В чем дерзость державина
помогите пожалуйста написать краткий анализ стихотворения памятник державина
2 ВАРИАНТА ПИШУ : 1).1795 году Державин Гаврил Романович написал стихотворение «Памятник», в котором высказывает свою точку зрения на поэта и поэзия. Свое творчество он уподобляет «чудесному, вечному» памятнику. В русской литературе Державин стал основоположником автобиографической поэзии и был первым русским автором, избравшим темой своих стихотворений собственную славу.
Стихотворение захватывает тему бессмертия поэта в его творениях. Автор размышляет о воздействии поэзии на современников и потомков, о праве поэта на уважение и любовь сограждан.
Идея стихотворения заключается в том, что Державин считал цель искусства и литературы – содействовать распространению просвещения и воспитанию любви к прекрасному, исправлять порочные нравы.
Главной особенностью поэзии Державина была искренность. В стихотворении «Памятник» он без всякого страха высказывает свое мнение о власти и поясняет, в чем состоят его заслуги перед отечественной литературой: «…первый я дерзнул в забавном русском слоге о добродетелях Фелицы возгласить, В сердечной простоте беседовать о Боге и истину царям с улыбкой говорить ».
Стихотворение Державина написано ямбом, в каждом четверостишии первая строчка рифмуется с третьей, вторая с четвертой, то есть перекрестная рифма.
Державин в своем стихотворении представляет лирического героя как гордого, справедливого, сильного человека, и этот человек не боится отстаивать свое мнение, и всегда добивается своей цели.
Это стихотворение произвело на меня положительное впечатление. Я поддерживаю лирического героя и согласен с тем, что творчество поэта останется с людьми на века
Стихотворение написано ямбом, в каждом четверостишии
первая строчка рифмуется с третьей, вторая с четвертой,
т. е. перекрестная рифма
Сочинение на тему: Анализ стихотворения Державина «Памятник»
Сочинение.
Анализ стихотворения Державина «Памятник»
Непонимание истинной сущности и новизны державинской поэзии большинством публики определили желание поэта самому сформулировать программное своеобразие своих од. В 1795 году, следуя примеру Горация, он пишет стихотворение «Памятник,», в котором так определяет свое право на бессмертие: Всяк будет помнить то в народах неисчетных, Как из безвестности я тем известен стал, Что первый я дерзнул в забавном русском слоге О добродетелях Фелицы возгласить, В сердечной простоте беседовать о боге И истины царям с улыбкой говорить. Главной особенностью эстетической поэзии Державина была искренность. Когда он хвалил императрицу – он не льстил, но писал Правду, веря, что приписываемые добродетели действительно были ей свойственны. В стихах он наиболее точно определял свои поэтические принципы. «Памятник» — в этом смысле важнейший эстетический документ. Опираясь на традицию, поэт открывал существо своего художественного новаторства, которое и должно было обеспечить «бессмертие». Постараемся исторически понять смысл державинских слов-определений, гарантирующих это бессмертие. «Первый я дерзнул в забавном русском слоге…» В чем «дерзость» Державина? В отступлении от знаменитых «правил» классицизма. Правила эти требовали, чтобы поэт «вещал», провозглашал в виде вечных истин те абстрактные добродетели, которые «положены» императорскому сану и выражались общим для од слогом. Державин же создал «забавный русский слог», помогавший ему раскрывать во всем, о чем бы он ни писал, свою личность. Шутка выявляла индивидуальный склад ума, манеру понимать вещи и взгляд на мир, свойственный именно данному поэту, его личное отношение к Екатерине II – человеку, с характерными для него привычками, делами, заботами.
Высокая простота лексического ряда, ямб как нельзя лучше воплощают спокойный, уверенный, далекий от мирской суеты ход размышлений.
.
