В чем заключается скрытая полемика бунина с горьким повесть деревня
Спор о судьбе России в повести И. Бунина «Деревня». Бунин и Чехов. Бунин и Горький.
За бунинской «Деревней» стояла большая традиция русской литературы, высочайший уровень национальной художественной культуры слова, и это наследственное качество отчетливо проявилось в общем строе и стиле повести, ее образной концепции и языке.
Сам Бунин осознал свою родственную связь с великими русскими классиками. В. Н. Муромцева-Бунина в своей книге воспоминаний приводит такую запись Бунина: «Писателем я стал, вероятно, потому, что это у меня в крови: среди моих дальних родичей Буниных было немало таких, что тяготели к писательству, писали и даже печатали, не приобретя известности, но были и такие, как очень известная в свое время поэтесса Анна Бунина, был знаменитый поэт Жуковский, сын тульского помещика Афанасия Ивановича Бунина и пленной турчанки, получившей фамилию своего крестного отца Жуковского только потому, что был он сыном незаконным. Я еще мальчиком слышал много рассказов о нем в нашем доме, слышал от моего отца и о Льве Толстом, с которым отец, тоже участник Крымской кампании, играл в карты в осажденном Севастополе, слышал о Тургеневе, о какой-то встрече отца с ним где-то на охоте Я рос в средней России, в той области, откуда вышли не только Анна Бунина, Жуковский, Лермонтов, — имение Лермонтова было поблизости от нас, — но вышли Тургенев, Толстой, Тютчев, Фет, Лесков… И все это: эти рассказы отца и наше со всеми этими писателями общее землячество — все влияло, конечно, на мое прирожденное признание…». С этим трудно не согласиться. Иван Бунин не только по своей писательской манере продолжает ряд классиков, но он близок им по духу.
Горький, сравнивая повесть «Деревня» с классическими произведениями, писал: «Можно бы говорить о Л [ьве] Н [иколаевиче], — но «Утро помещика» и прочее — это другая эпоха, и это — эпизоды из жизни Толстого. «Мужики», «В овраге» — тоже эпизоды — простите! — из жизни ипохондрика. Я не вижу, с чем можно сравнить вашу вещь, тронут ею — очень сильно. Дорог мне этот скромно скрытый, заглушённый стон о родной земле, дорога благородная скорбь, мучительный страх за нее — и все это ново, так еще не писали».
Бунинская «Деревня» является классической не только по тематике, но и потому, что сама по себе повесть представляет один из лучших образцов русской классической литературы.
Правительственная реформа 1861 года, отменившая крепостное право в России, не устранила векового антагонизма между помещиком и мужиком. Она оставила помещиков без крепостных, а мужиков без земли, разрушив старую правовую основу патриархальных отношений в деревне, но зато еще более усилив экономический гнет, власть ростовщичества, кабалы, бесчисленных отработок, которыми безземельные мужики должны были платить за каждый клочок земли. Русский крестьянин задыхался на своем скудном средневековом наделе, голодал, надрывался, дичал, терпел бесчисленные муки, превосходившие силы человеческие. Общее политическое бесправие всего народа делало эти муки еще более безысходными.
По справедливому замечанию ученого А. Нинова, «Бунин в «Деревне» значительно расширил общие рамки художественного исследования. Он установил связь между явлениями, порознь описанными Чеховым, выявил их общую социально-историческую и бытовую основу». Начав с Тихона Красова исследование современной деревни, Бунин сразу же и безошибочно определил «потолок», высшую меру удачи, доступную мужику после отмены крепостного права. История возвышения Тихона Красова может служить своеобразным итогом полувекового развития буржуазных отношений в русской деревне. Итог этот не оправдал ничьих надежд. Положение крестьянской бедности стало еще хуже, и дурновские мужики, как и по всей России, готовы начать голодный земельный бунт, а «потолок» жизни самого богатого человека в Дурновке остался удручающе низким. И как бы ни чванился Тихон Ильич перед прочими мужиками, его «биография жизни» заключает в себе злую историческую насмешку.
В отличие от Чехова, Бунин увидел озлобленную деревню 1905 года, когда казалось, что терпение мужика лопнуло, и он готов взять силой и землю, и волю.
