне работы со стороны друзей (43,9%), родителей/супругов (24,5%), родственников (24,9%), в социальных сетях (37%);
· 41,2% подвергались принудительной «обрезке» со стороны коллег и руководителей обоих полов; 31% – исключительно женщинами; 27,6% – исключительно мужчинами.
Токсичная рабочая атмосфера наносит непоправимый урон по самооценке и профессиональной уверенности амбициозного «цветка». Поэтому СВМ нередко идёт рука об руку с феноменом самозванца, когда успех рассматривается не заслуженной и закономерной наградой за свои труды, а волей случая или злой шуткой судьбы. Согласно исследованию 56,7% респондентов утратили уверенность в себе и стали чувствовать себя самозванцами под огнём постоянных нападок.
Если проанализировать эффект СВМ на компанию в целом, то ситуация обстоит гораздо хуже. Как мы уже выяснили, он создаёт достаточно токсичную рабочую атмосферу, где каждый сам за себя и одновременно против всех. Ни для кого не секрет, что успех компании во многом зависит как от команды, так и от способности участников эффективно взаимодействовать друг с другом.
Интеграция человеческих ресурсов – ключевой фактор долгой и успешной работы компании, но в нашем случае СВМ и здесь не остался в долгу. В таких коллективах царит атмосфера анти-сотрудничества и недоверия. Люди пытаюсь дискредитировать друг друга если не ради собственной выгоды, то хотя бы для одномоментного удовлетворения. Как говорится, ни себе, ни людям. Запугивание, буллинг, перекладывание ответственности, нежелание проявлять инициативу и лидерские качества, низкая производительность, затруднённая коммуникация, текучка кадров, постоянные конфликты, нехватка высококвалифицированных кадров – и этот список можно продолжать.
Согласно тому же опросу 69,2% респондентов потеряли доверие к коллегам; 59,2% отстранялись от работы; 59,1% начали искать новое место работы. Эти показатели соотносятся с результатами исследования, проведённого экспертами Harvard Business School, согласно которым почти 50% сотрудников, которые подвергались нападкам со стороны коллектива, теряли интерес к рабочим обязанностям и намеренно уделяли им меньше времени; 38% намеренно снизили качество работы; 48% намеренно уменьшили производительность; 25% признались, что спускали пар на клиентах; 12% увольнялись; 63% тратили рабочее время на разборки с коллегами.
Эксперты также подсчитали, что отсутствие токсичных кадров экономит компании до 12 500$. А исследователи из университета Уаикато, Новая Зеландия, отметили, что СВМ приводит к снижению средней производительности до 20%. Несложно догадаться, насколько сильно СВМ подрывает потенциал компании, занижает финансовые показатели и ослабляет конкурентную позицию на рынке.
Глядя на эту статистику, возникает закономерный вопрос – и даже несколько. С каких пор талант, амбиции, инициативность и успех стали синонимом алой буквы на спине? Почему руководство компаний не просто не противостоит распространению СВМ, а наоборот – его культивирует?
И тут вырисовывается очень любопытная картина. Успех – новая религия современного общества. Его превозносят, к нему стремятся, о нём мечтают и на него молятся. Его понятие стало мерилом нашей личностной ценности и эквивалентом прожитых лет. Тогда почему столь помешанное на успехе общество оказалось заражено СВМ? Ведь в первую очередь он противодействует успеху и амбициям – двум базисам, на которых строится всеобщая американская мечта. Можно ли говорить, что СВМ стал естественным катализатором одержимости общества успехом?
Я не покривлю душой, заметив, что мы всё чаще стали видеть понятия «успех» и «одержимость» в опасной близости друг от друга. Всё большее количество исследований показывает, что рост экономического благосостояния напрямую влияет на количество самоубийств. Успех усугубил социальное расслоение общества, популяризовал целый букет различных психологических расстройств, накалив до предела и без того напряжённую ситуацию. Успех породил опасную тенденцию – чем больше я имею, тем больше хочу, тем самым превратив нашу жизнь в бесконечную гонку за «больше», «выше», «лучше», «красивее», «богаче», которая не только разрушает нас изнутри, но и убивает планету, на которой все мы живём.
Тогда что же такое успех? Всеобщее благо или чума XXI века? А что насчёт СВМ? Это новая проблема или её решение?
