В чем заключается социальная ответственность ученых

Социальная ответственность ученого

В отличие от профессиональной, социальная ответственность ученых реализуется во взаимоотношениях науки и общества. Поэтому ее можно характеризовать как внешнюю (иногда говорят — социальную) этику науки.

При этом следует иметь в виду, что в реальной жизни ученых проблемы внутренней и внешней этики науки, профессиональной и социальной ответственности ученых бывают тесно переплетены между собой.

Интерес к проблемам социальной ответственности ученых возник, конечно, отнюдь не сегодня, однако в последние 20—25 лет эта область изучения науки предстала в совершенно новом свете.

Говоря об общей направленности этих сдвигов, отметим, что вплоть до середины нашего столетия проблемы социальной ответственности науки и ученых, вообще говоря, не были объектом систематического изучения.

Их обсуждение часто носило оттенок необязательности, порой сбивалось в морализирование, и потому нередко представлялось плодом досужих рассуждений. Такие рассуждения могли быть ярким выражением гуманистического пафоса и озабоченности автора, но они, как правило, мало соотносились с реальной практикой научных исследований.

Этические вопросы и этические оценки касались науки в целом, а потому не могли оказывать прямого влияния на деятельность конкретного исследователя, на формирование и направленность его научных интересов.

Было бы, впрочем, ошибкой считать, что они не имели значения — их роль в процессе становления современной науки несомненна. Ведь в ходе этого процесса наука, как мы помним, должна была, помимо всего прочего, получить и моральную санкцию — обоснование и оправдание перед лицом культуры и общества.

Еще Сократ учил, что человек поступает дурно лишь по неведению, и что познав, в чем состоит добродетель, он всегда будет стремиться к ней.

Тем самым знание признавалось в качестве условия — и притом условия необходимого для добродетельной жизни; но вместе с тем и само искание знания оказывалось деятельностью безусловно благой.

В последующей истории философской мысли выдвигались различные трактовки того, что именно есть знание и чем должен направляться процесс познания. Могли меняться те практические акценты, с которыми связывалось обладание знанием, истиной (вспомним хотя бы бэконовское «знание — сила») — неизменной оставалась эта безусловно необходимая благость истины.

И сегодня, когда социальные функции науки быстро умножаются и разнообразятся, когда непрерывно увеличивается число каналов, связывающих науку с жизнью общества, обсуждение этических проблем науки остается одним из важных способов выявления и ее изменяющихся социальных и ценностных характеристик. Однако ныне попытки дать недифференцированную, суммарную этическую оценку науке как целому, оказываются — независимо от того, какой бывает эта оценка, положительной или отрицательной, — все менее достаточными и конструктивными.

Те стадии развития науки и социально-культурного развития, когда можно было оспаривать необходимость самого существования науки как социального института, ушли в прошлое.

Из сказанного отнюдь не следует, что наука больше вообще не может быть объектом этической оценки, что единственная оставшаяся перед людьми перспектива — это слепо поклоняться научно-техническому прогрессу, по возможности адаптируясь к его многочисленным и не всегда благоприятным последствиям.

Вопрос в том, что такая оценка должна быть более дифференцированной, относящейся не столько к науке в целом, сколько к отдельным направлениям и областям научного познания. Именно здесь морально-этические сужения ученых и общественности не только могут играть, но действительно играют серьезную и конструктивную роль.

Опыт послевоенных десятилетий задал существенно иные измерения обсуждению социально-этических проблем науки.

М.Борн, говоря об этом в своих воспоминаниях, отмечал, что в «реальной науке и ее этике произошли изменения, которые делают невозможным сохранение старого идеала служения знанию ради него самого, идеала, в который верило мое поколение. Мы были убеждены, что это никогда не сможет обернуться злом, поскольку поиск истины есть добро само по себе. Это был прекрасный сон, от которого нас пробудили мировые события». Здесь имеются в виду прежде всего — американские ядерные взрывы над японскими городами.

Большую роль в привлечении внимания общественности к последствиям применения научно-технических достижений сыграло экологическое движение, остро проявившееся с начала 60-х годов. В это время в общественном сознании пробуждается беспокойство в связи с растущим загрязнением среды обитания и истощением естественных ресурсов планеты, общим обострением глобальных проблем.

Именно социальная ответственность ученых явилась тем исходным импульсом, который заставил сначала их, а затем и общественное мнение осознать серьезность ситуации, угрожающей будущему человечества.

В отличие от предыдущего примера в этом случае ответственное отношение ученых заявило о себе еще до того, как положение дел — если его рассматривать в целом — стало непоправимым. Кроме того, если в первом случае непосредственно вовлеченными в трагическое развитие событий оказались представители лишь некоторых областей физики, то экологическое движение оказалось по сути дела общенаучным, затронувшим представителей самых разных областей знания.

Примечательно также и то, что ученые вовлечены в экологическое движение не только своими общественными, но и сугубо профессиональными, собственно научными интересами. Достаточно напомнить в этой связи о том, что разнообразным сторонам проблемы «человек и среда его обитания» посвящена внушительная доля современных научных исследований, причем не только прикладного, но и фундаментального характера.

Социальная ответственность ученых, как мы видим, оказывается одним из факторов, определяющих тенденции развития науки, отдельных дисциплин и исследовательских направлений.

Отметим, наконец, еще один факт.