Бунин резко выступал против сближения своей прозы с чеховской. Он не принимал попыток навязать ему и его старшему современнику якобы свойственные им пессимистические настроения. Действительно, с любым отождествлением столь индивидуальных дарований согласиться нельзя. Но это не исключает творческих контактов. Обоим было присуще стремление высветить краткий миг душевного состояния — как знак общей атмосферы своего времени.
Бунин сразу угадал в глазах Чехова трагическую тоску человека, отъединенного от других надвигающейся смертью и знающего это. Сам Бунин был молодым, сильным. Но по жизненным обстоятельствам, психологическому складу он с юношеских лет болезненно переживал одиночество. Оба не скрывали друг от друга горьких предчувствий, и оба не могли «не возмущаться пересоленными карикатурами на глупость и на величайшую вычурность, и на величайшее бесстыдство, и на неизменную лживость» в литературе, равно как и в жизни.
Чехов и Бунин открывают сокровенный смысл однообразного бытия. Поэтому находят в изображении внешне скудной жизни возможность выразить ее истинное, внутреннее содержание, в тексте — подтекстовые «емкости». По мнению исследователей, именно опора не на реплику, поступок героя, а на его настроение, состояние личности, на общую эмоциональную атмосферу эпизода, всей картины роднит прозу Чехова и Бунина.
Критический характер момента вел автора «Деревни» и к Л. Н. Толстому, сумевшему глубже всех, самой сутью своего великого таланта передать национальный характер и мировой размах первой русской революции.
Как никто после Толстого, Бунин подтвердил слабость крестьянского восстания, бессилие патриархальной деревни и ее безнадежную историческую отсталость. Именно в жизни патриархальной деревни, мужицкий и барской, сохранилось больше всего средневековых пережитков крепостничества, голодной нищеты и духовного рабства, сделавших невыносимым существование русского крестьянства. Представление о фатальной неизменности сущего, вечном и незыблемом круговороте жизни в ее изначально — древних, жестоких и грубых формах — глубочайшим образом связаны с ветхозаветностью всего жизненного уклада русской деревни, простоявшего неподвижно в течение многих веков. Революция 1905 года потрясла, но не разрушила этот уклад.
По множеству фактов Бунин мог судить, как обострились социальные отношения в деревне. Лето 1906 г. он провел на Орловщине, в имении своих родственников, и его письма того времени содержат выразительные подробности крестьянских волнений. В письме к М. П. Чеховой Бунин сообщал, в частности, что крестьяне из одной деревни подожгли скотный двор и, «вероятно, запалят еще разок, ибо волнуются у нас мужики и серьезно, в один голос говорят, что ни единому человеку из помещиков не дадут убрать ни клочка хлеба».
Эпизоды крестьянского быта в Дурновке, во время которого Митька-шорник чуть не врукопашную схватился с Тихоном Красовым у его крыльца, Бунин мог писать почти что с «натуры» как живой очевидец происходящего. Однако своеобразие его повести состоит в том, что основными сторонами социального конфликта в «Деревне» являются не помещики и крестьяне (этот старый антагонизм сдвинут на периферию сюжета повести), а безземельные бедняки и кулак-перекупщик земли в лице Тихона Красова. Иными словами, Бунин рассматривает новый социальный антагонизм, расколовший крестьянство после отмены крепостного права. Но, несмотря на это, «Деревня» и по тематике, и по стилю повести является одним из лучших образцов русской классической литературы.
Итак, «Деревня» И. А. Бунина была написана в русле русской литературной традиции (Л. Толстого, А. Чехова и других), однако Бунин как представитель трагического XX века сумел показать новые социальные и нравственные сдвиги в деревне 1910-х годов, новый социальный антагонизм.
Деревня
«Я, восприявший скорби темноты,
Из недр земных земле благовествую
Глаголы Незакатной Красоты!»*,
Синий ворон от падали
Алый клюв поднимал и глядел.
А другие косились и прядали,
А кустарник шумел, шелестел.
Синий ворон пьёт глазки до донушка,
Собирает по косточкам дань.
Сторона ты моя, ты, сторонушка,
Вековая моя глухомань.***
Бунин был далёк от идеализации своего народа; но под этим словом «народ» он понимал не только неграмотное крестьянство, а и все другие сословия.
Только в годы гражданской войны большинство критиков признали правду Бунина, оценили его предвидение катастрофы.
