тибетская книга мертвых какой перевод лучше

Тибетская книга мертвых или бардо тхедол

Эта книга-наставление в том, как вести себя Покойному на Том Свете. С другой стороны, это наставление нам, живущим, в том, как и к чему готовиться, пока еще при жизни, в отношении, увы, неизбежного ухода Отсюда, что ожидает нас на Границе и далее, пока (как утверждает книга) мы вновь не вывалимся Сюда, назад, в очередное беспамятное существование. Содержит описание состояний-этапов через которые проходит сознание человека, начиная с процесса физического умирания и до момента следующего воплощения..

Постояно подчеркивается, что умерший должен осознать себя и происходящее. Красной нитью идет это- осознание. Далее я просто вставлю выдержки из текста книги:

ЧИКАИ БАРДО – Бордо смертного часа. Первая ступень

Если ты видишь Блеск — это Блеск Предвечного Света Просветленной Яви. Пойми это. Твое теперешнее Сознание, не заполненное впечатлениями, звуками, картинками, запахами, воспринимает Само Себя, что и есть настоящая Реальность.

Твой собственный ум, больше небытийный, зияющий вечностью, это не пустота или беспамятство. Предоставленный только Себе, он сверкает, вспыхивает, горит — это и есть твое настоящее очищенное Сознание.

Первое, о чем вопрошает Сознание, — мертв я или нет? Мы видим родственников, друзей или врачей, как привыкли к тому, даже слышим, о чем они говорят. Где же я? — спрашивает очнувшаяся наша Суть, — если вон там лежит мое тело? Когда сознания покидает тело, умирающий спрашивает себя: «Умер я или нет?», ибо он еще не осознал этого. Он видит своих родственников такими же, какими он видел их при жизни. Он даже слышит плач. Ужасающие кармические видения еще не возникали.

Мы парим в тех же пределах мест занятий, людей, что и при жизни. Оглядев себя и сосредоточившись на подробностях руки или ладони, к примеру, мы обнаружим, что стали прозрачными, что наше новое тело — это всего лишь игра света, бликов. Стоит распознать это и не испугаться — вмиг придет Спасение. Откроется Тайная Тропа. Если не увидел ты света, однако очнулся, опамятовался и знаешь, где ты находишься, — держи одну мысль в голове: смирение! Кого ни встретишь — склонись и припомни хоть какую-то молитву из прошлой жизни, хоть что-нибудь, во что верил.

ХОНИИД БАРДО – Бардо кармических наваждений

Теперь ты вынырнешь Сознаньем, отделенным от ненужной дольше плоти, в Хониид Бардо.

Будь осторожен и внимателен! Не спеши! Не пугайся! Ты умер! Пойми это и не прилепляйся к ушедшему, не береди чувства, не давай им разыграться и поглотить тебя. В страшные места могут увлечь нас волны переживаний. Соберись и гляди вокруг внимательным и добрым взглядом. Повиснет Свет перед тобой, как яркий мираж, играющий и слепящий. Внутри Света услышишь громы, будто схлопываются тысячи гигантских ладоней. Это звуки последней Сути. Не пугайся! Ничего не может тебе повредить, ибо тебя — нет! Поэтому ты можешь стать чем захочешь. Стань этим Звуком, откликнись на него. Эти миражи — ты сам! Тот, кого нет, заключает в себе ничего и все! Если ты не узнаешь, не откликнешься на видения и звуки, не углядишь в них себя и свое — обуяет страх! Тело, которое есть у тебя сейчас, называется телом мысли, соответствующим твоим наклонностя ми. Так как у тебя нет физического тела из плоти и крови, ничто не может нанести тебе вред — ни звуки, ни света, ни лучи, и ты не можешь умереть. Ты только должен помнить, что эти явления есть твои собственные мыслеформы. Эти сферы рождены не где-то вне тебя. не приходят извне. Они существуют извечно в твоем уме [ Все они являются сиянием твоего ума. Они не появились откуда-то извне. Пусть они не привлекают тебя. Будь стойким. Не поддавайся страхам. Поскольку ты не имеешь материального тела из плоти и крови, ничто — ни звуки, ни огни, ни лучи — не способны причинить тебе вред: ты не можешь умереть. Тебе нужно лишь понять, что эти видения — суть твои собственные мыслеформы. Узнай во всем этом Бардо. О высокородный, если сейчас ты не узнаешь свои собственные мыслеформы, какими бы практиками медитации ты ни занимался в человеческом мире, как бы набожен ни был прежде, если ты не последуешь сему учению, то огни устрашат тебя, звуки приведут тебя в трепет.