В 70-е годы широкий резонанс вызвали результаты и перспективы биомедицинских и генетических исследований. Кульминационным моментом стал призыв группы молекулярных биологов и генетиков во главе с П.Бергом (США) к объявлению добровольного моратория (запрета) на такие эксперименты в области генной инженерии, которые могут представлять потенциальную опасность для генетической конституции живущих ныне организмов.

Суть дела в том, что созданные в лаборатории рекомбинантные (гибридные) молекулы ДНК, способные встроиться в гены какого-либо организма и начать действовать, могут породить совершенно невиданные и, возможно, потенциально опасные для существующих видов формы жизни. В развернувшихся дискуссиях предметом обсуждения стали этические нормы и регулятивы, которые могли бы оказывать воздействие как на общее направление, так и на сам процесс исследования.

Объявление моратория явилось беспрецедентным событием для науки: впервые ученые по собственной инициативе решили приостановить исследования, сулившие им колоссальные успехи.

После объявления моратория ведущие ученые в этой области разработали систему мер предосторожности, обеспечивающих безопасное проведение исследований.

Этот пример показателен в том смысле, что ученые, обращаясь с призывом к коллегам и к общественному мнению, впервые пытались привлечь внимание не обещанием тех благ, которых можно ожидать от данной сферы научных исследований, а предупреждением о возможных опасностях.

А это значит, что проявление чувства социальной ответственности, обеспокоенности выступает в качестве не только общественно приемлемой, но и общественно признаваемой и, более того, общественно стимулируемой формы поведения ученых.

Призывая ученых извлечь уроки из этих событий, американский биохимик, лауреат Нобелевской премии Д.Балтимор отмечал:

«Я хотел бы надеяться, что если на горизонте появится другая тема, подобная рекомбинантной ДНК, то те, кто ее обнаружат, не побоятся говорить о ней. Я также надеюсь, что научное сообщество будет более зрелым в своих формулировках и решениях, так что общественность будет склонна верить действиям ученых, а не сомневаться в их мотивах и их честности».

Впоследствии выяснилось, что потенциальные опасности экспериментов в целом были преувеличены. Однако это вовсе не было очевидно тогда, когда выдвигалось предложение о моратории.

И те знания о безопасности одних экспериментов и об опасности других, которыми располагает ныне наука, сами явились результатом научных исследований, проведенных именно вследствие моратория.

Благодаря мораторию были получены новые научные данные, новые знания, новые методы экспериментирования, позволившие разделить эксперименты на классы по степени их потенциальной опасности, а также разработать методы получения ослабленных вирусов, способных существовать только в искусственной среде лаборатории.

Мы, таким образом, видим, что социальная ответственность ученых не есть нечто внешнее, некий довесок, неестественным образом связываемый с научной деятельностью.

Напротив, это — органическая составляющая научной деятельности, достаточно ощутимо влияющая на проблематику и направления исследований.

Рассмотренные примеры — а число их нетрудно было бы умножить — позволяют увидеть эволюцию этических проблем науки, которые становятся более конкретными и более резко Очерченными. В то же время мы можем заметить, что проблемы социальной ответственности ученых не только конкретизируются, но и в определенном смысле универсализируются — они возникают в самых разных сферах научного познания.

Таким образом, едва ли можно считать, что какая-либо область науки в принципе и на все времена гарантирована от столкновения с этими далеко не простыми проблемами.

В высшей степени характерными в этом отношении являются современные дискуссии, ожидания и опасения, вызванные развитием микроэлектроники и информатики, того, что нередко называют «компьютерной революцией». Бурный прогресс кибернетики и вычислительной техники, широкое внедрение роботов и компьютеров, проникающих в самые разные сферы жизни человека и общества, ставит немало неожиданных и острых вопросов о свободе и суверенности личности, о судьбе демократических общественных институтов. Многие из этих вопросов со свойственной ему прозорливостью предвидел еще основоположник кибернетики Н.Винер.

Известно, что фундаментальные научные открытия непредсказуемы, а спектр их потенциальных приложений бывает чрезвычайно широким. Уже в силу одного этого мы не вправе говорить о том, что этические проблемы являются достоянием лишь некоторых областей науки, что их возникновение есть нечто исключительное и преходящее, нечто внешнее и случайное для развития науки.

Вместе с тем было бы неверно видеть в них и следствие изначальной, но обнаруживающейся только теперь «греховности» науки по отношению к человечеству.

То, что они становятся неотъемлемой и весьма заметной стороной современной научной деятельности, является, помимо всего прочего, одним из свидетельств развития самой науки как социального института, ее все более возрастающей и все более многогранной роли в жизни общества.

Ценностные и этические основания всегда были необходимы для научной деятельности. Однако, пока результаты этой деятельности лишь спорадически оказывали влияние на жизнь общества можно было удовольствоваться представлением о том, что знание вообще есть благо, и поэтому сами по себе занятия наукой, имеющие целью приращение знаний, представляют собой этически оправданный вид деятельности.

В современных же условиях достаточно отчетливо обнаруживается односторонность этой позиции, как и вообще бессмысленность обсуждения вопроса о том, является ли наука изначально невинной или изначально греховной.

К сказанному стоит еще добавить, что сам прогресс науки расширяет диапазон таких проблемных ситуаций, в которых нравственный опыт, накопленный учеными, да и всем человечеством, оказывается недостаточным.