После февральской революции ропот мужиков превратился во вспыхивающие погромы. Бунин видел, что всё худшее и страшное стало преобладать. В письме Горькому он пишет: «Ото всего того, что я узнаю… и вижу вокруг, ум за разум заходит, хотя только сбывается и подтверждается то, что я уже давно мыслил о святой Руси». Он всё сильнее предчувствовал, что «Россию ждёт трагическая участь». В 1916 г. он отразит увиденное в деревне:
_________________
*Стихотворение И. Бунина «Надпись на могильной плите»
** Родине.
Они глумятся над тобою,
Они, о родина, корят
Тебя твоею простотою,
Убогим видом чёрных хат…
Глядит с улыбкой состраданья
На ту, кто сотни вёрст брела
И для него, ко дню свиданья,
Последний грошик берегла.
1891
****** И. Бунин «Хозяин умер, дом забит»
В чем заключается скрытая полемика бунина с горьким повесть деревня
Мария Уханаева запись закреплена
Особенности Бунина-художника, своеобразие его места среди современников и шире — в русском реализме XIX— XX вв., иными словами, то новое, что внес писатель в литературу, глубоко раскрывается в произведениях 1910-х гг., в которых его занимали, по словам самого Бунина, «душа русского человека в глубоком смысле, изображение черт психики славянина». И это не было преувеличением. В повестях «Деревня» и «Суходол», в рассказах «Древний человек» (1911), «Хорошая жизнь» (1911), «Ночной разговор» (1911), «Веселый двор» (1911), «Игнат» (1912), «Захар Воробьев» (1912), «Князь во князьях» (1912), «Последнее свидание» (1912), «Иоанн Рыдалец» (1913), «Я все молчу» (1913), «Худая трава» (1913), «Чаша жизни» (1913), «Аглая» (1916) и других Бунин сознательно ставит задачу — отобразить в перекличке и полемике с крупнейшими писателями-современниками (и прежде всего — с Горьким) главные, по его мнению, слои русского народа — крестьянство и мещанство («Деревня»), мелкопоместное дворянство («Суходол») и тем самым наметить общую историческую перспективу в жизни всей огромной страны.
Скрытая полемика с М. Горьким. Если говорить о реалистической прозе, то в литературе 1910-х гг. на общем фоне богатством проблематики, значительностью художественных открытий, попыткой исторического осознания русской действительности выделяются «Городок Окуров», «Жизнь Матвея Кожемякина», «По Руси» Горького и «Деревня», «Суходол», «крестьянские» рассказы Бунина. Задумав написать «Деревню» и «по-новому изобразить мужиков», Бунин, несомненно, говорил об этом с Горьким на Капри, куда он приехал 12 марта 1909 г. и где жил, «почти не разлучаясь с милым домом Горького». Оба художника, словно соревнуясь друг с другом, стремятся в эти годы запечатлеть образ России, взятый обобщенно, крупным планом. В бунинской повести «Деревня» главное — Дурновка, село, его дикий и темный быт. Есть в ней и уездный город — Черная Слобода (наподобие Заречья у Горького),— изображенный не в пример деревне, бегло. Однако в этих беглых эпизодах можно уследить полемику с горьковским «Городком Окуровом», который появился как раз в разгар писания Буниным «Деревни». В этом смысле некоторые страницы обоих произведений представляют как бы спор Бунина с Горьким о «Руси и ее истории» (строчка из его письма Горькому). Предметом спора для Бунина служит немаловажный вопрос: что это за государство Россия и какое сословие определяет ее?
В «Окурове» кривой Яков Захаров Тиунов, «первая голова Заречья», учит слободских: «Что ж — Россия? Государство она, бессменно, уездное. Губернских-то городов — считай, десятка четыре, а уездных — тысячи, поди-ка! Тут тебе и Россия». «Да она вся — деревня, на носу заруби себе это! — спорит с ним базарный вольнодумец Балашкин у Бунина.— Глянь кругом-то: город это, по-твоему? Стадо каждый вечер по улицам прет — от пыли соседа не видать. А ты — „город”!» Бунин усиливает нажим, выделяя слова курсивом. Он даже не обращает внимания на то, что собеседник Балашкина Кузьма Красов и не думает возражать ему и вовсе не упоминает про «город». Словно и впрямь этот старик, гармонист и книжник, отвечает через голову Кузьмы кому-то другому. И долго занимавший Бунина замысел — написать продолжение «Деревни» — повесть «Город», с Кузьмой Красовым в качестве главного героя, имел, очевидно, подоплекой дальнейшую полемическую перекличку, художественную параллель «окуровскому» циклу Горького.