После того до 15 дня, приблизительно, мы бродим в Хониид Бардо. Затем — Суд и Сидпа Бардо, в котором мы ищем грядущего, как правило, беспамятного рожденья!

Не хочу Вас далее утомлять. Если будет интересно, прочтете.

Источник

«Бардо Тодол» — тибетская книга мертвых

Ты упускаешь время, не думаешь о приближающейся смерти,
Занимаешься в этой жизни бесполезными делами.
Неразумен ты, ибо пренебрегаешь предоставленной тебе
наилучшей возможностью для совершенствования.
Если ты уйдёшь из этой жизни с пустыми руками, значит, ты следовал по ложному пути

Бардо Тодол (Тибетская книга мертвых)

Смерть является неотъемлемой частью нашего бытия: всё живое рано или поздно умирает. Из глубины веков до нас дошли археологические свидетельства древнейших погребальные церемоний, обрядов, так или иначе связанных со смертью и с загробным миром.

«Тибетская книга мёртвых» — это уникальный путеводитель по загробному миру, который даёт наставления и рекомендации, направляя сознание умирающего как во время умирания, так и после смерти.

Практика правильного умирания называется «пхова» и в дословном переводе означает «вход в другое тело». Практиковаться в пхове следует еще при жизни. Это особая система медитации йогов главной целью, которой является перенос сознания в момент смерти через родничок на макушке головы, так называемое «отверстие Брамы» дабы установить связь и слияние с умом мудрости Будды. Существует множество видов этой медитативной практики «правильного умирания», которые подходят разным людям в зависимости от их подготовки, опыта и способностей. Опытный в практике пховы монах или йог может выполнять этот ритуал не только для себя, но и для других людей, в том числе и не буддистов и даже для животных.

Однако практиковаться в пхове следует с осторожностью, так как она может быть небезопасной для жизни неподготовленного человека. Например, можно ошибиться в произношение кодового слова и умереть на самом деле. У тех же, кто достиг многого в пхове, например некоторых монахов и йогов, во время сеанса медитации могут раздвигаться кости черепа и выступать кровь на макушке. Считается, что именно через эту область называемую «отверстием Брамы» вылетает душа, в том случае если процесс умирания прошёл правильно. Тогда она сразу попадает в сферы чистого Космоса, и освобождение происходит намного быстрее. Такое развитие событий считается крайне благоприятным, но далеко не все адепты буддизма достигают столь высокого просветления.

Весьма часто процесс умирания проходит неправильно и тогда душа покидает тело через какое-либо другое отверстие, а всего их согласно пхове девять. Это значит, что теперь она обречена на мучения и новое рождение произойдет не в одном из семи высших миров, путь в который лежит лишь через самую макушку головы, а в одном из восьми миров: в мире ада, в мире животных, в мире голодных духов, в мире людей и духов, в мире богов мира желаний, в мире полубогов, в мире богов мира форм, среди богов мира без форм.

Считается, что после смерти тело покойника связано особой энергетической нитью с небом не менее трех дней. Эта энергетическая нить не обрывается до тех пор, пока вся информация о жизни, записанная в теле покойника не будет прочитана. После чего, на четвёртый день, душа окончательно покидает тело. Поэтому согласно тибетским буддистским традициям, кремировать труп возможно лишь на пятый день после смерти.

В течение же первых трёх суток после смерти к покойнику запрещено прикасаться, — это может нарушить правильный процесс умирания, так как душа может покинуть тело не через «отверстие Брамы», а через то место, до которого дотронулись. Мало того, что это может нарушить правильный процесс умирания и привести к потере возможности стать богом, так еще при неправильном умирании сознание может погрузиться в сон без сновидений, что является крайне неблагоприятным развитием событий.

«Книга мёртвых» является чем-то вроде подробного путеводителя по загробному миру и включает в себя детальное описание этапов («бардо») через которые согласно тибетской буддистской традиции проходит сознание человека, начиная с момента физического умирания и до своего следующего воплощения в новой форме, то есть реинкарнации. В книге подробно описаны все этапы загробного перевоплощения сознания, однако приведенные в тексте образы и ассоциации, достаточно сложны для понимания непосвященным и особенно людям с западным менталитетом мышления. Поэтому сегодня существует несколько переводов священного текста «Бардо Тодол» адаптированных под западного читателя.

Считается, что тот, кто сможет постичь сокрытую универсальную мудрость, содержащуюся в этой священной книге, достигнет главного, — свободы, — ведь «Книга мёртвых» это настоящий ключ к жизни после смерти, и она таит в себе ответ на древнейшие вопросы человечества касающегося каждого из нас.