С особой остротой, например, встал вопрос об определении момента смерти донора в связи с успехами экспериментов по пересадке сердца и других органов.

Этот же вопрос возникает и тогда, когда у необратимо коматозного (т.е. навсегда утратившего сознание) пациента с помощью технических средств поддерживается дыхание и сердцебиение.

Источник

Социальная ответственность ученых

Автор работы: Пользователь скрыл имя, 06 Ноября 2012 в 18:51, доклад

Краткое описание

В чем же должна заключаться социальная ответственность учёных? В отличие от профессиональной, социальная ответственность ученых реализуется во взаимоотношениях науки и общества. Поэтому ее можно характеризовать как внешнюю (иногда говорят — социальную) этику науки.

Вложенные файлы: 1 файл

ответственность ученых.doc

Социальная ответственность ученых

В чем же должна заключаться социальная ответственность учёных? В отличие от профессиональной, социальная ответственность ученых реализуется во взаимоотношениях науки и общества. Поэтому ее можно характеризовать как внешнюю (иногда говорят — социальную) этику науки. При этом следует иметь в виду, что в реальной жизни ученых проблемы внутренней и внешней этики науки, профессиональной и социальной ответственности ученых бывают тесно переплетены между собой. Интерес к проблемам социальной ответственности ученых возник, конечно, отнюдь не сегодня, однако в последние 20—25 лет эта область изучения науки предстала в совершенно новом свете. И сегодня, когда социальные функции науки быстро умножаются и разнообразятся, когда непрерывно увеличивается число каналов, связывающих науку с жизнью общества, обсуждение этических проблем науки остается одним из важных способов выявления и ее изменяющихся социальных и ценностных характеристик.

М.Борн, говоря об этом в своих воспоминаниях, отмечал, что в “реальной науке и ее этике произошли изменения, которые делают невозможным сохранение старого идеала служения знанию ради него самого, идеала, в который верило мое поколение. Мы были убеждены, что это никогда не сможет обернуться злом, поскольку поиск истины есть добро само по себе. Это был прекрасный сон, от которого нас пробудили мировые события”. Здесь имеются ввиду прежде всего — американские ядерные взрывы над японскими городами. Большую роль в привлечении внимания общественности к последствиям применения научно-технических достижений сыграло экологическое движение, остро проявившееся с начала 60-х годов. В это время в общественном сознании пробуждается беспокойство в связи с растущим загрязнением среды обитания и истощением естественных ресурсов планеты, общим обострением глобальных проблем. Именно социальная ответственность ученых явилась тем исходным импульсом, который заставил сначала их, а затем и общественное мнение осознать серьезность ситуации, угрожающей будущему человечества. В отличие от предыдущего примера в этом случае ответственное отношение ученых заявило о себе еще до того, как положение дел — если его рассматривать в целом — стало непоправимым. Кроме того, если в первом случае непосредственно вовлеченными в трагическое развитие событий оказались представители лишь некоторых областей физики, то экологическое движение оказалось по сути дела общенаучным, затронувшим представителей самых разных областей знания. Социальная ответственность ученых, как мы видим, оказывается одним из факторов, определяющих тенденции развития науки, отдельных дисциплин и исследовательских направлений.

Еще один факт. В 70-е годы широкий резонанс вызвали результаты и перспективы биомедицинских и генетических исследований. Кульминационным моментом стал призыв группы молекулярных биологов и генетиков во главе с П.Бергом (США) к объявлению добровольного моратория (запрета) на такие эксперименты в области генной инженерии, которые могут представлять потенциальную опасность для генетической конституции живущих ныне организмов. Суть дела в том, что созданные в лаборатории рекомбинантные (гибридные) молекулы ДНК, способные встроиться в гены какого-либо организма и начать действовать, могут породить совершенно невиданные и, возможно, потенциально опасные для существующих видов формы жизни. В развернувшихся дискуссиях предметом обсуждения стали этические нормы и регулятивы, которые могли бы оказывать воздействие как на общее направление, так и на сам процесс исследования.

Объявление моратория явилось беспрецедентным событием для науки: впервые ученые по собственной инициативе решили приостановить исследования, сулившие им колоссальные успехи. После объявления моратория ведущие ученые в этой области разработали систему мер предосторожности, обеспечивающих безопасное проведение исследований. Этот пример показателен в том смысле, что ученые, обращаясь с призывом к коллегам и к общественному мнению, впервые пытались привлечь внимание не обещанием тех благ, которых можно ожидать от данной сферы научных исследований, а предупреждением о возможных опасностях. А это значит, что проявление чувства социальной ответственности, обеспокоенности выступает в качестве не только общественно приемлемой, но и общественно признаваемой и, более того, общественно стимулируемой формы поведения ученых. Впоследствии выяснилось, что потенциальные опасности экспериментов в целом были преувеличены. Однако это вовсе не было очевидно тогда, когда выдвигалось предложение о моратории. И те знания о безопасности одних экспериментов и об опасности других, которыми располагает ныне наука, сами явились результатом научных исследований, проведенных именно вследствие моратория. Благодаря мораторию были получены новые научные данные, новые знания, новые методы экспериментирования, позволившие разделить эксперименты на классы по степени их потенциальной опасности, а также разработать методы получения ослабленных вирусов, способных существовать только в искусственной среде лаборатории. Мы, таким образом, видим, что социальная ответственность ученых не есть нечто внешнее, некий довесок, неестественным образом связываемый с научной деятельностью. Напротив, это — органическая составляющая научной деятельности, достаточно ощутимо влияющая на проблематику и направления исследований.