Неудержимый Державин
Слово о великом поэте
Гавриил Романович ДЕРЖАВИН
«Державин и в эстетическом отношении есть поэт исторический,
которого должно изучать в школах,
которого стыдно не знать образованному русскому. »
Вспоминая известный портрет Державина кисти итальянского художника С. Тончи, где гениальный поэт изображён на фоне зимнего пейзажа в богатой шубе и шапке из знаменитых баргузинских соболей, так и хочется сказать, что точно так же Гавриле Романовичу Державину был по плечу и роскошный екатерининский восемнадцатый век. Державин словно бы является подтверждением мысли Достоевского о том, что каждый человек носит «золотой век в кармане».
В «Дневнике писателя» мы читаем: «. клянусь, что каждый и каждая из вас умнее Вольтера, чувствительнее Руссо, несравненно обольстительнее Алкивиада, Дон-Жуана, Лукреций, Джульет и Беатричей! Вы не верите, что вы так прекрасны? А я объявляю вам честным словом, что ни у Шекспира, ни у Шиллера, ни у Гомера, если б и всех-то их сложить вместе, не найдётся ничего столь прелестного, как сейчас, сию минуту, могло бы найтись между вами. »
В двадцатом веке устами Сартра, казалось бы, похожая мысль будет выражена радикальней: «Человек есть лишь то, что он сам из себя делает». Здесь ключевое слово САМ, которое отменяет чудо, поэзию поступка, риск, Бога, ответственность перед кем либо, кроме личного Я. Не случайно на Западе так распространён сегодня определённый тип успешности: self-made man (человек, который сделал себя сам), а утилитарная формула Сартра в её современном американском аналоге доведена до логического завершения, кончающегося нравственным и духовным тупиком и апофеозом животного начала: «Человек есть то, что он ест». (Вот вам и Вольтер, и Руссо, и Шекспир, и Шиллер с Гомером вместе взятые, которых перевешивает одна гастрономическая чаша весов. ).
Обращаясь в стихах к тому самому художнику С. Тончи, Державин, будучи уже знаменитым поэтом, крупным чиновником, хотя и на закате своей многолетней служебной карьеры, скажет:
. Иль нет, ты лучше напиши
Меня в натуре самой грубой:
В жестокий мраз с огнем души,
В косматой шапке, скутав шубой;
Чтоб шел, природой лишь водим,
Против погод, волн, гор кремнистых,
В знак, что рожден в странах я льдистых,
Понимая, что предстоящий портрет станет как бы посланием в будущее, посланием потомкам, Державин ставит творчество и мудрость выше должностей и мнимой славы земной:
. Но лысина или парик,
Но тога иль мундир кургузый
Соделали, что ты велик?
Они нас славными творят.
В этой полуиронической автохарактеристике возникают элементы карикатуры на самого себя (редчайший случай в литературной среде!), что вообще так свойственно весёлому и здоровому нраву Державина. Ирония, улыбка простодушия, снимающая всякий намёк на высокопарность, официозность передают живой характер поэта. Да и немудрено, ведь и перед самой царицей дерзал он в посвящённой ей торжественной оде «Фелица» не по чину озорно говорить о собственных недостатках: «Таков, Фелица, я развратен!», правда, оставляя за собой одну поправку: «Но на меня весь свет похож».
Из бурной биографии Державина, совершившего взлёт из «низкой доли» сына бедного офицера и достигшего министерского кресла и «стула сенатора Российской империи», следует выделить один момент, без которого невозможно понять его главную характеристическую черту ни на государственном, ни на поэтическом поприще. Речь идёт о влиянии на всю дальнейшую жизнь, на характер и поступки человека, которое производят сильные впечатления детства, особенно когда они связаны с пережитыми чувствами унижения, несправедливости в отношении самого ребёнка или близких ему людей. Таким человеком была для Державина мать, Фёкла Андреевна. Малограмотная женщина, она всё же сумела приобщить сына к чтению духовных книг. В четыре года мальчик уже умел читать по Псалтири, удивляя приходского батюшку постоянными детскими «почему?».