Разгадку на эти вопросы можно уместить в одном простом высказывании: любая система – органическая или неорганическая – стремится к равновесию. Современный человек возвёл понятие «успех» в ранг смысла собственной жизни. Сейчас прожитые годa сводятся к одному простому уравнению: ты либо добился успеха, либо стал неудачником. Такой бескомпромиссный итог стал первопричиной, почему успех обернулся волком в овечьей шкуре.
Ещё несколько десятилетий назад под ним понимался совсем другой набор ценностей. Сейчас же понятие «успех» приняло абсолютно гипертрофированный вид, превратившись в заведомо проигрышную гонку по самосовершенствованию. На смену одной цели приходят новые. То, что вчера казалось достижением, уже сегодня подобно капле в море, недостойной даже упоминания в приличном обществе. Темпы жизни и собственного развития перестали соотноситься с реальными возможностями людей, опираясь исключительно на соседа и тот образ, что он себе сочинил. Культ успешного человека обернулся крахом амбиций и хронической неудовлетворённостью собой.
Трансформация понятия «успех» послужила спусковым рычагом к всеобщему распространению СВМ. Чем более недоступным становилось звание успешного человека, тем активнее развивалась тенденция «обрезки» высоких цветов. И проблема здесь не в понятии «успех» как таковом, а в той силе и смысле, которыми люди наделили это слово. Сами того не замечая, мы стали культивировать идею, что чужой успех равносилен собственному провалу. Что отсутствие успеха равнозначно бесцельно прожитой жизни. Что наши достижения теряют в ценности, когда не превосходят успехи других. Что мы можем преуспеть лишь тогда, когда ближний оступится.
Если приглядеться, то СВМ, равно как и успех, в том виде, каким мы его сейчас знаем, – это два преувеличенно полярных полюса. Каждое из этих состояний далеко от понятия равновесия, а значит – опасно и пагубно. Успех – это не смысл существования и не гарант достижения счастья. Чужой провал – это не залог собственного триумфа и не единственный способ почувствовать свою ценность. СВМ – не панацея и даже достойный конкурент в сложившейся ситуации, поскольку направлен не просто против человеческих амбиций, но и негативно влияет на физическое и психологическое здоровье, ухудшает продуктивность, препятствует личностному росту и развитию, повышает градуса межличностной напряжённости.
Поскольку обе проблемы являются социально-культурными феноменами, более того, взаимозависимыми, – их решение требует глобальной перестройки сознания людей. Первое и, пожалуй, самое важное, что необходимо понять, – успех не равнозначен понятию «счастье» и не всегда гарантирует удовлетворённость жизнью.
Второе – понятие «успех» относительное, которое каждый трактует по-своему. Для одних – это стабильный заработок, 50 м2 собственного жилья и отпуск за границей раз в год. По меркам других такая картина вещей равносильна провалу. Каждый руководствуется своим набором критериев, по которым определяет ценность достигнутых результатов. С другой стороны, что такое успех, как не субъективная оценка своих или чужих достижений? Стремиться узнать стоимость чужого успеха – занятие заведомо провальное и абсолютно бесполезное. Никто не знает, столько времени, сил и нервов вложено в итоговый результат, а предположения скорее всего будут далеки от реальных.
Третье – феномен успешного человека связан с проблемой моментального результата «хочу всё и сразу, здесь и сейчас». В погоне за желанным ощущением самоценности мы пытаемся всячески форсировать своё развитие, отталкиваясь не от реальных возможностей и ресурсов, а от собственных непомерных желаний. Когда возможности не поспевают за ростом, происходит перегрузка система, которая чревата неприятными последствиями: выгоранием, нервными срывами, обострением хронических заболеваний и т. д.
Четвёртое – нужно жёстко ограничивать уровень своих ожиданий. Чем нереалистичнее их планка, тем выше риск не дойти до финиша и растерять уверенность в себе. Ставя цели, необходимо чётко понимать разницу между «хочу» и «могу». Стремиться быть лучшим во всём – желание, достойное похвалы, но однозначно ведущее к неизбежному провалу.
Как видите, СВМ встречается сплошь и рядом, и наша страна – не исключение. Такова человеческая природа, с которой приходится считаться, пусть и скрепя сердце. Как мы знаем, фортуна любит смелых, поэтому финальное слово всегда остаётся за нами – отчаянно тянуться к солнцу или оставаться в тени других.