В чем заключается душевная близорукость ксендзова
Рецензии на произведение «Душевная близорукость»
Хороший вопрос. Нашла ответ?
А душевная дальнозоркость по-твоему это что?
Не знаю даже, что сказать. не думала об этом.
Спасибо, Анна. Мысль, рожденная на собственном опыте.
Прочитал ВАШУ замечательную миниатюру- понравилось!Во все времена
человеческой истории, в любом обществе были,есть и будут : жулики и.т.д.
Библия,прямо говорит об этом-От хорошего дерева не может быть плохих
плодов,и-наоборот!Плоды,в этом случае-человеческие дела! Так,что не всё
плохо! А жизнь-прекрасна и удивительна!
Успехов ВАМ в творчестве!Будьте счастливы!
С уважением
Мне приятно, Александр, что Вы ссылаетесь на Библию, 7 главу Матфея про плоды: хорошие и плохие. А сейчас вы так своевременно об этом мне напомнили. Да, дела или отсутствие их говорят красноречивее всего остального.Как важно об этом не забывать и делать свои выводы о человеке.
Приятно встретить единомышленника! Спасибо за пожелания.
С теплом,
Будьте счастливы!
С уважением
И где бы приобрести такие чудо-очки, как их не хватает?!)))
Спасибо, Лена! Как вы точно идентифицировали это явление! А есть ведь и душевная дальнозоркость, как от неё страдают близкие люди такого «больного»!)
Портал Проза.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и законодательства Российской Федерации. Данные пользователей обрабатываются на основании Политики обработки персональных данных. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.
Ежедневная аудитория портала Проза.ру – порядка 100 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более полумиллиона страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.
© Все права принадлежат авторам, 2000-2021. Портал работает под эгидой Российского союза писателей. 18+
Открытая книга
ученицы 11 класса Орловой Анастасии
Отрывок из повести «Обелиск» Василия Быкова выбран мной не случайно. Тема войны очень волнует меня и заставляет задуматься о том, сколько для нас, живущих в современном мире людей, сделали те, кто прошёл через эти страшные испытания. Ведь благодаря их бесконечному мужеству, мы имеем мирное небо над головой, возможность спокойно жить, свободно творить, любить… Однако есть ещё одна причина, по которой я выбрала именно этот текст. Моя мама работает в школе учителем. С самого детства я вижу, как она трудится, сколько сил и энтузиазма отдаёт каждый день ученикам, проводя уроки, как сильно устаёт после работы, но, собрав последние силы, садится и проверяет тетради. Мама всегда стремится подарить детям частичку себя, придумывая интересные уроки. Поэтому с малых лет я знаю, сколько ответственности лежит на плечах учителя, какие это честные и преданные своему делу люди, готовые всегда прийти на помощь детям.
Повесть «Обелиск» была написана в 1971 году. В чём же заключается смысл названия повести? Обелиск – это памятник, возведённый в честь каких-либо событий, чаще всего военных. Он невидимой нитью связывает настоящее и прошлое. Василий Быков был тяжело ранен в военные годы, и все посчитали, что он умер, на обелиске на одной из братских могил под Кировоградом в длинном списке погибших есть и его фамилия. Спасся он от смерти случайно: будучи тяжело раненным, выполз из избы, которую через несколько минут снесли прорвавшиеся фашистские танки. Поэтому слово «обелиск» ему очень близко и понятно. Назвав так свою повесть, автор хочет, чтобы никогда не порвалась эта тончайшая нить. Он хочет, чтобы потомки помнили подвиг людей, живших и воевавших в годы Великой Отечественной войны, и ценили их победу.
В.Быков размышляет в «Обелиске» над актуальными нравственными проблемами: связь поколений, верность традициям отцов и дедов, неразрывная взаимосвязь времён, жизнь по совести. Василия Быкова интересует вопрос: что же действительно является подвигом? Может быть, убийство противника, раздобытая информация и тому подобное – это далеко не всё, что можно назвать подвигом? Стоит ли считать деревенского учителя Алеся Мороза героем?