Оставаясь неизменно в кругу этической темы и драмы, Державин, предвосхищая будущих «униженных и оскорблённых» героев Достоевского, поднимает эту тему на библейскую высоту, в грозовых раскатах его переложения 81 Псалма (стихотворение «Властителям и судиям») так и слышится биографическая история поэта:
Восстал Всевышний Бог, да судит
Земных богов во сонме их;
Доколе, рек, доколь вам будет
Щадить неправедных и злых?
Ваш долг есть: сохранять законы,
На лица сильных не взирать,
Без помощи, без обороны
Сирот и вдов не оставлять.
Ваш долг: спасать от бед невинных,
Несчастливым подать покров;
От сильных защищать бессильных,
Исторгнуть бедных из оков.
Покрыты мздою очеса:
Злодействы землю потрясают,
Неправда зыблет небеса.
Ещё острее с вечной проблемой, мучившей героев Достоевского, соотносится стихотворение Державина «Правосудие»:
. Нет! знай, что Правосудья око,
Хоть бодрствует меж звезд высоко,
Но от небес и в бездны зрит:
Тех милует, а тех казнит
И здесь, в сей жизни скоротечной,
И там, и там, по смерти, в вечной
Двояк за мрачным гробом путь,
Которым злые и благие
Пред Вседержителя идут.
О! верно так. А если б злые
И добрые все равну часть
Могли в награду принимать,
И всех земное б заключало
Их недро в равну, вечну тьму:
Ах! что бы, человек, мешало
Тогда злодейству твоему?
Грабь, разоряй, режь, ставь правдивость
В ничто, и совесть и стыдливость:
Ты можешь всё, вся тварь твоя.
Нет, стой! Есть Бог, есть Вседержитель,
Живых и мертвых есть судья.
. Хвалы мои тебе приметя,
Не мни, чтоб шапки, иль бешмета
За них я от тебя желал.
Такое есть души богатство.
Какого Крез не собирал.
. Для возлюбивших правду глаз
Лишь добродетели прекрасны,
Они суть смертных похвала.
Калигула! твой конь в Сенате
Не мог сиять, сияя в злате:
Осел останется ослом,
Хотя осыпь его звездами;
Где должно действовать умом,
Он только хлопает ушами.
Державин всегда ценил честь и честность, сохранял неуёмный характер и свою независимость, прекрасно понимая, что:
Раб и похвалить не может,
Он лишь может только льстить.
Поэт первой волны русской эмиграции Б. Садовской писал: «. заурядным чиновником Державин не был. Жизнь его полна приключений. Бедный казанский гимназист, ученик ссыльного каторжника, после Измайловский рядовой, затем отважный офицер, преследующий с Бибиковым Пугачева, волею судеб превращается в важного государственного мужа. Под конец мы видим его величавым любезным старцем, министром на покое, мирно гуляющим по саду в своей Званке, в халате и колпаке, с грифельной доской в руках, с собачонкой за пазухой».
Внимательно читая его стихи, видишь, что он единственный русский поэт, который беспрестанно предъявляет нравственный счёт себе и своим поступкам, он ироничный и строгий судья собственной жизни, поверяющий не только других, но и себя самого Божьими заповедями и судом чести. Это не комплекс вины, как может кто-то подумать, это комплекс ЧЕЛОВЕКА в нём, комплекс СОВЕСТИ. Такое потом повторится ещё только в Гоголе (в его духовной «Переписке с друзьями», более серьёзной и менее карикатурной и ироничной), да в прозе Достоевского. Остальные не то чтобы слишком любили себя, но, во-первых, были слишком серьёзны, а во-вторых, жили в эпоху, когда нравственные императивы уже как бы были отменены, когда в духе французского просвещения стало модным смеяться над святынями, над нравственностью, над недостатками других, но только не над собой. Оттого таким противоположным диссонансом будущему нигилизму по-державински откровенно и человечно звучит его программное «Признание»:
. Если за победы громки
Думал перелить в потомки
Души их и их детям.
Если где вельможам властным
Мнил быть сердцем беспристрастным
Им, царю, отчизне друг.