Величайшая тайна жизни и смерти ещё не подвластна науке и никто не знает наверняка что там, за горизонтом сознания, ожидает его. Все религии мира, так или иначе, пытаются объяснить эту тайну. Но, пожалуй, только лишь «Тибетская книга мёртвых» является письменным источником, дошедшим до наших дней в котором содержится мудрость, связанная с переходом в другое измерение.

Рассказывает лама Чубак Гаца Нубра: «Это своего рода карта, путеводитель, справочник, важнейший источник для каждого кто хочет постичь истинный смысл бытия. Изучать этот текст — это удел избранных».

История создания «Книги мёртвых», которая лежит в основе верований тибетцев, окутана тайной. Согласно легенде, всё началось с загадочного человека обладающего магической силой, который совершал паломничество из Индии в Тибет. Нам мало что известно о его прошлом, как неизвестно и его мирское имя. На протяжении многих веков его называли Падмасамбхава или «рождённый из лотоса». Он прославился благодаря своим глубоким мистическим познаниям и магической силе. Родился Падмасамбхава на севере Пакистана в месте известном ныне как долина Сват. Он много путешествовал между Индией и Тибетом, проповедуя своё новое учение.

Именно этот человек согласно буддийскому верованию написал «Бардо-Тодол» 1300 лет назад, то есть в VIII веке нашей эры. Великий индийский святой Падмасамбхава упомянут в самом начале текста «Бардо Тодол»: «Лотосорожденный перевоплощенный Падмасамбхава, защитник всех живых существ». Этот буддистский наставник и маг основал в Тибете школу ваджраяны, учения, которое давало его адептам надежду достичь нирваны в течение одной жизни.

Вот как в «Бардо Тодрол» — тексте-тэрма Падмасамбхавы — описывается встреча в бардо души умершего (потока сознания, обретшего «психическое тело кармических наклонностей») с Буддами Медитации (Дхьяни-будды):

«Сын благородного семейства, очнувшись от оцепенения после четырёх с половиной дней беспамятства, ты спросишь себя: что же со мной случилось? Распознай, что это состояние бардо. В этот момент нечистое видение преобразится, и всё явится в виде образов и света. Пространство озарится синим светом, из чистого измерения центра, Всеобъемлющего Тигле, явится благословенный Вайрочана. Его тело белого цвета, он восседает на троне, покоящемся на львах, в руках у него колесо с восемью спицами. Он пребывает в союзе со своей супругой, Царицей Небесного Пространства.

На второй день воссияет белый свет полностью очищенного элемента Вода. Тогда из чистого синего восточного измерения Совершенная Радость покажется блаженный Ваджрасаттва Акшобхья. У него синее тело, в руках пятиконечная ваджра. Он восседает на слоновьем троне вместе со своей супругой Будда-Лочаной. Его сопровождают два бодхисаттвы, Кшитигарбха и Майтрея, и две бодхисаттвы, Ласья и Пушпа. Итак, всего в этом свете будут сиять шесть образов будд. Белый свет скандхи формы (санскр. рупа) в её чистом измерении — Зеркалоподобная Мудрость, белая и сияющая, ясная и прозрачная — изольётся к тебе из сердца Ваджрасаттвы с супругой.

На третий день появится жёлтый свет полностью очищенного элемента Земля. Тогда из жёлтого южного измерения, называемого Достославное, покажется блаженный Ратнасамбхава. У него жёлтое тело, в руках — драгоценная жемчужина. Вместе с супругой Мамаки он восседает на троне, покоящемся на лошадях. Его сопровождают два бодхисаттвы, Акашагарбха и Самантабхадра, и две бодхисаттвы, Мала и Дупа. Всего в пространстве радужного света сияют шесть образов будд. Жёлтый свет скандхи ощущения (санскр. ведана) в её чистом измерении — Мудрость Равенства, сияющая, украшенная дисками радужного света, светлая и сверкающая, нестерпимо яркая для глаз, будет идти из сердца Ратнасамбхавы с супругой, проникая в твоё сердце.

На четвёртый день возникнет красный свет полностью очищенного элемента Огонь. Тогда из чистого красного западного измерения, называемого Исполненное Счастья, явится блаженный Амитабха. Его тело красного цвета, в руках цветок лотоса. Вместе с супругой Пандаравасини он восседает на троне, покоящемся на павлинах. Его сопровождают два бодхисаттвы, Авалокитешвара и Манджушри, и две бодхисаттвы, Гита и Алока. Всего в пространстве радужного света появится шесть образов будд. Сияющий красный свет скандхи различения (санскр. санджня) в её чистом измерении — Различающая Мудрость, украшенная дисками радужного света, ясная и чистая, будет идти к тебе из сердца Амитабхи с супругой.