Алесь Мороз – простой сельский учитель, который учит жить по совести своих учеников. Он может всё время читать с ними разные книги, например, Толстого. Но главной его целью является не забивание голов детей весьма не оправданными стереотипами современников. Он хочет, чтобы его ученики научились самостоятельно думать и анализировать. «Если вы имеете ввиду моё теперешнее учительство, то оставьте ваши сомнения. Плохому я не научу. А школа необходима. Не будем учить мы – будут оболванивать они. А я не затем два года очеловечивал этих ребят, чтобы их теперь расчеловечили. Я за них ещё поборюсь. Сколько смогу, разумеется».
Нужно сказать, что Алесь Иванович – это пример храбрости и мужества. Когда враги вели его с учениками в местечко, он решил рискнуть и попробовать спасти хоть одного мальчика. Ему это не удалось. Мальчик был убит… Никого не может оставить равнодушным описание трагического дня. Когда читаешь этот эпизод, на глаза наворачиваются слёзы. Эти впечатления создаёт риторическое восклицание (Бедный, несчастный Павлик!), использование автором целого ряда глаголов, создающих парадоксальный эффект замедленной съёмки и динамичного действия одновременно; оценочная лексика (хлопчик, несчастный Павлик, бандиты оказались все в сборе, главарь налицо)
Людям стоит понять, что судить о каких-либо вещах по литературе и кинематографу, не прочувствовав всё на себе, очень глупо. Мы должны чтить помять погибших, тем более, что они открыли для нас двери в будущее.
ЧИТАТЬ КНИГУ ОНЛАЙН: Обелиск
НАСТРОЙКИ.
СОДЕРЖАНИЕ.
СОДЕРЖАНИЕ
За два долгих года я так и не выбрал времени съездить в ту не очень и далекую от города сельскую школу. Сколько раз думал об этом, но все откладывал: зимой – пока ослабнут морозы или утихнет метель, весной – пока подсохнет да потеплеет; летом же, когда было и сухо и тепло, все мысли занимал отпуск и связанные с ним хлопоты ради какого-то месяца на тесном, жарком, перенаселенном юге. Кроме того, думал: подъеду, когда станет свободней с работой, с разными домашними заботами. И, как это бывает в жизни, дооткладывался до того, что стало поздно собираться в гости – пришло время ехать на похороны.
Узнал об этом также не вовремя: возвращаясь из командировки, встретил на улице знакомого, давнишнего товарища по работе. Немного поговорив о том о сем и обменявшись несколькими шутливыми фразами, уже распрощались, как вдруг, будто вспомнив что-то, товарищ остановился.
– Слыхал, Миклашевич умер? Тот, что в Сельце учителем был.
– Так, обыкновенно. Позавчера умер. Кажется, сегодня хоронить будут.
Время с той минуты, как я принял это решение, помчалось для меня по какому-то особому отсчету, вернее – исчезло ощущение времени. Изо всех сил я стал торопиться, хотя удавалось это мне плохо. Дома никого из своих не застал, но даже не написал записки, чтобы предупредить их о моем отъезде, – побежал на автобусную станцию. Вспомнив о делах на службе, пытался дозвониться туда из автомата, который, будто назло мне, исправно глотал медяки и молчал, как заклятый. Бросился искать другой и нашел его только у нового здания гастронома, но там в терпеливом ожидании стояла очередь. Ждал несколько минут, выслушивая длинные и мелочные разговоры в синей, с разбитым стеклом будке, поссорился с каким-то парнем, которого принял сначала за девушку, – штаны клеш и льняные локоны до воротника вельветовой курточки. Пока наконец дозвонился да объяснил, в чем дело, упустил последний автобус на Сельцо, другого же транспорта в ту сторону сегодня не предвиделось. С полчаса потратил на тщетные попытки захватить такси на стоянке, но к каждой подходившей машине бросалась толпа более проворных, а главное, более нахальных, чем я. В конце концов пришлось выбираться на шоссе за городом и прибегнуть к старому, испытанному в таких случаях способу – голосовать. Действительно, седьмая или десятая машина из города, доверху нагруженная рулонами толя, остановилась на обочине и взяла нас – меня и парнишку в кедах, с сумкой, набитой буханками городского хлеба.