. Словом: жег любви коль пламень,
Падал я, вставал в мой век.
Брось, мудрец! на гроб мой камень,
Если ты не человек.
При том, что державинское творчество оказало бесспорное воздействие на всю последующую русскую поэзию и прозу, и в первую очередь, конечно, на Пушкина, в которых обнаруживаются как явные, так и скрытые истоки и заимствования из поэтического опыта Державина. Да он и сам по щедрости души не держался эгоистично на честно завоёванном месте на поэтическом Олимпе, но радостно встречал новые таланты. Он поддержал автора «Писем русского путешественника»: «Пой, Карамзин! И в прозе Глас слышен соловьин», приветствовал В. Жуковского:
Тебе в наследие, Жуковской!
Я ветху лиру отдаю;
А я над бездной гроба скользкой
Уж преклоня чело стою.
И Жуковский отвечал ему взаимностью: «Ваши стихотворения школа для поэта». Однако, прав П. Вяземский, говоря Державине: «Своенравный гений его, испытавший богатство и свойство языка почти нового, пробил себе путь особенный, на котором не было ему вожатого и не будет достойного последователя. »
Б. Садовской, размышляя о причинах во многом незаслуженного пушкинского приговора в адрес державинской поэзии («Кумир Державина 1/4 золотой, 3/4 свинцовый. »), справедливо предположил: «Быть может, Пушкин бессознательно чувствовал в Державине единственного достойного себе соперника-поэта, которому он выступал на смену». Но сам Гаврила Романович ничего о том не ведал. Как вспоминал С. Аксаков, поэт щедро откликнулся на знакомство с юным дарованием на выпускном экзамене в Лицее: «Скоро явится свету второй Державин: это Пушкин, который уже в Лицее перещеголял всех писателей».
Вспомним парадоксальное высказывание В. Белинского: «Поэзия Державина есть безвременно явившаяся. поэзия пушкинская, а поэзия пушкинская есть вовремя явившаяся. поэзия державинская». Но так ли уж это справедливо сказано? Державинская поэзия есть именно и исключительно поэзия державинская. Она есть могучее генеалогическое имперское древо в колоссальном лесу русской литературы, разросшемся от него, недаром Гоголь называл Державина «певцом величия». Она есть тот могучий, самый густой колокол на храме русской поэзии, в котором молился и Пушкин, слыша этот колокол, видя расписанные роскошные, яркие, неповторимые плафоны державинские на сводах этого храма, вбирая в себя дух и смелость творца русского поэтического космоса. В этом космосе Пушкину предстояло стать солнцем, отдельной, могучей, всё освещающей звездой.
. Кто перед ратью будет, пылая,
Ездить на кляче, есть сухари;
В стуже и в зное меч закаляя,
Спать на соломе, бдеть до зари;
Тысячи воинств, стен и запоров,
С горстью россиян всё побеждать?
. Что первый я дерзнул в забавном русском слоге
О добродетелях Фелицы возгласить,
В сердечной простоте беседовать о Боге
И истину царям с улыбкой говорить.
. Как серный пар прикосновеньем
Вмиг возгорается огня,
Подобно мысли сообщеньем
Возможно вдруг возжечь меня;
Вослед же моему примеру
Пойдет отважно и другой:
Так дел и мыслей атмосферу
Мы простираем за собой.
Никто так много и глубоко не размышлял о смерти как он, который даже самые счастливые минуты своей жизни (и даже чаще всего в такие минуты!) постоянно вопрошал: «Не слышим ли в бою часов Глас смерти, двери скрып подземной?» («Водопад»). Во всей мировой поэзии мало найдётся философских строк на эту тему, равным державинским:
. Сын роскоши, прохлад и нег,
Куда, Мещерский, ты сокрылся?
Оставил ты сей жизни брег,
К брегам ты мертвых удалился:
Здесь персть твоя, а духа нет.
Мы только плачем и взываем:
«О, горе нам, рожденным в свет!»