Разделяя мнение своего свирепо-добродушного «фарисея» Балашкина о том, что не город, а деревня составляет национальную основу страны и предопределяет ее развитие, Бунин оставался во власти безысходного пессимизма. Его «Деревня», не говоря уже о многих «крестьянских» рассказах («Ночной разговор», «Веселый двор», «Будни», «Игнат» и др.), дает богатый материал для вывода, что темная «первооснова» страны способна извратить любые демократические преобразования, что косная крестьянская среда не может выдвинуть носителей передовой жизни, что неотвратимо идущая на смену старине буржуазная «новь» лишь разлагает, губит последние оазисы патриархальности. Как же увязать тогда с такой односторонностью бунинского взгляда на русскую действительность возможность исторического подхода к деревне. А ведь именно об историзме Бунина говорилось во многих откликах на его «Деревню», начиная с известного горьковского: «так глубоко, так исторически деревню никто не брал». Достойно внимания, что в изображении самых темных, самых мрачных сторон русской действительности Бунин, во-первых, не делал различия между «мужиком» и «мелкопоместным», а во-вторых, сам воспринимал эти темные стороны с болью и состраданием, с гневом и жалостью, потому что видел все это в родном, отчем, «своем».
Братья Красовы — два типа русского человека. На примере судьбы двух братьев Красовых — Тихона и Кузьмы — писатель показывает резкие грани двух характеров, «светлые и темные, но почти всегда трагические основы».
Кузьма — изломанный жизнью неудачник, мелкий торгаш, затем пьяница и босяк, наконец, поэт-самоучка, один из тех многочисленных странных русских людей, которые, хлебнув «культуры», шалели от нее, как от водки, объявляли войну всем и вся, шли в нигилисты, анархисты, с лютой ненавистью отзывались о России, ее народе и ее истории. Полная противоположность ему — Тихон. Их прадеда затравил борзыми барин Дурново, а Тихон, неутомимо набиравший капитал, «доконал» потомка Дурново и взял при ликовании односельчан — «знай наших» — дурновское именьице. Строгий, волевой, жесткий в обращении с прислугой и мужиками, он упрямо идет к своей цели, богатеет, набирает двести десятин земли, держит шесть кабанов, три коровы, бычка, телушку, одиннадцать лошадей и сивого жеребца — «злого, тяжелого, гривастого, грудастого — мужика, но рублей в четыреста». «Лют! Зато и хозяин»,— говорят о Тихоне дурновцы.
Вот основные герои Деревни в описании автора. Каких вы еще можете назвать персонажей повести? Опишите их
Народ-философ. И все же не о беспросветности и мраке говорят центральные персонажи повести «мироед» Тихон и «русский анархист» Кузьма — они заслуживают чего-то большего, нежели презрения и жалости. Тихон Красов не в пример крупнее, значительнее как личность своего брата. Основная черта Кузьмы Ильича — беспомощность. От беспомощности и его шараханья по жизни — толстовец, босяк, «поэт из народа». От беспомощности и резкая смена обличительства умиленностью или внезапное и страшное осознание того, что он находится у последней черты, когда необходимо «или по святым местам уйти, в монастырь какой-нибудь, или — просто дернуть по горлу бритвой».
Тихон Ильич Красов энергичен, деловит, к тому же хорош собой, но и он не просто «кулак», «мироед», нахапавший двести десятин. В резкой светотени предстает перед нами портрет «кулака-философа». Мысль о суетности и нелепости деловой жизни все чаще, все неотступнее посещает его. От немой кухарки имел ребенка (которого она задавила во сне), потом женился на пожилой горничной старухи-княжны Шаховской, но жена все разрешалась мертвыми девочками. «Да для кого же вся эта каторга, пропади она пропадом?» — сетует Тихон Ильич. Но трогательна и выразительна сцена, когда раз, заглянув в пустую кухню, Красов увидел жену возле люльки с чужим ребенком: «она сидела на нарах, качала людьку и жалким, дрожащим голосом пела старинную колыбельную песню. И так изменилось лицо Тихона Ильича в эту минуту, что, взглянув на него, Настасья Петровна не смутилась, не оробела, только заплакала и, сморкаясь, тихо сказала: „Отвези ты меня, Христа ради, к угоднику. ” Значительность этого героя проявляется уже в том, что мыслит он неожиданно глубоко и сильно, хотя и не прикоснулся, как Кузьма, к «культуре» и « литературе ».