В пути стало немного спокойнее, только порой казалось, что машина идет слишком медленно, и я ловил себя на том, что мысленно ругаю шофера, хотя на более трезвый взгляд ехали мы обычно, как и все тут ездят. Шоссе было гладким, асфальтированным и почти прямым, плавно покачивало на пологих взгорках – то вверх, то вниз. День клонился к вечеру, стояла середина бабьего лета со спокойной прозрачностью далей, поредевшими, тронутыми первой желтизной перелесками, вольным простором уже опустевших полей. Поодаль, у леса, паслось колхозное стадо – несколько сот подтелков, все одного возраста, роста, одинаковой буро-красной масти. На огромном поле по другую сторону дороги тарахтел неутомимый колхозный трактор – пахал под зябь. Навстречу нам шли машины, громоздко нагруженные льнотрестой. В придорожной деревне Будиловичи ярко пламенели в палисадниках поздние георгины, на огородах в распаханных бороздах с сухой, полегшей ботвой копались деревенские тетки – выбирали картофель. Природа полнилась мирным покоем погожей осени; тихая человеческая удовлетворенность просвечивала в размеренном ритме извечных крестьянских хлопот; когда урожай уже выращен, собран, большинство связанных с ним забот позади, оставалось его обработать, подготовить к зиме и до следующей весны – прощай, многотрудное и многозаботное поле.
Но меня эта умиротворяющая благость природы, однако, никак не успокаивала, а только угнетала и злила. Я опаздывал, чувствовал это, переживал и клял себя за мою застаревшую лень, душевную черствость. Никакие мои прежние причины не казались теперь уважительными, да и вообще были ли какие-нибудь причины? С такой медвежьей неповоротливостью недолго было до конца прожить отпущенные тебе годы, ничего не сделав из того, что, может, только и могло составить смысл твоего существования на этой грешной земле. Так пропади она пропадом, тщетная муравьиная суета ради призрачного ненасытного благополучия, если из-за него остается в стороне нечто куда более важное. Ведь тем самым опустошается и выхолащивается вся твоя жизнь, которая только кажется тебе автономной, обособленной от других человеческих жизней, направленной по твоему, сугубо индивидуальному житейскому руслу. На самом же деле, как это не сегодня замечено, если она и наполняется чем-то значительным, так это прежде всего разумной человеческой добротой и заботою о других – близких или даже далеких тебе людях, которые нуждаются в этой твоей заботе.
Наверно, лучше других это понимал Миклашевич.
И, кажется, не было у него особой на то причины, исключительной образованности или утонченного воспитания, которые выделяли бы его из круга других людей. Был он обыкновенным сельским учителем, наверно, не лучше и не хуже тысяч других городских и сельских учителей. Правда, я слышал, что он пережил трагедию во время войны и чудом спасся от смерти. И еще – что он очень болен. Каждому, кто впервые встречался с ним, было очевидно, как изводила его эта болезнь. Но я никогда не слыхал, чтобы он пожаловался на нее или дал бы кому-либо понять, как ему трудно. Вспомнилось, как мы с ним познакомились во время перерыва на очередной учительской конференции. С кем-то беседуя, он стоял тогда у окна в шумном вестибюле городского Дома культуры, и вся его очень худая, остроплечая фигура с выпирающими под пиджаком лопатками и худой длинной шеей показалась мне сзади удивительно хрупкой, почти мальчишечьей. Но стоило ему тут же обернуться ко мне своим увядшим, в густых морщинах лицом, как впечатление сразу менялось – думалось, что это довольно побитый жизнью, почти пожилой человек. В действительности же, и я это знал точно, в то время ему шел только тридцать четвертый год.