Источник

В чем заключается социальная ответственность ученых

дисциплина: философия науки и техники

Содержание

ВВЕДЕНИЕ

Нравственность (мораль), яв­ ляется совокупностью ценностей и норм, регулирующих по­ ведение и сознание людей с точки зрения противоположно­ сти добра и зла. Н равственность пронизывает все сферы деятельности каждого человека, проникает всюду, где встречают ся два субъекта и где речь идет об их нуждах и угрозах для них. И тут актуальным является вопрос, что же будет с миром, с человечеством, если люди, занимающиеся вопросами познания этого мира, в первооснову всего будут класть не духовное начало, а материальное?

В наши времена, когда остро строят проблемы, затронувшие самые разные сферы нашего существования, а именно: угроза разрушения духовных принципов, наркомания и алкоголизм среди молодёжи, развал института семьи, экономическая и политическая неуверенность в завтрашнем дне, экологическая угроза, опасность ядерной войны, кто, как не учёный обязан быть примером для подражания, обязан направить человечество на выход из проблем, поглотивших наш мир, кто как ни учёный должен чётко понимать, что он делает, для чего, и каковы будут последствия его творчества? Современный немецкий учёный Х. Ленку таким принципом в деятельности учёных называет ответственность – это принцип, позволяющий интерпретировать многообразие ситуаций деятельности учёного в терминах его причастности к порождаемым ситуациям. Ответственность учёных проявляется как на внутреннем (профессиональном) уровне, так и на внешнем (социальном).

Исходя из выше изложенного, целью реферата является анализ проблемы профессиональной и социальной ответственности ученых, и вытекают следующие задачи: определение связи науки и нравственности, выяснить: как влияет продукт творчества учёного на мир, общество; какими принципами должен руководствоваться учёный в своей профессиональной деятельности; должен ли учёный отвечать за результаты своей работы и перед кем.

1 МОРАЛЬ, ЭТИКА И НАУКА

1.1 Нравственность и наука

Сама по себе наука в моральном отношении является нейтральной. В научных знаниях не содержится ни добра, ни зла. Критерием в науке является истина. Что касается проблемы взаимоотношения морали и науки, то она сложна и многопланова.

Этика науки – область знаний, связанная с нормами и принципами, которые регулируют отношения:

• отношения ученого к своему добываемому знанию, истине, заблуждению;

• отношения внутри научного сообщества;

• отношения научного сообщества к обществу и государству;

• отношения ученого к самому себе как носителю профессиональных знаний.

— Первая из них — универсализм, убеждение в том, что изучаемые наукой природные явления повсюду протекают одинаково и что истинность научных утверждений должна оцениваться независимо от возраста, пола, расы, авторитета, титулов и званий тех, кто их формулирует. Требование универсализма предполагает, в частности, что результаты маститого ученого должны подвергаться не менее строгой проверке и критике, чем результаты его молодого коллеги. Наука, стало быть, внутренне демократична. Как вопиющее нарушение этой ценности Р.Мертон рассматривал попытки создания в нацистской Германии того времени “арийской физики” [2, 474-475].

— Вторая ценность — общность (в буквальном переводе — “коммунизм”), смысл которой в том, что научное знание должно свободно становится общим достоянием. Тот, кто его впервые получил, не вправе монопольно владеть им, хотя он и имеет право претендовать на достойную оценку коллегами собственного вклада.

— Третья ценность — незаинтересованность. Первичным стимулом деятельности ученого является бескорыстный поиск истины, свободный от соображений личной выгоды — завоевания славы, получения денежного вознаграждения. Признание и вознаграждение должны рассматриваться как возможное следствие научных достижений, а не как цель, во имя которой проводятся исследования.

— Четвертая ценность — организованный скептицизм. Каждый ученый несет ответственность за оценку доброкачественности того, что сделано его коллегами, и за то, чтобы эта оценка стала достоянием гласности. Причем ученый, опиравшийся в своей работе на достоверные данные, заимствованные из работ его коллег, не освобождается от ответственности, коль скоро сам он не проверил точность используемых данных. Из этого требования следует, что в науке нельзя слепо доверяться авторитету предшественников, сколь бы высок он ни был. Равно необходимы как уважение к тому, что сделали предшественники, так и критическое — скептическое — отношение к их результатам. Более того, ученый должен не только настойчиво отстаивать свои научные убеждения, используя все доступные ему средства логической и эмпирической аргументации, но и иметь мужество отказаться от этих убеждений, коль скоро будет обнаружена их ошибочность [2, 474-475].

2 ПРИНЦИПЫ ПРФЕССИОНАЛЬНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ УЧЕНЫХ

Здесь необходимо отметить принципы, которыми должны руководствоваться учёные в свете внутринаучной этики.

Первая нравственная установка, необходимая для уче­ного, это установка на объективность. Здесь можно видеть пря­мое совпадение научности и морали. Но что такое объектив­ность, если ученый — человек, и ничто человеческое ему не чуждо? Может ли он, характеризуя действительность, совсем покинуть свою ограниченную точку зрения? Видимо, нет, од­нако стремиться к этому он должен. Объективность — как линия горизонта, которая постоянно манит к себе исследо­вателя, заставляет двигаться за собой, тем не менее, неуклон­но отдаляясь. Объективность выражается в стремлении быть непредвзятым и видеть изучаемый предмет всесторонне, в целостности, она — в старании избегать излишней страстно­сти, зачарованное™ собственной концепцией, неконтроли­руемых эмоций [3, 421-426].