На пятый день появится зелёный свет совершенно очищенного элемента Воздух. Тогда из зелёного северного измерения, называемого Всесовершенные Деяния, появится блаженный Амогхасиддхи вместе со своей супругой Самайя-Тарой. Его тело зелёного цвета, в руках он держит двойную ваджру и восседает на троне, покоящемся на птицах шанг-шанг, кружащихся в небе. Его сопровождают два бодхисаттвы, Ваджрапани и Ниваранавишкамбхин, и две бодхисаттвы, Гандха и Найведья. Всего в пространстве радужного света появятся шесть образов будд».

Источник

Тибетская книга мертвых

Посоветуйте книгу друзьям! Друзьям – скидка 10%, вам – рубли

Robert Thurman, Foreword by H.H. the Dalai Lama

THE TIBETAN BOOK OF THE DEAD

© Alex Bait, фото, 2019

© Альбедиль О.В., перевод на русский язык, 2018

© Минаева В., фото 2019

© ООО «Издательство «Эксмо», 2019

Предисловие его святейшества Далай-ламы XIV

«Книга великого освобождения через понимание в промежуточном состоянии» уже много столетий довольно популярна в Тибете. Это трактат, содержащий полезные указания для людей, стоящих на пороге смерти, а также для их родственников и друзей. Он связан с обширной тибетской литературой, всесторонне исследующей феномен умирания. Действительно, реальность смерти всегда была одним из главных стимулов к добродетельным и сознательным действиям во всех буддийских обществах. Размышления над этой реальностью не считаются чем-то ужасным; это, скорее, освобождающее от страха действие, которое даже способствует здоровью живущих.

Я рад, что мой старый друг, профессор Роберт Турман, сделал новый перевод этого важного труда. Уверен, что он вложил в этот текст уникальное сочетание надежного научного знания и личной преданности, чтобы дать западным читателям точный, выразительный и ясный перевод. Надеюсь, они сочтут эту книгу такой же полезной и понятной, какой ее на протяжении многих веков считают тибетцы.

Предисловие Роберта Турмана

Много лет назад мой первый учитель, досточтимый Геше Нгаванг Вангьял из монастыря Лабсум Шедруб, дал мне напечатанный в Индии экземпляр тибетского текста под названием «Тибетская книга мертвых». У него была манера говорить некоторые фразы, придавая им особый смысл, так, что вы надолго запоминали сказанное. Его слова были как будто вне времени. «Вот, это тебе понадобится!» – сказал он. В то время я не собирался заниматься этой книгой, но крепко запомнил эти слова, зная о проницательности своего учителя. Я подумал, что когда-нибудь она мне действительно понадобится.

Мне давно был известен старый перевод этого текста, сделанный Кази Дава-Самдупом и У. Эвансом-Венцем, которые и пустили в оборот неверное название – «Тибетская книга мертвых». Я читал ее и пользовался ею, когда умирали родственники или друзья. Она описывает очень реальный процесс, через который всем нам придется пройти после смерти и перед следующей жизнью, и то, с чем нам, вероятно, придется столкнуться. Я также читал версию Франчески Фримантл и Чогьяма Трунгпы Ринпоче и некогда написал на нее рецензию для одного научного журнала. Несмотря на психологизированную метафизику и терминологию, их версия была лучше прежнего перевода.

«Тибетская книга мертвых» была написана великим Учителем Падмасамбхавой в VIII или IX веке и предназначена для индийских и тибетских буддистов. Он сокрыл книгу до более поздних времен, а в XIV веке она была найдена прославленным открывателем сокровищ Карма Лингпой. Книга описывает переживания промежутка (по-тибетски бардо) – а так, как правило, называется состояние между смертью и новым перерождением – в соответствии с ожиданиями тех, кто получил посвящение особой тайной мандалы (сакральной вселенной) ста мирных и грозных будда-божеств.

В последние годы я изучал высшие йога-тантры, в особенности Гухьясамаджу, или «Тайное собрание», – традицию, столь ясно преподанную ламой Дже Цонкапой (1357–1419). Высшая йога-тантра – это глубоко техничный подход к внутреннему опыту; древняя традиция духовных методов, в каждой детали столь же сложная, как и современные материальные технологии. Она использует вызванные посредством йоги состояния для изучения природы «я», ума, смерти, жизни и промежуточных состояний. Очень подробно она описывает смерть: ее физиологию и психологию, обычные переживания и те переживания, что намеренно вызываются в экспериментальных йогах трансовых состояний. Я считаю эти описания ясными и полезными не только для размышлений о смерти, но и для осмысления вопросов жизни, здоровья и даже дыхания. Когда я сталкиваюсь со смертью – думаю о своей собственной или теряю друзей, – данная духовная наука дает мне контекст, в котором я могу понять этот процесс.