– Слышал о вас и давно хотел обратиться с одним запутанным делом, – сказал тогда Миклашевич каким-то глухим голосом.
Он курил, стряхивая пепел в пустой коробок из-под спичек, который держал в пальцах, и я, помнится, невольно ужаснулся, увидев эти его нервно дрожащие пальцы, обтянутые желтой сморщенной кожей. С недобрым предчувствием я поспешил перевести взгляд на его лицо – усталое, оно было, однако, удивительно спокойным и ясным.
– Печать – великая сила, – шутливо и со значением процитировал он, и сквозь сетку морщин на его лице проглянула добрая, со страдальческой грустью усмешка.
Я знал, что он ищет что-то в истории партизанской войны на Гродненщине, что сам еще подростком принимал участие в партизанских делах, что его друзья-школьники расстреляны немцами в сорок втором и что хлопотами Миклашевича в их честь поставлен небольшой памятник в Сельце. Но вот, оказывается, было у него и еще какое-то дело, в котором он рассчитывал на меня. Что ж, я был готов. Я обещал приехать, поговорить и по возможности разобраться, если дело действительно запутанное, – в то время я еще не потерял охоту к разного рода запутанным, сложным делам.
В небольшом придорожном леске с высоко вознесшимися над дорогой шапками сосен шоссе начинало плавное широкое закругление, за которым показалось, наконец, и Сельцо. Когда-то это была помещичья усадьба с пышно разросшимися за много десятков лет суковатыми кронами старых вязов и лип, скрывавшими в своих недрах старосветский особняк – школу. Машина неторопливо приближалась к повороту в усадьбу, и это приближение новой волной печали и горечи охватило меня – я подъезжал. На миг появилось сомнение: зачем? Зачем я еду сюда, на эти печальные похороны, надо было приехать раньше, а теперь кому я могу быть тут нужен, да и что тут может понадобиться мне? Но, по-видимому, рассуждать
Методическая разработка урока-беседы по повестям В. Быкова «Обелиск» и «Волчья стая»
По заслугам им такая честь? Ведь фашистов Мороз и в самом деле не убивал, а из партизанского отряда ушел так неожиданно, что даже друзья и командиры посчитали его просто «хромым идиотом», если не предателем. У этой неожиданности была своя предыстория. Она началась за два года до войны, когда учитель Мороз впервые попал в Сельцо из Западной Белорусии, чтобы по-новому, по совести учить и воспитывать здешних ребят. Особые, необычные обстоятельства диктовали учителю и особую линию поведения. И он ее, видимо, нашел, если «не только школьники в Сельце, но и крестьяне со всей округи стали смотреть на Мороза, как на какого-то своего заступника».
Другая «неожиданность» подстерегла Мороза в самом начале войны, когда фашисты сходу оккупировали Сельцо и предложили всем оставаться в школе уже с разрешения немецких властей. И он остался, решив: «Не затем два года очеловечивал этих ребят, чтоб их теперь расчеловечивали. Я за них еще поборюсь».
И, наконец, третья решающая «неожиданность»: самые взрослые из его «очеловеченных» воспитанников, Бородич и другие, готовят покушение на предателя полицая Каина, готовят сами и, чтобы не подвергать риску своего учителя, даже не ставят его в известность о задуманном. Их схватили, Морозу успели сообщить о грозящем ему аресте, и он уходит в лес к партизанам. Там через два дня и находит его известие: староста требует учителя, и это последняя надежда спасти ребят. Об этом просят учителя матери школьников.
Да, Миклашевич, ученик Мороза и сам до последних дней учитель в сегодняшнем Сельце, усвоил эту истину давно. И, прощаясь с двумя своими героями-фронтовиками, двумя сельскими учителями, автор готов принять и передать по наследству их эстафету гражданского подвига, не всегда заметного, но яркого, как вспышка, озарившая целую жизнь. Ткачук решительно заявляет: «. Но я-то еще есть! Так что же вы думаете, я смолчу? Черта с два! Пока я живой, я не перестану доказывать, что такое Мороз! Вдолблю в самые глухие уши. Вот он поможет и другие. » А сам автор размышляет: «Я так думаю: в том, что мы сейчас есть как нация и граждане, главная заслуга сельских учителей. Пусть, может, я и ошибаюсь, но так считаю».