Объективность всегда связана с некоторой созерцательно­стью, отстраненностью, спокойствием. В конечном счете ис­тина открывается только тому, кто способен подняться над кипением амбиций, в определенном смысле воспарить, уви­деть предмет изучения «с высоты птичьего полета», оценить его взглядом беспристрастного судьи. Только при соблюдении этого условия возможна полноценная научная дискуссия, да­ющая весомые интеллектуальные плоды. Объективность — другой облик справедливости. Они обе выступают как подлин­ные добродетели ученого. Однако научное сообщество, к сожа­лению, нередко являет собой печальный образ «пауков в бан­ке», которые отчаянно сражаются друг с другом, доказывая теоретическую несостоятельность соперника. Борьба концеп­ций трансформируется в борьбу личностей, их самолюбий, и тогда в ход идут отнюдь не моральные средства, такие как на­прасные обвинения, ложь, клевета, высокомерная издевка. Практикуется также замалчивание результатов, полученных «противной стороной», игнорирование ее успехов, приписы­вание ученым иного направления практики подтасовки дан­ных. Подобный стиль поведения присущ отнюдь не только социологом и политологам, схлестывающихся порой на поле противоположных идеологий, но самым что ни на есть «хо­лодным интеллектуалам» — математикам, физика, биологам. Сторонники одной концепции насмехаются над аргументами другой, изображают идеи своих оппонентов, да и их сами в карикатурном свете, величают противников лжеучеными и недоучками. И это в то время как истина не лежит ни у кого в кармане, и единственноверного однозначного решения сложных проблем попросту не существует.

Культура научного диалога — очень важная вещь. Быть объективным — это значит реально видеть не только предмет анализа, но и тех, кто мыслит иначе, это значит уважать их и следовать в споре всем принципам этикета. Вполне возможно, что время расставит многое на свои места, и ваш концептуаль­ный соперник окажется прав относительно изучаемого порядка вещей. Но даже если это не так, мораль требует от ученого до­стойного поведения. Чрезмерная ярость, как и избыточная са­монадеянность, мешают понимать мир таким, как он есть. И уж вовсе чудовищным нарушением научной этики является обращение к власть предержащим, дабы они своей внешней по отношению к науке силой расставили точки над i. Чиновники и политики могут разгромить и даже запретить некое неугодное научное направление, могут сломать жизнь и карьеру конкрет­ным ученым, но не они являются вершителями судеб знания. Если ученые апеллируют к вождям и президентам как арбитрам в научном споре, они по сути дела игнорируют уже не только научную, но и просто человеческую этику.

В связи со всем этим важнейшей добродетелью ученого на­ряду со стремлением к объективности—справедливости являет­ся самокритика. Ученый лишь тогда может достичь реального, а не номинального успеха, когда он придирчиво проверяет и правильность собственных рассуждений, и корректность соб­ственного общения внутри профессионального сообщества.

Помимо объективности—справедливости и самокритично­сти ученому очень нужны такие тесно связанные между собой добродетели, как честность и порядочность. Честность прояв­ляется прежде всего в том, что ученый, сделавший открытие или изобретение, не скрывает его от своих коллег, не утаива­ет также тех следствий, которые, по его разумению, могут про­истекать из подобного открытия. Подлинный исследователь продумывает до конца все выводы из собственной теории, все практические результаты, которые ее применение может за собой повлечь.

Утаивание открытия или изобретения может происходить по меньше мере по двум причинам. Первая — когда секрет из открытия делает не ученый, а тот, кто его нанял или поручил ему и финансировал данные эксперименты. Государство, спецслужбы, военное ведомство строго следят за неразглаше­нием научных прорывов, которые связаны с обороноспособ­ностью страны, ее вооружением. В этом случае добродетель честности чаще всего оказывается под ударом, плата за нее че­ресчур велика, и ученые хранят секреты до тех пор, пока им не дается официальное разрешение на их огласку. В редких слу­чаях, если опасность для людей от сделанного открытия слиш­ком серьезна, ученые-смельчаки рискуют собственной жиз­нью, стремясь довести до сведения коллег и прессы то, что дол­жно было остаться запертым в стенах секретных лабораторий.

Вторая причина сокрытия каких-либо важных фактов и концепций состоит в том, что исследователь приходит к вы­водам, в корне противоречащим сложившимся представлени­ям. Он явился в мир со своим открытием рано, он опасается, что его не поймут и он станет изгоем. В этом случае выбор полностью за самим автором новых идей или выводов. Ему никто не указ, он сам решает, быть ли белой вороной и возму­тителем спокойствия, принять ли на себя все критические удары и насмешки или остаться «рядовым—передовым», ожи­дая, что кто-нибудь другой, более смелый, прорвет кордоны старых представлений и вызовет огонь на себя. Впрочем, воз­можно, что вместе с критическим огнем явятся и слава, при­знание, успех. Но для этого нужна смелость. Смелость — одна из добродетелей истинного ученого.