Братьев Красовых роднит ощущение обреченности деревенского мира. У Кузьмы столь тягостное предчувствие тесно связано с его раздумьями об односельчанах, о прошлом и настоящем Дурновки, России в целом. Тихон, разочаровавшись в своей хозяйственной деятельности, уходит в город, но с тоской понимает сущность и краткость земного существования в целом. С «сокрушенным вздохом» исповедуется в конце повести Тихон Красов перед братом: «Ах. Ах, брат ты мой милый! Скоро, скоро и нам на суд перед престолом Его! Читаю вот по вечерам требник — и плачу, рыдаю над этой самой книгой. Диву даюсь: как это можно было слова такие сладкие придумать! да вот постой.
— Воистину суета человеческая, житие же — осень и соние. Ибо всуе мятется всяк земнородный, яко же рече писание: егда мир приобрящем, тогда во гроб вселимся, иде же вкупе царие и нищии. ».
Спор о судьбе России в повести И. Бунина «Деревня». Бунин и Чехов. Бунин и Горький.
Творчество И. А. Бунина.
Философия любви в творчестве И.А.Бунина («Легкое дыхание», «Митина любовь», «Солнечный удар» и др. рассказы). Бунин и Чехов. Бунин и Куприн.
Отношение к любви в произведениях И. А. Бунина разительно отличается от всего, что мы видим в творчестве его предшественников: Н. М. Карамзина, В. А. Жуковского, А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова и т.д., и т.п. Любовь по Бунину не идеализированное, исключительно «высокое» чувство, писатель не разделяет любовь на плотскую и платоническую, а изображает гармонию двух этих начал. В его творчестве нет «запретных» сторон темы любви. В своем повествовании автор ничего не утаивает от читателя, ни о чем не умалчивает, но в то же время не опускается до пошлости. Говоря об интимных человеческих отношениях, И. А. Бунин благодаря своему высочайшему мастерству, умению подобрать единственно верные, нужные слова никогда не переступает той грани, которая отделяет высокое искусство от натурализма.
Герой рассказа «Солнечный удар» (1925), поручик, привыкший с легкостью относиться к любовным приключениям, знакомится на пароходе с женщиной, проводит с ней ночь, а утром она уезжает. «Никогда ничего даже похожего на то, что случилось, со мной не было, да и не будет больше. На меня точно затмение нашло или, вернее, мы оба получили что-то вроде солнечного удара»,- говорит она ему перед тем, как уехать. Поручик «как-то легко» соглашается с ней, но, когда она уезжает, он понимает вдруг, что произошло не простое дорожное приключение. Это нечто большее, заставляющее чувствовать «боль и ненужность всей дальнейшей жизни без неё», без этой «маленькой женщины», так и оставшейся для него незнакомкой.
В рассказе «Митина любовь» впервые ясно прослеживается понимание окружающей действительности как основного препятствия на пути к счастью влюбленных. Пошлая артистическая среда Петербурга, с ее «фальшью и глупостью», под влиянием которой Катя становится «вся чужая, вся публичная», ненавистна главному герою, так же, как и деревенская, куда он хочет уехать, чтобы «дать себе отдых». Убегая от Кати, Митя думает, что может убежать и от своей мучительной любви к ней. Но он ошибается: в деревне, где всё, казалось бы, так мило, красиво, дорого, образ Кати преследует его постоянно.
Произведения, включенные И. А. Буниным в цикл «Темные аллеи», при всей их непохожести, разнородности на первый взгляд, ценны именно тем, что при прочтении они образуют, как разноцветные плитки мозаики, единую гармоничную картину. И эта картина изображает Любовь. Любовь в ее цельности, идущую рука об руку с трагедией, но являющую собой одновременно великое счастье.
Теперь обратимся к сравнению мотива любви в творчестве И. А. Бунина и его современников, А. П. Чехова и А. И. Куприна.