Он первым проложил пути, по которым потом прошла поэзия 19-го и далее, 20-го века. Музыкальный, гармоничный Батюшков восхищался тончайшим державинским рисунком: «Я не знаю плавнее этих стихов»:
На темно-голубом эфире
Златая плавала луна.
Сквозь окны дом мой освещала
И палевым своим лучом
Златые стекла рисовала
На лаковом полу моем.
Гоголевским и Пушкинским описаниям украинской ночи, стихам о природе Е. Боратынского, П. Вяземского, Н. Языкова, Н. Некрасова, Ф. Тютчева, А. Фета, К. Случевского предшествовали удивительные почти кинематографические движущиеся пейзажи Державина:
Лежал простерт я, чуть дыхая,
В цветах на берегу ручья,
Над коим месяц серпозлатый
Он не просто гениальный художник, но и первый художник экспрессионист, не зря он называл поэзию «говорящей живописью». Вот знаменитая его картина, которая позднее слабым отражением отзовётся в абсурдистких «Столбцах» Н. Заболоцкого:
Шекснинска стерлядь золотая,
Каймак и борщ уже стоят;
В крафинах вина, пунш, блистая
То льдом, то искрами, манят;
С курильниц благовоньи льются,
Плоды среди корзин смеются.
(«Приглашение к обеду»)
В ироническом стихотворении «На модное остроумие 1780 года» так и слышится готовый монолог из Грибоедова, вот откуда и «горе от ума», оно, это горе, уже начинается, оказывается, «модой 1780» года! То, что и ныне особенно модно, когда одна вокруг нищета и бедность, но отовсюду только и слышится голос «демона смеха», иронизирующий голос всех и вся поучающих умников, вроде описанных Державиным:
Не мыслить ни о чем и презирать сомненье,
На все давать тотчас свободное решенье.
Для острого словца шутить и над законом;
Не уважать отцом, ни матерью, ни троном;
И словом, лишь умом в поверхности блистать.
Учиться никогда не поздно,
Исправь проступки юных лет;
То сердце прямо благородно.
. А я, проспавши до полудни,
Курю табак и кофе пью;
Преобращая в праздник будни,
Кружу в химерах мысль мою.
. Когда наследственны стада я буду зреть,
Вас, дубы камские, от времени почтенны!
По Волге между сёл на парусах лететь
И гробы обнимать родителей священны?
Звучи, о арфа! ты всё о Казани мне!
Звучи, как Павел в ней явился благодатен!
Мила нам добра весть о нашей стороне:
Отечества и дым нам сладок и приятен.
Прекрасна державинская ода «На взятие Измаила», в которой вызревают будущие образы «Полтавы» и патриотический пафос Пушкина, и «Певец во стане русских воинов» В. Жуковского, и военная проза Л. Толстого и В. Гаршина, и «Внимая ужасам войны» Некрасова, и военные стихи Гумилёва, а в строках:
Вы льёте крови вашей реки,
почти дословно повторяется «Валерик» М. Лермонтова, с его пафосом гуманизма:
. Я думал: «Жалкий человек.
Чего он хочет. небо ясно,
Под небом места хватит всем,
Но беспрестанно и напрасно
Всегда оставаясь горячим патриотом и государственником, Державин, пророчески предупреждает Европу, в которой уже владычествует Наполеон, ещё не ведающий о роковом для себя 1812 годе:
Всяк знай, мотай себе на ус.
(«Атаману и войску Донскому», 1807)
Публицистический пафос петербургских стихов Некрасова, его остросатирических «Современников», находим в блестящем подлиннике Державина, где в первой, добальзаковской, человеческой комедии, узнаются не только его современники, но и наша олигархическая знать:
В те дни, как всюду ерихонцы
Не сеют, но лишь жнут червонцы,
Их денег куры не клюют;
Как вкус и нравы распестрялись,
Весь мир стал полосатый шут.