Когда я вернулся к «Тибетской книге мертвых» после изучения высшей йоги, она показалась мне менее актуальной для меня лично и для современных переживаний смерти и умирания. Кроме того, она была написана как популярное руководство, предназначенное для обычных тибетцев-мирян, а не для адептов йоги. Я знал, что Стивен Левин и другие создатели йог умирания для современных американцев сочли структуру «Книги» слишком сложной и непривычной для обычного умирающего. Много ли людей в Толедо или в Топеке могут смириться с образом одного из херук (героических мужских архетипических божеств) или одной из дакини (динамических женских божеств)? Мирных и грозных божеств? Не лучше ли для них воспользоваться руководствами по умиранию, разработанными в их родной иудейской или христианской вере? Технические описания смерти в литературе системы Гухьясамаджи кажутся более четкими и последовательными, хотя и написаны не для использования обычными людьми, столкнувшимися с процессом смерти.

Поэтому, когда издательство Bantam Books впервые обратилось ко мне с предложением сделать новый перевод коренного текста с популярным комментарием, я колебался. Я бы совсем отказался, если бы в памяти не всплыли слова моего учителя. Я пошел домой и просмотрел версии Эванса-Венца, Фримантл и Трунгпы, а также некоторые части тибетского издания, подаренного моим учителем. Стало понятно, что умирающие нуждаются в чем-то более ясном, полезном и доступном, чем эти переводы.

Прежде всего, нам нужно избавиться от неверного названия или, по крайней мере, убрать его в подзаголовок. В тибетском нет выражения, которое переводилось бы как «Книга мертвых». В настоящем тибетском названии – «Бардо тходрол» слово «бардо» просто означает «промежуточное состояние». В массовом словоупотреблении слово «промежуток» (бардо) относится ко всему процессу между смертью и новым рождением. В более узком смысле тибетцы насчитывают шесть промежутков: интервалы между рождением и смертью («промежуток жизни»), между засыпанием и пробуждением («промежуток сновидений»), между бодрствованием и трансом («промежуток транса») и три промежутка в ходе процесса смерти и перерождения (промежутки «момента смерти», «реальности» и «бытия»). Второе слово в названии – mxo-na – относится к одному из трех типов мудрости или понимания, развиваемых посредством изучения, размышления и медитации. Слово «тходрол» означает, что учение этой книги «освобождает» просто через «изучение» или «понимание», предоставляя человеку перед промежутком понимание столь ясное и глубокое, что оно не требует продолжительного размышления или созерцания. Поэтому общепринятое тибетское название этой книги таково: «Книга великого освобождения через понимание в промежуточном состоянии» («Бардо тходрол ченмо»). Но это лишь раздел большой книги под названием «Глубокое учение о Естественном освобождении через созерцание мирных и грозных буддийских божеств».

Эти размышления вдохновили меня, и я решил создать версию перевода, которая была бы простой и полезной, доступной для чтения людьми, потерявшими родственников, и легкой для того, чтобы души, растерянно витающие около своих мертвых тел, могли понять, что с ними произошло. В то же время я бы постарался отразить в комментарии технические описания процесса смерти, собранные из обширной тибетской литературы по высшей йоге.

Результатом явилась эта книга. Работая над текстом, я обнаружил другие тибетские издания, которые показались мне более надежными и часто проливали свет на неясности индийского издания, подаренного моим учителем. Я обнаружил также несколько ранее не переведенных разделов большого труда, поясняющих это учение, и включил их в приложение. Работа над переводом и комментарием принесла мне подлинное удовлетворение и сама по себе была наградой, за что я глубоко благодарен своему покойному учителю. Надеюсь, что эта книга пригодится и вам.

Роберт Турман, Ганден Декьи Линг Вудсток, Нью-Йорк, август 1992 года

Примечание. В данной работе я постарался избежать примечаний и сносок, чтобы упростить текст для обычного читателя и дать все необходимое в самом тексте. Конечно, здесь есть некоторое количество незнакомых терминов и концепций. Я включил их в словарь в конце книги, где даны краткие объяснения всех специальных терминов, имен, названий мест и предметов.

В написании санскритских и тибетских имен я придерживался сложившихся фонетических правил, избегая научных транслитераций.