Порядочность человека науки тесно связана с объективнос­тью и честностью. Порядочность выражается здесь в том, что подлинный ученый никогда не станет присваивать себе чужие открытия, воровать чужие идеи, приписываться непонятным «довеском» к фундаментальным трудам собственных учени­ков. Библейский запрет «Не кради!» полностью распространя­ется на сферу науки, недаром самым большим позором здесь считается плагиат — дословное списывание чужого текста.

Конечно, в науке идеи нередко витают в воздухе, и одни и те же открытия могут совершаться параллельно в разных науч­ных учреждениях, в разных странах и на разных континентах. Но в таком случае идеи будут все же выражены в разной фор­ме, их изложение будет иметь индивидуальное лицо, что и до­кажет самостоятельность и самобытность каждого крупного теоретика и каждого научного коллектива. Это важно для уче­ного-творца, для моральной обстановки в исследовательском учреждении, для открытого и уважительного общения с кол­легами. А науке как социальному институту, в общем-то, без­различно, кто сделал открытие или изобретение — Иванов. Петров или Сидоров. Объективное знание как таковое не тре­бует для своего усвоения и применения постоянного присут­ствия личного облика исследователя-творца, его характера, его души.

Порядочность современного ученого проявляется в его отно­шениях с творческим научным коллективом. Крупные исследо­вания и конструкторские работы не проводятся в наши дни одиночками, закрывшимися в «башне из слоновой кости». Любой более или менее продолжительный эксперимент пред­полагает участие десятков и сотен людей, их дружную, сла­женную, целеустремленную работу. Конечно, как говорят, числа ноль скопом не придумаешь, но приложение любых «придумок» к живой жизни требует взаимодействия многих участников. В иерархическом строении коллектива есть руко­водители и руководимые, те, кто генерирует новые идеи, и те, кто их разрабатывает и воплощает. Поэтому очень важно, что­бы в коллективе был благоприятный психологический климат, чтобы его члены не обижали друг друга и не старались припи­сать коллективные достижения каждый себе, в то время как провалы — другим. Крупный ученый, лидер, руководитель в свою очередь ведет себя нравственно и действует продуктив­но лишь тогда, когда отдает должное усилиям своих сотрудни­ков, не умаляя ничьих заслуг и не делая никого козлом отпу­щения. В сущности нравственные проблемы научного коллек­тива таковы, как проблемы любого коллектива, занятого сложной деятельностью [3, 421-426].

3 СОЦИАЛЬНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ УЧЕНЫХ

В чем же должна заключаться социальная ответственность учёных?

В отличие от профессиональной, социальная ответственность ученых реализуется во взаимоотношениях науки и общества. Поэтому ее можно характеризовать как внешнюю (иногда говорят — социальную) этику науки.

При этом следует иметь в виду, что в реальной жизни ученых проблемы внутренней и внешней этики науки, профессиональной и социальной ответственности ученых бывают тесно переплетены между собой.

Интерес к проблемам социальной ответственности ученых возник, конечно, отнюдь не сегодня, однако в последние 20—25 лет эта область изучения науки предстала в совершенно новом свете.

И сегодня, когда социальные функции науки быстро умножаются и разнообразятся, когда непрерывно увеличивается число каналов, связывающих науку с жизнью общества, обсуждение этических проблем науки остается одним из важных способов выявления и ее изменяющихся социальных и ценностных характеристик. Однако ныне попытки дать недифференцированную, суммарную этическую оценку науке как целому, оказываются — независимо от того, какой бывает эта оценка, положительной или отрицательной, — все менее достаточными и конструктивными.

Те стадии развития науки и социально-культурного развития, когда можно было оспаривать необходимость самого существования науки как социального института, ушли в прошлое [2, 476-481].

Из сказанного отнюдь не следует, что наука больше вообще не может быть объектом этической оценки, что единственная оставшаяся перед людьми перспектива — это слепо поклоняться научно-техническому прогрессу, по возможности адаптируясь к его многочисленным и не всегда благоприятным последствиям.

Вопрос в том, что такая оценка должна быть более дифференцированной, относящейся не столько к науке в целом, сколько к отдельным направлениям и областям научного познания. Именно здесь морально-этические суждения ученых и общественности не только могут играть, но действительно играют серьезную и конструктивную роль.

Опыт послевоенных десятилетий задал существенно иные измерения обсуждению социально-этических проблем науки.

М.Борн, говоря об этом в своих воспоминаниях, отмечал, что в “реальной науке и ее этике произошли изменения, которые делают невозможным сохранение старого идеала служения знанию ради него самого, идеала, в который верило мое поколение. Мы были убеждены, что это никогда не сможет обернуться злом, поскольку поиск истины есть добро само по себе. Это был прекрасный сон, от которого нас пробудили мировые события”. Здесь имеются в виду прежде всего — американские ядерные взрывы над японскими городами.

Большую роль в привлечении внимания общественности к последствиям применения научно-технических достижений сыграло экологическое движение, остро проявившееся с начала 60-х годов. В это время в общественном сознании пробуждается беспокойство в связи с растущим загрязнением среды обитания и истощением естественных ресурсов планеты, общим обострением глобальных проблем.

Именно социальная ответственность ученых явилась тем исходным импульсом, который заставил сначала их, а затем и общественное мнение осознать серьезность ситуации, угрожающей будущему человечества.