Первым в русской поэзии изобразил он «Цыганскую пляску» с тёмной и страшной силой строк: «Топоча по доскам гробовым, Буди сон мёртвой тишины», с диким страстным рефреном: «Жги души, огнь бросай в сердца От смуглого лица», положив начало той линии увлечения цыганщиной, которая потом так разнообразно была продолжена в творчестве Пушкина, Григорьева, Толстого, Лескова, Блока.
В нём удивительная чуткость к ходу времени, к невидимым глазу, метафизическим переменам внутри самого времени. Характерно одно из поздних его стихотворений «Кузнечик» (1802):
Чист в душе своей, не злобен,
О! едва ли не подобен,
Мой кузнечик, ты богам!
. То может быть, и твой кумир
Через решётки золотые
Слетит и рассмешит весь мир,
Стуча с крыльца ступень с ступени.
Разговор о вечности он превращает в разговор о совести. В свойственной ему полушутливой манере поэт, как бы оправдываясь, «Дав совести своей отчёт В минутах светлых и ненастных», попытается в оде «Мой истукан» отделаться от своих обличителей:
. Злодейства малого мне мало,
Большого делать не хочу.
И если я не создан пешкой,
Валяться не рождён в пыли,
Прошу тебя моим быть другом;
Песчинка может быть жемчугом,
Погладь меня и потрепли.
Державин скончался 8 июля 1816 г. в деревне Званке. Один из современников поэта, С. Жихарев, оставил, быть может, самую верную его характеристику: «С именем Державина соединено было всё в моём понятии, всё, что составляет достоинство человека: вера в Бога, честь, правда, любовь к ближнему, преданность к государю и отечеству, высокий талант и труд бескорыстный. »
Литература. 9 класс
Г. Державин
«Памятник»
Создал памятник я, бронзы литой прочней,
Царственных пирамид выше поднявшийся.
Ни снедающий дождь, ни Аквилон лихой
Не разрушат его, не сокрушит и ряд
Нескончаемых лет — время бегущее. Я памятник себе воздвиг чудесный, вечный,
Металлов тверже он и выше пирамид;
Ни вихрь его, ни гром не сломит быстротечный,
И времени полет его не сокрушит.
Нет, не весь я умру, лучшая часть меня
Избежит похорон. Буду я вновь и вновь
Восхваляем, доколь по Капитолию
Жрец верховный ведет деву безмолвную. Так! — весь я не умру, но часть меня большая,
От тлена убежав, по смерти станет жить,
И слава возрастет моя, не увядая,
Доколь славянов род вселенна будет чтить.
Назван буду везде — там, где неистовый
Авфид ропщет, где Давн, скудный водой, царем
Был у грубых селян. Встав из ничтожества,
Слух про?йдет обо мне от Белых вод до Черных,
Где Волга, Дон, Нева, с Рифея льет Урал;
Всяк будет помнить то в народах неисчетных,
Как из безвестности я тем известен стал,
Первым я приобщил песню Эолии
К италийским стихам. Славой заслуженной, Что первый я дерзнул в забавном русском слоге
О добродетелях Фелицы возгласить,
В сердечной простоте беседовать о Боге
И истину царям с улыбкой говорить.
Мельпомена, гордись и, благосклонная,
Ныне лаврами Дельф мне увенчай главу. О муза! возгордись заслугой справедливой,
И презрит кто тебя, сама тех презирай;
Непринужденною рукой неторопливой
Чело твое зарей бессмертия венчай.
Оба автора говорят о чрезвычайной прочности поэтического памятника, поэзия в этих одах возвышается над самой природой, даже времени она неподвластна. Тема бессмертия поэта отражена в следующих словах Горация: «Нет, не весь я умру, лучшая часть меня избежит похорон»; и в словах Державина: «Так! — весь я не умру, но часть меня большая, от тлена убежав, по смерти станет жить. » Аналогичным образом можно сопоставить и остальные строки стихотворений. Вообще, тему поэта и поэзии Державин затрагивал во многих произведениях («Признание», «На птичку», «Река времен в своем стремленьи…» и т. д.).