Это уже не только о героях одной повести и не только о войне. Лирическая исповедь, как всегда у Быкова, приводит к «философскому корню».
Левчук думает о том, кого он спас:
Итак, вопрос стоит об ответственности молодого поколения перед теми, кто в годы схватки с фашизмом отстоял наше сегодня. Сам писатель об этой прочной связи прошлого и настоящего сказал следующее: «Многое из того, что мы открыли для себя в годину тяжелейших испытаний, с нами и поныне, многие наши духовные, нравственные и организационные приобретения так или иначе оказывали или оказывают свое влияние на последующую жизнь общества. Поэтому существует ли надобность для литературы подгонять правду нашего существования под правду войны или реконструировать действительность? Не плодотворнее ли поискать общий знаменатель, философский корень того, что имело место в войне и не утратило своего нравственного или иного значения и теперь?»
Существенное значение при этом имеет крайне суженный круг действующих лиц: и возвышение, и падение героя, как правило, происходит почти без свидетелей.
Выбирая, герой отвечает за себя и перед собой за что-то вечное, значительное в жизни.
Мы говорили о том, что в повестях В. Быкова постоянно наводится мост между эпохами. Этот прием связан с притчеобразным сюжетом и нравоучением в самом лучшем смысле слова.
Ю. Бондарев так сформулировал свое понимание повести-притчи: «Притчей будем считать жанр, который заключает в себе некую понятную всем общечеловеческую историю, исповедующую высокую мораль (Литературная газета, 1975, N 8.). Далее Ю. Бондарев пишет, что притчеобразные сюжеты удаются Быкову («Сотников», «Обелиск»).
Быков, писатель ищущий, мыслящий, выходит на большой уровень обобщений. Он развивается и как художник, мастер слова. Очень честный и очень правдивый писатель, Василий Быков, находится в пути, в развитии.
Обсуждая с учениками повести В. Быкова «Обелиск» и «Волчья стая», мы вели разговор о многих очень сложных вопросах: человек и его гражданский долг, человек и обстоятельства, что такое нравственное начало человека и т. д.
В. Быков помогает избежать односложных, упрощенных ответов на все эти вопросы. Читая его повести «Дожить до рассвета», «Обелиск», «Волчья стая», ребята видят, что понятие подвига очень объемно, он может быть неброским, даже «безрезультатным» внешне, но человек внутренне оказывается победителем.
Список литературы
Н. Адамович. Горизонты белорусской прозы. М., «Советский писатель», 1974.
В. Быков. Дожить до рассвета. Повести. М., «Известия», 1979.
В. Быков Волчья стая. Роман-газета, 1975, N 7.
В. Быков. Вслед за человеком. «Комсомольская правда», 27 января, 1983, с. 4.
Ю. Бондарев, В. Быков, М. Кузнецов. Почему и сегодня мы пишем о войне? «Литература и современность», Сб. 14. М., «Художественная литература», 1976.
А. Бочаров. Человек и война. Идеи социалистического гуманизма в послевоенной прозе о войне. М., «Современный писатель», 1978.
Ю. Бондарев. Поиск истины. М., «Современник», 1976.
Ю. Бондарев. О Быкове. «Литературная газета», 1975, N 8.
Н. С. Буханцов. Герой современной многонациональной прозы. М., «Знание», 1979, N 5.
А. А. Журавлева. Прозаики-фронтовики о Великой Отечественной войне. М., 1979.
Литература великого подвига. Великая Отечественная война в литературе. Выпуск II. М., «Художественная литература», 1975.