В отличие от предыдущего примера в этом случае ответственное отношение ученых заявило о себе еще до того, как положение дел — если его рассматривать в целом — стало непоправимым. Кроме того, если в первом случае непосредственно вовлеченными в трагическое развитие событий оказались представители лишь некоторых областей физики, то экологическое движение оказалось по сути дела общенаучным, затронувшим представителей самых разных областей знания.

Социальная ответственность ученых, как мы видим, оказывается одним из факторов, определяющих тенденции развития науки, отдельных дисциплин и исследовательских направлений.

Еще один факт. В 70-е годы широкий резонанс вызвали результаты и перспективы биомедицинских и генетических исследований. Кульминационным моментом стал призыв группы молекулярных биологов и генетиков во главе с П.Бергом (США) к обявлению добровольного моратория (запрета) на такие эксперименты в области генной инженерии, которые могут представлять потенциальную опасность для генетической конституции живущих ныне организмов. Суть дела в том, что созданные в лаборатории рекомбинантные (гибридные) молекулы ДНК, способные встроится в гены какого-либо организма и начать действовать, могут породить совершенно невиданные и, возможно, потенциально опасные для существующих видов формы жизни. В развернувшихся дискуссиях предметом обсуждения стали этические нормы и регулятивы, которые могли бы оказывать воздействие как на общее направление, так и на сам процесс исследования.

Объявление моратория явилось беспрецедентным событием для науки: впервые ученые по собственной инициативе решили приостановить исследования, сулившие им колоссальные успехи.

После объявления моратория ведущие ученые в этой области разработали систему мер предосторожности, обеспечивающих безопасное проведение исследований.

Этот пример показателен в том смысле, что ученые, обращаясь с призывом к коллегам и к общественному мнению, впервые пытались привлечь внимание не обещанием тех благ, которых можно ожидать от данной сферы научных исследований, а предупреждением о возможных опасностях.

А это значит, что проявление чувства социальной ответственности, обеспокоенности выступает в качестве не только общественно приемлемой, но и общественно признаваемой и, более того, общественно стимулируемой формы поведения ученых.

Призывая ученых извлечь уроки из этих событий, американский биохимик, лауреат Нобелевской премии Д.Балтимор отмечал:

“Я хотел бы надеяться, что если на горизонте появится другая тема, подобная рекомбинантной ДНК, то те, кто ее обнаружат, не побоятся говорить о ней. Я также надеюсь, что научное сообщество будет более зрелым в своих формулировках и решениях, так что общественность будет склонна верить действиям ученых, а не сомневаться в их мотивах и их честности”.

Впоследствии выяснилось, что потенциальные опасности экспериментов в целом были преувеличены. Однако это вовсе не было очевидно тогда, когда выдвигалось предложение о моратории.

И те знания о безопасности одних экспериментов и об опасности других, которыми располагает ныне наука, сами явились результатом научных исследований, проведенных именно вследствие моратория.

Благодаря мораторию были получены новые научные данные, новые знания, новые методы экспериментирования, позволившие разделить эксперименты на классы по степени их потенциальной опасности, а также разработать методы получения ослабленных вирусов, способных существовать только в искусственной среде лаборатории.

Мы, таким образом, видим, что социальная ответственность ученых не есть нечто внешнее, некий довесок, неестественным образом связываемый с научной деятельностью.

Напротив, это — органическая составляющая научной деятельности, достаточно ощутимо влияющая на проблематику и направления исследований.

Рассмотренные примеры — а число их нетрудно было бы умножить — позволяют увидеть эволюцию этических проблем науки, которые становятся более конкретными и более резко очерченными. В то же время мы можем заметить, что проблемы социальной ответственности ученых не только конкретизируются, но и в определенном смысле универсализируются — они возникают в самых разных сферах научного познания.

Таким образом, едва ли можно считать, что какая-либо область науки в принципе и на все времена гарантирована от столкновения с этими далеко не простыми проблемами [2, 476-481].

В одном отношении ученый не может отвечать за по­следствия своих исследований, так как в большинство случаев не он принимает кардинальное решение о том, как применить его открытие на практике. Другие ученые, пред­ставляющие крыло прикладного знания и работающие непосредственно на заказ, могут использовать сформулирован­ные им и законы для создания конкретных аппаратов и при­боров, способных создать человечеству проблемы. Что же касается массового применения открытых законов на прак­тике, то это и вовсе на совести бизнесменов и политиков — правительств, президентов, военных.

Нередко национальными интересами прикрывается непродуманное, а порою и хищническое отношение к природе, её богатствам, что ведет к ухудшению среды обитания человека, порождает острые экологические проблемы. Представители науки и техники нередко идут на поводу у недалеких политиков и неразумных хозяйственников, живущих одним днем.

Разумеется, особенно остро проблемы нравственности науки стоят для ученых, занятых в прикладных областях. Ярким примером являются острые дискуссии, развернувшиеся вокруг темы клонирования животных и человека (о чем выше шла речь). Так, с одной стороны, клонирование может быть ис­пользовано для специального выращивания тех органов, ко­торые отсутствуют у людей из-за несчастного случая или сильно повреждены болезнью. В этом случае клонирова­ние — благо, оно гуманно, поскольку помогает продлить и сделать здоровой человеческую жизнь. Однако, с другой стороны, клонирование может быть реально использовано для создания породы людей «второго сорта», людей-рабов, много­численных близнецов, созданных конвейерным способом с за­данными качествами. Это стало бы поистине нравственной драмой для человечества. А между тем, несмотря на все реше­ния и запреты, исследования и эксперименты продолжаются, и из фантастических книжек начинают выходить в жизнь док­тор Моро Герберта Уэллса, инженер Гарин из «Гиперболоида инженера Гарина» А. Толстого и другие жутковатые персонажи-ученые, желающие «удивить мир злодейством» [3,419-421].