Обратим внимание на предпоследнюю строфу Державинского текста. Он упоминает здесь одни из главных своих произведений — оду «Бог» и оду-сатиру «Фелица», с которой началась его настоящая слава. «Дерзость» Державина проявлялась в отступлении от норм классицизма. Эти нормы предполагали, что в оде поэт должен в патетическом тоне прославлять государственных деятелей. Державин же писал в «Фелице» о Екатерине II «забавным русским слогом» — весело и непринужденно, говоря не о подвигах и величии монаршей особы, а о ее человеческих достоинствах. Такое смещение акцентов дало возможность Державину раскрыть в тексте и свою личность, рассказать о собственных мыслях и чувствах.
Державин совершил настоящий «бунт» в царстве жанров. В своих стихотворениях он скрещивает просторечие с высокими выражениями, объединяет одический жанр и стиль с сатирическим, высокое — с низким. Это оживляет поэзию, наделяет ее большей выразительностью. Свою поэтическую заслугу Державин видел в том, что «говорил правду и народу и царям». Он — новатор русского стиха, придавший ему естественность и простоту, открывший перед ним новые горизонты и приблизивший содержание поэзии к жизни.
Основные выводы:
• Гавриил Державин совершил настоящий «бунт» в царстве жанров.
• В своих стихотворениях Гавриил Державин скрещивает просторечие с высокими выражениями, объединяет одический жанр и стиль с сатирическим, высокое — с низким.
• Гавриил Державин преобразил русский стих, придал ему естественность, приблизил к жизни содержание поэзии.
Литература:
1. Беляева Н. В. Уроки литературы в 9 классе. Поурочные разработки: учеб. пособие для общеобразоват. организаций. — М.: Просвещение, 2017.
2. Коровина В. Я. Читаем, думаем, спорим. Дидактические материалы по литературе. 9 класс: учеб. пособие для общеобразоват. организаций / В. Я. Коровина, И. С. Збарский, В. И. Коровин. — М.: Просвещение, 2017.
3. Литература. 9 класс. Учеб. для общеобразоват. организаций. В 2 ч. Ч. 1 / В. Я. Коровина, В. П. Журавлев, В. И. Коровин, И. С. Збарский. — М.: Просвещение, 2017.
Разбор типового тренировочного задания
Множественный выбор
Выберите верные утверждения о стихотворении Г. Державина «Памятник».
1. его первоначальное название — «К Музе. Подражание Горацию»
2. в нем Державин подводит итоги своего творчества
3. «Создал памятник я, бронзы литой прочней…» — его первая строка
4. «А я Пиит — и не умру» — писал Державин в этом стихотворении
Необходимо выбрать несколько верных утверждений
Стратегия выполнения задания:
1. Внимательно прочитаете вопрос, уловите его общее содержание, смысловую нагрузку, логику, последовательность.
2. Вспомните содержание стихотворения Державина «Памятник».
3. Прочитайте все представленные утверждения, прокомментируйте каждое из них.
4. Выберите верные утверждения, проверьте себя.
Разбор типового контрольного задания
Одиночный выбор
Выберите строку, которой нет в стихотворении Г. Державина «Памятник».
1. Где Волга, Дон, Нева, с Рифея льет Урал…
2. В сердечной простоте беседовать о Боге.
3. Мельпомена, гордись и, благосклонная…
4. И презрит кто тебя, сама тех презирай…
Необходимо выбрать верный ответ
Стратегия выполнения задания:
1. Внимательно прочитайте задание, уловите его общее содержание, смысловую нагрузку, логику, последовательность.
2. Вспомните содержание стихотворения Державина «Памятник».
3. Прочитайте все варианты ответов, прокомментируйте каждую позицию.
4. Выберите верный ответ, проверьте себя.
Кто из авторов также написал стихотворение на тему «памятника»?
Все перечисленные авторы
НАШИ ПАРТНЁРЫ
© Государственная образовательная платформа «Российская электронная школа»