Предисловие к русскоязычному изданию

Роль, которую профессор Роберт Турман сыграл – и продолжает играть – в процессе распространения познаний об индо-тибетском буддизме в современном мире, невозможно переоценить. Он был не только одним из первых американцев, получивших опыт буддийского монашества и глубокой практики традиции ваджраяны, но и остается близким сподвижником Его Святейшества Далай-ламы в деле распространения гуманистической философии ненасилия, в основе которой лежит глубокое понимание взаимозависимости всех существ и явлений.

Те, кому доводилось читать книги доктора Турмана и слушать его лекции (регулярно проходящие в Москве, Калмыкии, Бурятии и Туве и легко доступные онлайн), знают, что его главное дарование – не в том, чтобы просто перевести древний текст (на что способны многие одаренные переводчики), а в том, чтобы увидеть и одухотворенно выразить его глубинное послание, поместив его в контекст современного гуманизма. В своих письменных переводах он не боится прибегать к смелым экспериментам, которые поначалу могут вызвать некое смущение – и в то же время заставить основательно задуматься о глубинном смысле исходных санскритских и тибетских понятий, прилагая их к широкому спектру субъективного человеческого опыта.

Когда доктор Турман начинает рассказывать о сущности буддизма или его методах созерцания, в его словах воедино переплетаются гуманистические идеи Толстого и Ганди, героические образы вселенных «Звездного пути» и «Звездных войн», глубинные тантрические психопрактики буддизма и невероятное, проистекающее из обширного личного опыта чувство жизнелюбия и оптимизма – убежденности в том, что сущностная доброта человеческого сердца всегда восторжествует над любыми омрачениями и невзгодами, которые перед нами ставит как история, так и наш собственный ум.

Представляя русскоязычному читателю переиздание этого труда, мы надеемся, что он поможет каждому ощутить тот же невероятный оптимизм, основанный на глубоком понимании чистой природы ума, – и пронести этот оптимизм через самые сложные этапы путешествия нашего сознания на пути из одной жизни к другой.

Часть первая
Подготовка к путешествию

Глава 1. Общие сведения

Очерк истории Тибета

Тибетцы всегда называли свою страну «Пё», в некоторых случаях добавляя «Хава чен», – Страна снегов. Их исторические предания охватывают период около 2300 лет, восходя к временам македонского государства на Западе, империи Маурьев в Индии и поздней династии Чжоу в Китае. В течение первых восьми столетий этой эпохи Тибетом управляли воинственные династии. В религии преобладал анимизм, ведущую роль играли жрецы-шаманы, которые занимались предсказаниями, колдовством и жертвоприношениями. Вся политика сосредоточивалась вокруг царской семьи, чьи предки считались сошедшими с небес. Первые семь царей сходили на землю по волшебной лестнице, висящей в пространстве, и по ней же возвращались на небо, когда им приходило время умирать. Из-за какого-то конфликта во дворце восьмой царь обрезал небесную веревку, и после этого царей, подобно египетским фараонам, хоронили в больших погребальных курганах вместе со слугами и имуществом.

Центр древних династий располагался в долине Ярлунга, к югу от текущей на восток Цангпо (Брахмапутры), поблизости от современного Цетанга. Постепенно, в течение столетий, династия присоединила к своему домену племена и территории, объединив правителей соседних княжеств в феодальную военную систему. Объединяемые племена уже были тесно связаны тремя общими принципами: территорией, языком и религией. Все они обитали на Тибетском нагорье площадью примерно более полутора миллиона квадратных километров и средней высотой 4 тысячи метров. Успешное существование на такой высоте требует целого комплекса физиологической адаптации. Чтобы хорошо чувствовать себя в таких условиях, нужно родиться там, имея родословную успешно акклиматизированных предков. Тибетский язык принадлежит к тибето-бирманской языковой семье, сильно отличной от индийской, дардской, тюркской, монгольской и сино-тибетской семей, чьи носители занимают прилегающие равнины. В религиозном смысле тибетцы были склонны обожествлять природные явления, особенно горы и небо, и имели общий свод ритуалов жертвоприношения, предсказаний и призываний обширного пантеона подземных, земных и небесных божеств.

Культура высокогорья отличалась от окружающих ее более «духовной» ориентацией. Продолжительность жизни на большой высоте несколько короче, а пустынный и величественный горный пейзаж располагает к размышлению и созерцанию. В древности эта духовность была практична. Как большинство видов шаманизма, она была устремлена к мирскому успеху, победе, богатству и многочисленному потомству. В период военной экспансии эта религия, как представляется, была основана на культе царской власти, которым руководили жрецы-шаманы. Поскольку царь сошел с небес на землю как божество, он обеспечивал власть и порядок. Шаман способствовал этому порядку, приглашая царя спуститься на землю, прославляя его присутствие, обеспечивая помощь божеств в небесах, на земле и под землей и организуя переход власти от старого царя к новому.