Множество моральных проблем возникает при решении вопроса о трансплантации органов. Предположим, наука спо­собна поместить мозг одного человека в тело другого, чтобы спасти хоть кого-то из погибших. Но как это выглядит с мо­ральной точки зрения? Что будет чувствовать сознание, про­снувшееся в чужом теле? Как отнесутся родственники к ново­му существу, у которого тело одного человека, а память — друго­го? Однако даже если не прибегать к подобным воображаемым сюжетам, можно увидеть, что способность научной медицины пересаживать органы ставит вопрос о справедливости распре­деления дефицитных ресурсов для трансплантации, требует ответить, можно ли делать аборты, чтобы затем пользоваться эмбриональными тканями? Подобных вопросов можно задать множество.

Важно то, что моральную ответственность за собственные открытия и прозрения, теории и концепции ученые-гумани­тарии несут не в меньшей степени, чем физики, создающие бомбы, и биологи, выращивающие в лабораториях чуму.

Ближайшим примером здесь могут быть психологи, пре­тендующие в отличие от философов на статус полноценных ученых. Практическое применение психологический теорий в психотерапии, их использование в педагогической работе — очень мощно влияет на людей, которые становятся объекта­ми применения теории или же вступают с терапевтом в-диа­лог, строящийся по неким «концептуальным правилам». Пси­хотерапевт, опирающийся на представление, что «в бессозна­тельном мы все — завистники и ненавистники», может легко травмировать пациента, приписывая ему несуществующие пороки. В свою очередь теория, построенная на идее «любви к себе», крайне легко вырождается в проповедь эгоизма и на­сильственную «эгоизацию» личной жизни доверчивого слу­шателя. Человек, совмещающему в себе теоретика и практика, надо самому быть высоконравственным и чутким, чтобы ис­полнить важнейший врачебный принцип «Не навреди!». Есть большое отличие между рассуждениями в тиши кабинета и со­прикосновением с реальными человеческими судьбами.

Не меньшую ответственность несут и такие ученые, как историки. Именно они формируют нашу коллективную па­мять, и от их обычной порядочности зависит характер истол­кования и переистолкования фактов. Создание новых интер­претаций минувшей истории — дело честности и совести каждого, кто за это берется. Для них очень важно не идти на поводу эмоций и амбиций, не потворствовать моде, а, как это положено в науке, искать истину: что было на самом деле? Распространение конъюнктурно создаваемых новых версий истории влечет за собой хаос и дезориентацию в мас­совом сознании, оно может способствовать раздуванию со­циальных и этнических противоречий, конфликта между по­колениями.

А как же быть с фундаментальными исследованиями? В чем здесь заключается ответственность учёных перед обществом? Результаты и приложения фундаментальных исследований очень часто непредсказуемы. Тем не менее с большой долей уверенности можно предполагать, что результаты сегодняшних фундаментальных исследований довольно быстро найдут самые разнообразные применения, причем эти применения, скорее всего, не обязательно будут лишены негативных сторон.

И хотя ученые могут не знать, каковы будут практические последствия того или иного открытия, они слишком хорошо знают, что “знание — сила”, и притом не всегда добрая, а потому должны стремиться к тому, чтобы предвидеть, что принесет человечеству и обществу то или иное открытие [2, 489].

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проанализировав проблему ответственности учёных можно, сделать следующие выводы:

• вера и мораль должны пронизывать учёного во всех отношениях:

• отношения учёного самого к себе;

• отношения ученого к своему добываемому знанию;

• отношения внутри научного сообщества;

• отношения научного сообщества к обществу и государству.

• существует объективная логика науки. Эта логика реализуется не вне ученого, не где-то над ним, а именно в его деятельности [2, 484].

• наука, идущая рука об руку с гуманистической нравственно­стью, оборачивается великим благом для всех живущих, в то время как наука, равнодушная к последствиям собственных де­яний, однозначно оборачивается разрушением и злом [2, 419].

• нельзя перекладывать всю ответственность на ученых: необходимо понимать что развитие науки и техники – это неотъемлемая часть развития общества, не только в научной деятельности. Необходимо соблюдать моральные принципы, ими должен руководствоваться каждый человек в своей жизни, и только тогда человечество будет готово к получению информации, которая скрыта из-за неготовности к ней человечества, и что, вполне вероятно, будет означать новый этап в эволюции…

ПЕРЕЧЕНЬ ССЫЛОК

1). В. И. Бояринцев «Вера и мораль в творчестве учёного»– материалы 6-й научно-практической конференции «Роль науки, религии и общества в формировании нравственной личности». Электронный вариант:

2). Философия и методология науки: Учебное пособие для студентов высших учебных заведений / Под редакцией В.И.Купцова.- М.: Аспект Пресс, 1996.- С. 503.

3). Кохановский В. П., Золотухина Е. В., Лешкевич Т.Г., Фатхи Т. Б., Философия для аспирантов: Учебное пособие. Изд. 2-е – Ростов н/Д: «Феникс», 2003. – 448 с.

Источник