Поможем написать работу на аналогичную тему
Близорукость (миопия)
Близорукость сегодня является достаточно распространенным заболеванием, по статистике ей страдают около 30% населения нашей планеты. Как правило, такое нарушение зрения проявляется в раннем возрасте (от 6 до 15 лет), затем близорукость может прогрессировать либо остаться на том же уровне, в зависимости от того, проходит ли пациент лечение.
Симптомы заболевания
Какое-то время близорукость может протекать бессимптомно. Однако в дальнейшем у такого рефракционного нарушения могут появиться ощутимые признаки, основные из них:
Причины возникновения близорукости
Поскольку миопия характеризуется несоответствием преломляющей силы оптической системы органов зрения, механизм данного нарушения рефракции может быть связан с патологической длиной оси глазного яблока при нормированной силе хрусталика и роговицы.
При наличии близорукости может наблюдаться чрезмерно высокий показатель преломляющей силы оптической системы (более 60 диоптрий), а длина оси глаза будет в пределах нормы (23-24 мм).
Встречаются случаи, когда у пациента есть оба дефекта. Важно понимать, так или иначе картинка, воспринимаемая глазом, не фокусируется на сетчатке, а формируется внутри зрительного органа, поэтому на самой сетчатке проецируются исключительно фокусы от близко расположенных к пациенту предметов.
Чаще всего близорукость — это следствие генетической предрасположенности. В случае, если оба родителя страдают таким нарушением рефракции зрения, очень высока вероятность (до 50%) наличия врожденного заболевания у ребенка. Если же оба родителя здоровы, риск развития патологии значительно снижается (до 8%). Помимо этого, причинами возникновения миопии могут стать:
Степени близорукости
Данная патология может быть нескольких степеней, что определяется расстоянием удаленности фокуса от сетчатки глаза. К первой и самой низкой степени близорукости относят расстояние, которое не превышает 3 дптр. В данном случае длина глаза будет выше нормы на 1,5 мм. Пациент с такой степенью миопии хорошо видит предметы вблизи и лишь немного размыто объекты на дальнем расстоянии.
При второй, или средней степени миопии расстояние между фокусом и сетчаткой превышает 3 диоптрии и может достигать 6, а длина зрительного органа увеличивается на 3 мм. При таком типе рефракционного отклонения сосуды внутри глазного яблока, как правило, истончены и растянуты, это может спровоцировать дистрофические процессы в сетчатке. Человек видит размыто предметы, расположенные дальше, чем на 30 см от него.
Третья степень близорукости характеризуется расстоянием фокуса от сетчатки глаза свыше 6 дптр. Это тяжелая форма заболевания, при которой сетчатка и сосуды зрительных органов истончены так, что даже видна склера. Пациент может разглядеть лишь объекты, расположенные не дальше расстояния вытянутой руки.
Чем выше степень отклонения, тем тоньше глазные сосуды. Если они растянутые и очень тонкие, это может стать причиной развития тяжелых заболеваний и привести к полной потере зрения.
Лечение миопии
Коррекция данного рефракционного нарушения может осуществляться с помощью очков и контактных линз, медикаментозным способом или с помощью хирургического вмешательства. Какой из методов терапии подойдет пациенту, может определить только врач-офтальмолог, в большинстве случаев это зависит от причины и степени близорукости. Зрение пациента проверяют с помощью специального оборудования и только после комплексной диагностики прописывают лечение.
Так, медикаментозные курсы, которые проводят один или несколько раз в год, помогают предотвратить развитие заболевания. Специалисты накладывают ограничение на чрезмерные физические нагрузки, рекомендуют соблюдение правил гигиены для глаз и прописывают витамины и соответствующие медикаменты.
Часто при лечении миопии применяются ортоптические методики, например, для тренировки ресничной мышцы используются линзы с отрицательным показателем или подбираются рассеивающие средства контактной коррекции зрения.
Существует и более двадцати методов лазерной терапии, где происходит исправление зрения за счет изменения формы роговицы и стабилизации преломляющей силы.