Шаману нужно было совершать путешествия в страну мертвых и обратно, чтобы получить знания о периоде хаоса между правлениями. Его задачей было удержать власть над хаосом и обеспечить порядок в мире живых.

В течение многих столетий тибетская династическая культура была вполне успешна. Враждебные царства окружающих равнин не могли надолго проникнуть на высокое плато, и поэтому жители Тибета имели возможность развиваться без помех. Борьба с окружающей средой и друг с другом укрепила их, и к VI веку все плоскогорье объединилось и стало государством, с которым приходилось считаться. Тибетцы начали предпринимать походы на равнины во всех направлениях. К этому времени они приобрели грозную репутацию среди китайцев, тюрков, монголов, персов и индийцев.

В начале VII века царь по имени Сонгцен Гампо достиг естественных пределов тибетского государства. Единства среди воинственных вождей всегда не хватало, и тибетские горцы не были заинтересованы в дальнейшей экспансии на равнины. Царь начал преобразовывать страну, вести ее от воинственного феодолизма к миру и духовности, основываясь на развитом моральном чувстве своего народа. Делая это, Сонгцен Гампо заинтересовался главными цивилизациями внешней (с его точки зрения) Азии и заметил, что буддизм Всеобщей колесницы (махаяны) составляет культурную опору династий Палов и Гуптов в Индии, городов-государств на Шелковом пути в Центральной Азии и танской династии в Китае. Поэтому он начал систематический процесс культурной адаптации, послав группу приближенных в Индию, чтобы они изучили санскрит, создали для тибетцев письменный язык и начали переводить обширную буддийскую литературу. Сонгцен Гампо женился на девяти царевнах из разных соседних стран, включая Непал и танский Китай, потребовав, чтобы каждая из них привезла в Тибет буддийские святыни и тексты. Он создал геомантическую систему государственных храмов, главными из которых стали Джоканг и Рамоче в его новой столице, Лхасе, а сеть подчиненных им храмов создавала условия для единства народа.

В течение следующих двух с половиной столетий его преемники продолжали работу в сфере культурной трансформации, давали средства на переводы, поддерживали собрания знатоков буддизма, строили храмы и содействовали образованию своих подданных. Этот процесс достиг своего пика в 90-х годах VIII века, в правление царя Трисонга Децена, который с помощью приехавших из Индии буддийского йогина Падмасамбхавы и настоятеля Шантаракшиты построил первый монастырь в Самье. Сюда были перенесены структура индобуддийских монашеских школ и их образовательная программа, после чего начался шестидесятилетний процесс собирания всех полезных знаний, доступных тогда в Азии. Математика, поэзия, медицина, искусство управления, архитектура и другие виды искусства – все эти отрасли знания развивались, а не только буддийская философия и психология. Приглашали ученых из Персии, Индии, Уйгурии, Монголии, государств Шелкового пути, танского Китая, и тибетцы, слушая и сравнивая речи своих гостей, совершенствовались в лучшем понимании человека и природы. Например, в 30-х годах IX века сотни знатоков со всего известного тибетцам мира провели десять дней, сравнивая медицинские системы Индии, Китая, Персии, Монголии и Уйгурии и создавая тибетскую медицинскую систему, соединившую все лучшее из доступных тогда сведений по психологии, анатомии, неврологии, хирургии, ботанике, химии и науке о питании с буддийскими духовными методами.

После этой высшей точки расцвета в Самье наступил период смуты, вызванный излишним давлением царских властей в целях введения буддийских представлений и практик во все области жизни. Произошел бунт в самой царской семье. Серия покушений и убийств завершилась гибелью династии, распадом государства и временным подавлением буддизма. Однако в течение столетия буддийские взгляды и монастыри снова распространились, пользуясь покровительством местных правителей и опираясь на поддержку в народе. В течение следующих трех столетий тибетцы все больше склонялись к буддийскому образованию, и по всей стране строились монастыри. Была завершена большая работа по переводу буддийского канона и создана обширная оригинальная буддийская литература. Новой царской династии для управления всей страной не возникло. Тибетская воинственность больше не вернулась из-за власти буддизма и его философии ненасилия. Семьи местной знати по-прежнему правили в своих областях, но они всё чаще делили социальную и политическую власть с быстро растущей монастырской иерархией.