В творчестве А. П. Чехова мотив любви раскрывается, прежде всего, как любовь-воспоминание. В основе подобной любви лежит романтический взгляд на мир.
Любовь чеховских героев нередко остаётся в сфере мыслей, идей, не только недовоплощается в реальной жизни, но и бежит от реальной жизни. Концепт «Любовь» раскрывается в творчестве Чехова прежде всего как любовь-воспоминание. Неслучайно в рассказе «На пути» эпиграф отсылает читателя к стихотворению Лермонтова «Утёс». «След» от случайной встречи останется в душах обоих героев рассказа как воспоминание о любви, как любовь-воспоминание, которая могла быть, но не осуществилась, поскольку с самого начала перешла в мир высоких окрыляющих мечтаний.
В рассказе «Шуточка» не только любовь рассказчика к Наденьке совершенно не стремится перейти границы воспоминания, но и сама героиня создаёт творческую «контролируемую фантазию», пронизанную эротическими мотивами. В её любви-воспоминании «наслаждение и разочарование сливаются воедино», а отстранённость от реального человека достигает апогея: место влюблённого в мечте девушки занимает ветер. А. Голомб отмечает: «В данной ситуации “ветер” превращается в кодовое слово, обозначающее иллюзию, галлюцинацию, особо развившееся аудиоэротическое искусство переживания».
Апофеоз любви-воспоминания в прозе Чехова — рассказ «О любви».
Спор о судьбе России в повести И. Бунина «Деревня». Бунин и Чехов. Бунин и Горький.
Повесть “Деревня” обозначает на пути бунинского писательства совершенно особую межу. Это не просто итоговое произведение, вобравшее в себя двадцатилетний творческий опыт писателя, но и книга, знаменовавшая совершенно новый период в творчестве Бунина. “Деревня”, как говорил писатель, была началом “целого ряда моих произведений, резко рисовавших русскую душу, ее светлые и тёмные”, часто трагические основы”.
Повесть положила начало глубинному исследованию русской жизни, русского народа, русских характеров. С нее началась пора подлинного расцвета таланта художника.
В изображении деревни Бунин продолжал традиции Л.Н. Толстого и А.П. Чехова. Чехов одним из первых в новевшей русской литературе связал удручающую убогость деревенской жизни с реальным положением дел в России, каким оно оставалось к концу ХIХ века. Содержанием своих деревенских рассказов Чехов свидетельствует о всеобщей ненормальности отношения, установленной им во всех сословиях. Отказавшись от идеализации деревни и мужика, Чехов обратил свой реализм против общего порядка вещей, бесчеловечных отношений, обстоятельств. Быт крестьянской массы (“Мужики”) и жизнь деревенской верхушки (“В овраге”) рассмотрены им раздельно с точки зрения их несомненной социальной ненормальности.
Бунин установил связь между явлениями, порознь описанными Чеховым, и выявил их общую социально-историческую и бытовую основу.
Для многих современников “Деревня” – книга о судьбе России и народа после отмены крепостного права и революции 1905 года – оказалась полной неожиданностью. Но “Деревня” – закономерный итог более чем двадцатилетнего творческого пути писателя, итог его долгих наблюдений и раздумий над русской жизнью.
В “Деревне” отразились наблюдения Бунина над Россией периода революции и последовавшей реакции.
Общая картина жизни, созданная Буниным в «Деревне», отмечена высокой мерой художественно–исторической достоверности. Замысел бунинской повести опирается на широкий и разнообразный опыт русской литературы. Концепция и стиль «Деревни» были подготовлены развитием русской литературы второй половины XIX века и новейшими исканиями писателей–современников, стремившихся осмыслить значение революции 1905 года в национальной истории России.
Дурновка Бунина – есть вся Россия, как сказано в повести. Название выразительное, обобщение обязывающее и многозначительное. Бунин считает, что деревня составляет национальную основу страны и предопределяет её развитие. Повесть » Деревня » потрясла беспощадной правдой о катастрофичной доле русской деревни, представленной » в ее пестрой и текущей повседневности». В. Боровский ощутил бунинскую способность оставаться как бы духовно отрешенным от описываемого им «болящего мира наших дней».
Творчество Л. Н. Андреева
Дата добавления: 2020-11-15 ; просмотров: 100 ; Мы поможем в написании вашей работы!