В XIII–XIV веках Монгольская империя объединила большую часть Евразии, и Тибет формально был включен в Pax Mongolica. В действительности мало что изменилось. Страна была разделена на тринадцать основных административных районов, каждый из которых управлялся совместно представителями местной знати и монашеской иерархии. Семья Кхон и глава школы сакья формально были поставлены Хубилай-ханом править всей страной, но сакьясский иерарх был скорее духовным руководителем, чем активным администратором. К концу XIV века Монгольская империя распалась, и контроль над всем Тибетом захватила местная династия Пагмодру. В то же время жизненные труды ламы Дже Цонкапы возвестили эпоху духовного ренессанса. Новая эра национальной преданности практике буддизма как главной цели жизни была отмечена введением Цонкапой в 1409 году Великого молитвенного фестиваля (Монлам Ченмо) в Лхасе. Он преподнес церемониальные украшения статуе Будды Шакьямуни (Джово Ринпоче), установленной в центральном храме Лхасы, Джоканге, чтобы показать, что народ воспринимает статую как вечное присутствие Будды. Таким образом, было положено начало традиции, в рамках которой вся нация собиралась на двухнедельное моление и празднование во время каждого Нового года по лунному календарю. Ключи от города вручались настоятелям монастырей, а все мирские дела откладывались. Этот праздник был главным событием для всего Тибета с 1409 и до 1960 года, когда китайские власти его запретили.

В XV–XVI веках инициированное Цонкапой возрождение изменило духовный, социальный и физический облик Тибета. Строительство монастырей распространялось на все новые и новые области, по мере того как все большее число людей решалось посвятить «драгоценную человеческую жизнь, наделенную свободами и возможностями», завершению своей эволюции и достижению просветления. Социальный климат становился все более мирным в связи с тем, что для ополчений воинственных местных вождей оставалось все меньше людей. Один из младших учеников Цонкапы, Гендун Друбпа, в течение всей своей долгой и деятельной жизни руководил новым орденом гелук, проповедуя, создавая книги и строя монастыри. После его смерти в соседней области объявился прекрасный мальчик, который объявил себя Гендуном Друбпой, как только научился говорить. После многих испытаний и волшебных узнаваний община признала его подлинным перевоплощением великого учителя. Его возвели на трон, дали образование, чтобы он возглавил орден под именем ламы Гендуна Гьяцо. Его следующее перевоплощение, Сонам Гьяцо, обнаруженный после подобных же чудес, испытаний и демонстраций способностей, управлял орденом в XVI веке, вплоть до своего исторического визита в Монголию в 1573 году, где получил почетный титул «Далай-лама» (Учитель-Океан) от монгольского правителя Алтан-хана. Если считать двух его предшественников, Сонам Гьяцо стал известен как Третий Далай-лама.

В 1642 году, почти ровно через тысячу лет после создания храма Джоканг, Его Святейшество Пятый Далай-лама (1617–1682) был провозглашен правителем Тибета и основал Победоносное правительство дворца Ганден, которое тибетцы до сих пор считают своей законной властью. «Великий Пятый», как его называли, создал уникальную форму власти, хорошо приспособленную для особого тибетского общества. Оно было почти полностью демилитаризовано, признавало ведущую роль монастырской иерархии в жизни народа и отдавало приоритет ненасилию. Аристократия лишилась ряда привилегий, сохранив власть и доходы с части своих наследственных владений как плату за службу правительству Гандена. Она полностью утратила частные ополчения, потеряв феодальную власть над жизнью и смертью крестьян, которые до тех пор сильно напоминали крепостных в средневековой Европе или России.

В международном плане автономность и национальную целостность Тибета гарантировала новая династия китайских императоров – маньчжурская. Маньчжуры – это народ тунгусского происхождения, сложившийся в лесистых областях к северу от Кореи. В 1644 году они завоевали Северный Китай и в своем стремлении покорить оставшуюся часть Восточной Азии не встречали серьезных соперников. Из-за своего авторитета у грозных монголов Далай-лама рассматривался как потенциальный союзник нового маньчжурского императора. В 1651 году между цинским императором Шуньчжи и Великим Пятым сложился союз. Маньчжуры признавали светскую власть Далай-ламы над Тибетом и его духовный авторитет в известном им буддийском мире. Далай-лама признавал цинских императоров законными правителями Маньчжурии и Китая и защитниками буддийской веры (Дхармы), общины и самих буддистов. Важным условием соглашения было то, что Далай-лама согласился распространять буддизм среди монголов, а маньчжуры обязались охранять мир в демилитаризованных буддийских обществах. Буддийское умиротворение монголов, одного из самых воинственных народов, – это удивительная историческая перемена, хотя и не более удивительная, чем трансформация Тибета в течение предшествующего тысячелетия.

Источник